CC BY
20
ЗАМЕТКИ О КНИГАХ
Бюши Ева. Большевик, мазут, тундра и другие. Словарь русских заимствований в романских языках (инвентарь - история - освоение). (Buchi Éva. Bolchevik, mazut, toundra et les autres. Dictionnaire des emprunts au russe dans les langues romanes. Inventaire - Historie - Intégration). Париж, 2010. 718 с.
Тема русских заимствований в языках Западной Европы для отечественной лексикологии и лексикографии относительно экзотична. Между тем проблема славизмов и прежде всего русизмов в указанном аспекте не была обойдена вниманием зарубежных исследователей, сознававших значимость данного лексического пласта.
Так, монография французской исследовательницы Евы Бюши посвящена обширной теме влияния русского языка на лексику романских языков, рассматриваемого в контексте всей романской группы. Заглавие работы красноречиво раскрывает содержание этого капитального труда, выполненного на материале шести литературных романских языков, - румынского, итальянского, французского, каталанского, испанского и португальского.
Автор задается непростой целью дать сравнительное описание русизмов как самостоятельного пласта заимствований в романских языках в исторической ретроспективе. Работа имеет стройную, глубоко продуманную структуру. Во введении подробно описываются исходные принципы исследования, цель, предмет, материал и его источники. Здесь же разъясняются особенности микроструктуры этимологического словаря, составляющего около 70 % объема книги. Определяя предмет изучения, Е. Бюши указывает, что для обеспечения научной достоверности ею были исключены из рассмотрения такие группы лексики, как: 1) семантические и структурные кальки; 2) некоторые производные от имен собственных; 3) окказионализмы; 4) русизмы, проникшие в романские языки через какие-либо третьи языки; а также 5) лексемы, чей статус как русизмов не очевиден (множественные этимологии, заимствования, ошибочно относящиеся к русизмам и др.). По ряду соответствующих лексем, таких например, как псевдорусизм «бистро», название валютного магазина «Березка», советизм «рефусник» - отказник и другие, приводится подробная и тщательно обоснованная аргументация, с которой нельзя не согласиться.
Правда, до некоторой степени дискуссионным представляется вопрос о месте в ряду русизмов слов украинского происхождения, что обусловлено близким родством русского и украинского языков и взаимным проникновением их лексиконов. Так, включена в словарь статья «гопак», но игнорируются лексемы «бандура» и «погреб», трактуемые применительно к романским языкам не как русизмы, а непосредственные украинизмы. Думается, однако, что в этом случае сложный характер контактов русского и украинского языков с романскими языками делает однозначное решение проблемы крайне затруднительным и оставляет вопрос открытым.
В работе с языковым материалом автор вполне оправданно придерживается «географической» последовательности его подачи - от румынского языка к португальскому (или с востока на запад), отражающей отчасти большую или меньшую интенсивность кон-
тактов соответствующих культур с русской культурой. Этот принцип соблюдается во всех разделах, включая этимологический словарь. Книга снабжена чрезвычайно удобным в использовании указателем всех источников, перечисляемых в библиографии, также организованным по указанному принципу.
Микроструктура словаря по уровню разработки может служить образцом для работ подобного рода. Основное предназначение своей словарной статьи Е. Бюши видит в том, чтобы в процессе этимологизации того или иного русизма в компактном виде отразить все соответствующие особенности его формы и содержания.
Заглавное слово представляет собой русский этимон в латинской транслитерации и приводится в алфавитном порядке. Тот же этимон следует далее в кириллическом написании, в сопровождении французского переводного эквивалента. Заимствования, имеющие общий этимон, приводятся в рамках одной статьи в упомянутой выше последовательности - от румынского языка к португальскому.
При необходимости в пределах одного языка указываются варианты этимона (напр., staroverec/starover), а также упоминается способ проникновения данного русизма в тот или иной романский язык - через письменную или устную речь (напр., проникновение лексемы «погром» в румынский язьгк через письменную речь: pogrom.. .Transm. écrite...).
Автор применяет изощренную систему помет, позволяющих подробно представить в словаре тонкие нюансы такого сложного предмета, как этимология общих заимствований в родственных языках. Ей удалось максимально унифицировать микроструктуру словаря. Каждая из статей построена в соответствии с единым алгоритмом анализа - общим для всех заимствований, рассматриваемых в книге.
Важное место в работе занимает следующий за этимологическим разделом заключительный комментарий. В нем кратко характеризуется русский этимон с точки зрения его формы, семантики и истории заимствования. Здесь же в общероманском контексте рассматривается «отражение» одного и того же этимона в виде заимствований в разных романских языках, обусловленное различными историко-культурными и географическими особенностями. Наконец, судьба заимствований рассматривается еще и в общеевропейском контексте на основе сравнения с материалом английского и немецкого языков.
По наблюдению Е. Бюши, из 445 рассмотренных ею русизмов лишь 52 (или 12 %) полностью освоены всеми шестью литературными романскими языгками. Это так называемые «общероманские» русизмы, которые имеют своего рода иконическое значение для восприятия русской культуры носителями упомянутых языков. В заключительном разделе на примере этих лексем автор дает
периодизацию процесса проникновения русизмов в романские языки в контексте важнейших этапов русской истории (от московской Руси до постсоветской России).
Далее следует подробный количественный и содержательный анализ процесса заимствования русской лексики каждым из шести романских языков в соответствии с указанной периодизацией. По количеству освоенных русизмов они распределились следующим образом: румынский - 330, французский - 225, итальянский - 186, испанский - 115, португальский - 110 и каталанский - 76. Количественные данные сопровождаются подробными схемами проникновения русской лексики в романские языки и ее закрепления в них. Важную роль в подаче этого материала играют секторные диаграммы, отображающие процентное соотношение в языке русизмов, восходящих к разным историческим периодам. Приводятся важные сведения о структуре этого слоя лексики в том или ином языке, а также о степени ее освоения.
Результаты исследования Е. Бюши можно подразделить на четыре категории: 1) датировка заимствований (365 лексем); 2) этимологизация; 3) анализ степени освоения; 4) рассмотрение их в широком общероманском и общеевропейском контекстах. Системный пересмотр этимологий в сравнительном освещении позволил наряду с новыми датировками уточнить целый ряд формулировок, зафиксированных ранее в словарях. Это относится, например, к таким лексемам, как рум. - kvartir, итал. - boiaro, фр. - kefir, катал. -caracul, исп. - zar, порт. - cosmodromo, и др.
В процессе исследования автору удалось уточнить степень освоения русизмов в рассматриваемых языках и проследить процесс их ассимиляции. Особое внимание Е. Бюши уделяет производным, образованным от слов русского происхождения, что позволяет судить о жизнеспособности заимствований.
В конце книги помещается ряд приложений, которые обеспечивают пользователя компактным и удобным поисковым аппаратом. Особо следует отметить глубоко продуманную структуру библиографии, организованной по тематическому принципу. Что касается упомянутого лексикографического термина «пользователь», то он вполне применим по отношению к читателям, поскольку это произведение относится к смешанному жанру этимологического словаря-монографии.
Несомненно, важнейшей особенностью работы является рассмотрение русизмов в общероманском контексте, что придает ей многомерность и позволяет рассматривать данный слой лексики в каждом из языков в сравнительном аспекте. Материал, обобщенный в исследовании, создает вполне определенное представление о присущих романским языкам русизмах. Многие из них являются экзотизмами или историзмами, описывающими явления русской жизни, ушедшей или уходящей в прошлое. Другие описывают реалии быта и среды обитания, сохраняющие свою актуальность. Имеется, безусловно, и сравнительно тонкий слой лексики, обозначающей понятия, возникшие на русской почве и обогатившие мировую культуру. Наглядно демонстрируется тот факт, что пласт русизмов в различных романских языках по своему составу и объему далеко не равнозначен, что обусловлено историей контактов языков и культур.
Можно утверждать, что филологи-романисты получили первоклассный, надежный источник по исторической лексикологии, содержащий исчерпывающие сведения по такой значимой тематике, как лексика русского происхождения в современных романских языках. Кроме того, это первое и пока единственное многоаспектное исследование русизмов в отдельно взятой языковой группе.
_А.Е. Павленко
