CC BY
409
УДК 32
«ПАРТИЯ ВЛАСТИ»:
ПОНЯТИЕ, ПРИРОДА И ОСНОВНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ
© Г. М. Амирова
Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, 450074 г. Уфа, Ул. Заки Валиди, 32.
Тел./факс: +7 (34 7) 273 6 7 78.
E-mail: [email protected]
В статье рассматриваются различные подходы к определению понятия «партия власти» природа данного феномена, попытки сравнительной характеристики ее с политической партией. Согласно результатам исследования, «партия власти» представляет собой организацию партийного типа, созданную действующей Властью для реализации и поддержки ее политики как на электоральном поле, так и в парламенте.
Ключевые слова: партия власти, квазипартийность, политическая партия.
В политической науке проблема исследования «партии власти» до сих пор находится на начальной стадии. Однако уже можно говорить о наличии определенной теоретической базы, заложенной современными российскими политологами конца XX - начала XXI вв. Одной из основополагающих задач в разработке теоретических аспектов «партии власти» является определение данного понятия, что попытались сделать российские исследователи с позиций двух подходов.
В рамках широкого подхода под «партией власти» понимается вся российская политическая (властвующая) элита.
С точки зрения Д. В. Бадовского, «партии власти» представляют собой устойчивые политикоэкономические группировки, консолидирующиеся вокруг главы государства [1, с. 54].
С. Хенкин, В. Л. Шейнис рассматривают данную категорию как конгломерат сил, составляющих вертикаль исполнительной власти (президент и его окружение, правительство, региональные органы власти и местные элиты); часть представителей законодательной власти (те фракции и депутаты Госдумы, члены Совета Федерации в центре и на местах), которые в своей деятельности проводят пропрезидентский и проправительственный курс; кроме того, сюда входит широкая сеть организаций и фондов, выполняющих организационные, консультативные, научно-исследовательские функции, а также обломки некогда единого демократического движения [2, с. 32; 3, с. 91].
При подобном подходе ключевую роль играют коммуникации внутри элиты, позволяющие ей вне зависимости от любых институциональных изменений:
1) оказывать определяющее влияние на развитие политического процесса, разработку, принятие и реализацию важнейших политических решений;
2) осуществлять контроль над деятельностью различных партий, движений, избирательных блоков, СМИ;
3) обладать собственными финансовыми ресурсами, опираться на конкретную властную структуру, являющуюся центром консолидации сил.
При втором более узком подходе в качестве системообразующего признака выступает институ-
циональный аспект: «партии власти» рассматриваются как политические организации партийного типа, способные конкурировать с другими партиями и блоками, непосредственно создаваемые властвующей элитой для участия в выборах, но выражающие интересы иных сегментов общества [4, с. 7-8].
Однако в течение последних лет под воздействием объективных процессов, протекающих в рамках российской политики, прежде всего, в результате заметного снижения роли политических партий, эта трактовка претерпела серьезные уточнения. Фактически под «партией власти» стали понимать бюрократические партии, созданные действующей властью в интересах реализации ее публичной политики [5, с. 396].
По мнению Н. Н. Седых, в России на сегодняшний день сложилась суррогатная партийная система, не отражающая интересы гражданского общества в политической системе, а являющаяся инструментом политического манипулирования власти [6, с. 41]. Поэтому «партии власти» - это политические организации, институализированные как партии, создаваемые или используемые властвующей группой для реализации основной цели -сохранения политической власти. Это партии Власти, а не гражданского общества.
В частности, А. Кулик, оценивая развитие политических партий в России, пришел к выводу, что институциональный дизайн и политическая конъюнктура препятствуют «программатизации» партий, превращению их в значимых агентов политической жизни. Поэтому российские «партии власти» оказываются, скорее, «партиями под властью» [7, с. 9].
И. И. Глебова пишет: «Партия власти» - это есть инструмент организации политического пространства под Власть...способ восстановления традиционной российской солидарности. своего рода «публичный» инструмент «непубличной» русской Власти.» [2, с. 86].
В свою очередь, с учетом множества дефиниций «политической партии» В. Е. Федоринов формулирует понятие «партии власти» как «объединение новой властной структуры, которая противостоит на электоральном поле другим партиям» [9, с. 24-25].
А. И. Соловьев пришел к выводу, что «партии власти» - это сама власть, точнее ее административный сегмент, адаптированный для присутствия в механизмах гражданского представительства, однако выступающий как особые объединения государственной бюрократии, представляющие структуры исполнительной власти, пытающие создать себе корпоративные преимущества в отношениях с крупным бизнесом и другими элитарными группировками [10, с. 27].
Разрабатывая тему «партии власти», О. В. Иванова предлагает более оригинальное определение: «... «Партия власти» - это организационно оформленная политическая структура в форме партии, способная противостоять на избирательном поле другим партиям, репрезентирующим интересы иных, отличных от властвующей элиты групп общества. Соответственно речь идет о некой промежуточной форме - о «непарламентской» партии, вынужденной действовать в условиях формальной демократии, многопартийности и относительной свободы прессы. Доминирующая «партия власти» -это результат консолидации государства и восстановления его административного потенциала, снижения дифференциации и фрагментации элит, формирования «навязанного консенсуса» между верховной властью и подчиненными ей политическими и экономическими акторами, обладающими субъективным потенциалом. В современных условиях гарантом стабильности «партии власти» является стабильность самой власти. «Партия власти» -
это, своего рода, механизм адаптации российской власти к демократическим условиям.» [11, с. 10-14].
Г. В. Голосов, А. В. Лихтенштейн предлагают рассматривать «партию власти» как стратегию, направленную на укрепление позиций правящей группы посредством участия во всенародных выборах, с одной стороны, и на продление институционально создаваемых стимулов, препятствующих бесконфликтному эффективному президентскому правлению,- с другой [4, с. 7].
Делая упор на «партийную» составляющую, А. В. Лихтенштейн подчеркивает тесную взаимосвязь электоральной активности правящей группы с особенностями организации ветвей власти. С этой позиции, по мнению исследователя, вполне возможна эволюция «партии власти» в направлении «нормальной» партии, полностью адаптированной к условиям демократического общества [12, с. 22].
По мнению политических экспертов, в российской системе президент и его окружение дистанцируется от элитных групп, оказываясь в неоспоримом приоритете по отношению к ним, и занимает положение равноудаленности по отношению к остальным субъектам власти. В этой связи российские «партии власти» лучше характеризовать как «партии Кремля», в том числе и потому, что основой их функционирования является именно президентский курс [13, с. 27].
С учетом всех предложенных определений можно придти к выводу, что природа данного феномена непартийная, а властная, что непосредственно связанно со спецификой самой российской власти. В этой связи очень точно заметил М. О. Корнев, что понятие «партия власти» является «более адекватным», «так как оно позволяет соединить в себе две стороны одного явления: партийный статус и властную структуру» [14, с. 17].
Выяснив природу «партии власти», следует определить, является ли данная модель реальной политической партией с точки зрения реализации своих функций.
Многие отечественные исследователи (О. В. Гаман-Голутвина, К. Г. Холодковский), анализируя состояние партий в современной России, обратили внимание на то, что в условиях формирования нового поколения политических организаций -«постмодернистских» партий, изменилось и соотношение партийных функций [15, с. 38-41]. Сегодня часть из них взяли на себя другие институты, например, СМИ и независимые избирательные комитеты потеснили партии на поприще массовой политической мобилизации. Функции артикуляции и агрегирования групповых интересов взяли на себя многочисленные общественные ассоциации, благодаря корпоративным механизмам взаимодействия с государством [15, с. 41].
Но, несмотря на все изменения облика новых партий, их качественная определенность и функциональное предназначение не претерпела радикальных перемен: партии и сегодня выступают инструментом завоевания политической власти в условиях избирательного формата. Однако отличительной особенностью российских партий является то, что вырастают они не «снизу» (как западные аналоги), а «сверху» и создаются центрами реальной власти.
Так как в течение последнего десятилетия наряду с государством, новыми субъектами парто-строительства стали выступать олигополии, или политико-финансовые группы, они обладают не только банковским, промышленным потенциалом, медиа-империями, СМИ, но и политическими партиями. Политический плюрализм обрел формат жесткой внутриэлитной конкуренции этих новых субъектов политического поля (исполнительной власти и олигополии) [14, с. 39].
По мнению А. И. Соловьева, в новых условиях власть просто заинтересована в расширении своей социальной базы и в социальном обслуживании своих интересов, что побуждает ее создавать подобную политическую организацию типа «партии власти» [15, с. 50].
С точки зрения О. В. Гаман-Голутвиной, так называемые «партии власти» не исключение. По своей природе, задачам и характеру они выражают интересы не государства, а той группировки, которая в конкретный момент находится у власти [15, с. 38-39]. Однако по своим функциям они отличаются от обычных партий.
Представим сравнительную характеристику функций «партии власти» и «политической партии».
С точки зрения социальных функций политическая партия рассматривается как стабильная общественная организация, выражает и защищает интересы определенных социальных групп, социальная ориентация позволяет оценить ее политическую сущность [16, с. 7].
«Партия власти» объединяет разрозненные элиты, группирующиеся вокруг власти и поддерживающие ее деятельность. Однако власть, с одной стороны, стремится избегать идентификации «своих» партий с какими-либо конкретными слоями общества; с другой - декларирует, что она опирается на все прогрессивные силы. В результате «партии власти» получают электоральную поддержку практически всех социальных групп, обладающие для этого материальными, людскими, административными и техническими ресурсами [14, с. 17].
С позиций идеологических функций политическая партия как идейная общность, союз единомышленников осуществляет: разработку теоретических концепций партийных программ, резолюций; распространение своей идеологии, информации, своих ценностей и традиций; исследование интересов различных слоев населения. Кроме того, партии могут выполнять и «правительственные» функции, участвуя в разработке, внедрении и применении правил взаимодействия политических институтов, подчиняя или контролируя органы власти.
«Партия власти» имеет размытую идеологическую платформу. Но эта «идеология» изначально понятна гражданам и для ее анонсирования не требуется специальной политической кампании. Роль такой «идеологии» фактически «выполняют ответы на наиболее актуальные ожидания избирателей, которые могут неоднократно видоизменяться в пределах даже одной избирательной кампании» [14, с. 17]. Однако в последних программах таких «партий власти», как «Единство», «Единая Россия» идейнополитическими ценностями выступают: вера, нравственность, частная собственность, семья, государство, порядок, ответственность все то, что относится к ценностям правых консервативных сил [17, с. 73]. При этом они больше акцентируют на державнопатриотическую идеологию, т. е. на приоритет общественных государственных ценностей над ценностями частными и корпоративными. Но несмотря на это, в идеологическом смысле «партии власти» всегда будут восприниматься как «вторичный продукт», и число ее сторонников всегда будет меньше, чем у власти. Поэтому когда власть будет терять свой авторитет и популярность, то же самое будет происходить и с партией.
С точки зрения политических функций политическая партия стремится к овладению государственной власти или к участию в ней именно с целью создания условий для реализации представляемых ими интересов через принятия соответст-
вующих политических решений. С приходом к власти эта основная функция трансформируется в управленческую. Это особенно характерно для государственной партии. Эту функцию она осуществляет посредством кадровой политики, подбором и формированием политической элиты, организацией избирательной кампании.
«Партия власти» стремится к сохранению или удержанию политической власти. Она выступает в качестве подготовки административных кадров; осуществляет организацию избирательной кампании, используя все административные и информационные ресурсы власти. Тем самым «партия власти» в какой-то степени выполняет управленческие функции, характерные для государственных партий.
Однако нельзя согласиться с утверждением, что «партии власти» в демократическом государстве - это синоним «правящих партий» [18, с. 23]. Правящие партии в демократических государствах -это партии гражданского общества, которые побеждают на парламентских или президентских выборах, в зависимости от формы правления формируют правительство и ставят своей целью реализацию интересов гражданского общества. При этом во власти в той или иной форме (чаще - парламентской) участвуют и другие партии, обеспечивая взаимоучет различных интересов. Правящая партия не ставит своей целью узурпацию власти, что для «партии власти» естественно. В самом термине «правящая» делается акцент на управление, которое подразумевается не только в использовании власти, но и любых других институтов и процедур, в том числе и институтов и процедур гражданского общества. Термин «партия власти» недвусмысленно подчеркивает, что это партия Власти, или партия при власти, имеет своей целью сохранение данной власти. Функции представительства интересов гражданского общества если и реализует, то вынужденно, под давлением обстоятельств с целью легитимации Власти, не являясь партией гражданского общества.
В рамках структурного подхода (М. Дюверже) выделяются дополнительные функции политических партий:
• формирование общественного мнения, т.е. создание условий для ознакомления с программой кандидатов, политических качеств и свойств претендентов для сознательного волеизъявления избирателей. Некоторые авторы (Д. Эптер) называют эту функцию электоральной;
• политическое рекрутирование (отбор кандидатов на закрытых заседаниях либо посредством прямого или косвенного участия рядовых членов партий);
• обеспечение условий деятельности депутатов: создание парламентских групп на партийной основе, организация работы с избирателями, выработка условий реализации партийной политики депутатами.
«Партия власти» консолидируют электорат с целью завоевания парламентских мандатов для создания «партии большинства», что позволяет
установить президентский контроль над парламентом. При этом она использует большие финансовые ресурсы, возможность более свободного доступа к СМИ, а также использует мощное административное воздействие в проведении избирательных кампаний. Административный ресурс рассматривается как разновидность организационного и сетевого ресурса, связанного с высоким уровнем зависимости определенных социальных и управленческих сетей от вышестоящих властных уровней. Поддержка федеральной «партии власти» обычно обусловлена эффективной мобилизацией региональных «партий власти», консолидация которой напрямую связана с влиянием «партии власти» на локальном уровне. Результаты голосования «партии власти» в регионе зависят от мобилизации локальных и региональных сообществ усилиями местных лидеров. Поэтому для обеспечения электорального успеха «партия власти», как и любая другая политическая партия, располагает региональными отделениями [19, с. 107 - 108].
Таким образом, «партия власти» в какой-то степени выполняет функции реальной политической партии. Однако их предназначения претерпели частичное изменение с учетом того, что именно власть использует институт этих партий не только в качестве электоральной и внутриэлитной конкуренции, но и для удержания своих позиций перед лицом электората, что является главной целью для таких новых партийных организаций.
Нельзя обойти вниманием мнение некоторых исследователей (С. Хенкин, В. Ковалев, А. И. Соловьева), что «партии власти» - это квазипартийное образование, имитирующее политическую партию [2, с. 32; 10, с. 27; 20, с. 225]. «Партия власти» не выполняет важнейшую функцию традиционных партий: политическая борьба за власть в государстве, даже если и присутствует, то выступает в качестве оперативной, а не стратегической задачи.
В свою очередь под «квазипартийностью» исследователи понимают:
1) «имитацию», «подражание» партийно-политической деятельности бюрократических административных структур или отдельного политического лидера;
2) отсутствие организационного социального интереса и идеологии;
3) отсутствие необходимых организационных навыков, развитых помимо довлеющих сверху бюрократических структур и собственных «присутствий»;
4) неумение объединиться ради защиты собственных интересов [12, с. 212].
Характерна морфология таких «партийных образований», которая предполагает сочетания структур кадровых партий, медиа-холдингов, картельных организаций. Такое сочетание не вполне органичных компонентов, по мнению А. И. Соловьева, позволяет им занимать лидирующие политические позиции, так что термин «партия» может применяться к таким образованиям сугубо фор-
мально, обозначая скорее пространство их легальной деятельности. Они выполняют уже не партийные функции, а являются составной частью властвующего режима, институциональным элементом, который выстраивает собственные механизмы регулирования поведения граждан или деятельность институтов власти [10, с. 29]. При этом А. И. Соловьев считает, что подобные административно-корпоративные образования обозначают особую ступень в развитии «партий власти» на фоне институциональных трансформаций политического режима, подчеркивая, что «партии власти» более близки к политическим партиям [10, с. 30].
Поэтому следует согласиться с В. Е. Федори-новым, что российские «партии власти» политически и организационно слабо оформлены, но можно утверждать, что это организации партийного типа.
С точки зрения Ю. Н. Никифорова, «партии власти» по своему предназначению, по характеру партийной доктрины являются партиями реформистского типа [21, с. 40].
Производность такого рода объединений от государства, их близость к власти, а не к обществу сразу устанавливает некую границу, отделяющую их от других партий, превращает государство в механизм наделения корпоративных структур правом представительства гражданских интересов. Такие «партии» могут корениться в аппаратных структурах как представительной, так и исполнительной власти. Одновременно подобного рода «происхождения» ставят перед партиями практически нерушимую задачу для их заданной политической позиции: как имитировать хотя бы видимость оппозиционности власти для установления более тесного контакта с населением [20, с. 212].
Таким образом, основываясь на сравнительной характеристике «партий власти» и «политических партий», можно сделать следующий вывод. «Партии власти» - это политические организации партийного типа, активно действующие на поле электоральной и внутриэлитной конкуренции, выражающие и защищающие интересы действующей власти (в лице президентской администрации и правительства), создаваемые ею с целью сохранения и удержания своих политических позиций. Массовую поддержку «партиям власти» обеспечивает мощное использование административных ресурсов для эффективного воздействия на определенные социальные слои и размытость идеологии, которая пропагандирует некий симбиоз национальных, патриотических, консервативных и либеральных идей, изначально понятных и отвечающих ожиданиям большинства населения.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бадовский Д. В. // Полис. 1994. №6. С. 42-58.
2. Хенкин С. // Pro et Contro. 1996. С. 32-45.
3. Шейнис В. Л. // Полис. 1997. №1. С. 81-96.
4. Голосов Г. В., Лихтенштейн А В. // Полис. 2001. №1. С. 7-11.
5. Малкин Е. Основы избирательных технологий и партийно- 14.
го строительства. М., 2003. -145 с.
6. Седых Н. Н. // Власть. 2003. №12. С. 41-43.
7. Мелешкина Е. Ю. // Полис. 2006. №6. С. 178-182. 15
8. Глебова И. И. // Полис. 2004. №2. С. 85-92.
16.
9. Федоринов В. Е. Политические партии в России в услови-
ях становления и развития плюрализма: дис. ... докт. полит. наук. М., 2002. -306 с. 17.
10. Соловьев А. И. // Власть. 2003. №12. С. 27-29.
11. Иванова О. В. «Партия власти» в системе власти совре- 18.
менной России: автореф. дис. ... канд. полит. наук. Сара- 19.
тов, 2006. -18 с.
20
12. Лихтенштейн А. В. Институциональный условия возникновения и формирования «партии власти» в России и на 21.
Украине: сравнительный анализ: дис. ... канд. полит. наук.
М., 2003. -156 с.
13. Ежов Д. В. // Журнал о выборах. 2004. №2. С. 25-28.
Корнев М. О. Доминирующие факторы партийного строительства в современной России: дис. ... канд. полит. наук. Саратов, 2005. -191 с.
Современные модели политических партий // Свободная мысль ХХ1 в. 2003. №3. С. 36-51.
Никифоров Ю. Н. Никифоров А. Ю. Политические партии современной России: эволюция многопартийности и статуса партий. Уфа: РИЦ БашГУ, 2008. -168 с.
Тимошенко В. И. // Вестник МГУ, Сер. 12. Политические науки. 2007. №1. С. 69-77.
Устименко С. Иванов А. // Власть. 2005. №4. С. 22-29. Туровский Р. Ф. // Вестник МГУ. Сер. 12. Политические науки. 2007. №2. С. 107-118.
Ковалев В. // Рубеж: альманах социальных исследований. 2000. №5. С. 211-225.
Никифоров Ю. Н. Никифоров А. Ю. Статус политических партий в постсоветской России: особенности формирования, типология, тенденции развития. Уфа: Восточный университет, 2002. -124 с.
Поступила в редакцию 22.11.2008 г.
