CC BY
16
Сравнивая слова млат и молот, студенты-филологи отмечали в первом из них неполногласное сочетание, во втором -полногласие, характеризовали существительное млат как старославянизм.
Приведённый отрывок - повод вспомнить о важнейшем событии в жизни славян - рождении славянской письменности. Об этом уместно поговорить с учащимися не только филологического факультета, но и со студентами других специальностей (историками, юристами и др.), рассказав им о деятельности двух выдающихся людей прошлого - братьев Кирилла и Мефодия.
Иностранцам знакомо слово кириллица, но о связи его с именем одного из славянских первоучителей знают немногие, несмотря на то, что праздник славянской письменности и культуры ежегодно отмечается в разных странах.
Старославянский язык оказал большое влияние на русский, обогатив его многими словами, синтаксическими конструкциями и выразительными средствами.
Этимологические справки давались и словам, заимствованным из других языков. Например, показывалась история слова
Библиографический список
солдат, пришедшего в XVII веке из немецкого языка, но в основе своей имеющего итальянское soldo 'монета, деньги, жалованье', т.е. солдат - букв. 'получающий жалованье' [4].
Заимствованные слова показывают исторические связи и взаимообогащение народов на протяжении всей истории человечества.
Таким образом, применение этимологического анализа слов позволяет развить познавательную активность студентов-ино-фонов при изучении русского языка как иностранного, расширить их словарный запас, а также способствует обогащению представлений учащихся об иностранном языке как на уровне получения отдельных реалий, так и на уровне углубленного усвоения лексико-грамматической системы, что положительно влияет на качество подготовки специалистов и уровень образования в целом [5].
Следовательно, в рамках повторительно-обобщающего курса по русскому языку как иностранному студенты-инофоны смогли не только обогатить словарный запас, но и узнать сведения об истории и культуре России.
1. Корнилов О.А. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов. Москва: ЧеРо, 2003. Издание 2-е, исправленное и дополненное.
2. Даль В.И. Словарь живого великорусского языка: в 4 т. Москва: Олма-Пресс, 2005; Т. 1: А - З.
3. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: в 4-х т.: Перевод с немецкого. Russisches etymologisches Wörterbuch. Перевод и дополнения О.Н. Трубачёва. 4-е издание, стереотипное. Москва: Астрель-АСТ, 2004; Т. 1.
4. Шанский Н.М. Боброва Т.А. Школьный этимологический словарь русского языка. Происхождение слов. 7-е издание, стереотипное. Москва: Дрофа, 2004.
5. Левушкина О.Н. Этимологический анализ на уроках в начальных классах как срдство обогащения словарного запаса учащихся. Диссертация ... кандидата педагогических наук. Ульяновск, 2000.
References
1. Kornilov O.A. Yazykovye kartiny mira kak proizvodnye nacional'nyh mentalitetov. Moskva: CheRo, 2003. Izdanie 2-e, ispravlennoe i dopolnennoe.
2. Dal' V.I. Slovar'zhivogo velikorusskogo yazyka: v 4 t. Moskva: Olma-Press, 2005; T. 1: A - Z.
3. Fasmer M. 'Etimologicheskij slovar' russkogo yazyka: v 4-h t.: Perevod s nemeckogo. Russisches etymologisches Wörterbuch. Perevod i dopolneniya O.N. Trubacheva. 4-e izdanie, stereotipnoe. Moskva: Astrel'-AST, 2004; T. 1.
4. Shanskij N.M. Bobrova T.A. Shkol'nyj 'etimologicheskij slovar' russkogo yazyka. Proishozhdenie slov. 7-e izdanie, stereotipnoe. Moskva: Drofa, 2004.
5. Levushkina O.N. 'Etimologicheskij analiz na urokah v nachal'nyh klassah kak srdstvo obogascheniya slovarnogo zapasa uchaschihsya. Dissertaciya ... kandidata pedagogicheskih nauk. Ul'yanovsk, 2000.
Статья поступила в редакцию 14.12.15
УДК 81.367
Misieva L.A., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Faculty of Second Foreign Language, Daghestan State University (Makhachkala, Russia), E-mail: [email protected]
PAROEMIOLOGICAL UNITS FORMING THE CONCEPT "DOUBLE-FACE MAN" IN THE AVAR LANGUAGE (LINGUISTIC AND LINGUOCULTURAL CHARACTERISTICS). The given article analyses linguistic and linguocultural characteristics of the Avar gender paroemias in a concept "double-face man". The author of the article gives a generalized description of linguistic (lexico-se-mantic, morphological, lexico-syntactical) features of proverbs and linguocultural characteristics, connected with different cultures. The article presents different kinds of metaphors, cultural codes forming different national and cultural components of paroemiological images describing a double-face man.
Key words: the Avar gender proverbs, the image of a double-face man, language symbols, linguistic and linguocultural aspects, cultural codes.
Л.А. Мисиева, канд. филол. наук, доц. каф. второго иностранного языка, Дагестанский государственный университет, г. Махачкала, E-mail: [email protected]
ПАРЕМИОЛОГИЧЕСКИЕ ЕДИНИЦЫ, ФОРМИРУЮЩИЕ КОНЦЕПТ «ДВУЛИЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК», В АВАРСКОМ ЯЗЫКЕ
(ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ И ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА)
Настоящая статья посвящена анализу лингвистических и лингвокультурологических особенностей аварских гендерных паремиологических единиц, репрезентирующих концепт «двуличный человек». Автор статьи рассматривает лингвистические (лексическо-семантические, морфологические, лексико-синтаксические) особенности характеризуемых паремий, так и их лингвокультурологические признаки, связанные с разными кодами культуры. В статье также рассматриваются различного рода метафоры, культурные коды, формирующие национально-культурные компоненты паремиологических образов, ориентированных на двуличного человека.
Ключевые слова: аварские гендерные паремии, образ двуличного человека, лингвистический и лингвокультуро-логический аспекты, коды культуры, языковые символы.
Актуальность рассматриваемой проблемы заключается в том, что аварские паремиологические единицы, отражающие образ двуличного человека, ни в лингвистическом, ни в лингво-культурологическом аспектах специально не исследовались. В этом смысле данная статья представляет собой первую попытку описания в разных аспектах аварских паремиологических единиц, формирующих концепт «двуличный человек».
Отдельные семантические группы аварских паремиологических единиц рассматриваются в разных научных работах. Так, например, компаративные паремии в сопоставлении с соответствующим материалом русского языка анализируются в кандидатской диссертации З.Г. Абдуразаковой [1].
В ряде научных статей рассматриваются лингвистические и лингвокультурологические особенности конкретных семантических групп аварских паремиологических единиц: структурно-грамматические и национально-культурные признаки компаративных паремий [2, с. 260 - 262; 3, с. 39 - 43], характер выражения императивной семантики [4, с. 166 - 1б9], лексико-грамматический состав пословиц и поговорок пространственной и темпоральной семантики [5, с. 124 - 130; 6, с. 51 - 53], особенности лексического наполнения паремиологических единиц, выражающих концепт «труд» [7, с. 131 - 133], морфолого-синтаксический состав как средство формирования паремиологических образов [8, с. 13 - 17], синтаксические особенности пословиц и поговорок, выражающих концепты «пространство» и «время» [9, с. 35 - 45], затронут также идейно-концептуальный аспект паремий [10, с. 50 - 53; 11, с. 122 - 125].
Характеризуемые в данной статье паремиологические единицы, собранные путём сплошной выборки из сборника аварских пословиц и поговорок [12], в основном отражают образ двуличного мужчины (на согласовательном уровне это выражается в использовании классного показателя первого [мужского] класса -в). Паремиологические образы, характеризующие двуличие женщин, представлены единичными примерами. Следовательно, очевидный гендерный характер рассматриваемых паремио-логических единиц маркируется соответствующими национально-культурными коннотациями, характеризующими в основном лиц мужского пола, для которых лицемерие и двуличие в аварской паремиологической картине мира актуализируются как негативные и недостойные для настоящего мужчины.
Для характеристики человека, у которого внешняя видимость противоречит его внутренним качествам, действительной сущности, используются узуальные и контекстуальные антонимические противопоставления, представленные симметрично в двух частях структурной организации паремиологической единицы: вецизе 'хвалить' - какизе 'критиковать', бокьулев 'любящий' - бокьуларев 'не любящий', бах1арчи 'герой' - х1алихьат 'трус', вас 'юноша [человек]' - раг1ад 'тень [человека]', бусурбан 'мусульманин [верующий]' - капур 'неверующий [немусульманин]' и т. д. Приводимые ниже примеры паремиологических единиц свидетельствуют об этом:
Бадиве вецун [деепр.], нахъасан какун [деепр.] (В глаза хвалит [кого-либо], за глаза (букв. «сзади» [=за спиной]) критикует). Бикъизе бокьулев [прич.], ц1огьорин абизе бокьуларев [прич.] (Воровать любит, чтобы вором называли - не любит). Вихьизе -бах1арчи, ватизе - х1алихьат. (На вид - герой, на деле - трус). Вихьизе - вас, ватизе - раг1ад. (На вид - человек, в действительности - тень [человека]). Гьоболлъухъ индал - хан, гьобол вач1индал - лагъ. (В гостях - хан, как гость приходит - раб). Х1алт1изе ккани - херав, хвезе ккани - бах1арав. (Когда нужно работать - старый [прикидывается старым], если умирать нужно - [ещё] молодой). Г1адамазда гьоркьов - лъик1ав чи, живго хут1идал - хиянатчи. (Среди людей - хороший человек, когда сам один остаётся - подлый [=нехороший] человек). Ч1ужу ячи-не - херав, хвезе - бах1арав. (Если жениться нужно - стар, если же умирать нужно - [ещё] молод). Жаниве вач1унелъул - нилъ-ерав, къват1иве унелъул - чиярав. (Когда заходит - наш, когда уходит - чужой).
Как показывают приведённые примеры, слова антонимического характера в основном используются в предикативно характеризующей функции, что, на наш взгляд, связано не с обозначением постоянного качества человека, определяющего его внутреннюю сущность, а с характеристикой изменчивости его поведения.
Нередко такие антонимические противопоставления связаны с зооморфным кодом культуры, поэтому используются названия животных, символизирующих соответствующие противоречивые качества человека: бугъа 'бык' - бече 'телёнок' (символ
никчемности, мягкотелости), х1елеко 'петух' - г1анк1у 'курица' (символ трусости), гъалбац1 'лев' - г1анк1 'заяц' (символ трусости), дег1ени 'козел' - ц1е 'коза' и т. д. При помощи таких противопоставлений подчёркивается мнимая, показная смелость и типичная для данного человека трусость, слабость:
Гьекъедал - х1елеко, вигьиндал - г1анк1у (Выпивши -петух, потрезвевши - курица). Рокъов гъалбац1 - къват1ив г1анк1. (Дома - лев, на улице - заяц). Рокъов - дег1ен, къва-т1ив - ц1ц1е. (Дома - козел, на улице - коза). Вихьизе - бугъа, ватизе - бече (На вид - бык, на деле - телёнок).
Примеры свидетельствуют о том, что в антонимических противопоставлениях используются разные части речи (существительные, глаголы, адъективы), что мотивируется отражением в мускулинных паремиологических образах качеств, признаков или действий, поступков человека (в основном лиц мужского пола). Часто контекстуально противопоставляются слова вихьизе 'на вид' (букв. 'видеть') - ватизе 'на деле', обозначающие внешнюю, видимую сторону человека и его истинное лицо (внутреннюю сущность), несоответствие одного другому: Вихьизе - бусурбан, ватизе - капур (На вид - мусульманин, на деле - нечистый (=не мусульманин)); Вихьизе - вас, ватизе - раг1ад (На вид - юноша, на деле - тень); Вихьизе - т1арикъатчи, ватизе - хиянатчи (На вид - [человек] праведный, на деле - [человек] предательский).
Для таких паремиологических единиц, как уже отмечалось, характерно использование названий животных, в переносном употреблении символизирующих и актуализирующих плохие качества человека путём деактуализации мнимых «достойных» качеств: бугъа (символ физической силы, здоровья), гъалбац1 'лев' (символ смелости, отваги), х1елеко (символ верховенства, гордыни), г1анк1у 'курица' (символ слабости, отсутствия воли, подчинения), дег1ен (символ верховенства, руководящей роли) и т. д. Символика здесь имеет гендерный характер, так как сильные качества человека актуализируются мужской языковой символикой, а слабые - женской.
Поведение двуличного человека изображается в разных обстоятельствах, ситуациях, что находит соответствующую лек-сико-синтаксическую и морфолого-синтаксическую поддержку: бадибе 'в глаза' - нахъасан 'за спиной', воржине 'летать' - х1ал-т1изе 'работать', гьекъедал 'выпивши' - вигьиндал 'трезвым', г1адамазда гьоркьов 'среди людей' - живго хут1идал 'когда один', рокъов 'дома' - къват1ив 'на улице', жанив 'внутри, в доме'- къват1ив 'на улице' и т. д.
Обычно первые части таких паремиологических образов характеризуют мнимые качества человека, а вторые подчёркивают сущностные характеристики человека, что приводит к деактуализации того, что является мнимым, кажущимся, внешним, обозначенным в первой части паремиологических единиц. Примеры:
Бадиве вецун, нахъасан какун (В глаза хвалит [кого-либо], за глаза (букв. «сзади» [=за спиной]) критикует). Воржине ккани
- варани, х1алт1изе кккани - х1инч1 (Чтобы [когда нужно] лететь - верблюд [не может летать], чтобы [когда нужно] работать
- птица [не умеет работать]): в паремиологической единице отражается образ прикидывающегося в соответствии с ситуацией человека. Гьекъедал - х1елеко, вигьиндал - г1анк1у (Выпивши
- петух, трезвый - курица). Г1адамазда гьоркьов - лъик1ав чи, живго хут1идал - хиянатчи (Среди людей - хороший человек, когда сам один - подлый [человек]). Рокъов - дег1ен, къват1ив
- ц1ц1е (Дома - козел, на улице - коза). Х1алимасе - хъиру, хъа-ч1асе - квасквас (Для мягкого человека [по отношению к мягкому человеку] - камень, для грубого человека - вата). Вихьизе - чи, ватизе - чукъа (На вид - мужчина, на деле - трус).
В отдельных паремиологических единицах используется императивная форма глагола, выполняющая назидательную функцию. Из двух существующих альтернативных ситуаций императив «советует» выбрать нравственно правильную, отвечающую моральным нормам жизни: Бадиве вецун, нахъасан какуге (Похвалив в лицо, за спиной не осуждай); Гьекъедал вагъун, вигьиндал вахчуге (вариант поговорки) (Пьяным подравшись, отрезвев, не прячься) (противопоставляются качества трусости и смелости).
В обеих частях паремиологических единиц может быть употреблена запретительная форма, если обозначаемые ситуации не оставляют возможности выбора: Къуватасе х1е-луге, х1ал бугесе къулуге (Перед сильным не льсти, перед мощным не прогибайся); Мискинасе заз г1адинги вук1унге, бечедасе нах г1адинги вук1унге (Для бедного [=по отношению к бедному] как колючка не, будь, для богатого как масло (=мяг-ким) не будь).
Часть паремиологических единиц исследуемой семантической группы имеет имплицированную компаративную основу. Такая компаративность особенно характерна для паремиологических образов, сравнивающих человека с объектами внешнего мира (например, с животными). Предикатные компоненты таких паремий выражаются существительными в номинативе: Вихьи-зе - бугъа, ватизе - бече (На вид - [как] бугай, на деле - [как] телёнок); Рокъов - гъалбац1, къват1ив - г1анк1 (Дома - [как] лев, на улице - [как] заяц); Рокъов - дег1ен, къват1ив - ц1ц1е (Дома - [как] козел, на улице - [как] коза).
Такого типа компаративные паремиологические единицы с формально не выраженной семантикой сравнения могут соотноситься не только с зооморфным кодом культуры, но и с предметным, где номинации сравниваемых объектов имеют переносно символическое значение. В этом случае формируется вещно-предметная метафора: Вихьизе - х1ан, ватизе - рахь (На вид - [как] сыр, в действительности - [как] молоко); Х1алимасе -хъиру, хъач1асе - квасквас (Для слабого (доброго) [человека] -[как] камень, для сильного - [как] вата).
Компаративность характерна и для паремиологических образов, соотносительных с антропным кодом культуры, где через номинации человека сравнительно противопоставляются положительные (мнимые) и отрицательные (действительные) качества человека: Вихьизе - бах1арчи, ватизе - х1алихьат (На вид - [как] герой, на деле - [как] подлец); Вихьизе - чи, ватизе -чукъа (На вид - [как] настоящий человек, на деле - [как] трус).
Компаративная семантика отдельных паремиологических единиц может быть эксплицирована при помощи соответствующих сравнительных союзов (ср. г1адав 'подобный, похожий', г1адин 'как'): Мискинасе заз г1адав, залимасе нах г1адав (Для бедного (=слабого) колючке подобный, для сильного маслу подобный); Гьоболлъухъ индал - хан г1адин, гьобол вач1индал -лагъ г1адин (В гостях - как хан, когда гость приходит - как раб).
Признак двуличия человека может быть обозначен и усилен употреблением предикатов в разных частях сложной по структуре паремиологической единицы. Предикаты выражаются положительной или отрицательной формами причастия: Бикъизе бокьулев [прич. положит.], ц1огьорин абизе бокьуларев [прич. отриц.] (Воровать любит, вором называют - не любит); Чияр ба-дибе унеб рас бихьулев [прич. положит.], жиндирго бадибе унеб ч1алу бихьуларев [прич. отриц.] (В чужом глазу волос видит, в своем глазу бревно не видит [=не замечает]).
Библиографический список
В случае обозначения безальтернативно отрицательных качеств человека, которому нравится то, что в обществе не принято делать, что не является нормой поведения, то в обеих частях паремиологической единицы употребляется положительная форма причастия: Гьекъон хадуб как базе бокьулев, кванан ха-дуб к1ал кквезе бокьулев (После выпивки молиться любит, после еды - пост соблюдать любит); Х1инкъарасда мал базе бокьулев, къвак1арасда къвал базе бокьулев (Слабому пинка давать любит, с сильным обниматься любит).
В отдельных случаях форма условного наклонения глагола может быть употреблена в долженствовательном значении, осложненном оттенком временного значения в зависимости от обозначаемой ситуации: Боржине ккани - варани, х1алт1изе ккани - х1инч1 (Если [+ когда] необходимо летать - [как] верблюд, если [когда] нужно работать - [как] птичка); Чияр бихьизе ккани - канав, жиндирго бихьизе ккани - беццав (Если [+ когда] чужое [чужие недостатки] надо увидеть (=заметить) - [как] зрячий, если [+ когда] свое [свои недостатки] нужно увидеть - [как] слепой); Х1алт1изе ккани - херав, хвезе ккани - бах1арав (Когда [+ если] нужно работать - старый [прикидывается старым], если [+ когда] умирать нужно - [ещё] молодой [молодым прикидывается]).
Проведённый анализ позволяет отметить, что в аварских паремиологических единицах образ двуличного человека отражается при помощи различных лексико-семантических, лек-сико-синтаксических и морфологических средств. Имеет место употребление в предикативно характеризующей роли специфических морфологических форм, не характерных для узуса (например, причастий, деепричастий, полных форм прилагательных).
Качество двуличия в ряде образов пересекается с лицемерием, никчемностью, трусостью, моральной безответственностью человека (в основном лиц мужского пола: то, что прощается женщинам, не прощается мужчинам). Маскулинность отрицательных образов, таким образом, определяется менталитетом носителей языка и их традиционными моральными устоями.
Сопоставительные смысловые отношения в характеризуемых паремиологических единицах, в структурном плане представляющих бессоюзные сложные предложения, реализуются при участии слов антонимического характера, выполняющих функции различных кодов культуры и языковых символов.
1. Абдуразакова З.Г. Компаративные фразеологические и паремиологические единицы в аварском и русском языках: лингвистическая и лингвокультурологическая характеристика: Автореферат диссертации ...кандидата филологических наук. Махачкала, 2014: 3-25.
2. Абдуразакова З.Г. Об особенностях структурно-грамматической организации аварских компаративных паремиологических единиц. Историческая и социально образовательная мысль. - Краснодар, 2014; 1 (23): 260 - 262.
3. Абдуразакова З.Г., Самедов Д.С. О типологически общих и национально-культурных признаках аварских и русских компаративных паремиологических единиц. Вопросы русского и сопоставительного языкознания. Махачкала, 2009; Вып. III: 39 - 43.
4. Магдилова Р.А. Арчинские и аварские паремиологические единицы императивной семантики. Вестник Дагестанского государственного университета. Вып.3. Филологические науки. Махачкала, 2014: 166 - 169.
5. Алиханова Л.Г., Гаджиахмедова М.Х. Особенности лексико-грамматического состава аварских паремиологических единиц пространственной семантики. Вестник Дагестанского государственного университета. Вып. 3. Филологические науки. Махачкала, 2015: 124-130.
6. Самедов Д.С., Алиханова Л.Г. Наименования времен года в аварских паремиологических единицах, выражающих концепт «время». Вестник Дагестанского государственного университета. Филологические науки. Вып. 3. Махачкала, 2012: 51 - 53.
7. Магомедова А.Н. Некоторые особенности лексического состава аварских паремиологических единиц, выражающих концепт «труд». Вестник Дагестанского государственного университета. Вып. 3. Филологические науки. Махачкала, 2013: 131 - 133.
8. Магомедова А.Н. Морфолого-синтаксический состав аварских паремиологических единиц как средство формирования паремиологических образов. Вестник Дагестанского государственного университета. Вып. 3. Филологические науки. Махачкала, 2012: 13 - 17.
9. Алиханова Л.Г. Синтаксические особенности аварских пословиц и поговорок, выражающих концепты «пространство» и «время». Вопросы русского и сопоставительного языкознания. Махачкала, 2011: 35-45.
10. Самедов Д.С., Самедов М.Д.. Магомедова А.Н. Идея патриотизма в паремиологических единицах разносистемных языков (на материале русского и аварских языков). Вопросы русского и сопоставительного языкознания. Махачкала, 2012; Вып. VI: 50 - 53.
11. Самедов Д.С., Магомедова А.Н. Концепт «смерть» в русской и аварской языковых картинах мира (на материале русских и аварских паремиологических единиц). Вопросы русского и сопоставительного языкознания. Махачкала, 2012; Вып. VI: 122 - 125.
12. Алиханов З. Аварские пословицы и поговорки. Махачкала, 1972. (На аварском языке).
References
1. Abdurazakova Z.G. Komparativnye frazeologicheskie i paremiologicheskie edinicy v avarskom i russkom yazykah: lingvisticheskaya i lingvokul'turologicheskaya harakteristika: Avtoreferat dissertacii ...kandidata filologicheskih nauk. Mahachkala, 2014: 3-25.
2. Abdurazakova Z.G. Ob osobennostyah strukturno-grammaticheskoj organizacii avarskih komparativnyh paremiologicheskih edinic. Istoricheskaya isocial'no obrazovatel'naya mysl'. - Krasnodar, 2014; 1 (23): 260 - 262.
3. Abdurazakova Z.G., Samedov D.S. O tipologicheski obschih i nacional'no-kul'turnyh priznakah avarskih i russkih komparativnyh paremiologicheskih edinic. Voprosy russkogo i sopostavitel'nogo yazykoznaniya. Mahachkala, 2009; Vyp. III: 39 - 43.
4. Magdilova R.A. Archinskie i avarskie paremiologicheskie edinicy imperativnoj semantiki. Vestnik Dagestanskogo gosudarstvennogo universiteta. Vyp.3. Filologicheskie nauki. Mahachkala, 2014: 166 - 169.
5. Alihanova L.G., Gadzhiahmedova M.H. Osobennosti leksiko-grammaticheskogo sostava avarskih paremiologicheskih edinic prostranstvennoj semantiki. Vestnik Dagestanskogo gosudarstvennogo universiteta. Vyp. 3. Filologicheskie nauki. Mahachkala, 2015: 124-130.
6. Samedov D.S., Alihanova L.G. Naimenovaniya vremen goda v avarskih paremiologicheskih edinicah, vyrazhayuschih koncept «vremya». Vestnik Dagestanskogo gosudarstvennogo universiteta. Filologicheskie nauki. Vyp. 3. Mahachkala, 2012: 51 - 53.
7. Magomedova A.N. Nekotorye osobennosti leksicheskogo sostava avarskih paremiologicheskih edinic, vyrazhayuschih koncept «trud». Vestnik Dagestanskogo gosudarstvennogo universiteta. Vyp. 3. Filologicheskie nauki. Mahachkala, 2013: 131 - 133.
8. Magomedova A.N. Morfologo-sintaksicheskij sostav avarskih paremiologicheskih edinic kak sredstvo formirovaniya paremiologicheskih obrazov. Vestnik Dagestanskogo gosudarstvennogo universiteta. Vyp. 3. Filologicheskie nauki. Mahachkala, 2012: 13 - 17.
9. Alihanova L.G. Sintaksicheskie osobennosti avarskih poslovic i pogovorok, vyrazhayuschih koncepty «prostranstvo» i «vremya». Voprosy russkogo i sopostavitel'nogo yazykoznaniya. Mahachkala, 2011: 35-45.
10. Samedov D.S., Samedov M.D.. Magomedova A.N. Ideya patriotizma v paremiologicheskih edinicah raznosistemnyh yazykov (na materiale russkogo i avarskih yazykov). Voprosy russkogo i sopostavitel'nogo yazykoznaniya. Mahachkala, 2012; Vyp. VI: 50 - 53.
11. Samedov D.S., Magomedova A.N. Koncept «smert'» v russkoj i avarskoj yazykovyh kartinah mira (na materiale russkih i avarskih paremiologicheskih edinic). Voprosy russkogo i sopostavitel'nogo yazykoznaniya. Mahachkala, 2012; Vyp. VI: 122 - 125.
12. Alihanov Z. Avarskie poslovicy ipogovorki. Mahachkala, 1972. (Na avarskom yazyke).
Статья пост/пила в редакцию 09.12.15
УДК 808
Moskovkina E.A., Cand. of Sciences (Philology), Altai State Institute of Culture (Barnaul, Russia),
E-mail: [email protected]
SPECIFICS OF INDEPENDENT WORK OF STUDENTS, WHO MAJOR IN CREATIVE SPECIALTIES, IN AN ACADEMIC COURSE OF "RUSSIAN LANGUAGE AND SPEECH CULTURE". The article describes the experience of introduction methodological developments aimed at the formation of creative thinking of students at cultural institutes. Various forms of independent work most adequately serve the purpose to discover creative potential in students in the course of learning Russian language and speech culture. The modeling of communicative situations, overcoming communication barriers, stylistic experiments, attending cultural events, involvement of various aesthetic objects and works of art as sources of inspiration and material for the improvement of language skills and speech culture contribute to the development of the most important qualities of divergent thinking (fluency, flexibility, originality, ability to generate ideas) necessary in the professional activity of specialist in the field of culture and arts.
Key words: speech culture, Russian language, communication, creative thinking, independent work of students.
Е.А. Московкина, канд. филол. наук, ст. науч. сотр. Алтайского государственного института культуры, г. Барнаул,
E-mail: [email protected]
СПЕЦИФИКА САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ РАБОТЫ СТУДЕНТОВ ТВОРЧЕСКИХ СПЕЦИАЛЬНОСТЕЙ В ХОДЕ ИЗУЧЕНИЯ КУРСА «РУССКИЙ ЯЗЫК И КУЛЬТУРА РЕЧИ»
В статье приведено описание опыта внедрения методических разработок, направленных на формирование творческого мышления студентов вузов культуры. Целям раскрытия творческого потенциала обучающихся русскому языку и культуре речи наиболее адекватно служат различные формы самостоятельной работы. Моделирование коммуникативных ситуаций, преодоление коммуникативных барьеров, стилистические эксперименты, посещение культурных мероприятий, привлечение различных эстетических объектов и произведений искусства в качестве источников вдохновения, материала для совершенствования языковых навыков и речевой культуры способствуют развитию важнейших качеств дивергентного мышления (беглость, гибкость, оригинальность, способность к генерированию идей), необходимых в профессиональной деятельности специалиста в области культуры и искусств.
Ключевые слова: культура речи, русский язык, коммуникация, творческое мышление, самостоятельная работа студентов.
Речь специалиста в сфере культуры помимо основных коммуникативных качеств (правильность, чистота, уместность, логичность, выразительность, богатство, точность) требует воображения и неординарных творческих решений, идей. Одной из характеристик творческих личностей, которые априори представляют основной состав студентов вуза культуры, является позитивное отношение к сложным задачам, ориентированным на поиски вариантов решений: совмещение логики с «диалогикой», когда на место аксиом водворяются антиномии [1, с. 192]. К. Тейлор выявляет такие качества творческой личности, как «широта подхода, гибкость, т. е. лёгкость, быстрота и свобода передвижения от одной конфигурации... к другой, и, наконец, непредопределённость» [2, с. 13].
Порождение речи напрямую связано с процессом творческого мышления. Работая над классификацией этапов творческого процесса, Я.А. Пономарев опирается среди прочих на идеи, высказанные русским литературоведом и лингвистом Д.Н. Овся-нико-Куликовским: «Своё представление о центральном звене механизма творческой деятельности Д.Н. Овсянико-Куликовский связывал с интуицией, с бессознательной работой. Основным средством в этом отношении он рассматривал язык <...> язык сохраняет психической энергии больше, чем тратит, - остаток идет на художественное и научно-философское творчество» [3, с. 150].
Поскольку творческое мышление связывают, как правило, с дивергентным типом, апеллирующим к выразительным зрительным образам, эмоциям и сложным нерасчленённым, континуальным идеям, самостоятельную работу студентов, получающих образование в вузах культуры, целесообразно планировать и ре-ализовывать через материал, способствующий развитию этого типа мышления: объекты культуры и искусства.
С целью разнообразить способы самостоятельной работы студентов при освоении дидактического минимума курса «Русский язык и культура речи» предусмотрены разные формы творческих заданий, раздвигающих строго академические рамки учебной работы и включающих, по определению, элементы новизны и неожиданности.
Раздел 1 «Культура речи как языковедческая дисциплина. Возрастание её практической значимости в современных условиях» знакомит студентов со спецификой современной языковой ситуации, проблематикой культуры речи в аспекте глобализации, современным состоянием языка в историко-культурной парадигме. Введение в проблематику культуры речи имеет целью обратить внимание студентов на критическую сторону современного состояния языковой культуры, пробудить ответственное отношение к языку как национальному достоянию, пиетет к слову в сложных условиях девербализации культуры, интерес к языковой культуре с точки зрения психологической (лингвоперсоно-
