CC BY
48
Переход Беларуси к инновационной экономике: реформирование или модернизация?
Резюме. В статье анализируется значение промышленного комплекса для формирования инновационной экономики. Показано, что либерально-рыночные реформы, снижая роль государства, ведут к уменьшению научно-технического и производственного потенциала и тем самым осложняют генерирование нововведений. Освоение высших техукладов, наоборот, требует усиления хозяйственной активности правительства, которое должно мобилизовать отечественную систему народного хозяйства на осуществление модернизации. Ключевые слова: инновационная экономика, промышленность, неоиндустриализация, рыночные реформы, модернизация.
Валерий Байнев,
заведующий кафедрой инновационного менеджмента БГУ, доктор экономических наук, профессор
Переход к экономике, основанной на интеллекте и знаниях, - не просто общемировая тенденция, но и условие конкурентоспособности, а значит, элементарного выживания в XXI в. Однако кризисные явления в белорусской экономике, и прежде всего в ее промышленном комплексе, ставят под сомнение возможность подключения для ее совершенствования инновационных факторов. Все это вызвало резкое обострение разногласий по поводу выбора дальнейшего пути. При этом заметно активизировались сторонники кардинальных рыночных реформ, стандартно уповающих на саморегулирование, масштабную приватизацию и максимально полное исключение государства из реального сектора. Однако есть веские основания считать, что в коренной ломке хозяйственных устоев республики нет необходимости,
а выход на траекторию устойчивого развития проходит через модернизацию и инновационное обновление национальной системы народного хозяйства.
Негативные процессы, увы, продолжающие нарастать, к началу 2016 г. стали уже настолько очевидными и опасными, что откровенная, острая дискуссия об их внутренних причинах вышла на страницы центральных печатных СМИ страны [1-2]. При этом особо выделена угроза снижения промышленного потенциала страны, поскольку наиболее быстро отрицательные явления усиливаются именно в отечественном производственном комплексе. Если указанные кризисные тенденции не будут преодолены и наметившаяся деиндустриализация продолжится, то ни о какой инновационной экономике в Беларуси дальше не может быть и речи.
Справедливость данного вывода становится очевидной, если просто осмотреться по сторонам. Все, что окружает современного человека в его повседневной жизни, - жилище, одежда, обувь, продукты питания, мебель, бытовая и офисная техника, транспортные средства и т.д.- есть продукция
промышленных предприятий. Вряд ли кто из специалистов станет оспаривать тот очевидный факт, что место любой страны в иерархии технологически и экономически развитых держав едва ли не всецело определяется тем, какие она производит двигатели, автомобили, самолеты, суда, спутники, компьютеры, средства связи, электронику, стройматериалы, лекарства и т.д. Иными словами, именно индустрия, продуцирующая прогрессивные предметы потребления и средства их изготовления, а затем поставляющая свою продукцию во все прочие отрасли и сферы жизнедеятельности человека, является подлинным локомотивом и катализатором инноваций. Некоторые ученые утверждают, что наиболее развитые страны, вопреки лукавым заверениям их политиков и ученых, формируют не постиндустриальную, а неоиндустриальную экономику [3]. Ее специфика - массированное использование в быту и производстве факторов, относящихся к высшим (пятому и шестому) технологическим укладам (табл. 1). Таким образом, современный индустриально-промышленный комплекс -это практический фундамент,
на котором действительно возводится инновационная, основанная на интеллекте и знаниях экономика.
Данный вывод однозначно подтверждает изучение эволюции как технологически развитых, так и успешно догоняющих их стран, чей опыт индустриального возрождения мы уже освещали на страницах журнала [5]. КНР, Индия, Южная Корея, Сингапур, часто обозначаемые в научной литературе общим термином «новые индустриальные страны», сделали главную ставку именно на промышленность. Особенно выделяется Китай, которому за последнюю четверть века удалось нарастить объем промышленного производства более чем в 30 раз: с 146,8 млрд долл. в 1990 г. до 4,4 трлн долл. в 2014 г. [6].
Новая индустриальная политика, нацеленная на возрождение и опережающее развитие промышленности, называется в числе главных стратегических приоритетов и ведущих постсоветских республик [3, 4]. Таким образом, если Беларусь не хочет безнадежно отстать от цивилизованного мира, то ей придется реализовать намеченный переход к экономике знаний, а значит, преодолеть
кризисные процессы в промышленности и экономике в целом и сделать выбор между реформами и модернизацией.
В очередной раз суть активных рыночных трансформаций была озвучена в рамках Октябрьского экономического форума на конференции «Экономика Беларуси: снова перед выбором». При этом на их осуществлении настаивали уже не только отечественные и зарубежные приверженцы либеральной идеологии, но и некоторые высокопоставленные белорусские чиновники [7, 8]. Анализ анонсированных в ходе мероприятия направлений структурных экономических реформ показал, что они являются всего лишь компиляцией рекомендаций так называемого Вашингтонского консенсуса, разработанного в 1989 г. странами Большой семерки, содержащего 10 специальных типовых наставлений по экономическому обустройству периферийных стран [9]. Стандартный набор ключевых требований указанного свода правил общеизвестен. В него входит либерализация всех сфер экономики, уменьшение влияния на нее со стороны государства, создание наиблагоприятнейших условий для
иностранных инвесторов, массированная приватизация, всемерное развитие малого и среднего бизнеса.
Учитывая, что эти требования были разработаны накануне разрушения СССР, многие специалисты считают, что их следует рассматривать в качестве ультиматума, предъявленного державами-победительницами поверженным в холодной войне бывшим советским республикам. Нетрудно понять, что перечисленные правила выгодны заведомо более сильным и богатым западным государствам и их могучим транснациональным корпорациям. Выполнение этих требований объективно ведет к ускоренной сдаче под контроль зарубежного капитала всех более или менее значимых активов постсоветских стран, что, по сути дела, означает утрату ими экономического суверенитета. При этом стандартные увещевания сторонников рыночных реформ, что именно иностранные инвесторы реализуют инновационное развитие Беларуси, безосновательны как минимум по двум веским причинам.
Во-первых, державы-лидеры официально заключили так называемые Вассенарские соглашения
Таблица 1. Характерные особенности I—VI технологических укладов и соответствующих им типов экономики
Источник: разработка автора с использованием [4]
Технологический уклад и его временные рамки Ключевые виды энергии Ключевые орудия труда и технологии Минимальный геометрический размер преобразуемого природного вещества Удельный вес в стоимости продукта Тип экономики
природного вещества знаний
I (до середины XVIII в.) мускульная энергия людей и животных, энергия ветра, воды, открытого огня ручной инструмент; парус; ветряное и водяное колесо; ткацкий станок 1 мм и более более 75% до 25% доиндустри-альная
II (вторая половина XVIII - первая половина XIX в.) химическая энергия топлива, преобразуемая в энергию пара паровой двигатель; паровоз; пароход; паровой трансмиссионный привод производственного оборудования около 10-2 мм индустриальная
III (конец XIX - первая четверть XX в.) электрическая энергия электропривод; электрифицированная техника; вакуумная электроника более 50% до 50%
IV (1930-1980 гг.) атомная энергия электронная вычислительная машина; полупроводниковая электроника; производство пластмасс; космические технологии около 10-3 мм
V (1980-2000 гг.) нетрадиционные виды энергии (ветра, солнца, биомасс) компьютерная сеть; микроэлектроника; энергосбережение; ресурсосбережение; экологизация производства более 25% до 75% неоиндустриальная
VI (начало XXI в.) «разумное» электричество нанотехнологии; биотехнологии; информационные технологии; управление социумом и его эволюцией менее 10-6 мм до 5% около 95%
Инновации и инвестиции
о Таблица 2.
>2 Динамика
а изменения
и-5 технологического
тк уклада в неко-
торых странах
< сс о и регионах мира
I I в период
«С 1950-2010 гг.
НС 1 Источник:
составлено и уточнено
автором на основе
24 данных [4]
(1996 г.), в которых прописано, что передовые технологии не могут быть переданы третьим странам (тем более находящимся под санкциями). По мнению профессора С.С. Губанова, «на самом деле никакого рынка высоких технологий в мире нет, как и рынка высокотехнологичной продукции. Никто не продаст нам ни одну высокую технологию -ни за злато, ни за серебро, ни тем более за пустые долларовые фантики. Свободной купли-продажи высокотехнологичных средств производства не существует - их оборот давно и жестко замкнут в контуре крупнейших транснациональных корпораций, откуда не выходит» [3].
А во-вторых, конкуренцию, как известно, до сих пор никто не отменял. Более того, она только обостряется. По этой причине лишь дилетант может надеяться, что западные страны вдруг озаботятся взращиванием высокотехнологичных соперников для своих ТНК. При этом следует учесть еще и то существенное обстоятельство, что именно СССР в недалеком прошлом был для Запада мощным и очень опасным соперником. Из-за этого всем бывшим союзным республикам куда логичнее ожидать от рецептов Вашингтонского консенсуса отнюдь не помощи в развитии их инновационного технико-технологического потенциала, а, наоборот, его окончательного разрушения.
Данный вывод, увы, однозначно и безальтернативно подтвержден двадцатипятилетним опытом либерально-рыночных реформ, осуществляемых по «дружеским» советам наших конкурентов, во всех без исключения странах бывшего Советского Союза. О рыночном разгроме их промышленного потенциала уже неоднократно вели речь на страницах журнала. Здесь же отметим лишь следующий факт: если бывший СССР на излете своего существования находился на пороге формирования V технологического уклада, рыночные реформы отбросили нас далеко назад. При этом от Беларуси, которая после разрушения советской империи лишилась космических и ядерных технологий IV технологического уклада, сегодня требуется намного больше усилий и средств по ликвидации отставания, нежели даже от России.
При изучении озвученной выше альтернативы «рыночные реформы или модернизация» нельзя упускать из виду и тот факт, что Беларусь имеет печальный опыт рыночного реформирования. Многие хорошо помнят начало «лихих 90-х», когда страна вместе с другими республиками СССР, словно «в омут с головою», бросилась в рекомендованные Вашингтонским консенсусом реформы. Итоги этого, первого по счету, раунда либеральных трансформаций хорошо известны: ВВП нашей страны
Страна 1950 г. 1975 г. 1990 г. 2000 г. 2010 г.
США 3,3 3,8 4,2 4,4 4,5
Япония 2,7 3,8 4,0 4,1 4,5
Китай 2,2 2,4 2,8 3,2 4,0
Западная Европа 3,1 3,6 4,0 4,2 4,3
Страны Африки 1,7 2,0 2,5 2,6 2,6
Россия 2,8 3,4 3,9 3,6 3,6
Беларусь 2,8 3,4 3,9 3,4 3,5
Развивающиеся страны 2,1 2,6 2,8 2,9 3,1
Развитые страны 3,1 3,7 4,1 4,2 4,4
Мир в целом 2,7 3,2 3,4 3,7 3,8
обрушился более чем на одну треть и в 1995 г. составил 65,3% по сравнению с 1990 г.; реальные денежные доходы белорусов уменьшились более чем в 1,5 раза - до 62,2%; выпуск потребительских товаров сократился в 1,6 раза, розничный товарооборот -в 2,6 раза, производство сельскохозяйственной продукции - более чем на одну треть - до 73,6%; инвестиции в основной капитал снизились почти втрое - до 38,5%, объем промышленного производства - более чем в 1,5 раза, составив 61,4% от уровня 1990 г. На фоне прогрессирующей деиндустриализации отечественной экономики инфляция за 19901995 гг. достигла астрономического значения - 43 975% [10].
Факт остается фактом: по истечении двух с лишним десятилетий рыночных реформ они так и не обеспечили инновационного прорыва ни одной из стран бывшего СССР, а, наоборот, ввергли их в нескончаемые кризисы, дефолты, девальвации, инфляцию, коррупцию, теракты, безработицу, разрушительные цветные революции, кровавые гражданские войны.
Несмотря на это, в Беларуси все еще находятся те, включая уже и некоторых чиновников, чье воображение продолжают будоражить заложенные в Вашингтонский консенсус идеи свободного саморегулирующегося рынка. Что касается наших потенциальных олигархов и небескорыстных выразителей их интересов от науки, то их выгода понятна. А вот у госчиновников либерально-рыночные реформы, предполагающие невмешательство государства в экономику, судя по всему, ассоциируются со столь желаемым для них рыночным «ничегонеделанием», благосклонностью Запада и, главное, возможным использованием своего административного ресурса при участии в приватизации. Указанные радужные перспективы заставляют
их забыть даже о том, что такие модификации, по большому счету, противоречат белорусской Конституции, где слово «рынок» и производные от него термины даже не встречаются, а речь однозначно идет о социальном государстве. При всем при этом наши реформаторы даже и не скрывают, что навязываемый ими очередной, уже второй по счету, раунд рыночных преобразований так же, как и первый, обеспечит «снижение уровня жизни нынешнего поколения ради устойчивого роста благосостояния следующего» [11]. Кстати, нечто подобное наши предки уже слышали на протяжении большей части предыдущего века, когда их также призывали самоотверженно трудиться и самозабвенно терпеть лишения во имя грядущего «светлого будущего».
Проанализировав сложившуюся ситуацию, А.Г. Лукашенко в своей инаугурационной речи 6 ноября 2015 г. был вынужден жестко отреагировать на усиливающееся давление со стороны местных идеологов рыночного реформирования, заявив буквально следующее: «Если кто-то за реформы, так вы же будьте честны и скажите, что надо сломать политический строй, государственное устройство Беларуси, надо разделить-разрезать государственную народную собственность и раздать. Надо говорить откровенно: на эти нас толкают реформы и за эти реформы кое-кто в мире готов много заплатить» [12].
Анализ развития технологически развитых и догоняющих их стран доказывает, что в процессе перехода от одного технологического уклада к другому государство отнюдь не бросает руль управления экономикой, уповая на рыночное «ничегонеделание», как это предписывают нам лукавые рецепты Вашингтонского консенсуса, а, наоборот, заметно увеличивает свою активность [4]. Так, если в 2005 г. стремительно
развивающийся Китай через систему госбанков развития выдал 352 млрд долл. дешевых промышленных кредитов, то в 2014 г. это значение возросло до 1,4 трлн. Не случайно, по данным МВФ и ООН, за последние полтораста лет доля госрасходов в ВВП ведущих западных государств - членов ОЭСР выросла в среднем в 4,5 раза - с 10,5% в 1870 г. до 45,4% в 2011 г. Согласно экономическому закону Вагнера, указанное нарастание участия государства в хозяйственной жизни технологически развитых стран -неотъемлемое условие их перехода к инновационной экономике [13].
Невзирая на то, что идеологи рыночных реформ на словах заученно расписывают весомые преимущества бизнеса, прежде всего малого и среднего, якобы недостижимые для госпредприятий, на практике это, увы, не подтверждается. Так, масштабные исследования докризисной экономики 12 наиболее развитых стран ЕС показывают, что производительность труда в их госсекторе на 15% больше, а инвестиционная активность на 53% выше, нежели в частном [14].
Увы, аналогичные результаты демонстрирует и белорусский бизнес. Несмотря на то, что наша страна в рейтинге благоприятных условий для предпринимательства Doing Business поднялась со 106-го места в 2006 г. до теперешнего 44-го, он не спешит обнаруживать свою высокую эффективность и инновационность. Так, в прошлом году малые и средние фирмы, где трудилось 19,1% экономически активного населения страны, создали лишь 14,8% белорусского ВВП. Это значит, что производительность труда в данном секторе на 26% меньше, чем в среднем по стране. Более того, по мере кардинального улучшения условий ведения бизнеса он только ухудшает свои результаты. Если в 2012 г. инновационную активность проявляли лишь 5,2% малых и средних предприятий,
что уже само по себе ничтожно мало, то в 2014 г. этот показатель вообще уменьшился до 3,9%.
Таким образом, рыночное реформирование, связанное с уходом государства из экономики и невмешательством в ее функционирование, упованием на эффективность и инновационную активность бизнеса и иностранных инвесторов, способно лишь блокировать развитие экономики знаний. Решение этой задачи возможно только в рамках мобилизационного проекта модернизации национального промышленного комплекса. Реализация данного проекта требует не только существенного усиления роли государства в экономике, но и подчинения решению указанной жизненно важной задачи всего белорусского общества, включая предпринимательский сектор, в том числе и прежде всего банковскую сферу республики [2]. СИ
Литература
1. Ткачев С.П. Экономика и время // СБ Беларусь Сегодня. №238, 239. от 09.12.2015 г.
2. Валерий Байнев. О пользе сидения на двух стульях // СБ Беларусь сегодня. №242 от 15.12.2015 г.
3. Губанов С.С. Державный прорыв. Неоиндустриализация России и вертикальная интеграция.- М.,2012.
4. Пилипенко Е.В. Промышленный комплекс региона в условиях формирования экономики знаний / Е.В.Пилипенко, К.П. Гринюк.- Екатеринбург, 2014.
5. Валерий Байнев. Рыночный «мейнстрим» против инноваций // Наука и инновации. 2015, №2. С. 26-31.
6. Чжан Бинь.Активная кредитно-денежная политика Китая как фактор инновационного развития китайского промышленного комплекса // Новая экономика. 2016, №1(67). С. 63-69.
7. Заборовский А. Дорожная карта структурных реформ: презентация доклада // http://kef.research.by/webroot/ del ive ry/files/KEFr2015_Zaborovs ky.pdf.
8. Рудый К. Почему реформы не получатся? // http://kef. resea rch.by/webroot /del ivery/fi les/dp2015r08.pdf.
9. Вашингтонский консенсус // http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/835515.
10. Белорусский путь/ под ред. О. В. Пролесковского и Л.Е. Криштаповича.- Мн., 2010.
11. Рудый К.В. Структурные экономические реформы: необходимость для Республики Беларусь и зарубежный опыт // Белорусский экономический журнал. 2015, №1. С. 30-41.
12. Выступление Президента Республики Беларусь на церемонии принесения присяги // http://president.gov.by/ uploads/documents/Vystup lenie-prisyaga.doc.
13. Байнев В.Ф. Государственные расходы и закон Вагнера/ В.Ф. Байнев, И.М. Комар // Финансы, учет, аудит. 2009, №12. С. 30-33.
14. Балацкий В.В. Российская модель государственного сектора экономики: монография / В.В. Балацкий, В.А. Коны-шев.-М., 2005.
[5 See: http://innosfera.by/ 2016/05/innovative_economy
