ПЕНСИОННОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ СУДЕЙ В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 367.405

DOI: 10.37399/2686-9241.2021.2.189-204

Пенсионное обеспечение судей в Российской империи

С. А. Торопкин

Приволжский филиал, ФГБОУВО «Российский государственный университет правосудия», г. Нижний Новгород, Российская Федерация st81@rambler.ru

Аннотация

Введение. Пенсионное обеспечение является одним из институтов, обеспечивающих реализацию принципа независимости и беспристрастности судей. Реформирование современных институтов судебной власти должно осуществляться с учетом накопленного исторического опыта создания и развития как государственных, так и негосударственных механизмов пенсионного обеспечения. Анализ генезиса пенсионных правоотношений в самодержавной России позволяет понять сущность и назначение современных институтов послеслужебного обеспечения судей, а также получить научную основу для проводимых в настоящее время преобразований пенсионной системы в целом. Теоретические основы. Методы. Целью исследования является выявление закономерностей и факторов создания и развития институтов пенсионного обеспечения судебных работников в самодержавной России. Для достижения данной цели были решены следующие задачи: проведен анализ причин возникновения и трансформации институтов государственного пенсионного обеспечения российских судей в период с XVII до начала XX в., изучена система эмеритальных пенсий Министерства юстиции Российской империи, иные негосударственные способы пенсионного обеспечения, определены функциональные характеристики пенсий судебных работников в указанный период. В процессе исследования использовался диалектический метод научного познания, с позиций которого реформы системы пенсионного обеспечения и соответствующие им правовые нормы рассматривались комплексно, в развитии, взаимосвязи и взаимодействии с другими явлениями общественно-политической жизни. На диалектическом методе основывались общенаучные (анализ, синтез, дедукция, индукция, аналогия, системно-структурный, функциональный и др.) и частнонаучные (формально-юридический, сравнительного правоведения, филологический) методы.

Результаты исследования. В результате проведенного исследования были сделаны следующие выводы: система пенсионного обеспечения как форма послеслужебного обеспечения судей постепенно заменила систему кормлений и поместий как награды за службу. Начавшаяся с разовых назначений пенсий лично монархом система пенсионного обеспечения постепенно стала охватывать всех государственных служащих. При этом пенсии по выслуге лет в самодержавной России могли получать не только судьи, но и работники аппарата судов. Дополнительные пенсионные гарантии для судебных работников появились после создания эмеритальной кассы Министерства юстиции Российской империи, а также Комитета призрения заслуженных гражданских чиновников. Пенсии в самодержавной России имели широкий функционал, стимулируя долгосрочную добросовестную службу и предупреждая коррупционное поведение.

Обсуждение и заключение. Государственное пенсионное обеспечение в России всегда являлось важным элементом в системе иных юридических стимулов, привлекающих наиболее талантливых юристов на работу в суды. Среди всех форм материального обеспечения судей пенсионное обеспечение в наибольшей степени способствует добросовестной

© Торопкин С. А., 2021

государственной службе судьи, поскольку является своего рода наградой, целью, которой можно достичь только путем длительной беспорочной службы.

Ключевые слова: пенсии судей, пенсионное обеспечение судей, история пенсионного обеспечения, негосударственные пенсии, пенсионная система судебного ведомства

Для цитирования: Торопкин С. А. Пенсионное обеспечение судей в Российской империи // Правосудие^йсе. 2021. Т. 3, № 2. С. 189-204. DOI: 10.37399/2686-9241.2021.2.189204.

Pension Provision for Judges in the Empire

Sergey A. Toropkin

Volga Branch, Russian State University of Justice, Russian Federation

For correspondence: st81@rambler.ru

Abstract

Introduction. Pension provision is one of the institutions which ensure the implementation of the principle of independence and impartiality of judges. The reform of the modern judicial institutions should take into account the accumulated historical experience of creating and developing both state and non-state pension mechanisms. The analysis of the genesis of pension legal relations in autocratic Russia allows us to understand the essence and purpose of modern institutions of post-service provision for judges, as well as to obtain a scientific basis for the ongoing transformations of the pension system as a whole.

Theoretical Basis. Methods. The purpose of the research is to identify patterns and factors of creation and development of pension institutions for judicial employees in autocratic Russia. To achieve this goal, the following tasks were investigated: an analysis of the causes of the emergence and transformation of state pension institutions for Russian judges in the period from the XVII to the beginning of the XX centuries, the study of the system of emerital pensions of the Ministry of Justice of the Russian Empire, other non-state methods of pension provision, and the determination of functional characteristics of pensions of judicial employees in the specified period.

In the course of the research a dialectical method of scientific knowledge was used, from the standpoint of which the reforms of the pension system and related legal norms were considered comprehensively, in development, interrelation and interaction with other phenomena of social and political life. General scientific (analysis, synthesis, deduction, induction, analogy, system-structural, functional, etc.) and specific scientific (formal-legal, comparative law, philological) methods were based on the dialectical method.

Results. As a result of the research, the following conclusions were made: the pension system as a form of post-service provision for judges gradually replaced the system of feedings and estates as the rewards for service. Starting with one-time appointments of pensions personally by the monarch, the pension system gradually began to cover all civil servants. At the same time, seniority pensions in the autocracy could be received not only by judges, but also by other employees of the court apparatus. Additional pension guarantees for judicial employees appeared after the creation of the emerital Fund of the Ministry of Justice of the Russian Empire, as well as The Committee for the Charity of Honoured Civil Servants. Pensions in autocratic Russia had a broad function, including stimulating long-term honest service and preventing corrupt behavior. Discussion and Conclusion. State pension provision in Russia has always been an important element in the system of other legal incentives attracting the most talented lawyers to work in the courts. Of all forms of material security for judges, pension provision is the most conducive to conscientious public service of a judge as it is a kind of reward, a goal which can only be achieved through a long period of faithful service.

Russian

Nizhniy Novgorod,

Keywords: pensions of judges, pension provision of judges, history of pension provision, nonstate pensions, pension system of the judicial department

For citation: Toropkin, S. A., 2021. On the temporal problems of implementing an extraordinary method of protecting the rights of bankruptcy creditors. Pravosudie/Justice, 3(2), pp. 189-204. DOI: 10.37399/2686-9241.2021.2.189-204.

Введение

^J есмотря на многие реформы, проведенные в последние годы, современное состояние судебной системы Российской Федерации во многом определяется эволюцией институтов судебной власти, многовековыми традициями взаимоотношений общества и суда. Современный судья является в определенном смысле наследником тех, кто осуществлял судопроизводство не только десятилетия, но и столетия назад. Поэтому учет исторического опыта не только важен для правильного понимания и оценки современных институтов судебной системы, но и должен учитываться при выборе вектора дальнейшего ее развития.

Важную роль в обеспечении независимости и беспристрастности судей всегда играло их «послеслужебное обеспечение», включающее, в первую очередь, пенсионные гарантии. Россия прошла долгий путь осознания и реализации пенсионных идей, существовавших в западноевропейских государствах, но так их и не восприняла «буквально», поскольку с учетом традиций государственной и общественной жизни выстроила собственную систему пенсионирования.

Теоретические основы. Методы

В концептуальном плане основу проведенного исследования составили научные труды знаменитых ученых самодержавной России, внесших большой вклад в разработку как проблем отечественной истории (Н. М. Карамзина, О. В. Ключевского, Н. П. Павлова-Сильванского, С. В. Рождественского, С. М. Соловьева), так и вопросов российского права, в том числе государственного (А. С. Алексеева, И. Д. Беляева, М. Ф. Влади-мирского-Буданова, А. Д. Градовского, Н. М. Коркунова). В их трудах дается анализ политических и социально-экономических причин формирования системы пенсионного обеспечения государственных служащих, а также раскрываются основы пенсионных правоотношений в Российской империи.

В процессе исследования использовался диалектический метод научного познания, с позиций которого реформы системы пенсионного обеспечения и соответствующие им правовые нормы рассматривались комплексно, в развитии, взаимосвязи и взаимодействии с другими явлениями общественно-политической жизни. На диалектическом методе основывались общенаучные (анализ, синтез, дедукция, индукция, аналогия, системно-структурный, функциональный и др.) и частнонаучные (формально-юридический, сравнительного правоведения, филологический) методы.

Результаты исследования

Долгое время вознаграждением за государственную службу были раздаваемые властью привилегии, земельные наделы с крепостными крестьянами (поместья). В древнерусском государстве служилые люди, выполнявшие роль судей (наместники, волостели), получали жалованье косвенным образом - путем «кормления», т. е. сбора средств с населения управляемых ими территорий. Таким же образом строилась и система их после-служебного обеспечения. Несколько столетий, начиная с момента образования древнерусского государства и до XVII в., институт поместий был основным источником материального обеспечения государственного служащего в старости или в случае болезни.

При этом следует отметить, что у государства отсутствовала законодательно закрепленная обязанность наделения государственных служащих поместьями. Конечно, в этом случае учитывались личные заслуги, материальное положение человека, т. е. существовали определенные обычаи материального обеспечения дворянства. Но в целом наделение государственных служащих поместьями носило характер «пожалования», зависело от «милости» и личной воли монарха.

Очевидно, что подобная система материального обеспечения крайне отрицательно сказывалась на качестве древнерусского правосудия, что определило негативные тенденции в последующие столетия. В условиях системы кормлений судопроизводство становилось одной из статей дохода государственных чиновников. Это и послужило почвой для возникновения в народе таких поговорок, как: «В суд ногой - в карман рукой», «С сильным не борись, а с богатым не судись» и тому подобные1.

Как известно, процесс формирования отдельной ветви судебной власти в России начался лишь в XVIII в. Как справедливо отмечал профессор В. В. Ершов, «жесткие рамки абсолютной монархии в России длительное время не способствовали теоретическому исследованию и практической реализации идеи разделения властей» [Ершов, В. В., 2018, с. 38]. Поэтому при решении вопросов материального, пенсионного обеспечения учитывалось в первую очередь разделение государственной службы на военную и гражданскую. В рамках же гражданской службы судьи не выделялись из общего ряда государственных служащих, специальное законодательство о статусе судей отсутствовало [Тиганов, А. И., 2012, с. 7].

Первыми в Российской империи стали получать пенсии отставные военнослужащие при получении на службе увечий либо их семьи - при потере кормильца. Такое право им было предоставлено Петром I положениями Морского устава 1720 г. Для судей, как и для других гражданских чиновников, возможность назначения пенсии была введена значитель-

1 Даль В. И. Пословицы русского народа : сб. В. И. Даля. 4-е изд., стер. М. : Рус. яз. : Медиа, 2009. С. 514. ISBN 978-5-9576-0484-6.

но позже. Лишь в 1764 г. Екатериной Великой был утвержден доклад Сената «О пенсиях статских чиновников»2, который позволил судьям получать пенсию за выслугу лет. Условиями назначения пенсии были наличие 35-летнего срока выслуги, который мог сокращаться при наличии у лица неизлечимых болезней, препятствующих дальнейшему прохождению службы, а также отсутствие судимости за «большие и бесчестные» преступления.

Следует, конечно, отметить, что Екатерининский указ не подразумевал предоставления пенсий всем судебным служащим поголовно, а лишь открывал законный путь для получения послеслужебного обеспечения. Главным препятствием в получении пенсии было наличие законодательно установленного лимита государственных средств, выделяемых для целей пенсионирования. Первоначально эта сумма была определена в размере 25 000 руб., поэтому претендовать на пенсию могло лишь ограниченное число чиновников. Пенсия назначалась строго индивидуально по согласованию с самой Екатериной, которая каждому претенденту утверждала размер его пенсии.

Очевидно, что реформы пенсионного обеспечения, предпринятые Екатериной, в целом не изменили практику послеслужебного обеспечения судей, а были лишь первыми шагами по ее реформированию. Предпосылками создания пенсионной системы стали и перемены, происходившие на рубеже XVШ-XIX вв. в российском обществе. Увеличившийся в результате отмены Указа о единонаследии класс мелкопоместных или даже беспоместных дворян, находившихся в полной финансовой зависимости от государства и нуждавшихся в его помощи, развитие государственного аппарата, усилившаяся борьба с коррупцией стали решающими факторами, обусловившими постепенный отказ от системы кормлений в пользу системы пенсионного обеспечения.

Поворотной вехой в системе пенсионного обеспечения работников судебной системы стало принятие в 1827 г. Устава о пенсиях и единовременных пособиях3. Данный документ не только заменил множество существовавших разрозненно нормативных правовых актов, но и определил базовые принципы государственного пенсионного обеспечения судей, которые действовали с некоторыми изменениями вплоть до 1917 г.

Работники судов не выделялись законодателем в отдельную категорию пенсионеров, и назначение им пенсий происходило по общим пра-

2 Высочайше утвержденный доклад Сената от 7 июня 1764 г. № 12175 «О пенсиях статских чиновников» // Полное собрание законов Российской империи. Собр. I. Т. XVI. СПб. : Тип. II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1830.

3 Устав о пенсиях и единовременных пособиях от 6 декабря 1827 г. № 1592 // Полное собрание законов Российской империи. Собр. II. Т. II. СПб. : Тип. II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1830.

вилам Устава 1827 г. Были установлены пенсии как для самих служащих - по выслуге лет, так и для их семей - в случае потери кормильца. Основанием права на пенсию выступала «беспорочная» служба в течение установленного количества лет. От срока выслуги зависел и размер пенсии: прослужившие 35 лет получали полный пенсионный оклад, от 30 до 35 лет - 2/3 пенсионного оклада, от 20 до 30 лет - лишь 1/3 от оклада своего разряда.

Позднее даже такие длительные по современным меркам сроки выслуги были увеличены. Первые существенные изменения были внесены в систему пенсионирования в 1852 г. Высочайшим Указом Правительствующему Сенату от 6 ноября 1852 г. постановлялось: «Отменить 20-летний срок для получения пенсий по Общему Уставу и вместо теперешних 25-ти, 30-ти и 35-летних сроков оставить только два: 25-ти и 35-летний с тем, чтобы за 25 лет производилась половинная, а за 35 лет полная пенсия»4. Изменения вступили в силу с 1 января 1853 г. Повышение пенсионного возраста и уменьшение размеров пенсий обосновывались необходимостью «соразмерить расходы казны на пенсии», а также удержать на службе полезных и опытных чиновников. Однако, полагаем, главной причиной принятия непопулярных мер все же была подготовка к войне с Турцией, которая требовала значительных финансовых ресурсов.

Поскольку как отдельный вид пенсии по инвалидности не существовали, законодатель лишь снижал сроки выслуги для тех служащих, чье здоровье в период службы существенно ухудшилось. Для гражданских чиновников закон предусматривал две степени утраты здоровья: а) «совершенно расстроенное на службе здоровье» или «неизлечимая болезнь»; б) «тяжкие неизлечимые болезни» (такие, как паралич, лишение рассудка, потеря зрения). При этом закон не требовал наличия причинно-следственной связи между ухудшением здоровья и выполнением должностных обязанностей, а лишь устанавливал сокращенные сроки выслуги пенсии для имеющих заболевания лиц.

Следует отметить, что пенсия рассматривалась государством исключительно как способ послеслужебного обеспечения человека, поэтому одновременно получать пенсию и жалованье за службу было невозможно. Однако подобный поход уже в те времена встречал непонимание и недовольство служащих.

Так, в 1896 г. Сенатом была рассмотрена жалоба судьи Борзинского городского суда - коллежского советника Андрея Сендаровского на министра финансов за отказ в выплате ему сверх жалованья пенсии, назначенной за прежнюю службу. Из дела видно, что бывший окружной

4 Именной указ от 6 ноября 1852 г. № 26747 «О правилах для назначения пенсий и пособий увольняемым со службы чиновникам и семействам их» // Полное собрание законов Российской империи. Собр. II. Т. XXVII. СПб. : Тип. II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1853.

надзиратель акцизного управления Черниговской губернии, коллежский советник А. Сендаровский состоял на службе 25 лет и 9 месяцев и при увольнении 6 октября 1887 г. был освидетельствован врачебным отделением черниговского губернского правления. Болезнь Сендаровского давала ему право на пенсию по сокращенному сроку выслуги. Впоследствии он был назначен на должность судьи, при этом выплата ему пенсии из государственного казначейства была прекращена. Рассматривая жалобу судьи, Сенат указал, что выплата назначаемых по сокращенному сроку «за болезнью» пенсий после поступления пенсионера вновь на службу с получением содержания должна быть прекращена независимо от того источника, из которого выплачивается жалованье (казенных или городских средств)5.

Вдовы и дети классных чиновников, каковыми являлись и судьи, в случаях потери кормильца (находившегося на службе или получавшего пенсию) также могли рассчитывать на поддержку государства. Их пенсия рассчитывалась согласно Уставу 1827 г. исходя из той пенсии, которая была назначена или могла быть назначена умершему кормильцу. Вдова получала 1/2 пенсии умершего супруга, а его дети - по 1/3 от пенсии родителя. Таким образом, бездетной вдове выплачивалась лишь половина положенной супругу пенсии, а вдове с тремя детьми - полная пенсия.

Примечательно, что основания прекращения права на пенсию по потере кормильца у детей служащего различались в зависимости от пола ребенка. Сыновьям служащего выплата пенсий прекращалась: 1) в случае смерти; 2) по достижении 18-летнего возраста; 3) при поступлении в общественное заведение на казенное содержание; 4) при поступлении на службу. Дочерям пенсии прекращали выплачиваться: 1) в случае смерти; 2) по достижении 21-летнего возраста; 3) при поступлении в общественное заведение на казенное содержание; 4) в случае замужества.

Следует отметить, что в ряде случаев семьи служащих могли вообще не приобрести права на пенсию. Так, вдовам убитых на поединках (дуэль считалась тяжким преступлением) и семьям «лишивших себя жизни» чиновников пенсии не назначались. Правда, в последнем случае вдова «по действительному недостатку» (т. е. по бедности) могла просить о назначении ей или всему семейству пенсии, выслуженной мужем. И если местное начальство подтверждало, что самоубийство было совершено «в припадке меланхолии или умопомешательства», а «служба сего несчастного ничем помрачена не была», то министру в порядке исключения предоставлялось право в подобных случаях назначить пенсию.

5 Уставы о пенсиях и единовременных пособиях : Официальное издание 1896 г., дополненное продолжением 1902 г., а равно позднейшими узаконениями, разъяснениями Правительствующего Сената, необходимыми выдержками из других частей Свода законов, штатами, циркулярами и пр. // Свод Законов. Т. 3. Кн. 2 / сост. Е. И. Смирнов. СПб. : Гос. тип., 1906. С. 17-18.

Первоначально право на пенсионное обеспечение имели лишь те семьи, чей доход не превышал положенную по закону пенсию. Однако в 1839 г. это правило было пересмотрено.

Так, Комитет министров рассмотрел служебную записку министра внутренних дел о назначении вдове бывшего статского советника Штакельберга пенсии по потере кормильца. Проблема заключалась в том, что вдова Штакельберга владела как недвижимым, так и движимым имуществом. Однако, учитывая все обстоятельства дела, правительство приняло Положение от 24 октября 1839 г. «О назначении пенсий вдовам, имеющим недвижимую собственность»6, согласно которому факт наличия у вдовы недвижимости «не может служить препятствием») для назначения ей пенсии.

Не приобретали права на пенсию семьи тех судебных работников, кто не выслужил права на пенсию, т. е. имел выслугу на момент смерти менее 20 лет. Для данных и некоторых иных категорий лиц закон предусматривал выплату единовременных пособий. Пособия назначались:

а) вдовам и детям чиновников, не выслуживших сроков на пенсии;

б) семьям лиц, утративших право на пенсию за прежнюю службу и не выслуживших новых сроков;

в) семьям лиц, имевших право на пенсию по сокращенным срокам, но не воспользовавшихся этим правом;

г) семьям лиц, которые сами пожелали вместо пенсии получить единовременное пособие (поскольку последнее назначалось не по табели, а по окладу жалованья, то иногда было выгоднее получить единовременное пособие).

Семьям служащих пособие назначалось с учетом срока службы умершего: семьям служивших до 10 лет выдавалась половина годового жалованья умершего; более 10 лет - годовое. Одновременное получение пенсий и единовременных пособий не допускалось.

Учитывая внешние военные угрозы и частые войны, которые велись Российской империей в XVIII-XIX вв., государство в вопросах пенсионного обеспечения отдавало приоритет именно служащим военного ведомства. Поэтому размеры пенсий судей, как и других гражданских чиновников, были меньше, чем у военных чинов, поскольку рассчитывались не от получаемого жалованья, а исходя из утвержденного расписания окладов. Было установлено 9 разрядов с соответствующим фиксированным пенсионным окладом.

После издания Учреждения судебных установлений 1964 г. к высшему, первому разряду были отнесены сенаторы кассационных департаментов

6 Положение Комитета Министров от 24 октября 1839 г. № 12804 «О назначении пенсий вдовам, имеющим недвижимую собственность» // Полное собрание законов Российской империи. Собр. II. Т. XIV. СПб. : Тип. II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1840.

Сената - служащие высшего судебного органа того времени. При годовом жалованьи в 7000 руб. их пенсия в 1864 г. составляла 1143 руб. 60 коп. в год, что сопоставимо (используя в качестве эквивалента золото) с суммой в 740 365 современных российских рублей. Должности старшего председателя судебной палаты, председателя департамента судебной палаты, председателя окружного суда относились ко 2-му разряду, им пенсия назначалась в размере 857 руб. Должности товарища председателя окружного суда, члена судебной палаты, члена окружного суда, а также мирового судьи в столицах соответствовали 3-му пенсионному разряду (1-й степени); сумма их пенсии составляла 571 руб. 80 коп. (в пересчете на современный рубль это 369 905 руб.).

Таким образом, ко времени проведения Судебной реформы заложенные в 1827 г. размеры сумм пенсионных окладов явно устарели, поскольку не позволяли отставному судье заместить даже половину жалованья. Так, если член окружного суда получал ежегодно 2200 руб. жалованья, то при выходе в отставку после 35 лет государственной службы он получал пенсию в размере 571 руб. 80 коп., т. е. всего лишь 25% от жалованья. Поэтому многие судьи того времени были недовольны размером пенсии, так как после прекращения службы их доходы резко сокращались.

Однако чтобы не создавалось ложного представления о мизерности пенсий судей, приведем два примера. П. А. Зайончковский в книге приводит расходный бюджет холостого офицера российской армии в 1898 г. Холостой офицер ниже капитана расходовал в год 624 руб. 52 коп. [Зайончковский, П. А., 1973, с. 78]. В то же время средний годовой заработок фабричного рабочего (работавшего 288 дней в году по 12 часов) колебался от 88 до 606 руб. в зависимости от местности, профессии и квалификации. В московском промышленном районе средний заработок в металлообработке и машиностроении равнялся 250 руб., в хлопчатобумажной отрасли - 168 руб.7 Так что пенсии большинства судей, имевших чин статского советника, были сравнимы с бюджетом офицера российской армии и значительно превосходили средние заработки рабочих.

Недостаточный размер пенсионных окладов был связан с дефицитом государственных средств и постоянным увеличением пенсионных расходов. Если в 1828 г. - в первый год действия пенсионного Устава 1827 г. - на выплату пенсий из государственной казны было потрачено 2 982 679 руб., то в 1837 г. - уже 5 366 015 руб., а в 1866 г. сумма расходов по пенсиям достигла громадной по тем временам величины в 16 754 тыс. руб. [Блиох, И. С., 1882, с. 221].

Недовольство служащих размером пенсионных окладов, установленных Уставом 1827 г., породило практику ходатайств к монарху об установлении индивидуальной, повышенной пенсии. Вот как оценивал размер пенсионных окладов современник: «Всем было понятно, что если бы

Россия : энцикл. словарь. Л. : Лениздат, 1991. 922 с.

какое-либо ведомство вздумало при назначении пенсий чиновникам применять этот табель, то оно породило бы громадную массу почти нищих людей, неспособных при этом, вследствие болезненного состояния и преклонности лет, ни к какому личному труду» [Чеглоков, А. П., 1906, с. 86]. Потому в практику вошел обычай, когда ведомство, где служил чиновник, делало запрос в Министерство финансов и, заручившись согласием последнего, обращалось через Комитет министров с ходатайством о назначении пенсии чиновникам или осиротевшей семье на «Высочайшее благоусмотрение». При получении «Высочайшего соизволения» делалось распоряжение об открытии кредита на ассигнование «Высочайше пожалованных пенсий». Практика назначения индивидуальных, «усиленных» пенсий постепенно превратилась из исключительного случая в общее правило. Если в начале царствования императора Александра III отставным судьям индивидуальных, усиленных пенсий назначалось около 30 в год, то к концу его царствования их количество возросло до 250 в год, в то время как число назначаемых обычных пенсий составляло около 200 ежегодно8.

Очевидно, что необходимость получения поддержки сначала Министерства финансов, а затем и Комитета министров и согласия императора при назначении пенсии ставила судей в прямую зависимость от органов исполнительной власти и лично императора, что соответствующим образом сказывалось на их беспристрастности при отправлении правосудия.

В это трудно поверить сегодня, но из-за низкого уровня материального обеспечения «не мало людей талантливых и достойных покинули привлекательную службу в судах, променяв ее на службу в других ведомствах, адвокатуру или частные занятия, а оставшимся на судебной службе гнет тяжелого и дурно оплачиваемого труда стал угрожать ослаблением необходимой энергии и интереса к порученному им важному делу»9.

Понимая негативные тенденции по одновременному увеличению государственных расходов на пенсии и росту среди работников судебной системы недовольства размером пенсионных выплат, государственная власть вынуждена была искать альтернативные способы пенсионного обеспечения служащих. Важную роль в решении этой проблемы сыграли эмеритальные кассы, являвшиеся по сути аналогом современных негосударственных пенсионных фондов. Эмеритальные кассы создавались по инициативе государства, которое регулировало на законодательном уровне их деятельность, но капитал эмеритальных касс формировался за счет взносов участников кассы, обязанных отчислять в кассу определенный процент своего заработка.

8 Общий обзор деятельности Министерства юстиции и Правительствующего Сената за царствование императора Александра III. СПб. : Сенат. тип., 1901. С. 65.

9 Там же. С. 67.

Вычеты из жалованья судебных работников в эмеритальную кассу начали производиться с 1866 г.10 Первоначально размер вычета составлял 6% от оклада, однако впоследствии, с 1885 г., размер отчислений был снижен до 4%.

Эмеритальная касса Министерства юстиции была открыта 1 июля 1885 г. В то время капитал кассы составлял 5 993 273 руб. 60 коп. при 7500 участниках, а в 1894 г. этот капитал, непрерывно увеличиваясь, составил уже 14 094 957 руб. 10 коп. при 10 302 участниках. Равным образом постоянно возрастала сумма расхода на эмеритальные пенсии: в 1885-1886 гг. она равнялась 52 323 руб. 60 коп., а в 1894 г. - 216 661 руб. 18 коп.11

Получать эмеритальную пенсию могли судебные работники, прослужившие в Министерстве юстиции, уплачивая членские взносы в течение не менее 10 лет. Эмеритальные пенсии подразделялись на 9 разрядов (в зависимости от жалованья и соответственно произведенных отчислений), при этом 3-й разряд разделялся на 2 степени. Далее каждый из разрядов дифференцировался на 4 класса (учитывая срок выслуги): полный оклад (выслуга более 35 лет), 2/3 оклада (выслуга от 25 до 30 лет), 1/2 оклада (выслуга от 20 до 25), 1/3 оклада (выслуга от 10 до 20 лет).

Таким образом, эмеритальные пенсии дифференцировались на 40 величин с учетом размера отчислений служащего и срока его выслуги. Максимальный размер эмеритальной пенсии составлял 1143 руб. 60 коп. (сенатор кассационной палаты, прослуживший 35 и более лет), минимальный - 42 руб. 90 коп. (помощники секретаря при мировых съездах, прослужившие от 10 до 20 лет). Эмеритальная пенсия судьи окружного суда, прослужившего 35 лет, составляла 571 руб. 80 коп. в год, т. е. ровно столько же, сколько и пенсия из государственного казначейства. Это показывает, что эмеритальные кассы позволили в два раза увеличить пенсии судебных работников, обеспечив замещение заработка на уровне 50%, что является хорошим показателем даже по современным стандартам Международной организации труда.

Кроме самих служащих получить эмеритальную пенсию могли также и члены их семей: жена и дети, потерявшие кормильца. Размер эмеритальной пенсии, назначаемой члену семьи участника, определялся в долях от пенсионного оклада, причитавшегося самому служащему. Вдова имела право на получение половины оклада пенсии. Дети участника кассы

10 Именной указ от 19 марта 1866 г. № 43129 «О производстве из жалованья лиц, назначенных уже и имеющих поступить на новые судебные должности, вычета в эмеритальную кассу» // Полное собрание законов Российской империи. Собр. II. Т. XVI. СПб. : Тип. II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1866. С. 312.

11 Общий обзор деятельности Министерства юстиции и Правительствующего Сената за царствование императора Александра III. С. 68.

при жизни их матери получали пенсии соответственно: одна сирота - */6, две - 2/6, три и более - 3/6, которые распределялись между ними поровну. К составу семейства причислялась также и вдовая мать участника, если после участника кассы не оставалось ни вдовы, ни детей или им прекращалось производство пенсии.

Следует отметить, что помимо пенсий из эмеритальной кассы Министерства юстиции в дореволюционной России существовали и иные меры негосударственной поддержки отставных судебных работников и членов их семей. Для наименее обеспеченных служащих, которые, «лишаясь сил от трудов», не имели средств к «приличному себя содержанию», существовала возможность получения пенсии от Комитета призрения заслуженных гражданских чиновников12.

Кроме того, в целях обеспечения приюта и пропитания для престарелых, не имеющих средств к существованию вдов, чьи мужья, прослужив беспорочно не менее десяти лет в чинах от первого до четвертого класса Табели о рангах включительно, не приобрели права на пенсию из государственной казны, в 1803 г. в Москве и Санкт-Петербурге были основаны Вдовьи дома.

Изучение механизмов пенсионного обеспечения работников Министерства юстиции, в чьем ведомстве находились судьи в самодержавной России, позволяет определить функциональные характеристики данного института, важные для понимания его сущности. В Российской империи пенсионному обеспечению судебных работников были присущи:

1) стимулирующая функция. Еще в начале прошлого века было отмечено, что «многие стремятся быть непременно на государственной службе. Единственно чванством и желанием получать чины и ордена такого стремления, конечно, объяснить нельзя. И если вы спросите у чиновника, почему он держится так цепко за свое место, то ответ вы получите такой: место прочнее другого, да и старость, как ни как, обеспечена» [Новиков, А., 1904, с. 110]. Если обычный гражданин, рядовой работник мог свободно поменять место работы без ущерба для своих пенсионных прав, то судья, безусловно, был заинтересован в долгосрочной работе в судебном ведомстве, приобретении срока выслуги, дающего право на получение пенсии. Таким образом, наличие особой системы пенсионного обеспечения для судебных работников способствовало удержанию на службе профессионалов, имеющих длительный опыт работы в судебной системе;

2) антикоррупционная функция. Можно сделать вывод, что возникновение института пенсий в России было непосредственно вызвано борьбой

12 Именной указ, данный Комитету министров от 21 февраля 1823 г. № 29326 «Об учреждении особого Комитета под названием: Призрения заслуженных гражданских чиновников» // Полное собрание законов Российской империи. Собр. I. Т. XXXVIII. СПб. : Тип. II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1830. С. 792.

с коррупцией. Многие российские правители проводили политику по искоренению коррупции, и в первую очередь Петр I, который значительно усилил меры ответственности за коррупционные преступления. Однако история показывает, что одними репрессивными методами коррупцию победить невозможно, поэтому и были введены меры позитивного стимулирования к добросовестной службе государству. Как справедливо отмечал известный русский историк С. М. Соловьев, одной из причин учреждения пенсионной системы было желание властей «отнять у чиновника побуждение копить денежку на черный день, на старость и болезнь, копить за счет просителей и подчиненных» [Соловьев, С. М., 1965, с. 336].

В современной России пожизненное содержание судьи, безусловно, выполняет ту же функцию, поскольку создает предпосылки для добросовестного поведения судей и избавляет их от необходимости неправомерного накопления будущего капитала;

3) кадровая функция. Очевидно, что любой государственный орган заинтересован в привлечении на службу молодых, активных и энергичных сотрудников. Наличие системы пенсий обеспечивало своевременную ротацию кадров, позволяя тем судебным работникам, кто в силу возраста или физических возможностей не способен в полной мере выполнять свои должностные обязанности, выходить на пенсию, освобождая место новому поколению сотрудников;

4) социально-реабилитационная функция пенсионного обеспечения выражается в поддержке членов семей работников судебной системы, потерявших кормильца, а также служащих, которые в силу заболеваний или полученных увечий не могут более выполнять свои должностные обязанности. Пенсионная система, безусловно, стала отражением идей гуманизма, появившихся на определенном этапе развития человеческого общества, осознания необходимости заботы о тех, кто в силу обстоятельств потерял свою трудоспособность или источник средств к существованию;

5) политическая функция. Следует учитывать, что система пенсионного обеспечения распространялась до начала XX в. только на государственных служащих и являлась привилегией за службу государству. Абсолютное большинство подданных Российской империи не имели никаких пенсионных прав, поэтому наличие системы пенсий (как государственных, так и ведомственных) должно было формировать в судебных служащих чувство лояльности, благодарности по отношению к государству. Это вполне закономерно, учитывая, что судьи должны были быть опорой и сторонниками государственной власти;

6) демографическая функция. В России на протяжении всей истории существовала проблема неравномерного распределения населения по территории государства. Пенсионное обеспечение всегда являлось инструментом миграционной, демографической политики. Уже в Российской империи повышенный уровень пенсионного обеспечения был стимулом

для лиц, проходящих службу в отдаленных местностях или местностях с неблагоприятными климатическими условиями, поменять место службы. И наоборот: посредством усиленных пенсионных гарантий государство стимулировало также переезд служащих в инонациональные регионы, такие как азиатские губернии или Царство Польское;

7) моральная функция пенсионного обеспечения состоит в поддержании должного морального облика работников судебной системы даже после их увольнения. Судья в отставке сохраняет связь с судебной системой, поэтому государство заинтересовано в том, чтобы даже ушедший со службы судья не вел антисоциальный образ жизни и имел хотя бы минимальные средства к существованию.

Обсуждение и заключение

Можно заключить, что сущность института пенсионного обеспечения судей проявляется в его функциях. В основе данного института заложены как идеи гуманизма, долга государства перед теми, кто «верой и правдой» служил ему, так и прагматичные задачи - обеспечение добросовестного выполнения своих обязанностей, своевременная ротация кадров, поддержание морального облика судей, привлекательности службы. Государственное пенсионное обеспечение в России всегда являлось элементом в системе иных юридических стимулов, привлекающих наиболее талантливых юристов на работу в суды.

Совершенствование материального обеспечения судей может осуществляться в различных формах, как посредством повышения оплаты труда, заработной платы действующих судей, так и через повышение уровня пенсионного обеспечения отставных служащих. И то и другое требует от государства затрат материальных средств, но преследует различные цели. Полагаем, что развитие системы пенсионного обеспечения в большей мере, чем просто повышение оплаты труда, способствует добросовестной государственной службе судьи, поскольку является своего рода наградой, итогом беспорочной службы, целью, к которой можно стремиться. Для получения пенсии всегда была необходима долгая «беспорочная» служба, выполняемая профессионалом, что, безусловно, отвечает интересам государства. Полагаем, что и антикоррупционная функция пенсии, которая всегда была ей присуща, выполняется современными институтами по-слеслужебного обеспечения судей.

Кроме того, следует подчеркнуть, что система особого пенсионного обеспечения судей как работников, подведомственных Министерству юстиции Российской империи, распространялась не только на судей, но также и на работников аппарата суда, которые являлись получателями государственной пенсии за выслугу лет и эмеритальной пенсии. Такой подход, безусловно, обеспечивал привлекательность работы в судебной системе и мог бы быть использован в наши дни для решения проблемы дефицита и текучести кадров в аппаратах судов.

Исторический опыт показывает, что введение двухуровневой системы пенсионного обеспечения в рамках судебного ведомства (государственные пенсии и эмеритальные пенсии) способно без дополнительных затрат со стороны государства повысить качество пенсионных гарантий судебных работников.

Список использованной литературы

Блиох И. С. Финансы России XIX столетия. История - статистика. Т. 1. СПб. : Тип. М. М. Стасюлевича, 1882. 344 с.

Ершов В. В. Правовое и индивидуальное регулирование общественных отношений : моногр. М. : РГУП, 2018. 627 с. ISBN 978-5-93916631-7.

Зайончковский П. А. Самодержавие и русская армия на рубеже XIX-XX столетий. 1881-1903 гг. М. : Мысль, 1973. 351 с. Новиков А. И. Записки о городском самоуправлении. СПб. : Тип. М. М. Стасюлевича, 1904. 220 с.

Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Т. XIII. М. : Соцэкгиз, 1965. 686 с. ISBN 5-17-002534-3, 966-03-0881-7. Тиганов А. И. Правовой статус судей в России в XVII - начале XX века: историко-правовое исследование : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Курск, 2012. 28 с.

Чеглоков А. П. Наше пенсионное законодательство // Право. 1906. № 9. С. 84-87.

References

Bliokh, I. S., 1882. Finansy Rossii XIX stoletiya. Istoriya - statistika = [Finance of Russia of the XIX century. History - statistics]. Vol. 1. St. Petersburg: M. M. Stasyulevich Printing House. (In Russ.) Cheglokov, A. P., 1906. [Our pension legislation]. Pravo = [Law], 9, pp. 84-87. (In Russ.)

Ershov, V. V., 2018. PTavovoe i individual'noe regulirovanie obshchest-vennyh otnoshenij = [Legal and individual regulation of public relations]. Monograph. Moscow: RGUP. (In Russ.) ISBN 978-5-93916-631-7. Novikov, A. I., 1904. Zapisk o gorodskom samoupravlenii = [Notes on city government]. St. Petersburg: M. M. Stasyulevich Printing House. (In Russ.)

Solov'ev, S. M., 1965. Istoriya Rossii s drevnejshih vremen = [History of Russia since ancient times]. Vol. XIII. Moscow: Sotsekgiz. (In Russ.) ISBN 5-17-002534-3, 966-03-0881-7.

Tiganov, A. I., 2012. Pravovoj status sudej v Rossii v XVII - nachale XX veka: istoriko-pravovoe issledovanie = [The legal status of judges in Russia in the XVII - early XX century: historical and legal research]. Abstract of Cand. Sci. (Law) Dissertation. Kursk. (In Russ.) Zaionchkovskiy, P. A., 1973. Samoderzhavie i russkaya armiya na rubezhe XIX-XX stoletij. 1881-1903 gg. = [Autocracy and the Russian army at the turn of the XIX-XX centuries. 1881-1903]. Moscow: Mysl'. (In Russ.)

Информация об авторе / Information about the author

Торопкин Сергей Александрович, кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры теории и истории права, государства и судебной власти Приволжского филиала ФГБОУВО «Российский государственный университет правосудия» (Российская Федерация, 603022, г. Нижний Новгород, просп. Гагарина, д. 17а).

Sergey A. Toropkin, Cand. Sci (Law), Associate Professor, Associate Professor of the Theory and History Law, State and Judicial Power Department, Volga Branch, Russian State University of Justice (17a, Gagarina Av., Nizhniy Novgorod, 604033, Russian Federation). E-mail: st81@rambler.ru

Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов. The author declares no conflicts of interests.

Дата поступления рукописи в редакцию издания: 15.04.2021; дата одобрения после рецензирования: 10.05.2021; дата принятия статьи к опубликованию: 12.05.2021.

Submitted: 15.04.2021; reviewed: 10.05.2021; revised: 12.05.2021.