23ББК 63.3(4Гем)63-283.2
А. А. Корнилов, А. В. Кинстлер
ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ И ДУХОВЕНСТВО ЛАГЕРЯ ПЕРЕМЕЩЕННЫХ ЛИЦ МЕНХЕГОФ
Проблема изучения лагерей перемещенных лиц и деятельности в них интеллигенции продолжает интересовать российских ученых. В последние годы вышло несколько работ, в которых на основе оригинальных источников изучается эта сложная проблема истории Отечества1.
Послевоенная Западная Германия и Австрия после Второй мировой войны собрали сотни тысяч подданных Российской империи и граждан СССР, которые приняли решение остаться в странах Запада и проживали в созданных под управлением ЮНРРА (Администрация помощи и восстановления Объединенных Наций или United Nations Relief and Rehabilitation Administration — UNRRA) лагерях. Жители лагерей назывались перемещенными лицами (коротко — ДиПи, от английского сокращения DP — Displaced Persons), поскольку большинство из них были перемещены из разных стран на территорию Третьего рейха. Лагери различались по количеству насельников, по разнообразию общественно-политической деятельности (монархисты, НТС, власовцы, национал-сепаратисты и др.), принадлежности к религиозным сообществам (Русская Зарубежная Церковь — РПЦЗ, украинские автокефалисты, армяне, буддисты, баптисты, старообрядцы и др.). Нахождение лагеря в конкретной зоне оккупации и в конкретной германской области также влияло на его жизнь. Каждый лагерь
© Корнилов А. А., Кинстлер А. В., 2016
Корнилов Александр Алексеевич — доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой зарубежного регионоведения и локальной истории Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского. kotva64@mail.ru
Кинстлер Анатолий Владимирович — сотрудник архива Германской епархии РПЦЗ (Ганновер). anatolij.kinstler@gmail.com
имел специфику: Шляйсгайм в Баварии, Фишбек у Гамбурга, Штутгарт в Баден-Вюртемберге, Ганау в Гессене. Интеллигенция в лагерях служила ведущей силой образования, подготовки кадров, укрепления национальной и религиозной идентичности, и роль интеллектуалов трудно переоценить.
Историю лагеря Менхегоф написал один из его основателей — Константин Васильевич Болдырев. Российский журнал «Вопросы истории» в 1998 г. опубликовал его воспоминания и актуализировал вопрос исследования лагерей ДиПи послевоенной Германии2.
Лагерь Менхегоф был основан и занят летом 1945 г. группой служащих русской фирмы «Эрбауер» и членами их семей. Фирма «Эрбауер» возникла в оккупированном немцами Минске как строительное предприятие. На самом деле фирма служила прикрытием деятельности антисоветской и антинацистской организации «Народно-трудовой союз российских солидаристов» (НТС). Ход военных событий заставил сотрудников «Эрбауер» эвакуироваться на запад, и к концу войны они оказались в районе города Кассель (земля Гессен). Не желая возвращаться в СССР, русская трудовая группа во главе с К. В. Болдыревым добилась разрешения американского командования устроить в пустующих бараках Менхегофа свой лагерь. Лагерь открылся 23 июня 1945 г., и в декабре 1945 г. его население составляло 2546 человек, включая жителей филиальных лагерей Фюрстенвальд, Ротве-стен и Циренберг3. Не останавливаясь подробно на деталях бытовой и общественно-политической жизни, которые освещены К. В. Болдыревым, обратимся к деятельности интеллигенции Менхегофа.
Гимназия имени М. В. Ломоносова в Вильгельмстале
Основание гимназий в лагерях ДиПи было явлением повсеместным. Перемещенные лица стремились сохранить культурно-религиозную идентичность. Идентичность, носителями которой, в первую очередь, являются ученые, педагоги и духовенство, традиционно выступает одним из критериев живучести диаспоральных групп, стремящихся обрести устойчивый статус эмигрантов. Церковный приход и образование были двумя главными столпами сохранения русской идентичности.
Вблизи от лагеря Менхегоф была основана Русская гимназия имени М. В. Ломоносова. Поскольку гимназия располагалась недалеко от замка гессенских князей Вильгельмсталь (Wilhelmsthal), свидетели лагерной жизни нередко называли ее Гимназия в Вильгельмстале. Преподавательский коллектив гимназии составили педагоги, жившие в Менхегофе и трудившиеся бескорыстно. Некоторые из них имели ученые степени и звания4. Список преподавательского состава и перечень дисциплин, изучавшихся в Менхегофе, представляет большой интерес5.
Директор гимназии — Сергей Евгеньевич Безрадецкий. Это был участник Белого движения, эмигрировавший после Гражданской войны в Чехословакию6. Инспекторы: член НТС Юрий Осипович Дункель, Андрей Иванович Цыбрук. По словам основателя начальной школы в Менхегофе, выдающегося деятеля молодежных организаций Русского Зарубежья и активиста НТС Р. В. Полчанинова, А. И. Цыбрук был опытным преподавателем, который бегло говорил по-латыни. В период немецкой оккупации Бреста А. И. Цыбрук заведовал там начальной школой; он стал директором Менхегофской гимназии после кончины С. Е. Безрадецкого7.
Прежде чем перейти к преподавательской корпорации, следует указать на требования к учебному процессу, которые были установлены в русских гимназиях лагерей ДиПи педагогическим съездом 1946 г. в Фюссене. Установленные требования отражали целый ряд проблем в гимназиях.
Во-первых, ученический состав был очень разным: в лагерях ДиПи соединились две эмигрантские волны. На уроке Закона Божьего мальчик из сербского Белграда (первая эмиграция) без труда произносил наизусть молитвы и Символ веры, а мальчик из Харькова (вторая волна эмиграции) даже, может быть, креститься не умел. Во-вторых, катастрофически не хватало учебных пособий и учебников. Не существовало типографий, где можно было бы большими тиражами издавать русские тексты. Так, Р. В. Полчанинов утверждал, что из-за нехватки наглядных материалов его супруга вручную выводила картинки в напечатанных пособиях.
В-третьих, по окончании мировой войны создаваемые школы размещались в солдатских казармах, бараках и других не годных для учебы помещениях. В-четвертых, в лагерях проживала
интеллигенция, имевшая как дореволюционное и эмигрантское, так и советское образование. Однако быть хорошим специалистом еще не значило быть умелым преподавателем.
Съезд 1946 г. в Фюссене принял решения8 по организации учебного процесса:
1) реализовать учебные программы, подобные программам реальных гимназий императорской России. Это означало, что в учебный план входила такая дисциплина, как Закон Божий. Изучали иностранные языки: латынь — как основу европейских языков, немецкий — как язык страны проживания ДиПи, английский — как язык оккупационной державы;
2) воспитывать учеников в православном духе. Это означало чтение молитв перед и после занятий. Служились молебны в начале и конце учебного года. Учащиеся должны были посещать богослужения в лагерном храме, говеть и причащаться Святых Христовых Таин. Данное требование относилось только к православным учащимся. Нередким явлением было соседство русских с украинцами, армянами, латышами, буддистами в одном и том же лагере. Например, в Регенсбурге в одном здании располагались русская и украинская гимназии;
3) вести занятия, используя новую орфографию. Педагоги признали, что в России утвердилась новая орфография, а старая ушла в историю;
4) ускорить процесс обеспечения гимназий и школ учебниками и пособиями. Постепенно учебные материалы стали печатать не только на ротаторе, но и в типографиях. Появились ученические книжки и аттестаты.
Учившиеся в Ломоносовской гимназии после эмиграции из Германии в другие страны оставили добрую память о преподавателях. По словам выпускников гимназии, замечательным преподавателем был Н. И. Осипов (1889—1963, настоящая фамилия — Поляков), которого в лагере прозвали «дедом-всеведом» — так у него всё отлично получалось при ведении занятий. «Кто из нас без волнения может вспомнить о нашем преподавателе всеобщей истории Николае Ивановиче Осипове — профессоре бывшей столицы Императорской России?.. Безукоризненное знание преподаваемого предмета, а также умение захватывающе его преподнести учащимся дают ему возможность при чтении очередной
лекции очаровать весь класс, который, затаив дыхание, стремится воспринять каждую мысль, каждое слово талантливо и захватывающе прочитанной лекции»9.
Квалификация Н. И. Осипова была замечена американским военным командованием, и преподаватель Менхегофской гимназии был приглашен вести занятия в военной школе Обе-раммергау в Баварии. В 1954 г. он вышел из рядов НТС из-за идеологических расхождений с руководством Союза. В соавторстве с Р. Н. Редлихом опубликовал «Очерки большевизмоведе-ния» (Франкфурт-на-Майне, 1956). Он скончался в 1963 г. в Обераммергау10.
Заметной фигурой в преподавательской корпорации был Роман Николаевич Редлих (1911—2005 гг.), читавший русский язык и литературу. Р. Н. Редлих был не только активным участником НТС, но также признанным ученым-философом. Выпускник Берлинского университета, Редлих считался учеником русских философов Семена Франка и Бориса Вышеславцева, он общался с Иваном Ильиным. Годы войны привели его к активной работе по созданию ячеек НТС на оккупированных территориях СССР, так что гестапо разыскивало Редлиха «за антинемецкую деятельность», и он скрывался под именем «капитан Воробьев». Выпускники Менхегофской гимназии вспоминали: «Роман Николаевич пояснял нам не только литературные заслуги "Слова о полку Игореве" и других исторических произведений, но и неоспоримое историческое и патриотическое значение данных памятников древнерусской письменности».
На лекциях доцента А. Н. Артемова «ломоносовцы» знакомились с историей философии, с основами логики, этики и эстетики. Преподаватель философии «не только своими незаурядными способностями и всесторонним, исчерпывающим знанием преподаваемого предмета, но также и исключительным, редким талантом, умением привлечь внимание слушателей трудно постижимого предмета, очаровал чуть ли не весь класс»11. А. Н. Артемов (настоящая фамилия — Зайцев, 1909—2002) происходил из Рязанской губернии, был выпускником биофака МГУ и до Второй мировой войны работал в АН СССР. На советско-германском фронте попал в плен, где произошла значительная переоценка его политических взглядов. В НТС он вступил
в 1943 г., принял участие в создании Комитета освобождения народов России, которое обычно связывают с именем генерала А. А. Власова. После Менхегофа А. Н. Артемов работал в НТС, возглавлял Союз с 1972 по 1984 г., а в 1965—1967 гг. являлся главным редактором журнала «Посев», который НТС начал выпускать в Менхегофе.
Химию преподавал Владимир Дмитриевич Поремский (1909—1997). Это был один из основателей, идеологов и лидеров НТС. Образование он получил в эмиграции, где оказался вместе с родителями, представителями «первой волны» исхода из России. Профессию инженера-химика он освоил во Франции, в университете Лилля. В. Д. Поремский был известен в научном сообществе трудами по молекулярным структурам и спектральному анализу. Также известна его «молекулярная теория» революции в условиях тоталитарного общества. В последние годы жизни Поремский защищал идею «нового мышления», которое позволит изменить бытие россиян, и стоял у истоков Московского международного синергетического форума12.
Мы нашли биографию Ирины Владимировны Халафовой, которая преподавала в гимназии математику. И. В. Халафова, родившаяся в семье полковника Белой армии В. П. Комарова, окончила математический и архитектурный факультеты Белградского университета и внесла большой вклад в развитие скаутской Организации российских юных разведчиков в Германии и в Австралии, куда она переехала с семьей после периода ДиПи13.
Ученический состав гимназии был пестрым: бывшие военнопленные, остарбайтеры, жертвы гестапо, обыкновенные беженцы от войны или от советского режима. Несмотря на возрастные различия, учащиеся стремились получить среднее образование: полученные аттестаты признавались местными властями. За свое существование гимназия имела два выпуска. Первый выпуск состоялся в 1946 г. (старшина класса — Ю. К. Амосов), второй — в 1947 г. (старшина класса «А» — В. И. Быкадоров, старшина класса «Б» — О. С. Безрадецкая). Благодаря приобретенным знаниям «ломоносовцы», оказавшись в других странах, достигли больших успехов в науке и культуре.
В качестве примера назовем специальности нескольких выпускников Ломоносовской гимназии. Выпускник 1947 г. Владимир
Быкадоров работал инженером-машиностроителем во Франции, Канаде и США. Выпускник 1947 г. Георгий Шидловский стал видным специалистом в области биологии клеток, работал в США в корпорации «Мартин Мариетта», был председателем правления Попечительства о нуждах РПЦЗ. Выпускник 1946 г. Кирилл Фотиев окончил Свято-Сергиевский православный богословский институт в Париже, учился у А. В. Карташева, епископа Кассиана (Безобразова), архимандрита Киприана (Керна), искусствоведа В. В. Вейдле. В 1961 г. рукоположен в сан священника (целибат), служил в Американской митрополии, в Архиепископии русских приходов Константинопольского Патриархата в Западной Европе. Василий Сухобок, выпускник 1947 г., около 40 лет подвизался в Свято-Троицком мужском монастыре в Джорданвилле, служил в сане иеродиакона, иеромонаха, игумена, архимандрита, преподавал в Джорданвилльской семинарии. Николай Доннер, выпуск 1946 г., учился в Марбургском университете, работал ботаником в Государственном Гербарии штата Южная Австралия14. География эмиграции выпускников гимназии оказалась глобальной: это страны Европы, Австралия, США и Канада.
Духовенство лагеря Менхегоф
Закон Божий в гимназии преподавал протоиерей Митрофан Зноско, и с его именем мы переходим к рассмотрению деятельности духовной интеллигенции лагеря Менхегоф. Гимназисты так оценивали его педагогику: «Отец Митрофан относился к нам строго, но одновременно и справедливо. Нет сомнения, что большинство учеников благодарно отцу Митрофану, который, помимо преподавания Закона Божьего, также ознакомил нас с духовными установками и других мировых религиозных течений, тем самым значительно развил в нас понимание, объективность и терпимость по отношению к иначеверующим»15.
Биография о. Митрофана, священника высокой духовной жизни, хорошо известна. Он учился на богословских факультетах Варшавского и Белградского университетов, имел степень магистра богословия. В годы войны служил в Бресте, а в 1944 г. эвакуировался с фирмой «Эрбауер» в Германию. Однако служение о. Митрофана в Менхегофе историкам практически неизвестно. Целый ряд фактов о лагерном служении сам о. Митрофан
(с 1990 г. — в монашеском постриге, с 1992 г. — епископ Бостонский РПЦЗ) сообщил в своих воспоминаниях, опубликованных в Москве в 1995 г.
Воспоминания сообщают, что клир лагерного комплекса (Менхегоф и филиалы) состоял из шести священнослужителей: 1) протоиерей Михаил Помазанский, вскоре назначенный в лагерную церковь лагеря Шляйсгайм, 2) о. Георгий Лукашук, 3) о. Иоанн Бруякин, 4) о. Иосиф Гринкевич, переведенный позднее, в связи с закрытием в 1949 г. Менхегофского лагеря, в Малый Шляйсгайм, 5) о. Александр Марцинюк и 6) протоиерей Митрофан Зноско16.
Владыка Митрофан вспоминал, что в Менхегофе под храм Благовещения Пресвятой Богородицы был выделен большой барак, где разместилась и семья настоятеля. Были устроены храмы в Фюрстенвальде (настоятель о. Георгий Лукашук), в Маттенбер-ге, куда на службы выезжали о. Михаил Помазанский и о. Александр Марцинюк. О. Иосиф Гринкевич окормлял православных жителей лагеря Ротвестен. Отношения духовенства были братскими. Владыка Митрофан вспоминал, что «холодком веяло только от о. Александра Марцинюка. Чтобы пресечь возможность появления между собратьями недоразумений и розни, я каждый месяц, иногда и чаще, собирал их у себя на чашку чая, в братской беседе мы устраняли вклинившиеся в наши взаимоотношения недоумения и обиды. Расходились в мире, в союзе братской любви»17.
Прихожане Менхегофа, провожая протоиерея Митрофана Зноско на новое служение в Марокко, посвятили ему стихотворные строки. Прихожанин, русский поэт Александр Неймирок написал:
Здесь ненависть лукавая бродила И слабый дух людской вослед за ней. Но да исправится молитва как кадило, Да осенит Господь движенье дней, Да будет правый путь в Его деснице. Клейми порок и злобу обличи. Храни в душе земные наши лица И смертных сих — к бессмертию ключи18.
Протоиерей Михаил Помазанский (1888—1988) происходил из священнической семьи Волынской губернии. Он закончил Киевскую духовную академию со степенью кандидата богословия. В 1936—1944 гг. служил в храме св. Марии Магдалины г. Варшавы, относившемся к Польской Православной Церкви. После Менхегофа о. Михаил служил в Шляйсгайме, в 1949 г. с семьей переехал в США, где служил и редактировал церковные издания в Свято-Троицком (Джорданвилльском) мужском монастыре, штат Нью-Йорк. О. Михаил преподавал греческий и цер-ковно-славянский языки, догматическое богословие, писал статьи, трактаты, брошюры, книги. В России вышел его учебник «Православное догматическое богословие»19.
О. Иосиф Гринкевич (1897—1972) происходил из Виленской губернии, окончил Виленскую духовную семинарию. Так же как и отцы Михаил Помазанский и Митрофан Зноско, он служил в Польской Православной Церкви и перенес лишения и полуголодное существование священника-беженца в период войны и эвакуации в Германию. В Архиве Германской епархии РПЦЗ сохранился документ, отражающий время войны. Это письмо о. Иосифа из Менхегофа правящему архиерею, митрополиту Берлинскому и Германскому Серафиму (Ляде), в котором он сообщал: «Привезенный мною с родины антиминс уничтожен во время бомбардировки города Касселя 22.IX.1944. Посему покорнейше прошу Ваше Высокопреосвященство выдать для меня антиминс, чтобы на будущее время я имел возможность совершать Божественную литургию для вверенной мне паствы и славы Божией»20.
Протоиерей Георгий Лукашук (1907—1997) родился в Брест-Литовске, окончил богословский факультет Варшавского университета. Рукоположен в сан священника в 1930 г. и служил в Полесской и Брестской епархиях Польской, затем Белорусской Православной Церкви. В сан протоиерея был возведен в 1943 г. архиепископом Брестским Иоанном21. Иными словами, о. Георгий происходил из тех же областей, что и другие его со-служители у престола церковного. О. Георгий проявил незаурядные способности пастыря, сумев в сложных материальных условиях создать два церковных прихода. Проделав беженский путь из Белоруссии в Германию, он был вначале назначен в Фюрстен-вальд, где окормлял большую паству. В рапорте митрополиту
Серафиму от 9 июня 1947 г. он, в частности, сообщал о расформировании лагеря американскими военными властями и приводил следующие данные о количестве прихожан: «Часть жителей переводят в Менхегоф (6 чел.), часть — в Маттенберг (5 чел.), часть — в Латвийский лагерь (25 чел.), а основная масса — в лагерь Корбах (KreisWaldbeck) (290 чел.). Я еду с основной массой в Корбах, так как там нет православной церкви и священника (есть католический костел)»22.
В рапорте от 22 июня 1947 г. о. Георгий сообщал правящему архиерею, что поселился с паствой в лагере Корбах, где проживает 1200 человек. Православных насчитывалось примерно 300 человек, остальные — католики, униаты и украинцы-автокефалисты. О. Георгию удалось получить небольшое помещение под храм, куда он перевез церковную утварь из Фюрстен-вальда. Автокефалисты вели настойчивую агитацию среди православных РПЦЗ, но, как сообщал о. Георгий, «пока безуспешно. Думаю, что и в будущем мы удержимся, несмотря на то, что многие из моих прихожан (украинцы) колеблются»23. После отъезда о. Митрофана Зноско в Марокко о. Георгий был назначен 15 августа 1948 г. настоятелем церкви в Менхегофе24.
Именно о. Георгию пришлось заниматься делами ликвидации прихода в Менхегофе в связи с расформированием лагеря. 9 апреля 1949 г. настоятель прихода, который ожидал уже выезда в США, сообщал митрополиту Серафиму, что в связи с упразднением лагеря его жители распределяются по другим лагерям ДиПи. Основная часть (600 чел.) уезжает в Шляйсгайм, 250 человек следуют в Альтенштадт (польский лагерь), прочие же — в украинский лагерь южнее Менхегофа. Около 200 человек переезжают в Кассель, еще 60 человек уже отправились на постоянное место жительства в Канаду и столько же — в Бразилию. Поскольку о. Иосиф Гринкевич и о. Иоанн Бруякин переезжают в Шляйс-гайм, о. Георгий передал им всё церковное имущество Менхего-фа, «которое застал здесь при о. Митрофане»25. Переехав в США, о. Георгий служил на приходе Североамериканской Митрополии (ныне — Американская Православная Церковь) в Джексоне, штат Нью-Джерси26. Это почитаемое русскими эмигрантами место, где была основана Фарма-РООВА и расположено кладбище, — место упокоения выдающихся русских эмигрантов.
Протоиерей Александр Марцинюк рукоположен в сан иерея в 1916 г. управляющим Холмской епархией епископом Серафимом (Остроумовым) и пережил гонения атеистической власти. Будучи благочинным Елисаветградского округа Херсонской епархии, он был сослан на 5 лет в северные области СССР27. Служение о. Александра в Менхегофе складывалось непросто. Различные интриги, мнимые «политические» конфликты одной группы прихожан с другой растрачивали впустую энергию мирян и духовенства. В августе 1948 г. о. Александр был обвинен группой прихожан в попустительстве «нецерковным элементам», однако конфликт урегулировали. Более того, по ходатайству митрополита Серафима Архиерейский Синод РПЦЗ наградил в апреле 1949 г. о. Александра палицею «за ревностную службу Святой Церкви»28. Процесс расформирования лагеря Менхегоф изменил место служения о. Александра. В июне 1949 г. с группой православных сербов он прибыл из Касселя в югославский лагерь города Ландсхут29.
Архивные документы свидетельствуют об авторитете, которым пользовался о. Александр у части прихожан Менхегофа. В июне 1949 г. митрополит Серафим получил прошение группы православных, бывших жителей Менхегофа, оказавшихся в лагере Альтенштадт. Православные Альтенштадта просили назначить к ним достойного священника «для утверждения колеблющихся в вере». В письме, написанном чернилами, сообщалось, что православных насчитывается около 500 человек, но некоторые из-за отсутствия пастыря стали уклоняться в веру баптистскую: «Нужен здесь священник без пороков и иных, позорящих сан пастыря, слабостей; умение держать себя среди иноверцев, красивое богослужение, хорошая проповедь и умение отстоять себя и веру православную — условие обязательное». Авторы письма просили владыку Серафима назначить в Альтенштадт о. Александра: «...очень желали бы иметь своим настоятелем о. Александра Марцинюка, если таковой уже не занят в ином лагере. О. Георгия Лукашука хорошо знаем, а поэтому просим не назначать к нам»30.
Протоиерей Иоанн Бруякин, клирик Менхегофа, был в период ДиПи маститым священнослужителем. О. Иоанн родился в 1879 г., обучался в Минской духовной семинарии (выпуск 1902 г.). В сан священника был хиротонисан в 1903 г. в Минске
епископом Минским и Туровским Михаилом (Темнорусовым). В период атеистических гонений 1920—30-х гг. о. Иоанн пострадал за веру. Его арестовали в сентябре 1935 г. в Бобруйске и осудили на пять лет заключения за антисоветскую агитацию. Имя о. Иоанна внесено в Синодик за веру и Церковь Христову пострадавших в Минской епархии (1918—1951)31. Заключение о. Иоанну удалось пережить. В годы войны он служил в Белорусской Автономной Православной Церкви, под омофором митрополита Пантелеимона (Рожновского)32. Являлся духовником Минского духовенства, а также слушателей пастырских курсов и ставленников в священный сан. Обстоятельства его эвакуации в Германию пока не ясны, но известно, что его семья — жена Любовь Ивановна 62 лет, сын Виктор 32 года, сын Константин 30 лет, дочь Валентина 40 лет, дочь Вера 28 лет остались в СССР (возраст членов семьи сообщен о. Иоанном в анкете 26.02.1947 г.).
На территории Германии, помимо Менхегофа, о. Иоанн служил в Свято-Сергиевской церкви г. Бад-Киссингена сверх штата и, предположительно, некоторое время в церкви лагеря Шляйсгайм, куда он вместе с о. Иосифом Гринкевичем выехал из Менхегофа весной 1949 г. После отъезда из Германии о. Иоанн служил в Североамериканской Митрополии и скончался в 1957 г. Об этом сообщает исследователь духовенства в странах Европы Антуан Нивьер, называя фамилию на французский манер «Брюякин»33.
В завершение исследования об интеллигенции лагеря Мен-хегоф следует сказать о журналистской работе. В Менхегофе вышла первая русская газета послевоенной Германии, печатный орган НТС, еженедельник «Посев». В июле 1946 г. в Менхегофе стал выходить литературный журнал «Грани» под редакцией Е. Романова, Б. Серафимова (Прянишникова) и С. Максимова (Пашина)34. Затем журнал выходил во Франкфурте-на-Майне. Среди его авторов были такие писатели и поэты, как А. Ахматова, Л. Бородин, И. Бунин, З. Гиппиус, Б. Зайцев, Н. Лосский, А. Куприн, В. Солоухин и др.
Интеллигенция лагеря Менхегоф внесла свой вклад в развитие русского образования и культуры, обеспечила культурное самовыражение жителей Менхегофа и его филиалов. Интеллектуалы
лагеря сформировались как культурно-образовательный слой в мире ДиПи в результате событий Второй мировой войны. Представители первой (послереволюционной) и второй (послевоенной) волн составили очень интересное сообщество педагогов, ученых, специалистов различных профессий и православного духовенства. Менхегоф, уступая, может быть, в количественном отношении баварскому лагерю Шляйсгайм, стал крупным культурным центром послевоенной эмиграции. Причиной тесной спайки интеллигенции Менхегофа явилась идеология и политическая практика НТС, которую разделяло большинство высокообразованных жителей лагеря.
Лагерь Менхегоф, как и прочие лагери ДиПи, послужил своеобразным мостом времени, подготовкой перемещенных лиц к эмиграции в страны постоянного проживания. Благодаря деятельности интеллигенции произошла инкубация русской национальной идентичности, которая позволила жителям Менхего-фа — старшему поколению, молодежи и детям — не только пережить адаптацию к новому, инокультурному образу жизни в стране эмиграции, но и участвовать в динамичном развитии принимающего сообщества, будь то арабский Марокко или Соединенные Штаты Америки.
Примечания
1 Попов А. В. Российское православное зарубежье: история и источники. М., 2005 ; Корнилов А. А. Российская интеллигенция и мир перемещенных лиц стран Европы // Интеллигенция и мир. 2011. № 1. С. 19—36 ; Базанов П. Н. Издательская деятельность политических организаций русской эмиграции (1917—1988 гг.). СПб., 2008 ; Синке-вич В. Вторая волна русской эмиграции // Новый журнал. Нью-Йорк, 2012. № 267. URL: http://magazines.russ.ru/nj/2012/267 (дата обращения: 12.01.2016) ; Полчанинов Р. В. Основание лагеря ди-пи в Менхе-гофе // Русские Латвии. URL: http://www.russkije.lv/ru/journalism/read/ polchaninov-dp-camp/ (дата обращения: 12.01.2016).
2 Болдырев К. В. Менхегоф — лагерь перемещенных лиц (Западная Германия) // Вопросы истории. 1998. № 7. С. 110—141.
3 Там же. С. 110—121.
4 Гимназия имени М. В. Ломоносова в Вильгельмстале, 1945—1947 // Гимназия им. М. В. Ломоносова (при лагере «Менхегоф»), 1945— 1947 гг. Санта-Роза (CA) ; Азов, 2000. С. 8.
5 Список преподавательского состава гимназии имени М. В. Ломоносова в Вильгельмстале, 1945—1947 гг. (Восьмой класс) // Гимназия им. М. В. Ломоносова. С. 9.
6 Погибшие. Военные архивы и списки погибших солдат. Участники Белого движения в России // Погибшие : военные архивы и списки погибших солдат. URL: http://xn--90adhkb6ag0f.xn--p1ai/arhiv/ uchastniki-belogo-dvizheniya-v-rossii/uchastniki-belogo-dvizheniya-v-rossii-bg-be.html (дата обращения: 08.01.2016).
7 Полчанинов Р. В. Менхегофский культпросвет // За свободную Россию : сообщения местной организации НТС на востоке США. Нью-Йорк, 2006. № 79. С. 2.
8 Аристова А. Русские школы в послевоенной Германии. Санта-Роза, Б. г. Рукопись. Печать принтера. С. 5.
9 Наши преподаватели // Гимназия им. М. В. Ломоносова. С. 10.
10 «Свершилось. Пришли немцы» : идейный коллаборационизм в СССР в период Великой Отечественной войны. URL: http://www.rulit.me/ books/svershilos-prishli-nemcy-read-415171-6.html (дата обращения: 08.01.2016).
11 Наши преподаватели. С. 10.
12 Владимир Дмитриевич Поремский (1909—1997) // Московский международный синергетический форум. URL: http://www.synergetic.ru/ people/vladimir-dmitrievich-poremskiy- 1909-1997.html (дата обращения 09.01.2016).
13 Ирина Владимировна Халафова // Вестник руководителя : орган связи разведческих руководителей ОРЮР. 1987. № 344. Февраль. С. 2—3.
14 Русские в Северной Америке : биограф. слов. / под ред. К. М. Александрова, А. В. Терещука. Хэмден ; Сан-Франциско ; СПб., 2005. С. 84—85, 536, 572 ; Религиозные деятели Русского зарубежья. URL: http://zarubezhje.narod.ru/av/v_064.htm (дата обращения: 11.01.2016) ; См.: Николай Николаевич Доннер, начальник австралийского отдела // Вестник руководителя. 1987. № 352. Ноябрь. С. 1—2.
15 Наши преподаватели. С. 10.
16 Епископ Митрофан (Зноско). Хроника одной жизни. М., 1995. С. 147.
17 Там же. С. 148.
18 Там же. С. 161.
19 К 90-летию протопресвитера М. Помазанского // Православная Русь. 1978. № 23. С. 5—6 ; Корнилов А. А. «Переправимся на ту сторону...» :
деятельность православного духовенства в лагере перемещенных лиц Шляйсгайм (1945—1951 гг.) : монография. Н. Новгород ; Мюнхен, 2011. С. 87—88.
20 Личное дело протоиерея Иосифа Гринкевича // Архив Германской епархии РПЦЗ (далее — АГЕ). Ф. 2. Оп. 1. Коробка 3. Д. 3/16.
21 Личное дело протоиерея Георгия Лукашука. Л. 16 : Анкета от 28.У1946 // АГЕ. Ф. 2. Оп. 1. Коробка 6. Д. 6/11.
22 Там же. Л. 11—11 об.
23 Там же. Л. 9—9 об.
24 Там же. Л. 3.
25 Там же. Л. 2.
26 Нивъер А. Православные священнослужители, богословы и церковные деятели русской эмиграции в Западной и Центральной Европе, 1920—1995 : биограф. справ. М. ; Париж, 2007. С. 300.
27 Личное дело протоиерея Александра Марцинюка // АГЕ. Ф. 2. Оп. 1. Коробка 7. Д. 7/4 Л. 12, 13.
28 Там же. Л. 8.
29 Там же. Л. 6.
30 Там же. Л. 5—5 об.
31 Синодик за веру и Церковь Христову пострадавших в Минской епархии (1918—1951 годы) / сост. свящ. Феодор Кривонос, клирик Минского Свято-Духова кафедрального собора. Киевец : Свято-Троицкая церковь, 1996. С. 86.
32 Личное дело протоиерея Иоанна Бруякина // АГЕ. Ф. 2. Оп. 1. Коробка 2. Д. 2/17.
33 Нивъер А. Указ. соч. С. 106—107.
34 Болдырев К. В. Менхегоф — лагерь перемещенных лиц (Западная Германия). С. 126—127.
