CC BY
204
История
Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2018, № 1, с. 47-57
УДК 94(73)"1977/1978"
СОВЕТСКО-КИТАЙСКИЙ РАСКОЛ В АМЕРИКАНСКОЙ ПОЛИТИКЕ РАЗРЯДКИ МЕЖДУНАРОДНОЙ НАПРЯЖЁННОСТИ (1968-1973 гг.)
© 2018 г. В.Т. Юнгблюд, Т.А. Воробьева
Вятский государственный университет, Киров
youngblood@vyatsu.ru
Поступила в редакцию 01.11.2017
Анализируется история развития отношений треугольника США - СССР - Китай в годы разрядки международной напряжённости (1968-1973 гг.). Рассматривается раскол в советско-китайских отношениях и американское видение их конфронтации. Изучается восстановление американо-китайских отношений, ключевые позиции, побудившие их приступить к подобной политике, и цели, которые при этом преследовали обе стороны. Внимание уделяется исследованию китайского фактора в советско-американских отношениях как особого инструмента давления администрации Никсона на политику Москвы, гибкость и сговорчивость советской стороны. Выделяются итоги американской политики двойного сближения с СССР и КНР.
Ключевые слова: советско-американские отношения, разрядка международной напряженности, американо-китайские отношения, Р. Никсон, Г. Киссинджер.
Значение китайского фактора в современной мировой политике, прежде всего в американо-российских отношениях, трудно переоценить. Роль Китая ярко проявилась в годы холодной войны. Ещё в 1949 г. в Вашингтоне не исключали в будущем ослабления связей руководства КПК с Кремлём, для чего предусматривалось использование
«политических, психологических и
экономических средств, любых разногласий между китайскими коммунистами и СССР... тщательно избегая военной интервенции», пока «не станет очевидным, что признание коммунистического режима - в интересах США» [1, р. 1218-1219; 2, с. 263; 3, р. 20]. Американские власти, таким образом, ждали прояснения ситуации в Китае, чтобы выбрать благоприятный момент для нормализации отношений с режимом Мао Цзэдуна [4, р. 74; 5, р. 316; 6, р. 17]. Процесс сближения США и КНР совпал с периодом разрядки международной напряжённости и ознаменовал «самый важный стратегический сдвиг в холодной войне до 1989 г.» [7, р. 475]. В результате спецификой разрядки международной напряжённости стала стратегическая
взаимозависимость США, СССР и КНР. «Безопасность каждого государства была в значительной степени обусловлена характером взаимоотношений между двумя другими», -утверждает американский автор Р. Росс [8, р. 3].
В отечественной историографии тема разрядки международной напряжённости рассматривалась прежде всего в контексте советско-американских отношений и проблем
европейской безопасности. В зарубежной историографии акцентировалась эволюция американской политики в отношении Китая, которая, в конечном итоге, привела к нормализации американо-китайских отношений [9, р. 83; 10]. Анализ объективных и субъективных факторов, обусловивших американо-китайское сближение, и роль в этом процессе советско-китайского раскола значительно расширяет рамки самого понятия разрядки международной напряжённости. С позиций сегодняшней ситуации в мировой политике интерес может представлять и механизм использования друг друга каждой из трёх сторон для решения собственных стратегических задач. При этом надо учитывать, что сейчас изменилось соотношение сил между ними: КНР уже не выступает в качестве «слабой» стороны», а Россия с распадом СССР утратила статус сверхдержавы. В данной статье рассмотрены взаимоотношения США, СССР и Китая, существенно повлиявшие на направленность развития международных отношений в 1969-1980 гг.
Становление процесса разрядки
международной напряжённости во многом связано с теми трендами, которые обозначились после кубинского кризиса 1962 г. в советско-американских отношениях. Именно тогда сверхдержавы постепенно стали осознавать катастрофические последствия ядерной войны, возникла «боязнь взаимного уничтожения». Договор о частичном запрещении испытаний ядерного оружия, подписанный в 1963 г., свидетельствовал об этом [11, с. 341].
Параллельно в Пекине активизировалась критика советского курса на мирное сосуществование, что стало одной из причин начавшегося кризиса в отношениях КПСС и КПК. Кроме того, здесь стали придавать повышенное значение роли военного фактора в мировом революционном процессе. В 1963 г. Чжоу Эньлай, премьер Госсовета КНР, заявил, что Китаю необходимо не только провести испытание атомной бомбы, но и решить вопрос о производстве ракетно-ядерного оружия [12, с. 368]. По мере роста напряжённости в отношениях с Москвой Пекин корректировал концепцию своей внешней политики, основой которой стала подготовка к войне на два фронта: против США и СССР [13, р. 111].
Хотя в США не рассчитывали на быстрое развитие китайской ядерной программы, там все же занялись прогнозированием последствий появления китайской атомной бомбы. Специально рассматривался вопрос о возможной реакции Москвы в том случае, если США предпримут «прямые или косвенные действия против китайских ядерных объектов»1. В Совете политического планирования в апреле 1964 г. полагали, что «прямая военная угроза Китая Западу будет ограниченной»; что «Китай останется крупной силой в Азии, но серьезную угрозу будет представлять в основном для своих азиатских соседей, а также для западных интересов в этом районе», из чего делался вывод, что китайская атомная бомба окажет психолого-политическое давление на мир, а не военное, продемонстрирует претензии Китая на статус великой державы [14, р. 39-40, 58-59]. Однако осенью 1964 г. (особенно после первого испытания атомной бомбы в Китае в октябре), тональность обсуждения этого вопроса в американских военно-политических структурах изменилась. В Совете национальной безопасности (далее - СНБ) подвергся критике сдержанный подход к появлению в Китае ядерного оружия. Были названы конкретные риски для американских интересов в АТР: рост расходов на создание новых систем вооружения; форсирование Индией вслед за Китаем своей ядерной программы; возможность передачи китайских ядерных технологий третьим странам («они уже намекнули на это Насеру») [14, р. 97-99]. В документах, представленных Объединённым комитетом начальников штабов (далее - ОКНШ), констатировалось, что увеличение ядерного потенциала КНР «создаст сложные проблемы в будущем». По оценкам американской разведки цели внешней политики Пекина сводились к: 1) «изгнанию США из Азии» и ослаблению
позиций США («главный враг») в мире; 2) «уменьшению международного влияния СССР», особенно в странах третьего мира. При этом отмечалось, что СССР, как конкурент США, «всё чаще становится доминирующей проблемой для китайской внешней политики» [14, р. 169-170]. По мнению Г. Киссинджера, антикитайский фактор сыграл важную роль в решении Л. Джонсона начать войну во Вьетнаме [15, р. 208]. Мао Линь также отмечает, что Джонсон считал «Советский Союз более умеренным», а «главным врагом США в Азии» он называл Китай, полагая, что Советский Союз потенциально может стать «другом» [16, р. 4041].
В 1966 г. Китай успешно провёл три ядерных испытания, и китайская пресса писала, что это «серьезный удар по американскому империализму и советскому ревизионизму, которые тщетно сотрудничают в попытке навязать свою ядерную монополию» [17, р. 67]. В администрации Л. Джонсона стали рассматривать вопрос о переговорах с Москвой о нераспространении ядерного оружия и других совместных усилиях по ограничению китайской ядерной программы.
Летом 1967 г. состоялась встреча советского премьер-министра А. Косыгина с президентом Л. Джонсоном в Глассборо, штат Нью-Джерси2. Основными темами на этой встрече были ситуации на Ближнем Востоке, в Южном Вьетнаме и ограничение стратегических вооружений3. В ходе переговоров был затронут и китайский вопрос. Американский президент отметил, что «Китай представляет самую большую опасность для обеих стран в настоящее время» [18, р. 532]. Советский премьер был склонен считать, что Пекин заинтересован в возникновении проблем в отношениях Москвы и Вашингтона [18, р. 555]. В телефонном разговоре с Эйзенхауэром по поводу этой встречи Джонсон отметил, что советский премьер «был очень озабочен проблемой Китая» и пытался втянуть президента в разговор об испытании там атомной бомбы. В ответ Эйзенхауэр сказал, что «Китай - как американская, так и советская проблема» [18, р, 559, 561].
Ещё раньше это понял французский президент Ш. де Голль. Беседуя с министром иностранных дел ФРГ В. Брандтом в 1966 г., он обратил внимание последнего на то, что «Россия... не пошла дальше того, что ей по праву досталось в Ялте», отметив, что у неё нет агрессивных намерений и «главная забота России сейчас - это Китай» [19, с. 252]. Эта позиция французского президента позже была
отмечена Г. Киссинджером в книге «Дипломатия» [20, с. 654]. В другой книге -«О Китае» - он писал: «Китай в эти годы рассматривался «крупной проблемой для всех миролюбивых сил» [21, с. 228].
В Пекине резко среагировали на эти переговоры, о чём свидетельствуют публикации в «Пекин ревью». В них сообщалось, что две сверхдержавы сошлись в том, что «Китай их общий враг номер один» [22, р. 24]. О том, как оценивали в Пекине встречу в Глассборо, можно судить также по заголовку статьи, опубликованной в «Жэньмин жибао», -«Коварное американо-советское
сотрудничество» [23, р. 12]. Смысл другой статьи - «Пролог к более широким совместным советско-американским действиям» - сводился к утверждению, будто переговоры Косыгина с американским президентом являются «попыткой советских ревизионистов заключить глобальную сделку с американским империализмом» [24, р. 14-15].
Однако, критикуя американскую внешнюю политику, Мао Цзэдун «трезво оценивал силы США, поэтому он не только избегал прямой конфронтации, но много внимания уделял потенциальной возможности налаживания двусторонних отношений» [25, с. 771]. Не случайно вскоре после начала американской войны во Вьетнаме Пекин послал первые, хотя и слабые, сигналы США. Так, в интервью Э. Сноу Мао сказал: «Естественно, я лично сожалею, что исторические силы разделили американский и китайский народы» [21, с. 226]. На этот сигнал из Пекина в Белом доме тогда не обратили внимания, так же как и на второй, посланный Чжоу Эньлаем в апреле 1965 г. через президента Пакистана Аюб Хана. Во время разговора с пакистанским руководителем китайский премьер, в частности, заявил, что «Китай не будет инициатором конфликта, если США не будут угрожать нападением на Китай» [26, р. 236; 27, р. 236]. Тем не менее, по словам китайского автора Ли Даньхуэя, через неофициальные каналы связи Пекин и Вашингтон по существу договорились, что «боевые части сухопутных войск обеих сторон не будут пересекать 17-ю параллель» [13, с. 111]. Однако администрации Джонсона сложно было принять во внимание эти сигналы, так как в той же беседе с Аюб Ханом (а затем и во время встреч с руководителями ДРВ) китайцы не отказались от поддержки Вьетнама, говорили об увеличении численности добровольцев в ДРВ, дали понять Вашингтону, чтобы там не надеялись на сложные советско-китайские отношения («Китай способен сам защищаться») [26, р. 80].
Кроме американского вторжения в Индокитай ещё два важных события повлияли на взаимоотношения между США, КНР и СССР в период, предшествующий политике разрядки. Прежде всего это «культурная революция» в Китае, которая осложнила отношения Пекина со многими странами, в том числе с США и СССР. Единственный дипломатический канал связи между США и КНР через послов в Варшаве временно перестал действовать. Вместе с тем в ходе разговора 26 июня 1967 г. с румынским премьер-министром И.Г. Маурером Джонсон заметил, что «США не хотят войны с Китаем, не стремятся изменить систему правления Китая. и хотели бы только торговать с Китаем» [14, р. 583]. В Госдепартаменте, проанализировав
сложившуюся ситуацию, пришли к следующим выводам [14, р. 647-649]: 1) «культурная революция имеет две основные цели: усилить власть Мао Цзэдуна путем устранения его главных политических оппонентов и осуществить его революционные и утопические идеи по уничтожению старого общества»; 2) «китайцы могут пойти на ослабление напряженности с США», однако «возможности изменения политики Пекина в отношении Соединенных Штатов минимальны в ближайшие несколько лет и, вероятно, равны нулю, пока Мао жив»; 3) «действия США должны быть направлены на минимизацию поводов для раздражения и прямых конфликтов с Пекином, и это особенно относится к самоограничению в военных воздушных и морских операциях вблизи китайских границ». Таким образом, администрация Джонсона допускала «некоторую выгоду от хаоса культурной революции». В то же время госсекретарь Д. Раск был против «любых серьёзных уступок коммунистическому Китаю» [14, р. 583]. Интересна позиция американских политиков из лагеря оппонентов Демократической партии. Г. Киссинджер
вспоминает о примечательном разговоре с Н. Рокфеллером в июле 1968 г. Касаясь американо-советских отношений, Рокфеллер сказал: «Нам нужно научиться вести дела с разными конкурирующими центрами коммунистической власти... Я бы начал диалог с коммунистическим Китаем. Действуя в тонком треугольнике отношений между Вашингтоном, Пекином и Москвой, мы улучшаем возможности соглашений с каждым, поскольку мы увеличиваем наши возможности по отношению к обоим». В этих словах, очевидно, были очерчены контуры будущей политики США [15, р. 205]. Кроме того, в
общественно-политических, академических и творческих кругах США в это время распространялись более благоприятные, чем в Белом доме, представления о
«коммунистическом Китае»4 [28, с. 22]. Как писал канадский автор Б. Фролик, американцы «симпатизировали китайцам хотя бы потому, что они были настроены агрессивно антисоветски»5 [29, с. 391].
Обострению конфликта между СССР и КНР и созданию предпосылок для сближения Китая с США послужили чехословацкие события 1968 г. С осуждением ввода советских войск выступил Джонсон, который объявил об отказе от планируемого визита в Москву [18, p. 687; 30, с. 167]. Республиканская оппозиция, в свою очередь, блокировала ратификацию
подписанного 1 июля 1968 г. Договора о нераспространении ядерного оружия6. Хотя «Пражская весна» с её лозунгом «социализма с человеческим лицом» не вызывала симпатий у Мао, «чехословацкую операцию» стран Варшавского договора в Пекине также осудили. Руководители КНР, помимо прочего, были обеспокоены поддержкой советской акции ДРВ, в результате чего, по словам О. Вестада, «лидеры Пекина уступили Москве в конкурентной борьбе за влияние на Ханой» [26, p. 11]. Однако в Пекине резко критиковали не только советское руководство, но и позицию США. Так, в Peking Review от 30 августа американское руководство обвинялось в том, что оно не отказалось от переговоров с Москвой о ядерном вооружении, и вообще создавалось впечатление, что «советские ревизионисты оккупацию Чехословакии проводили при молчаливом согласии США»
[31].
Тем не менее кризис в советско-китайских отношениях в 1960-е годы не оказал существенного влияния на политику администрации Джонсона в отношении КНР. Дж. Гэддис объясняет это не только продолжением курса «сдерживания
коммунизма», но и «горькими воспоминаниями о роли Китая в Корейской войне, его симпатиями и помощью Северному Вьетнаму» [32, p. 293]. Однако часть американской элиты готова была признать, что «китайская угроза США была преувеличена» [9, p. 72, 74]. В октябре 1967 г. в журнале Foreign Affairs появилась статья Р. Никсона «Азия после Вьетнама», в которой утверждалось, что «Китай не может оставаться в изоляции» и поэтому следует «приступить к политике возвращения Китая в мировое сообщество, но как великой и
прогрессивной нации, а не как эпицентра мировой революции» [33, р. 352].
В ноябре 1968 г. на президентских выборах в США победил республиканец Р. Никсон. Он пришёл к власти в условиях, когда, по словам Киссинджера, «Америка конца 60-х годов, очутившаяся в тупике Индокитая и разрываемая внутренними конфликтами, требовала более сложного и богатого нюансами определения своей международной роли» [20, с. 639]. Советский посол в США А. Добрынин среди причин, которые заставили США искать новые подходы во внешней политике, называет и такие, как «достижение Советским Союзом сопоставимого с США ракетно-ядерного потенциала; возросшее стремление ряда крупных государств Запада (прежде всего ФРГ и Франции) проводить более самостоятельный внешнеполитический курс, в том числе искать пути улучшения отношений с СССР» [30, с. 183]. В Западной Европе уже начался процесс осознания необходимости перехода к «новой политике» в отношении СССР и советского блока, что должно было способствовать созданию системы европейской безопасности и положить начало разрядке напряжённости в Европе. На это, в частности, указывает Р. Гартхоф: «В Европе процесс разрядки начался раньше и продолжался дольше» [34, р. 10]. В Вашингтоне были обеспокоены возросшей самостоятельностью европейских союзников [19, с. 194]. Не случайно Р. Никсон в своих воспоминаниях называл де Голля «серьёзным соперником» [33, р. 457].
Борьба за лидерство в деле разрядки, очевидно, входила в число приоритетных внешнеполитических задач и в Вашингтоне, и в столицах западноевропейских государств. Как выразился Киссинджер, «уж если разрядка с Советским Союзом, то осуществлять её будем мы» [19, с. 183]. Вашингтон не собирался оставаться в стороне от этого процесса. Но, в отличие от мотивов, которыми
руководствовались во Франции и в ФРГ в своей «новой восточной политике», для США пока главные цели сводились к выходу из вьетнамской войны «без потери лица» и к сохранению баланса сил в Азии в интересах Америки. Советско-китайский раскол первоначально рассматривался в контексте решения этих задач.
В январе 1969 г. Никсон высказал мысль о том, что «связи с Советским Союзом должны стать важным фактором в деле сохранения мира», но при этом заметил, что «советско-китайский раскол нам (т.е. США) выгоден» [33, р. 426]. В инаугурационной речи он заявил об
окончании конфронтации и вступлении США в эру переговоров; определил основные проблемы в советско-американских отношениях - берлинская, ближневосточная, вьетнамская7 [33, р. 429]. Переговоры по ОСВ президент поставил в зависимость от «прогресса в разрешении политических проблем». По словам А. Добрынина, только в ноябре 1969 г. был начат «многолетний переговорный процесс по ограничению стратегических ядерных вооружений, который постепенно стал барометром наших общих отношений с США» [30, с. 190]. Быстрого завершения войны во Вьетнаме предполагалось добиться
посредством сочетания политических и военных мер. Никсон считал, что «ключ к Вьетнаму - в Москве и Пекине» [33, р. 427].
В начале февраля перед СНБ была поставлена задача изучить «характер коммунистической угрозы и намерений КПК в Азии», «альтернативные подходы США в отношении Китая, их издержки и риски». Изучение возможностей для пересмотра курса в отношении КНР по распоряжению президента должно было проходить в обстановке полной секретности и оставаться неизвестным Москве [15, р. 232; 32, р. 304]. Между тем до марта 1969 г. в политике Никсона вопрос о нормализации отношений с КНР был составной частью общей вьетнамской проблемы. Приоритетом в начальный период его президентства, кроме вьетнамской проблемы, по-прежнему считались переговоры с Москвой по вопросам европейской безопасности, ОСВ и ситуации на Ближнем Востоке. Поворотным моментом стал конфликт на советско-китайской границе [15, р. 209-212].
В марте 1969 г. в районе о. Даманский вспыхнул вооружённый конфликт. Советско-китайский раскол вступил в самую опасную стадию. В западной прессе появились сообщения о том, что «советские лидеры не исключают проведение превентивного ядерного удара по Китаю» [8, р. 3; 10, р. 6; 36, р. 183]. Эту информацию 28 августа директор ЦРУ Ричард Хелмс озвучил на встрече с группой корреспондентов [15, р. 225]. Киссинджер, оценивая возможность военного конфликта, писал: «Полномасштабное советское вторжение в Китай могло опрокинуть не только геополитическое, но и психологическое равновесие в мире» [15, р. 217].
В условиях резкого обострения советско-китайских отношений в Пекине, в свою очередь, решили разыграть «американскую карту». К этому времени Мао фактически полностью сосредоточил в своих руках
формирование внутренней и внешней политики [35, р. 244]. Кроме того, удар по «Пражской весне», организованный СССР, и появление «доктрины Брежнева» привели китайского лидера к заключению, что Советский Союз такая же угроза мировому коммунизму, как и США. Но теперь, по его оценке, «советский империализм» носил наступательный характер, в то время как американский -оборонительный» [9, р. 24-25]. Кроме того, идеологический спор между КПК и КПСС по многим вопросам внешней политики не позволил Мао пойти на компромисс, ибо тогда пришлось бы признать, что он в чем-то ошибался. В этих условиях Мао ставку сделал на дипломатический успех - вывод КНР из международной изоляции. В феврале 1969 г. он вызвал четырёх опальных маршалов, которые должны были проанализировать ситуацию и предложить новые подходы к внешней политике Китая [10, р, 6, 8; 21, с. 232]. Уже в марте они представили свой анализ, в котором поставили под сомнение готовность СССР к войне с Китаем [21, с. 233; 35, р. 246]. В апреле 1969 г. прошёл IX съезд КПК, после которого радикализм культурной революции во внешней политике постепенно стал уступать место более сдержанному курсу. Однако в выступлении основного докладчика Линь Бяо по-прежнему присутствовал тезис об «опасности большой войны» как с Советским Союзом, так и с США [35, р. 246]. И, как отмечает Чэнь Цзянь, «не было ничего, что указывало бы на изменение отношений Пекина к Соединенным Штатам». Основания для такой ремарки имелись, поскольку Линь Бяо был не только военным министром, но и наиболее вероятным преемником Мао. В то же время его не информировали о работе четырёх маршалов и их рекомендациях8. В администрации Никсона складывалось впечатление, что жёсткую позицию в вопросах внешней политики занимали главным образом военные во главе с Линь Бяо [14, р. 27; 15, р. 824].
Оценка уровня советской угрозы Китаю, данная маршалами, не устраивала Мао, и он поставил перед ними задачу рассмотреть вопрос об использовании «американской карты» в случае «советского нападения на Китай» [21, с. 234]. Предложения Мао нашли отражение в последующих отчётах группы - рекомендовалось начать пересмотр политики по отношению к США и первым шагом в этом направлении предлагалось возобновление американо-китайских контактов в Варшаве на уровне послов.
Вопрос об использовании советско-китайского раскола в интересах обеспечения
благоприятного баланса сил в Восточной Азии стал предметом дискуссий и в Соединенных Штатах. Настрой изменился даже в Конгрессе, где от оппозиции реформированию китайского направления внешней политики стали переходить к поддержке такой реформы. Как пишет П. Койер, даже такой консерватор, как сенатор Р. Рассел, в начальный период войны во Вьетнаме считавший возможным
использование ядерного оружия против Китая, поддержал идею восстановления прямых связей с Китаем [38, р. 62]. Активную роль в переоценке отношений с КНР сыграли такие значимые фигуры в Сенате, как У. Фулбрайт и Э. Кеннеди [38, р. 66]. М. Хатфилд
предложил администрации отменить все ограничения для американских граждан на поездки в Китай [38, р. 71]. Поддержал намерения Никсона изменить политику в отношении Китая и лидер демократического большинства в Сенате М. Мэнсфилд [28, с. 64]. Эволюция взглядов парламентариев по китайскому вопросу стала важной предпосылкой для изменения курса
администрации Никсона. Но президент действовал осторожно, с оглядкой на консервативное большинство Конгресса, которое он пытался склонить на свою сторону тезисом о том, что укрепление отношений с КНР может повлиять на советскую позицию по важным для США проблемам в американо-советских отношениях [38, р. 80]. Этот аргумент сработал, в итоге антисоветская направленность китайского курса к 1972 г. обеспечила Никсону поддержку
консервативного крыла. Тем не менее к изменениям политики в отношении Китая сдержанно отнеслись корифеи американской дипломатии - Ч. Болен, Т. Томпсон и Дж. Кеннан, которые считали, что «это может быть связано с риском войны с Советским Союзом» [32, р. 300; 39].
Летом 1969 появилась «Гуамская доктрина», которая, по мнению Никсона, должна была «обеспечить прочный базис американского присутствия в Азии и играть важную роль в поддержке некоммунистических режимов» в регионе [32, р. 296; 33, р. 488]. В то же время доктрина предполагала вывод американских войск из Индокитая. Но непродуманный и плохо подготовленный односторонний уход, по мнению американских аналитиков, мог вызвать «геополитическую катастрофу», в то время как перед США ставилась задача не утратить своего лидерства не только в Азии, но и в мире [20, с. 616; 40, р. 23]. Для достижения такой стратегической цели США предприняли ряд
мер, которые наметили «новый подход к международным делам» [20, с. 642]: существенно уменьшилось использование антикитайской риторики; был частично ослаблен внешнеэкономический контроль и снизились ограничения на поездки в КНР [41, с. 132]. Американскому послу в Варшаве У. Штосселю было дано указание возобновить контакты с китайским послом и сообщить последнему, что США готовы к переговорам. Во время своей зарубежной поездки летом 1969 г. на встрече с лидерами Пакистана и Румынии Никсон просил их передать в Пекин, что «Соединенные Штаты не намерены вмешиваться в китайско-советский конфликт и не хотели бы изолировать Китай» [14, р. 52]. Тем не менее дискуссии в администрации Никсона летом 1969 г. продолжались. Наиболее важное место в них занимал вопрос, как может повлиять новый курс в отношении КНР на советско-американские отношения [14, р. 57-63]. Составной частью этих обсуждений был учёт мнений таких союзников США, как Япония и Тайвань.
Сюрпризом для Вашингтона явились переговоры между Чжоу Эньлаем и А. Косыгиным в сентябре 1969 г. по пограничному вопросу. Они вызвали озабоченность в Белом доме. «Не означает ли это начало разрядки между ними?» - задал президент вопрос своему помощнику по национальной безопасности [14, р. 86-87; 15, р. 226]. Однако переговоры Чжоу - Косыгин нужны были Мао, по мнению американского автора Чжэн Фэнся, во-первых, чтобы «избежать войны на два фронта», а во-вторых, чтобы «уменьшить шансы советско-американского сговора». Поэтому Чжоу Эньлай «изо всех сил старался не допустить "близости" и "дружественности" в диалоге с Косыгиным», чтобы не транслировать в Вашингтон ложные сигналы [10, р. 9].
Если Джонсон после появления ракетно-ядерной программы КНР рассматривал «возможность совместных советско-американских военных действий против этой страны», то Никсон считал, что «США не могут допустить, чтобы Китай потерпел поражение в китайско-советской войне» [32, р. 294]. В сентябре на совещании межведомственной специальной группы обсуждалась ситуация в треугольнике США-СССР-КНР [14, р. 92-99]. Анализировались разные сценарии поведения СССР и КНР в случае конфликта и возможная реакция на них США. Интересно, что ситуацию на Дальнем Востоке в Вашингтоне связывали с американо-советскими отношениями на
Ближнем Востоке и проблемами европейской безопасности. Это свидетельствует о значимости для Белого дома в тот момент Китая не только с точки зрения его влияния на ход вьетнамской войны, но и как фактора, способного подтолкнуть СССР к более активному сотрудничеству с США [42, с. 94]. Несмотря на советско-китайские пограничные переговоры, американцы в конечном итоге пришли к заключению, что прагматичный подход к внешней политике в Китае постепенно берёт верх [14, р. 104-105].
Информация об активности администрации Никсона на китайском направлении вызвала беспокойство в Москве. 20 октября посол Добрынин во время встречи с Никсоном передал послание советского руководства президенту, в котором был затронут и китайский вопрос. В частности, говорилось, что «если кто-то в США испытывает соблазн получить выгоды от советско-китайских отношений за счёт Советского Союза», то «такое поведение. может привести к очень серьёзному просчёту и никоим образом не согласуется с целью улучшения отношений между США и СССР» [18, р. 285; 33, р. 501]. Никсон заверил советского посла, что китайская политика США «не должна смущать Советский Союз», но при этом заметил, что «Соединенные Штаты не намерены оставаться постоянным врагом Китая» [18, р. 280-281].
Киссинджер, комментируя эту встречу, в своём послании Никсону писал: «Советы снова подозревают, что мы пытаемся заигрывать с Китаем, чтобы оказать на них давление. Они заранее предупреждают нас, что любая подобная идея может привести к серьезным просчетам и помешать улучшению американо-советских отношений». И резюмировал: «В любом случае мы не должны отвлекаться от нашей политики» [15, р. 229].
Подводя итоги американо-советских отношений к концу 1969 г., Никсон пришёл к выводу, что «прогресса на пути разрядки не произошло» [33, р. 616]. С начала 1970 г. активизируется диалог между Вашингтоном и Пекином. 20 января 1970 г. в китайское посольство в Варшаве был приглашён американский посол. Во время беседы он заявил, что Штаты «не будут сотрудничать с СССР против Китая» и добавил, что американское правительство согласно направить своих представителей в Пекин для обсуждения вопросов американо-китайских отношений [14, р. 167-169]. Изучив отчет об этой встрече, в Белом доме пришли к заключению, что теперь американская
стратегия не должна планироваться исходя из наличия общей советско-китайской угрозы, и будет выстраиваться с каждой страной в отдельности в зависимости от её поведения по отношению к США [15, р. 815]. Получив информацию об этой встрече, Добрынин обратился к Киссинджеру для выяснения истинных американских намерений, но Белый дом уклонился от каких бы то ни было пояснений. Анализируя эту позицию, советский посол пришёл к выводу, что администрация Никсона явно стремилась оказать давление на СССР в других вопросах, «в частности, на ход переговоров по ограничению стратегических вооружений и во вьетнамских делах», и обращает внимание на тот факт, что «игра Вашингтона с Китаем вызывала - не в интересах США - ответную советскую игру в различных районах мира: во Вьетнаме, на Ближнем Востоке, в Африке и других местах, где разворачивались национальные движения» [30, с. 194]. Тогда же А. Громыко и Ю. Андропов направили в Политбюро аналитическую записку «О состоянии советско-американских отношений и основных направлениях дальнейшей политики в отношении США», в которой предлагалось «продолжать ограничивать возможности сближения этих стран на антисоветской основе» [30, с. 201].
Удачно начавшийся для китайской политики Никсона 1970 год не принёс конкретных результатов из-за событий в Камбодже. Ситуация стала меняться только с весны 1971 г. Этот период в историю американо-китайских отношений вошёл как «пинг-понговая» дипломатия. В марте 1971 г. китайская команда по настольному теннису приняла участие в чемпионате мира в японском городе Нагое, а 6 апреля американская команда была приглашена в Пекин, где её приняли с «редкостным радушием» [21, с. 255-256; 43]. Уже 14 апреля 1971 г. США отменили торговое эмбарго против Китая, ранее, 15 марта, сняли все ограничения на поездки в КНР. С этого времени начинается «роман» Вашингтона с Пекином. Его проявлениями стали, во-первых, секретные поездки Киссинджера в Китай и его встречи с Чжоу Эньлаем [15, р. 751]; во-вторых, три послания президента, которые, по словам Никсона, «Чжоу Эньлай серьёзно изучал и с удовольствием докладывал о них Мао» [44, р. 16-17]. 15 июля 1971 г. в телевизионном выступлении Никсон «рассекретил» эти контакты и сообщил не только о поездках Киссинджера в Пекин, но и о полученном им приглашении Мао Цзэдуна посетить Китай9.
Параллельно шли американо-советские переговоры. По мнению А. Добрынина, политика советского руководства в отношении США в это время оказалась недостаточно гибкой: весной 1971 г. Никсон был готов встретиться с Л. Брежневым до поездки в Пекин, однако в Кремле не торопились с принятием конкретного решения. Он объясняет это тем, что Москва «явно хотела выторговать побольше, прежде чем дать согласие на такую встречу», а это лишь ускорило визит Никсона в Китай, о котором высшее руководство СССР не догадывалось [30, с. 205-206]. Эта оценка Добрынина находит подтверждение и у Киссинджера. Так, в предисловии к сборнику документов «Советско-американские отношения: годы разрядки (1969-1972)» он отмечает, что «позиция Москвы по Западному Берлину была неконструктивной», и она изменилась только после того, как Белый дом официально заявил о переговорах с Китаем [39].
Рассматривая роль китайского фактора в политике США, следует учитывать международную ситуацию этого периода. Напряжённые отношения между Москвой и Вашингтоном сложились на Ближнем Востоке, в 1971 г. обострился индо-пакистанский конфликт, усилилось советское влияние на ДРВ, в связи с чем возросла военная помощь вьетнамцам со стороны СССР. Что касается европейских проблем, то там осложнения возникли по поводу подписания Московского договора. В. Брандт заявил, что его ратификация состоится только после завершения переговоров четырёх держав по Берлину с положительным результатом [19, с. 205]. Трудно шли американо-советские переговоры по ограничению стратегических вооружений. В этих условиях американское руководство решило использовать фактор советско-китайского раскола для давления на СССР, в то время как Пекин - американский фактор в противостоянии с СССР.
Первый в истории Китая визит американского президента проходил с 21 по 28 февраля 1972 года [14, р. 694-719]. Среди основных заявлений, сделанных Никсоном на встрече с китайскими лидерами, стали слова о том, что «США будут выступать против любой попытки Советского Союза участвовать в агрессивных действиях против Китая» [14, р. 736]. В Шанхайском коммюнике по итогам визита речь шла о совпадении позиций Китая и США в противостоянии гегемонии третьей страны (имелся в виду Советский Союз) [35, р. 275]. Таким образом, уже на начальном этапе процесс нормализации американо-китайских отношений выстраивался на антисоветской
основе. Однако китайцы очевидно не были удовлетворены политикой Вашингтона в отношении СССР. По этому поводу Киссинджер писал: «Сдерживание СССР для Пекина составляло основу стратегии. Но мы, только что покончившие с войной во Вьетнаме, не могли себе позволить конфронтацию» [45, р. 49].
В мае 1972 г. состоялся исторический визит Р. Никсона в Москву. Вскоре были подписаны важнейшие документы разрядки - Договор об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-1) и Договор о противоракетной обороне (ПРО), а 3 сентября 1971 г. было подписано четырёхстороннее соглашение по Берлину.
Нормализация американо-китайских
отношений произошла в период наивысшего обострения советско-китайских отношений. На первый взгляд, китайский фактор был использован для выхода США из войны во Вьетнаме. Однако политика Никсона не ограничивалась только этой целью. Речь шла о переформатировании отношений с СССР в тот момент, когда политика сдерживания зашла в «тупик» и был достигнут ядерный паритет. С другой стороны, непопулярная в американском обществе вьетнамская война и переход западноевропейских политиков к пересмотру отношений с СССР создавали опасность снижения роли США на международной арене. В этих условиях советско-китайский раскол превращался в важный инструмент для решения как тактических задач (выход из вьетнамской авантюры), так и стратегических (соглашения о взаимном неприменении ядерного оружия и ОСВ). По словам Гэддиса, «разрядка была гениальным способом для США продолжать сдерживать Советский Союз, но другими средствами» [32, р. 11], в числе которых оказался китайский фактор. Другой американский исследователь, Р. Росс, не без сарказма утверждает, что «треугольная дипломатия стала эффективным инструментом содействия советской гибкости в переговорах по контролю над вооружениями» [8, р. 6].
Это вскоре поняли в Пекине. Не случайно в феврале 1973 г. Чжоу Эньлай заявил Киссинджеру, что США хотят решить американо-советские противоречия, «стоя на китайских плечах» [7, р. 488-489]. Никсон позже в своих воспоминаниях признался, что без нормализации отношений с Китаем «не было бы никакого соглашения ОСВ с Советским Союзом» [32, р. 304].
Однако определённый просчет США все-таки допустили, будучи уверенными в том, что Китай больше заинтересован в сотрудничестве
с Вашингтоном, чем американцы с Пекином. По этой причине они пошли на переговоры с Москвой в 1972-1973 гг., не поставив в известность китайское руководство, несмотря на соответствующий пункт Шанхайского коммюнике. Вследствие этого пекинские лидеры осудили разрядку как «советско-американский сговор» против Китая, как проявление «ядерной гегемонии двух сверхдержав» [6, p. 37]. Китай не только в 1970-е гг., но и в последующие десятилетия позиционировал себя как самостоятельный центр силы, используя в зависимости от конкретных ситуаций американский фактор в противостоянии СССР либо советский/российский в отношениях с США.
Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта № 17-01-00330.
Примечания
1. В частности, рассматривался вопрос о целесообразности нанесения удара по «коммунистическим ядерным объектам» [14, p. 39-40].
2. А. Косыгин прибыл в США для участия в работе ООН [18, p. 492].
3. Летом 1967 г. возник вооружённый конфликт между Израилем с одной стороны и Египтом и Сирией - с другой («шестидневная война»).
4. Сведения об отношении интеллектуальной и творческой элиты США к Китаю периода культурной революции можно найти в книге американского автора П. Холландера [29].
5. Интересные параллели возникают в истории. Сегодняшняя ситуации в Украине воспринимается Западом почти с таким же восторгом, как и культурная революция в КНР («проявление эгалитарных общественных отношений»), только теперь по причине антироссийских настроений современного украинского режима.
6. Ратификация договора была проведена при администрации президента Р. Никсона в феврале 1969 г.
7. Мао приказал опубликовать эту речь Никсона [35, p. 245].
8. Впоследствии в работах некоторых западных исследователей распространился тезис о том, что «Линь Бяо был против сближения США и Китая» [10, p. 28; 37].
9. В воспоминаниях Никсон высоко оценил этот свой шаг: «Моё выступление было одним из величайших дипломатических сюрпризов века» [44,
p. 7].
Список литературы
1. Foreign Relations of the United States. Diplomatic papers (далее - FRUS). 1949. The Far East and Australasia (in two parts). Wash.: United States Government Printing Office, 1976. Vol. VII. Pt. 2. 1220 p.
2. Главный противник: Документы американской внешней политики и стратегии 1945-1950 гг. / Сост. И.М. Ильинский. М., 2006. 504 с.
3. Garver J.W. The Sino-American Alliance. Nationalist China and American Gold War Strategy in Asia. N.Y.: M.E. Sharpe, 1997. 312 p.
4. Donovan R.J. Tumultuous years. The Presidency of Harry Truman, 1949-1953. N.Y.: Norton, 1982. 444 p.
5. Miscamble W.D. From Roosevelt to Truman: Potsdam, Hiroshima and Cold War. N.Y.: Cambridge University Press, 2007. 393 p.
6. Chang J.J. United States-China Normalization: An Evaluation of Foreign Policy Decision Making // Occasional Papers/Reprint Series in Contemporary Asian Studies. № 4. P. 17. Denver, Colo.: Graduate School of International Studies, University of Denver, 1986. 246 p.
7. Goh E. Nixon, Kissinger, and the «Soviet Card» in the U.S. Opening to China, 1971-1974 // Diplomatic History. 2005. Vol. 29. № 3. P. 475-502.
8. Ross R.S. China, the United States, and the Soviet Union Tripolarity and Policy Making in the Cold War. N.Y.: M.E. Sharpe, 1993. URL: https://www.questia. com/read/77421020/china-the-united-states-and-the-sov iet-union-tripolarity (дата обращения: 29.11.2017).
9. Sheng L. Sino-American Rapprochement of 1972. Canberra: The Australian National University, 1988. 109 p.
10. Yafeng Xia. China's Elite Politics and Sino-American Rapprochement, January 1969 - February 1972. Р. 7 // Cold War Studies. 2006. Vol. 8. № 4. P. 3-28.
11. Дипломатический словарь в 3-х тт. Т. I. М.: Политиздат, 1985. 611 c.
12. Усов В.Н. Дэн Сяопин и его время. М.: Изд-во «Стилсервис», 2009. 872 c.
13. Ли Даньхуэй. Некоторые вопросы китайско-советских отношений в 1960-е годы // Проблемы Дальнего Востока. 2005. № 1. С. 104-119.
14. FRUS. 1964 - 1968. Vol. XXX. China. Wash.: United States Government Printing Office, 1998. 773 p.
15. Kissinger H. White House Years. Wash.: Simon & Schuster, 1979. 1552 p. (Part two: 1969: The Start of the Journey. First Steps toward China). Страницы указаны по электронному варианту.
16. Mao Lin. China and the Escalation of the Vietnam War The First Years of the Johnson Administration // Journal of Cold War Studies. 2009. Vol. l (11). № 2. Р. 35-69.
17. China Successfully Conducts New Nuclear Explosion // Peking Review. January 1, 1966. URL: https://www.marxists. org/subj ect/china/peking-review/
1967/PR1967-01.pdf (дата обращения: 29.11.2017).
18. FRUS. 1964 - 1968. Vol. XIV. Soviet Union. Wash.: United States Government Printing Office, 2001. 815 p.
19. Брандт В. Воспоминания. М.: Новости, 1991. 552 c.
20. Киссинджер Г. Дипломатия. М.: Ладомир, 1997. 848 с.
21. Киссинджер Г. О Китае. М.: Астрель, 2012. 640 c.
22. Big Betrayal at Hollybush // Peking Review. 1967. 7 July. № 28. URL: https://www.marxists.
org/ subj ect/china/peking-review/1967/PR1967-28.pdf (дата о бращения : 29.11.2017).
23. Insidious U.S.-Soviet Collaboration Policy // Peking Review. 1967, July 28. URL: https://www. marxists.org/subj ect/china/peking-review/1967/PR1967-31.pdf (дата обращения: 29.11.2017).
24. Prologue to Wider U.S. -Soviet «United Actions» //
The article analyzes the history of triangular relationship between the USA, the USSR and China in the years of détente (1968-1973). The authors consider the split in the relations between the Soviet Union and China and the American vision of their confrontation. The article deals with the restoration of US-China relations, the key positions that prompted them to embark on such policy, and the goals pursued by both sides. Particular attention is paid to the study of the Chinese factor in Soviet-American relations as a special tool of the Nixon administration's pressure on Moscow's policy, the flexibility and pliability of the Soviet side. The results of the American policy of double rapprochement with the USSR and the PRC are highlighted.
37. Teiwes F. C. and Sun W. The Tragedy of Lin Biao: Riding the Tiger during the Cultural Revolution, 1966-1971. Honolulu: University of Hawaii Press, 1996. 251 p.
38. Coyer P. Congress, China and the Cold War: Domestic Politics and Sino-American Rapprochement
THE SOVIET-CHINESE SPLIT IN THE U.S. POLICY OF DÉTENTE (1968-1973) V.T. Yungblud, T.A. Vorobyova
Peking Review. 1967, 30 June. URL:
https ://www.mar xists.org/subj ect/ china/peking-review/1 967/PR1967-27.pdf (дата обращения: 29.11.2017).
25. Дэвис Д., их отношения с
Keywords: Soviet-American relations, détente, American-Chinese relations, R. Nixon, H. Kissinger.
Трани Ю. Кривые зеркала. США и Россией и Китаем в XX веке. М.: Вагриус, 2009. 912 с.
26. 77 Conversations between Chinese and Foreign Leaders on the Wars in Indochina, 1964-1977 / Ed. by Odd Arne Westad, Chen Jian etc. Wash.: CWIHP, 1988. 196 p.
27. Gaiduk I.V. The Vietnam War and Soviet-American Relations. Chicago: Ivan R. Dee, 1996. 320 p.
28. Место Китая в глобальной политике США / Отв. ред. В. П. Лукин. М.: Наука, 1987. 359 с.
29. Холландер П. Политические пилигримы: путешествия западных интеллектуалов по Советскому Союзу, Китаю и Кубе, 1928-1978. СПб.: Лань, 2001. 592 c.
30. Добрынин А.Ф. Сугубо доверительно. Посол в Вашингтоне при шести президентах США (19621986 гг.) М.: Автор, 1996. 688 с.
31. Washington and Moscow Collaborate As Well As Contend Over Czechoslovakia / Peking Review. August 30, 1968.
32. Gaddis J.L. Strategies of Containment: a Critical Appraisal of American National Security Policy during the Cold War. N.Y.: Oxford University Press, 2005. 512 p.
33. Nixon R. The Memoirs of Richard Nixon. N.Y.: Grosset & Dunlap, 1978. Vol. I. 688 p.
34. Garthoff R.L. Detente and Confrontation: American-Soviet Relations from Nixon to Reagan. Wash.: The Brookings Institution, 1982. 52 p.
35. Chen Jian. Mao's China and the cold war. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 2001. 416 p.
36. The Cambridge History of the Cold War. Vol. 3 / Ed. by M. P. Leffler and O.A. Vestad. N.Y.: Cambridge University Press, 2012. 712 p.
References
1. Foreign Relations of the United States. Diplomatic papers (dalee - FRUS). 1949. The Far East and Australasia (in two parts). Wash.: United States Government Printing Office, 1976. Vol. VII. Pt. 2. 1220 p.
and Normalization, 1969-1980. L.: LSE, 2013. 340 p.
39. Kissinger H. Foreword to Soviet-American Relations: The Détente Years (1969-1972) // Wash., DC: U.S. Government Printing Office, October 2007. URL: http://www.henryakissinger.com/articles/fwddetente100 7.html (дата обращения: 29.11.2017).
40. Ouden R. Failure in Vietnam and Afghanistan. A comparative analysis of the U.S. and Soviet Interventions. Utrecht, 2011. URL: https://dspace.library.uu.nl/handle/ 1874/204888 (дата обращения: 29.11.2017).
41. Широков М.Н. Инициативы администрации Никсона в отношении Китая и обсуждение китайской политики в правительственных кругах США (январь-август 1969) // Вестник Томского государственного университета. 2009. № 320. С. 127-132.
42. От миропорядка империй к имперскому миропорядку / Отв. ред. Ф.Г. Войтоловский и др. М. : Научно-образовательный форум по международным отношениям, 2005. 204 c.
43. Allgood M. Ping-Pong and Power Plays: How the Redefinition of U.S. China Relations from 19711972 Affects U.S. Foreign Policy Today. Logan, 2012. URL: http://digitalcommons.usu.edu/cgi/viewcontent. cgi?article=1116&context=honors (дата обращения: 29.11.2017).
44. Nixon R. The Memoirs of Richard Nixon. N.Y.: Grosset & Dunlap, 1979. Vol. II.
45. Kissinger H. Years of Upheaval. Boston-Toronto: Little Brown & Co, 1982. 1283 p.
46. Stackhouse D.S. Detente or Razryadka? The Kissinger-Dobrynin Telephone Transcripts and Relaxing American-Soviet Tensions, 1969-1977 //CGU Theses & Dissertations Claremont Graduate University. Claremount, 2013. URL: http://scholarship.claremont. edu/ cgi/viewcontent. cgi?article=1087&context=cgu_etd (дата обращения: 29.11.2017).
2. Glavnyj protivnik: Dokumenty amerikanskoj vneshnej politiki i strategii 1945-1950 gg. / Sost. I.M. Il'inskij. M., 2006. 504 s.
3. Garver J.W. The Sino-American Alliance. Nationalist China and American Gold War Strategy in Asia. N.Y.: M.E. Sharpe, 1997. 312 p.
4. Donovan R.J. Tumultuous years. The Presidency of Harry Truman, 1949-1953. N.Y.: Norton, 1982. 444 p.
5. Miscamble W.D. From Roosevelt to Truman: Potsdam, Hiroshima and Cold War. N.Y.: Cambridge University Press, 2007. 393 p.
6. Chang J.J. United States-China Normalization: An Evaluation of Foreign Policy Decision Making // Occasional Papers/Reprint Series in Contemporary Asian Studies. № 4. P. 17. Denver, Colo.: Graduate School of International Studies, University of Denver, 1986. 246 p.
7. Goh E. Nixon, Kissinger, and the «Soviet Card» in the U.S. Opening to China, 1971-1974 // Diplomatic History. 2005. Vol. 29. № 3. P. 475-502.
8. Ross R.S. China, the United States, and the Soviet Union Tripolarity and Policy Making in the Cold War. N.Y.: M.E. Sharpe, 1993. URL: https://www.questia. com/read/77421020/china-the-united-states-and-the-sov iet-union-tripolarity (data obrashcheniya: 29.11.2017).
9. Sheng L. Sino-American Rapprochement of 1972. Canberra: The Australian National University, 1988. 109 p.
10. Yafeng Xia. China's Elite Politics and Sino-American Rapprochement, January 1969 - February 1972. R. 7 // Cold War Studies. 2006. Vol. 8. № 4. P. 3-28.
11. Diplomaticheskij slovar' v 3 t. T. I. M.: Politizdat, 1985. 611 s.
12. Usov V.N. Dehn Syaopin i ego vremya. M.: Izd-vo «Stilservis», 2009. 872 s.
13. Li Dan'huehj. Nekotorye voprosy kitajsko-sovetskih otnoshenij v 1960-e gody // Problemy Dal'nego Vostoka. 2005. № 1. S. 104-119.
14. FRUS. 1964 - 1968. Vol. XXX. China. Wash.: United States Government Printing Office, 1998. 773 p.
15. Kissinger H. White House Years. Wash.: Simon & Schuster, 1979. 1552 p. (Part two: 1969: The Start of the Journey. First Steps toward China). Stranicy ukazany po ehlektronnomu variantu.
16. Mao Lin. China and the Escalation of the Vietnam War The First Years of the Johnson Administration // Journal of Cold War Studies. 2009. Vol. l (11). № 2. P. 35-69.
17. China Successfully Conducts New Nuclear Explosion // Peking Review. January 1, 1966. URL: https://www.marxists.org/subject/china/peking-review/
1967/PR1967-01 .pdf (data obrashcheniya: 29.11.2017).
18. FRUS. 1964 - 1968. Vol. XIV. Soviet Union. Wash.: United States Government Printing Office, 2001. 815 p.
19. Brandt V. Vospominaniya. M.: Novosti, 1991. 552 s.
20. Kissindzher G. Diplomatiya. M.: Ladomir, 1997. 848 s.
21. Kissindzher G. O Kitae. M.: Astrel', 2012. 640 s.
22. Big Betrayal at Hollybush // Peking Review. 1967. 7 July. № 28. URL: https://www.marxists. org/subject/china/peking-review/1967/PR1967-28.pdf (data obrashcheniya: 29.11.2017).
23. Insidious U.S.-Soviet Collaboration Policy // Peking Review. 1967, July 28. URL: https://www. marxists.org/subj ect/china/peking-review/1967/PR1967-31 .pdf (data obrashcheniya: 29.11.2017).
24. Prologue to Wider U.S. - Soviet «United Actions» // Peking Review. 1967, 30 June. URL:
https://www.marxists.org/subject/china/peking-review/1 967/PR1967-27.pdf (data obrashcheniya: 29.11.2017).
25. Dehvis D., Trani Yu. Krivye zerkala. SShA i ih otnosheniya s Rossiej i Kitaem v XX veke. M.: Vagrius, 2009. 912 s.
26. 77 Conversations between Chinese and Foreign Leaders on the Wars in Indochina, 1964-1977 / Ed. by Odd Arne Westad, Chen Jian etc. Wash.: CWIHP, 1988. 196 p.
27. Gaiduk I.V. The Vietnam War and Soviet-American Relations. Chicago: Ivan R. Dee, 1996. 320 p.
28. Mesto Kitaya v global'noj politike SShA / Otv. red. V. P. Lukin. M.: Nauka, 1987. 359 s.
29. Hollander P. Politicheskie piligrimy: puteshestviya zapadnyh intellektualov po Sovetskomu Soyuzu, Kitayu i Kube, 1928-1978. SPb.: Lan', 2001. 592 s.
30. Dobrynin A.F. Sugubo doveritel'no. Posol v Vashingtone pri shesti prezidentah SShA (1962-1986 gg.) M.: Avtor, 1996. 688 s.
31. Washington and Moscow Collaborate As Well As Contend Over Czechoslovakia / Peking Review. August 30, 1968.
32. Gaddis J.L. Strategies of Containment: a Critical Appraisal of American National Security Policy during the Cold War. N.Y.: Oxford University Press, 2005. 512 p.
33. Nixon R. The Memoirs of Richard Nixon. N.Y.: Grosset & Dunlap, 1978. Vol. I. 688 p.
34. Garthoff R.L. Detente and Confrontation: American-Soviet Relations from Nixon to Reagan. Wash.: The Brookings Institution, 1982. 52 p.
35. Chen Jian. Mao's China and the cold war. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 2001. 416 p.
58
В.Т. W^ônwd, T.A. Bopoôbeea
36. The Cambridge History of the Cold War. Vol. 3 / Ed. by M.P. Leffler and O.A. Vestad. N.Y.: Cambridge University Press, 2012. 712 p.
37. Teiwes F. C. and Sun W. The Tragedy of Lin Biao: Riding the Tiger during the Cultural Revolution, 1966-1971. Honolulu: University of Hawaii Press, 1996. 251 p.
38. Coyer P. Congress, China and the Cold War: Domestic Politics and Sino-American Rapprochement and Normalization, 1969-1980. L.: LSE, 2013. 340 p.
39. Kissinger H. Foreword to Soviet-American Relations: The Détente Years (1969-1972) // Wash., DC: U.S. Government Printing Office, October 2007. URL: http://www.henryakissinger.com/articles/fwddetente100 7.html (data obrashcheniya: 29.11.2017).
40. Ouden R. Failure in Vietnam and Afghanistan. A comparative analysis of the U.S. and Soviet Interventions. Utrecht, 2011. URL: https://dspace. library.uu.nl/handle/1874/204888 (data obrashcheniya: 29.11.2017).
41. Shirokov M.N. Iniciativy administracii Niksona v otnoshenii Kitaya i obsuzhdenie kitajskoj politiki v pravitel'stvennyh krugah SShA (yanvar'-avgust 1969) // Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. 2009. № 320. S. 127-132.
42. Ot miroporyadka imperij k imperskomu miroporyadku / Otv. red. F.G. Vojtolovskij i dr. M.: Nauchno-obrazovatel'nyj forum po mezhdunarodnym otnosheniyam, 2005. 204 s.
43. Allgood M. Ping-Pong and Power Plays: How the Redefinition of U.S. China Relations from 19711972 Affects U.S. Foreign Policy Today. Logan, 2012. Rezhim dostupa: http://digitalcommons.usu.edu/cgi/ viewcontent.cgi?article=1116&context=honors (data obrashcheniya: 29.11.2017).
44. Nixon R. The Memoirs of Richard Nixon. N.Y.: Grosset & Dunlap, 1979. Vol. II.
45. Kissinger H. Years of Upheaval. Boston-Toronto: Little Brown & Co, 1982. 1283 p.
46. Stackhouse D.S. Detente or Razryadka? The Kissinger-Dobrynin Telephone Transcripts and Relaxing American-Soviet Tensions, 1969-1977 //CGU Theses & Dissertations Claremont Graduate University. Claremount, 2013. URL: http://scholarship.claremont. edu/cgi/viewcontent.cgi?article=1087&context=cgu_etd (data obrashcheniya: 29.11.2017).
