CC BY
101
С.В. Кодан
Кодан Сергей Владимирович — доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации, профессор кафедры теории государства и права
Уральский государственный юридический университет
Партийно-государственные механизмы обеспечения и реализации идеологической бесколлизионности советского социалистического права (1917—1980-е гг.)
Изучение истории развития советского социалистического права предполагает необходимость учитывать различные факторы его формирования и развития. Специфика управления и нормирования общественных отношений в РСФСР, а затем и СССР в 1917 — конце 1980-х гг. была связана с созданием системы партийно-государственного механизма властвования и правового регулирования, которая строилась на безусловном доминировании коммунистической партии — РКП(б)-ВКП(б)-КПСС — в политической системе советского общества. Выступая как одно из главнейших инструментов закрепления и трансляции в общество марксистско-ленинско-сталинских идеологических установок и политических решений коммунистической партии, советское право по своей направленности, содержанию и регулятивному воздействию должно было обеспечивать их реализацию. В этом отношении интересен вопрос об обеспечении идеологической бесколлизионности советского права. В рамках данной статьи обозначим основные вопросы, связанные механизмами реализации идеологических установок в советском социалистическом праве и обеспечением его идеологической бесколлизионности. Среди них выделим (1) место коммунистической партии в механизмах определения идеологических начал советского социалистического права, (2) принцип партийности советского права как основополагающее начало советского социалистического права и (3) место и роль партийных актов как источников советского социалистического права*.
1. Коммунистическая партия в механизмах определения идеологических начал советского социалистического права играла главенствующую роль. Именно коммунистическая партия — РКП(б)-ВКП(б)-КПСС — практически осуществляло всю полноту государственной власти, хотя формально-юридически и официально она закреплялась за Советским государством. При этом следует учитывать что государственное и правовое строительство после Октябрьской революции 1917 г. строилась на основе марксистских и ленинских идеологических конструкций. Именно поэтому идеологическая бесколлизионность советского права — обеспечения его единства задаваемых идеологических установок и содержания правовых предписаний было в центре внимания деятельности коммунистической партии.
Выстраивая советскую правовую систему в России, коммунистическая партия не имела проработанных опытом исторических аналогов. Лишь кратковременный опыт Парижской коммуны (1871 г.) в формировании первого пролетарского государства и права в теоретической интерпретации К. Маркса и Ф. Энгельса создавал некие идеологические ориентиры. К. Маркс подчеркивал, что «между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата»1. Этот постулат и был взят В.И. Лениным в качестве исходного начала для советского государственного и правового строительства, которое строилось на идеологических конструкциях диктатуры пролетариата как разновидности государственной власти и пролетарского права как выразителя воли рабочих и крестьян. Характерно, что не кто иной как идеолог и основатель государственности и права «нового типа» В.И. Ленин, выступая на XI съезде ВКП(б) 27 марта 1922 г., формирование государственно-правовых институтов как «величайшее историческое изобретение»2.
В интерпретации В.И. Сталина вопросы советской социалистической государственности получили новое звучание и воплощение в особой роли коммунистической партии и ее вождя в государственном и правовом развитии на пути строительства социализма. Так, например, на XIV съезде ВКП(б)
* Статья подготовлена в рамках реализации финансируемого РГНФ проекта № 15-03-00624 «Источниковедение истории государства и права России (1917 — 1990-е гг.)».
1 Маркс К. Критика Готской программы // Маркс К. Сочинения. 2-е изд. М., 1961. Т. 19. С. 27.
2 Ленин В.И. Политический отчет Центрального Комитета РКП(б) // Ленин В.И. Полн. собр. соч. М., 1970. Т. 45. С. 109.
(18-25 декабря 1925 г.) Сталин в «Политическом отчете» не только подчеркнул особое значение партии — «Без руководства партии ... диктатура пролетариата была бы невозможна. Стоит только поколебать партию, ослабить ее, чтобы мигом поколебалась и ослабла диктатура пролетариата». И во все остальные последующие периоды советской истории — во время оценки культа личности Сталин, «хрущевской оттепели» 1960-х гг. и «брежневской стабильности» второй половины 1960-х — начала 1980-х гг. — всегда подчеркивалась особая роль и значение КПСС в политической организации советского общества.
Политико-юридическая природа советской государственности и права не могут рассматриваться в отрыве сложившейся и функционировавшей партийно-государственной системы управления и правового регулирования в советском обществе в 1917 — 1980-х гг. Своеобразие системы властвования в СССР состояло в том, что партия и государство были неразрывно связаны в единый механизм. Его весьма образно характеризует А.А. Зиновьев — «Государственный аппарат коммунистического общества состоит из стержневого аппарата и целой сети других аппаратов власти, подчиненных стержневому и являющихся его разветвлением и продолжением. Это — не различные формы и аппараты власти, а элементы одного-единственного аппарата власти. В Советском Союзе стержневая часть государственного аппарата называется партийным аппаратом. Она видимым образом связывает себя с партией, рассматривает себя как партийный аппарат, хотя фактическое положение тут несколько иное. Ответвлениями и продолжениями стержневой части государственного аппарата являются советы, министерства, профсоюзы, карательные органы, идеологический аппарат, военные и спортивные учреждения и т. д. ... Особенность стержневой части государственного аппарата состоит в следующем. Во-первых, она имеет иерархическое строение от самого верха власти до самых малых территориальных единиц — районов. Районный комитет партии является стрежневой частью власти в районе, областной — в области, и так до самого верха. ... Вторая особенность стержневой части государственного аппарата состоит в том, что она в концентрированной форме содержит в себе все важнейшие функции и потенции государственного аппарата вообще, которые в деталях разворачиваются в целую совокупность специальных учреждений в различных ответвлениях государственного аппарата. Отсюда создается иллюзия, будто партийный аппарат дублирует аппарат управления промышленностью, сельским хозяйством, наукой, армией и другими сферами общества. Он дублирует, но так, что в нем крепятся лишь корни и нервы ответвлений, разрастающихся в самостоятельные (до некоторой степени) органы»1.
Положение коммунистической партии в политической системе советского общества и система ее взаимоотношений с Советским государством не отличалось правовой определенностью. Тем не менее, уже первые акты советской власти определяли именно партийность правового регулирования. Характерно, что уже Декрет о суде от 22 ноября (5 декабря) 1917 г. ориентирует применение законов с учетом уже принятых органами советской власти узаконений и партийных актов, закрепляя в примечании к ст. 7 положение — «Отмененными признаются все законы, противоречащие декретам Центрального Исполнительного Комитета Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов и Рабочего и Крестьянского правительства, а также программам- минимум Российской социал-демократической рабочей партии и партии социалистов-революционеров»2. Конституция РСФСР 1918 г. легализовала основные положения относительно диктатуры пролетариата и оформила их на основной закон.
Первая советская конституция — Конституция РСФСР 1918 г., при ярко закрепленной в ней идеологической позиции РСДРП(б) относительно организации государственной власти и правового регулирования, прямо не упоминала об участии партий в осуществлении властных полномочий. Но уже Конституция СССР 1936 г. прямо не определяла место коммунистической партии в политической и государственной организации в СССР и «встраивалась» в право граждан «на объединения в общественные организации», объявляя ВПП(б) как «руководящее ядро всех организаций трудящихся, как общественных, так и государственных»3. Выделенные положения данной статьи, тем не менее, конституционно обозначили положение коммунистической партии в политической организации советского общества с ее претензией на руководящую роль в социалистическом строительстве.
Конституция СССР 1977 г. содержала уже более четкое и определенное положение коммунистической партии в политической организации советского общества и определении идеологических основ и политических решений — «Руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советского Союза. КПСС существует для народа и служит народу. Вооруженная марксистско-ленинским учением, Коммунистическая партия определяет генеральную перспективу развития общества, линию внутренней и внешней политики СССР, руководит вели-
1 Зиновьев А.А. Коммунизм как реальность. М., 1994. С. 211—212.
2 Декрет о суде 22 ноября (5 декабря) 1917 г. // Декреты Советской власти. М., 1957. С. 124—126.
3 Конституция СССР. М, 1936. Ст. 126.
кой созидательной деятельностью советского народа, придает планомерный научно обоснованный характер его борьбе за победу коммунизма. Все партийные организации действуют в рамках Конституции СССР»1.
Советское государство как элемент политической организации советского общества не занимало центральное место в осуществлении политической власти, оно как политико- управленческое образование в осуществлении своей деятельности прежде всего представляло идеологические и политические интересы коммунистической партии, выступало инструментом реализации партийных решений. Ряд исторических исследований показали, что с начала 1920-х гг. в условиях перехода от «диктатуры пролетариата» к «диктатуре партии» Советское государство все более становилось и в 1930-е гг. стало своеобразной внешней, официальной «оболочкой» высшего партийного управления и регулирования отношений в советском обществе. Высшие органы Советского государства занимали вторичное, подчиненное место относительно высших органов коммунистической партии. Центром формирования идеологии и принятия всех основных политических, управленческих и законодательных решений в СССР являлось Политическое бюро ЦК ВКП(б)-КПСС (в 1952-1966 гг. — Президиум ЦК). Политбюро полностью руководило всей централизованной системой политического и государственного управления в СССР с безусловным политическим и личностным доминированием генерального секретаря ЦК — И.В. Сталина, а затем существенным влиянием Н.С. Хрущева, Л.И. Брежнева, Ю.В. Андропова, К.У. Черненко, М.С. Горбачева.
Приведу мнение составителей сборника документов «Сталинское Политбюро в 30-е годы» — «Политбюро предопределяло все основные направления развития страны (а также рассматривало массу сравнительно мелких и второстепенных проблем), выступало главным арбитром при разрешении ключевых межведомственных противоречий, непосредственно организовывало исполнение многих своих постановлений и старалось держать под тщательным контролем всю систему власти. Значительное количество принципиальных решений и действий, формально исходивших от различных государственных органов (например, ЦИК СССР, СНК СССР, СТО СССР), на самом деле было результатом деятельности Политбюро. Обязательному утверждению Политбюро подлежали все сколько-нибудь значительные инициативы партийных, государственных, комсомольских, профсоюзных и т. д. инстанций. Руководители Политбюро с полным основанием могли заявить: «Государство — это мы»«2. Именно Политбюро можно считать в качестве фактического органа руководства законодательной деятельностью в 1917-1980-е гг.
Отметим, что коммунистическая партия официально позиционировалась относительно государственно-правовой системы весьма неопределенно, но реально являлась, как указывал В.И. Нижечек (1973 г.), «высшей формой всех государственных и негосударственных организаций рабочего класса» и была «призвана руководить всеми экономическими, политическими, социальными и иными процессами, протекающими во всех сферах жизни социалистического общества»3. Фактическое положение Советского государства также былое двойственным и не укладывалось в официальные и законодательные параметры его функционирования — за ним всегда стояла и руководила государственными делами вся та же коммунистическая партия.
Характерно, что вопрос о характере осуществления власти и роли коммунистической партии в процессах государственного управления и развития законодательства получил определенную правовую оценку. В начале 1992 г. Президент РФ Б.Н. Ельцин в указе «О деятельности КПСС и КП РСФСР» от 6 ноября 1991 г. констатировал, что в СССР существовал «особый механизм формирования и реализации политической власти путем сращивания с государственными структурами или их прямым подчинением КПСС»4. Конституционный Суд РСФСР в связи с рассмотрением дела об обжаловании данного указа в Постановлении суда от 30 ноября 1992 г уже признал — «В стране в течение длительного времени господствовал режим неограниченной, опирающейся на насилие власти узкой группы коммунистических функционеров, объединенных в политбюро ЦК КПСС по главе с генеральным секретарем ЦК КПСС... Так продолжалось десятилетиями»5. Данный документ содержит также еще ряд положений, подтверждающих присвоение КПСС государственно-властных полномочий, а опублико-
1 Конституция (Основной закон) Союза Советских Социалистических Республик. М., 1977. Ст. 6.
2 Сталинское Политбюро в 30-е годы. Сборник документов / сост. О.В. Хлевнюк, А.В. Квашонкин, Л.П. Кошелева, Л.А. Роговая. М., 1995. С. 7.
3 Нижечек В.И. Советское право в системе нормативного регулирования социалистических общественных отношений. Иркутск, 1973. С. 248.
4 См.: О деятельности КПСС и КП РСФСР: указ Президента РСФСР от 6 ноября 1991 г. № 169 // Ведомости Съезда народных депутатов и Верховного Совета РСФСР. 1991 г. № 45, ст. 1537.
5 См.: По делу о проверке конституционности Указов Президента РФ от 23 августа 1991 года № 79 «О приостановлении деятельности Коммунистической партии РСФСР», от 25 августа 1991 года № 90 «Об имуществе КПСС и Коммунистической партии РСФСР» и от 6 ноября 1991 года № 169 «О деятельности КПСС и КП РСФСР», а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР: постановление Конституционного Суда РФ от 30 ноября 1992 г. № 9-П // Собрание законодательства РФ. 1993. № 11, ст. 400.
ванные материалы процесса в Конституционном Суде «по делу КПСС» являются весьма интересным источником по изучению истории Советского государства и права1.
Итак, именно специфика сложившегося и функционировавшего в СССР в 1920-1980-е гг. системы партийно-государственного управления и правотворчества и выступала основой единства идеологических и регулятивных начал в формировании и развитии советского права. В основе правового регулирования основную роль играл принцип партийности.
2. Партийность как принцип советского социалистического права выступала сополагающим началом и требованием в механизмах обеспечения единства идеологического и регулятивного в нормативном воздействии на общественные отношения в переустройстве общества на новых мировоззренческих началах. Становление монопартийной (скорее даже псевдопартийной) системы в РСФСР, а затем СССР с доминированием, а со второй половины 1920-х до середины 1980-х гг. полновластием РКП(б)-ВКП(б)-КПСС привело и к официальной моноидеологии, в рамках которой выстраивались все сферы жизнедеятельности в стране. В этих условиях получает развитие и приобретает особое значение так явление как «партийность». Первоначально сформулированное в работах В.И. Ленина понятие «партийность» означало идейную направленность мировоззрения с позиций определенных классов. Ленин в 1917 г. подчеркнул — «Известно, что партийность есть в одно и то же время и условие и показатель политического развития. Чем более политически развиты, просвещены, сознательны данное население или данный класс, тем выше, по общему правилу, его партийность»2. Но достаточно быстро «партийность» стала выступать как требование следовать постулатам марксистско-ленинской (в конце 1920-х — начале 1950-х гг. — сталинской) идеологии и решениям коммунистической партии и насаждалась как принцип поведения людей, деятельности организаций и учреждений, орудие политической и идеологической борьбы. В связи с этим интересно замечание С.С. Алесеева, что «в идеологии всегда есть моменты абсолютизации, возвеличивания идей, их ориентации на обслуживание определенных практических, политических, идейных задач — то, что в марксистском обществоведении именовалось партийностью, служением классам, социальным группам, нациям, неким возвышенным идеалам»3. И именно эта абсолютизация марксистско-ленинско-сталинской моноидеологии стала основой требования принципа партийности.
Требования партийности особенно отчетливо проявлялись и в сфере государственного управления и правового регулирования, поскольку советское государство и право строилось на основе мар-ксистско-ленинско-сталинских идеологических конструкций, должно было им соответствовать и являлось организационно-регулятивным механизмом реализации идеологических установок лидеров коммунистической партии, партийных программных положений и политических решений. В этих условиях советское законодательство стало одним из главнейших идеологических и политических средств закрепления и трансляции в общество идейных установок и политических решений РКП(б)-ВКП(б)-КПСС. В.И. Ленин не случайно подчеркивал, что «закон есть мера политическая, есть политика»4.
Требование партийности к содержанию советского права являлось безусловным основополагающим началом правового регулирования в СССР. И хотя партийность прямо не выделялась в качестве принципа права в нормативно-правовых актах, но ее присутствие исходило из того, как подчеркивал С.С. Алексеев в 1972 г., что «общие социально-политические принципы социалистического права — это принципы социализма». Среди них — принципов, имеющих «непосредственное значение для понимания социалистической природы . права» — он особо выделял ряд начал — социально-экономические, политические, идеологические, политико-национальные, нравственные. Среди них партийность была связана с идеологическими началами советского права — которые выступали как «господство марксистско-ленинской идеологии, руководящая роль Коммунистической партии»5. Последнее особенно важно для понимание механизмов реализации принципа партийности в праве, поскольку именно господство коммунистической партии обеспечивало закрепление идеологии в правовом регулировании.
Реализация принцип партийности в законодательной деятельности Советского государства определялась также тем, что этот принцип находился в своеобразной «тени» законотворческого процесса, за его «кулисами». Советского права, которое официально представлялось как продукт законодательной деятельности Советского государство и выражалось в форме законов и подзаконных нормативно-правовых актов. Советские конституции (Конституция РСФСР 1918 г., Конституции СССР 1924, 1936, 1977 гг.) определяли процесс и механизмы законотворчества, систему законодательства,
1 См: Материалы дела о проверке конституционности указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР. М., 1996—1999. Т. 1—6.
2 Ленин В.И. Партии на выборах в районные думы Петрограда // Ленин В.И. Полное собрание сочинений. М., 1969. Т. 32. С. 190.
3 Алексеев С. С. Философия права // Алексеев С. С. Собрание сочинений: в 10 т. М., 2010. Т. 7. С. 21.
4 Ленин В.И. О карикатуре на марксизм // Ленин В.И. Полн. собр. соч. М., 1973.Т. 30. С. 99.
5 Алексеев С.С. Проблемы общей теории права. Свердловск, 1972. Т. 1. С. 106.
требования к соотношению законов и подзаконных актов, принципы законности и правопорядка и др. основы советской правовой системы. Фактически процессами решения принципиальных вопросов правового регулирования в СССР руководило Политбюро ЦК КПСС, которое своими решениями давало поручения по созданию и предопределяло содержание правовых документов, утверждало проекты нормативно- правовых актов различного уровня. После утверждения Политбюро законы «поступали» на рассмотрение законодательных органов, а подзаконные акты следовали из соответствую центральных органов государства для исполнения в подчиненные учреждения. затем они облекали форму норматив-правовых актов соответствующего уровня — законов и подзаконных актов. Публикации документов последних десятилетий представили всю палитру таких партийных решений по вопросам правового развития. Сложившуюся практику доминирующего значения партийных решений политико-идеологического характера в правовом регулировании в СССР весьма четко еще в 1977 г. охарактеризовал С.С. Алексеев, подчеркивая, что «важнейшие законодательные акты Советского государства разрабатываются и принимаются в соответствии с решениями КПСС, ее центральных органов — съездов, Пленумов ЦК, Политбюро. При этом отчетливо просматривается «цепочка» политических актов, которая воплощает руководящую роль КПСС в указанной области. Сначала — решение или иное руководящее положение в партийном документе, затем — общее, часто совместное ЦК КПСС и Совета Министров СССР, партийно-государственное нормативное решение по соответствующему вопросу и, наконец, конкретный нормативный акт государственного органа, а нередко — комплекс актов»1.
Итак, принцип партийности как основополагающее требование обеспечивал проведение в советском праве идеологических постулатов и политических решений лидеров и руководящих органов коммунистической партии. Особенно это проявилось в том, что партийные акты выступали как источник права и обеспечивали закрепление принципиально важных идеологических постулатов в формах права.
3. Акты коммунистической партии как источник советского социалистического права
обеспечивал корреляцию идеологических и регулятивных начал в содержании советского права. С.С. Алексеев, показывая эту специфику партийно-государственно регулирования общественных отношений в СССР, подчеркивал: «Социалистическое право — такой функционально-связующий компонент политической организации, который в единстве с функционированием государства органически сопряжен с руководящей деятельностью Коммунистической партии. Именно в законах, в юридических нормах находит непосредственное (точнее, наиболее непосредственное после программных документов партии, партийных решений, директив и других руководящих партийных документов) и в то же время осуществляемое через советские органы общегосударственное воплощение партийной политики, выражающей коренные интересы советского народа, глубинные потребности социалистического общества»2.
В изучении специфики советского права в целом, как и в контексте механизмов обеспечения его идеологической бесколлизионности, важно определиться с вопросом: Являлись ли акты коммунисткой партии — РСДРП-РКП(б)-ВКП(б)-КПСС — источником советского права? В исследованиях последних лет сложились две диаметрально противоположные точки зрения по этому вопросу. Одна точка зрения выражает (О.В. Винниченко, А.М. Ваганов) категорическое мнение, что партийные документы не являются источниками права и ее сторонники считают «возможным не отходить от существующих в теории права на данный момент представлений об источниках права, в систему которых не попадают документы партийных организаций. Другое дело, когда производится легитимация решений партии правовыми актами, но здесь опять же мы будем говорить об официально признанных источниках права». Но ими же признается тот неоспоримый факт, что «образование правовой системы советского общества, в которой фактически большую силу имели партийные акты, являющиеся неправовыми регуляторами, стало результатом не простого стечения обстоятельств в рассматриваемый исторический период, а было моментом в общей российской правовой традиции приоритета власти над правом и распространенности правового нигилизма»3. Иная точка зрения (И.В. Минникес, С.А. Токмин) исходит из того, что партийные акты в конкретно-истерических условиях являлись источниками права и на основе анализ партийных акты через призму признаков нормы права делают вывод — «нормы общего действия, содержащиеся в партийных актах, в полной мере соответствуют признакам нормы права»4. При этом заметим, что С.А. Токмин в диссертационном исследовании «Партийные акты в системе источников советского права» предпринял весьма интересную в научном плане попытку на историко-теоретическом уровне «доказать, что партийные предписания могут быть
1 Алексеев С.С. Советское право как средство осуществления политики КПСС // Правоведение. 1977. № 5. С. 20.
2 Там же. С. 23.
3 Винниченко О.В., Ваганов А.М. К вопросу об определении статуса партийных документов в системе источников советского права // Вестник Тюменского государственного университета. 2012. № 3. С. 207—208.
4 Минникес И.В., Токмин С.А. Партийный акт как источник права // Академический юридический журнал. 2014. № 4. С. 4—12.
квалифицированы как нормы права» и «выявить место партийных актов в системе источников советского права и их виды». Автор на основе анализа партийных актов обозначает принципиальное важное положение своей работы — «Партийные акты, содержащие предписания, которые и с точки зрения формы, и с точки зрения их содержания могут быть отнесены к нормам права, являются источниками права. Предлагается именовать такие акты «партийными нормативными правовыми актами»«1.
Представляется, что в условиях партийно- государственной системы в СССР необходимо четко различать вопросы об «источнике права» и «форме права». Партийные документы — программы, решения съездов, постановления ЦК и Политбюро РКП(б), ВКП(б)-КПСС выступали идеологическими и политическими источниками права, именно они обеспечивали определение и проведение через законодательство идеологических основ и политических решений, что собственно и составляло требование принципа партийности. При этом формой права выступали нормативно-правовые акты органов Советского государства — конституция, законы и подзаконные акты2. Исключение составляли лишь совместные акты коммунистической партии и советского государства — Постановления ЦК ВКП(б)-КПСС и СНК-СМ СССР3.
Совместные акты коммунистической партии и советского государства выступали важным средством законодательной легализации государством политических и идеологических решений коммунистической партии, а также одним из инструментов согласования деятельности партийных и государственных органов и организаций по решению различных вопросов жизнедеятельности советского общества. С.С. Алексеев (1973 г.), соединяя партийную и правовую природу таких актов, указывал, что «особое значение принадлежит в социалистическом обществе нормативным актам, которые исходят от государственных органов и Коммунистической партии. В них соединены характерные признаки правовых актов и актов общественных организаций, правовых норм и партийных директив. Такое соединение существенно увеличивает общественное значение и общественный авторитет нормативных актов». По его мнению такой акт «формально не отличаясь от государственных актов такого же ранга», но «с точки зрения своего юридического авторитета выделяется среди соответствующих нормативных актов»4. В.М. Корельский подчеркивал, что «совместные постановления ЦК КПСС и Советского правительства отличаются от обычных директив партии нормативно-правовым характером. В них содержатся юридически значимые правила для регулирования общественных отношений того или иного вида, а также конкретные предписания, рекомендации, советы, призывы. Взаимодействие и взаимопроникновение партийных и правовых начал здесь настолько велико, что нормы, содержащиеся в совместных постановлениях партии и правительства, являются по существу едиными партийно- правовыми нормами. Они содержат в себе и сочетают признаки норм высшей общественно-политической организации — КПСС и признаки правовых норм высшего исполнительно-распорядительного органа нашего государства — Совета Министров СССР». Он также указывал, что «партийно-правовые нормы имеют некоторые специфические особенности по сравнению с остальными правовыми нормами, в частности нормами, содержащимися в актах правительства. Волевое содержание партийно- правовых норм обусловлено единством воли партии и правительства. Известно, что в нормах советского права также выражается политика партии. Однако в отличие от обычных норм права в партийно-правовых нормах воля партии выражается прямо и непосредственно, а не опосредствовано, так как в разработке и принятии их участвует компетентный орган партии. Прямое и непосредственное выражение воли партии в партийно-правовых нормах придает им политическую заостренность, повышает их научную обоснованность». При этом заметим, что В.М. Корельский (при всей идеологической заданности его оценок) справедливо обращает внимание на фактическое существеннее «партийно- государственных норм» как своеобразного содержания совместных актов, что раз подчеркивает специфику советского права, главным «правообрзователем» которого реально выступала именно коммунистическая партия5.
Итак, акты коммунистической партии в правовом регулировании определяли содержательную сторону советского права. Реализуя через законодательство свою «руководящую и направляющую роль», РСДРП-РКП(б)-ВКП(б)-КПСС идеологически профилировали правовые предписания, придавали им соответствующую направленность.
1 Токмин С.А. Партийные акты в системе источников советского права: дис. ... канд. юрид. наук. Иркутск, 2015. С. 10, 15.
2 См.: Кодан С.В. Акты РКП(б)-ВКП(б)-КПСС и советское право. Размышления по поводу диссертации С.А. Токми-на «Партийные акты в системе источников советского права» // 0епв8|8: исторические исследования. 2016. № 2.
3 См.: Кодан С.В. «Совет Народных Комиссаров и Центральный Комитет ВКП (б) постановляют...». Совместные нормативно-правовые акты коммунистической партии и советского государства в системе источников советского права // Genesis: исторические исследования. 2016. № 1. С. 39—53.
4 Алексеев С. С. Проблемы теории права // Алексеев С. С. Собрание сочинений: в 10 т. М., 2010. Т. 3. С. 438—439.
5 См: Корельский В.М. Об особенностях и значении норм, содержащихся в совместных постановлениях ЦК КПСС и Совета министров СССР // Правоведение. 1965. № 2. С. 23—24.
С. 127—135.
***
Поставленные вопросы обозначили проблемное поле изучение специфики развития советского социалистического права в РСФСР-СССР в 1917—1980-е гг., идеологические начала которого задавались коммунистической партией. В условиях партийно- государственной системы управления и регулирования жизнедеятельностью советского общества, РСДРП-РКП(б)-ВКП(б)-КПСС обеспечивала идеологическую целостность и бесколлизионность советского социалистического права как средства нормирования различных сторон жизнедеятельности советского общества. Представляется, что рассмотренная одна из сторон развития советской правовой системы характеризует его как специфическое средство реализации идеологических и политических установок и решений коммунистической партии и показывает одну из сторон функционирования партии- государства.
