CC BY
146
Леонид КУРАС
ПАНМОНГОЛИЗМ В ВОЗЗРЕНИЯХ АТАМАНА СЕМЕНОВА
В статье показаны попытки создания атаманом Семеновым при содействии Японии панмонгольского государства в Забайкалье.
In the article the attempts of creation of a Pan-Mongolian state by chieftain Semenov with the assistance from Japan are shown. Ключевые слова:
панмонголизм, атаман Семенов, «Великая Монголия», японская военная миссия; Pan-Mongolizm, chieftain Semenov, «Great Mongolia», Japanese military mission.
Проблема панмонголизма, в т.ч. числе и в воззрениях атамана Семенова, традиционно представляет научный интерес как для российской, так и для зарубежной историографии. Этот интерес обусловлен в том числе ростом национального самосознания монгольских народов и результатами проведения Конвента монголов мира (г. Улан-Удэ, 15—18 июля 2010 г.).
В особом фонде Центрального архива Федеральной службы безопасности (ЦА ФСБ) России находятся на хранении 25 томов «Дела по обвинению бывшего белогвардейского атамана Семенова Григория»1. Важнейшим аспектом этого источника является выявление геополитических амбиций забайкальского атамана, который стремился объединить в своих целях монгольские народы и создать федеративное великомонгольское государство.
Идея панмонголизма как возможности единения монголоязыч-ных народов начинает расцветать после победы Синьхайской революции 1911 г., принесшей независимость Монголии. Эта идея получила второе дыхание в годы революции и Гражданской войны в России. После падения первой советской власти в Забайкалье атаман Г.М. Семенов, одержимый идеей объединения монгольских племен, развернул активную работу по созданию панмонгольско-го государства, опираясь при этом на японскую военщину и лидеров бурятского национального движения. Японский исследователь Т. Наками ошибочно полагает, что «Семенов и его сторонники не создавали государственных органов, поэтому он не имел официальных связей с иностранными государствами, в частности с Японией»2. Между тем, Г.М. Семенов уже в сентябре 1918 г. приступил к созданию органов местного самоуправления при содействии Японии. Идея атамана Семенова о создании национальных военных формирований находит понимание у лидеров Бурятского национального комитета (Бурнацкома). Осенью 1918 г. руководитель Бурятской национальной думы (Бурнардума, бывший Бурнацком) Э.-Д. Ринчино начинает принудительный призыв в ряды бурят-монгольской бригады «Зоригто-Батор». Решение проблем, связанных с вооружением и экипировкой национальных бурятских формирований, взял на себя Г.М. Семенов.
В процессе укрепления собственной власти в Забайкальской области атаман Семенов перестает признавать Верховного правителя адмирала А.В. Колчака и приступает к реализации идеи о создании панмонгольского государства, что совпало по времени с
КУРАС Леонид
Владимирович — д.и.н., профессор, главный научный сотрудник Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН
kuraslv@yandex.ru
1 ЦА ФСБ РФ, Н-18765, в 25 т.
2 Наками Т. Семенов и монгольские войска // Международный конгресс востоковедов. Т. II. - М., 2004, с. 124.
осуществлением милитаристских планов Японии и успехами бурятского национального движения. Если у Японии были территориальные претензии и стремление присоединить территорию российского Дальнего Востока, то у лидеров бурятского национального движения в годы Гражданской войны был свой взгляд на проблему автономии и панмонголиз-ма. К самой идее автономии для бурят колчаковская администрация отнеслась крайне отрицательно, усмотрев ней попытку разрушить унитарное государство. Это способствовало единению бурятской интеллигенции на почве панмонголизма. Национальное движение бурят достигло больших успехов. В течение двух лет Бурнацком автономно руководил органами местного самоуправления и добился признания вначале советской власти, а потом — правительства Забайкальской области атамана Семенова.
В 1919 г. Г.М. Семенов приступил к реализации своей идеи. В начале февраля на станции Даурия состоялось совещание панмонголистов, на котором было принято решение о проведении съезда и выработаны основные направления его работы. Совещание разослало приглашение князьям Барги, Внутренней и Внешней Монголии. В условиях, когда в Японии не было единства взглядов на проблему создания государства панмонголистов, а отношения с Англией, Францией и особенно США были довольно прохладными, японские милитаристские круги старались завуалировать свою заинтересованность в развитии панмонгольского движения. Тем самым атаман Г.М. Семенов получил карт-бланш.
Съезд панмонголистов начал свою работу 25 февраля 1919 г. в Чите. На нем присутствовало 16 делегатов. Бурят Забайкалья представляли Д. Сампилон, Н. Дылыков, Э.-Д. Ринчино, Вампилун, Цыдыпов, Бимбаев. Он проходил под председательством Нэйсе-гэгэна (хутухты) Внутренней Монголии Ничи-Тойна Менду Баира. Открыв съезд, председатель напомнил, что во времена Чингисхана все монгольские племена составляли одно целое, а затем, с ослаблением монголов, некоторые племена попали под власть Китая, а некоторые — под власть России. Съезд принял решение об образовании независимого федеративного великомонгольского государства, в состав которого должны были войти
Внутренняя и Внешняя Монголия, Барга и земли забайкальских бурят. Делегаты избрали правительство, которое получило название Даурского по названию забайкальской станции Даурия, на которой оно располагалось. Избранный столицей нового государства г. Хайлар был оккупирован китайскими войсками.
В работе съезда приняли участие атаман Г.М. Семенов, его помощник Волгин, есаул Шадрин, который на съезде выступал в качестве переводчика, и майор японских оккупационных войск Судзуи. Атаман Семенов за особые заслуги в деле создания панмонгольского государства решением съезда получил звание «гыцун-вана» — «святейшего князя» и приглашение стать первым советником нового правительства. Однако деятельность атамана Г.М. Семенова была небескорыстна. Он предложил новому правительству подписать соглашение, по которому ему предоставлялись выгодные концессии на разработку полезных ископаемых на территории «Великой Монголии». Новое государство создавало регулярную армию, в которую намечалось призвать из Внутренней Монголии 20 тыс., из Барги — 1 тыс., из Забайкалья — 3 тыс. чел. Атаман Семенов через барона Унгерна выделил Бурнардуме беспроцентную ссуду в размере 2 млн руб. керенками для материального обеспечения и обучения будущих воинских частей. Новому правительству была готова негласно предоставить заем и Япония. Японская пресса с восторгом писала о результатах съезда, особенно выделяя заслуги атамана Г.М. Семенова. Тогда же на съезде была избрана делегация на Версальскую мирную конференцию, и составлен текст декларации для обнародования на конференции. В декларации обосновывалась идея панмонгольского движения и необходимость образования «отдельного полноправного Монгольского государства».
В этот период панмонголистам был свойственен определенный романтизм. Лидеры бурятского национального движения были убеждены, что мировое сообщество встретит с одобрением новое политическое образование. В статье «Великие державы и независимость Монголии» Э.-Д. Ринчино писал, что успех монгольского революционно-национального движения и объявление Монголии независимой федеративной республикой будет иметь большое значение в политической и
экономической жизни Дальнего Востока и Центральной Азии. Но еще больше его интересовал вопрос о практической осуществимости идеи независимости Монголии, декларированной общемонгольской конференцией.
Однако послы союзных держав отказали делегации в визе на въезд во Францию. Япония, которая подпитывала панмон-гольское движение и делала на него ставку в своей внешнеполитической деятельности, не рискнула открыто поддержать устремления панмонголистов. Таким образом, планам атамана Г.М. Семенова и лидеров бурятского национального движения не суждено было осуществиться.
Была и еще одна причина, по которой у молодого панмонгольского государства не было будущего. Основным противником образования «Великой Монголии» выступало руководство Внешней Монголии, которое, во-первых, предвидело реакцию ведущих держав мира, а во-вторых, справедливо опасалось потери собственной государственности.
Попытка разрешить эти противоречия была предпринята на конференции панмонголистов в Чите в мае 1919 г., на которой было принято решение направить в Ургу к Богдо-хану делегацию, соблазнив его обещанием трона общемонгольского хана. В случае несогласия последнего, Даурское правительство было готово направить во Внешнюю Монголию военную экспедицию.
Не имея возможности вмешаться в развитие панмонгольского движения, правительство А.В. Колчака послало ноты правительствам Англии, Франции, САСШ. Тем не менее при поддержке атамана Г.М. Семенова новое государство предприняло ряд шагов, направленных на реализацию решений съезда и укрепление статуса государства. Руководство Бурнардумы установило тесный контакт с Временным правительством Монголии и получило от штаба монгольских войск 1 млн руб. керенками на условиях поставки скота и сырья1. Начался призыв на военную службу бурят Агинского, Баргузинского, Селенгинского и Хоринского аймаков. Вместе с бурятами призывались и тунгусы-буддисты. Для подготовки национальных кадров млад-
1 Национальный архив Республики Бурятия (НАРБ), ф. 305, оп. 1, д. 1, д. 10, л. 136-137.
ших командиров была создана Даурская школа прапорщиков, которую окончил будущий генерал-лейтенант Маньчжоу-Го Уржин Гармаев.
Осенью 1919 г. «Великое Монгольское государство» фактически распалось. Однако панмонгольское движение не прекратило своего существования и оставалось под плотной опекой атамана Г.М. Семенова. Не обращая внимания на недовольство лидеров Бурнардумы, атаман использует бурятские военные формирования по своему усмотрению. Попытка одного из лидеров бурятского национального движения М.Н. Богданова протестовать против отправки бурятских цагда в сторону Нерчинска для борьбы с партизанской армией Журавлева, а затем на Иркутский фронт привели к его гибели.
Таким образом, детище атамана Г.М. Семенова - Даурское правительство «Великой Монголии» - просуществовало семь месяцев (с февраля по сентябрь 1919 г.). Красная армия перешла в наступление, и к концу 1919 г. территория Западной и Восточной Сибири была освобождена от колчаковцев. В конце 1919 г. у атамана Семенова возникает план прямого вторжения в Монголию. С одной стороны, Г.М. Семенов не оставлял надежды склонить Богдо-гэгэна на свою сторону и укрепиться в Монголии, а с другой — остро встал вопрос о том, чтобы уйти от стремительно наступающей Красной армии.
Осенью 1920 г. идея атамана Г.М. Семенова о создании федеративного вели-комонгольского государства потерпела полное поражение. Этому способствовали не только успехи советских войск на Восточном фронте, но и размах партизанского движения в Забайкалье и рост недовольства политикой забайкальского атамана.
В эмиграции геополитические амбиции не оставляют Г.М. Семенова. В первом томе уголовного дела атамана Г.М. Семенова помещен протокол допроса, осуществленного в Мукдене 26 августа 1945 г. в районе действия 6-й танковой армии2. Из него очевидно, что Г.М. Семенов стал фактическим лидером русской эмиграции
2 ЦА ФСБ РФ, особый фонд, Н-18765, т. 244; Курас Л.В. Атаман Семенов в эмиграции (по материалам первого допроса) // История белой Сибири. Материалы 5-й Международной научной конференции 4—5 февраля 2003 г. — Кемерово, 2003, с. 224—226.
в Маньчжурии. Он вновь возвратился к идее панмонголизма, что соответствовало и планам военного ведомства Японии. По инициативе японской военной миссии в Харбине и при непосредственном участии атамана Г.М. Семенова было создано Главное бюро по делам российских эмигрантов (БРЭМ)1, объединившее более 50 эмигрантских организаций. При этом Григорий Семенов был не только лидером русской эмиграции в Маньчжурии, но и проводником политики Японии на Дальнем Востоке. Исходя из показаний атамана, он в 1934-1936 гг. неоднократно встречался с руководителем японской военной миссии генерал-майором Андо, который предложил ему подготовить проект о возможном создании буферного государства в Советском Приморье, куда затем планировалось переселить эмигрантов, используя при этом методы как идеологического, так и силового давления. Позднее он встречался с бывшим командующим японскими войсками в Китае генералом Накамурой, который полагал, что не следует ограничиваться территорией Приморья и буфер следует расширить до Байкала. Г.М. Семенов установил постоянную связь с главой Монгольской Федерации в Калгане (Внутренняя Монголия). В 1941 г. Семенов подготовил проект создания единого монгольского государства, предполагая объединение Монгольской Народной Республики и Внутренней Монголии, рассматривая новое образование в качестве буфера между СССР и Японией. По инициативе Г.М. Семенова в Хингане начали формироваться монгольские военные части под руководством японских
1 Аблова Н.Е. История КВЖД и российская эмиграция в Китае (первая половина ХХ в.). — М., 1999.
офицеров, создано офицерское училище для монголов. В кругах белой эмиграции, не без согласования с японцами, обсуждался вопрос о создании в Забайкалье государства по типу Маньчжоу-Го и назначении его царем атамана Семенова2. Эта идея получила реализацию в планах штаба Квантунской армии. В июле 1941 г., по сообщениям советской разведки, осуществление этого плана должно было начаться с захвата немцами Москвы, после чего «воинские части русских эмигрантов под командованием генерал-лейтенанта А.П. Бакшеева войдут на территорию Забайкалья из Маньчжурии. Будет провозглашена антисоветская власть во главе с атаманом Г.М. Семеновым. После этого Семенов сразу обратится к Японии за военной помощью. Квантунский штаб введет свои войска и начнет вместе с Бакшеевым действия против Красной Армии. Этим японцы избегают объявления войны СССР»3.
В 1944 г. начальник японской военной миссии генерал-майор Акикуса предложил заменить японские войска в Китае монгольскими войсками, формирование которых должен был осуществить атаман Семенов.
Таким образом, и в годы Гражданской войны в России, и в эмиграции Г.М. Семенов имел собственное видение идеи создания панмонгольского государства, опираясь при этом на великодержавные планы Японии.
2 Архив Управления ФСБ РФ по Республике Бурятия, ф. 2, оп. 1, д. 4. л. 73, 97.
3 Соловьев А.В. Тревожные будни Забайкальской контрразведки // Говорят архивы спецслужб Читинской области. — М., 2003, с. 258.
