CC BY
18
Вестник ПСТГУ Лаушкин Алексей Владимирович,
Серия II: История. История Русской канд. ист. наук,
Православной Церкви. доцент кафедры истории России до начала XIX в.
2023. Вып. 111. С. 11-30 Исторического факультета МГУ
DOI: 10.15382/sturII2023111.11-30 им. М. В. Ломоносова;
доцент Историко-филологического факультета ПСТГУ Россия, г. Москва laushkin@list.ru https://orcid.org/0000-0002-2899-9958
Перенесение святынь в домонгольской Руси:
КАЛЕНДАРНАЯ ГРАНЬ ЦЕРЕМОНИЙ А. В. Лаушкин
Аннотация: Церковный календарь в Древней Руси не только определял ход богослужений, но и активно влиял на планирование князьями и епископами важнейших событий — как церковных, так и светских. Приурочение церемоний, обрамлявших такие события, к значимым праздничным вехам богослужебных циклов помимо утилитарного и символического смыслов несло в себе и важное духовное содержание. В глазах организаторов календарное приурочение выступало средством сугубого обращения к Богу и святым. Четкую зависимость от календаря демонстрирует, в частности, хронологическая составляющая торжеств, посвященных перенесению святынь. В статье уточняются и анализируются все сохранившиеся в источниках точные (дневные) даты таких событий XI — первой трети XIII в. Всего таких дат до нас дошло десять: четыре из них относятся к перемещению реликвий свв. Бориса и Глеба, оставшиеся шесть — других русских и привозных реликвий. Автор статьи приходит к выводу, что устроители торжеств использовали несколько календарных стратегий, причем обычно наслаивали их друг на друга, стремясь к достижению того, что можно назвать «умножением праздничности». В большинстве случаев перенесения святынь оказывались соотнесеннымии с воскресными днями и одновременно согласованными с ритмами месяцеслова и триоди: «литургическими полями» Пасхи и великих праздников и/или календарными вехами, связанными непосредственно с чествуемым святым. Полученные результаты дополняют научные представления о темпоральной культуре и эортологическом творчестве древнерусской элиты.
Ключевые слова: Древняя Русь, история Русской Церкви, церковный календарь, темпоральность, даты светских и церковных церемоний, эортология.
Важнейшие церковные и светские церемонии в Древней Руси планировались с опорой на календарь. Можно с уверенностью говорить о том, что их приурочи-вание к знаменательным вехам недельного и годового богослужебных циклов несло в себе отчетливый духовный, а порой и политико-символический смысл. Календарь выступал в качестве коммуникативного средства, при помощи которого
© Лаушкин А. В., 2023.
организаторы церемоний, а ими чаще всего оказывались князья и епископы, обращались и к Всевышнему, и к своим современникам. Сказанное наиболее заметно в таких церемониях домонгольского времени, как постриги княжичей, восшествия князей на столы, выходы княжеских дружин на войну и их триумфальные возвращения домой после побед, съезды правителей, отдельные звенья брачных ритуалов знати, закладки и освящения церквей, хиротонии епископов и их входы после поставления в свои кафедральные города1.
В этом же ряду находятся и торжества перенесения святынь — мощей, чудотворных икон и других реликвий. Однако, в отличие от перечисленных выше церемоний, совершавшихся регулярно и планировавшихся с помощью более или менее устойчивых «календарных стратегий», перенесение святыни всегда имело характер чрезвычайного события. И потому, как можно думать, при его назначении на определенный день действовала не только традиция, но и некое «хронологическое чувство» организаторов — их понимание уместности и значимости того или иного календарного сближения. Это делает обращение к датам таких событий особенно интересным при изучении темпоральной культуры своего времени.
От домонгольского времени сохранились данные о десяти интересующих нас фактах, датированных с точностью до дня. Рассмотрим их по порядку.
(1) Как сообщают «Сказание о чудесах святых Романа и Давыда» и «Чтение о житии страстотерпцев Бориса и Глеба», 24 июля неназванного года2 при киевском князе Ярославе Мудром в Вышгороде состоялось перенесение останков Бориса и Глеба из маленькой временной церкви в новый пятиглавый храм. Храм был построен Ярославом по совету митрополита Иоанна; князь и владыка лично приняли участие в церемонии, которую они приурочили ко дню гибели Бориса, и тогда же решили учредить 24 июля новый праздник (который со временем превратится в главное годовое чествование памяти святых братьев3): «и оуста-виша праздьникъ праздьновати м(%)сяца иулиа въ 24 — въ нь же д(ь)нь оубиенъ пребл(а)женыи Борисъ; въ тъ же д(ь)нь и ц(ь)рк(в)ы с(вя)щ(е)на, и принесена быста с(вя)тая»4. По всей видимости, именно тогда и именно так произошло прославление князей-страстотерпцев в лике святых5.
1 Краткую библиографию этой темы см.: Лаушкин А. В. «Приходи Ярополкъ ко Всеволоду на Великъ день»: княжеские съезды домонгольской поры в зеркале церковного календаря // Вестник Московского университета. Сер. 8: История. 2021. № 3. С. 6—7 (примеч. 4); см. также: Он же. Устраивали ли триумфы русские князья домонгольского времени? // Российская история. 2022. № 3. С. 3—14; Он же. «Ведена бысть дщи Святополча в Ляхы...»: О днях одной свадебной церемонии XII в. // Восточная Европа в древности и Средневековье. Чтения памяти чл.-кор. АН СССР В. Т. Пашуто: Межэтнические контакты в социокультурном контексте. М., 2022. Т. 34. С. 153-155.
2 Попытки исследователей уточнить его на основании косвенных данных удовлетворительного результата не принесли (обзор точек зрения по этому вопросу см.: Ранчин А. М. Памятники Борисоглебского цикла: текстология, поэтика, религиозно-культурный контекст. М., 2017. С. 366-401).
3 См.: Лосева О. В. Русские месяцесловы Х1-Х1У веков. М., 2001. С. 92-94.
4 Цит. по: Сказание о чудесах: Успенский сборник Х11—ХШ вв. М., 1971. С. 61; Абрамович Д. И. Жития святых мучеников Бориса и Глеба и службы им. Пг., 1916. С. 19.
5 См., напр.: Мюллер Л. Понять Россию: историко-культурные исследования. М., 2000. С. 72—73 и сл.; Виноградов А. Ю. Особенности борисоглебских торжеств в свете византийской
Как известно, в начальном летописании дата гибели св. Бориса не сохранилась. Это обстоятельство породило у А. А. Шахматова сомнение, что перечисленные выше агиографические памятники (а также «Сказание о святых Борисе и Глебе»6) сообщают верный день трагедии — 24 июля. По предположению текстолога, на 24 июля (1019 г.) могла прийтись битва на р. Альте, в которой Ярослав окончательно одолел убийцу своих братьев Святополка, а затем день и месяц той победы стали ошибочно восприниматься как дата преставления Бориса (в 1015 г.). Возможность такой путаницы Шахматов обосновывал тем, что летописец отождествил район Альтинской битвы и место гибели Бориса, а значит, в какой-то момент могло произойти и отождествление дат этих событий. Однако гипотеза Шахматова (которую разделили некоторые позднейшие исследователи) опиралась более чем на шаткое основание, поскольку летопись не сообщает точную дату не только смерти Бориса, но и самой битвы на р. Альте. Данное затруднение Шахматов попытался преодолеть с помощью смелого и совершенно неубедительного допущения. Поскольку летописец указал на то, что сражение случилось в некую пятницу («б% же пятокъ тогда»7), а одна из пятниц 1019 г. пришлась на 24 июля, то, по мнению ученого, противники могли встретиться на берегах р. Альты именно в этот день8. Никаких дополнительных аргументов в пользу своей догадки Шахматов не привел. Добавим, что мысль о столь причудливом возникновении «даты смерти» Бориса предполагает (помимо прочего) и то, что его имя долгие годы не было вписано ни в один синодик для годового поминовения и даже в синодик церкви св. Василия в Вышгороде, куда тело князя было принесено сразу после смерти и похоронено возле ее стен. Такое предположение кажется маловероятным. Как заметил А. М. Ранчин, день смерти должен был запомнить, по крайней мере, выживший дружинник Бориса — прп. Моисей Угрин9, который после резни на р. Альте нашел приют у сестры своего господина Предславы, а впоследствии стал насельником Киево-Печерского монастыря10.
Как бы то ни было, нет достаточных оснований для сомнения в прямых свидетельствах целого ряда ранних агиографических сочинений о том, какой день в XI в. считали датой гибели св. Бориса, а значит, нет причин сомневаться и в том, что перенесение мощей своих братьев Ярослав приурочил именно ко дню молитвенной памяти одного из них. В результате, по удачному замечанию А. Ю. Виноградова, возник «двойной праздник»: в один день поминалось и убиение св. Бориса, и перенесение мощей обоих братьев11.
традиции // Slovene = СловЬне: International Journal of Slavic Studies. 2012. № 2. С. 121-123, 132-133; Ранчин А. М. Памятники... С. 362-438.
6 Абрамович Д. И. Жития... С. 37.
7 ПСРЛ. М., 1962. Т. 1. Стб. 144.
8 См.: Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. СПб., 1908. С. 83-85 (примеч. 2 на с. 84), 95-96, 475-476; Назаренко А. В. Борис и Глеб // ПЭ. М., 2003. Т. 6. С. 47; Милютенко Н. И. Святые князья-мученики Борис и Глеб. СПб., 2006. С. 45-47, 94, 189. Критику данного построения см. также: Гиппиус А. А. «Летописные» паремийные чтения о Борисе и Глебе: история текста и исторический контекст // Факты и знаки: Исследования по семиотике культуры. М., 2010. Вып. 2. С. 62-63.
9 См.: Ранчин А. М. Борис и Глеб. М., 2013. С. 262-263. Примеч. 77.
10 См.: БЛДР. СПб., 1997. Т. 4. С. 416.
11 См.: Виноградов А. Ю. Особенности борисоглебских торжеств. С. 133.
(2) В 1072 г. в Вышгороде мощи св. Бориса и Глеба были перенесены из Ярославовой церкви в новую, построенную по повелению киевского князя Изя-слава Ярославича. Вместе с ним в торжестве приняли участие его родные братья Святослав и Всеволод, митрополит Георгий, епископы Петр Переяславский, Неофит Черниговский, Никита Белгородский и Михаил Юрьевский, игумены ряда монастырей, включая прп. Феодосия Печерского, бояре и простые люди. Лаврентьевская (далее — ЛЛ) и некоторые другие летописи, отразившие древнейшее летописание, датируют событие 2 мая12. Однако в научной литературе утвердилось обоснованное мнение, что данное указание ошибочно, а правильная дата сохранилась в Ипатьевской летописи (далее — ИЛ), Летописце Пере-яславля Суздальского (далее — ЛПС), Сказании о чудесах, Чтении о житии, а также в некоторых Прологах Х1У—ХУ вв. Все эти источники говорят о 20 мая13. В 1072 г. 20 мая пришлось на воскресенье. Помимо того, отметим, что указанный день находился между двумя великими праздниками, завершавшими цикл послепасхальных торжеств того года — Вознесением (17 мая) и Троицей (27 мая), — и относился к попразднеству первого из них.
Интересно и еще одно календарное обстоятельство. Перенесение мощей было назначено на канун памяти святых равноапостольных царя Константина и его матери царицы Елены (21 мая) — день, на который одновременно приходились и именины (а значит, и день заупокойного поминовения14) княгини Ольги, в крещении Елены15. Князья домонгольского времени не раз приурочивали важные церемонии ко дням памяти княгини (имя которой еще не было внесено в молитвослов)16, и потому на соседство перенесения мощей с этим днем следует тоже обратить внимание. Как известно, день перенесения мощей нередко включался в месяцесловы (как, видимо, произошло и в данном случае: «оттолЪ оутвьрди ся таковыи праздьникъ м(%)с(я)ца въ 20»17), и организаторы торжества
12 См.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 182; Л., 1989. Т. 38. С. 76; Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.; Л., 1950. С. 197.
13 См.: ПСРЛ. М., 1962. Т. 2. Стб. 172; М., 1995. Т. 41. С. 61; Успенский сборник... С. 62-63; Абрамович Д. И. Жития... С. 22; Лосева О. В. Жития русских святых в составе древнерусских Прологов XII — первой трети XV века. М., 2009. С. 398-400; Она же. Русские месяцесловы... С. 105; Назаренко А. В. Борис и Глеб. С. 48.
14 О именинах усопших как дне их поминовения на Руси см.: Лаушкин А. В. Вход ново-поставленного епископа Пахомия в Ростов 28 января 1215 года: выбор дня для торжественной церемонии // Вестник ПСТГУ. Сер. II: История. История Русской Православной Церкви. 2019. Вып. 89. С. 55-56.
15 См.: Литвина А. Ф., Успенский Ф. Б. Выбор имени у русских князей в Х-ХУ вв.: Династическая история сквозь призму антропонимики. М., 2006. С. 591-592.
16 См.: Лаушкин А. В. К проблеме почитания княгини Ольги и князя Владимира в домонгольское время // ТОДРЛ. СПб., 2014. Т. 63. С. 50-51, 56-57.
17 Успенский сборник... С. 63. Праздник 20 мая, согласно О. В. Лосевой, был со временем вытеснен другим борисоглебским празднованием — 2 мая, установленным в честь нового перенесения их мощей в 1115 г., и потому не успел широко распространиться в месяцесловах (по крайней мере, его нет в тех, что дошли до нашего времени). Однако некое бытование праздника 20 мая в древнерусской церковной традиции отразили Прологи ХГУ-ХУ вв. (см.: Лосева О. В. Русские месяцесловы... С. 105; Сергий (Спасский), архиеп. Полный месяцеслов Востока. М., 1997. Т. 2. С. 151). В качестве косвенного свидетельства существования праздника 20 мая в конце ХП в. можно рассматривать то, что в 1195 г. князь Давыд Ростиславич
должны были понимать, что соседство праздников далее войдет в структуру календаря и будет повторяться ежегодно, создавая устойчивую связь двух торжеств. Учитывая распространенное в литературе XI в. сравнение Ольги с Еленой, а Владимира — с Константином18, названная пара календарных празднований «собирала» в себе прямые или косвенные отсылки к памяти всех четырех представителей правящего дома, имевших особые заслуги перед молодой Русской Церковью: первой русской правительницы-христианки, ее внука и двух святых правнуков. В этой связи уместно вспомнить о своеобразной сплетенности (начиная уже с XI в.) культов Бориса и Глеба с почитанием их отца и прабабки, что выразилось в системе «перекрестных ссылок» в церковных памятниках, прославлявших этих четырех святых19.
Торжество перенесения мощей святых братьев в 1072 г. производит впечатление события, тщательно спланированного по церковному календарю.
(3) В 1091 г. «м(%)с(я)ца августа въ 14 д(ь)нь, в д(ь)нь четвертъкъ, въ час 1 д(ь)не» новообретенные мощи прп. Феодосия Печерского были перенесены в монастырскую Успенскую церковь. В утреннем торжестве того дня приняли участие несколько владык — Ефрем Переяславский, Стефан Владимирский, Марин Юрьевский, Иоанн Черниговский и (?) Антоний Поросский, игумены ряда монастырей, черноризцы, миряне20. Скорее всего, оно явилось первым шагом21 к общецерковному прославлению преподобного, произошедшему через 17 лет22. Событие было приурочено к кануну-предпразднеству Успения Пресвятой Богородицы23 — престольного праздника Печерской обители, отмечаемого 15 августа. Кроме того, на само 14 августа приходилась годовщина освящения печерской Успенской церкви (в 1089 г.)24.
Источники не сообщают, было ли установлено в честь перенесения особое календарное празднование 14 августа (которое будет прямо зафиксировано календарями лишь много столетий спустя). Однако полностью исключить этого
(нареченный в честь св. Глеба-Давыда) устроил в этот день праздничный обед в Вышгороде для своего брата Рюрика и его детей; по-видимому, князь чтил 20 мая как один из дней своего тезоименитства (обоснование датировки события см.: Лаушкин А. В. «Приходи Ярополкъ ко Всеволоду на Великъ день». С. 12—13).
18 См., напр.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 130—131; Т. 2. Стб. 115; Новгородская первая летопись... С. 169; БЛДР. СПб., 1997. Т. 1. С. 48, 318-322; Абрамович Д. И. Жития... С. 4.
19 См.: Серегина Н. С. Песнопения русским святым: По материалам рукописной певческой книги XI—XIX вв. «Стихирарь месячный». СПб., 1994. С. 62-63, 68-69; Успенский Б. А. Когда был канонизирован князь Владимир Святославич? // Он же. Историко-филологические очерки. М., 2004. С. 70—71, 75—76, 81; Назаренко А. В. Владимир (Василий) Святославич // ПЭ. М., 2004. Т. 8. С. 702—703.
20 См.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 211; Т. 2. Стб. 203; Т. 38. С. 85; Т. 41. С. 63; БЛДР. Т. 4. С. 326, 328.
21 См.: Артамонов Ю. А. Житие Феодосия Печерского: проблемы источниковедения // Древнейшие государства Восточной Европы. 2000 г.: Проблемы источниковедения. М., 2003. С. 369, 373; Поппэ А. Студиты на Руси: Истоки и начальная история Киево-Печерского монастыря. Киев, 2011. С. 59—67.
22 См.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 283.
23 См.: Лосева О. В. Русские месяцесловы... С. 407.
24 См.: БЛДР. Т. 4. С. 314; ПСРЛ. Т. 1. Стб. 207—208.
нельзя: если память события отмечалась лишь местно, в монастыре, то вполне допустимо, что о ней в древних месяцесловах не упоминалось25.
(4) В некоторых Прологах ХУ[—ХУП вв. (пространной редакции) и одной Минее ХУ[ в. под 7 января сохранилось древнее26 Сказание о перенесении перста «десныя роуки» св. Иоанна Крестителя из Царьграда на Русь. Памятник сообщает, что перст был принесен «въ град великый Киев при князи Владымери Маномас% въ л%то 6-тысящное и 6-сотное»27 — 6600-е. Если автор имел в виду киевское княжение Мономаха, то годовая дата дефектна28: в 6600 (1092/93) году Владимир был не киевским, а черниговским князем. Дневная дата в самом Сказании отсутствует, а его помещение в Прологе под 7 января можно, к сожалению, с равной вероятностью рассматривать и как указание на действительный день перенесения, когда реликвия была водворена «въ ц(е)ркви с(вя)т(а)го Иоан(а) СЪтомли оу Кукши монастыря», и как возможное свидетельство того, что чествование святыни было привязано к 7 января без всяких конкретных событий.
Впрочем, выбор этого дня — для самой ли церемонии перенесения, или только для помещения в Прологе рассказа о ней — в любом случае заслуживает внимания. 7 января — это следующий день после Крещения Господня, когда месяцесловы предписывают праздновать Собор св. Иоанна Предтечи29. В этот же день воспоминается Перенесение из Антиохии в Царьград в 956 г. десной руки св. Иоанна Предтечи — той самой, от которой и был взят оказавшийся в Киеве перст. Сохранилось свидетельство Феодора Дафнопата (Х в.), что в 956 г.
25 14 августа как день памяти основателя Печерской обители станет приобретать признание позднее, уже в московское время. Во второй половине ХУ в. будет составлена особая служба, причем произойдет это, вероятнее всего, в Печерском монастыре (см.: Шереметов Н. А. Служба на перенесение мощей преподобного Феодосия Печерского (14 августа): источники текста и датировка // ДРВМ. (В печати.)). Означает ли это, что местная традиция празднования не угасала в о бители с конца XI в., или же оно было на основе литературных источников учреждено лишь в XV в., сказать трудно. Со временем праздник 14 августа начнет проникать в календари (см.: Сергий (Спасский), архиеп. Полный месяцеслов Востока. Т. 2. С. 245). По мнению О. В. Лосевой, его отсутствие в месяцесловах раннего времени связано с тем, что память могла быть в древности передвинута с 14 августа на 31 мая, под каковой датой отразилась в ряде Прологов и Обиходнике РГБ. Рум. № 284 XIV в. (в виде текста, составленного на основе летописного и патерикового рассказов о перенесении 1091 г.) (см.: Лосева О. В. Русские месяцесловы. С. 103-104; Она же. Жития. С. 184-187, 416-418). Однако, выдвинув данное предположение, исследовательница не объяснила, почему при передвижении праздника было выбрано именно 31 мая и почему этот день отстоял так далеко — на два с половиной месяца — от действительной даты события. И потому, как представляется, сохраняет актуальность и допущение Е. Е. Голу-бинского, что 31 мая могло праздноваться и какое-то иное перенесение мощей прп. Феодосия (см.: Голубинский Е. Е. История Русской Церкви. М., 1997. Т. 1. Вторая половина. С. 389-390), пусть и описываемое в Прологе с опорой на рассказы о событии 1091 г.
26 Турилов А. А., Галко В. И. Сказание о принесении перста Иоанна Крестителя // Письменные памятники истории Древней Руси. СПб., 2003. С. 220-221.
27 Лосева О. В. Жития. С. 341.
28 В историографии предпринимались попытки уточнения этой даты (см.: Флоря Б. Н. К генезису легенды о «дарах Мономаха» // Древнейшие государства на территории СССР: Материалы и исследования. 1987. М., 1989. С. 185-186; Карпов А. Ю. Перенесение перста св. Иоанна Крестителя из Византии на Русь в контексте византийской политики Владимира Мономаха // Он же. Исследования по истории домонгольской Руси. М., 2014. С. 143—159).
29 См.: Лосева О. В. Русские месяцесловы... С. 242-243.
празднование было целенаправленно назначено на Собор св. Иоанна Предтечи, хотя десница прибыла в Константинополь двумя днями раньше — в постный канун Богоявления, вечером, когда «христиане по обычаю совершают освящение воды»30. Память перенесения 956 г. отсутствует в дошедших до нас древнерусских календарях XI—XIV вв., но она встречается в русских Типиконах, служебных Минеях и Прологах начиная с XI в.31 и должна была быть знакома современникам Владимира Мономаха. Еще с большим основанием это можно предполагать применительно к автору проложного Сказания о перенесении перста, которому, по-видимому, был известен читавшийся в древнейших русских Минеях под 7 января Канон руке св. Иоанна Предтечи упоминавшегося Феодора Дафнопата. Думать так позволяет фраза из Сказания: «.сего ж Иоан(а) Предт(е)чю яко болша сущи вс%хъ прор(о)къ, чтим и славим ч(е)стныи его празникь, яко то сподобис(я) прияти за връхь пр(е)ч(и)стыи Агньця Б(о)жия». В Каноне эта фраза имеет целый ряд узнаваемых созвучий: 1) «Господь. роукоу его, съподобльшюю ся при-косноути вьрха, намъ дарова.»; 2) [Царьград] «руку. дьржявъшюю Божьствь-нааго вьрха въплъщьшааго ся Бога им%я, св%тьло радоуеть ся.»; 3) «бывъ болии вьс%хъ пророкъ. крьстити единъ съподоби ся Зижителя и Владыкоу. и твою роукоу приложити къ Того Божьствьноуоумоу вьрхоу.» и др32.
(5) В 1115 г. в Вышгороде была завершена новая каменная церковь во имя свв. Бориса и Глеба и состоялось еще одно перенесение их мощей. Храм освятили 1 мая, в субботу, а на следующий день, «м(%)с(я)ца мая. въ 2-и д(ь)нь. в д(ь)нь неде(е)лныи», в присутствии князей Владимира Мономаха, Олега и Давы-да Святославичей и их сыновей, митрополита Никифора, епископов Феоктиста Черниговского, Лазаря Переяславского, Мины Полоцкого, Даниила Юрьевского и Никиты Белгородского, многих игуменов, бояр и народа состоялось и само перенесение святых мучеников33.
Для церемонии выбрали наполненное радостными пасхальными мотивами второе воскресенье после Пасхи, посвященное воспоминанию свв. Жен-мироносиц (что особо отметил автор Сказания о чудесах). Примечательно и то, что перенесение мощей было назначено на канун нового русского праздника — памяти прп. Феодосия Печерского 3 мая, окончательно установленного, видимо, совсем недавно — в 1108 г. Оба празднования, оказавшиеся в календаре по соседству, прочно вошли в русские месяцесловы и другие богослужебные книги, построенные по календарному принципу34.
30 Две речи Феодора Дафнопата // Православный палестинский сборник. СПб., 1910. Вып. 59. [Ч. 1]. С. 70—71.
31 См.: Сергий (Спасский), архиеп. Полный месяцеслов Востока. Т. 2. С. 7; Лосева О. В. Русские месяцесловы... С. 36, 47; Пентковский А. М. Типикон патриарха Алексия Студита в Византии и на Руси. М., 2001. С. 318; Мурьянов М. Ф. Гимнография Киевской Руси. М., 2004. С. 254, 259, 268.
32 ГИМ. Син. 163. Минея на январь, XII в. Л. 90, 92—92 об., 93 об.
33 См.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 290; Т. 2. Стб. 280—281; Т. 38. С. 104; Новгородская первая летопись. С. 20, 204; Успенский сборник. С. 70; Лосева О. В. Жития. С. 358. Хронологический комментарий к летописным известиям см.: Виноградов А. Ю. Особенности борисоглебских торжеств. С. 130.
34 См.: Сергий (Спасский), архиеп. Полный месяцеслов Востока. Т. 2. С. 128—129; Лосева О. В. Русские месяцесловы... С. 100—101, 105—106, 330.
(6) В нескольких Прологах ХУ—ХУ[ вв. (пространной редакции) под 11 августа сохранилась возникшая в 1190-е гг. смоленская Повесть о принесении ветхих гробов свв. Бориса и Глеба из Вышгорода в монастырь на Смядыне35, упоминающая и об освящении «тогда же» (видимо, в тот же день) «великим с(вя)щ(е)-ниемъ» монастырской церкви «с(вя)тую м(у)ч(е)н(и)ку». Повесть сохранилась в двух видах — полном (списки РГБ Троиц. 724 и 793) и сокращенном (РНБ Погод. 603 и ГИМ Муз. 398). Все списки сообщает один и тот же месяц и год события — август 6699 г. (в полном виде имеется также указание на 9-й индикт, что говорит о мартовском обозначении лет, т. е. о 1191/92 г.). В указании числа списки разнятся: в полном виде памятника говорится про 11 августа, в РНБ Погод. 603 — про 1-е, а в ГИМ Муз. 398 — про 30-е36. По-видимому, в последних двух случаях речь должна идти об описках, поскольку в обеих рукописях Повесть помещена под 11 августа37.
11 августа 1191 г. — это воскресный день, причем расположенный в календаре между великими праздниками Преображения Господня (6 августа) и Успения Богородицы (15 августа), через два дня после отдания Преображения по Студийскому уставу (9 августа; в Иерусалимском отдание отмечается 13-го)38. Сходную «межпраздничную» приуроченность церемонии мы уже встречали: перенесение мощей свв. Бориса и Глеба в 1072 г. было проведено между Вознесением и Троицей (см. выше № 2). Добавим, что соседство смядынских торжеств, инициатором которых Повесть называет смоленского князя Давыда Ростиславича (названного в честь св. Глеба, в крещении — Давида39), с Успением добавляло еще одну праздничную ноту в происходящее: соборный храм города Смоленска был посвящен Святой Богородице40, и Ее праздник должен был отмечаться в городе с особым размахом. Если вспомнить, что в 1115 г. борисоглебские торжества в Вышгороде с участием князей и владык продолжались три дня41, и предположить, что Давыд действовал по той же схеме, то получается, что торжества в Смыдыне 1191 г. были запланированы так, чтобы, начавшись 11 августа, плавно перетечь вечером 14-го в празднование престольного праздника Смоленска и всей Смоленской земли.
(7) В 1197 г.42 во Владимир-на-Клязьме прибыла чудотворная (мироточивая) реликвия, связанная с вмч. Димитрием Солунским — небесным покровителем великого князя Всеволода Большое Гнездо: «.принесена [быс(ть)] д[ъ]ска ис Селуня гробная с(вя)таг(о) Дмитрия». Инициатором перенесения святыни был сам князь43. Летописные тексты не сообщают никаких подробностей церемонии, однако на посвященной этому событию миниатюре Радзивиловской летопи-
35 См.: Клосс Б. М. Проложное сказание об освящении церкви Бориса и Глеба и перенесении их гробов из Вышгорода на Смядину в 1191 г. // Письменные памятники истории Древней Руси. С. 49; Лосева О. В. Жития. С. 213-215.
36 См.: Лосева О. В. Жития. С. 449-450.
37 См.: РНБ. Погод. 603. Л. 512-512 об.; ГИМ. Муз. 398. Л. 479 об. — 480 об.
38 См.: Лосева О. В. Русские месяцесловы... С. 403.
39 См.: Литвина А. Ф., Успенский Ф. Б. Выбор имени. С. 529.
40 См.: ПСРЛ. Т. 2. Стб. 250.
41 См.: Там же. Стб. 282.
42 См.: Бережков Н. Г. Хронология русского летописания. М., 1963. С. 85.
43 См.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 437.
си (далее — РЛ) изображен многолюдный крестный ход во главе с епископом (Иоанном)44. Состоялось торжество, согласно ЛЛи ЛПС, «м(%)с(я)ца геньваря въ 10 д(ь)нь на памят(ь) с(вя)таг(о) о(т)ца Григорья Нисьскаго». РЛ и Московско-Академическая летопись (далее — МАЛ), указывая того же святого (действительно празднуемого 10 января45), называют иное число — 2-е, что, возможно, отразило описку в их общем протографе46.
10 января в 1197 г. пришлось на пятницу, когда еще продолжалось празднование Богоявления (сам этот великий праздник отмечается 6 января, его отдание, до которого длилось попразднество, по Студийскому уставу совершалось 13-го47). Таким образом, принесение в столицу Суздальской земли «дъски гробной» вмч. Димитрия Солунского было приурочено к последним дням долгих зимних рождественско-крещенских торжеств и, как можно думать, явилось их ярким заключительным аккордом. Если допустить, что и в данном случае чествование святыни было трехдневным, то оно продолжилось с пятницы до воскресенья и завершилось как раз накануне отдания.
(8) В 1217 г.48 сын Всеволода Константин, занявший отцовский стол, организовал торжество, также посвященное перенесению во Владимир святынь из Византии (к этому времени уже захваченной крестоносцами). На этот раз на Русь принесли из Царьграда «етеру часть от стр(а)стии от Г(о)с(поде)нь», а также частицы мощей мч. Лонгина Сотника и св. Марии Магдалины. Летописец подробно описал ритуал «светлого» праздника. По окончании литургии из двух главных храмов города, соборного Святой Богородицы и великокняжеского Дмитриевского, к Вознесенскому монастырю за Золотыми воротами, где реликвии дожидались встречи, двинулась многолюдная процессия. Константин повелел принять в ней участие «всему народу съ кр(е)сты, еп(и)с(ко)пу со вс%м клиросом» и вместе с ними пошел сам «с своими бл(а)городными с(ы)нъми и со вс%ми боля-ры». В монастыре епископ (Симон) возложил раку со «с(вя)тым тем скровищем» себе на голову, и крестный ход с пением вернулся в город. В Дмитриевском соборе произошло всеобщее поклонение святыням. Дату перенесения ЛЛ указывает так: «.бывшю д(ь)ни с(вя)т(а)го въскр(е)с(е)нья Г(о)с(под)ня, и присп% от д(ь)нь памят(и) с(вя)таг(о) м(у)ч(ени)ка Логина»49. Речь идет о воскресенье 15 октября, кануне праздника мч. Лонгина Сотника50, и, очевидно, самом этом празднике, богослужебный цикл которого начинался воскресным вечером и завершался на следующий день. Трудно представить, что торжество, кульминацией которого в середине воскресного дня явился крестный ход, не продолжилось бы и на вечернем и утреннем богослужениях следующих богослужебных суток, посвященных памяти мч. Лонгина.
44 См.: Радзивиловская или Кенигсбергская летопись. СПб., 1902. Т. 1: Фотомеханическое воспроизведение рукописи. Л. 242.
45 См.: Лосева О. В. Русские месяцесловы... С. 245.
46 См.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 414; Т. 38. С. 159; Т. 41. С. 122.
47 См.: Лосева О. В. Русские месяцесловы... С. 247.
48 См.: Бережков Н. Г. Хронология... С. 105.
49 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 441.
50 См.: Лосева О. В. Русские месяцесловы... С. 178.
За очевидной связью хронологии праздника с воскресеньем Христовым, когда уместнее всего чтить реликвии Сына Божьего, и с памятью св. Лонгина, чьи мощи также были принесены во Владимир, скрывается неявное, но не менее любопытное календарное сближение. В такой же воскресный день, пришедшийся на канун св. Лонгина Сотника, юный Константин Всеволодович в 1195 г. женился51. В этой связи следует обратить внимание и на то, что, согласно недавно введенному в научный оборот новому сфрагистическому материалу, жену князя, известную по летописи только под монашеским именем Агафья52, до пострига звали Марией53. Другими словами, она была если не тезоименита (на ее печатях скорее атрибутируется св. Мария Египетская, нежели св. Мария Магдалина, хотя вопрос до конца не решен), то по крайней мере соимённа св. Марии Магдалине, мощи которой находились среди привезенных святынь, — так же, как была соимённа ей и покойная мать Константина, носившая это имя и в миру, и в монашестве54. Таким образом, некий семейный подтекст присутствовал не только в дате торжества, но и в самом составе привезенных святынь, которые могли быть собраны по особому повелению князя.
(9) В ряде летописей XV в. под 6738 г. читается известие о перенесении мощей свт. Леонтия Ростовского из церкви св. Иоанна Предтечи, где они находились во время долгой послепожарной перестройки ростовского собора Святой Богородицы, в новое здание собора. Как свидетельствуют археологические данные, внутри собора рака была помещена в специально созданном аркосолии внутри южной стены алтаря55. Софийская I старшего извода, МАЛ и некоторые другие летописи сообщают, что церемония перенесения состоялась «м(е)с(я)ца февраля 25, на память с(вя)т(о)го о(т)ца Тарасия» (патриарха Константинопольского)56. Типографская летопись (далее — Тип), сохраняющая заметный слой уникальных ростовских (или ростово-суздальских) известий57, добавляет к этому: «въ 1 недЬлю пост[а]», т. е. в воскресенье первой седмицы Великого Поста — на праздник Торжества Православия. Тип отмечает также, что «в то[й] же день свя-
51 См.: ПСРЛ. Т. 41. С. 121; Присёлков М. Д. Троицкая летопись: реконструкция текста. СПб., 2002. С. 281.
52 См.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 444-445.
53 См.: Бутырский М. Н. Подвесная печать великой княгини Марии-Агафьи Мстислав-ны // История и культура Ростовской земли. 2016. Ростов, 2017. С. 15-20; Гайдуков П. Г., Эн-говатова А. В. Новая вислая актовая печать из раскопок в Ярославле // Археология: история и перспективы. Восьмая межрегиональная конференция: сб. статей. Ярославль, 2018. С. 40-43.
54 См.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 424.
55 См.: Мельник А. Г. Становление культа св. Леонтия Ростовского в домонгольскую эпоху // Сообщения Ростовского музея: Сб. статей в честь члена-корреспондента Российской академии наук Сергея Михайловича Каштанова. Ростов, 2003. Вып. 13. С. 147.
56 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 512; М., 2000. Т. 6. Вып. 1. Стб. 285; М., 1994. Т. 39. С. 76; СПб., 2002. Т. 42. С. 112; и др.
57 См.: Шахматов А. А. Обозрение русских летописных сводов Х^-XVI вв. М.; Л., 1938. С. 286, 290-293; Присёлков М. Д. История русского летописания XI—XV вв. М., 1996. С. 119-120; Воронин Н. Н. К вопросу о начале Ростово-Суздальского летописания // АЕ за 1964 год. М., 1965. С. 28-29, 38; Насонов А. Н. История русского летописания XI — начала XVIII века: Очерки и исследования. М., 1969. С. 119-122, 128-130; Лимонов Ю. А. Летописание Владимиро-Суздальской Руси. Л., 1967. С. 31; Лурье Я. С. Общерусские летописи XIV-XV вв. Л., 1976. С. 215-217.
щена бысть соборнаа церковь Оуспение святыа Богородица в Ростове причетни-комъ еа Кириломъ» в присутствии ростовского князя Василька Константиновича «съ вс%ми боляры»58. Оставляя в стороне вопрос, по чьему благословению59 и по какому чину было проведено тогда освящение собора (как сообщает ЛЛ, «великим с(вя)щ(е)ньем» он будет освящен позже, 14 августа 1231 г., — тем же Кириллом, но уже рукоположенным во епископа60), отметим, что в понимании интересующей нас даты Тип обнаруживается некоторая трудность. 25-е февраля было воскресным днем в 1229 г., однако приходилось оно не на конец первой седмицы Поста, а на последний день перед Постом — на Прощеное воскресенье. В следующем же, 1230-м, году это число было понедельником второй седмицы Великого Поста, который следовал за указанным в Тип воскресеньем первой седмицы По-ста61. Можно думать, что именно на эту пару дней несколько неуклюже и указывал летописец в Тип, имея в виду, очевидно, что торжество перенесения мощей совершилось на вечерней воскресной службе 24 февраля, когда уже начиналось установленное уставом чествование свт. Тарасия. В таком случае освящение собора должно было произойти воскресным утром, предваряя перенесение раки свт. Леонтия. Сдвоенные двухдневные торжества — освящение храма и перенесение в него мощей — восходили к византийской традиции и устраивались на Руси и ранее (именно так были организованы перенесения мощей свв. Бориса и Глеба в 1072 и 1115 гг.). Зафиксированы русскими источниками и примеры, когда череда богослужений, связанных только с перенесением мощей (без освящения храма), начиналась вечером, со всенощного бдения, и завершалась утром следующего дня. Такими были самые первые, недатированные борисоглебские торжества при Ярославе Мудром62, и к таким же празднованиям, видимо, отно-
58 ПСРЛ. М., 2000. Т. 24. С. 92. См. также: ПСРЛ. М., 1978. Т. 34. С. 84; Л., 1977. Т. 33. С. 65-66. О том, что Кирилл переносил мощи святых в ростовский собор говорит и ЛЛ (под 6739 г., в похвале владыке), но в общем виде и относя эти деяния скорее уже ко времени его епископства: «внесе в с(вя)тую ц(е)рк(о)вь. многы мощи с(вя)т(ы)хъ в раках прекрасных в заступленье и покровъ и оутверженье граду Ростову.» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 458).
59 Архимандрит Кирилл был клириком не Ростовской, а соседней Владимирской епархии, отделившейся после смерти Всеволода Большое Гнездо. Канонические нормы не допускали вмешательства епископа в дела других епархий (см., напр., 2-е правило II Вселенского собора — Правила Святых Вселенских соборов с толкованиями. М., 1877. С. 83-87), и потому сомнительно, чтобы владимирский владыка Митрофан мог своей властью решить вопрос об освящении Ростовского собора. Для этого нужна была, по-видимому, санкция митрополита, либо заблаговременное решение ушедшего на покой епископа Кирилла I. Возможно также, что в отношениях двух родственных епархий были возможны и некие исключения. Во всяком случае после того, как во время Батыева нашествия владимирская кафедра опустела, ее надолго взял под свой омофор ростовский епископ — знакомый нам Кирилл (об этом см.: Корогодина М. В. «Великое освящение» и Борисоглебская церковь в Кидекше // ДРВМ. 2021. № 3 (85). С. 139-144). Впрочем, если освящение произошло уже после наречения архимандрита Кирилла на Ростовскую кафедру (см. ниже), то он мог действовать уже от своего имени.
60 См.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 459; Бережков Н. Г. Хронология... С. 108.
61 В 1231 г., которым иногда датируют перенесение мощей свт. Леонтия (см., напр.: Наза-ренко А. В. Леонтий // ПЭ. М., 2015. Т. 40. С. 490; Карпов А. Ю. Русская Церковь Х-ХШ вв.: Биографический словарь. М., 2017. С. 256), 25 февраля пришлось на середину Поста — вторник Крестопоклонной седмицы.
62 См.: Виноградов А. Ю. Особенности борисоглебских торжеств. С. 121, 130-131.
силось разобранное выше перенесение во Владимире святых реликвий при отце Василька, великом князе Константине Всеволодовиче (см. № 8). Не исключено, что та церемония 1217 г. могла послужить для Василька Константиновича моделью при организации им сходного праздника в Ростове в 1230 г.
Интерпретация рассматриваемых летописных известий под 6738 г. как относящихся к событиям 1230 г. (т. е. записанных по ультрамартовскому стилю) нуждается в согласовании с вехами биографии будущего ростовского епископа Кирилла II (1231—1261). ЛЛ сообщает, что не позднее сентября 1229 г. его предшественник Кирилл I из-за болезни покинул кафедру, после чего сыновья покойного великого князя Константина Всеволодовича — Василько, Всеволод и Владимир — попросили у своего дяди, великого князя Юрия, и у владимирского епископа Митрофана отпустить из Владимира на Ростовскую кафедру «игумена и архимандрита» Рождественского монастыря Кирилла. Просьба князей была выполнена, и в Ростове нареченный владыка удостоился пышной встречи, завершившейся введением его «в с(вя)тую зборную ц(е)рк(о)вь С(вя)тыя Б(огороди) ца». ЛЛ описывает эти торжественные события под 6738 мартовским годом без указания точных дат и помещает их среди различных происшествий начала весны. Если летописец сумел четко соблюсти границу годов, что бывало не всегда, то встреча состоялась не ранее 1 марта 1230 г.63 А это означает, что Кирилл, если следовать за Тип, исполнял некоторые церковные обязанности в оставшемся без владыки Ростове — в частности возглавил освящение собора — еще до своего официального въезда в город в качестве нареченного епископа64. Если же допустить, что в ЛЛ события конца 6737 мартовского года по ошибке оказались описаны в начале следующей погодной статьи, то освящение Кириллом собора и перенесение туда мощей свт. Леонтия состоялось после его официального въезда в город, и 24—25 февраля 1230 г. он действовал уже как нареченный епископ («причетник», по определению Тип65). Такая последовательность событий представляется более правдоподобной, но порождает новый вопрос. ЛЛ, повторим, указывает, что во время торжественной встречи архимандрита Кирилла в Ростове его церемониально ввели в «зборную ц(е)рк(о)вь». Это недвусмысленно свидетельствует о том, что недоделанный храм (на семнадцатом году своего строительства и благоукрашения!) уже действовал66, а значит, уже был освящен неким чином еще до появления в городе Кирилла. Что же тогда могло вызвать его новое
63 См.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 453; Бережков Н. Г. Хронология... С. 108.
64 См.: Кузьмин А. В. Кирилл II // ПЭ. М., 2014. Т. 34. С. 594.
65 Это же слово использовано в ЛЛ для определения временного статуса преемника Кирилла II — архимандрита Игнатия, который в 1261 г., в последние месяцы жизни владыки, по его благословению и благословению митрополита «быс(ть) причетник ц(е)р(к)ви С(вя)тыя Б(огороди)ца в РостовЬ», а после смерти Кирилла был поставлен на Ростовскую кафедру (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 476—477).
66 Сердечно благодарю М. В. Корогодину, обратившую мое внимание на косвенные признаки раннего освящения недостроенного ростовского собора, который мог быть «обновлен» подобно тому, как это произошло в Твери в 1287 г., когда еще во время строительных работ Спасский собор освятили «малымъ священиемъ». В качестве таких признаков следует рассматривать то, что еще в 1216 г. в Успенском соборе был погребен ростовский епископ Пахомий, а в 1221 г. — вдова ростовского князя Константина Всеволодовича монахиня Агафья (см. также: Корогодина М. В. «Великое освящение». С. 142).
освящение 24 февраля 1230 г.? Об этом можно лишь догадываться, но канонических поводов к тому могло быть несколько, к примеру некое чрезвычайное событие, приведшее к осквернению церкви, или ремонтные работы, затронувшие святой престол67. Заманчиво выглядит и такое предположение: освящение могло находиться в прямой связи с перенесением мощей и коснулось не всего собора, а только придела свт. Леонтия. Правда, тут надо заметить, что время создания придела нам неизвестно — первое упоминание о нем как о уже существующем относится только ко второй половине XV в. 68
В какой бы последовательности ни происходили события зимы-весны 1229/30 гг., следует признать, что хронологическая ремарка Тип о перенесении раки свт. Леонтия 25 февраля «въ 1 неделю пост[а]» принципиально не противоречит фактам жизни Кирилла. И у нас, таким образом, есть основания полагать, что рассматриваемое событие церковной жизни Ростова, прославлявшее местного чудотворца, было действительно соединено организаторами праздника с величественным чинопоследованием Торжества Православия, когда на богослужении поминали тех, кто особенно усердно потрудился на благо Христовой Церкви. Известно, что на берегах оз. Неро свт. Леонтий чтился в те времена не только как местный «великии с(вя)т(ите)ль, чюдотворец», «с(вя)тый с(вя)щ(е)ныи еп(и)с(ко)пъ», но и как отважный миссионер, который сотворил «дЪло равно апостоломь» и «просвети с(вя)тымъ кр(е)щ(е)ньем град Ростовъ»69.
(10) В 1230 г.70 из Волжской Булгарии во Владимир были перенесены останки «Х(ри)с(то)в[а] м(у)ч(е)н(и)к[а]» и «с(вя)т(а)го страс(тотер)пца» Авраамия, убитого годом ранее за отказ отречься от христианской веры. Для его встречи великий князь Юрий Всеволодович с княгиней и детьми, епископ Митрофан «со вс%м клиросом и со игумены», а с ними «и вси людье» вышли на целую версту за городские ворота. Вернувшись во Владимир, участники церемонии установили гроб с мощами страстотерпца в «ц(е)ркви с(вя)тыя Б(огороди)ца» Княгигина монастыря. Торжество состоялось «м(%)с(я)ца марта въ 9 д(ь)нь, 40 с(вя)т(ы)хъ м(у)ч(е)н(и)къ»71. В указанном году этот день пришелся на канун 3-го, Крестопоклонного, воскресенья Великого Поста, с которого начинался многодневный период чествования Креста Господня72. Таким образом, день, избранный организаторами церемонии для прославления нового мученика, был преисполнен мотивами священной жертвы, соединяя воспоминание об ярком подвиге Сорока Севастийских мучеников, широко почитаемом Церковью, с началом сугубого богослужебного воспоминания о крестном страдании Иисуса Христа.
67 См., напр.: Арранц М. Избранные сочинения по литургике. Рим; М., 2003. Т. 3. С. 33.
68 См.: Мельник А. Г. История распространения культа св. Леонтия Ростовского на Руси в XУ—XУГ веках // История и культура Ростовской земли. 2015. Ростов, 2016. С. 19.
69 Семенченко Г. В. Древнейшие редакции жития Леонтия Ростовского // ТОДРЛ. 1989. Т. 42. С. 250-254; ПСРЛ. Т. 1. Стб. 458, 512.
70 См.: Бережков Н. Г. Хронология... С. 108.
71 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 453. Память св. мч. Авраамия 9 марта появляется в святцах XVII в. (Сергий (Спасский), архиеп. Полный месяцеслов Востока. Т. 2. С. 69).
72 РГБ. Ф. 304. I. № 25. Триодь постная, XIV в. Л. 120 и сл.; Булгаков С. В. Книга для священно-церковнослужителей. Киев, 1913. Ч. 1. С. 572—575 и сл.
Подведем итоги. Из десяти разобранных случаев в девяти источники сообщают дату церемонии перенесения и лишь в одном случае (№ 4) характер сообщаемой даты остается неясен. Из этих девяти случаев в восьми (кроме № 1) помимо месяца и числа (чисел) устанавливается и год события, что позволяет выявить не только месяцесловную, но и триодную приуроченность торжества (если она была), а также его приуроченность ко дню (дням) недели.
В рамках недельного богослужебного цикла календарные предпочтения организаторов праздников проявились весьма отчетливо. Три четверти церемоний (6 из 8) оказались так или иначе соотнесены с главным днем христианской седмицы, еженедельным воспоминанием о Пасхе Христовой — с воскресеньем. В пяти случаях торжество (по суточному счету) происходило именно в этот день (№ 2, 5, 6, 8, 9), продолжаясь дважды и на следующий — в понедельник (№ 8 и 9). В шестом случае церемония была назначена на субботу — канун воскресенья (№ 10). В двух оставшихся, не попавших в «воскресную» группу, выбор пал на четверг (№ 3) и пятницу (№ 7), причем упомянутый четверг не был рядовым, а представлял собой канун великого праздника Успения Богородицы.
«Воскресная стратегия», доминирующая в хронологии перенесения святынь, отнюдь не мешала князьям и епископам формировать календарные связи этих церемоний и со значимыми вехами годового богослужебного круга. Более того, бросается в глаза их желание словно бы умножать праздничность происходящего посредством календаря — соединять торжество перенесения святыни с другими большими церковными торжествами, помещать его в яркий праздничный контекст. Эта цель достигалась разными способами.
Одним из них было проведение церемоний в «литургическом поле» Пасхи и великих праздников, которое в богослужебном обиходе создавалось системой одно- или многодневных пред- и попразнеств, сопутствующих некоторым из этих главных дней христианского года (на сами праздники перенесения святынь по понятным причинам не назначались). Именно так были спланированы более половины рассмотренных нами церемоний — № 2 (попразднество Вознесения), № 3 (предпразднество Успения), № 5 (попразднество Пасхи, воскресение свв. Жен-мироносиц), № 6 (через два дня после завершения попразднества Преображения по Студийскому уставу и за три дня до предпразднества Успения) и № 7 (попразднество Богоявления).
Другим способом «умножения праздничности» явилось соотнесение церемоний с календарными вехами, связанными — прямо или косвенно — с самим чествуемым святым. Перенесение мощей свв. Бориса и Глеба было приурочено ко дню мученической смерти первого из них (№ 1), прп. Феодосия Печер-ского — ко Успению, престольному празднику основанной им обители (№ 3), мч. Лонгина Сотника — ко дню его памяти (№ 8), мч. Авраамия Болгарского — к наполненным мученическими коннотациями дням Сорока Севастий-ских мучеников и Крестопоклонного воскресенья (№ 10). Представляется неслучайным и то, что торжества перенесения мощей свв. Бориса и Глеба в двух случаях были запланированы на кануны дней, значимых для истории молодой Русской Церкви: именин княгини Ольги (№ 2) и памяти прп. Феодосия Печер-ского (№ 5).
Добавим, что при выборе дня перечисленные «календарные стратегии» чаще всего использовались не по отдельности, а накладывались друг на друга, обнаруживая широкий простор эортологического творчества организаторов торжеств.
Принятые сокращения
АЕ — Археографический ежегодник
БЛДР — Библиотека литературы Древней Руси
ГИМ — Государственный исторический музей
ДРВМ — Древняя Русь: Вопросы медиевистики
ИЛ — Ипатьевская летопись
ЛЛ — Лаврентьевская летопись
ЛПС — Летописец Переяславля Суздальского
МАЛ — Московско-Академическая летопись
ПСРЛ — Полное собрание русских летописей
ПЭ — Православная энциклопедия
РГБ — Российская государственная библиотека
РЛ — Радзивиловская летопись
РНБ — Российская национальная библиотека
Тип — Типографская летопись
ТОДРЛ — Труды Отдела древнерусской литературы
Список источников
Абрамович Д. И. Жития святых мучеников Бориса и Глеба и службы им. Пг., 1916. БЛДР. СПб., 1997. Т. 1, 4.
Две речи Феодора Дафнопата // Православный палестинский сборник. СПб., 1910.
Вып. 59. [Ч. 1.] Минея на январь, XII в. ГИМ. Син. 163.
Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.; Л., 1950.
Правила Святых Вселенских соборов с толкованиями. М., 1877.
Присёлков М. Д. Троицкая летопись: реконструкция текста. СПб., 2002.
Пролог, XV в. РНБ. Погод. 603.
Пролог, XVI в. ГИМ. Муз. 398.
ПСРЛ. М., 1962. Т. 1, 2.
ПСРЛ. М., 2000. Т. 6. Вып. 1; 24.
ПСРЛ. Л., 1977. Т. 33.
ПСРЛ. М., 1978. Т. 34.
ПСРЛ. Л., 1989. Т. 38.
ПСРЛ. М., 1994. Т. 39.
ПСРЛ. М., 1995. Т. 41.
ПСРЛ. СПб., 2002. Т. 42.
Радзивиловская или Кенигсбергская летопись. СПб., 1902. Т. 1: Фотомеханическое воспроизведение рукописи. Семенченко Г. В. Древнейшие редакции жития Леонтия Ростовского // ТОДРЛ. 1989. Т. 42.
Триодь постная, XIV в. РГБ. Ф. 304. I. № 25. Успенский сборник ХП—ХШ вв. М., 1971.
Список литературы
Артамонов Ю. А. Житие Феодосия Печерского: проблемы источниковедения // Древнейшие государства Восточной Европы. 2000 г. Проблемы источниковедения. М., 2003. С. 173-277.
Арранц М. Избранные сочинения по литургике. Рим; М., 2003. Т. 3.
Бережков Н. Г. Хронология русского летописания. М., 1963.
Булгаков С. В. Настольная книга для священно-церковнослужителей. Киев, 1913. Ч. 1.
Бутырский М. Н. Подвесная печать великой княгини Марии-Агафьи Мстиславны // История и культура Ростовской земли. 2016. Ростов, 2017. С. 15-20.
Виноградов А. Ю. Особенности борисоглебских торжеств в свете византийской традиции // Slovene = СловЬне: International Journal of Slavic Studies. 2012. № 2. С. 117-134.
Воронин Н. Н. К вопросу о начале Ростово-Суздальского летописания // АЕ за 1964 год. М., 1965. С. 19-39.
Гайдуков П. Г., Энговатова А. В. Новая вислая актовая печать из раскопок в Ярославле // Археология: история и перспективы: Восьмая межрегиональная конференция: сб. статей. Ярославль, 2018. С. 40-43.
Гиппиус А. А. «Летописные» паремийные чтения о Борисе и Глебе: история текста и исторический контекст // Факты и знаки: Исследования по семиотике культуры. М., 2010. Вып. 2. С. 42-71.
Голубинский Е. Е. История Русской Церкви. М., 1997. Т. 1. Вторая половина.
Карпов А. Ю. Исследования по истории домонгольской Руси. М., 2014.
Карпов А. Ю. Русская Церковь X-XIII вв.: Биографический словарь. М., 2017.
Клосс Б. М. Проложное сказание об освящении церкви Бориса и Глеба и перенесении их гробов из Вышгорода на Смядину в 1191 г. // Письменные памятники истории Древней Руси. СПб., 2003. С. 49.
Корогодина М. В. «Великое освящение» и Борисоглебская церковь в Кидекше // ДРВМ. 2021. № 3 (85). С. 139-146.
Кузьмин А. В. Кирилл II // ПЭ. М., 2014. Т. 34. С. 594-597.
Лаушкин А. В. Вход новопоставленного епископа Пахомия в Ростов 28 января 1215 года: выбор дня для торжественной церемонии // Вестник ПСТГУ. Сер. II: История. История Русской Православной Церкви. 2019. Вып. 89. C. 49-66.
Лаушкин А. В. К проблеме почитания княгини Ольги и князя Владимира в домонгольское время // ТОДРЛ. СПб., 2014. Т. 63. С. 45-57.
Лаушкин А. В. «Приходи Ярополкъ ко Всеволоду на Великъ день»: княжеские съезды домонгольской поры в зеркале церковного календаря // Вестник Московского университета. Сер. 8: История. 2021. № 3. С. 3-21.
Лаушкин А. В. «Ведена бысть дщи Святополча в Ляхы...»: О днях одной свадебной церемонии XII в. // Восточная Европа в древности и Средневековье. Чтения памяти чл.-кор. АН СССР В. Т. Пашуто: Межэтнические контакты в социокультурном контексте. М., 2022. Т. 34. С. 153-155.
Лаушкин А. В. Устраивали ли триумфы русские князья домонгольского времени? // Российская история. 2022. № 3. С. 3-14.
Лимонов Ю. А. Летописание Владимиро-Суздальской Руси. Л., 1967.
Литвина А. Ф., Успенский Ф. Б. Выбор имени у русских князей в X-XVI вв.: Династическая история сквозь призму антропонимики. М., 2006.
Лосева О. В. Жития русских святых в составе древнерусских Прологов XII — первой трети XV в. М., 2009.
Лосева О. В. Русские месяцесловы XI-XIV веков. М., 2001.
Лурье Я. С. Общерусские летописи XIV-XV вв. Л., 1976.
Мельник А. Г. История распространения культа св. Леонтия Ростовского на Руси в XV— XVI веках // История и культура Ростовской земли. 2015. Ростов, 2016. С. 18—33.
Мельник А. Г. Становление культа св. Леонтия Ростовского в домонгольскую эпоху // Сообщения Ростовского музея: Сб. статей в честь члена-корреспондента Российской академии наук Сергея Михайловича Каштанова. Ростов, 2003. Вып. 13. С. 143—152.
Милютенко Н. И. Святые князья-мученики Борис и Глеб. СПб., 2006.
Мурьянов М. Ф. Гимнография Киевской Руси. М., 2004.
Мюллер Л. Понять Россию: историко-культурные исследования. М., 2000.
Назаренко А. В. Борис и Глеб // ПЭ. М., 2003. Т. 6. С. 44-49.
Назаренко А. В. Владимир (Василий) Святославич // ПЭ. М., 2004. Т. 8. С. 690-703.
Назаренко А. В. Леонтий // ПЭ. М., 2015. Т. 40. С. 488-490.
Насонов А. Н. История русского летописания XI — начала Х^И века: очерки и исследования. М., 1969.
Пентковский А. М. Типикон патриарха Алексия Студита в Византии и на Руси. М., 2001.
Поппэ А. Студиты на Руси: Истоки и начальная история Киево-Печерского монастыря. Киев, 2011.
Присёлков М. Д. История русского летописания XI—XV вв. М., 1996.
Ранчин А. М. Борис и Глеб. М., 2013.
Ранчин А. М. Памятники Борисоглебского цикла: текстология, поэтика, религиозно-культурный контекст. М., 2017.
Сергий (Спасский), архиеп. Полный месяцеслов Востока. М., 1997. Т. 2.
Серегина Н. С. Песнопения русским святым: По материалам рукописной певческой книги Х^ХК вв. «Стихирарь месячный». СПб., 1994.
Турилов А. А., Галко В. И. Сказание о принесении перста Иоанна Крестителя // Письменные памятники истории Древней Руси. СПб., 2003. С. 220—221.
Успенский Б. А. Историко-филологические очерки. М., 2004.
Флоря Б. Н. К генезису легенды о «дарах Мономаха» // Древнейшие государства на территории СССР: Материалы и исследования. 1987. М., 1989. С. 185-188.
Шахматов А. А. Обозрение русских летописных сводов Х^—Х^ вв. М.; Л., 1938.
Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. СПб., 1908.
Шереметов Н. А. Служба на перенесение мощей преподобного Феодосия Печерского (14 августа): источники текста и датировка // ДРВМ. (В печати).
Vestnik Pravoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo gumanitarnogo universiteta. Seriia II: Istoriia. Istoriia Russkoi Pravoslavnoi Tserkvi. 2023. Vol. 111. P. 11-30 DOI: 10.15382/sturII2023111.11-30
Aleksei Laushkin, Candidate of Sciences in History, Associate Professor, Department of Russian History before the 19th Century, Lomonosov Moscow State University; Associate Professor, Department of Russian History, St. Tikhon's Orthodox University for the Humanities
Moscow, Russia laushkin@list.ru https://orcid.org/0000-0002-2899-9958
Transfer of Shrines in Pre-Mongolian Rus': The Calendar-Related Aspect of the Ceremonies
Аbstract: The Church calendar in Ancient Rus' not only determined the course of divine services, but also actively influenced the planning of the most important events by princes and bishops, both church-related and secular. Linking the ceremonies that framed such events to prominent festive milestones of liturgic circles contained significant spiritual content alongside practical and symbolic senses. As the organisers saw it, calendar timing was a means of special address to God and the saints. A clear dependence on the calendar is demonstrated, in particular, by the chronological component of the celebrations dedicated to the transfer of shrines. The article clarifies and analyses all the exact (daily) dates of such events of the 11th — first third of the 13th centuries mentioned in the sources. In total, ten such dates have come down to us: four of them relate to the relocation of the relics of Sts Boris and Gleb, the remaining six relate to other Russian and foreign relics. The article makes the conclusion that the organisers of the celebrations used several calendar strategies, and usually layered them on top of each other, striving to achieve what may be called "multiplication of festivity". In most cases, the transfer of shrines turned out to be correlated with Sundays and at the same time coordinated with the rhythms of the Menologion and the Triodion, viz. the "liturgical fields" of Easter and great feasts and/or calendar milestones associated directly with the saint being venerated. The results of the study complement the scientific understanding of the temporal culture and heortological creativity of the Ancient Russian elite.
Keywords: Old Rus', Russian church history, church calendar, temporality, dates of secular and ecclesiastical ceremonies, heortology.
A. Laushkin
References
Artamonov Iu. (2003) "Zhitie Feodosiia Pecherskogo: problemy istochnikovedeniia", in Drev-neishie gosudarstva Vostochnoi Evropy. 2000g. Moscow, pp. 173—277 (in Russian).
Arranz M. (2003) Izbrannye sochineniiapo liturgike. Vol. 3. Rome; Moscow (in Russian).
Berezhkov N. (1963) Khronologiia russkogo letopisaniia. Moscow (in Russian).
Butyrskii M. (2017) "Podvesnaia pechat' velikoi kniagini Marii-Agafi Mstislavny", in Istoriia i kul'tura Rostovskoi zemli. 2016. Rostov, pp. 15—20 (in Russian).
Floria B. (1989) "K genezisu legendy o "darakh Monomakha"", in Drevneishie gosudarstva na territorii SSSR. 1987. Moscow, pp. 185-188 (in Russian).
Gaidukov P., Engovatova A. (2018) "Novaia vislaia aktovaia pechat' iz raskopok v Iaroslavle", in Arkheologiia: istoriia iperspektivy: Vos'maia mezhregional'naia konferentsiia. Yaroslavl, pp. 4043 (in Russian).
Gippius A. (2010) ""Letopisnye" paremiinye chteniia o Borise i Glebe: istoriia teksta i istoricheskii kontekst", in Fakty i znaki: Issledovaniia po semiotike kul'tury. Moscow, vol. 2, pp. 42-71 (in Russian).
Golubinskii E. (1997) Istoriia Russkoi Tserkvi. Moscow, vol. 1 (in Russian).
Karpov A. (2014) Issledovaniia po istorii domongol'skoi Rusi. Moscow (in Russian).
Karpov A. (2017) Russkaia Tserkov'X—XIIIvv. Biograficheskii slovar'. Moscow (in Russian).
Kloss B. (2003) "Prolozhnoe skazanie ob osviashchenii tserkvi Borisa i Gleba i perenesenii ikh grobov iz Vyshgoroda na Smiadinu v 1191 g.", in Pis'mennye pamiatniki istorii Drevnei Rusi. Moscow, p. 49 (in Russian).
Korogodina M. (2021) ""Velikoe osviashchenie" i Borisoglebskaia tserkov' v Kidekshe". Drevniaia Rus': Voprosy medievistiki, 2021, vol. 3 (85), pp. 139-146 (in Russian).
Kuz'min A. (2014) "Kirill II", in Pravoslavnaia entsiklopediia. Moscow, vol. 34, pp. 594—597 (in Russian).
Laushkin A. (2021) ""Prikhodi Iaropolk ko Vsevolodu na Velik den'": kniazheskie s"ezdy domongol'skoi pory v zerkale tserkovnogo kalendaria". VestnikMoskovskogo universiteta, VIII, 2021, no. 3, pp. 3-21 (in Russian).
Laushkin A. (2014) "K probleme pochitaniia kniagini Ol'gi i kniazia Vladimira v domongol'skoe vremia", in TODRL, St. Petersburg, vol. 63, pp. 45-57 (in Russian).
Laushkin A. (2019) "Vkhod novopostavlennogo episkopa Pakhomiia v Rostov 28 ianvaria 1215 goda: vybor dnia dlia torzhestvennoi tseremonii". Vestnik Pravoslavnogo Sviato-Tikho-novskogo gumanitarnogo universiteta. Seriia II: Istoriia. Istoriia Russkoi Pravoslavnoi Tserkvi, 2019, vol. 89, pp. 49-66 (in Russian).
Laushkin A. (2022) ""Vedena byst' dshchi Sviatopolcha v Liakhy...": O dniakh odnoi svadebnoi tseremonii XII v.", in Vostochnaia Evropa v drevnosti i Srednevekov'e. Chteniiapamiati chl.-korr. AN SSSR V. T. Pashuto. Moscow, vol. 34, pp. 153-155 (in Russian).
Laushkin A. (2022) "Ustraivali li triumfy russkie kniaz'ia domongol'skogo vremeni?" Rossiiskaia istoriia, 2022, vol. 3, pp. 3-14 (in Russian).
Limonov Iu. (1967) Letopisanie Vladimiro-Suzdal'skoi Rusi. Leningrad (in Russian).
Litvina A., Uspensky F. (2006) Vybor imeni u russkikh kniazei vX—XVIvv.: Dinasticheskaia istoriia skvoz'prizmu antroponimiki. Moscow (in Russian).
Loseva O. (2001) Russkie mesiatseslovy XI—XIVvekov. Moscow (in Russian).
Loseva O. (2009) Zhitiia russkikh sviatykh v sostave drevnerusskikh Prologov XII — pervoi treti XVvekov. Moscow (in Russian).
Lur'e Ia. (1976) Obshcherusskie letopisiXIV—XVvv. Leningrad (in Russian).
Mel'nik A. (2016) "Istoriia rasprostraneniia kul'ta sv. Leontiia Rostovskogo na Rusi v XV-XVI vekakh", in Istoriia i kul'tura Rostovskoi zemli, 2015. Rostov, pp. 18-33 (in Russian).
Mel'nik A. (2003) "Stanovlenie kul'ta sv. Leontiia Rostovskogo v domongol'skuiu epokhu", in Soobshcheniia Rostovskogo muzeia. Rostov, vol. 13, pp. 143—152 (in Russian).
Miliutenko N. (2006) Sviatye kniaz'ia-mucheniki Boris i Gleb. St. Petersburg (in Russian).
Miuller L. (2000) Poniat'Rossiiu: istoriko-kul'turnye issledovaniia. Moscow (in Russian).
Mur'ianov M. (2004) Gimnografiia Kievskoi Rusi. Moscow (in Russian).
Nasonov A. (1969) Istoriia russkogo letopisaniia XI — nachala XVIIIveka: Ocherki i issledovaniia. Moscow (in Russian).
Nazarenko A. (2003) "Boris i Gleb", in Pravoslavnaia entsiklopediia. Moscow, vol. 6, pp. 44—49 (in Russian).
Nazarenko A. (2004) "Vladimir (Vasilii) Sviatoslavich", in Pravoslavnaia entsiklopediia. Moscow, vol. 8, pp. 690-703 (in Russian).
Nazarenko A. (2015) "Leontii", in Pravoslavnaia entsiklopediia. Moscow, vol. 40, pp. 488-490 (in Russian).
Pentkovskii A. (2001) Tipikon patriarkha Aleksiia Studita v Vizantii i na Rusi. Moscow (in Russian).
Poppe A. (2011) Studity na Rusi: Istoki i nachal'naia istoriia Kievo-Pecherskogo monastyria. Kiev (in Russian).
Priselkov M. (1996) Istoriia russkogo letopisaniia XI—XVvv. Moscow (in Russian).
Ranchin A. (2013) Boris i Gleb. Moscow (in Russian).
Ranchin A. (2017) Pamiatniki Borisoglebskogo tsikla: tekstologiia, poetika, religiozno-kul'turnyi kontekst. Moscow (in Russian).
Seregina N. (1994) Pesnopeniia russkim sviatym. St. Petersburg (in Russian).
Sergii (Spasskii), archbishop (1997) Polnyi mesiatseslov Vostoka. Moscow, vol. 2 (in Russian).
Shakhmatov A. (1938) Obozrenie russkikh letopisnykh svodov XIV—XVI vv. Moscow; Leningrad (in Russian).
Turilov A., Galko V. (2003) "Skazanie o prinesenii persta Ioanna Krestitelia", in Pis'mennye pamiatniki istorii DrevneiRusi. St. Petersburg, pp. 220-221 (in Russian).
Uspenskii B. (2004) Istoriko-filologicheskie ocherki. Moscow (in Russian).
Vinogradov A. (2012) "Osobennosti borisoglebskikh torzhestv v svete vizantiiskoi traditsii". Slovène = Slovene: International Journal of Slavic Studies, 2012, no. 2, pp. 117-134 (in Russian).
Voronin N. (1965) "K voprosu o nachale Rostovo-Suzdal'skogo letopisaniia", in Arkheogra-ficheskii ezhegodnikza 1964god. Moscow, pp. 19-39 (in Russian).
Статья поступила в редакцию 24.12.2022
The article was submitted 24.12.2022
