CC BY
235
МЕТОДОЛОГИЯ И ТЕОРИЯ ПРАВА
Р. М. Дзидзоев* Р. Г Хугаева**
ответственность высших органов государственной власти В СИСТЕМЕ разделения ВЛАСТЕй
Особенность конституционно-правовой ответственности высших органов государственной власти в том, что она существует в сфере разделения властей и является его следствием. Эта ответственность реализуется в контексте так называемых сдержек и противовесов, которые сохраняют заданный баланс ветвей власти, препятствуя возвышению одной ветви власти над другими.
Меры конституционно-правовой ответственности высших органов государственной власти применяются как необходимый набор средств взаимного сдерживания, допустимого вмешательства, заставляющий эти органы держаться пределов отведенной компетенции.
Одним из наиболее значимых и эффективных инструментов, позволяющих нейтрализовать попытки злоупотребления властью, являются меры конституционной ответственности высших государственных органов.
В совокупности указанные меры представляют собой комбинацию средств взаимного сдерживания, обеспечивающую паритет ветвей власти, конституционную законность и юридическую последовательность в их де-
* Доктор юридических наук, профессор кафедры конституционного и муниципального права Кубанского государственного университета.
** Старший преподаватель кафедры конституционного права Северо-Кавказского горно-металлургического института.
ятельности.
Следует отметить, что меры конституционной ответственности высших государственных органов применяются крайне редко, что свидетельствует об их исключительности. В Великобритании, например, в XX столетии имели место только два вотума недоверия правительственному кабинету, утратившему парламентскую поддержку - в 1924 и 1979 гг. В России за период действия Конституции РФ 1993 г. не было случаев роспуска Государственной Думы или отрешения Президента РФ от должности, хотя попытки к этому предпринимались. Недоверие Государственной Думы Правительству РФ было выражено лишь однажды - 21 июня 1995 г., когда за недоверие проголосовало 240 депутатов Государственной Думы, что составило абсолютное большинство голосов палаты, необходимое для вотума недоверия (ч. 3 ст. 117 Конституции).
Ценность института конституционной ответственности высших государственных органов, как убедительно свидетельствует и российская конституционная практика, - в сдерживающей, превентивной роли последней, в самой возможности осуществления, ответственности.
Например, тот факт, что отрешение Президента РФ от должности на практике не имело места, не исключает ее квалифицирующего значения: сама угроза принудительного лишения должности побуждает главу государства считаться с законом. Классический тому пример - уход Президента США Ричарда Никсона в 1974 г. в отставку под угрозой импичмента.
Стоит рассмотреть структуру сдержек и противовесов в области ответственности высших органов государственной власти.
Ответственность главы государства. Она, как правило, носит парламентский характер. Здесь важно отметить, что идея сдерживания в вопросах ответственности главы государства реализуется уже в рамках парламента, имеющего двухпалатную структуру. Так, функции преследования и наказания разделены по палатам таким образом, что обычно одна палата (нижняя) выдвигает обвинение, а вторая (верхняя) отрешает от должности (США, Россия). Это позволяет верхней палате отклонить обвинение, выдвинутое палатой нижней, принять отрицательное решение по импичменту даже при наличии несомненных признаков вины главы государства. Особую сдерживающую силу импичмент приобретает в тех странах, где отсутствуют четкие правовые основания его осуществления либо данный вопрос вообще не имеет правовой регламентации, что позволяет говорить больше о политическом, нежели юридическом характере импичмента.
Рассматривая основания ответственности Президента России, следует признать, что они делают отрешение Президента от должности практически недостижимым. В частности, эти основания не специализированы с позиций статуса и особенностей президентской должности, исключающих совершение обычного криминального преступления. У Президента России нет побудительных причин совершать государственную измену, которая состоит из таких действий, как шпионаж, выдача государственной тайны либо иное оказание помощи иностранному государству, иностранной организации или их представителям в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности Российской Федерации (ст. 275 Уголовного кодекса РФ). Подобная конституционная запись лишь дискредитирует институт президентуры в России.
Что касается совершения иных тяжких преступлений, то эта формула также представляется неудовлетворительной, вызывает в литературе справедливую критику. Получается, что глава государства, совершивший менее тяжкое преступление, может оставаться в своей должности. Хотя, с другой стороны, Президент России пользуется «повышенной» презумпцией невиновности, поскольку он юридически совершенно неприкосновенен.
Распространено мнение основанием ответственности Президента России считать нарушение им конституции и других законов, что якобы делает импичмент более доступным. Более того, подобное основание импичмента присутствовало в Конституции РФ 1978 г. в редакции от 24 мая 1991 г. Статья 121-10 устанавливала, что Президент Российской Федерации может быть отрешен от должности «в случае нарушения Конституции Российской Федерации, законов Российской Федерации, а также данной им присяги». Подобная формулировка, на наш взгляд, тавтологична, лишена практического смысла. Конституция определяет сам принцип законности, поэтому любое правонарушение, совершенное главой государства, и даже аморальный проступок, можно вывести из Конституции. Все юридические действия главы государства опосредованы правовыми актами. Если он действительно нарушил Конституцию, то его действие легко преодолеть, обратившись в орган конституционного контроля.
Представляется, что система взаимных сдержек и противовесов выглядела бы более сбалансированной, если бы законодатель отказался от конституционных оснований импичмента. Это позволило бы парламенту преследовать главу государства, невзирая на тяжесть совершенного им проступка. Теоретически таким основанием может выступить и безнравс-
твенное поведение. Почему глава государства, уличенный в аморальных действиях, должен оставаться на посту государства? Сегодня, например, основания импичмента главы субъекта Российской Федерации практически деюридизированы. Он может быть отрешен от занимаемой должности Президентом РФ в связи с утратой доверия, что стирает надлежащие основания ответственности.
Наше предложение не расходится с зарубежной конституционной практикой, отвергающей формулирование твердых законодательных оснований импичмента, о чем неопровержимо свидетельствует, например, опыт США. В деле импичмента Президента У. Клинтона отсутствовали обстоятельства, соответствующие конституционной формуле импичмента - государственная измена, взяточничество или другие тяжкие преступления и проступки (мисдиминоры). Внятные основания ответственности отсутствуют и в деле импичмента президента Литвы Р. Паксаса. Он был отрешен от должности Сеймом на основании обвинения в грубом нарушении Конституции Литвы по трем пунктам: предоставление литовского гражданства российскому предпринимателю Борисову, необеспечение охраны государственной тайны и незаконные попытки повлиять на частный бизнес,1 - что представляет собой конституционные проступки разве что в широком значении.
Приведем факты отрешения от должности глав государств за последние годы: Президент Бразилии Фернандо Коллер (1999 г.), Президент Венесуэлы Карлос Андреас Перес (1993 г.), Президент Филиппин Джозеф Эстраде (2000 г.), Президент Индонезии Абдуррахман Вахид (2001 г.), Президент Южной Кореи Ро Му Хен (2004 г.). Основание отстранения от должности - обвинение в коррупционности, которая не имеет четких конституционных параметров.
Таким образом, в зарубежной конституционной практике импичмента сформировалась тенденция расширительного толкования оснований отрешения главы государства от должности. К таким основаниям, в частности, относят любые предосудительные действия, в том числе аморальные проступки и неэтичное поведение. Такая позиция представляется вполне оправданной и органически вытекает из статуса главы государства, который обязан иметь безупречную репутацию.
При этом, как представляется, речь не идет о произволе в отноше-
1 См.: Статкявичус М. Перспективы развития импичмента в современном демократическом государстве // Конституционное и муниципальное право. 2004. № 6. С. 20.
нии главы государства, власть которого должна обладать повышенной устойчивостью. Такая устойчивость обеспечивается целым рядом институций - сохранением полного иммунитета, разделением функций обвинения и наказания по палатам, деятельностью парламентской комиссии по импичменту, участием Конституционного Суда, осуществляющего проверку процедурных вопросов применения импичмента, ограниченностью импичмента во времени, наличием обстоятельств, блокирующих отрешение президента от должности. Глава государства всегда может опереться на группу поддержки в парламенте, которая, используя легальные парламентские процедуры, может воспрепятствовать произвольному привлечению его к ответственности.
В данном плане можно использовать опыт зарубежных государств, предусматривающих ряд вполне обоснованных ограничений отрешения главы государства от должности. Так, в Грузии не допускается рассмотрение в Парламенте предъявленного Президенту обвинения или принятие решения об отрешении Президента от должности в период действия чрезвычайного и военного положения или во время войны (ч. 5 ст. 63 Конституции). В Республике Казахстан отклонение обвинения Президента в совершении государственной измены на любой его стадии влечет за собой досрочное прекращение полномочий депутатов Парламента, инициировавших рассмотрение данного вопроса (ч. 2 ст. 47 Конституции), что заставляет парламентариев тщательно взвешивать свои действия. Как отмечает В. А. Малиновский, введение такой нормы призвано предупредить возможное манипулирование депутатов конституционной ответственностью.2 В том же Казахстане согласно закону «О Президенте Республики Казахстан» от 26 декабря 1995 г. вопрос об отрешении Президента республики от должности не может быть возбужден в период рассмотрения им вопроса
о досрочном прекращении полномочий Парламента (ст. 26). В Республике Беларусь предложение о смещении Президента с должности не может инициироваться в период рассмотрения вопроса о досрочном прекращении полномочий Парламента (ст. 88 Конституции Белоруссии). Данные нормы представляются оправданными в контексте взаимной ответственности высших органов.
Представляется целесообразным введение в российское законодательство нормы, предотвращающей инициирование импичмента при нали-
2 Малиновский В. А. Некоторые вопросы конституционно-правовой ответственности Президента Республики Казахстан // Конституционно-правовая ответственность: проблемы России, опыт зарубежных стран. М., 2001. С. 417.
чии на большей части территории РФ режима чрезвычайного или военного положения, а также в период рассмотрения вопроса о роспуске Государственной Думы.
Ответственность Правительства и Парламента. Одним из средств сдерживания Правительства РФ является вотум недоверия со стороны Государственной Думы, который, будучи не ограниченным никакими обстоятельствами и временем, в этом смысле является абсолютным. Данное полномочие позволяет нижней палате Парламента действенно корректировать правительственную деятельность, заставляет Правительство считаться с парламентской позицией.
Право выражения парламентского недоверия Правительству, однако, потеряло бы свою эффективность, если бы при этом не существовало гарантий неприкосновенности Государственной Думы, блокирующих досрочное прекращение ее полномочий. Безусловное право роспуска Парламента на практике может привести к отмиранию института парламентского вотума недоверия, который является одной из характерных особенностей современного парламентаризма, а также ослаблению контрольных функций народного представительства по отношению к исполнительной власти. Согласно Конституции РФ, Государственная Дума не может быть распущена с момента выдвижения ею обвинения против Президента РФ, в период действия на всей территории военного или чрезвычайного положения, а также в течение шести месяцев до окончания срока полномочий Президента РФ (ч. 4-5 ст. 109). Для системы сдержек и противовесов Государственная Дума - Правительство РФ значимым является конституционное указание на то, что Государственная Дума не может быть распущена по основаниям, предусмотренным ст. 117 Конституции РФ, то есть в связи с выражением ею недоверия Правительству РФ либо отказом тому в доверии в течение года после ее избрания. Это дает Государственной Думе возможность добиться реальной отставки Правительства РФ, путем выражения ему недоверия дважды в течение трех месяцев. В данной ситуации Президент должен будет объявить правительственную отставку, поскольку сохранение Правительства не может быть предотвращено роспуском Государственной Думы.
Подобные гарантии неприкосновенности высшего государственного органа можно считать своего рода вторичными сдержками, препятствующими выходу главы государства, применяющего конституционное наказание, за пределы разумной достаточности. Представляется, что перечень таких вторичных сдержек в отношении Государственной Думы является недоста-
точным. Кроме того, вряд ли целесообразно распускать Государственную Думу в последние месяцы ее легислатуры, проще дождаться очередных думских выборов. Полагаем также юридически недостаточным ограничение роспуска нижней палаты введением военного или чрезвычайного положения на всей территории Российской Федерации. Думается, достаточно введения чрезвычайного или военного положения на большей части территории РФ, чтобы сделать роспуск невозможным.
В свою очередь, политика Государственной Думы эффективно сдерживается имеющимся у Правительства РФ правом запроса думского доверия, которое также не ограничивается какими-либо обстоятельствами. Отказ Правительству в доверии Государственной Думой, согласно Конституции, оборачивается роспуском нижней палаты, что заставляет ее считаться с запросом, поддерживать правительственные инициативы. Д. С. Ашаев обоснованно полагает, что «в отличие от недоверия, инициируемого самими парламентариями, право постановки вопроса о доверии является по сути средством давления правительства на парламент».3
Запрос парламентского доверия может носить встречный характер, когда доверие запрашивается правительством в период выражения ему вотума недоверия, что по существу парализует процедуру недоверия. Подобная ситуация имела место в июне 1995 г. после первого успешного голосования недоверия Правительству РФ, когда Председатель Правительства РФ В. С. Черномырдин поставил перед Государственной Думой вопрос о доверии Правительству в порядке ч. 4 ст. 117 Конституции РФ. Подобная ситуация также лежит в сфере взаимной ответственности парламента и правительства.
Наиболее эффективным запрос парламентского доверия становится в случае его связанного характера - когда правительство запрашивает парламентское доверие, одновременно представляя на парламентское обсуждение какой-либо правительственный акт, чаще всего законопроект, отклонение которого равносильно отказу в доверии, сопряженному с возможностью парламентского роспуска.
Представляется, что модель запроса парламентского доверия, которая формулируется ч. 4 ст. 117 Конституции РФ, лишена практического значения. Несвязанный запрос парламентского доверия находит свою логику в государствах с парламентарным режимом, где правительство пребывает
3 Ашаев Д. С. Роль Президента и Правительства Российской Федерации в осуществлении исполнительной власти: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003. С. 132.
у власти, пока пользуется парламентской поддержкой, что заставляет его периодически это доверие испрашивать. Однако в России Правительство формируется на внепарламентской основе и доверием, то есть формированием, обязано не Государственной Думе, а Президенту страны. В этой ситуации запрос думского доверия лишен здравого смысла. Не случайно за время действия Конституции РФ 1993 г. Правительство лишь однажды воспользовалось своим правом постановки вопроса о доверии, которое оно к тому же не реализовало в полном объеме. Чтобы придать институту запроса доверия Государственной Думы Правительством РФ значение реальной сдержки законодательной власти, необходимо, на наш взгляд, предоставить Правительству право запрашивать это доверие при условии одобрения Государственной Думой правительственной инициативы, которая может состоять в представлении Правительством в нижнюю палату законопроекта, правительственной программы, декларации о политике и т. п. документов. Отрицательное голосование по этому вопросу должно означать отказ Правительству в доверии с последствиями, чреватыми роспуском Государственной Думы.
Место института президентства в системе мер взаимной ответственности высших органов государственной власти представляется неоднозначной. По российскому конституционному законодательству в конфликте Парламента и Правительства Президент играет скорее арбитражную, третейскую роль, свойственную главе полупрезидентской республики, поскольку перед ним стоит задача разрешить конфликт, в равной мере дистанцируясь от сторон конфликта. Об этом, в частности, свидетельствует его право альтернативного решения: либо смещение Правительства, либо роспуск Государственной Думы. Здесь Президент выступает носителем общегосударственного интереса, реализуя свою конституционную функцию обеспечения согласованного функционирования и взаимодействия органов государственной власти (ч. 2 ст. 80 Конституции РФ).
Распуская Государственную Думу, Президент действует главным образом в интересах Правительства, сохранения его состава, реализуя преимущественно правительственный правовой интерес. В этом случае Государственная Дума отвечает не столько перед Президентом, сколько перед Правительством. С другой стороны, отставка Правительства, объявленная Президентом РФ ввиду выраженного Государственной Думой отказа в доверии Правительству, выражает ответственность Правительства прежде всего перед Государственной Думой, позиция которой в отношении Правительс-
тва разделяется главой государства.
Арбитражная роль Президента в системе сдержек и противовесов Правительства и Парламента подчеркивается институтом двойного вотума недоверия. Модель последнего, насколько нам известно, существует только в России. Она представляется крайне удачной с позиций именно третейского участия Президента в конфликте интересов данных ветвей власти. Первый вотум недоверия Правительству не означает обязательного прекращения деятельности одной из конфликтующих сторон. Это дает возможность главе государства использовать свой юридический ресурс для примирения сторон, чем он, например, умело воспользовался в июне 1995 г., в период наиболее острого конфликта между Государственной Думой и Правительством, когда Государственная Дума 21 июня 1995 г. выразила официальное недоверие Правительству РФ. Перед повторным голосованием недоверия в порядке ч. 3 ст. 117 Конституции РФ были проведены множественные консультации с участием согласительной комиссии, сформированной Государственной Думой из лидеров думских фракций, и Президентом, в ходе которых стороны выработали конструктивный компромисс. Это позволило Президенту констатировать: «На состоявшейся встрече с лидерами фракций Госдумы мы договорились действовать в согласованном духе, 1 июля они обещают проголосовать за доверие правительству, но дорого просят за это - снять силовых министров».4 Президент предложил Государственной Думе взять на себя обязательство не рассматривать вопрос о доверии Правительству без предварительных с ним и Правительством консультаций, а также без обсуждения этого вопроса на согласительной комиссии.5 Глава государства по сути предложил сторонам т. н. «нулевой вариант», возвращающий стороны в исходное положение: Государственная Дума отказывается от повторного выражения вотума недоверия правительству, а последнее, в свою очередь, отказывается от постановки вопроса о выражении ему доверия Государственной Думой, которое оно запросило накануне. Идя навстречу пожеланиям нижней палаты, Б. Н. Ельцин освободил от занимаемой должности трех министров, снискавших недовольство депутатов, что облегчило выполнение соглашения.
1 июля 1995 г. за выражение недоверия Правительству РФ проголосовало лишь 189 депутатов (42 %), что для вотума недоверия было недостаточно. Без преувеличения можно сказать, что именно Президент
4 Российская газета. 1995. 28 июня.
5 Там же.
России в этот период «развел» стороны конфликта, предотвратив отставку Правительства или роспуск Государственной Думы. В своем выступлении в этот день на заседании Государственной Думы Председатель Правительства РФ В. С. Черномырдин отметил: «Состоявшееся только что голосование подвело черту под парламентско-правительственным кризисом. Кризис урегулирован на основе компромисса в рамках, предусмотренных Конституцией Российской Федерации, согласительных процедур при прямом участии Президента России. Путь к этому был не прост, и тем не менее мы с удовлетворением можем сегодня сказать, что в конечном счете все стороны проявили политическую ответственность, выдержку, способность найти выход из сложившейся ситуации».6 Премьер высказался в пользу взаимных консультаций с целью достижения компромисса: «Другой положительный итог я вижу в том, что сработал механизм взаимных консультаций. Этот инструмент сбалансирования интересов и согласования позиций с очевидностью показал свою высокую эффективность. Вывод из этого ясен: и Правительству, и Думе нужно выходить на режим более плотного, интенсивного диалога, выстроить своего рода систему раннего оповещения об угрозах политической стабильности».7
Как представляется, посредническая роль Президента России в конфликте Государственной Думы и Правительства РФ нуждается в законодательном оформлении на основе уже существующих прецедентов. В Регламент Государственной Думы целесообразно включить нормы, предусматривающие создание согласительной комиссии с участием лидеров депутатских фракций, Президента РФ и Председателя Правительства РФ на период рассмотрения вопроса о недоверии Правительству.
В полной мере глава государства может сдерживать парламент только при наличии у него безусловного права парламентского роспуска, как это, например, имеет место во Франции и большинстве зарубежных государств с парламентарной и смешанной формами правления. Наличие у Президента России связанного права роспуска Государственной Думы, которое реализуется только в трех случаях, прямо указанных в Конституции РФ, лишает его возможности политического маневра, гибкого влияния на Парламент с целью выработки согласованности действий ветвей власти. Примечательно, что в зарубежных странах основания роспуска органа народного представи-
6 Государственная Дума. Стенограмма заседаний. Бюллетень №114. 1 июля 1995 г.
С. 12.
7 Там же. С. 13.
тельства, как правило, гораздо шире. Помимо таких оснований недоверия правительству, как, например, наличие непреодолимых разногласий между палатами (Казахстан), непринятие в положенный срок государственного бюджета (Эстония, Хорватия), необходимость обновления парламентского мандата (Греция), нарушение Парламентом Конституции и законов (Беларусь, Узбекистан). Основанием парламентского роспуска может выступать даже недееспособность парламента, неспособность к осуществлению парламентской деятельности. Так, в Словакии Президент может распустить Национальный совет, если он более трех месяцев не был способен принимать решения, хотя его сессия не была прервана и хотя он в этот период был повторно созван на заседания, либо если его сессия была прервана на более длительное время, чем позволяет Конституция (пп. «е» п. 1 ст. 102 Конституции); в Чешской Республике Президент может распустить Палату депутатов, если ее сессия была прервана на более длительный срок, чем это допускается, а также если Палата депутатов в течение более трех месяцев была неспособна принимать решения, хотя ее сессия не прерывалась и в это время она повторно созывалась на заседание (ч. 1 ст. 35 Конституции).
В интересах реального сдерживания одной ветви власти другой, условия взаимной ответственности органов государственной власти, как представляется, должны быть максимально облегчены, ведь ни у кого не вызывает сомнений тот факт, что вотум недоверия правительству везде, за редким исключением, является немотивированным. Президент России, подобно главам большинства государств, должен обладать безусловным правом роспуска Государственной Думы. Интересы народного представительства при этом могут быть вполне соблюдены запретом повторного в течение года роспуска Государственной Думы.
Необоснованному роспуску нижней палаты мог бы воспрепятствовать также широко распространенный за рубежом институт консультаций, который дает возможность сторонам прояснить свою позицию, избежав ненужного роспуска. Так, в Армении Президент распускает Национальное Собрание после консультаций с его председателем (п. 3 ст. 55 Конституции); в Венгрии перед роспуском Государственного собрания Президент Республики обязан запросить мнение премьер-министра, председателя Государственного собрания, руководителей парламентских депутатских групп партий, представленных в Государственном собрании (п. 5 § 28 Конституции); в Италии Президент Республики может, заслушав председателей палат, распустить обе палаты или одну из них (ст. 88 Конституции). Пред-
ставляется, что подобные консультации, например, с председателями палат Федерального Собрания РФ, а также председателем Конституционного Суда РФ, могли бы иметь место и в России. Это снизило бы риск роспуска представительного органа государственной власти.
Ответственность высших органов государственной власти не должна препятствовать нормальному функционированию системы государственной власти, подрывать статус института публичной власти. Президент не может одновременно распустить Государственную Думу и объявить об отставке Правительства. Роспуск Государственной Думы не должен препятствовать возобновлению в разумные сроки парламентской деятельности, чему способствует конституционная позиция, согласно которой в случае роспуска Государственной Думы Президент Российской Федерации назначает дату выборов с тем, чтобы вновь избранная Государственная Дума собралась не позднее чем через четыре месяца с момента роспуска (ч. 2 ст. 109 Конституции РФ).
Ответственность Правительства перед Президентом. Здесь выявить сдержки сложнее, учитывая наличествующий в РФ режим полупрези-дентского правления, основанный на сильной юридической и политической зависимости Правительства и Премьера от главы государства. Тем не менее, определенное сдерживающее начало в отношениях главы государства и Правительства существует. Так, Правительство может добровольно подать в отставку, предупреждая тем самым объявление об его отставке. Президент, конечно, вправе не принять правительственную отставку. Однако отказав в такой отставке, он фактически уже не может ее объявить.
Другим реальным средством сдерживания Президента Правительством в механизме взаимной ответственности можно полагать запрос парламентского доверия. Правительство РФ, поставив вопрос о доверии перед Государственной Думой и получив таковое, приобретает тем самым парламентскую поддержку, с которой главе государства придется считаться. Отставка Правительства по решению Президента в таком случае будет негативно воспринята нижней палатой. А это наверняка отрицательно скажется на прохождении президентской кандидатуры Председателя Правительства в Государственной Думе.
Институт «сдержек и противовесов», на наш взгляд, нуждается в законодательном подтверждении, что позволит, например, Конституционному Суду РФ непосредственно апеллировать к нему при решении спорных вопросов. В данном случае можно воспользоваться опытом тех стран,
в которых этот институт конституционно признан. Так, в ст. 6 Конституции Республики Беларусь записано: «Государственная власть в Республике Беларусь осуществляется на основе разделения ее на законодательную, исполнительную и судебную. Государственные органы в пределах своих полномочий самостоятельны: они взаимодействуют между собой, сдерживают и уравновешивают друг друга». В Конституции Республики Казахстан устанавливается, что государственная власть в Республике едина, осуществляется на основе Конституции и законов в соответствии с принципом ее разделения на законодательную, исполнительную и судебную ветви и взаимодействия их между собой с использованием системы сдержек и противовесов (ч. 4 ст. 3 Конституции).
С учетом сказанного ст. 10 Конституции Российской Федерации могла бы иметь следующую редакцию: «Государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны, их взаимодействие осуществляется с использованием системы сдержек и противовесов».
