ОЦЕНКА СУЩЕСТВЕННОСТИ НАРУШЕНИЯ ПРАВООХРАНЯЕМЫХ ИНТЕРЕСОВПРИКВАЛИФИКАЦИИЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЯДОЛЖНОСТНЫМИ ПОЛНОМОЧИЯМИ Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 343.35

Виктор Николаевич БОРКОВ,

начальник кафедры уголовного права Омской академии МВД России, доктор юридических наук, доцент

borkovv@mail.ru

ОЦЕНКА СУЩЕСТВЕННОСТИ НАРУШЕНИЯ ПРАВООХРАНЯЕМЫХ ИНТЕРЕСОВ ПРИ КВАЛИФИКАЦИИ ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЯДОЛЖНОСТНЫМИ

ПОЛНОМОЧИЯМИ

ASSESSMENT OF SIGNIFICANCE OF VIOLATIONS OF LEGALLY -PROTECTED INTERESTS IN THE COURSE OF QUALIFYING ABUSE OF POWER

В статье определен алгоритм поиска критериев оценки существенности нарушения интересов личности, общества и государства при квалификации злоупотребления должностными полномочиями (статья 285 УК РФ). Субъект преступления, предусмотренного статьей 285 УК РФ, злонамеренно использует властные, организационно-распорядительные или административно-хозяйственные полномочия, которые состоят в праве и обязанности принимать решения, имеющие юридическое значение для других физических и юридических лиц, то есть его деяния порождают или изменяют правоотношения, поэтому права потерпевших нарушаются уже в момент принятия противоречащего интересам службы решения. Автор доказывает, что нарушение интересов личности общества и государства при совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 285 УК РФ, характеризует деяние и способ посягательства. Это создает предпосылки для применения сравнительного метода при уяснении содержания признаков общей нормы. Предлагается соотносить обстоятельства совершенного должностного злоупотребления с предусмотренными в УК РФ специальными его видами, принимая во внимание оценку законодателем их общественной опасности.

The article defines an algorithm for searching criteria for assessing the materiality of violation of the interests of the individual, society and the state in qualifying abuse of authority (article 285 of the Criminal Code of the Russian Federation). The subject of the crime under Art. 285 of the Criminal Code, maliciously uses its power, organizational, administrative or adminis-trative powers, which consist of the right and obligation to make decisions that have legal significance for other individuals and legal entities, i.e. his acts give rise or alter legal relations. Therefore, the rights of victims are vio-lated at the time of the adoption of a decision contrary to the interests of the service. The author proves that described in part 1 of article 285 of the Criminal Code of the Russian Federation, harm consisting in violation of the interests of the individual and society is expressed in the act and characteriz-es the method of assault. Attention is drawn to the fact that all formulations describing special types of abuse of power are formal. Therefore, in each case, the qualifications of the crime under Art. 285 of the Criminal Code, the significance of violation of lawful interests should be established, focusing on the content of the rules providing for liability for special types of official abuse.

Ключевые слова: злоупотребление должностными полномочиями, существенное нарушение интересов, специальные виды злоупотребления, незаконное задержание, нецелевое расходование, злоупотребление в сфере контрактных отношений.

Keywords: abuse of power; essential violation of interests; special types of abuse; illegal detention; inappropriate expenditure; abuse in the sphere of contractual relations.

Теория и практика ЛЦЯ правоохранительной деятельности а-ЗЙ®

В качестве юридического основания отграничения должностных преступлений от иных правонарушений должностных лиц выступает отмеченное в уголовном законе свойство первых существенно нарушать права и законные интересы граждан или организаций либо охраняемые интересы общества или государства. Особенно важно было подчеркнуть данное отличие применительно к трем общим видам должностных преступлений (ст. 285, 286, 293 УК РФ). Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации по делу в отношении К. указала на то, что недопустимо ограничиваться общими формулировками, а следует устанавливать, «в чем конкретно выразился ущерб, причиненный гражданам и организациям, и кому он причинен» [3, с. 13]. В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 октября 2009 г. «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и превышении должностных полномочий» даны достаточно подробные разъяснения по поводу оснований признания вреда, причиненного данными посягательствами, существенным. Вместе с тем в конкретных случаях применения уголовного закона возникают сложности с определением меры существенности нарушения правоохраняемых интересов.

По мнению А.Г. Можаева, сделать применение уголовного закона более стабильным и непротиворечивым позволит конкретизация и формализация общественно опасных последствий должностных злоупотребления и превышения. Автор предлагает «установить минимальный размер материальных (имущественных) общественно опасных последствий в преступлениях, предусмотренных ст. 285, 286 УК РФ» «с учетом установленного Уголовным кодексом РФ размера хищения». А.Г. Можаев предлагает непосредственно в ч. 1 ст. 285 УК РФ и в ч.1 ст.286 УК РФ указать на общественно опасные последствия в виде причинения значительного материального ущерба, установив его в сумме не менее 5000 рублей [4, с. 8-10].

Подобный вариант решения проблемы оценочных признаков должностных преступлений является спорным. Простота приме-

нения уголовного закона не должна достигаться в ущерб полноте и неизбыточности охраны общественных отношений. Принцип правовой определенности не исключает введения в уголовно-правовые нормы оценочных признаков, которые устанавливаются законодателем с учетом необходимости их применения к неограниченному числу реальных общественно опасных деяний одного вида. Оценочное понятие наполняется содержанием в зависимости от конкретной ситуации. Например, вряд ли следует признавать сумму в 5000 рублей значительным ущербом, если он причинен административно-хозяйственным решением о расходовании нескольких миллионов бюджетных средств. И наоборот, предложение ограниченному в средствах больному приобрести необходимое ему лекарство у конкретного продавца даже на сумму 4000 рублей в случае, когда оно должно быть предоставлено бесплатно, может быть признано существенным нарушением прав гражданина. Избыточная формализация материального ущерба от преступлений, предусмотренных ст. 285 и 286 УК РФ, не во всех случаях позволит учитывать степень отрицательного влияния противоправного деяния должностного лица на нормальную работу конкретной организации, а также меру нарушения интересов отдельно взятого человека.

Кроме того, вряд ли правильно соизмерять минимальный размер последствий двух общих видов умышленных должностных преступлений (ст. 285 и 286 УК РФ) со значительным ущербом от хищения. Во-первых, при дифференциации ответственности за хищения признак значительности ущерба применим только к гражданину, а должностные преступления часто причиняют вред имущественным интересам государства. Во-вторых, возможные способы причинения материального ущерба и его характер при должностных злоупотреблении и превышении значительно разнообразнее, чем при хищении, что не позволяет применять единые критерии при оценке общественной опасности данных посягательств.

Сложные вопросы ответственности за злоупотребление должностными полномо-

чиями следует решать посредством метода идеализации, предполагающего единство государственного и здорового личного интереса. Подобный подход практически исключает ситуацию, когда бы должностное лицо, действуя вопреки интересам службы, не причиняло вреда личности и обществу. Данное обстоятельство позволяет усомниться в господствующей характеристике состава злоупотребления должностными полномочиями как материального [9, с. 647]. Субъект преступления, предусмотренного ст. 285 УК РФ, злонамеренно использует свои властные, организационно-распорядительные или административно-хозяйственные полномочия, которые состоят в праве и обязанности принимать решения, имеющие юридическое значение для других физических и юридических лиц, т.е. создавать или изменять правоотношения. Поэтому права потерпевших нарушаются уже в момент принятия противоречащего публичным интересам решения. Иной механизм причинения вреда характерен, например, для убийства (ст. 105 УК РФ), он предполагает два явления. Во-первых, это деяние, способное быть причиной смерти человека, а во-вторых, его следствие - смерть потерпевшего. Данные элементы посягательства самостоятельны. Действия, направленные на причинение смерти, могут не повлечь искомого результата, а смерть может быть и не связана с криминальным воздействием.

Так, в одном из приговоров суда прямо воспроизводится цитата из ч. 1 ст. 285 УК РФ и указывается, что вынесение незаконного постановления об отказе в возбуждении уголовного дела «повлекло существенное нарушение прав и законных интересов потерпевшего, а также охраняемых законом интересов общества и государства» [8]. Но очевидно, что нарушение перечисленных интересов состояло именно в вынесении постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. В данной ситуации мы имеем единое событие, представляющее собой властное решение, непосредственно изменяющее правоотношения, а не причину и следствие. В следующем примере суд верно описал механизм посягательства на нормальное осуществление правоохранительной функции государ-

ства: «Сокрытием материала от регистрации посредством его уничтожения, непредоставления в дежурную часть ОВД... К. были дискредитированы правоохранительные органы, подорван их авторитет» [6, с. 15]. Верховный Суд РФ в приведенном решении правильно разъяснил, что авторитет правоохранительных органов был подорван путем сокрытия материала. Сокрытие материала явилось способом дискредитации государственных органов, т.е. ее характеристикой. Подобным образом авторитет государства сотрудником таможни был подорван уже в момент непресечения недостоверного декларирования валюты, перемещаемой через границу [1, с. 5].

Судебная практика убедительно свидетельствует о том, что при должностном злоупотреблении нарушение интересов личности, общества и государства выражается в противоречащем интересам службы использовании виновным своих полномочий. Поэтому о мере существенности такого нарушения можно судить по деянию виновного лица, принимаемому властному, организационно распорядительному или административно-хозяйственному решению. О целесообразности такого подхода свидетельствуют конструкции составов специальных видов должностного злоупотребления, которые являются формальными. Не требует наступления последствий ст. 289 УК РФ «Незаконное участие в предпринимательской деятельности». Зло-употребление здесь состоит в предоставлении «своей» организации льгот и преимуществ или с покровительством в иной форме. Совершение должностным лицом таких действий становится возможным в силу имеющихся у него полномочий, и само по себе такое «незаконное участие» нарушает интересы конкурирующих коммерческих организаций, клиентов или контрагентов. С момента необоснованного вынесения постановления о привлечении в качестве обвиняемого окончено привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности (ч.ч. 1 и 2 ст. 299 УК РФ), а ч. 3 ст. 299 УК РФ предусматривает ответственность за незаконное возбуждение уголовного дела. Существенное нарушение интересов личности в сфере уголовного судопроизводства

Теория и практика ЛЦЯ правоохранительной деятельности а-ЗЙ®

происходит уже в момент принятия указанных заведомо незаконных процессуальных решений. Подобным образом установлена ответственность за незаконное освобождение от уголовной ответственности (ст. 300 УК РФ), заведомо незаконное задержание (ст. 301 УК РФ), вынесение судьей (судьями) заведомо неправосудного приговора (ст. 305 УК РФ). Примечательно, что и в таких преступлениях как нецелевое расходование бюджетных средств и средств государственных внебюджетных фондов (ст. 2851, 2852 УК РФ), крупный размер израсходованных средств характеризует не последствия, а деяние. «Крупный размер» ущерба бюджету или внебюджетному фонду является не следствием, а мерой расходования, он неразрывно связан с принимаемым незаконным административно-хозяйственным решением.

Заметим, что приведенные в п. 18 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 октября 2009 г. «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и превышении должностных полномочий» виды «существенного нарушения прав» выражены в действиях или бездействии должностных лиц. «Под существенным нарушением прав граждан или организаций в результате злоупотребления должностными полномочиями или превышения должностных полномочий, - разъясняет высшая судебная инстанция, - следует понимать нарушение прав и свобод физических и юридических лиц, гарантированных общепризнанными принципами и нормами международного права, Конституцией Российской Федерации (например, права на уважение чести и достоинства личности, личной и семейной жизни граждан, права на неприкосновенность жилища и тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, а также права на судебную защиту и доступ к правосудию, в том числе права на эффективное средство правовой защиты в государственном органе и компенсацию ущерба, причиненного преступлением, и др.)».

Достаточно распространенной является практика, когда суды в приговорах при обосновании «существенности» причиненного вреда обращают внимание именно на деяния

должностных лиц. Например, Оренбургским областным судом инспекторы ДПС ГИБДД Рыбинский и Марковский были «признаны виновными в злоупотреблении должностными полномочиями, использовании своих служебных полномочий вопреки интересам службы, из корыстной заинтересованности, что повлекло существенное нарушение охраняемых законом интересов государства» [6, с. 16]. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ прекратила уголовное дело за отсутствием в деянии состава преступления, разъяснив следующее: «Как видно из приговора, по ч. 1 ст. 285 УК РФ суд квалифицировал факты ненаправления потерпевшего Ионова на освидетельствование и изъятия у него водительского удостоверения. Вывод о том, что указанными действиями осужденных было допущено существенное нарушение охраняемых законом интересов государства (курсив мой. - Б.В.), судом не мотивирован» [6, с. 16].

В большинстве случаев указания на последствия отсутствуют в нормах, предусматривающих ответственность за должностные злоупотребления в уголовных законах других государств. Кроме того, распространен подход, когда в кодексе вообще отсутствует общая норма, что позволяет избежать при описании преступлений оценочных признаков. Так, общей нормы нет в Уголовном кодексе Германии, а ответственность предусмотрена только за злоупотребления конкретными полномочиями в различных сферах государственного управления [11, с. 504-522]. Статья 432-1 Отдела 1 Уголовного кодекса Франции «О злоупотреблениях властью, посягающих на порядок управления» предусматривает ответственность для лиц, «обладающих публичной властью», действующих во исполнение своих полномочий, принимающих меры, «направленные на воспрепятствование исполнению закона» [12, с. 377]. В соответствии с § 302 Уголовного кодекса Австрии «Злоупотребление административной властью» подлежит наказанию «чиновник, который осознанно злоупотребляет служебным положением с намерением ущемить другое лицо в правах, исполняя свои полномочия» [10, с. 330].

Аналогичную конструкцию использует шведский законодатель. В соответствии со ст. 1 главы 20 Уголовного кодекса Швеции «О злоупотреблении служебным положением, и т.п.»: «Лицо, которое при осуществлении государственных полномочий, путем действия или бездействия, умышленно или по неосторожности не исполняет свои служебные обязанности, должно быть приговорено за злоупотребление служебным положением» [13, с. 166]. Следует обратить внимание на применяемые шведским законодателем во второй части данной статьи критерии отграничения преступного и непреступного злоупотребления: «Если ввиду должностных полномочий лица, совершившего преступление, или ввиду характера его должности в связи с осуществлением им публичной власти в других отношениях, или ввиду других обстоятельств деяние может рассматриваться как малозначительное, то не должно назначаться никакого наказания» [13, с. 166]. Здесь нужно сделать акцент на том, что в качестве основных генерирующих опасность обстоятельств выступают важность осуществляемых функций и характер их использования.

Сформулированное и обоснованное выше понимание механизма причинения вреда при совершении злоупотребления должностными полномочиями создает предпосылки для установления «существенности» нарушения личных и общественных интересов в каждом конкретном случае квалификации преступлений, предусмотренных ст. 285 УК РФ. Концептуальное представление о предназначении государства, его функционировании в интересах личности и общества, в единстве справедливых и законных интересов перечисленных субъектов в публичной сфере доказывает, что любое злонамеренное противоправное использование должностных полномочий неизбежно нарушает правоохраняемые интересы. Выявленная закономерность позволяет при диагностике «существенности» использовать сравнительный метод, существо которого заключается в соотнесении нарушенных в квалифицируемом случае интересов с конкретными нарушениями прав личности и общества, запрещаемыми в нормах, предусматривающих ответствен-

ность за специальные виды злоупотребления должностными полномочиями. Общественная опасность последних определяется важностью полномочий, которыми обладает субъект, и способом их использования. Данное обстоятельство нужно учитывать и при квалификации деяний, предусмотренных общей нормой (ст. 285 УК РФ).

Обращение к признакам составов, описывающих специальные нормы, при квалификации злоупотребления должностными полномочиями не следует ассоциировать с использованием аналогии в уголовном праве. Аналогией признается привлечение к уголовной ответственности за опасное действие, прямо не предусмотренное в законе, по тем статьям Кодекса, которые предусматривают наиболее сходные по роду преступления. Здесь следует обратить внимание на еще одну причину, по которой при квалификации должностных злоупотреблений нужно учитывать наличие специальных норм. Статья 285 УК РФ восполняет пробелы в уголовно-правовой охране нормального функционирования государства, которые не «перекрыты» нормами, предусматривающими ответственность за злоупотребление в отдельных сферах и вполне определенным образом. Поэтому при наличии подходящей специальной статьи о должностном злоупотреблении вменять следует именно ее.

Как и юридическая оценка любого другого события, квалификация злоупотреблений должностными полномочиями не может быть интерсубъектной и не зависеть от правосознания судьи или следователя. При этом важно основания принимаемых решений находить исключительно в уголовном законе. Специальные виды злоупотребления должностными полномочиями, предусмотренные УК РФ, свидетельствуют о том, что существенным нарушением интересов гражданина должны признаваться, например, незаконное лишение свободы, бездоказательное уголовное преследование, противоречащее закону ограничение права лица на занятие предпринимательской деятельностью и т.п. Как существенное нарушение интересов общества и государства при злоупотреблении можно рассматривать укрывательство преступления,

Теория и практика правоохранительной деятельности

необоснованное вынесение постановления об отказе в возбуждении уголовного дела.

«Существенность» имущественного ущерба публичным интересам может быть определена путем обращения к нормам, предусматривающим ответственность за нецелевое расходование бюджетных средств (ст. 2851 УК РФ) и средств государственных внебюджетных фондов (ст. 2852 УК РФ). Указанные специальные виды злоупотребления административно-хозяйственными полномочиями являются общественно опасными при размере незаконно потраченного, превышающем один миллион пятьсот тысяч рублей. В исследуемом аспекте спорным является признание такой же суммы криминообразующим признаком, например, такого неосторожного должностного преступления, как халатность (ч. 1 ст. 293 УК РФ). С точки зрения П.С. Яни, «соответствующее описание в уголовном законе общественно опасных последствий халатности не свидетельствует о наличии какого-либо формального стоимостного критерия, устанавливающего нижнюю границу размера материального вреда как признака умышленных должностных преступлений» [14, с. 42]. В целом соглашаясь с П.С. Яни, обращаем внимание на выраженную в санкциях разницу в оценке законодателем общественной опасности неосторожного (ч. 1 ст. 293 УК РФ) и умышленного (ст. 285 УК РФ) должностных преступлений, что полностью не исключает возможности учета крупного ущерба от халатности при решении отдельных вопросов квалификации.

В процессе квалификации должностных преступлений допустимо обратить внимание

и на ст. 2004 УК РФ, охраняющую отношения в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных или муниципальных нужд. Предусмотренное в ней деяние является общественно опасным, если сумма ущерба составила два миллиона двести пятьдесят тысяч рублей. Весьма значительная величина суммы может быть оправдана тремя обстоятельствами. Во-первых, ошибочным определением места норм, предусматривающих наказание за злоупотребление и подкуп в сфере контрактных отношений (ст. 200.4 и 200.5 УК РФ), в главе о посягательствах на экономическую деятельность, для которой столь крупные суммы доходов и ущербов типичны. Хотя очевидно, что основным участником контрактных отношений является государство, соответственно, такие посягательства причиняют ущерб его нормальному функционированию. Во-вторых, в ст. 200.4 и 200.5 УК РФ прямо указано, что субъектом злоупотребления и получения предмета подкупа является недолжностное лицо. В-третьих, важно отличать злоупотребление в сфере закупок (ст. 200.4 УК РФ) от хищения бюджетных средств. В случае наличия в квалифицируемом событии, хотя и связанном с контрактными отношениями, всех признаков хищения действия виновного следует квалифицировать как преступление против собственности. О наличии хищения свидетельствует непосредственное изъятие самим представителем заказчика или при его участии государственных или муниципальных средств, осуществленное в свою пользу или в пользу других лиц.

Библиографический список

1. Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1998. - N 11.

2. Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2006. - N 7.

3. Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2007. - N 12.

4. Можаев, А.Г. Общественно опасные последствия в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 285, 286 УК РФ : автореф. дис. ... канд. юрид. наук / А.Г. Можаев. - Томск, 2019.

6. Определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 11 февраля 2004 г. N 3-004-4 // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2004. - N 9.

8. Определение судебной коллегии по уголовным делам Омского областного суда от 17 марта 2005 г. N 22-1029. - URL: http://www. garant. ru.

9. Уголовное право. Особенная часть: учебник для вузов / под ред. Л.М. Прозу-ментова. - Томск, 2019.

10. Уголовный кодекс Австрии / науч. ред. С.Ф. Милюков. - СПб., 2004.

11. Уголовный кодекс Федеративной Республики Германия / науч. ред. Д.А. Шестаков. - СПб., 2003.

12. Уголовный кодекс Франции / науч. ред. Л.В. Головко, Н.Е. Крылова. -СПб.,

13. Уголовный кодекс Швеции / науч. ред. Н.Ф. Кузнецова, С.С. Беляев. -

14. Яни П.С. Общественно опасные последствия должностных преступлений //

2002.

СПб., 2001.

Законность. - 2014. - N 3.