CC BY
43
ПАРАДИГМОФОНОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ВОКАЛИЗМА АВАРСКОГО
ЯЗЫКА
© 2°1° Чеерчиев М.Ч.
Дагестанский государственный педагогический университет
В статье с позиций Московской фонологической школы рассматривается система вокализма аварского языка. При этом фонема определяется также на основе семантических признаков.
The author of the article considers the Avarian vowel system from the positions of the Moscow phonological school. In addition a phoneme is also determined on the basis of semantic features.
Ключевые слова: парадигмо-фонема, сильная и слабая позиция фонемы, закон обратного сингармонизма, морфонологическое чередование.
Keywords: paradigm-phoneme, strong and weak position of the phoneme, the law of the inverse synharmonism, morphonologic alternation.
Примечателен тот факт, что, возникнув на базе русского языка, фонология долгое время оставалась фонологией именно русского языка. Действительно, интересы крупнейших фонологов: И. А. Бодуэна де Куртенэ, Л. В. Щербы, Н. С. Трубецкого, А. А. Реформатского, М. В. Панова и других в части фонологических изысканий ограничивались материалом прежде всего русского языка. Это понятно в том смысле, что фонетический строй русского языка очень удобен для фонологического исследования: в нем представлено достаточное разнообразие гласных и согласных, активно проистекают такие фонетические процессы как редукция, ассимиляция, диссимиляция, различного рода фонетические чередования, в системе консонантизма четко прослеживается корреляция по мягкости и твердости, происходит нейтрализация согласных по звонкости и глухости в конце слова и т. д.
Важнейшей особенностью фонетической системы русского языка являются широко представленные позиционные чередования как в области гласных, так и в области согласных. Отсюда и определение фонемы в Московской фонологической школе как ряда позиционно чередующихся звуков. «Фонема, - отмечает М. В. Панов, - это минимальна фонетическая единица, которая служит для различения и отожествления значимых единиц языка (морфем и слов)». И далее: «Фонему можно определить так: это функциональная фонетическая единица, представленная рядом позиционно чередующихся звуков» [3. С. 106]. Это определение фонемы, естественно, отличается от определения фонемы представителем Пражской фонологической школы Н. С. Трубецким, который считал: «Можно сказать, что фонема - это совокупность фонологически существенных признаков, свойственных данному звуковому образованию» [8. С. 43].
Следовательно, в Московской фонологической школе, в отличие от Пражской, в основу соотнесения разных звуков с одной фонемой положен парадигматический принцип, что позволило М. В. Панову отличать московскую парадигмо-фонему от пражской синтагмо-фонемы и, соответственно, парадигмо-фонологию и синтагмо-фонологию [6].
«По МФШ множество звуков, - отмечает Л. Л. Касаткин, - относящихся к одной фонеме, должно отвечать двум необходимым и достаточным условиям: 1) эти звуки должны находиться в дополнительном распределении, то есть выступать в разных фонетических позициях и не встречаться в одной и той же позиции; 2) эти звуки должны позиционно чередоваться в одних и тех же морфемах. Никакие другие особенности звуков не принимаются во внимание» [2. С. 93].
Таким образом, при анализе фонологической системы аварского языка здесь в основу будут положены те принципы и приемы, которые выработаны в Московской фонологической школе ее основными представителями П. С. Кузнецовым, В. Н. Сидоровым, Р. И. Аванесовым, А. А. Реформатским, М. В. Пановым.
Правда, некоторыми представителями Московской фонологической школы предпринимались шаги в сторону сближения со взглядами представителей Пражской фонологической школы. Так, Л. Л. Касаткин полагает, что МФШ и ПФШ, «описывая языковую реальность с разных сторон, дополняют друг друга. Поэтому теория фонемы должна строиться на синтезе взглядов МФШ и ПФШ» [3. С. 143].
Такое сближение позиций двух фонологических школ должна привести, по мнению Л. Л. Касаткина, к пониманию фонемы как двусторонней языковой единицы, заключающей в себе означающее и означаемое одновременно. О фонологическом содержании фонем Н. С. Трубецкой высказывался в следующем духе: «Под фонологическим содержанием фонемы мы понимаем совокупность всех фонологически существенных признаков фонемы, то есть признаков, общих для всех вариантов данной фонемы и отличающих ее от других и прежде всего от близкородственных фонем в данном языке» [8. С. 71].
Подобное понимание фонемы несколько не соответствует определению фонемы в Московской фонологической школе, где она принимается как минимальная фонетическая единица, которая служит для различения и отожествления значимых единиц языка. Следовательно, в МФШ фонема не наделяется никаким содержанием, она только означающее, но никак не означаемое.
Синтез же взглядов Московской и Пражской фонологических школ, полагает Л. Л. Касаткин, приводит к следующему пониманию фонемы: «Фонема - двусторонняя языковая единица, включающая означающее и означаемое, внешнюю оболочку и содержание. Означающее фонемы представлено множеством звуков, реализующих фонему во всех фонетических позициях, где она выступает, это ряд позиционно чередующихся звуков;
означаемое фонемы представлено составом ее дифференциальных признаков, устанавливаемых на основе противопоставления фонемы другим фонемам в одних и тех же фонетических позициях» [2. С. 96].
При рассмотрении фонологической системы аварского языка мы будем исходить прежде всего из понимания фонемы в МФШ как ряда позиционно чередующихся звуков, как средства различения и отожествления морфем и слов. Таким образом, здесь фонема прежде всего воспринимается как означающее, как средство дифференциации значимых единиц языка. При этом понятно, нельзя игнорировать также содержательную сторону фонемы, особенно в тех случаях, когда мена звуков, то есть чередование, в аварском языке не обусловлена фонетическими условиями. Следовательно, система фонем аварского языка будет рассмотрена, прежде всего, с точки зрения парадигмо-фонологии.
С позиции синтагмо-фонологии фонетическая система аварского языка рассматривалась, хотя и фрагментарно, в различное время и различными авторами. Еще П. К. Услар в своей работе «Аварский язык» дает некоторые фонологические комментарии к звуковым единицам аварского языка. Подробнее и основательнее эти вопросы освещались в трудах Н. С. Трубецкого. Достаточно оригинальные суждения высказаны в работах Ш. И. Микаилова, особенно в его «Сравнительно-историчес-кой фонетике аварских диалектов» (Махачкала, 1958). Некоторые вопросы, связанные с функциональной значимостью корреляции по силе согласных аварского языка, изложены Т. Е. Гудава в его работе «К вопросу о фарингальных согласных в аварском и андийском языках» (ИКЯ, 1958, т. ЕХ-Х). Функциональная характеристика отдельных качественных изменений гласных в аварском языке дана Я. Г. Сулеймановым в статье «О явлении обратного сингармонизма в аварском языке» (ВЯ, 1960, №2). Отдельные замечания по фонологии аварского языка содержат статья О. С. Широкова «К методике сравнительно-исторических исследований в области нахско-дагестанских языков» (Известия Северо-кавказского научного центра высшей школы. Серия общественных наук. Ростов-на-Дону, 1974, №1) и статья Г. Деетерса «Die kaukasische Sprachen» (Handbuch der Orientalistik, 1963, Bd. VII, Abt. 1).
Интересные замечания по фонологии аварского языка содержат работы Г. Г. Буржунова «Сравнительно-типологическая фонетика русского и дагестанских языков» (Махачкала, 1975) и З. Л. Кикнадзе «Вокализм аварского языка» (План работы и тезисы докладов II межвузовской студенческой научной конференции по проблемам структурной и прикладной лингвистики. Тбилиси, 1966).
Системного же описания звукового строя аварского языка с позиции парадигмо-фонологии не проводилось, хотя и были предприняты попытки провести такое исследование [9].
В аварском языке традиционно выделяют пять гласных фонем: <а о э и у>. Для выделения этих единиц в качестве самостоятельных фонем действительно имеется достаточно основания. Дело в том, что каждая из этих единиц находится с другими фонетическими единицами в отношении дополнительной дистрибуции, что не позволяет двум или более из них находиться в одной и той же позиции в пределах одной и той же морфемы. Для иллюстрации можно пронаблюдать поведение каждой из этих фонем в конкретной фонетической позиции.
Фонема <а>. Эта фонема встречается в различных позициях: <адаб> «почет, уважение», <хэраб> «старый, ветхий», <дуг!а> «молитва», <рокьизаризе> «заставить любить»,
<чванта> «карман», <шагьатнама> «свидетельство, удостоверение».
Из примеров видно, что фонема <а> может находиться в разных позициях и по месту в слове, и по отношению к месту ударения, а также по отношению к согласным звукам различного характера. Дело в том, что в аварском языке гласные звуки подвергаются
только количественной редукции, но не качественной, в результате чего гласные сохраняют свой характерный тембр, то есть не происходит нейтрализации гласных в
безударном положении. Например: [замана] «время», [сон'илъ'да] «позавчера вечером», [—I акьдар'изаб'из'е] «вызывать подозрение», [рак1ар'изар'и] «сбор, сосредоточение» и т.д.
Кроме того, следует отметить, что аккомодация в аварском направлена от гласного к согласному, вследствие чего согласный практически не влияет на качество соседнего гласного, например: [лъалъад'и] «орошение», [кьаву] «ворота», [къабулаб] «приемлемый», [къаг1ида] «манера», [къад'энахъ'э] «по полудни».
Отсюда видно, что фонема <а> в аварском языке представлена единственным звуком [а], поскольку нет позиционного чередования, как это имеет место в русском языке. В аварском же [а] ударный и безударный отличаются только долготой и силой, но тембр звука при этом сохраняется. В этом случае можно сказать, что фонема <а> в аварском реализуется в ударном звуке [а] и в безударном [а].
Но в аварском языке имеются случаи, когда внутри слова звук [а] чередуется с другими звуками, например: рак1 «сердце», род. п. рек1ел; г1анса «посох», мн. ч. г1унсби; г1анхва «глухарь», мн. ч. г1унхби; кьалбал «корни», ед. ч. кьибил и т.д. Здесь чередование не обусловлено фонетической позицией, то есть это чередование не является фонетическим чередованием, оно служит для образования нового грамматического значения. Следовательно, это грамматическое чередование, аналогичное русскому муха - мушка, княгиня - княжество, лоб - лба и т.д. Это явление в аварском языке описано Я. Г. Сулеймановым и названо им явлением обратного сингармонизма [7].
При этом он отмечает, что одни ученые (например, П. К. Услар) отрицают зависимость изменения корневых гласных в аварском языке от того, падает или нет на них ударение; другие же (например, И. И. Церцвадзе, Ш. И. Микаилов, М. Д. Саидов) считают, что изменение качества гласных в аварском языке зависит от места ударения в слове. Далее он пишет: «Проверим, есть ли взаимосвязь между местом ударения и изменением гласного корня: ххеч «копье, штык» - ххуч - ду - л; лъел «чехол» - лъул - ду - л; цер «лиса» - цур - ду -л; къед «стена» - къад - а - л; чед «хлеб» - чад - а - л; рачел «пояс, ремень» - рачал - а - б - и; къварег1ел «нужда» - къвараг1ал - а - б - и; хасел «зима» - хасал - а - б - и» [7. С. 93].
Проанализировав эти и некоторые другие примеры, Я. Г. Сулейманов приходит к выводу, что «качественное изменение гласных аварского языка не зависит от места ударения в слове» [7. С. 94]. Далее автор указывает на случаи регулярного и нерегулярного действия закона обратного сингармонизма в аварском языке. Например: кьили «седло» -кьалал (мн. ч.), кьолол (род. пад. ед. ч.); жини «долото» - жанал (мн. ч.), жонол (род. пад. ед. ч.); риъи «лето» - роъол (род. пад. ед. ч.); ихх «весна» - оххол (род. пад. ед. ч.); г1ин «ухо» - г1ундул (мн. ч.).
«Из приведенного материала можно видеть, - заключает Я. Г. Сулейманов, - что под влиянием гласных а, е, о, у последующих слогов гласный и предыдущих слогов переходит соответственно в а, е, о, у, причем переходы и > а и и > о осуществляются регулярно, а переходы и > е, и > у происходят нерегулярно» [7. С. 94]. Здесь же он приводит случаи, когда закон обратного сингармонизма не проявляется, например, в формах множественного числа ограниченного количества многих имен существительных: ц1ил «хрящ» - ц1илал (мн. ч.), г1ин «ухо» - г1инал, к1илик1 «серьга» - к1илик1ал, михир «каток для трамбовки» - михирал.
Аналогично обстоит дело также с изменениями других гласных в корне слова. Примеры на у: нуж «вы» - ножор, муч «просо» - мочол, г1ус «коренной зуб» - г1осол, нус «нож» -носол (род. пад. ед. ч.). В качестве иллюстрации исключения из этого правила приводятся: т!ут! «:муха» - тТутТал (мн. ч.), г1уч1 «палочка» - гТучТал (мн. ч.), нус «нож» - нусал (мн. ч.).
Примеры на э: эгъе «пятка, каблук» - угъдул (мн. ч.), хіетіе «нога» - хіатіал (мн. ч.), гъеж «плечо» - гъуждул (мн. ч.), чед «хлеб» - чадал (мн. ч.), эмен «отец» - умумул (мн. ч.), эбел «мать» - улбул (мн. ч.). В качестве исключения из этого правила можно привести следующие примеры: цер «лиса» - церал (мн. ч.), мегіер «гора» - мегіерал, квер «рука» -кве рал, бер «глаз» - бе рал и т.д.
Примеры на о: гіор «река» - гіурул (род. пад. ед. ч.), сон «год» - санал (мн. ч.) хоб «могила» - хабал//хабзал (обе формы мн. ч.), сордо «ночь» - сардал (мн. ч.), хоно «яйцо» -ханал (мн. ч.). Здесь под влиянием звуков у, а последующих слогов гласный о предыдущего слога трансформируется соответственно в у, а. Исключением из этого правила являются следующие случаи: гіор «река» - гіорал, хіор «озеро» - хіорал, борохь «змея» - борохьал.
Примеры на а: ліар «рог» - ліурдул (мн. ч.), гама «корабль» - гумул (мн. ч.), хъала «крепость» - хъулби (мн. ч.), хъазахъ «пленник, раб» - хъузхъул (мн. ч.).
Приведенные выше случаи свидетельствуют, что обратный сингармонизм представляет собой действие закона регрессивной ассимиляции по признаку подъема и степени лабиализованности гласного, вернее сказать, по наличию или отсутствию лабиализованности гласного. В частности, изменения в словах сон «год» - санал, хоб «могила» - хабал вызваны регрессивной ассимиляцией лабиализованного о нелабиализованному а; в слове же хъала «крепость» - хъулби гласный нижнего подъема а под влиянием гласного верхнего подъема и изменяется в гласный верхнего подъема у; в слове хъазахъ «раб» - хъузхъул гласный верхнего подъема лабиализованный у полностью ассимилирует себе гласный нижнего подъема нелабиализованный а, преобразуя его в у.
Закон обратного сингармонизма, полагает Я. Г. Сулейманов, распространен в основном на определенную группу слов, а именно на существительные третьего, или архаического, склонения, в том числе и на иноязычные слова, которые склоняются по архаическому типу. Например, ханжар «кинжал» - хонжрол (род. пад. ед. ч.) - хунжрул (мн. ч.).
Последнее свидетельствует о том, что закон обратного сингармонизма является все еще действующим живым законом [7. С. 96].
Примечательно, что обратный сингармонизм непременно влечет за собой изменение грамматического значения словоформы, то есть не является собственно позиционным, фонетическим чередованием. Поэтому его правильнее характеризовать как морфонологическое чередование, ибо мена фонем в слове сопровождает также мену грамматического значения этого слова.
Фонема <о>. В аварском языке данная фонема также встречается в различных позициях, например: <огоб> «рожь», <борохь> «змея», <балъго> «тайно», <г!олохъанаб> «молодой», <болозан> «холостяк» и т.д. Эта фонема также реализуется в позиционно чередующемся ряду гласных [о] ударный и [о] безударный, поскольку в силу отсутствия качественной редукции в аварском языке в этот ряд другие звуки не входят.
Такие заимствования из русского языка, как самолет, вертолет, летчик не опровергают закон действия аккомодации в аварском языке, так как они все же произносятся по законам русского языка, а не аварского.
Важным в концепции МФШ является понятие сильной и слабой позиции фонемы, которыми и определяется позиционное чередование. В основном своем виде фонема выступает в сигнификативно и перцептивно сильной позиции. В перцептивно слабой, но сигнификативно сильной позиции выступает вариация фонемы; в сигнификативно слабой же позиции выступает вариант фонемы. Следовательно, для определения фонемы, с точки
Для гласных фонем <а о> русского языка сильной позицией является положение под ударением и между твердыми согласными; это положение является наиболее благоприятным условием для этих фонем русского языка.
Для <а о> аварского языка практически любая позиция является сильной, так как всякое положение в слове для них будет сигнификативно сильной позицией, ибо ни в какой позиции не происходит их нейтрализация другими фонемами.
Относительно же перцептивно сильной или слабой позиции для них можно рассуждать следующим образом. Если считать, что произношение [л'от^чик^], [самал'от^] является собственно аварским, тогда, естественно, аварским следует считать также произношение [ст'ил'ага], [л'уст^ра], [лыжаб'и] и т.д. Это повлечет за собой необходимость признать наличие в аварском мягких согласных фонем и фонемы <ы>, что было бы достаточно смелым, но не совсем обоснованным шагом.
Необоснованность такого признания диктуется следующим соображением. Заметим, что ни в одном исконно аварском слове не встречается мягкая согласная фонема (правда, корреляция по твердости и мягкости согласных представлена в диалектах аварского языка, в частности, закатальского диалекта, например: [н=ахі] «масло», [н=ухі] «дорога, путь»,
[т=ути] «тутовник», [дюгіо] «щенок», [д'ид=а] «папа», [турум] «:табак», [хіоню] «яйцо», [л=агл’аг] «цапля», [кіаті=ал'и] «платок», [л’ул=а] «ствол винтовки»). что позволяет полагать произношение [лютчик], [самалют] и т.д. собственно русским вкраплением в аварскую речь; это, надо полагать, своеобразные варваризмы в аварской речи, как, кстати, и слова [форма], [ф=эрма] и т.д.
С другой стороны, звук [ы] в русском языке находится в отношении дополнительной дистрибуции со звуком [и], составляя с последним один ряд позиционно чередующихся звуков и представляя тем самым одну фонему, называемую традиционно фонемой <и>. Опять же, в собственно аварских словах звук [ы] не встречается, в заимствованных же словах этот звук заменяется звуком [и]: [м'ило] вместо мыло, [в'исок'ий] вместо высокий, [с'ир] вместо сыр, [р'иба] вместо рыба и т. д.
Следовательно, произношение [лыжаб'и], [пр'изывн'ик] в аварской речи также является следствием вкрапления русской произносительной нормы.
Фонема <э> в аварском языке встречается в различных позициях, например: <эбэл> «мать», <эгъэ> «пятка», <эштЬро> «свисток», <бэъэнаб> «жирный», <бэчэлъи> «богатство» и т.д. Позиция в слове по отношению к началу, середине или концу слова, как, кстати, и к месту ударения не влечет за собою качественного изменения этой фонемы. Количественные же характеристики никак не влияют на конститутивные признаки ее, то есть не влекут за собой нейтрализации <э> с какой-нибудь другой фонемой. Явления же типа эбел «мать» - улбул (мн. ч.), къед «стена» - къадал (род. пад.), эгъе «пятка» - угъдул (мн. ч.), пер «лук» - порол (род. пад.), ціціер «лед» - ціціорол (род. пад.) являются результатом действия обратного сингармонизма и к разряду фонетических чередований не могут быть отнесены. Следовательно, фонема <э> в аварском языке представлена рядом чередующихся звуков [э] ударным и [э] безударным. Никакая другая фонетическая единица в этот ряд позиционно чередующихся звуков не входит.
Фонема <у> представлена рядом позиционно чередующихся звуков ] и [у], например: <хъулухъ> «служба», <ухіуди> «откашливание», <ургу> «матрац», <мухіур> «обгоревшая мякина», <муруват> «великодушие, порядочность». Других звуков, входящих в данный ряд позиционно чередующихся звуков, не замечено.
Фонологическая природа звука носового [у] в словах у «да», уха «да уж» должна быть рассмотрена особо. М. Д. Саидов одной из отличительных черт аварского языка считает «отсутствие назализованных гласных а, о, у, имеющихся в языках андо-цезской подгруппы» [1. С. 707]. В то же время на стр. 499 «Аварско-русского словаря» он приводит у с отметкой носовое как утвердительную частицу со значением «так, да». На стр. 504 того же словаря дается уяб [у носовое] со значением «действительный, верный, соответствующий истине, достоверный». Сюда же следует в качестве иллюстрации привести словаулъи «действительность, достоверность», улъизе «оказываться верным, подтвердиться», где также присутствует носовой звук [у].
Звук [у] не входит ни в какой другой ряд позиционно чередующихся звуков. В таком случае встает вопрос: к какой фонеме отнести данный звук? Здесь, кажется, имеет смысл обратиться к содержательной, смысловой стороне этой единицы, как это предлагает Л. Л. Касаткин. [у] - верхний подъем, лабиализованный, носовой. Никакая другая фонема в аварском языке не характеризуется этими признаками. Следовательно, звук [у] представляет в аварском языке фонему <у>.
Фонема <и> представлена в аварском языке позиционно чередующимся рядом звуков ударного[_1
] и безударного [и ]: <инж'итлъи> «унижение», <инсаплъи> «справедливость», <кири> «воздаяние», <рукаризаризэ> «вызвать зуд» и т.д. В словарном составе аварского языка есть заимствования из русского языка лыжаби «лыжи», промышленность, призывник и т.д., в которых содержится звук [ы]. Этот звук в русском языке входит в ряд позиционно чередующихся звуков [и, ы] и представляет фонему <и>. Если же признать произношение этих слов со звуком [ы] нормой аварского языка, то в таком случае следует признать в аварском языке фонему <ы>, так как по закону действия аккомодации в аварском языке природу этого звука нельзя признать фонетически обусловленной, как, например, в русском языке. Тогда, как было отмечено выше, в аварском придется признать наличие мягких согласных фонем и фонему <ф> в таких словах, как форма, ферма, фестиваль, фельдмаршал и т.д. Поэтому бесспорным кажется наличие в аварском языке шести гласных фонем <а о э и у у>.
Фонологический анализ вокализма хунзахского диалекта аварского языка позволил З. Л. Кикнадзе установить пять гласных фонем, а также некоторые закономерности их трансформации [4]. Пять гласных фонем <и э а о у> в предударной и заударной позициях, замечает автор, подвергаются следующим трансформациям:
а) в заударной позиции, какой бы ни была подударная гласная, а также в положении перед подударными [а и у] нейтрализуются гласные среднего и верхнего рядов (архиряд при этом представлен верхним рядом), в результате чего имеем систему из трех фонем: <и
а у>;
б) в позиции перед подударными [э о], где нейтрализуются гласные среднего и верхнего рядов (архиряд при этом представлен средним рядом), система имеет следующий вид: <э а
о>. В качестве иллюстрации приводятся примеры: полоп «пена» - пулпи
а (эрг. п.), сордо «ночь» - сарди
а, нодо «лоб» - надал (мн. ч.), когіо «щенок» - кагі а - кугіул (мн. ч.) и т.д.
и
Вместе с тем аварский язык допускает встречи гласных, противоречащие приведенным З. Л. Кикнадзе для хунзахского диалекта закономерностям: азарго «тысяча», азине «худеть»,
абгощинаб «столько», ишт1езе «посвистывать», гьабулеб «делающий». Сюда же можно причислить многочисленные заимствования, освоенные аварским языком: инспе ктор, итог, кумек «помощь» и т.д. Следует также заметить, что именно аварских слов с подобными встречами гласных ограниченное количество. Кроме того, закономерность нарушается лишь в отдельной своей части, а именно: а) после ударных [а у] в слове возможны гласные [э о]; б) перед ударными [э о] в слове возможны [и у].
Данная закономерность может быть объяснена также действием закона обратного сингармонизма, при котором гармония гласных происходит по двум признакам: по признаку подъема (полоп «пена» - пулпица, торг1о «мяч» - тарг1ал, нодо «лоб» - надал, микьир «персик» - мокьроца), а также по признаку степени участия губ в образовании гласных (сордо «ночь» - сордица, г1ерет «кувшин» - г1ирт1ица, ког1о «щенок» - каг1ица).
Но эти изменения гласных в аварском языке не являются результатом действия чисто фонетических законов, так как они не обусловлены фонетической позицией, в которой находится звук. Они, эти изменения гласных, непременно влекут за собой образование новой словоформы с новым грамматическим значением, что позволяет отнести эти чередования к морфонологическим. С фонологической точки зрения обратный сингармонизм в аварском языке должен быть рассмотрен в одном ряду с историческими и грамматическими чередованиями в русском языке (друг - дружба, видеть - вижу, писать -пишу) и трансфиксацией в арабском (катаба «написал», уктуб «пиши», китабу «книга», катибу «пишущий»).
Следовательно, с точки зрения парадигмо-фонологии, для гласных аварского языка всякая позиция является сильной в силу неподверженности их качественной редукции и действию аккомодации под влиянием соседних согласных; разный же состав фонем в пределах одной и той же морфемы обусловлен морфонологической меной звуков.
Примечания
1. Аварско-русский словарь. М., 1967. 2. Касаткин Л. Л. О природе фонемы // Вопросы языкознания. 2009. № 2. С. 92-102. 3. Касаткин Л. Л. Современный русский язык. Фонетика. М., 2006. 4. Кикнадзе З. Л. Вокализм аварского языка // План работы и тезисы докладов II межвузовской конференции по проблемам структурной и прикладной лингвистики. Тбилиси, 1966. 5. Панов М. В. Современный русский язык. Фонетика. М., 1979. С. 255. 6. Панов М. В. Русская фонетика. М. : Просвещение, 1967. С. 438. 7. Сулейманов Я. Г. О явлении обратного сингармонизма в аварском языке. Вопросы языкознания. 1960. № 2. С. 93-96. 8. Трубецкой Н. С. Основы фонологии. М., 2000. С. 352. 9. Чеерчиев М. Ч. К теоретическому обоснованию фонологических экстраполяций (на материале аварского языка) // Вопросы языкознания. 1984. № 4. С. 102-105.
Статья поступила в редакцию 12.03.2010 г.
