CC BY
25
Ольга ЗАИКИНА
Минфин обнародовал очередной вариант законопроекта о контроле за трансфертными ценами, однако он по-прежнему категорически не устраивает крупный бизнес, который собирается отстаивать свою позицию. Основная борьба, по-видимому, разгорится осенью, когда законопроект будет обсуждаться в правительстве.
Пересмотр
Плохо забытое старое
Первая попытка государства организовать системную борьбу с трансфертными (внутрикорпоративными) ценами относится к 1999 году, когда вступили в силу две статьи Налогового кодекса — №20 («Взаимозависимые лица») и №40 («Принципы определения цены товаров, работ или услуг для целей налогообложения»). Начало оказалось неудачным: на практике эти статьи не работали, и в 2001 году Минфин разработал к ним поправки, встреченные в штыки крупными компаниями, в том числе государственными. В конце 2004 года переработанный законопроект Минфину удалось внести в правительство, где он благополучно и исчез, но, как выяснилось, не бесследно. После Бюджетного послания президента 2006 года, где была упомянута необходи-
мость контроля за трансфертным ценообразованием, Минфин предложил статьи 20 и 40 заменить специальным разделом в главе 14 Налогового кодекса, подробно описав там все правила взаимозависимости и методы определения цен. Недавно обнародованный новый законопроект снова вызвал резкое неприятие предпринимательского сообщества. По мнению Сергея Белякова, зампреда комитета РСПП по налоговой и бюджетной политике, его даже нельзя считать новым, поскольку концепция, против которой все это время выступал РСПП, не изменилась. Светлана Холева, начальник отдела Департамента налоговой и таможенно-тарифной политики Минфина, признает, что основная идея законопроекта осталась прежней.
Суть противостояния: Минфин стремится
Во многих странах налоги за все предприятия холдинга платит головная компания
охватить налоговым контролем все поле применения трансфертных цен — как при трансграничных сделках, так и внутри страны, а по мнению бизнеса, контроль должен распространяться лишь на внешнеторговые операции, так как лишь в этих случаях, поясняет Сергей Беляков, есть риск оттока налогооблагаемого капитала и потерь бюджетной системы России. «Когда перераспределение прибыли происходит внутри страны, совокупные налоговые доходы бюджета остаются прежними, — подчеркивает эксперт, — потому что если одна сторона декларирует увеличение убытка и уменьшение прибыли, соответственно с другой стороны сделки картина прямо противоположная».
У финансового ведомства свои аргумен-
законодательство
ты. «В России получила широкое распространение практика минимизации налогов путем манипулирования ценами сделок при осуществлении операций между связанными или контролируемыми лицами», — говорится в пояснительной записке к законопроекту. При этом, по мнению налоговиков, часто используется не только регистрация одной из сторон сделки в юрисдикции с пониженным налогообложением (то есть офшор), но и имеющиеся возможности внутри страны — налоговые льготы (например, предоставленное субъектам Федерации право снижать ставку налога на прибыль на 4%), фирмы-однодневки или наличие убытков по данным налогового учета. «Скажем, предприятие умышленно продает продукцию ниже себестоимости, его убытки растут, — приводит пример Алихан Дадашев, завкафедрой Всероссийской государственной налоговой академии, — потом его покупает по дешевке другая компания, переводит все убытки на себя и таким образом уменьшает свою налогооблагаемую базу по налогу на прибыль».
В последние годы государство неустанно меняет налоговое законодательство, стараясь закрыть остающиеся лазейки, например ликвидированы внутренние офшоры — любимое место нефтяных компаний для применения схем трансфертного ценообразования. Правда, пока это сизифов труд, поскольку новые правила уплаты налогов создают и новые возможности для их минимизации. Так, торговля убытками стала крайне выгодна с начала этого года, когда был разрешен перенос убытка на будущее без ограничения по размеру налоговой базы и организация-правопреемник получила возможность уменьшать свою налоговую базу на сумму убытков присоединяемых предприятий. В РСПП считают, что бороться с подобными налоговыми нарушениями нужно иными методами. Скажем, для искоренения фирм-однодневок необходимо усовершенствовать процедуру регистрации юридических лиц и наладить взаимодействие налоговиков с таможней, органами внутренних дел. Однако Минфин остается при своем мнении, и если его точка зрения победит, предпринимателей ожидает серьезное ужесточение налогового контроля.
Шире круг
Прежде всего расширяется круг лиц, признаваемых взаимозависимыми. Сегодня главным основанием для признания взаимозависимости является превышение доли участия одной организации (или физического лица) в другой более чем на 20%. По словам Светланы Холевой, подобный ограниченный признак не позволяет охватить все случаи подконтрольности лиц, когда эти особые отношения влияют на цены сделок.
Поэтому предлагается включить еще сестринские организации (когда одно лицо участвует в нескольких организациях более чем на 20%), дочерние общества, организации и членов коллегиального органа управления, а также цепочки лиц, где доля участия каждого предыдущего лица в каждой последующей организации составляет более 50%.
По мнению экспертов, расширением списка частично будут устранены противоречия в определении зависимых лиц в налоговом и гражданском законодательствах. Например, в налоговом законодательстве учтены признаки дочернего общества, но при этом во взаимозависимые лица неожиданно попали работник и работодатель (заменившие действующую норму: одно физическое лицо подчиняется другому по должности). Казалось бы, по сути это правильно, но ведь речь идет о поправках в Налоговый кодекс — Алихан Дадашев считает весьма сомнительной правомерность переноса сюда понятий трудового законодательства.
Светлана Холева объясняет логику своего ведомства так: «Трудовые отношения сами по себе не являются основанием для признания нерыночности цены при совершении сделок, это всего-навсего шаг для налогового контроля». Необходимость же включения в список этих категорий мотивируется практикой: например, работодатель продает квартиру исполнительному директору этой организации по «смешной» цене. «Нужно ли доказывать в суде, — спрашивает Светлана Холева, — что эта цена появилась лишь в силу особых отношений между работодателем и работником?»
Однако, по словам Алихана Дадашева, это — единичные случаи, а проблем после принятия этой нормы возникнет много. Например, банк выдал кредит своему сотруднику на покупку квартиры, главный бухгалтер автодилера купил в магазине своей фирмы
Купив убыточное предприятие, можно неплохо сэкономить на налогах
«БМВ», работник продал своему предприятию патент на изобретение. Все эти сделки будут считаться совершенными с применением трансфертных цен и попадут под налоговый контроль, так как по новому законопроекту таковыми считаются сделки, если доход, расход либо сумма доходов и расходов превышает 1 млн. руб. По мнению Алихана Дадашева, столь низкая цифра приведет к тому, что в разряд контролируемых будет попадать очень большое количество сделок, соответственно усложнится работа налоговых органов и налогоплательщиков.
Во-первых, потому что по каждой контролируемой сделке налогоплательщику придется предоставлять налоговым органам приложение к налоговой декларации по налогу на прибыль с обоснованием примененной цены. По словам Светланы Холевой, это соответствует мировой практике: «Налоговые органы уважающих себя государств имеют информацию для оценки — используется трансфертное ценообразование для минимизации налогов или нет». Правда, уважающие себя государства давно ввели электронный документооборот, и для такой оценки налоговым органам достаточно пяти минут, а у российских налоговиков нет даже хранилищ для документов. Налогоплательщикам придется увеличивать штат финансовой службы (тем более что за непредставление сведений налагается штраф). «Хорошо, если у организации два-три постоянных партнера, — отмечает Алихан Дадашев, — а если десятки, что характерно для производителей потребительских товаров, например, пищевой промышленности?»
Во-вторых, принципиально меняется порядок определения отклонения цены сделки от рыночной. Сегодня действует норма,
реальный сектор | ПРЯМЫЕ ИНВЕСТИЦИИ / №09 (65) 2007 |
PHOTOXPRESS.RU
по которой налоговый орган вправе проверить правильность применения цены в сделке лишь при ее отклонении от цен, применяемых контрагентами, более чем на 20%. По мнению экспертов комитета Торгово-промышленной палаты РФ по металлургии, эта норма представляется обоснованной, исходя из положения различных хозяйствующих субъектов на товарном рынке и учитывая другие многочисленные факторы, влияющие на ценообразование. Минфин предлагает 20%-ный порог отменить, а рыночную цену определять на основе некоего интервала, складывающегося из разности между максимальной и минимальной ценой, применяемой в сделках между независимыми лицами с идентичными или однородными товарами.
Светлана Холева объяснила, как это будет выглядеть: «Если цены находятся в пределах данного интервала, они признаются рыночными, если же цена сделки выходит за его пределы, то при наличии доказательств у налоговых органов появляется право принять решение о доначислении налога, исходя из рыночной цены». Эксперты и специалисты не сомневаются, что столь сложный механизм расчета рыночных цен неизбежно породит массу проблем. По словам экспертов, хозяйствующий субъект далеко не всегда сможет определить «минимальное значение второго по-динтервала цен и максимальное значение третьего подинтервала цен». А учитывая, что эти интервалы налоговый орган намерен определять самостоятельно, можно быть уверенным, что количество налоговых споров в арбитражных судах значительно возрастет.
Кроме того, этот хитро рассчитываемый интервал можно использовать только при применении метода сопоставимых рыночных цен, то есть по сути он применим лишь к сделкам с товарами биржевой торговли, которые планируется выделить в особую группу. По словам Светланы Холевой, сюда будут включены нефть и нефтепродукты, цветные и черные металлы, драгметаллы и драгоценные камни. РСПП настаивает на том, что контроль за трансфертными ценами и должен осуществляться только по биржевым товарам при международных операциях между взаимозависимыми лицами. «По этим товарам, — поясняет Сергей Беляков, — есть обоснованная и подтвержденная информация о цене для соотнесения используемых в сделке цен с рыночными, что является основанием для предъявления налоговых претензий». В других случаях, говорит эксперт, сложность определения рыночной цены приводит к неэффективности налогового контроля за трансфертными ценами: налогоплательщик практически в 100% случаев выигрывает суды с налоговиками.
Проблема — в отсутствии адекватной ценовой информации. Светлана Холева признает, что невозможно выполнить требование действующего законодательства об использовании налоговыми органами ценовой информации только из официальных источников. В законопроекте предпринята попытка решить этот вопрос. Перечень источников информации будет расширен за счет включения таможенной статистики, биржевых котировок и, как сказано в документе, «иных общедоступных изданий и информационных систем» (под последним имеется в виду, надо полагать, интернет). У многих налогоплательщиков сразу возник вопрос: а какие источники предпочтет его налоговый инспектор, вдруг сайт фирм-однодневок или что-нибудь типа газеты «Из рук в руки»? Поэтому уже прозвучало предложение создать единую базу данных среднерыночных, или справочных, цен, которыми могли бы руководствоваться налоговики на местах.
Алихан Дадашев полагает, что лучшим вариантом было бы поручить мониторинг рыночных цен Росстату, который должен обрабатывать и публиковать информацию, поступающую от организаций, осуществляющих контролируемые сделки. Кстати, этот вопрос неплохо бы решить сейчас, так как в июне этого года Росстат внес в Госдуму закон, определяющий общие принципы организации государственного статистического учета, который планируется принять осенью. Однако Светлана Холева заявила, что Минфин едва ли будет вводить справочные цены — аналог прейскуранта цен СССР. Однако позволить налоговым органам ориентироваться на случайные источники в специфических российских условиях весьма опасно, ведь именно от них зависит определение рыночной цены и, соответственно, — доначисление налогов. Кажется, что круг замкнулся. На самом деле выход есть, и он давно применяется в мировой практике под названием «институт консолидированного налогоплательщика».
Один за всех
Сегодня система консолидированного налогообложения действует в 17 развитых странах, где основой экономики являются крупные холдинговые компании. Именно с ними отечественные предприятия конкурируют на мировом рынке, а после вступления России в ВТО будут конкурировать и внутри страны. Учитывая этот немаловажный фактор, а также то, что крупные компании в настоящее время обеспечивают более 75% доходов федерального бюджета, представляется своевременным перевод этой категории налогоплательщиков на режим консолидированного налогообложения. Суть его проста: один или несколько налогов (как
правило, налог на прибыль) уплачиваются материнской компанией от имени группы взаимосвязанных предприятий, и такая группа предприятий рассматривается как единый налогоплательщик.
По словам Сергея Белякова, закон о консолидированном налогоплательщике снимет проблему использования трансфертных цен внутри страны: «Пока нет возможности консолидировать прибыль внутри холдинга, корпорации используют трансфертные цены. Как только такой механизм появится, они откажутся от их использования». Таким образом, государство избавится от необходимости контролировать применение нерыночных цен внутри холдингов (в которых цены по определению не свободные, а административно регулируемые). Кроме того, поскольку, как заметила Светлана Холева, основной контроль при применении трансфертного ценообразования планируется осуществлять по сделкам крупнейших налогоплательщиков, значительно уменьшится число сделок, подлежащих контролю. Заодно решится проблема перетока налогов при переходе вертикально-интегрированной компании (ВИК) из одного региона в другой, возникающая из-за нерационального распределения налоговых доходов между бюджетами: налог на прибыль сегодня является практически единственным источником доходов региональных бюджетов. Режим консолидированного налогоплательщика позволяет распределять налоговую базу между предприятиями холдинга, как это делается для юридического лица, имеющего обособленное подразделение, — в соответствии с долей каждого участника (то есть бюджет региона, в которой находится, допустим, завод — подразделение ВИК, гарантированно получит сумму налога на прибыль, соответствующую доле завода в общем доходе ВИК).
Для предприятий, которые посчитают нецелесообразным переходить на консолидированную отчетность, в некоторых странах применяется заключение предварительных соглашений между налогоплательщиками и налоговыми органами о методике ценообразования. Оба этих инструмента предполагается внедрить и у нас. Но если возможность соглашения о ценообразовании предусмотрена в подготовленном Минфином законопроекте (правда, по слвам Светланы Холевой, с отсрочкой их заключения до 2010 года), то введение консолидированной отчетности отодвинуто на более поздний срок.
Рассмотрение законопроекта о контроле за трансфертными ценами в правительстве намечено на 22 ноября, так что у чиновников и бизнеса есть время, чтобы достичь консенсуса. Хотелось бы, чтобы при этом были учтены интересы не только обеих сторон, но и населения.
|прямые инвестиции /№09 (65) £007 | реальный сектор
законодательство
