CC BY
19
ПАРЛАМЕНТСКОЕ ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВО В ЭПОХУ ИНТЕРНЕТА: СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ВЕЛИКОБРИТАНИИ И АВСТРАЛИИ. ОТЧЕТ ОБ ИССЛЕДОВАНИИ*
(Перевод)
Режим доступа: http://www.esrc.ac.uk PARLIAMENTARY REPRESENTATION IN THE INTERNET
AGE:
AN ANGLO-AUSTRALIAN COMPARISON Research Report (Res 335-25-0029)
Введение
Целью данного исследования являляется оценка воздействия информационных технологий (ИКТ) на парламентское представительство в Великобритании и Австралии. В его основу положены несколько теоретических сценариев влияния ИКТ на изменение роли парламентов.
• Освобождение от посредников и прямая демократия - при таком сценарии ИКТ позволяют обойти политических посредни-
* Исследование выполнено в 2003-2005 гг. профессором Р. Гибсон (Университет Лейсистер), доктором С. Уордом (Оксфорд интернет-институт), доктором У. Лузоли (Университет Честер Великобритания) по исследовательской программе «Электронное общество» Совета по экономическим и социальным исследованиям Великобритании. - Режим доступа: http://www.esrc.ac.uk. Публикуется с разрешения Совета.
ков - партии или парламентариев, - способствуя реализации более прямых форм правления масс посредством референдумов и опросов общественного мнения через Интернет (Morris, 2001).
• Модернизация и консюмеристская демократия - ИКТ помогают парламентам и депутатам актуализировать свои имиджи и улучшить их функции предоставления услуг населению. Такой подход основан на восприятии общества как совокупности потребителей, а не граждан (Bellamy, Raab, 2004; Bellamy, 2000).
• Возрождение и демократия участия - парламенты используют ИКТ для оживления делиберативной демократии и демократии участия. Такой подход может обеспечить более стабильные, прямые и глубокие отношения между депутатами и гражданами (Coleman, 2004, 2005).
• Нормализация и отсутствие изменений - политики и политические институты используют ИКТ для продолжения существующей практики общения. Такой сценарий предполагает, что ИКТ вряд ли смогут разрушить паттерны властных отношений и поведения ведущих политических акторов (Margolis, Resnick, 2001).
Эти сценарии анализировались в проекте в сравнительном контексте с оценкой институциональных и системных барьеров или же, наоборот, движущих сил электронной демократии (э-демократии). Хотя и в Великобритании, и в Австралии сложились во многом похожие парламентские модели и партийные системы, у них есть также и значительные различия, например, типы избирательных систем и уровень децентрализации. Считается, что эти системные факторы играют важную роль в формировании отношения парламентариев к ИКТ (Zit-tel, 2003). В частности, достаточно ограниченные данные существующих исследований позволяют предположить, что Австралия может быть большим новатором в использовании ИКТ по трем причинам. Во-первых, из-за диктата расстояний - из-за того, что географические размеры избирательных округов здесь масштабнее и коммуникация, соответственно, более проблематична, парламенты, чтобы преодолеть временные и пространственные барьеры, в большей степени мотивированы обращаться к помощи ИКТ. Во-вторых, австралийские правительства изначально считались признанными лидерами в реализации концепции электронного правительства (э-правительства) (Clift, 2002). И наконец, в отличие от вестминстерской модели, австралийский фе-
деральный парламент был построен для компьютерного века и, возможно, имел лучшие инфраструктурные условия (Мащагеу, 1999).
Задачи проекта
1. Определить степень использования ИКТ парламентами и парламентариями. Задача была решена с помощью анализа содержания веб-сайтов, а также интервью.
2. Определить наиболее эффективное использование парламентами и парламентариями новых ИКТ. Эффективность веб-парламентских веб-сайтов анализировалась как по результатам опросов, так и в ходе работы в фокус-группах. Было выполнено также дополнительное исследование для портала е-роШх1, в котором оценивалась результативность его проекта сетевого форума для избирателей.
3. Создать новые коллекции качественных и количественных данных. Собранные коллекции данных включают: электронные директории веб-сайтов парламентариев; результаты кодирования веб-сайтов на два момента времени; данные по общественному мнению в Великобритании и Австралии по результатам опросов; результаты исследования в фокус-группах в Великобритании; большой массив материалов интервью, большая часть которых записана на цифровы носители и расшифрована.
4. Определить и объяснить сравнительные паттерны использования ИКТ внутри и между парламентскими институтами в обеих странах.
5. Оценить воздействие новых ИКТ на представительскую парламентскую демократию в Великобритании и Австралии.
1 Главный политический портал Великобритании, созданный для улучшения коммуникации между членами парламента, избирателями и организациями. Включает веб-сайты членов парламента, блоги, новости, интервью с ведущими политиками и общественными деятелями и другие блоки. Сотрудничая с парламентариями от различных партий, помещая информацию и материалы дебатов по актуальным проблемам, стремясь вовлечь граждан и организации в эти дебаты, сам портал занимает нейтральную сбалансированную позицию, выполняя роль посредника между парламентом и обществом. - Режим доступа: www.epolitix.com. - Прим. ред.
Методы
Изначально планировалось проанализировать восемь парламентов и законодательных собраний: нижние палаты обоих парламентов (Вестминстер и Канберра); шотландский парламент, законодательные собрания Уэльса и Северной Ирландии; парламенты штатов Квинсленд и Виктория, а также законодательное собрание Северной территории (Австралии). В конечном счете законодательные собрания Северной Ирландии и Северной территории в исследование не вошли. В первом случае причиной стали политические проблемы в регионе. С Северной территорией не удалось установить контакт (несмотря на письма, электронные сообщения и телефонные запросы с просьбой о сотрудничестве).
Были выбраны четыре основных метода исследования поставленных вопросов.
1. Анализ характеристик веб-сайтов - были закодированы и количественно оценены функции веб-сайтов парламентариев (более 600) шести изучаемых парламентов с использованием адаптированной схемы кодировки, разработанной руководителями проекта. Изначально анализ планировалось проводить каждые полгода (т.е. четыре раза). Но затем было решено ограничиться двумя годовыми периодами (январь 2004 г., январь 2005 г.). Отчасти это было связано с тем, что, как оказалось, веб-сайты изменялись незначительно, а потому отпала необходимость в более частом анализа контента. В дополнение к этому кодировали также сайты кандидатов на австралийских федеральных выборах (октябрь 2004 г.) и парламентских выборах в Великобритании (май 2005 г.).
2. Интервью - было проведено около 100 полуструктуриро-ванных интервью (в основном очных) с членами парламента, их персоналом и парламентскими служащими. Их цель состояла в получении информации об использовании парламентариями ИКТ и отношении к ним, а также более общего представления об изменениях в работе парламентариев и парламента.
3. Опросы общественного мнения - силами профессиональных компаний было проведено два стратифицированных репрезентативных опроса общественного мнения с использованием специально разработанного в рамках данного проекта вопросника. Вопросник для обеих стран был составлен по единой схеме и по
возможности с использованием одинаковых формулировок. Хотя этот элемент исследования нельзя считать по-настоящему сравнительным, так как опросы проводились в разное время и не учитывали различия в наборах данных, он был направлен на выявление основных различий/сходств между британскими и австралийскими гражданами по ряду идентичных индикаторов, отражающих знание, поведение и отношение к использованию ИКТ для интерактивного общения с депутатами и парламентами.
4. Фокус-группы - в целях более глубокого исследования некоторых вопросов, возникших по результатам опроса в Великобритании, были идентифицированы три группы граждан, отличающихся взглядами на использование ИКТ в политических целях: студенты очных отделений университетов в возрасте от 18 до 24 лет; политически пассивные граждане - абсентеисты; политические активисты - члены партий или активные сторонники партий, принимавшие участие в избирательных кампаниях в течение последних 12 месяцев. Исследования в фокус-группах проводились профессиональной исследовательской компанией на основе руководства, разработанного в рамках данного проекта. Все они следовали одной схеме - изучались общее отношение к политикам и парламентам, использование ИКТ и отношение к их применению в политических целях. Группам демонстрировались парламентские веб-сайты с просьбой их прокомментировать.
Результаты анализа
Результаты анализа делятся на три области.
1. Представители (депутаты), включая оценку как коллективных институциональных стратегий использования ИКТ, так и поведение и восприятие на индивидуальном уровне.
2. Представляемые (избиратели), включая их поведение и отношение к ИКТ и процессу представительства.
3. Широкий контекст полученных данных и потенциальное воздействие ИКТ на систему представительства.
1. Представители. Изначальное предположение, что австралийские институты могут быть более активными и инновационными, результатами исследования не подтвердилось. Хотя инициатива электронной демократии в Квинсленде, возможно, и является
наиболее развитой и институциализированной, все же это программа э-правительства, осуществляемая исполнительной властью, вовлеченность парламента в которую минимальна. Более того, в австралийском федеральном парламенте стратегия внедрения ИКТ даже не обсуждалась, в то время как в широко критикуемом британском парламенте уже практикуются некоторые из наиболее инновационных применений ИКТ, в частности, он-лайновые консультации в экспериментальном режиме. Несмотря на всю медлительность, опыт Вестминстера дал материал для нескольких докладов по стратегии внедрения ИКТ1.
Аналогичным образом Шотландский парламент экспериментировал с подачей петиций через сеть и он-лайновыми консультациями. В настоящее время он занимается созданием собственной стратегии э-демократии, хотя реальный вклад самих парламентариев опять-таки весьма ограничен. По большей части парламенты адаптируются к процессу внедрения ИКТ, а сам процесс идет относительно медленно - ему не хватает политического руководства или активного участия самих парламентариев.
Стимуляторы и барьеры на пути внедрения ИКТ. В ходе исследования были сделаны попытки понять, что играет позитивную (стимуляторы), а что негативную (барьеры) роль при формировании отношения парламентов к ИКТ, а также с чем связаны различия в подходах. Были выделены четыре взаимосвязанных стимулятора.
1. Новая идентичность и создание имиджа. Развитие стратегий ИКТ в Шотландии в Уэльсе было отчасти связано с желанием создать собственную идентичность, а не повторять вестминстерскую модель. Поэтому изначально использование ИКТ рассматривалось в качестве способа создания нового динамичного и современного парламента. Это позволяет сделать более общий вывод, что федерализм и перераспределение власти (в пользу субъектов федерации) создают большую конкуренцию и более широкие возможности для обучения. Например, недавняя инициатива парламента штата Виктория по созданию э-демократии в значительной мере учитывала опыт Квинсленда.
1 Например, доклад Специального комитета по информации (2002) «Цифровые технологии»; Годовой отчет Комиссии палаты общин (2003); доклад Специального комитета по модернизации (2004) «О связи парламента с обществом».
2. Внутренняя модернизация. Воздействие парламентской архитектуры на ИКТ является достаточно парадоксальным, поскольку пальму первенства не обязательно несут парламенты с наилучшими технологическими условиями. Изначальным импульсом для внедрения новых ИКТ в британском парламенте послужил его архаичный характер. Новые парламентарии, избранные после 1997 г., были шокированы плачевным состоянием условий для использования ИКТ и начали межпартийное лоббирование в пользу изменений. А парламент в Канберре, построенный в конце 1980-х годов и, соответственно, располагающий лучшими исходными условиями, наоборот, не имеет такой программы модернизации.
3. Кризис участия. Желание модернизировать парламент изнутри инициировало широкие дебаты относительно использования новых средств коммуникации для модернизации отношений между парламентом и гражданами. В частности, в Великобритании стимулом к модернизации коммуникационных возможностей послужили падение явки избирателей, особенно после выборов 2001 г., а также озабоченность недостатком знаний у населения о парламентах и доверия к ним.
4. Внешняя помощь и давление. В Великобритании сейчас существует хорошо развитое лобби третьей силы, которая подталкивает парламенты к действию и помогает им в этом. В частности, Общество Хансарда1 является главным актором, который продвигает и поддерживает некоторые инновации, например консультирование в сети, и способствует использованию ИКТ в качестве инструментов демократии. Кроме того, все большее развитие получает сейчас лобби активистов, действующее в сети, которое занимается мониторингом парламентской деятельности, предоставляет обществу парламентскую информацию, а также оказывает давление на парламенты в целях продвижения инноваций на основе ИКТ (группы TheyWorkForYou, Public whip, Political weblog movement)2. Но в Австралии такой третьей силе внешнего давления еще только предстоит развиться в полной мере.
1 Hansard Society - независимая непартийная благотворительная организация, созданная в 1944 г. с целью поддержки эффективной парламентской демократии. Ее президентом традиционно является спикер палаты общин. - Прим. ред.
2 TheyWorkForYou - независимый непартийный веб-сайт, существующий на пожертвования, цель которой - дать гражданам возможность контролировать
Хотя стимуляторы, такие, как модернизация, кризис и идентичность, способствовали развитию инициатив по использованию ИКТ, существуют и серьезные барьеры, которые либо подрывают подобные инициативы, либо замедляют темп изменений.
1. Институциональная фрагментация. Одной из проблем, присущих практически всем исследованным в проекте парламентам, является «недостаток корпоративной культуры», как определил ее один из интервьюируемых. Парламенты борются за коллективную идентичность, так как, по наблюдению некоторых интервьюируемых, они по существу состоят из небольших индивидуальных предприятий (офисов депутатов парламента), каждый из которых занимается своим собственным делом. В сочетании с разделением парламентов Великобритании и Австралии на правящую партию и партию оппозиции такая фрагментация препятствует развитию последовательных парламентских стратегий. Даже в случаях, когда такие стратегии удается согласовать, реализовать их зачастую весьма трудно. Информационные технологии пересекают традиционные ведомственные границы секторов и комитетов, следствием чего часто является отсутствие четкого руководства и цепочек команд, необходимых для их внедрения. Поэтому чиновникам исполнительной власти и правительствам, видимо, проще насаждать стратегии внедрения ИКТ сверху.
2. Культура политиков. Очень немногие политики располагают адекватными знаниями в области ИКТ, и технофобия процветает в парламентских институтах. Отчасти это отражает более широкую культуру парламентариев, которые функционируют и делают карьеру в контексте традиционной культуры партийной идентификации, соперничества и межличностного общения. Боль-
своих депутатов в парламенте и других законодательных собраниях. - Режим доступа: http://www.theyworkforyou.com/; Public whip - независимый неправительственный сетевой проект, цель которого - дать возможность гражданам контролировать, как голосуют их представители в палате общин и палате лордов по тем или иным законопроектам, и, соответственно, влиять на их поведение. Рассылает по подписке новостной бюллетень и поддерживает форум. — Режим доступа: http://www.publicwhip.org.uk; Political weblog movement - движение за создание парламентариями и другими выборными должностными лицами блогов, позволяющих им эффективно общаться со своими избирателями (и наоборот). Пример -проект Political Weblog Project. - Режим доступа: http://www.bloggerheads. com/political_weblogs/
шинство политиков в Австралии и Великобритании, привыкших к местным партийным собраниям, парламентским дебатам и избирательным кампаниям «от двери к двери», по-прежнему склонны работать по дихотомическому принципу «друг - враг».
3. ИКТ не стоят на повестке дня парламентов. Технофобия депутатов также способствует тому, каким образом формируется проблема ИКТ в повестке (или вообще не включается в нее). Возможно, по недопониманию проблемы ИКТ квалифицируются как узкотехнические, относящиеся к сфере ответственности парламентских чиновников, но не касающиеся политиков. В сочетании с отсутствием корпоративной культуры это означает, что связанная с ИКТ проблематика вряд ли получит сильную политическую поддержку.
Индивидуальные реакции: члены парламента и ИКТ. Во всех исследованных в проекте институтах процесс создания вебсайтов депутатов идет медленно, но верно. Единственным исключением является штат Квинсленд. Опросы избирателей также подтверждают значительный рост избирательных кампаний, сфокусированных на личности кандидатов при двойном увеличении числа сайтов по сравнению с предыдущими выборами. В действительности наблюдается процесс нормализации в том смысле, что веб-сайты/э-почта становятся частью повседневного набора информационного инструментария членов парламента. Квинсленд остается исключением без видимых на то причин, хотя, по мнению опрашиваемых, частично это можно объяснить традиционным характером местной политики и плохим доступом к Интернету в обширных сельских районах.
Чтобы понять, есть ли какая-либо связь между партийной принадлежностью, типом избирательного округа (отдаленность и доступ к Интернету), персональными факторами (возраст, пол, социальный слой) и уровнем сетевой активности парламентариев, также были проанализированы паттерны их деятельности в сети. Оказалось, что некоторые депутаты от третьих партий (либерал-демократы в Великобритании и демократы в Австралии, а также «зеленые» в Шотландии) гораздо более активны по сравнению с депутатами от главных партий. Отчасти это связано с тем, что второстепенные партии и их депутаты борются за внимание медиа и, по мнению респондентов, вынуждены хвататься за любые доступные средства коммуникации. Так, оказалось, что сторонники шотландских «зеленых» чаще имеют доступ к Интернету и чаще пользуются ИКТ.
В целом персональные факторы (пол, возраст и др.) не являются значимыми. Те, кто выиграл парламентские выборы, начиная с конца 1990-х годов были склонны создавать присутствие в Интернете вне зависимости от возраста и пола. До избрания в парламенты они уже имели опыт использования ИКТ. Возможно, наиболее важным фактором, особенно в Великобритании, была специфика избирательных округов. Члены парламентов от более маргинальных округов были более активны в сети, особенно там, где уровень доступа к Интернету был высоким. Этот паттерн повторился в ходе последних выборов в Великобритании, когда избиратели в маргинальных округах продемонстрировали самый высокий уровень сетевой активности. Парламентарии в спокойных (преимущественно лейбористских) округах, часто - в традиционных городских местностях были менее склонны использовать новые ИКТ. Это может показаться естественным, но все же привлекает внимание к цифровому неравенству. Средний класс, более состоятельные слои имеют дополнительные каналы доступа к своим представителям.
Кроме того, в ходе опросов выяснилось, что в Великобритании свою роль играл и фактор инкумбента, - действующие члены парламента более активно использовали ИКТ, чем их соперники. В Австралии, однако, если доступность Интернета в округе имела значение, то маргинальность округа - нет. Также не было обнаружено действие фактора инкумбента на федеральных выборах 2004 г. В действительности в сети работали преимущественно соперники действующих парламентариев. Некоторые респонденты высказали предположение, что обязательное голосование в Австралии обусловило менее острую потребность в мобилизации избирателей. Сами же австралийские парламентарии выказали больший интерес к информации баз данных для прямой рассылки избирателям, нежели к веб-сайтам или э-почте.
Контент-анализ сайтов парламентариев продемонстрировал вполне стандартные паттерны адаптации, не зависящие от институциональной и национальной принадлежности, - большинство сайтов содержало статичную информацию и имело ограниченные возможности для интерактивного общения и участия. На сайтах выкладывалась персональная информация о депутатах с их контактными данными и о местном избирательном округе. В действительности они представляли собой скорее кибер-брошюры, чем
средство активного ведения кампании или общения. Однако две тенденции в содержании сайтов заслуживают внимания.
Во-первых, в них прослеживается индивидуализация в противовес шаблонной политике. В Великобритании наблюдается распространение «шаблонной», по определению одного из респондентов, политики, когда партии снабжают своих парламентариев и местные партийные организации дешевыми стандартными вебсайтами. Эти сайты созданы по профессиональным, но шаблонным образцам - с новостными лентами из партийной штаб-квартиры, партийными пресс-релизами и системой отсылок - и мало чем отличаются по содержанию информации друг от друга. Они не дают парламентариям возможности индивидуализировать свои обращения к избирателям и дистанцироваться от партийной линии. Когда производилась первая кодировка сайтов, исследователи пытались найти в сети какие-либо свидетельства расхождений во взглядах их владельцев по проблеме платы за обучение для студентов, дебаты по которой развернулись в Великобритании. Однако было обнаружено, что эта проблема нашла отражение только на 12% сайтов членов парламента от Лейбористской партии, и только 5% сайтов демонстрировали расхождение с официальной линией партии. Но на сайтах кандидатов от лейбористов все же имело место несогласие с войной в Ираке и платой за обучение.
В Австралии, где практически не существует партийных разногласий (вне Интернета), партии более спокойно относятся к вебсайтам парламентариев и в меньшей степени контролируют их. Хотя на последних федеральных выборах Национальная партия в большей мере использовала стандартизированные веб-сайты. В общем, не удалось найти достаточно свидетельств того, что вебсайты используются в качестве механизмов выражения недовольства или проявления большей индивидуализации. Лучшим для этих целей инструментом может служить э-почта.
Во-вторых, ввиду практически полного отсутствия интерактивного общения с избирателями небольшая группа новаторов, в основном из британского парламента, экспериментировала с разными стилями коммуникации, которые в будущем могут сыграть ведущую роль. Одним из таких новаторских методов стал блогинг. До выборов 2005 г. существовало всего семь блогов членов парламента (и три в Законодательном собрании Уэльса). На выборах 2005 г. уже около 3% кандидатов имели интерактивные блоги.
Другой тенденцией в этой области стало скорее формальное, но тем не менее периодическое, приуроченное к происходящим событиям использование ИКТ для консультирования с избирателями. Некоторые парламентарии использовали э-почту, веб-сайты и SMS, чтобы узнавать мнение избирателей по различным вопросам. В нескольких случаях это привело к появлению локализованных сетей, где члены парламента получали советы специалистов напрямую. Было выявлено, что члены нескольких парламентов все чаще прибегают к более сложному методу работы со своей почтой. Они сообщили, что сканировали входящую почту и использовали базы данных для ее сортировки по разным вопросам, чтобы иметь возможность регулярно посылать персонализированные сообщения избирателям по сюжетам, к которым те проявляли интерес.
В ходе интервью исследовались мотивация парламентариев в использовании ИКТ и отношение к ним, а также их взгляды по более широкому кругу вопросов представительства, участия и парламентской демократии. По отношению к ИКТ были выделены пять широких категорий парламентариев (группы не взаимоисключающие).
• Административные модернизаторы (самая большая группа респондентов) обычно рассматривают ИКТ с точки зрения увеличения эффективности и модернизации существующих практик, однако редко относятся к ним как к средству проведения более широких демократических реформ или изменения своей роли депутатов. Они зачастую поддерживают голосование в сети, а также использование ИКТ в палатах парламента в целях ускорения рабочего процесса.
• Политические бизнесмены рассматривают ИКТ с точки зрения раскрутки собственного имиджа и самопрезентации гражданам. Они использовали электронную почту для рассылки регулярных писем избирателям, выстраивая рациональный рыночный подход (Jackson, 2003), конечная цель которого - мобилизация голосов.
• Демократические инноваторы, осознавая все сложности использования новых ИКТ, экспериментируют с ними для создания как новых каналов общения, так и неформального стиля диалога. Часто инноваторы видят в технологиях средства изменения своей роли парламентариев. Некоторые называют себя социальными предпринимателями или сетевиками. Другими словами, их роль состоит не в том, чтобы находить решения для всех, но в том, что-
бы действовать в качестве концентратора сетевой активности и помогать людям находить для себя собственные решения.
• Скептики видят мало пользы в технологиях и считают, что они лишь ухудшают качество представительства и создают дополнительную нагрузку на их деятельность. Электронная почта, в частности, рассматривается ими как бремя, а ИКТ - как пособие ненормальных, лоббистов, спамеров и активистов из среднего класса. Скептики часто придерживаются традиционного взгляда Э. Берка на представительство.
• Фаталисты считают, что ИКТ не могут решить базовых проблем представительства, и с этим ничего не поделаешь. Новые ИКТ не в состоянии предотвратить неизбежное падение авторитета парламентов, или повысить уровень доверия к ним со стороны общества, или существенно изменить негативное отношение к парламентариям, обычно подпитываемое традиционными СМИ.
2. Избиратели. В Великобритании, и особенно в Австралии, практически не было зафиксировано воздействия новых ИКТ на избирателей в противовес парламентариям (Со1ешап, 8рШег, 2003). Чтобы получить некоторые предварительные выводы о знаниях общества об ИКТ, их использовании и отношении к ним в свете проблемы представительства, были использованы данные опросов общественного мнения и контрольный анализ результатов работы в фокус-группах.
Сначала были заданы вопросы относительно общих знаний о парламентариях и удовлетворенности представительской системой. В обеих странах в целом паттерны были похожими. Как оказалось, австралийские граждане лучше осведомлены о членах парламента, нежели британские избиратели (возможно, из-за системы обязательного голосования), и несколько более удовлетворены их работой. Это подтверждает проверенную гипотезу о взаимосвязи между лучшей осведомленностью избирателей и большей удовлетворенностью политической системой. Однако мы также обнаружили растущее в обеих странах размежевание по уровню политической вовлеченности между теми, кто знает и доверяет, и теми, кто не знает и скептично или цинично настроен в отношении политики представительства.
Затем были заданы вопросы о поведении в сети, в частности, об использовании ИКТ для общения с членами парламента, а также об обращении к веб-сайтам за информацией о системе представительства. В первом случае обнаружилось, что традиционные сред-
ства общения с депутатами все еще доминируют (письма, телефон, личное общение), а к коммуникации через сеть прибегает преимущественно политически ангажированный средний класс. Молодые люди более склонны обращаться к э-почте, что позволяет предположить, что этот вид коммуникации будет расти.
Существует также разрыв между намерением общаться и реальным поведением. Он может быть связан с нежеланием самих депутатов идти на контакт через э-почту, что, соответственно, ограничивает мотивацию избирателей использовать ИКТ для общения. Кроме того, как показало исследование, новые ИКТ все еще являются для многих граждан труднопреодолимым барьером с точки зрения технических навыков и доступа.
Число граждан, посещающих веб-сайты парламентариев, в обеих странах невелико по сравнению с посещениями правительственных или новых сайтов, хотя в Австралии оно несколько выше. В Великобритании за прошедший год только 5% имеющих доступ к Интернету посещали сайт британского парламента и 2% - сайты членов парламента. По Австралии эти показатели составляли 14 и 9% соответственно. Отчасти проблема состоит в неведении о существовании сайтов, хотя, как свидетельствуют результаты опроса в фокус-группах, люди не очень склонны посещать эти сайты, даже если они и знают о них. Большинство (не относящихся к группе политических активистов) объясняло это нехваткой времени или скучностью сайтов. Даже если они поддерживали идею присутствия парламентариев в сети и считали Интернет благоприятствующим демократии фактором, они не видели смысла в личном посещении этих сайтов. Таким образом, можно сделать вывод, что сайты не привлекают людей, не вовлеченных в политическое участие, но все же могут служить полезным инструментом для политически мотивированных граждан.
И наконец, в ходе исследования задавались вопросы об отношении избирателей к новым ИКТ и процессу представительства. Был выявлен значительный уровень поддержки интернет-услуг и сетевого представительства. Здесь также обнаружилось различие между Великобританией и Австралией. Австралийцы оказались настроенными более оптимистично и связывали свои ожидания, в первую очередь, с правительством, тогда как британские респонденты проявили большую заинтересованность в связи через сеть с
парламентскими институтами. В целом создалось впечатление, что британские граждане более склонны ценить очные контакты с представителями, нежели интерактивное общение в сети. Австралийцы же, наоборот, заинтересованы, скорее, в последнем.
Для исследования причин положительного восприятия представительства в сети был задействован многофакторный анализ, который дал следующие основные результаты.
1. Как и ожидалось, сильным объясняющим фактором положительного отношения к виртульному представительству, особенно в Великобритании, явилось реальное пользование Интернетом. Британское общество должно сначала получить доступ к сети, чтобы начать позитивно воспринимать виртуальное представительство. В Австралии, напротив, наблюдалась меньшая разница между установками граждан, имеющих доступ к сети и не имеющих такового.
2. Но самый главный объясняющий фактор политического поведения избирателей не имеет отношения к сети. Те, кто обсуждает политику, знают о своих членах парламента и политически активны в реальной жизни (не в сети), наиболее предрасположены к виртуальному представительству. В австралийской выборке эта закономерность проявилась более отчетливо.
3. Традиционные социально-демографические индикаторы практически не оказывают влияния на отношение к виртуальному представительству - за исключением возраста (молодые люди более положительно относятся к нему).
В совокупности все эти факторы указывают на то, что Интернет обладает значительным потенциалом по поддержке института представительства, который будет раскрываться по мере расширения доступа к сети и приобретения большего знания о политике.
При объяснении различий между британскими и австралийскими респондентами следует также учитывать широкий системный контекст. Хотя нельзя быть однозначно уверенным, тем не менее представляется, что значение имеет политико-институциональная стратегия. Возможно, интерес австралийских граждан к правительственным сайтам отражает роль австралийского правительства в реализации программ внедрения э-правительства, а также в более высоком уровне интерактивных интернет-услуг.
Различия существуют также и в самой Великобритании. Граждане Шотландии и Уэльса проявляют большую активность в посещении сайтов парламентариев и в общении с ними. Таким об-
разом, формирование новой идентичности может служить важным дополнительным стимулом интереса к Интернету. Участники фокус-групп также согласились с тем, что сайт шотландского парламента является гораздо более активным и дружественным по отношению к пользователям, нежели сайт британского парламента.
В целом результаты опроса населения и фокус-групп показывают, что в настоящее время число избирателей, вовлеченных в э-политику, является относительно низким. Они в большинстве своем напоминают традиционных участников, которые относительно хорошо информированы о работе политической системы. И здесь существует опасность, что политика в сети может усугубить имеющееся неравенство, если политические институты не изменят традиционные стратегии.
Однако данные опроса также продемонстрировали, что новые ИКТ обладают высоким потенциалом вовлечения людей в политику. Большие надежды связаны с тем, что парламентские институты и политические представители будут обеспечивать граждан информацией и услугами в сети. Однако разрыв между гипотетической поддержкой и реальным использованием ИКТ будет сохраняться до тех пор, пока у пользователей не появятся стимулы, а у депутатов - маркетинговые и мобилизационные стратегии.
3. Представительская демократия. Представительская демократия находится в постоянном движении, и долгосрочный вектор ее развития не всегда очевиден. Концепция единой модели представительства, построенной на социальных различиях и доверии, вряд ли вновь реализуема, хотя мысль о том, что посреднические институты, такие, как парламент, могут вообще исчезнуть, также представляется крайне гипотетичной. В действительности парламенты и парламентарии работают в настоящее время активнее, чем когда-либо, и распространение ИКТ может лишь повысить их потенциал. Парадоксально, но по мере того, как политические системы становятся все более сложными, роль посредников, которые могли бы служить гидом для граждан в лабиринте политики, становится все более важной. Тем не менее складывается впечатление, что по крайней мере в краткосрочной перспективе мы вступаем в период, который можно назвать «сложной демократией», где ИКТ будут обеспечивать большую открытость информации и доступ к ней (для некоторых), оказывая при этом дополнительное давление на систему представительства. Настоящий проект выявил четыре связанных с ИКТ главных вызова
представительным системам, на которые придется найти ответ парламентам и парламентариям.
1. Разукрупнение и ускорение. ИКТ особенно эффективны для мгновенной мобилизации, организации протеста, а также оппозиционных действий по отдельным политическим проблемам. ИКТ во многом ускоряют тенденции «флэш-политики» одной проблемы, возникшие еще в эпоху до Интернета. Для парламентариев ИКТ могут создавать больше шума и хаоса, в котором они должны выделять и агрегировать ключевые проблемы.
2. Усиление голосов тех, кто уже активно вовлечен в политику. В этой связи есть опасность, что ИКТ могут увековечить и в некоторых случаях усугубить уже существующие в политическом участии размежевания.
3. Фрагментация. Эффект усиления еще больше увеличивается фрагментацией представительства. Как отмечалось выше, проживающие в округах, охваченных Интернетом (зачастую городской средний класс и состоятельные слои), имеют больший доступ к Интернету и лучше представлены в политике, нежели те, кто, возможно, больше в этом нуждается.
4. Повышенные ожидания. Опрос населения и фокус-групп свидетельствует о том, что граждане имеют большие ожидания в отношении деятельности парламентариев и представительных институтов в сети, но плохо понимают формальные ограничения, в рамках которых вынуждены действовать парламентарии. И вновь возникает риск того, что если парламентарии не будут соответствовать ожиданиям избирателей или придерживаться существующих методов работы, ИКТ лишь повысят неудовлетворенность общества.
До настоящего момента парламентарии и парламенты, приспосабливаясь к Интернету, придерживались главным образом ограниченного модернизационного подхода и пытались сохранить в новых форматах существующие методы работы и отношения. Однако вряд ли это поможет парламентариям или удовлетворит население, если они не будут стремиться использовать преимущества ИКТ и развивать новые методы работы и стили общения, а также проводить более широкие политические реформы. В то же время в долгосрочной перспективе вероятный крах такой модернизации без демократизации предоставит шанс новаторам. Можно предположить, что ИКТ сохраняют за собой потенциальную возможность обеспечения (Coleman, 2005):
• более стабильного представительства. Как подтвердил выполненный опрос, большинство людей не испытывают большой приверженности политической системе, ограничиваясь подачей голоса раз в несколько лет. ИКТ дают возможность по крайней мере вовлечь граждан в дебаты и диалог на более регулярной основе;
• большей информированности политиков. Большинство политических консультаций проводится с участием одних и тех же лиц и на основе относительно узкого круга интересов. В то же время, как отметили некоторые члены парламента в ходе исследования, в их округах есть незадействованные эксперты, обладающие ценным политическим опытом на самом нижнем уровне политики. Развитие экспертных сетей могло бы стать одним из способов использования их знаний;
• большей информированности избирателей. Появление в сети третьего сектора, обеспечивающего большую информированность общества о деятельности парламента и парламентариев, может способствовать расширению знаний избирателей или, по меньшей мере, стимулировать общественные дебаты относительно их роли.
Ни один из этих факторов сам по себе не возродит мифический «золотой век» представительской политики. ИКТ не меняют мотивации людей. Однако несмотря на то что ИТК обостряют некоторые проблемы представительской демократии, они в то же время дают возможность развивать более «плотную» форму представительства (Barber, 1998/9). Как быстро это произойдет, зависит от новаторов, которые в будущем станут лидерами и преодолеют институциональные и культурные барьеры, обозначенные выше.
Результаты проекта и их презентация
Результаты исследования были доведены до заинтересованных пользователей - парламентариев, государственных и парламентских служащих, а также внешних организаций, связанных с деятельностью парламентов. Отдел э-правительства штата Квинсленд (Австралия) запросил детали исследования и использовал эти данные в своих собственных исследованиях. Депутаты парламентов штатов Квинсленд и Виктория, а также Канберры приглашали членов проекта представить им результаты исследования. На дан-
ный проект ссылались Отдел электронной демократии Общества Хансарда (Hansard Society) и Европейская парламентская исследовательская инициатива (EPRI) (Nathanson & Coleman 2005). При создании первого в Великобритании сайта E-politix.com, предназначенного для расширения общения между парламентариями, избирателями и организациями, исполнителям данного проекта было поручено провести исследование, результаты которого затем были представлены приглашенным парламентариям, журналистам, политическим экспертам в Вестминстере (июнь 2004 г.)
По итогам проекта было проведено шесть презентаций на конференциях Ассоциации политических исследований в Великобритании (Университет Линкольна - апрель 2004 г. и Университет Лидса - март 2005 г.), Американской ассоциации политической науки в Чикаго (август 2004 г.), Европейского консорциума политических исследований в Будапеште (сентябрь 2005 г.), а также в Центре Беркмана Гарвардского университета (декабрь 2004 г.) и в Оксфордском институте Интернета (октябрь 2003 г.).
Две презентации были проведены на семинарах рабочих групп - в Будапеште в Академии политических наук (сентябрь 2004 г.) и в Исследовательской школе социальных наук в Канберре (июль 2004 г.).
Кроме того, были организованы пять презентаций для закрытых аудиторий: Конференция Электронного общества Совета по экономическим и социальным исследованиям Великобритании (ESRC) в Университете Лафборо - март 2004 г., в Парламенте штата Виктория в Мельбурне - август 2004 г., в Парламенте Квинсленда - июль 2004 г., в Палате общин британского парламента - июнь 2004 г., «Круглый стол» по Интернету и сетевой политике в Лондоне - март 2005 г.
Результаты исследования по проекту были представлены также в целом ряде статей, опубликованных в научных журналах, включая Journal of Legislative Studies, Parliamentary Affairs, Australian Journal of Public Administration, Australian Journal of Social Issues, Journal of Elections, Public Opinion and Parties, Personal Computer World.
Были подготовлены публикации в монографиях Young S. (ed). 2006. Australian Government Communication in the 21st Century. Cambridge University Press, и Tonge J. and Geddes A. (eds). 2006. Britain Decides: The 2005 General Election. Palgrave.
Широкой аудитории результаты проекта стали доступны через публикации в СМИ: Politics slips through the net’ Guardian Unlimited, 24 February 2005, доступен на сайте http://politics. guardian.co.uk/egovernment/story/0,,1424630,00,html; Email is underused in politics’, BBC Online, 24 March 2005, доступен на сайте http://news.bbc.co.uk/i/hi/technology/4373289.stm; E-politics wins vote of confidence’, Sunday Times, доступен на сайте www. timesonline.co.uk/newspaper/0,,2776-1522594_1,00,html.
Об исследовании также сообщалось на новостных порталах. См., например: The Register, 24 March, 2005, «Politics needs a technology injection», доступен на сайте www.theregister.co.uk/2005/03/ 24/politics-technology.
Приоритеты дальнейших исследований
По результатам данного исследования возникли две темы, требующие дальнейшей проработки. Во-первых, роль ИКТ в вовлечении в политику молодых людей. Хотя в последнее время и появились публикации на тему «Молодежь и ИКТ» (Livingstone 2004, Carnegie Trust 2005), данное исследование позволяет предположить, что необходим более сфокусированный подход. В двух последних проектах ERSC было выявлено небольшое, но заслуживающее внимания мобилизационное воздействие ИКТ на студенческую аудиторию (хотя количественные показатели были недостаточными, чтобы делать окончательные выводы). Представляется, что некоторые молодые люди, ранее вовлеченные в политику, поступив в высшие учебные заведения, становятся более политически активными в сети. Конечно, это может быть связано с доступностью ИКТ и элементарным удобством или, как в случае с Великобританией, с краткосрочным мобилизационным эффектом, вызванным проблемой платы за обучение или протестами против войны. Тем не менее, судя по всем группам, которые наблюдались в исследовании, молодежь наиболее склонна использовать ИКТ в политических целях. Учитывая, что современные поколения студентов часто рассматриваются как все более аполитичные, возникает вопрос, могут ли ИКТ способствовать появлению нового поколения активистов или же они могут оказать лишь краткосрочный эффект мобилизации.
Второй темой, возникшей в ходе работы над настоящим проектом, был бум блогинга и блог-кампаний, которым до сих пор в Европе уделялось мало внимания. Распространение блогинга ставит ряд интересных вопросов: насколько сильно этот расцвет любительского журнализма влияет на традиционные новостные СМИ и циклы новостей? Является ли блогинг предвестником нового стиля диалога и отношений между гражданами и политическими организациями? Какой может быть их роль в политических дебатах? Предоставляют ли они платформу, с которой могут быть услышаны новые голоса? Или же может случиться так, что постепенно в блогинге станет доминировать небольшая группа новой медийной элиты? И более фундаментально - является ли блогинг просто временным явлением? Исследовательский проект по блогам (от мейнстрима до периферийных), включая мотивы блогеров, стиль диалога в сети и влияние блогов на элиты (журналистов и политиков), а также на широкую общественность позволит получить полезные данные, дополняющие настоящий проект.
Перевод Е. Доновой
