CC BY
0
Pandemic extremism as a factor of actualization of authoritarianism in the politics of the modern state
Samodelkina Tatiana Kuvandykovna, PhD of Medical sciences, Associate Professor
Vyalykh Vladimir Vladimirovich, PhD of Political sciences, Associate Professor
Orenburg State Medical University, Orel
The global pandemic covid-19 became not only an existential challenge, but also formed an ontological situation, the consequence of which was the evolution of the forms of modern power, the change of their ontic foundations. We also draw attention to the fact that the global pandemic has naturally led to an increase in the level of danger of other threats, among which is extremism. The scale of the threat and the need to confront it force the state as a ruling entity to maximize the concentration of political, economic and other resources. The consequence of this is significant restrictions on the freedoms of the individual and society, which cannot but cause discontent, protests, and so on. The consequence of this is that one more is added to the generally accepted forms of extremism, such as political, formed in a specific ontological situation of a global pandemic. To analyze this phenomenon, the concept of pandemic extremism is formulated, the analysis of which is the purpose of this article.
Keywords authoritarianism; pandemic; democracy; covid-19; pandemic authoritarianism; extremism; pandemic extremism
Цитировать: Самоделкина Т.К., Вялых В.В. Пандемический экстремизм как фактор актуализации авторитаризма в политике современного государства // KANT. – 2023. – №2(47). – С. 221-224. EDN: KKPNNB. DOI: 10.24923/2222-243X.2023-47.39
Самоделкина Татьяна Кувандыковна, кандидат медицинских наук, доцент
Вялых Владимир Владимирович, кандидат политических наук, доцент
Оренбургский государственный медицинский университет, Орел
Глобальная пандемия ковид-19 стала не только экзистенциальным вызовом, но и сформировала онтологическую ситуацию, последствием которой стала эволюция форм современного властвования, изменение их онтических оснований. Также обратим внимание на то, что глобальная пандемия закономерно привела к возрастанию уровня опасности других угроз, среди которых – экстремизм. Масштаб угрозы и необходимость противостояния ей вынуждают государство как властвующий субъект к максимальной концентрации политических экономических и других ресурсов. Последствием этого становятся значительные ограничения свобод индивида и общества, которые не могут не вызывать недовольство, протесты и так далее. Последствием этого становится то, что что к общепринятым формам экстремизма, таким как политический, добавляется еще одна, сформированная в онтологической ситуации глобальной пандемии. Для анализа этого явления формулируется понятие пандемический экстремизм, анализ которого и является целью данной статьи.
Ключевые слова авторитаризм; пандемия; демократия; ковид-19; пандемический авторитаризм; экстремизм; пандемический экстремизм
УДК {321:17.003.1}:343.3
5.7.7
Самоделкина Т.К., Вялых В.В.
Пандемический экстремизм как фактор актуализации авторитаризма в политике современного государства
Пандемия ковид-19 продемонстрировала две тенденции развития современного глобального политического дискурса. С одной стороны, некоторые авторитарные государства продемонстрировали большую эффективность в борьбе с последствиями ковид-19, чем демократические. С другой стороны, демократии продемонстрировали потенциальную склонность к проявлениям авторитарных политических практик. В обоих случаях позитивной легитимацией ужесточения форм контроля за обществом стал императив – подчас физического – выживания общества и государства. Как справедливо отмечают А.В. Борисовкий и А.В. Римский, для современного государства характерен «переход от политики как управления идеями к политике управления телами» [1, c. 102]. Государство как властвующий субъект вынуждено было обеспечить своё буквально физическое выживание; достигалось это посредством контроля не только за экономическим и политическим, но и микрофизическим аспектом бытия индивида. Используемые при этом как демократические, так и авторитарные средства были направлены не только на борьбу с ковид-19, но и на новую – пандемическую – разновидность экстремизма.
Особенностью современного социально-философского дискурса является восприятие экстремизма не только как политического, но также психобиологического и психосоциального явления, что оставляет пространство для различных интерпретаций данного понятия в контексте проводимого исследования. Итогом этих интерпретаций является концептуализация понятия пандемический экстремизм. Введение этого понятия можно обосновать необходимостью более широкого рассмотрения экстремизма как явления, затрагивающего не только политическое, но и биополитическое измерение управления государством. Безусловно, пандемический экстремизм во многом является производным от своих классических модификаций. Базовое определение понятия «экстремизм» было заложено в Шанхайскую конвенцию «О борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом» ратифицированную российскими законодателями. Основным критерием для определения экстремистских действий в ней выступает насилие как наиболее типичная форма их реализации. Научная ценность данного определения заключается в том, что экстремизм интерпретируется как специфическая форма политической борьбы, выражающаяся в совершении тех или иных актов насилия [4, c. 30]. В свою очередь, В.В. Устинов характеризует экстремизм как особую форму политической борьбы, основанную на отрицании сложившихся государственных институтов и стремлении изменить сложившийся порядок в соответствии с собственными властными устремлениями субъекта. С точки зрения автора, экстремизм проявляется как агрессивный настрой личности, который принимает форму нетерпимости к позиции оппонента; склонности к крайним (силовым) способам преодоления проблем; жесткому отторжению прав и самоценности человека [9, c. 416]. Согласившись с автором, отметим, что существование общества в условиях глобальной пандемии создает предпосылки для проявления всех указанных признаков экстремизма. В связи с этим особенно важным видится такое измерение анализа пандемического экстремизма, как социокультурное.
Отличительной особенностью политического дискурса времен глобальной пандемии являются трансформация, либо коррекция не только привычных форм практик управления обществом, но и его нормативно-ценностных доминант. Последнее обстоятельство, наряду с политической конъюнктурой, так же в немалой степени способствует формированию экстремизма. Акцент на рассмотрении данного аспекта проблемы делает Д.В. Гуськов, по мнению которого экстремизм возникает в периоды смены социокультурных норм и ценностей в обществе [2, c. 14]. Глобальная пандемия ковид-19 как раз предстает онтологической ситуацией, последствиями которой является серьезная переоценка ценностей, девальвация одних и возвышение других ценностных конструктов. Так, к примеру, ценности приватности, свободы передвижения уступили место экзистенциалам подчинения и порядка. Ценностная трансформация общества повлекла за собой политическую трансформацию государства. Последняя проявилась прежде всего в том, что демократические страны вынуждены были прибегать к авторитарным формам противодействия глобальной пандемии. В свою очередь, страны недемократические выбрали путь интенсификации имеющихся у них форм авторитарного контроля и управления обществом.
Социокультурное измерение пандемического экстремизма, помимо прочего, связано с изменением сознания как властвующего субъекта (государства), так и подвластного объекта (общества). Экстремальность сознания первого проявляется в восприятии ковид-19 как витальной угрозы, угрожающей самому существованию государства. Преодоление этой угрозы в сознании властвующего субъекта допустимо практически любыми средствами. Степень их жесткости при этом является не отражением реальной действительности, а ее восприятия в сознании властвующего субъекта. Любое неприятие вводимых ограничений со стороны общества воспринимается властвующим субъектом как проявления экстремизма и пресекается посредством репрессивных практик. На внешнеполитическом уровне это проявляется в практиках нарушения суверенитета того государства, которое неспособно самостоятельно и эффективно справиться с угрозой ковид-19. Пример подобного пандемического экстремизма можно обнаружить в политике ЕС, в рамках которой Германия и Франция определяют особенности противоэпидемиологической политики других европейских государств, единолично распределяя необходимые ресурсы для этого, либо ограничивая их. Экстремальность сознания индивида, являющаяся предпосылкой к пандемическому экстремизму, становится последствием того, что … «…среди населения многих государств растет разочарование, недоверие и гнев по поводу ограничений COVID-19, которые они считают несоразмерными и необоснованными» [3, c. 74].
Возрастающая экстремальность общественного и индивидуального сознания проявляется в двух аспектах. Первый - связан с аномией как состоянием денормирования ценностей, в условиях пандемического авторитаризма проявляется в формировании дихотомии, основанной не только на экзистенциалах «свой-чужой», но также «здоровый-больной», «вакцинированный - невакцинированный» и так далее. Указанная дихотомия выступает предпосылкой возникновения ксенофобии, которую в условиях пандемии коронавируса Д.В. Очергоряева определяет как конфликтогенный фактор социальной напряженности. Автор выделяет несколько индикаторов социальной напряженности, среди которых утрата доверия к государственной власти, готовность к протестным действиям [6, c. 15] распространение недостоверной информации в сети Интернет [6, c. 18]. Все эти факторы обусловлены пандемией, а точнее - сопутствующими факторами, такими как вынужденная изоляция, либо самоизоляция, отчуждение от привычных форм социальной интеракции, ограничение различных прав и свобод. Все перечисленное способно сподвигнуть индивида, либо социальную группу к девиантному поведению в масштабах либо общества, либо всего государства.
Анализирующий разновидности политического экстремизма И.А. Сенин полагает, что «государство способно выступать не только как объект экстремизма, но и как его субъект» [7, c. 39], не только подвергаясь экстремизму и противодействуя ему, но и являясь его источником. Особую актуальность утверждение автора обретает в современных условиях. Стремясь сохранить существующую политическую систему и обезопасить общество от глобальной пандемии, государство порой действует в рамках даже не авторитарной, а тоталитарной политической парадигмы. Предпосылкой к этому является доминирующий в сознании властвующего субъекта экзистенциал исключительности. Он проявляется в полагании властвующим субъектом себя как единственного источника порядка и безопасности, способного противостоять экзистенциальной угрозе глобальной пандемии. При этом необходимость преодоления глобальной пандемии и дальнейшего воспроизводства системы власти подразумевает использование любых мер и систем ограничений, даже если они не являются легитимными в понимании общества. Впрочем, заметим, что в парадигме пандемического экстремизма исключительность индивидуального сознания означает право игнорировать, либо не соблюдать вводимые государством ковидные ограничения. Результатом этого становится появление таких неформальных групп, как ковидо-скептики, придерживающихся мнения о том, что утверждения о том, что пандемия коронавируса является мистификацией, а введенные ограничительные меры - чрезмерной реакцией на происходящее [8, c. 411-412].
Заключение
Обобщая написанное выше, можно сделать следующие выводы. Пандемия ковид-19 является экзистенциальным вызовом, вынуждающим властвующий субъект использовать как авторитарные, так и демократические формы властвования. Пандемический экстремизм является формой девиантного поведения, проявляющегося в систематическом нарушении установленных государством запретов, связанных с ковид-19. Авторитарный, либо демократический характер практик борьбы с экстремизмом могут различаться по формам проявления, но при этом быть связанными с ограничением микрофизических аспектов бытия индивида.
Пандемический экстремизм определяется нами как политическое явление, обусловленное социокультурными факторами, проявления которого носят биосоциальный характер. Пандемический экстремизм приводит к возобладанию авторитарных тенденций политического управления как в демократических, так и недемократических политических системах. Авторитаризации политических практик в немалой степени способствует экстремальность как императив сознания властвующего субъекта. В этом случае он считает оправданным не только введение самых жёстких ограничений прав и свобод, но и сохранение некоторых из них после окончания глобальной пандемии. Обществу как подвластному объекту так же присуща экстремальность сознания, связанная с неприятием, либо прямым нарушением ковидных ограничений.
Противостояние современного государства глобальной пандемии ковид-19 как экзистенциальной угрозе актуализирует в политическом дискурсе авторитарные тенденции. Указанные тенденции способны проявляться также в условиях демократического властвования, а их отдельные элементы – хабитуализироваться в нем. В качестве причины этого обозначено возникновение специфического явления, обладающего как социокультурным и политическим, так и микрофизическим измерением. Для его анализа и описания используется понятие пандемический экстремизм, которое определяем как разновидность экстремизма, являющегося результатом рефлексии общества и индивида на практики отчуждения их государством от привычных норм социальной активности. Пандемический экстремизм, укореняясь в политическом дискурсе, приводит к двум последствиям. Первое из них – государство в условиях борьбы с последствиями глобальной пандемии вынужденно распыляет свои ресурсы, что приводит к активизации других форм экстремизма, в их числе – политического. Второе – усиление авторитаризма в недемократических властвующих субъектах и его активизация в демократических политических системах.
В условиях глобальной пандемии государство, основываясь на императивах безопасности и выживания, получает беспрецедентные возможности для интенсификации практик контроля за социальным бытием индивида. Это важно учитывать, поскольку в этом случае государство способно выступать не только объектом, но и субъектом экстремизма, проявляя его в своих политических и биополитических практиках. Пандемический экстремизм государства выражается в отчуждении индивида от привычных форм социальной активности, в близком к тотальному ограничениию его базовых прав и свобод. Но в отличие от обычного политического экстремизма, пандемический обладает ресурсом позитивной легитимации, поскольку основан на экзистенциалах порядка и подчинения индивидуального в пользу коллективного во имя выживания общества и государства. Любые ограничительные практики со стороны государства в данном случае выглядят оправданными, формируя тем самым механизм позитивной дискриминации индивида.
Пандемический экстремизм является сложным и многоуровневым феноменом, включающим в себя социокультурные, политические и биополитические аспекты. И все же в качестве основного фактора его конституирования мы выделяем культуру как систему нормативно-ценностных и мировоззренческих доминант, определяющих характер взаимодействия между обществом и государством. Не только политический и институциональный, но и культурный фактор видится нам определяющим характер практик противостояния пандемическому экстремизму – в диапазоне от демократических до авторитарных. Авторитаризм - при условии его прогрессивных форм - видится нам умеренной альтернативой демократии, не всегда способной справиться с глобальными угрозами и тоталитаризмом, предлагающим парадигму неограниченного контроля над обществом со стороны государства.
Литература:
1. Борисовкий А.В., Римский А.В. Дискурс экстремизма, радикализма и терроризма // Наука. Искусство. Культура. - 2018. - №4(20) - С. 98-115.
2. Гуськов Экстремизм в культуре // Человек в мире культуры. - 2012. - №4. – С. 13-19.
3.Ищук Я.Г. Тенденции цифрового терроризма и экстремизма в период пандемии ковид-19 // Правовое государство: теория и практика. - 2022. - №2(68). – С. 71-82.
4. Мазуев А. А., Фарниев С. А. Политический экстремизм основные подходы к теоретическому осмыслению // Азимут научных исследований: экономика и управление. - 2020. - Т. 9. - № 1(30). - С. 30.
5.Мартыненко Б.К. Теоретико-правовые вопросы политического терроризма. - Ростов-на-Дону,1999. – 180 с.
6.Очергоряева Д.В. Ксенофобия как конфликтогенный фактор социальной напряженности в условиях пандемии коронавируса // Обзор. НЦПТИ. - 2020. - №3 (22). – С. 13-18.
7.Сенин И.А. Государство как объект и субъект экстремизма // Юридический вестник ДГУ. - Т. 26. - 2018. - № 2. – С. 39-45.
8. Соколов Б.О., Завадская М.А. Социально-демографические особенности, личностные черты, ценности и установки ковид-скептиков в России. - 2021. - № 6 (166). – С. 410-435.
9.Устинов В.В. Обвиняется терроризм. – М.: Олма-Пресс, 2002. - 416 с.
