30А. А. Корнилов
РОССИЙСКАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ И МИР ПЕРЕМЕЩЁННЫХ ЛИЦ СТРАН ЕВРОПЫ
Перемещённые лица как исключительный феномен международных отношений появился в результате Второй мировой войны. Советский дипломатический словарь 1985 г. издания по данному вопросу сообщает: «Перемещённые лица — лица, насильно вывезенные в ходе Второй мировой войны гитлеровцами и их пособниками с оккупированных ими территорий для использования главным образом в качестве дешёвой рабочей силы»1.
Однако явление «перемещённые лица» включало гораздо более широкий слой участников событий, связанных со Второй мировой войной. Термин «перемещённые лица» (Displaced Persons, DP или по-русски Ди-Пи) в американской и английской политической лексике относился вообще ко всем тем лицам, которые оказались за пределами своей исторической родины в результате боевых действий.
9 ноября 1943 г. президент США Ф. Рузвельт после длительных консультаций с 44 странами-участницами антигитлеровской коалиции торжественно объявил в Белом Доме о создании UNRRA — United Nations Relief and Rehabilitation Administration — ЮНРРА — Администрации Объединённых Наций по вопросам помощи и восстановления. Все страны согласились пожертвовать для этой цели 1 % национального дохода, что составило около миллиарда долларов США. Это было первым шагом к созданию ООН —
© Корнилов А. А., 2011
Корнилов Александр Алексеевич — доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой зарубежного регионоведения факультета международных отношений Нижегородского государственного национального исследовательского университета им. Н. И. Лобачевского. region@fmo.unn.ru
Организации Объединённых Наций, учреждённой на конференции в Сан-Франциско 25 апреля 1945 г.
План деятельности ЮНРРА, кроме всего прочего, предусматривал помощь возвращению на родину освобождённых военнопленных и узников концлагерей, а также Ди-Пи — перемещённых лиц — иностранцев, насильно вывезенных на работы в Германию и Австрию. Летом 1945 г. таковых насчитывалось от шести с половиной до семи миллионов. Подавляющее большинство к лету 1946 г. вернулось на родину, но около миллиона отказалось «репатриироваться», как тогда было принято говорить2.
СССР и западные союзники отдавали себе отчёт, что далеко не все иностранцы, оказавшиеся в Ди-Пи лагерях Германии, Австрии и Италии (в других странах Ди-Пи лагерей не было), захотят возвращаться к себе на родину под власть коммунистов. Было официально сказано, что русские или советские подданные, хотят они того или не хотят, будут переданы советским властям. Полякам предоставлялось право выбора — возвращаться или не возвращаться на родину3, а про других ничего не было сказано. Вскоре выяснилось, что право выбора распространяется также и на югославов и на балтийцев. Западные союзники с самого начала решили считать советскими гражданами только тех, кто проживал в СССР на 1 сентября 1939 г. Таким образом, западные союзники не считали советскими подданными тех, кто это подданство получил в результате расширения границ СССР по договору с нацистами. Наконец право не возвращаться на родину было признано и за русскими «бесподданными», или «старыми эмигрантами», как их тогда стали называть в отличие от «новых», или «советских», поскольку и они на 1 сентября 1939 г. не проживали в СССР. Не все «бесподданные» были действительно без подданства. Большинство русских эмигрантов в 1930-х гг. приняли то или иное подданство, а примерно половина Российского Зарубежья вообще не была эмигрантами. После конца гражданской войны, оказавшись по месту жительства за границами СССР, русские люди автоматически получали подданство новообразовавшихся государств и считались национальными меньшинствами. Среди
последних можно было встретить и коммунистов. Русские национальные меньшинства эмигрантами, или вернее — невозвращенцами, стали только в 1945 г., отказавшись от советского подданства.
Поскольку ЮНРРА 30 июня 1947 г. прекращала свою деятельность, Генеральная Ассамблея ООН учредила 15 декабря 1946 г. IRO — International Refugee Organization — Международную организацию по вопросам беженцев. ИРО была создана для опеки и расселения не Ди-Пи, а беженцев, отказавшихся возвращаться на родину по политическим причинам. С 1 июля 1947 г. все Ди-Пи оказались в ведении PCIRO — Подготовительного комитета ИРО. Начались проверки — «скрининги» (screening — просеивание). Необходимо было доказать, что русские Ди-Пи до 1 сентября 1939 г. действительно проживали за пределами СССР, не были «коллаборантами», т. е. не сотрудничали с немцами, не служили в немецких воинских частях и оказались в Германии против своей воли. Проверки были придирчивыми, так как их цель заключалась в сокращении числа опекаемых, и тех, кто не прошёл проверки, переводили на положение немецких беженцев и отправляли в лагеря для немецких беженцев, которые содержались немцами. Условия жизни в немецких лагерях были несравненно хуже, чем в лагерях Ди-Пи, но немцы старались как можно скорее дать беженцам работу, и это облегчало их судьбу. Добавим, что многие невозвращенцы меняли свои настоящие фамилии на мнимые, скрывали свои место рождения и проживания до 1 сентября 1939 г.
В 1947 г. при помощи Подготовительного комитета началось расселение Ди-Пи, вначале в Бельгию на работы в шахтах, а затем и в заморские страны — Австралию, Аргентину, Бразилию, Чили, Канаду и США. Ди-Пи записывались по собственному желанию на выезд в ту или иную страну, а представители этих стран решали, принимать их или не принимать. В 1948 г. президент Г. Трумэн подписал акт о допуске в США до 1950 г. 202 тыс. Ди-Пи вне существовавшей в США квоты для въезда иммигрантов. Потом срок был продлён до 31 декабря 1951 г., и количество виз увеличилось до 341 тыс., не считая 5 тыс. сирот. Выдача виз в США продолжалась до
полночи 31 декабря 1951 г., а сам разъезд и ликвидация Ди-Пи лагерей затянулись до марта 1952 г. Оставшиеся в Италии, Австрии или Г ермании должны были сами искать себе работу, а нетрудоспособных, больных или стариков ИРО устраивали в старческие дома в тех или других европейских странах4.
Очень ёмкую и выразительную характеристику этого перехода — драматического транзита российских Ди-Пи от военной жизни к мирной (послевоенной) — предложила замечательная эмигрантская писательница Ирина Сабурова. В своей книге «О нас» (Мюнхен, 1972) бывшая Ди-Пи писала, что всё сводилось «к очень сложным и совсем немудрёным, немногим вещам: бумажка с печатью — кто есть кто — раз (все равно, какая: какая-нибудь, лишь бы печать была); чего-нибудь поесть (не всё равно, но хоть что-нибудь); где-нибудь переспать (можно и на полу, и на столе); иногда что-нибудь надеть (все равно что, только не военные шинели — мужчинам; женщины шьют из них пальто)... Разрывается не только жизнь, но и связь с прежней, создаются разные пути, и люди, идущие по ним, станут чужими, потому что изменились по-разному». В побеждённых Германии, Австрии, Италии, отчасти во Франции и других странах, оказались тысячи голодных, мятущихся, измученных людей, не желающих ехать на родину, часть из которых потеряла не только прежние ценности, но и веру в саму жизнь, надежду на изменение к лучшему.
Несмотря на бурный транзит беженцев, термин «перемещённые лица» прочно закрепился за всеми теми, кто проживал в лагерях Ди-Пи в период с 1945 г. по начало 1950-х гг. В этих лагерях, раскинувшихся по территории Германии, Австрии, Италии, нашли приют и убежище десятки тысяч россиян, не желавших возвращаться в СССР. По своему социально-политическому составу это были бывшие советские военнопленные, насильственно угнанные остарбайтеры (восточные рабочие), военнослужащие вооружённых сил Комитета освобождения народов России (председателем Комитета был бывший советский генерал А. А. Власов), сознательные политические противники советского режима. К данной категории относились также обыкновенные беженцы войны, то есть мирные жители, некомбатанты, бежавшие с
семьёй от снарядов, от линии фронта. Безусловно, в лагерях Ди-Пи оказались десятки, если не сотни представителей интеллигенции, причём не только советской, но и дореволюционной, которые совершили переезд из стран Восточной Европы (Польша, Чехословакия, страны Балтии, Югославия, Румыния, Болгария).
Самым крупным центром сосредоточения российской интеллигенции был баварский лагерь перемещённых лиц Шляйсгайм (или Шлейсгейм), расположенный близ Мюнхена. Если быть точным, то существовало два Шляйсгайма — Большой Шляйсгайм (Фельдмохинг) и Малый Шляйсгайм. В Большом Шляйсгайме, где жили также украинцы-беженцы и калмыки, русских насчитывалось более 2,5 тыс. человек. Шляйсгайм стал крупным и уникальным культурным центром русской эмиграции. Здесь проживали три митрополита, два архиепископа, 22 священника, более 20 профессоров, 140 инженеров, 60 педагогов, десятки врачей, художников, артистов и мн. др. В лагере ежедневно совершались богослужения в Свято-Михайловском храме. Действовали реальная гимназия им. Д. И. Менделеева (более 300 воспитанников), русская начальная школа (120 учеников), детский сад (60 человек). Работали курсы по изучению иностранных языков и по переподготовке. Лагерь был известен своим театром; развивали собственную деятельность юношеские организации соколов и разведчиков. Насельники лагеря могли пользоваться богатой библиотекой, составленной из книжных донаций, прежде всего книгами, предоставленными великим князем Владимиром Кирилловичем Романовым. Дети, молодёжь занимались в балетной и танцевальных школах. В Шляйсгайме устраивались Дни русской культуры, Дни непримиримости5.
Широко был отмечен в 1949 г. 150-летний юбилей со дня рождения А. С. Пушкина6. Наличие впечатляющей творческой силы русской интеллигенции позволило наладить выпуск печатной продукции. Э. Штейн, автор книги «Русская печать лагерей Ди-Пи», сообщает, что в лагере действовало издательство «Златоуст» (более точное название «Русское зарубежное издательство “Златоуст”»). Оно выпустило в свет такие книги, как: «Звезда в ночи» Е. Гагарина, «Рассказы»,
«Книжка малышке» М. Варенцова, «Терунешь. Повесть» П. Н. Краснова, «Соблазн зла (Судьбы России)»
А. Михайловского, «Избранные стихотворения» А. С. Пушкина, «Что нас ждет? Вопрос о беженцах в Союзе Объединенных Наций» и другие7. В лагере издавался «Бюллетень российского эмигранта». Публиковались «Друг молодежи: общественнопедагогический сборник по вопросам внешкольного воспитания», «Ежедневная радиосводка», «Казачий исторический календарь», «На пикете: аполитический историкобытовой журнал общеказачьей станицы», «Наши вести», «Новости науки и техники: научно-технический ежемесячный журнал лагерного объединения русских инженеров», «Новый мир: журнал иностранной публицистики, художественной
литературы и юмора» и целый ряд других8.
В фондах Библиотеки «Русское Зарубежье» (Дом Русского Зарубежья имени А. И. Солженицына в Москве) отложились и сохранились некоторые печатные издания лагеря Шляйсгайм, в частности, «Информационный бюллетень Русского эмигрантского лагеря в Шлейсгейме». Бюллетень издавался Николаем Николаевичем Чухновым9, жившим в лагерном бараке № 47/2.
Информационный бюллетень сообщал о различных культурно-просветительских мероприятиях лагеря,
устраиваемых интеллигенцией. Например, в лагере был развит «Устный альманах» — своеобразная форма чтения лекций и докладов лагерной интеллигенции. 30 августа 1947 г., сообщал «Информационный бюллетень», в лагере Шляйсгайм состоялось чтение Альманаха № 2. Б. Н. Сергеевский10 в увлекательной форме поделился своими воспоминаниями о гражданской войне. Поэт И. В. Елагин11 прочел удачную пародию на Маяковского. На слушателей произвели впечатление «Записки старого кавалериста» в чтении автора — Д. С. Франка. Затем состоялся доклад начальника Русского лагеря (в том же Шляйсгайме или Фельдмохинге, напомним, находился также Украинский лагерь, там жили и донские калмыки) А. И. Никитина «На современные темы». Последний информировал жителей лагеря о том, как развивается процесс переселения эмигрантов в заокеанские страны12. Двумя днями раньше в художественной студии лагеря
была открыта выставка картин художника Михаила Черкашенинова по случаю 35-летия его творчества. Было выставлено около 70 полотен и картин13. 31 августа в лагерном театре состоялся очередной бесплатный концерт для рабочих. Как сообщал бюллетень, в концерте приняли участие «популярная певица В. Круглей», были показаны танцы
А. Кристи и ее партнёра Г. Константинова. Пела «прекрасная певица госпожа Мухина». Пел хор «Украина» под руководством профессора Нестора. «Соната для виолончели — Бревал была мастерски сыграна Е. Раневским, а И. Уманцев (бас) прекрасно спел и арию Виеско, и романс Глинки, и “Вдоль по Питерской”. Любимец публики Платон Боярский был прекрасным конферансье»14.
В следующем 1948 г. в лагере, кроме вышеназванной деятельности, активно работала музыкальная школа, действовал литературный клуб. Развернул свою работу лагерный театр. Например, июньский репертуар включал гастроли театра «Прометей» под управлением В. И. Бастунова. «Прометей» показывал комедию А. Н. Островского «На бойком месте». За гастролями 18 июня было интернациональное варьете, 20 июня
— украинское варьете, 21 июня — концерт оперной певицы Ольги Луко15. В октябре 1948 г. в Шляйсгайм по приглашению литературного клуба приезжала писательница Нина Берберова. С её участием состоялись тематические вечера «Русская литература в эмиграции за 25 лет», «Владислав Ходасевич и его поэзия», «Собственные произведения»16. Активную издательскую деятельность вёл выдающийся священник, протоиерей Евгений Лызлов. Он издавал сказки и рассказы для детей, учебники для школ русских лагерей Ди-Пи, а также сводку новостей на каждый
17
день .
Как уже говорилось, Шляйсгайм располагался рядом с Мюнхеном (теперь его территория является частью баварского города Мюнхен). Именно там, в Мюнхене сложился своеобразный и влиятельный центр антикоммунистической деятельности второй послевоенной эмиграции. Идеологическую «головку» этой антикоммунистической и подрывной против СССР работы (как тогда у нас говорили) составили, конечно, интеллигенты, политические лидеры. Они создали Русскую
библиотеку в Мюнхене, Институт по изучению истории и культуры СССР, который очень скоро под влиянием американских политических спонсоров превратился в зависимый от Вашингтона пропагандистский и научный центр. Политическая оппозиция, сосредоточившаяся в Мюнхене и близлежащих лагерях, создала организацию Союз борьбы за освобождение народов России (СБОНР), учредительный съезд которой прошёл в лагере Шляйсгайм18. Первым председателем СБОНР был Н. А. Троицкий — советский архитектор, прошедший сталинские лагеря, войну и немецкий плен. Он выступал с позиций власовского Манифеста 1944 г., с идеей построить новую Россию без большевиков и эксплуататоров19. Не менее активно, чем СБОНР, проявила себя антисоветская организация НТС, в рядах которой состояли видные представители эмигрантской интеллигенции.
Деятели НТС стояли за созданием лагеря Ди-Пи Менхегоф. Здесь сложился очень влиятельный центр Народнотрудового союза20. Тем не менее, в этом лагере велась не только политическая работа, но и развивалась культурно-просветительская деятельность.
Основателем лагеря был инженер-строитель, выпускник кадетского в югославской Белой Церкви корпуса, активист НТС К. В. Болдырев. Первым начальником лагеря Менхегоф стал И. И. Виноградов. Затем начальниками были В. А. Коссовский (полная фамилия Абданк-Коссовский. 1918—1994), Е. И. Гаранин, А. Цвикевич, Г. И. Попов (до ликвидации лагеря Фюрстенвальд был там начальником), И. Д. Копцевич и последним в списке — Г. И. Лукашевич.
В Менхегофе проживало много интересных и значимых для российской культуры людей. Одним из таких был стройный кавказского типа человек Е. Г. Булюбаш (1873—1967). Про него говорили, что он был не кавказцем, а чистокровным турком. Его как сироту во время Балканской войны усыновили в 1878 г. русские воины. Он стал сыном полка, окончил Николаевскую академию Генерального штаба и дослужился до генерал-майора. Заметным жителем Менхегофа был член НТС профессор Д. Н. Вергун (1871—1951), родившийся в небольшом городке
около Львова, известный журналист и общественный деятель, глава (староста) Союза Русского Сокольства за границей в 1923—1930 гг. Еще одним известным менхегофцем был философ С. А. Левицкий (1908—1983), один из идеологов НТС, последователь Н. О. Лосского, автор изданного «Посевом» в 1946 г. труда «Основы органического мировоззрения»21.
В Менхегофе школьное дело было передано в ведение КПО — Культурно-просветительного отдела, начальником которого назначили Е. Р. Романова (настоящая фамилия Островский), также члена НТС. В преподавателях недостатка не было, но сказывалось полное отсутствие учебников.
Лагерная администрация имела один ротатор и несколько русских пишущих машинок, хотя отсутствовали восковки. Их можно было достать по твёрдым ценам в Касселе, но чтобы торговец их продал, надо было сделать ему маленький подарок — папиросы или консервы. После этого восковки были куплены и начал выходить радио-бюллетень «Новости дня». Он печатался на ротаторе в количестве 500 экземпляров и стоил 20 пфеннигов — твёрдая цена, установленная для немецких газет. Редактором был назначен А. С. Светов (настоящая фамилия Парфёнов. 1895—1961). Новости принимались тем же самым радио-приёмником, которым пользовались Р. В. Полчанинов с инженером И. А. Николаюком, когда выпускали в лагере Нидерзахсверфен «Лагерную информацию». Записывались новости по очереди членами НТС. 11 ноября 1945 г. вышел первый номер «Посева», отпечатанного на том же ротаторе. На ротаторе же печатались и первые книги издательства «Посев».
Начальная школа, основанная Р. В. Полчаниновым в Берге и продолжавшая работать в лагерях Нидерзахсверфен и Менхегоф, нуждалась в букварях. Учителем из Польши Ф. Г. Клезовичем был составлен «Букварь». Трудность заключалась в том, что для учеников I класса нельзя было использовать пишущую машинку, а всё требовалось вырисовывать на восковках. С этой нелёгкой работой всё же справилась жена Полчанинова — Валентина Петровна, которая вырисовывала не только печатные и писаные буквы, но и снабдила букварь соответствующими картинками. «Первая
книга после букваря» была тоже работы В. П. Полчаниновой, а хрестоматия для старших классов — уже напечатана па пишущей машинке22.
Гимназия в Менхегофе была укомплектована квалифицированными преподавателями-эмигрантами двух «волн». Закон Божий преподавал о. Митрофан Зноско (впоследствии — епископ Бостонский Русской зарубежной церкви), историю России — Б. Т. Кирюшин (он же готовил и учебники истории), всеобщую историю — профессор Н. И. Осипов (настоящая фамилия Поляков), которого заменил
B. П. Комаров, русский язык — А. И. Цыбрук, В. Г. Каменева и профессор Р. Н. Редлих, преподававший также и русскую литературу, английский — Т. И. Рубисова, А. Н. Кучерова и
C. А. Левицкий, немецкий — В. Никольская, латинский — о. Михаил Помазанский, а после его отъезда в Мюнхен — П. Ф. Андрейчук, который одновременно преподавал и пение, физику — Е. В. Ветлугин и В. А. Миронов, химию Ю. О. Дункель и др., математику — А. Р. Николаев и И. В. Халафова, географию и астрономию — профессор
В. Смирнов, естествознание — С. А. Соколов, законоведение, философию и пропедевтику — доцент А. Н. Артемов, гимнастику — Н. В. Дашкевич. Преподаватели часто менялись. Всего в гимназии перебывало 30—35 преподавателей, многие из них имели научные степени.
Выпуск старших матурантов состоялся уже весной 1946 г., а младших 31 марта 1947 г., одновременно с закрытием гимназии в связи с очередной проверкой жителей, после которой многие преподаватели были лишены статуса Ди-Пи и отправлены в немецкие беженские лагеря. Получив аттестаты, матуранты продолжали своё образование в Марбургском университете (земля Гессен)23.
Впечатляющей, яркой была и театральная жизнь Менхегофа: творчески работали драматическая и эстрадная группы. Из приезжих певцов выступал на менхегофской сцене уже сильно постаревший эстрадный певец баритон Юрий Морфесси, снискавший себе известность ещё в дореволюционной России. В жизни лагеря принимали участие
и российские писатели. С чтением своих произведений выступали писатель С. С. Максимов (он же Широков, он же Тропинин, настоящая фамилия Пасхин. 1916—1967), Б. А. Филиппов (настоящая фамилия Филистинский. 1905—
1991), историк Н. И. Ульянов, юморист Ксаверий Ухарский (настоящая фамилия Кратчингер) — единственный из православной интеллигенции, кто перешёл в баптизм. Популярны были доклады С. П. Рождественского (1903—
1992), который, получая американские газеты и журналы, делал обзор событий, поддерживал дух лагерников и всегда заканчивал свои выступления словами: «Верую Господи, помоги моему неверию». Протоиерей о. Михаил Помазанский читал лекции на религиозные темы, а на медицинские — член-корреспондент Академии медицинских наук СССР профессор Малинин24. Добавим, что в Менхегофе собралась большая группа художников: иконописцы, скульпторы, живописцы, декораторы, карикатуристы.
Квалифицированные преподаватели работали и в других лагерях Германии и Австрии. В Регенсбургской реальной гимназии первым директором был генерал А. Г. Попов, прежде
— директор кадетского корпуса в Югославии. Он преподавал историю. Географию и природоведение вёл также «русский белградец» С. Н. Боголюбов. Впоследствии он внёс большой вклад в развитие русских православных приходских школ Русской зарубежной церкви в США. Английский язык преподавала Е. А. Корнилова, родственница генерала Корнилова, немецкий язык, алгебру и черчение — Э. Ю. Терских. Инженер С. А. Стариков вёл геометрию25. Вышеперечисленные факты, конечно, не исключают золотого правила, согласно которому в учебных заведениях могут преподавать прекрасные специалисты и неудачные педагоги, великолепные педагоги-методисты и слабые знатоки дела и, наконец, преподаватели, благоприятно сочетающие в себе и те и другие качества.
Лагерь перемещённых лиц Парш (в окрестностях австрийского города Зальцбург) возник во второй половине 1945 г. Он известен тем, что там жил, наряду с другими
интеллектуалами, оратор, публицист, выдающийся идеолог монархизма Н. Д. Тальберг, который к моменту приезда в Зальцбург уже преодолел довольно тернистый путь, характерный для российского беженца революции и Второй мировой войны. В лагере Парш у Тальберга резко проявилась черта воспитателя и учителя, при том что ему в 1946 г. исполнилось 60 лет — довольно солидный возраст. В сравнительно небольшом австрийском лагере Н. Д. Тальберг совершал большое дело. Будучи директором гимназии он не только обеспечивал среднее образование, но и национальное православное воспитание молодёжи, которой предстояло отправиться в скором времени в дальние страны Западного полушария. Они учились оставаться русскими людьми26. Таким образом, национальное воспитание в лагере Парш, как и в других лагерях Ди-Пи, было делом необычайной важности.
Лагерь Келлерберг сосредоточил военную интеллигенцию дореволюционной России. В нём проживало примерно 1,5 тыс. военнослужащих Русского Корпуса, воевавших против партизан Тито в Югославии27. Это были офицеры императорской российской, а затем Белой армии, участники Гражданской войны, эмигрировавшие в Югославию. Среди военнослужащих корпуса были не только боевые офицеры различных чинов, но и штабные офицеры, внёсшие в свое время значительный вклад в развитие российского стратегического и оперативного военного искусства28. Уехав из Австрии в другие страны, прежде всего в США, офицеры Русского Корпуса преподавали в военных учебных заведениях стран НАТО и государств Южной Америки.
В Италии о судьбах России размышлял, о России-мечте думал писатель Борис Ширяев. Там, в Италии, будучи перемещённым лицом, Б. Ширяев написал «Неугасимую лампаду» — духовный роман о собственных страданиях в соловецких лагерях. Но там же, в Италии, он зафиксировал бесценные для истории факты деятельности «старой» и «новой» (послевоенной) эмиграции. Свои яркие впечатления он отразил
в книге «Ди-Пи в Италии», вышедшей в Буэнос-Айресе в 1952 г., в издательстве «Наша страна».
В средиземноморской Италии после войны оказались десятки представителей российской интеллигенции. Сложилось несколько центров сосредоточения интеллектуалов, прежде всего в лагерях Ди-Пи, но самым выпуклым выражением их творческой деятельности стало Русское собрание в Риме. Русская колония в Риме во второй половине 1940-х гг. была одна из самых аристократических. Численностью не более 100 семейств, «старая» эмиграция была представлена именитыми дворянскими фамилиями: Оболенские, Волконские, Щербаковы, Куракины, Голицыны. Но послевоенные беженцы внесли свежую струю в эмигрантское сообщество Вечного города, связав в единый узел нити российской жизни. Б. Ширяев по этому поводу оставил совершенно патриотические рассуждения:
«Узла этих нитей не распутает ни один генетик. Самый мудрый из них, самый учёный не рассмотрит при помощи самого сильного микроскопа, где свивается яркая тонкая нить буйного Запорожья с крепким суровьём Муромских лесов, где Псковская льняная пряжа переплетена и крепко связана с нежными шелками Закавказья. Подлинный родовой аристократизм неизбежно национален и народен.
Народно-национальное единство неминуемо порождает общий, понятный для всех его социальных ветвей язык. Так, в стенах Русского собрания в Риме, в мирке легенд о великом прошлом России, создался общий язык и глубокое взаимное понимание между старейшими из “старых” и новейшими из “новых” российских изгоев. Не так ли родилось и жило в сердце своего века братство Рюриковича князя Пожарского и нижегородского мясника Козьмы Минина? Легенда, пышно зацветшая в смутные годы на берегу Волги, смятая и растоптанная новым безвременьем, вновь ожила малым, но ярким цветком на берегу Тибра. Так думал я в старом доме Антонио Кановы, глядя как князь С. Г. Романовский пожимал руку недавнему еще красноармейцу Володе-певцу из племени российских беспризорников»29.
Русское собрание в Риме жило импульсивной, активной жизнью в те непростые 1940-е гг. На эстраде Собрания
устраивались концерты, на которых исполнялись мелодии Мусоргского и Бородина, сплетаясь с мотивами песен, принесенных из советского периода. Еженедельно читались доклады на актуальные темы русской истории. Появился литературный кружок30. В 1946 г. в Риме стал выходить журнал «Русский клич». Инициаторами, создателями, организаторами, типографами и одновременно экспедиторами журнала стали «старые» эмигранты А. Н. Саков (секретарь Русского собрания) и Н. Э. Вуич. В работе приняли участие Б. Ширяев,
В. Рудинский. Единственный в Италии русский журнал был монархичен по своей политической направленности. По словам Б. Ширяева, «вся масса нахлынувших в Рим и Италию беженцев была полностью монархична». Так или иначе, но журнал выходил под флагом поддержки Великого князя Владимира Кирилловича Романова31.
Созидая Россию-мечту, Б. Ширяев писал о двух Россиях, силился, пытался понять, почему произошла катастрофа 1917 года, почему под благими идеями большевиков творились массовые беззакония, почему не могут порой понять друг друга «старая» и «новая» эмиграции. На упрёк белогвардейского полковника, что «новые» не так тоскуют по России, как первая волна, Б. Ширяев отвечает: «Дело-то в том, полковник, что вы увезли с Графской пристани память о лучших годах вашей жизни, а мы сквозь все наши проволочные заграждения — память о муке, страдании, нищете, тесноте, унижениях тащили. Мы эту память волокли, а она нас под зад толкала. Для вас Европа разом стала минусом, а для нас даже вот эта мусорная куча ировская (имеется в виду ИРО-Ш.О — Международная организация по вопросам беженцев. — А. К.) всё-таки плюсом». Когда же полковник вопрошал: «Ну, а кто ж её, революцию, сделал?», Б. Ширяев уверенно ответил: «Мы, господин полковник, мы с вами, интеллигенты российские, во всем нашем многоличии и многообразии. Мы»32.
Российская интеллигенция в мире перемещённых лиц проявила себя во всём своем многообразии, повторяя слова Б. Ширяева. Лучшие её представители сумели сотням беженцев предложить 1) политическую мысль, альтернативную советскому строю в СССР, 2) систему обучения, просвещения и
национального воспитания, 3) яркие художественные мероприятия, 4) издательскую деятельность, 5) новую литературу и искусство как результат военных страданий.
Российская интеллигенция оказалась способной подготовить детей и молодежь лагерей к тому, чтобы не просто выжить в инокультурной среде, не только успешно адаптироваться к чужому обществу, но и интегрироваться в другое государство, другое общество, занять там прочные позиции в экономике, науке, культуре и политике. При этом бывшие жители лагерей сохранили и воспроизвели в США, Канаде, Аргентине, Австралии, Марокко и других странах российский, преимущественно русский православный, образ жизни.
История влияния российской интеллигенции периода
послевоенной эмиграции на принимающее общество ещё не систематизирована. При составлении такой истории неизбежно возникают проблемы поиска, отбора, классификации и критического анализа документальных материалов. В то же время уже сейчас появились серьёзные и ценные в историческом плане справочные издания, посвящённые
достижениям русских эмигрантов в Северной Америке,
православному духовенству лагерей Ди-Пи. Опубликован ряд
воспоминаний эмигрантов, некогда живших или учившихся в лагерях перемещённых лиц. В то же время следует уже сегодня признать период Ди-Пи несомненно важным этапом на пути консолидации российской эмиграции и становления российской интеллигенции в зарубежье.
Примечания
1 Дипломатический словарь : в 3 т. М., 1985. Т. 2. С. 355—356.
2 Об этом пишет известный деятель русской эмиграции, видный деятель НТС, историк Русского Зарубежья, глубоко изучавший вопрос и сам живший в лагерях Ди-Пи в Германии Ростислав Владимирович Полчанинов в издании: За свободную Россию. 2005. № 29 (58). Февраль. С. 1 (ссылаясь на Encyclopedia Britannica. 1960. Vol. 19. P. 59). По данным крупнейшей в эмиграции антисоветской политической организации СБОНР (Союз борьбы за освобождение народов России), число перемещённых лиц к моменту окончания войны достигло 12 млн человек.
3 Там же. С. 2. См. также: S.H.A.E.F. Parachute Edition. 1945. № 27. May 11. The Daily Organ of Supreme Headquarters Allied Expeditionary Force. Листок на четырёх языках: английском, французском, польском и немецком. В немецком тексте было сказано: «Das Oberkommando gibt volgende Spezialanweisungen fur alle russischen Staatsangehorigen: Alle Russen, die sich in dem vom Oberkommando kontrolierten Gebieten befinden, werden so schnell wie moglich zu den russischen Behorden gebracht werden. <...> Befreite Polen, die sich in den Gebieten Deutschlands befinden, die vom Allierten Oberkommando kontrolliert werden haben Gelegenheit, ihre Wunsche zu aussern, ob sie nach Polen zuruckkehren wollen oder nicht. Jeder Fall wird individuel behandelt werden». Это же было сказано и по-французски, только вместо «русские подданные» было написано «советские подданные». Польский текст о праве выбора для поляков был подписан генералом Д. Эйзенхауэром, а русские в польском тексте не упоминались. По-английски ни про русских ни про поляков ничего не было сказано.
4 Полчанинов Р. В. От UNRRA до IRO // За свободную Россию : сообщения местной организации НТС на востоке США. 2005. № 29 (58). Февраль. С. 2.
5 См.: Десятилетие прихода «Всех Скорбящих Радость» в Филадельфии. Филадельфия, 1961. С. 15.
6 Там же.
7 Штейн Э. Русская печать лагеря «Ди-Пи». Antiquary, 1993.
8 Там же.
В лагере часто бывал Георгий Митрофанович Моисеев, редактор военно-политического обзора «Белый листок» в Канаде, полковник Всевеликого войска Донского, представитель первой эмиграции. Он вспоминал: «Шлейсгейм отлично знаю, сам проводил там много времени... там мы часто встречались для работы с молодёжью. ... В Шлейсгейме (около 3 тысяч жителей одно время), были русские школы, был театр, устраивались концерты, лекции, доклады. Культурный уровень был высокого качества. Большинство дипиошек было из Югославии. Бывали выборы в администрацию, были летучки, выступления. Всё, как “у взрослых”. Потом американцы спохватились, что эти дипиошки совсем не простая масса остарбайтеров, высококвалифицированная прослойка интеллигентов. Академики, инженеры, профессура, врачи, научные работники. Иногда я оставался в лагере с друзьями на ночь — брал под вечер гармонь, одевал казачий мундир, и мы всей ватагой ходили по лагерю и пели все военные песни, начиная с “Одинокой гармони”, Болгарии, “За далекой, за нарвской заставой” и другие, “Соловьи”, “Тёмная ночь” и т. д.». (Письмо Г. М. Моисеева А. А. Корнилову от 29.01.2002 г.).
9 Чухнов Н. Н. (1897—1978) был участником Белого движения на Юге России в чине корнета. В Югославии издавал газету «Наше будущее». По своим взглядам относился к монархистам и участвовал в Русском Зарубежном съезде в Париже (1926). В годы Второй мировой войны воевал в составе русского полка «Варяг» против партизан Тито. С 1949 г. проживал в США, где издавал монархический журнал «Знамя России» (Александров Е. А. Русские в Северной Америке : биограф. словарь / под ред. К. М. Александрова, А. В. Терещука. Хэмден (Коннектикут, США) ; Сан-Франциско (США) ; СПб. (Россия), 2005. С. 560—561.
10 Сергеевский Б. Н. (1883—1976) также участвовал в рядах Белого движения на Юге России. Полковник Генерального штаба Б. Н. Сергеевский преподавал в эмиграции, в Королевстве сербов, хорватов и словенцев, в частности, на Белградском отделении Зарубежных Высших военно-научных курсов систематического изучения военного дела генерала Н. Н. Головина. Директор русской гимназии Белграда с 1943 г. Возобновил преподавание в Шляйсгайме. В США с 1951 г. Собрал значительный военноисторический архив. Автор мемуаров, многочисленных статей и трудов по русской истории (Александров Е. А. Указ. соч. С. 457).
11 Елагин И. В. (настоящая фамилия Матвеев. 1918—1987) — поэт русской эмиграции. Впервые стал публиковать свои стихи как раз в лагерях перемещённых лиц. В 1950 г. эмигрировал в Нью-Йорк, США. 10 лет работал в газете «Новое русское слово», учился в Колумбийском университете. Защитил докторскую диссертацию при Нью-Йоркском университете. Преподавал русскую литературу в американских университетах. Автор поэтических сборников, подписанных псевдонимом Елагин (Александров Е. А. Указ. соч. С. 189).
12 «Устный альманах» № 2 // Информационный бюллетень Русского эмигрантского лагеря в Шлейсгейме. 1947. № 15. 3 сент. Шлейсгейм. Бар. 47/2. С. 1.
13 Там же. С. 2.
14 Там же. С. 3.
15 Информационный бюллетень. 1948. № 56. 17 июня. С. 5.
16 Там же. № 73. 14 окт. С. 5.
17 Лызлова-Корэн Н. Страницы воспоминаний. Стихотворения. Рассказ. Ворминстер (США), 2007. С. 65, 77. О лагерной деятельности о. Евгения см. также: Корнилов А. А. Риза светлая : жизнь и служение протоиерея о. Евгения Лызлова : материалы к 50-летию основания храма во имя иконы Божьей Матери «Всех Скорбящих Радость» в г. Филадельфия, США. Н. Новгород, 1998. С. 26—30.
18 Документальная история СБОНР изложена в хрестоматии нижегородских ученых: Колобов О. А., Корнилов А. А., Лунева И. А. Проблемы войны и мира в ХХ веке : нижегородская серия документов по истории международных отношений : хрестоматия. Н. Новгород, 2005. Т. 5. 411 с.
19 Н. А. Троицкий оставил богатое политическое наследие в жанре программных документов, статей, различных идеологических платформ. Квинтэссенцию его взглядов см.: Троицкий Н. А. Путь «второй волны» и будущее России // В поисках истины. Пути и судьбы второй эмиграции : сб. статей и документов. М., 1997. С. 23—55. В этом же сборнике опубликованы ценные, подчас уникальные документы из личного архива Н. А. Троицкого.
20 Полчанинов Р. В. Основание Ди-Пи лагеря в Менхегофе // За свободную Россию. 2006. № 70. Февраль.
С. 3 ; Поремский В. Д. Стратегия антибольшевистской эмиграции : избр. ст. 1934—1997 гг. М., 1998. С. 10.
21 Полчанинов Р. В. Менхегоф и соседние лагеря // За свободную Россию. 2006. № 78. Октябрь. С. 3.
22 Полчанинов Р. В. Менхегофский культпросвет // За свободную Россию. 2006. № 79. Ноябрь. С. 1.
23 Там же. С. 3.
24 Там же. С. 3—4.
25 Аристова А. (Терских). Что сохранила память : воспоминания о жизни в Германии 1945—1949 гг. Б. м., 2001. С. 15, 23, 164.
26 Архимандрит Константин. Светлый облик Н. Д. Тальберга // Православная Русь. Джорданвилль, штат Нью-Йорк. 1969. № 5. С. 8 ; Митрофан Зноско, прот. Памяти Николая Дмитриевича Тальберга (к 10-летию со дня кончины 29 мая 1967 г. — 1977 г.) // Православная Русь. 1977. № 9. С. 10—11 ; Корнилов А. А. На реках австрийских. Духовенство лагерей перемещённых лиц Парш и Келлерберг (1945—1952 гг.). Н. Новгород, 2006. С. 29—34.
27 История Русского Корпуса изложена в двух объёмных сборниках: Русский Корпус на Балканах во время II Великой войны 1941—1945 гг. : исторический очерк и сборник воспоминаний соратников / под ред. Д. П. Вертепова. Нью-Йорк, 1963 ; Русский Корпус на Балканах (1941—1945) : сборник воспоминаний и документов / под ред. Н. Н. Протопопова, И. Б. Иванова. СПб., 1999. Сб. 2.
28 О дальнейшей судьбе корпусных офицеров рассказывает справочник второго выпуска о Русском Корпусе. См. также вышеназванный словарь «Русские в Северной Америке», рукопись А. Навроцкого «Белый лагерь Келлерберг», хранящуюся в архиве Р. В. Полчанинова.
Добавим здесь и такой малоизвестный факт. В Русском Корпусе (отдельный полк «Варяг») служила Ариадна Ивановна Делианич. Переехав в США, она стала главным редактором сан-францисской газеты «Русская жизнь», объединившей тысячи россиян-эмигрантов в США и Канаде.
29 Ширяев Б. Ди-Пи в Италии. Записки продавца кукол. Буэнос-Айрес, 1952. С. 67—68.
30 Там же. С. 70.
31 Там же. С. 122—124.
32 Там же. С. 213—215.
