CC BY
116
ИСТОРИЯ И ПОЛИТОЛОГИЯ
УДК 329
ПАРТИЯ ВЛАСТИ КАК СПЕЦЕФИЧЕСКИЙ ФАКТОР ФОРМИРОВАНИЯ НОВОЙ МОДЕЛИ ПАРТИЙНОЙ СИСТЕМЫ ПОСТСОВЕТСКОЙ РОССИИ1
© Иван Иванович НАЗАРОВ
Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, г. Тамбов, Российская Федерация, кандидат политических наук, ассистент кафедры международных отношений и политологии, e-mail: [email protected]
Представлено более глубокое понимание процесса развития посткоммунистических партийных систем, особенности строительства политических партий как ключевого института взаимодействия между гражданским обществом и государством и формирование новой властной модели управления в России. Проведен институциональный анализ процесса становления «партий власти» и выявлены их отличительные черты от других политических партий.
Ключевые слова: «партия власти»; гражданское общество; партийное строительство; парламентские выборы.
Развитие политических партий является одной из важнейших предпосылок демократической трансформации режима развития гражданского общества. Партии агрегируют интересы различных групп населения и обеспечивают их участие в процессе принятия государственных решений. Являясь связующим звеном между избирателями и их представителями во властных структурах, партии дают возможность избирателям оценить проводимую политику посредством голосования на выборах, способствуя повышению прозрачности и ответственности правления.
Одной из особенностей переходных партийных систем в постсоветских государствах, вызвавших большой интерес как отечественных, так и зарубежных авторов, стал феномен т. н. «партий власти» - политических организаций, создаваемых исполнительной властью для участия в парламентских выборах. «Партии власти» стали неотъемлемой чертой политического ландшафта
1 Статья подготовлена по результатам научноисследовательских работ, выполненных при поддержке Федеральной целевой программы «Научные и научнопедагогические кадры инновационной России» (проект № 14.В37.21.0724).
России, а также других государств бывшего СССР [1].
«Партия власти» - это совокупность группирующихся вокруг главы государства институтов, структур и объединений, проводящих официальный курс, а также участвующих в определении целей и стратегии развития России (в т. ч. отдельных регионов). В отличие от правящих партий в большинстве стран мира российская «партия власти» политически и организационно не оформлена. Она остается своеобразной квазипартией.
Выражение «партия власти» употребляют как нечто само собой разумеющееся, не определяя этой категории и не описывая ее состава, структуры, социально-психологической специфики и происходящих с ней изменений.
«Партия власти» - безусловно, главный субъект российской политики. Исторически государство у нас (независимо от того, олицетворялось оно царем или генеральным секретарем ЦК КПСС) всегда оказывалось единственным верховным правителем, основным системообразующим началом социального пространства. И теперь уже в ситуации демократического типа, эта традиция сохраняется [2].
Негативная оценка «партий власти» обусловливает необходимость внимательного изучения природы данного феномена, выявления причин возникновения подобных организаций, анализа последствий их появления и функционирования для характеристик политической системы. Обращение к данному вопросу обеспечивает более глубокое понимание процесса развития посткоммуни-стических партийных систем, открывает возможности прогнозирования хода демократической трансформации. В России в эту категорию включают: «Выбор России», участвовавший в выборах 1993 г., движение «Наш Дом - Россия» - в 1995 г., «Единство» и «Отечество вся Россия» - в 1999 г., и «Единая Россия» - с 2003 г. В исследовании также рассматриваются менее успешные проекты создания «партий власти»: «Партия Российского Единства и Согласия» в 1993 г. и «Блок Ивана Рыбкина» в 1995 г. Кроме того, в поле анализа попадают претенденты на получение статуса «партии власти», появившиеся в связи с особенностями политической ситуации накануне парламентских выборов 1999 г. [1].
Вышеуказанные партии отнесены к этому типу в связи с тем, что, во-первых, «партии власти» рождаются не как результат массового движения или интеллектуального озарения политических деятелей. Это порождение кремлевских кабинетов, производная бюрократической деятельности. Во-вторых, «партии власти» - это не реакция на спрос идейно-политического рынка. Это порождение рынка административно-бюрократического, вынужденное адаптироваться под идейнополитическую среду, пользоваться языком парламентской демократии. В-третьих, любые действия, предпринимаемые этой партией, нацелены не на совершенствование собственно партийных принципов и идеологии, а на защиту и оправдание действий высшей государственной власти [3]. Наконец, «партии власти» объединяются не вокруг идеологии или социальной базы, а на базе властной группировки или ее части [4].
Прежде всего, обращает на себя внимание тот факт, что термин «партия власти» используется в литературе в двух смыслах -широком и узком. Широкое понимание встречается, в основном, в исследованиях постсоветских элит, где «партия власти» вы-
ступает как характеристика степени консолидации и силы правящей группы. Наиболее отчетливо такое понимание выражено в работе А. Рябова, в которой «партия власти» предстает как «новая политическая элита», коммуникации внутри которой «позволяют ей вне зависимости от любых институциональных изменений оказывать определяющее влияние на развитие политического процесса». Исследователи, придерживающиеся такой точки зрения, причисляют к «партии власти» всю «совокупность группирующихся вокруг главы государства институтов, структур и объединений, проводящих официальный курс, а также участвующих в определении целей и стратегии развития России (в т. ч. отдельных регионов)».
В более узком понимании, которое часто встречается наряду с широким, «партия власти» предстает в виде «объединений партийного и движенческого типа, непосредственно создаваемых политической элитой и играющих роль главного выразителя ее интересов в сфере публичной политики». Как отдельный тип политических организаций, российские «партии власти» впервые появляются в работах А. Зудина, А. Андреева и других авторов, в которых предпринимаются попытки классификации российских политических партий и анализа полей идеологической конкуренции [5].
Особенность вышеназванных партий еще состоит и в том, что «они появлялись по инициативе действующей исполнительной власти, стремящейся закрепить свое влияние в представительном органе, однако не имевшей ко времени выборов иных средств для достижения этой цели» [6]. «Создаваемые правящими элитами для участия в парламентских выборах, «партии власти» часто оказывались неспособными конкурировать с более сильными коммунистическими или националистическими партиями...» [7]. Так, в течение первого (1993-1996) и второго (1999-2000) электоральных циклов ни одна из таких организаций не смогла победить. Однако события последующих электоральных циклов изменили картину: «партия власти» добилась успеха у избирателей.
Таким образом, «партия власти» - это условное обозначение группы партий (движений, блоков), создаваемой административно-бюрократической элитой для участия в
парламентских выборах. Костяк «партий власти» - это чиновничество, главы субъектов федерации, руководители крупнейших промышленных предприятий и партийные деятели, которые лоббируют их интересы [4].
В общем смысле административные партии в любой постсоветской системе - это придаточный механизм исполнительной власти, выполняющий не более трех-четырех функций.
Во-первых, осуществляет и организует работу внутри парламента (т. е. наполняет подконтрольными депутатами необходимое число мест).
Во-вторых, партия - это легитимный публичный механизм стабилизации и пролонгации власти. То есть играет роль общественно-политической структуры, постоянно поддерживающей и пропагандирующей любое решение президента.
В-третьих, партия выполняет двойную имитационную работу. Первая связана с имитацией соучастия партии в действиях и решениях исполнительной власти, вторая - с имитацией плюрализма и демократии [8].
Партия власти отчасти технологическая опора для лидера, но в большей степени, с позиции бюрократии, сам ее лидер и «архитектор» есть прикрытие и гарантия для существования «партии бюрократии». В результате тех косметических трансформаций, что периодически осуществляются для «улучшения эффективности партии», любая партия бюрократического большинства с неизбежностью превратится в аналог КПСС 1980 гг.: т. е. будет более-менее качественной внутри себя структурой с карьерными лифтами в исполнительную власть, но для страны превратиться в сущую раковую опухоль [9].
Иногда встречаются совсем не банальные рецепты того, как повысить эффективность подобной партийной структуры, как дать ей возможность больше влиять на решения власти. Рецепты приводятся различные. Но дело совсем не в рецептах (они не более чем «косметика»). Необходимо менять среду, условия существования самой партии власти. Сейчас политическая среда, в которой существует партия и сама система, не предполагает автономности партии и вообще наличие конкуренции. Есть только придаток или орган власти. Для того чтобы партия
власти стала настоящей общественной силой, требуется фундаментальная перестройка существующего политического поля. Иными словами, создание поля свободной конкуренции нескольких групп.
Но это не так просто. Масса бюрократии правящей партии будет этому всячески сопротивляться. Можно вспомнить пример второй партии власти, сделанной как раз в расчете на создание конкурентного поля -«Справедливой России». Бюрократии не навязывали, им был предложен свободный выбор - любо одно, либо другое. Но как оказалось, чиновники растерялись и просто пошли туда, где надежнее. Отчетливых сигналов о том, что судьба «партии Справедливости» это судьба партии равного конкурента, не дублера, а именно второй большой партии, которая на определенном этапе станет правящей, не поступало [8].
Можно задаться вопросом - а в чем проблема такой системы? Ведь в альтернативном случае у нас есть пример украинского плюрализма, где политические элиты буквально раскалывают страну. Но, во-первых, негативный опыт Украины не должен нас оставлять в существующем тупике. А во-вторых, соглашаться с существованием монополии партии власти - значит подчинятся роковой тенденции развития всех постсоветских политических систем. В наших обществах слишком жив менталитет, который диктует монопольное существование правящей партии как норму. Это работает в любом постсоветском обществе СНГ. Вчерашний день глубоко въелся в менталитет. Другой динамики, конкурентной этому монополизму, не заметно. И тогда в итоге мы получаем парадоксальный результат. При достаточной степени экономической свободы, при развитой частной собственности, в ситуации глубокой интеграции с глобальным миром, и главное - при отсутствии всеобщей идеологии «закрытой крепости», мы получаем партию власти из позавчера, которая по параметрам совершенно не соответствует реалиям страны [9].
В этом коренится объяснение той естественности, с которой высшие функционеры «Единой России» готовы реанимировать не только эстетику, но и элементы политической жизни Советского Союза. Те элементы, которые не связаны с идеологией и совет-
ской риторикой, но могут быть заимствованы и притянуты как подобное подобным. Ведь, действительно, многое из советского наследия с точки зрения нынешних критериев эффективности монопольной системы вполне целесообразно, многое будет укреплять систему. Поэтому главная опасность в отечественных партиях власти - та легкость и плавность, с которой заново монтируются те элементы, что составляли конструкцию в системе диктатуры КПСС.
1. Лихтенштейн А.В. Институциональные условия возникновения и функционирования партий власти в России и Украине: сравнительный анализ: автореф. дис. ... канд. полит. наук. М., 2003.
2. Хенкин С.Т. «Партия власти»: российский вариант. М., 1996.
3. Мухаметов Р. С. Феномен «партий власти» в современной России: теоретический аспект // Без темы. 2006. № 2. С. 120-123.
4. Долгин Б. Ходорковский против «партии власти». ЦЯЪ: http://www.polit.ru/article/2003/10/ 30/^^гу8у1ал^. Загл. с экрана.
5. Лихтенштейн А.В. Стратегии партийного строительства российских элит: «партии власти» и Закон о политических партиях. URL: http://www.strategy-spb.ru/Koi-8/Proekt/tezisi/ lihtenshtein.htm. Загл. с экрана.
6. Лихтенштейн А.В. «Партия власти»: электоральные стратегии российских элит. Второй электоральный цикл в России (1999-2000). М., 2002.
7. Караваев А.В. Партия власти: трансформация в тупик. URL: http://www.ia-centr.ru/expert/ 3073/. Загл. с экрана.
8. Гельман В. От «бесформенного плюрализма» - к «доминирующей власти»? Трансформация российской партийной системы // Общественные науки и современность. 2006. № 1. С. 46-58.
9. Назаров И.И. Теоретико-методологические подходы в исследовании партий и партийных систем в современной политологии // PRO NUNC: Современные политические процессы. Вып. 10: Актуальные проблемы изучения политики и преподавания политической науки. Тамбов, 2011. С. 24-29.
Поступила в редакцию 15.10.2012 г.
UDC 329
POWER PARTY AS SPECIFIC FACTOR OF FORMATION OF NEW MODEL OF PARTY SYSTEM OF POSTSOVIET RUSSIA
Ivan Ivanovich NAZAROV, Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Tambov, Russian Federation, Candidate of Politology, Assistant of International Relations and Politology Department, e-mail: [email protected]
The deeper understanding of the post-Communist countries’ party systems development, the characteristics of the political parties building as key institute of interaction between civil society and the state, and formation of new imperious model of management in Russia is considered. The institutional analysis of the appearing of the “statist parties” is carried out and their features distinctive of the other political parties are determined.
Key words: “statist party”; civil society; party system building; parliamentary elections.
