Научная статья на тему 'П. И. Макушин и «Детский сад по методе Фребеля» в Томске'

П. И. Макушин и «Детский сад по методе Фребеля» в Томске Текст научной статьи по специальности «Науки об образовании»

CC BY
669
88
Читать
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Аннотация научной статьи по наукам об образовании, автор научной работы — Жеравина Аниса Нурлгаяновна

Статья посвящена учреждению и деятельности по инициативе П.И. Макушина одного из немногих в России 70-х гг. XIX в. детских садов. Рассматривается система воспитания детей дошкольного возраста на основе методики выдающегося немецкого педагога Фребеля. Участие П.И. Макушина в открытии и попечительстве детского сада в Томске вносит важный дополнительный штрих в уже известное о его многогранной деятельности.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Похожие темы научных работ по наукам об образовании , автор научной работы — Жеравина Аниса Нурлгаяновна

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
Предварительный просмотр
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

P.I. Makushin and «Kindergarten by Frebel method» in Tomsk

The artikle is dedicated to founding on P.I. Makushin initiative and activity of one of the few kindergartens in Russia of 70-s of XIX c. The pre-school education system on the basis of the outstanding German pedagogue Frebel's metod is considered. Participation of Makushin in opening and trusteeship of the kindergarten in Tomsk introduces an important additional trait to what is the known about his many-sided activiti.

Текст научной работы на тему «П. И. Макушин и «Детский сад по методе Фребеля» в Томске»

предельно точно и кратко: «Нам чуждо чувство лидерства, нам не нужна конкуренция. Мы все одинаково тянем невод, и никто не хочет выделяться». Выяснилось, что во многих культурах основной ценностный ориентир рыночных отношений (прибыль) несовместим с традиционным ценностным ориентиром (сохранность культуры), который предполагает сохранность человека. Кроме того, носители традиционных культур (спустя несколько лет после вхождения в рынок) не могли не обратить внимания на то обстоятельство, что рыночные отношения предполагают иное, принципиально отличное от традиционного, воспитание. Мало соответствует требованиям рынка и современное школьное образование, хотя оно в значительной мере базируется на конкурентоспособности и индивидуализме. Отсутствие чувства социальной опасности, которое выработалось у народов Крайнего Севера в условиях, когда человек не представляет опасности для другого человека, часто приводит к трагическим последствиям и также несовместимо с законами рынка.

Особенно несовместимые явления обнаружились в сфере отношений человек - вещь. По традиционным представлениям, отражающим еще древнейший языческий пласт верований, человек уравнен с вещами, и -даже более того - мир вещей более сакрален и сложен, чем сам человек. В таком мировоззренческом пласте человек как бы существует ради того, чтобы поддерживать многочисленные связи и отношения между вещами.

В материалистическом мировоззрении, и особенно в условиях рыночной экономики, вещь лишена символических, сакрализованных функций, она удовлетворяет, в основном, утилитарным требованиям. Это обстоятельство возвышает человека над миром вещей, делает его господином. В подобных условиях качество вещей регулируется конкуренцией, спросом. Народное сознание трудно смиряется с мыслью, что вещь не очеловечена, бездушна и меняет свою значимость в зависимости от практического применения. Точно так же обстоит дело и в сфере отношений человек - природа. Народное сознание еще нередко опирается на принципы, согласно которым лучший рыбак - это отнюдь не тот, который больше добыл рыбы, а тот, который меньше нарушил древних запретов. Любопытно, что в некоторых местах носители традиционных культур полагают: «Пусть наша продукция уходит от нас по законам рынка, а мы хотели бы жить без них». При выяснении отношения к самым разным сторонам рынка среди его сторонников и противников чаще всего приходится слышать аргумент со стороны первых следующего содержания. Любое развитие предполагает включение в процесс явлений самого разного толка, в результате чего образуется некая равнодействующая, какой-то компромиссный вариант. Так образовалось, например, мировоззрение русских,

Статья поступила в научную редакцию 11 марта 1999 г.

состоящее в сплаве языческих и христианских вероучений; так сформировалось мировоззрение коренных народов Сибири, включившее в себя традиционные анимистические верования; так оформилась культура народов Сибири, которая частично базируется на присваивающем типе хозяйства (охота и рыболовство), а частично - на производящем (земледелие и разведение скота).

Сторонники подобной позиции совершенно упускают из вида то обстоятельство, что компромиссные варианты складывались далеко не всегда, не везде и не во всем. Показано, например, что заимствование христианских символов оказывалось возможным и происходило в той степени, в какой они соответствовали уже имеющимся элементам заимствующей системы. Так же обстоит дело с формами собственности и со многими элементами духовной и материальной культуры.

Чаще всего мы имеем дело со взаимодействием таких элементов систем, которые являются взаимоисключающими. Огонь по шаманистическим и христианским верованиям уничтожает тело, но освобожденная от оков телесности душа продолжает существование. По еще более древним фетишистским представлениям носителем жизни является не душа, а само тело, поэтому огонь, уничтожая тело, уничтожает и саму жизнь. Промежуточных вариантов в отношении к огню не сложилось в силу взаимоисключающих постулатов. Не сложились компромиссные варианты при взаимодействии материалистического и других типов мировоззрений.

Не сформировались компромиссные варианты при взаимодействии форм собственности, предполагающих взаимоисключающие принципы в понимании значения и роли частной собственности: частная собственность необходима - частная собственность немыслима. При условии поддержки государством разных форм собственности, разумеется, возможны самые разные предприятия, но отдельно взятое предприятие не может базироваться на несхожих формах собственности, как один человек при оценке какого-либо явления не может руководствоваться разными мировоззрениями.

Вполне понятно, что поднятые вопросы требуют дальнейших исследований, но уже сейчас можно сделать некоторые выводы. Современная общая ситуация требует многообразия форм собственности, и весь комплекс вопросов, составляющих большую проблему, целесообразно решать регионально, но никак не централизованно.

Видимо, имеет смысл начинать исследования народного сознания самыми различными отраслями науки. Здесь бы могли объединить свои усилия гуманитарные кафедры научных центров, музеи, краеведы, любители. Безусловно, собранные данные и их интерпретация явились бы существенной частью общего гуманитарного знания.

УДК 371.4; 373.2

А.Н. Жеравииа

П.И. МАКУШИН И «ДЕТСКИЙ САД ПО МЕТОДЕ ФРЕБЕЛЯ» В ТОМСКЕ

Статья посвящена учреждению и деятельности по инициативе П.И. Макушина одного из немногих в России 70-х гг. XIX в. детских садов Рассматривается система воспитания детей дошкольного возраста на основе методики выдающегося немецкого педагога Фребеля. Участие П.И. Макушина в открытии и попечительстве детского сада в Томске вносит важный дополнительный штрих в уже известное о его многогранной деятельности.

С середины XIX в. широкую известность получило имя крупнейшего немецкого педагога Фридриха Вильгельма Фребеля (1782-1852), сыгравшего выдающуюся роль в развитии теории и практики дошкольного воспитания. Он изложил их во многих трудах («Воспитание человека», «Материнские и ласкательные песни», «Сто песен к играм в мяч, практиковавшимся в детском

саду в Бланкенбурге», открытом им в 1840 г., а также в статьях по теории педагогики, публиковавшихся в издаваемом им «Воскресном листке»). Уже после смерти Фребеля его сподвижник Ланге составил книгу «Педагогика Детского сада», куда включил названные издания. На русском языке она появилась в России в 1913 г. под названием «Детский сад».

Детский сад в Бланкенбурге в 1847 г. Фребелю пришлось закрыть из-за отсутствия средств на его содержание. Но он не отказался от идеи этого воспитательного учреждения и успел заняться подготовкой «детских садовниц» - воспитательниц. В конце жизни Фребель открыл еще один сад в Мариентале, однако в 1851 г. по требованию немецких властей все детские сады в Германии были запрещены как антирелигиозные.

Фребелевская методика воспитания в детском саду базировалась на том, что ее автор считал целью воспитания -развитие природных способностей ребенка Ядром педагогики детского сада Фребеля была игра В ней он видел выражение внутреннего мира детей, игра использовалась как одно из средств нравственного воспитания. Подражая взрослым, через игру ребенок утверждается в правилах и нормах нравственного поведения, тренируя свою волю. Игры, считал Фребель, способствуют развитию воображения и фантазии, пробуждают детское творчество. Фребель ввел разнообразные виды детской деятельности: работу с так называемыми «дарами» - строительным материалом, подвижные игры, рисование, лепку, плетение и вырезание из бумаги, вышивание, выкладывание из металлических колец, палочек, бус. Многие из этих занятий применяются и в современных детских садах.

Детские сады, преследуемые при жизни Фребеля, с 60-х гг. XIX в. получили распространение, 8 к концу столетия заняли ведущее место в системе дошкольного воспитания во многих странах. Распространение идей Фребеля во второй половине XIX в. было связано с деятельностью его учеников и последователей, некоторые из них стали организаторами первых народных детских садов для детей пролетариата (1; 2. С. 351; 3. С. 56-62].

В России интерес к системе Фребеля проявился с 60-х гг. XIX в. Его методика освещалась на страницах журнала «Детский сад», издававшегося с 1866 г. К наследию Фребеля в те годы высказывали свое отношение выдающиеся русские педагоги - В.И. Водовозов, E.H. Водо-возова, К.Д. Ушинский. К глубокому сожалению, советскому читателю длительное время это отношение подавалось в искаженном виде. Русским педагогам приписывались оценки Фребеля, которых они не высказывали. В угоду признанию единственно верной основой воспитания - теории марксизма-ленинизма - система Фребеля в течение десятилетий упоминалась и анализировалась лишь со знаком минус под названием «фребелизм», «неофребе-лизм» [4. С. 12-14; 5-7] либо не упоминалась вообще, словно ее и не было [8-12].

В наше время в 70-х гг. в Томске было широко отмечено 150-летие со дня рождения К.Д. Ушинского. Студенты педагогического института в ходе подготовки к этому юбилею написали около 70 рефератов, в том числе и по проблеме «К.Д. Ушинский о зарубежных педагогах (Лок-ке, Руссо, Дистервеге, Гербарте и др.)». Может быть, Фребель подразумевался в числе «других», но в материалах научной конференции он не назван ни разу [13]. Лишь в немногих публикациях последних лет по истории зарубежной педагогики система дошкольного воспитания детей, разработанная Фребелем, получила объективную оценку и заняла достойное место [3. С. 52-62; 14; 15].

Отношение русских педагогов к системе Фребеля нуждается в специальном исследовании. «Пальму первенства и глубину критики «фребетпма» (выделено мной. -А.Ж.) некоторые исследователи отдавали К.Д. Ушин-скому» [4. С. 13]. Детальный анализ творческого и практического наследия Фребеля К.Д. Ушинским дан в его «Отчете о командировке за границу», составленном в 1867 г. по итогам 5-летнего изучения им постановки школьного дела за рубежом [16]. Специальный раздел «Отчета...», вылившегося в научный трактат, посвящен «Детскому саду». В нем с удовлетворением отмечено применение за границей фребелевских игр и занятий не только в детских садах, но и в приютах.

Лично ознакомившись с детскими садами в Германии с единственной целью «самому узнать правду», К.Д. Ушинский пришел к убеждению о наличии в идее детских садов зерна правды, «которое с течением времени, очистившись от своей шелухи, ляжет в общую сокровищницу педагогических приобретений человечества (выделено мной: не немецкой нации, а человечества! -А.Ж.)... Несомненная заслуга Фребеля состоит в том, что он первый (выделено мной. - А.Ж.) обратил внимание на развитие детей младшего возраста, на их характер,

стремления, наклонности и взглянул на детскую жизнь как на жизнь относительно полную и законным потребностям которой должны удовлетворять взрослые».

К.Д. Ушинский, отвечая на вопрос, что принципиально нового содержится в системе Фребеля, особо отмечал: «Педагоги забывали, что ребенок не только готовится жить, но что уже живет и что эта жизнь имеет свои права и потребности. Но так как в жизни ребенка игра составляет то же самое, что для взрослого человека всякая так называемая серьезная деятельность, то естественно, что Фребель обратил преимущественное внимание на игры детей».

Суждения К.Д. Ушинского свидетельствуют о высокой оценке им вклада Фребеля в разработку системы детского воспитания. Хотя в целом он исходил из того, что «немецкая педагогия не общечеловеческая, а строго национальная, и потому для России, очевидно, не пригодна. Русским педагогам нужно создавать свою педагогию, а не заимствовать ее у немцев», в системе Фребеля он увидел ценное для педагогики всего человечества

Критические замечания К.Д. Ушинского сводились не к отрицанию самой системы Фребеля, а к неприятию некоторых методов и средств ее осуществления. И в этом случае русский педагог проявил огромный такт по отношению к своему коллеге, понимая причины возникновения сложных моментов в практическом использовании «методы» Фребеля: «Как всякий нововводигель, он слишком увлекся, слишком систематизировал их (игры. - А.Ж.) и придумал много таких, в которых мало детского».

К.Д. Ушинский не ограничился констатацией того, что не устраивало его в системе Фребеля, он с пониманием отнесся к невероятно сложной задаче, которую решал Фребель: «...придумать детскую игру есть, может быть, одна из труднейших задач для взрослого человека Фребель поступил бы, может быть, лучше, если бы разработал те детские игры, которые придуманы уже веками и в которые играет и русский мальчик, и маленький итальянец, и маленький индиец на берегах Ганга, в которые играют и наши дети и играли дети древних греков и римлян». Актуальными для сегодняшнего дня остаются перспективы, намеченные К.Д. Ушинским в развитии идеи Фребеля о роли игры как воспитательного средства: «Детские игры ожидают своего историка, который с удивлением заметит, как какая-нибудь игра с необыкновенной верностью и даже точностью, потерявшей иногда всякий смысл, передавалась из поколения в поколение через несколько тысячелетий. Обратить внимание на эти народные игры, разработать этот богатый источник, организовать их и создать из них превосходное и могущественное воспитательное средство - задача будущей педагогики».

К.Д. Ушинский достаточно резко отозвался о придуманных Фребелем играх, в которых оказалось «много искусственного и не детского. Песенки, по большей части, скучны, натянуты, написаны очень дурными стихами, которые, по замечанию швейцарского педагога Фрелиха, могут только портить вкус ребенка, а главное, проникнуты несносным для детей дидактизмом». С сожалением он отмечал: «Странное дело, как Фребель, знавший так хорошо детскую природу, выпустил из виду то, что мораль в песнях ничему не может выучить пятилетних детей. Здесь он был, кажется, увлечен общей немецкой страстью морализировать и кстати, и некстати».

Однако главное в оценке системы Фребеля состоит в признании ее достоинств: «...игры Фребеля, а еще более придуманные им или собранные детские занятия... в руках хорошей наставницы, понимающей инстинктивно потребности детской природы и умеющей удовлетворять им..., приносят много пользы». В этом К.Д. Ушинский убедился, побывав в детском саду госпожи Мирбах. По его признанию, «такого природного педагога, такой развитой по уму и по сердцу женщины... редко случалось видеть» Использование занятий и игр, придуманных Фребелем, «облегчили воспитательнице ее труд, дали ей средства, которых она сама во всей их полноте, может быть, не отыскала бы скоро». Он пришел к твердому убеждению: там, где можно устроить детские сады «под руководством наставницы, обладающей педагогическим талантом», способной приучить детей «к общественности», сглаживать «угловатости характеров детей», научить их «играть вместе, что очень важно, уступать и помогать друг другу, полюбить порядок, стройность, гармонию в звуках, цветах, фигурах, движениях, в словах и поступках», необходимо устраивать их «по возможности скорее».

Но, на взгляд К.Д. Ушинского, этим не ограничивается польза, которую можно извлечь из идей Фребеля: «Многие из его игр, и в особенности многие из его детских занятий, упростив, следует ввести в детские приюты, во все малолетние школы и даже в младшие классы всех учебных заведений». Он отметил исключительную роль системы Фребеля и в домашнем воспитании и обучении, радовался тому, что «издания различных детских занятий и игр по методе Фребеля во множестве расходятся в Германии, проникая и в другие страны» [16].

Можно считать, что К.Д. Ушинскому принадлежит огромная заслуга в том, что он дал глубокий анализ теоретического наследия и объективную оценку практической значимости идей Фребеля. Они нашли применение и в России. В 1871 г. окончившие курсы для учительниц и детских садовниц в Готе Н.К. Задлер и Е.А. Вертер создали в Петербурге Фребелевское общество, на базе которого началась подготовка «детских садовниц». В 1873 г. Н.К. Задлер и Е.А. Вертер открыли первые в России детские сады по системе Фребеля. В 70-х гг. такие сады появились в Москве, Ораниенбауме, Варшаве, Киеве, Одессе, Таганроге, в ряде других городов [2. С.351-353; 17], в том числе и в Томске, где в роли учредителя детского сада выступил П.И. Макушин.

Педагогические дарования П.И. Макушина, проявившиеся во время его работы в школе при алтайской миссии и в должности смотрителя Томского духовного училища, с достаточной полнотой раскрыты Т.В. Ста-левой [18. С. 38-52]. Причастность же П.И. Макушина к устройству в Томске «Детского сада по методе Фребеля» еще не привлекала внимание исследователей.

С системой Фребеля П.И. Макушин ознакомился в годы учебы в Духовной академии в Петербурге, когда приобрел книгу Дарагамана «Руководство по детским

садам по методике Фребеля» [18. С. 39]. Не удалось установить, когда он обратился к генерал-губернатору Западной Сибири за разрешением на открытие сада. В одном из августовских номеров «Томских Губернских ведомостей» за 1874 г. сообщалось, что такое разрешение получено, но открытие откладывается «за неприбытием из Санкт-Петербурга садовницы». А 9 ноября этого же года в «Томских Губернских ведомостях» появилось объявление: «С 1 января 1875 г. в Томске имеет открыться с дозволения высшего начальства Детский сад. Детей принимают обоего пола всех сословий и вероисповеданий с 5-ти до 9-ти лет. Плата за обучение 2 р. 50 к. в месяц. Желающие поместить своих детей в упомянутое училище могут обратиться со словесною просьбою к дочери подполковника Татьяне Александровне Леонтьевой, живущей в доме Косоносова под Юрточной горой на Дворянской улице».

П.И. Макушин считал возможным использовать систему Фребеля не только для воспитания детей дошкольного возраста, но и при обучении школьников, соединив в одном учреждении собственно детский сад и «элементарную школу». В программе занятий, заявленной Маку-шиным, предусматривались наглядное обучение, рисование, письмо, обучение грамоте, счет, пение, первые сведения из Закона Божия. Время пребывания детей в школе планировалось с 9 часов утра до 1 часа дня ежедневно, кроме воскресенья и праздничных дней. Учредитель гарантировал обеспечение воспитанников всеми необходимыми материалами (книгами, тетрадями, карандашами и проч.) за плату в 1 р. на весь период обучения. П.И. Макушин объявил о праве «всякого и во всякое время» на посещение школы при одном единственном условии, что «господа посетители не должны разговорами и замечаниями нарушать порядок занятий».

Редакция «Томских Губернских ведомостей» пожелала «полного успеха и доверия публики», обратив особое внимание на преимущества в обучении и воспитании ребенка в такого рода школе-саде перед домашним воспитанием и обучением: «При одиночном обучении нет примера в товарищах, настойчивым трудом одолевающих ту или иную трудность, нет интереса и возбуждения к работе, которые значительно поддерживаются соревнованием при совместном обучении нескольких детей. Вообще при одиночном воспитании и обучении детей нередко замечается отсутствие выработки характера и правильно направляемой воли». Газета выразила надежду, что школа-сад П.И. Макушина «многим даст возможность избежать этих недостатков» и пожелала от души, чтобы «господин Макушин также внимательно отнесся к своей школе, как некогда относился он к здешнему духовному училищу, будучи смотрителем оного» [19].

До прибытия из Петербурга Т.А. Леонтьевой Макушин при поддержке губернатора Томской губернии решил вопрос относительно средств, необходимых на содержание открываемого в Томске учреждения. Сам он в то время денег на это дело пожертвовать не мог, ибо на развертывание книжной торговли взял 5 тыс. руб. у купца П В. Михайлова, поверившего в перспективность задуманного им дела. Содержание сада взял на себя купец 1 гильдии г. Томска И.Ф. Каменский.

К моменту открытия сада 2 января 1875 г. было зачислено 12 детей, 10 из них - без платы. Занятия начались 7 января в «наемном доме мещанина Косоносова», но до конца года с увеличением числа воспитанников сад дважды переезжал. При этом второй переезд состоялся не только «по тесноте помещения», но и «для удоб-

ства посещения Детского сада бедными детьми... в ту часть города, где последние имеют место жительства».

В течение 1875 г. всего было зачислено 70 воспитанников, к концу года осталось 60, 10 выбыли по разным причинам. Из оставшихся - 42 воспитанника содержались полностью на средства Каменского, с остальных 18 бралась плата «за учение и завтрак» в размере 30 р. Всеми пособиями можно было пользоваться бесплатно, а желающим иметь собственные тетради, карандаши и разные материалы для занятий не запрещалось приобретать их за плату.

По вероисповеданию 55 воспитанников были из семей православных, 1 - из католиков, 4 - из иудеев; по сословной принадлежности: дети чиновников (9), купцов (14), мешан (20), крестьян (15), духовных (1); по возрасту среди детей больше всего оказалось детей 7-8 лет; мальчиков - 43, девочек - 17. Всех воспитанников распределили по «отделениям» (группам), в каждом из которых насчитывалось от 9 до 16 ребят.

Занятия начинались в 9.30 утра и продолжались до 2 часов дня, а в августе Т.А. Леонтьева предложила детям старшей группы (12 человек) и некоторым ребятам средней группы оставаться в саду до 4 часов дня для искоренения у них «дурных привычек». В эти дополнительные часы пребывания в саду дети занимались «практическими работами» и по 2 раза в неделю - гимнастикой. В случае отсутствия по какой-либо причине учителя гимнастики А.А. Весгмана начальница сада Т.А. Леонтьева читала им что-нибудь или читал кто-то из ребят, а остальные в это время работали: шили, вязали, плели. В конце 1875 г. детей стали учить вязанию на спицах. Почти все ребята старшей группы научились с помощью переплетчика Ю.Ф. Нарбут переплетать тетради, а трое - и книги, четверо научились свободно владеть пилой и рубанком.

Использование системы Фребеля проявилось на занятиях гимнастикой, в подвижных играх, которые проводились в сопровождении песен или без них на каждой 15-минутной перемене между уроками, продолжавшимися по 30 мин. Перемена после 3-го урока длилась час, ее хватало и на игры, и на завтрак. После мясного завтрака давался чай, а весной и летом через день дети получали молоко. Начальница сада придерживалась при выборе пищи для воспитанников «физиологических положений Реклама» (профессора медицины из Лейпцига, некоторые его сочинения были переведены на русский язык, в том числе «Питание и выбор пищи по возрастам, временам года и состоянию здоровья») [20].

Воспитанники сада по очереди дежурили (во время отдыха на перемене прибирали в комнатах для занятий, накрывали столы для завтрака скатертями, раскладывали салфетки, ножи, вилки, черный и белый хлеб, подавали завтрак, помогали прислуге чистить и мыть посуду). В приготовительной группе воспитанников приучали к порядкам сада. Занятия с ними ограничивались играми «по Фребелю», счетом до 5, передачей маленьких рассказов из журнала «Детский сад», беседами об окружающих предметах.

В младшей группе обучали чтению и письму по «звуковой методе» Н.А. Корфа, устроителя первых в России краткосрочных начальных школ, автора учебников и руководств для народной школы, в т.ч. книги для чтения в народной школе «Наш друг», первой книги после азбуки для народной школы и семьи [21]. Для бесед использовались темы и материалы, рекомендованные журналом «Учитель» в 1869 г. Рассказы для чтения подбирались из журнала «Детский сад» за 1866-1868 гт. В этой группе учили счету до 10. При ор-

ганизации занятий по труду исходили из установок Фребеля, чтобы труд детей не пропал даром, «а вышла полезная вещица». Сделанное руками детей отдавалось им.

В средней группе на занятиях по чтению работали с книгой К.Д. Ушинского «Родное слово», по письму -практиковалось написание под диктовку кратких предложений, слов, а также разложение слов на слоги и звуки, работа с гласными, согласными, полугласными, подлежащим, сказуемым. По «Книге первоначального чтения» В.И. Водовозова, «Краткой зоологию), «Элементарному курсу зоологии с приложением задач и летних занятий по зоологии» К.К. Сент-Ипера проводились беседы о пользе человеку от лесов, о домашних животных и птицах, раках, пауках, дождевых червях. Ребята этой группы учились считать до 30, писать цифры до 150, определять единицы, десятки, сотни, прибавлять и отнимать на счетах единицы, десятки. Практические занятия проводились по переплетному мастерству, изготовлению цветов из бумаги, вязанию спицами штор, шитью и вязанию. По «Фребелевской методе» занимались плетением, выкалыванием и вышиванием по картону, столярными работами.

8 - 9-летних ребят старшей группы обучали грамоте и письму по книгам К.Д. Ушинского, устно и письменно решать задачи, выполнять все четыре действия. Дети учились писать и выговаривать цифры до миллиона, сложению и вычитанию на счетах, их знакомили с дробными числами. По зоологии проходили разделы, касающиеся понятий о человеке, млекопитающих, травоядных, хищных животных и грызунах, домашних птицах. При знакомстве с растительным миром детей учили отличать хвойные и лиственные деревья, хлебные растения, цветы, травы. На занятиях им рассказывалось об «ископаемых металлах», минералах, стекле, коже, сахаре, писчей и «пропускной» бумаге, пряностях, жидкостях, в том числе о чернилах, которые затем дети сами «варили». Прослушав рассказ о картофеле, они получали из него крахмал.

За неимением при доме Косоносова сада первоначально воспитанники занимались весной посадкой цветов и овощей в деревянных ящиках и глиняных горшках. После второго переезда в новое помещение Т.А. Леонтьева недалеко от него арендовала небольшой участок земли с тенистым садом, в котором в хорошую погоду дети завтракали, а главное - занимались посадкой цветов, огородных овощей и хлебных растений. Весной 1875 г. на этом участке они посеяли пшеницу, ячмень, гречиху, овес, лен, коноплю, а осенью - рожь.

В старшей группе проводились занятия по «роди-новедению» с рассказом о доме, в котором находился детский сад, пристройках при нем, комнате для занятий со всем ее интерьером, затем - о городе, государстве. Ребятам давались начальные сведения по русской истории (о начале Руси, призвании князей, основании Киева, киевских князьях, принятии христианства Ольгой, крещении Руси Владимиром, об Александре Невском, Петре Великом). Два раза в неделю с детьми этой группы проводились занятия по черчению, на которых они рисовали свой класс, план дома полушария. Для желающих было введено изучение французского языка.

П.И. Макушин принял деятельное участие в обеспечении сада учебными пособиями, журналами, литературой по проблемам педагогики. Уже в первый год существования сада в нем было 110 названий книг по педагогике, для детского чтения - 140 книг. На выписку книг, журналов, приобретение учебного материала, пособий И.Ф. Каменский в 1876 г. выдал 500 р., потраченных по назначению. По мере выхода из печати журналов «Семья и школа», «Детское чтение», «Детский сад», «На-

родная школа», «Педагогический листок» воспитательницы сада имели возможность ознакомиться с новыми материалами на педагогические темы. Кроме журналов для сада на 1876 г. было выписано 377 названий книг.

На занятиях дети пользовались весами и гирьками весом до 1 фунта, компасом. Их знакомили со складной саженью, метром, географическими картами, картинами с изображением времен года, картинами по русской истории, зоологическим атласом, «главными типами народов из гипса». В детском саду имелся даже теллурий - прибор для демонстрации годового движения Земли вокруг Солнца и суточного вращения ее вокруг своей оси, а также глобус, небольшой минералогический кабинет. Делались первые шаги по созданию экспонатов для изучения животного мира (в виде засушенных раков). В арсенал наглядных пособий входили геометрические тела, юготоаленные из картона детьми старшей группы. Треугольник, транспортир, микроскоп, счеты, стол с подвижной азбукой, переплетные, столярные станки, инструменты для столярных работ и переплета книг, пилы дня ажурных работ, пяльцы со спицами - все это свидетельствовало о стремлении сделать процесс воспитания детей наиболее содержательным.

Переезды сада нарушали нормальный ритм занятий. Но они диктовались поиском дома, наиболее пригодного для полнокровного функционирования сада. За «наем» новой квартиры пришлось платить дороже, чем платили Косоно-сову, но зато сад разместился в удобных светлых комнатах. Появилась возможность оборудовать гимнастическими снарядами спортивный зал, иметь отделенную от него колоннами комнату отдыха; установить в комнатах шкафы дня хранения книг, учебных пособий, изделий, га готовленных детьми. Дня оборудования интерьера дома потребовались дополнительные средства, почти вдвое превысившие расходы 1875 г. - «на прибавку мебели, посуды и столового белья» в размере 325 р. Улучшение материальной баш сада позволило с августа 1876 г. открыть при нем «элементарную школу», как и было задумано сразу, с целью «не только приготовить детей в известный класс мужской или женской гимназии» (начальница полагала, что это не трудно сделать), «но главное по возможности научить детей охотно работать и подготовить их к самостоятельной деятельности». В школу были зачислены дети старшей группы и принято еще 8 учащихся, всего их стало 20. В собственно детском саду оказалось 83 воспитанника, в т.ч. 44 мальчика и 39 девочек; по вероисповеданию: 77 православных, 1 - из католиков, 5 - из иудеев; по социальной принадлежности -дети дворян (12), купцов (ИХ мещан (24), крестьян (30), солдат (6). По возрасту в подавляющем большинстве (74 воспитанника) от 4 до 8 лет.

В школе занятия велись по программе подготовительного класса гимназии, которая в то время в Томске испытывала острую нужду в приеме в 1-й класс учащихся с соответствующей подготовкой по русскому языку и арифметике. Педсовет Томской гимназии вынужден был осенью 1875 г. предупредить родителей, собирающихся в будущем году отдать своих детей в гимназию, что если последние будут так же плохо подготовлены, как зачисленные в гимназию в августе этого года, их не примут в 1 -й класс [22].

Воспитание детей в созданном «по методе Фребеля» учреждении в Томске базировалось на достижениях педагогической мысли того времени. Устроители сада заботились о содержании познавательных занятий с детьми, об

умелом использовании потребностей детского тела и души в здоровом быте, нормальном питании, в движениях, эмоциональном заряде во время пребывания в детском саду. В них закладывались основы материалистических познаний о природе, растительном и животном мире.

Одним из средств нравственного воспитания в то время являлось воспитание религиозных чувств. В детском саду, учрежденном стараниями П.И. Макушина, оно проводилось по четко разработанной программе.

Эмоциональный заряд воспитанников сада обеспечивался большим арсеналом наглядных средств обучения и воспитания, непосредственного общения с природой, знакомства с доступной для детского восприятия литературой. Значительным событием в жизни воспитанников сада-школы явилось проведение накануне 1877 г. праздника елки, на что были потрачены немалые деньги -250 р.

Среди воспитанников были бедные дети. Они содержались бесплатно, а наиболее остро нуждающиеся вдобавок к этому обеспечивались одеждой и обувью. В 1876 г. на это было израсходовано 120 р.

Юридическое положение детского сада оказалось неопределенным. Не случайно Т.А. Леонтьева в отчете за 1875 г. особо отметила, что он - учреждение ни казенное, ни общественное [23].

В том виде, в котором планировалось открытие и функционирование детского сада, он просуществовал до 1881 г. 17 февраля 1879 г. И.Ф. Каменский обратился к директору училищ Томска с письмом, в котором уведомлял, что, затратив на содержание сада со времени его открытия 27 тыс. р., дает еще средства до 24 марта текущего года. 27 марта Томская городская Дума по предложению директора училищ рассмотрела вопрос о дальнейшей судьбе сада. Вынеся И.Ф. Каменскому благодарность «за весьма значительные пожертвования на содержание благодетельного и воспитательного учреждения для детей томских горожан», Дума по просьбе директора училищ решила не допустить закрытия «весьма полезного воспитательного и образовательного учреждения в Томске». В детском саду к этому времени содержалось более 100 детей, для обучения которых не хватило бы места в существовавших в то время в городе училищах. Для этого потребовалось бы открыть еще одно приходское училище. Это уже предусматривалось городской сметой в 1875 и 1876 гг., но не было выполнено.

Городская Дума постановила выделить из бюджета города деньги на содержание сада в апреле и мае 1879 г. в сумме, отпускаемой дня приходского училища. Было также решено просить городского голову войти с ходатайством «о даровании» И.Ф. Каменскому «звания почетного попечителя Детского сада». С декабря 1879 г. попечителем сада стал П.И. Макушин. Осенью 1880 г. по решению городской Думы Детский сад разделили на 2 училища -мужское и женское. Оба они по «местоположению» были названы Подгорными [24].

Сам факт устройства и характер деятельности одного из немногих в России 70-х гг. XIX в. воспитательных учреждений подобного рода - событие весьма значительное не только в истории Томска, но и страны. Участие П.И. Макушина в учреждении и попечительстве «Детского сада по методе Фребеля» в Томске - дополнительный штрих к тому, что мы знаем о многогранной деятельности этого «поистине изумительного по своей энергии человека» [25].

ЛИТЕРАТУРА

1. Нечаев А.П. Фребель // Энциклопедический словарь: Изд.: Ф.А. Брокгауз и И.А. Эфрон. Т. ХХХУ. Кн. 72. СПб., 1902. С. 689-691.

2. Янусу ль Е. Детский сад // Там же. Т. XI. Кн. 21. СПб., 1893.

3 Истории педагогики / Под ред. М Ф. Шабаевой Уч. пособие для студентов пед. институтов по специальности № 2110 «Педагогика и пси-

хология (дошкольная)». М.: Просвещение, 1981. С. 56-62.

4 Фролова O.A. E.H. Водовоэова о воспитании детей дошкольного возраста. М.: Учпедгиз, 1949.

3 Фролова O.A. Система учреждений дошкольного воспитания в СССР: Пособие к изучению курса дошкольной педагогики для студентов-

заочников дошкольных отделений пед. институтов. М., 1962. С. 39. 6 Творческие игры в детском саду. Из опыта работы московских детских садов/ Сост. ДВ Меджерицкая, Е.Д Татищева Минск, 1953. С. 197. 7. Народное образование и педагогическая мысль России кануна и начала империализма (Малоисследованные проблемы и источники): Сб.

науч. тр. / Под ред Э Д. Днепрова. М„ 1980. С. 7. 8 Лакин И.Е. Хрестоматия по истории педагогики. Минск: Вышейшая школа, 1971. 608 с.

9. Проблемы воспитания в истории советской и зарубежной педагогики: Сб. тр. М., 1977. 205 с.

10. Зештммр-Рубенштейн Е.Н Очерки по истории воспитания и педагогической мысли. Л.: Изд-во Ленннгр ун-та, 1978. 108 с. 11 Хрестоматия по истории зарубежной педагогики. М.: Просвещение, 1981. 528 с.

12. Константинов Н А.. Медынский E.H., Шабаева М.Ф. История педагогики. 5-е изд., доп. и псрераб. М Просвещение, 1982. 447 с.

13 Вопросы истории педагогики: Материалы научной конференции, посвященной 150-летию со дня рождения КД Ушижкого Томск, 1975.192с

14 Огородником И И. Теоретическое обоснование целей и задач воспитания // Борьба прогрессивных и реакционных течений в педагогике Запада эпохи монополистического капитализма (конец XVIII - XIX вв.) // Сб. научн. тр. М., 1983. С. 24-32.

15. МенОелина C.J1. Разработка проблемы методов и организационных форм обучения в буржуазной педагогике // Там же. С. 32-39.

16. Ушимский КД. Отчет о командировке за границу // Собр. соч.: В 11 т. Т. 6. М.-Л.: Изд-во Акад. пед. наук, 1948. С. 497-500.

17. Фребелевское общество// Энциклопедический словарь: Ф.А. Брокгауз и И.А. Эфрон. Т. XXXVI. С. 688. 18 Стакева ТВ. Сибирский просветитель Петр Макушин. Томск: Томское кннжн. изд-во, 1990.

19. Томские Губернские ведомости (дальше - ТГВ). 1874. №32. 17 августа

20 Реклам // Энциклопедический словарь: Ф.А. Брокгауз и И.А. Эфрон. Т. XXVI. Кн. 52. СПб., 1899 С. 528-529.

21 Корф Н А. // Энциклопедический словарь: Ф.А. Брокгауз и И.А. Эфрон. Т. XVI. Кн. 31. СПб., 1895 С. 355-356.

22. ТГВ., 1875 №40. II октября

23. ТГВ., 1876 №21. 29 мая; 1877 № 5. 29 января.

24 Свод постановлений Томской городской Думы с 1876 по 1881 гг. Томск, 1903. С. 863. 25. Полувековой юбилей П.И. Макушина. Томск, 1917. С. 171.

Статья поступила в научную редакцию 20 марта 1999 г.

УДК 94/99; 93/99(4/9)

A.A. Малолетко

КАЗАКИ В ИСТОРИИ КОЛЫВАНО-ВОСКРЕСЕНСКОГО (АЛТАЙСКОГО) ГОРНОГО ОКРУГА

(1726-1917 гг.)

Описана роль казачества в истории горного округа, структура воинства, служба. Охранную службу в округе несли бело- н чСр-номестные, городовые, горные и линейные казаки

Известный уральский заводчик А.Н. Демидов подал 19 января 1726 г. в Берг-Коллегию заявку на восемь месторождений, упомянув руды «над озером Колываном» и «со Змее-вой горы». 16 февраля 1726 г. им была получена Берг-привилегия - разрешение на добычу руд и выплавку меди «в Томском и Кузнецком уездах». К началу 1727 г. на берегу Локтевки появился небольшой посёлок мастеровых, высилась деревянная крепость и дымили две плавильные печи, в которых переплавляли руду из близлежащего Воскресенского месторождения. С этого и началось горнопромышленное развитие края. Однако заводы оказались вблизи крайне неспокойных регионов, откуда в любую минуту могли нагрянуть воинственные кочевники. Требовалась охрана заводов и первых русских поселений. В то время в Западной Сибири «силовики» были представлены гарнизонами регулярного и иррегулярного воинства

По указу Сената на алтайские заводы были посланы «ю городовых казаков посменно командьт, а также солдаты Кузнецкого гарнизона и беломестные казаки Бердской и Белоярской крепостей. Главную роль в охране округа и поддержании «порядка и спокойствия» в нем играли казаки.

Городовые казаки охраняли заводы с самого момента их строительства. К осени 1727 г. для защиты завода Демидов получил 50 тарских казаков, которых он вооружал и содержал на свой счёт. Но заводской канцелярии казаки требовались не только и не столько для охраны, сколько для горнозаводских работ. В декабре 1747 г. военная коллегия разрешила определять в работу военнослужащих, если для обороны «.нужды не будет». Казаки работали на заводах и рудниках, жгли уголь, гнали дСготь и смолу. Однако горное начальство не считало это лучшим выходом из создавшегося положения, поскольку такие работники «к научению ни-

какой прилежности не имеют, но токмо время продолжают и смен поджидают» [1. С. 98-99]. Сибирский приказ также разрешил использовать казаков на временной работе, но запретил «выключать» их из комплекта без указа императрицы [2]. Казаки отчаянно противились «переквалификации». Определение в «берга-урскую науку» они рассматривали как весьма тяжёлое наказание и просили перевести их на военную службу с последующим освобождением от горных работ. Однако выбор был невелик, и казаки были единственным резервом рабочей силы. На заводы и в горную работу казаки привлекались и в 50-е гг. XVIII в..

По Высочайшему Указу от 3 марта 1748 г. в округ стали поступать городовые казаки из гарнизонов Западной Сибири. Гарнизоны неохотно отдавали служивых, не обеспечивая их комплектом вооружения. Безлошадные были обязаны заработать деньги на покупку, «ибо лошади тамо не в высокой цене состоят» [ 1. С. 81 ].

Особую группу служивых составляли сибирские дворяне и боярские дети. Дворяне были привилегированной группой, но они происходили не из дипломированных дворян, а из рядовых служивых, отмеченных за личные заслуги или за выслугу лет. Сословие детей боярских было рангом ниже, нежели дворянское. Каждый казак за заслуги мог быть записан в боярские дети, затем мог попасть и в дворяне по московскому списку [3. С. 50].

До середины XIX в. сохранившиеся формирования городовых казаков выполняли полицейско-хозяйствен-ные функции, оставаясь главным внутренним стражем в уездах [4].

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Новая ситуация, сложившаяся во второй половине XIX в., позволила отказаться от услуг городовых казаков. 17 июня 1868 г. по представлению Военного ми-

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.