Оценка развития энергетики Китая и перспектив сотрудничества с Россией. Часть II Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

ЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА

Игорь МАТВЕЕВ

ОЦЕНКА РАЗВИТИЯ ЭНЕРГЕТИКИ КИТАЯ И ПЕРСПЕКТИВ СОТРУДНИЧЕСТВА С РОССИЕЙ

Часть 2

Основными целями данной научной работы являются определение оснований и оценка возможностей для дальнейшего развития энергетического сотрудничества России и Китая. Для их достижения были последовательно решены несколько задач. На первом этапе изучены текущая ситуация в энергетике КНР, перспективы развития ключевых секторов в долгосрочном периоде, выполнены соответствующие прогнозные расчёты. Затем определены и зафиксированы рамочные параметры ввоза базовых энергоносителей в КНР, оценены возможности России по их обеспечению. Сформулированы заключения о выходе Китая на уровень самообеспеченности по углю, об увеличении разрыва между внутренним производством и потреблением жидкого и газообразного топлива из-за сложностей, связанных с разработкой национальных залежей в условиях роста спроса, о замедлении темпов расширения суммарной установленной мощности крупных ГЭС и АЭС, относительно динамичном развитии сектора ВИЭ, который не в состоянии полноценно заместить ископаемое топливо. Показано, что действующая модель импорта углеводородов в Китай характеризуется высоким уровнем уязвимости перед внешними факторами.

Сделан вывод, что указанные обстоятельства формируют благоприятные условия для расширения энергетического сотрудничества обеих стран, наращивания выпуска на территории России продукции высоких переделов и объёма многосторонней торговли. Автором высказана идея о целесообразности решения Россией нескольких задач, в том числе, таких как стягивание пространства, развитие регионов Сибири и Дальнего Востока, расширение российской транспортной и энергетической инфраструктуры с целью оптимизации поставок энергоносителей внутри страны и других государств-членов

МАТВЕЕВ Игорь Евгеньевич, кандидат экономических наук, Исполнительный директор Автономной некоммерческой организации «Международный центр устойчивого энергетического развития» под эгидой ЮНЕСКО (МЦУЭР). Адрес: Российская Федерация, г. Москва, 117292, ул. Кедрова, д. 8, корп. 2. E-mail: matveev.vniki@yandex.ru SPIN-код: 4530-4240

Ключевые слова: энергетика, Россия, Китай, запасы, производство, потребление, нефть, газ, уголь, электроэнергия, возобновляемые источники энергии, импорт, экспорт, торговля энергоресурсами, концепция, стратегия энергетического сотрудничества.

ЕАЭС, увеличение вывоза излишков топливно-энергетических товаров на китайский, монгольский, корейский, японский и другие рынки.

Для повышения эффективности энергетического сотрудничества России и Китая предлагается разработать концепцию, на основе которой в дальнейшем будут созданы доктрина, затем — стратегия, включающая разносторонние планы и программы, взаимоувязанные в географическом и отраслевом измерениях. Поиск и формулирование идей, создание проектов концепций является одним из направлений дальнейшей научной работы.

Производство энергоносителей

В период с 2000 г. по 2018 г. производство первичной энергии выросло примерно в три раза. Добыча твёрдого топлива увеличилась в 2,6 раза, природного газа — в 6 раз, нефти — примерно на 15 %.

Анализ добычи в годовом исчислении свидетельствует о том, что национальное производство углей увеличивалось в период до 2013 г. В 2014— 2017 гг. зафиксировано небольшое снижение, но в 2018 г. показатели отрасли восстановились *. Одной из причин нестабильности стала государственная реформа угольного сектора, нацеленная на повышение эффективности действующих шахт и карьеров, закрытие небольших низкотехнологичных производств. В 2017—2018 гг. из эксплуатации выведены 534 производств и количество компаний сократилось до 3,373. Их суммарная мощность находилась на уровне, достаточном для обеспечения националь-

^ч г- *** хт

ного спроса в полном объёме и оценивалась в 3,5 млрд т у. т. в год. Несколько крупных фирм ещё не достигли проектных показателей, их потенциал роста — 22,5 млн т у. т. в год. Характеристика крупных угледобывающих провинций приведена в табл. 1.

Объём извлечения из недр жидких углеводородов расширялся до середины второго десятилетия, затем начал постепенно сокращаться. Спад обусловлен истощением крупных сухопутных месторождений, разработка которых началась ещё в 60-х гг. прошлого века. Освоение новых залежей (наиболее перспективные находятся на шельфе—в Бохайском заливе и Юж-

* В 2018 г., согласно данным ВР, добыча оценивалась в 1,8 млрд т н. э.**, т. е. около 2,6 млрд т у. т. Это значительно отличается от данных «Бюро национальной статистики КНР» (3,55 млрд т). Расхождение обусловлено различием методов учёта, другими факторами.

** т н. э. (тонна нефтяного эквивалента) — единица энергии, используемая в международной энергетической промышленности. 1 т н. э. представляет собой энергию, получаемую при сжигании одной тонны (метрической тонны) нефти; эта единица рассматривается как эквивалент приблизительно 7,4 барреля нефти, либо 1270 куб. м природного газа, либо 1,4 т угля. 1 т н. э. является эквивалентом 41,868 ГДж (01), либо 39,683 млн ВШ (ММ ВШ) или декатермов, либо 11,630 МВт.ч (МШ).

*** т у. т. (тонна условного топлива) — единица учёта органического топлива, применяемая для сопоставления эффективности различных видов топлива и суммарного учёта их. За единицу у. т. принимается 1 кг топлива с теплотой сгорания 7000 ккал/кг (29,3 Мдж/кг).

Таблица 1

Производство угля в основных добывающих регионах Китая в 2016—2018 гг.,

млн т у. т.

Название провинции Год

2016 г. 2017 г. 2018 г.

Внутренняя Монголия 838 879 926

Шаньси 816 854 833

Шэньси 512 570 623

Синьцзян 158 167 150

Гуйчжоу 167 166 133

Шаньдун 128 129 122

Аньхой 122 117 115

Хэнань 119 117 114

Источник: [DeutscheKraftwerkskohleneinfuhren... 2019]

но-Китайском море) сдерживалось по экономическим соображениям [China-Internationalenergy... 2015].

Производство газа стабильно нарастало небольшими темпами. Низкоуглеродный сектор (крупные ГЭС, АЭС и сфера ВИЭ) характеризовался устойчивой и активной динамикой.

В 2000—2018 гг. структура доходной части энергобаланса изменилась. Доли угля и нефти сократились, а удельные веса газа, энергии воды, атома и ВИЭ увеличились. Данные, характеризующие национальное производство углеводородов и электроэнергии, выработанной на базе крупных ГЭС, АЭС и ВИЭ-станций, представлены в таблицах 2 и 3.

Таблица 2

Производство первичных энергоносителей в КНР в 2000 г., 2010 г., 2015 г. и 2018 г., млн т н. э.*

Год Показатель

Нефть Газ Уголь ГЭС АЭС ВИЭ Всего

2000 г. 162,6 23,6 707,3 50,3 3,8 0,7 948,3

2010 г. 203,0 83,0 1665,3 161,0 16,7 15,9 2144,9

2015 г. 214,6 116,7 1825,6 252,2 38,6 64,1 2511,7

2018 г. 189,1 138,9 1828,8 272,1 66,6 143,5 2639,0

* Таблицы 2, 3, график на рис. 1 составлены автором по данным British Petroleum Statistical Review of World Energy, 2018 // https://www.bp.com/content/dam/bp/business-sites/en/global/corporate/pdfs/ energy-economics/statistical-review/bp-stats-review-2018-full-report.pdf, дата обращения 16.12.2019.

Таблица 3

Структура доходной части энергобаланса КНР в 2009 г. и 2018 г., удельный вес, %

Показатель Год

2009 г. 2018 г. Изменение, п. п.*

Уголь 78,2 70,2 -8,0

Нефть 9,6 7,0 -2,7

Газ 3,8 5,1 1,4

ГЭС 7,1 10,0 2,9

АЭС 0,8 2,5 1,6

ВИЭ 0,6 5,3 4,7

Энергобаланс и импорт энергоресурсов

В начале XXI века темпы роста производства первичной энергии отставали от аналогичного показателя для потребления, что привело к снижению уровня самообеспеченности хозяйства. В 2000 г. нехватка первичной энергии (производство минус потребление) составила относительную небольшую величину — 60 млн т н. э. (около 7 % совокупного спроса). В 2010 г. данный показатель приблизился к 350 млн т н. э. (14 %), а в 2018 г. — превысил

* П. п. (Процентный пункт) — единица, применяемая для сравнения величин, выраженных в процентах.

Рис. 1. Балансы КНР по нефти, газу и углю (производство минус потребление) в 2000-2018 гг., млн т н. э.

Таблица 4

Внешняя торговля твёрдым топливом КНР в 2016—2018 гг., млн т у. т.

Показатель Год

2016 г. 2017 г. 2018 г. Изменение в 2017—2018 гг.

Импорт 183,4 188,6 186,7 -2,1

Энергетические угли 124,1 118,7 121,7 3,0

Коксующиеся угли 59,3 69,9 64,7 -5,2

Экспорт 18,8 16,2 14,8 -1,4

Энергетические угли 7,4 5,8 3,8 -2,0

Коксующиеся угли 1,2 2,3 1,1 -1,2

Кокс 10,2 8,1 9,9 1,8

Источник: [Deutsche Kraftwerkskohleneinfuhren... 2019]

630 млн т н. э. (19 %). В итоге в 2000—2018 гг. энергетическая зависимость страны от внешних рынков в абсолютном выражении увеличилась в 10 раз. Данные, характеризующие баланс КНР по нефти, газу и углю (производство минус потребление), в графическом виде приведены на рис. 1.

Для обеспечения внутреннего спроса страна была вынуждена наращивать импорт, в основном нефти и нефтепродуктов.

До середины 2000-х гг. угольная отрасль развивалась динамично и отчасти хаотично. Необходимость ввоза твёрдого топлива обуславливалась логикой международной торговли, позволяющей, во-первых, снизить транспортные затраты при организации снабжения регионов страны и отраслей, во-вторых, осуществлять экспорт собственной продукции (сырья, кокса). Данные, характеризующие внешнюю торговлю твёрдым топливом, представлены в табл. 4.

В наступившем веке зафиксированы два относительно коротких периода нарастания разрыва между производством и потреблением: 2005—2010 гг. и 2015—2018 гг. Нехватка достигла максимальных значений в 2007 г. (145 млн т н. э.) и 2016 г. (около 200 млн т н. э.). В 2018 г. показатели удалось сблизить, дисбаланс составил 78 млн т н. э. (в пересчёте на угольный эквивалент 110—115 т, что составило 4—5 % национальных потребностей).

В дальнейшем, вероятно, импорт угольной продукции будет сокращаться по следующим причинам:

• государственный курс на снижение доли угля в экономике с целью уменьшения антропогенной нагрузки на окружающую среду ;

* В 2018 — первой половине 2019 гг. новые меры регулирования деятельности крупных морских портов, направленные на сокращение вредных выбросов, привели к сокращению поставок углей из Австралии, которые были частично компенсированы ввозом топлива из России и Индонезии.

• рост мощности и эффективности угольной отрасли после завершения её реорганизации;

• сокращение теневого сектора (т. н. компаний-«зомби») в угледобыче, металлургии;

• снижение транспортных издержек внутри страны в ходе дальнейшего развития инфраструктуры.

В 90-е гг. КНР обеспечивала хозяйство газом собственными силами. В 2003 г. была зафиксирована слабая потребность в импорте (менее 4 % внутреннего потребления). В 2008 г. указанный показатель увеличился до 17 %, в 2015 г. — до 48 %. В 2018 г. потребление превысило производство на 115 млн т н. э. (130 млрд куб. м), при этом соотношение добычи и импорта приблизились к 1:1. По ввозу газа Китай обогнал Японию и стал мировым лидером [Газовая революция в Китае... 2016]. В долгосрочной перспективе возможно увеличение добычи газа из традиционных и нетрадиционных источников и сокращение зависимости от внешних поставок. Потенциал КНР по добыче сланцевого газа оценивается в 30 млрд куб. м в год и более1.

В 2018 г. ввезено 124 млрд куб. м, что на 30 % больше, чем годом ранее. Из них с использованием трубопроводного транспорта из Туркмении, Узбекистана и Мьянмы доставлено 52 млрд куб. м (40 % суммарных поставок).

Отметим, в декабре 2019 г. начались поставки трубопроводного газа из России по ГТС «Сила Сибири». Её проектная мощность в 38 млрд куб. м в год будет достигнута через несколько лет.

Остальной газ поступил в виде СПГ. Крупнейшими поставщиками стали Австралия (31 % суммарного импорта газа), Катар (12 %), Малайзия (8 %) и Индонезия (7 %). Россия направила две первые опытные партии СПГ в июле 2018 г. (с завода «Ямал СПГ» по «Северному морскому пути») и по итогам указанного года заняла 11-ю строку в списке китайских импортёров (около 1,3 млрд куб. м, примерно 1 % суммарного ввоза).

В региональном измерении лидировали государства Центральной Азии. В структуре суммарного импорта газа их удельный вес — около 40 %. На долю Австралии и Океании приходилось 25 %, Юго-Восточной Азии и стран АСЕАН — 14 %, Ближнего и Среднего Востока — 10 %, Африки — 3 %.

В нефтяном секторе ситуация развивалась в более негативном ключе. В начале 2000-х гг. разрыв между внутренним производством и потреблением оценивался в 60 — 80 млн т в год (зависимость от импорта — 25 %). В 2018 г. нехватка жидкого топлива достигла 450 млн т (70 %), которую страна компенсировала внешними закупками.

1 Китай рассчитывает к 2020 г. увеличить объём добычи сланцевого газа до 30 млрд куб. м // https://neftegaz.ru/news/dobycha/216009-kitay-rasschityvaet-k-2020-g-uvelichit-obem-dobychi-slantsevogo-gaza-do-30-mlrd-m3/, дата обращения 16.12.2019.

500 140,0

Л/щ 100,0

2009 г. 2010 г. 2011 г. 2012 г. 2013 г. 2014 г. 2015 г. 2016 г, 2017 г. 2018 г. ШШ Нефть, млн т Газ, млрд куб. м (правая ось)

Рис. 2. Импорт нефти и газа в Китай в 2009-2018 гг.

Источники: [China Crude Oil:Imports, 2019], [UN ComtradeDatabase], [Workman, 2019]

Таблица 5

Основные страны-экспортёры нефти в Китай в 2017 и 2018 гг., удельный вес, %

Страна Год

2017 г. 2018 г.

Всего 100,0 100,0

Россия 14,2 15,8

Сауд. Аравия 12,4 12,4

Ангола 12,0 10,4

Ирак 8,8 9,4

Оман 7,2

Бразилия 5,5 6,8

Иран 6,3

Кувейт 5,0

Великобритания 2,0

Прочие 45,0 26,7

Источники: [Workman, 2019], [China Crude Oil:Imports, 2019]

Таблица 6

Основные страны-экспортёры газа в Китай в 2017 и 2018 гг., удельный вес, %

Страна Год

2017 г. 2018 г.

Всего 100,0 100,0

Туркмения 34,5 35,9

Австралия (СПГ) 25,8 25,5

Катар (СПГ) 11,2 10,1

Малайзия (СПГ) 6,3 6,3

Индонезия (СПГ) 4,6 5,3

Узбекистан 3,7 3,2

Мьянма 3,6 2,3

Папуа Новая Гвинея (СПГ) 3,3 2,6

США (СПГ) 2,3 2,4

Прочие 4,7 8,6

Источники: ^P Statistical Review... 2019] [ China Natural Gas: Imports, 2019], [ UN Comtrade Database]

На первый взгляд географическая структура ввоза оставалась диверсифицированной. В 2018 г. удельный вес стран составил (только крупные поставщики, в стоимостном измерении, доля в%): России — 16, Саудовской Аравии — 12, Анголы и Ирака — по 10, Омана — 7 %. В сумме — это более половины импорта, но ситуация меняется при рассмотрении показателей ввоза в укрупнённом масштабе — региональном разрезе.

При подобном подходе выявляется высокая зависимость КНР от поставок топлива из государств Ближнего и Среднего Востока (44 %). Для Южной Америки и Африки аналогичный показатель равен 15 и 14 % соответственно [China Oil:Imports, 2018] [Workman, 2019].

Данные, характеризующие импорт нефти и газа в КНР, представлены в графическом виде на рисунке 2, в таблицах 5, 6.

1. Российская Федерация в списке стран-поставщиков жидких углеводородов в Китай занимает лидирующие позиции в течение нескольких последних лет [Иванов, Матвеев, 2017]. Нефть и нефтепродукты доставлялись по различным каналам: по нефтепроводу «ВСТО» через ответвление МНП на Дацин и из порта «Козьмино» с использованием железнодорожного и морского транспорта, направлялись с территории Казахстана (в рамках обменных операций и по казахстанским нефтетранспортным маршрутам) и Монголии. Перспективы расширения ввоза связаны с увеличением про-

пускной способности трубопроводных систем «Россия — Китай», «Россия — Казахстан — Китай», железных дорог, расширением сотрудничества стран ЕАЭС, СНГ, «СНГ плюс».

2. В XXI веке в Китае по мере развития энергетики и реализации промышленной политики, направленной на повышение энергоэффективности действующих компаний и сокращение количества энергоёмких производств, внутренний спрос на электроэнергию полностью обеспечивался за счёт собственных мощностей. КНР ввозила незначительное количество электроэнергии—менее 1 % национального производства. В начале второго десятилетия основными экспортёрами являлись Гонконг (72 % суммарного ввоза) и Россия (28 %), в 2018 г. - Россия (80 %) и Мьянма (20 %). Поставки из Российской Федерации в абсолютном выражении составили (млрд кВт ч/год): в 2010 г. - 1,0, в 2011 г. - 1,2, в 2012 г. - 2,6, в 2013 г. - 3,5, в 2014 г. - 3,4, в 2015 г. - 3,3, в 2016 г., - 3,3, в 2017 г., - 3,3, в 2018 г. - 3,1. В итоге в 2010-2018 гг. отечественный экспорт увеличился в три раза и стабилизировался на приблизительной отметке 3 млрд кВт.ч в год [ UN Comtrade Database].

Таким образом, в последние 15-20 лет разрыв между производством и потреблением жидких и газообразных углеводородов стабильно увеличивался. Это привело к усилению зависимости экономики от внешних поставок, которая по нефти и нефтепродуктам достигла 70 % внутреннего спроса, по газу - 50 %. В долгосрочной перспективе указанные показатели, вероятно, будут расти на 1-3 п. п. в год при сохранении текущих тенденций развития энергетики и хозяйства в целом. В перспективе у КНР сохраняется возможность резкого увеличения добычи газа, но текущие оценки ситуации не позволяют сделать заключение о высокой вероятности этого события.

Высокая мощность угольной отрасли позволила стране полностью обеспечивать внутренний спрос. Потребность в импорте обусловлена тактическими соображениями. В ретроспективе импорт углей не превысил 15 % их потребления (в 2007 г. импорт оценивался в 9 %, в 2018 г. - 4-7 %). В дальнейшем с окончанием реорганизации/модернизации горнодобывающей промышленности, расширением транспортной инфраструктуры и оптимизацией процессов внутреннего перераспределения энергоносителей (между энергоизбыточными и энергодефицитными регионами) просматривается выход страны на полное самообеспечение твёрдым топливом, увеличение объёмов поставок на экспорт.

Заключение

Китай располагает крупными залежами ископаемого топлива. По формальным показателям период истощения действующих месторождений оценивается по углю и газу - не менее 38 лет, нефти - 18 лет. В среднесроч-

ной перспективе следует ожидать расширения ресурсной базы и внутреннего производства. Развитие углеводородного сектора будет зависеть от таких внутренних факторов, как динамика работ по исследованию слабо-изученных и неизученных участков суши и морского шельфа, ход освоения и адаптации технологий бурения глубоких, сверхглубоких и протяжённых скважин, гидроразрыва пласта, других способов извлечения труднодоступных залежей. В числе внешних факторов можно указать международную политическую ситуацию, конъюнктуру на мировом и региональных рынках энергоносителей, научно-технический прогресс, неуклонно трансформирующий общество.

В XXI веке в КНР производство первичной энергии увеличивалось высокими темпами, но они оказались недостаточными для самообеспечения. Добыча жидких углеводородов достигла максимальных значений в середине второго десятилетия и затем начала сокращаться. Производство газа расширялось неравномерно (на 7-15 % в год), и его нехватка в экономике (как и нефти) непрерывно нарастала.

Прорыв в развитии (с низкой базы) осуществлён в секторах крупных ГЭС (в 2000-2018 гг. установленная мощность выросла в 5 раз), АЭС (в 18 раз) и ВИЭ (мощность оборудования увеличилась в 150 раз). В структуре производства энергии удельный вес низкоуглеродного сектора достиг 15-18 %.

В настоящее время собственными силами КНР обеспечивает примерно 1/3 внутреннего спроса на жидкое топливо, 1/2 - на газ, почти полностью - на уголь. В целом внутреннее производство первичной энергии на 15-20 % ниже её потребления.

За последние два десятка лет спрос на первичную энергию возрос в три раза и приблизился к стадии «насыщения» (в конфуцианской этике - этапу «сбора плодов»). Базовым энергоносителем оставалось твёрдое топливо, доля которого в структуре расходной части энергобаланса характеризовалась понижательной тенденцией. В 2018 г. удельный вес угля составил менее 60 % (в 2009 г. - около 70 %), нефти, низкоуглеродных источников (крупных ГЭС, АЭС, ВИЭ), газа - примерно 20 %, 15 % и 7 % соответственно.

Вероятно, в долгосрочной перспективе потребление первичной энергии будет возрастать на 2-3 % в год и менее и в 2035 г. приблизится к 3,54,0 млрд т н. э. в год.

Уголь сохранит свою ключевую функцию, но его потребление будет расти низкими темпами, в отдалённой перспективе - сокращаться. Нельзя исключить и иной вариант. При получении Китаем промышленно эффективных и экологически «чистых» способов использования твёрдого топлива, его добыча и, соответственно, расход возрастут. Этот фактор формирует одну из основных «развилок» на пути развития национальной энергетики.

Просматривается рост спроса на нефть и нефтепродукты, формируемый потребностями в основном двух секторов - химической/нефтехимической

промышленности и транспорта. Через 15—20 лет, при условии выполнения государственного плана по переводу наземного транспорта на электрическую тягу и других долгосрочных программ, нацеленных на ресурсосбережение и повышение энергоэффективности экономики, потребление жидких углеводородов начнёт сокращаться.

Расширение (в 2035 г. — примерно в два раза) внутреннего потребления газа диктуется необходимостью снижения объёма выбросов вредных веществ в окружающую среду. Рассчитывать на резкий рост национальной добычи пока не приходится, но этот вопрос требует постоянного контроля в будущем.

Вероятно, будет наблюдаться замедление динамики развития гидроэнергетики (крупных ГЭС) по причинам природного и социального характера и атомной энергетики — из-за сужения мировых запасов уранового сырья, удорожания добычи изотопа уран-235 и, соответственно, производства ядерного топлива. В 2023 г. в структуре потребления первичной энергии доля указанных секторов не превысит 10 %.

Высоким потенциалом развития обладает возобновляемая энергетика (без учёта крупных ГЭС). С технической точки зрения вклад ВИЭ в доходную часть энергобаланса имеет разумный предел и, возможно, будет ограничен 10—15 %. Основные факторы — низкий КПД генерирующего оборудования, нестабильность производства электроэнергии, сложность диспетчеризации энергосистемы при наличии гипертрофированного сектора ВИЭ, отсутствие эффективных технологий аккумулирования энергии. В период после 2040 г. для хранения энергии Китай предполагает использовать такой ресурс, как суммарная ёмкость автомобильных аккумуляторов, установленных на наземном транспорте, но это дело отдалённого будущего (в 2000-х гг. подобный эксперимент проводился в Дании на отдельном острове, и его результаты были отрицательными).

Таким образом, имеются основания заключить, что в ближайшие 15— 25 лет зависимость экономики КНР от ввоза жидких и газообразных энергоносителей усилится. Импорт нефти в абсолютном выражении может приблизиться к уровню в 600 млн т в год. По газу импортный потенциал страны оценивается в пределах от 50 млрд куб. м в год и до 300—400 млрд куб м в год. Столь широкий диапазон обусловлен высоким уровнем неопределённости в развитии национальной газовой отрасли. Ввоз углей будет сокращаться с большой долей вероятности. Основные причины—масштабная модернизация и рост эффективности добывающих производств, совершенствование организационной структуры промышленности (создание энерго-производственных кластеров), развитие внутренней транспортной и электроэнергетической инфраструктуры. В отдалённом временном периоде тенденция роста спроса на первичную энергию сменится на противоположную.

Современная модель ввоза в КНР ископаемого топлива несовершенна. Основная часть нефти, нефтепродуктов (4/5 суммарного импорта) и газа (более половины) поступает с использованием морского транспорта.

Указанное обстоятельство свидетельствует о высокой уязвимости физических поставок сырья и, соответственно, зависимости экономики КНР от политических факторов, ведь подавляющее большинство морских маршрутов и «узких» мест в них контролируются США и другими странами-членами НАТО (Аденский залив, Малаккский пролив и другие). Риски существуют и в финансовой сфере. Значительная часть торговых операций осуществляется в юрисдикции западных стран (расчёты ведутся с использованием доллара США и вычислительных мощностей, расположенных на территории Северной Америки, Западной Европы). Эти факторы расширяют «окно возможностей» для России и других стран ЕАЭС/СНГ.

В ретроспективе расширение импорта углеводородного сырья из России сдерживалась по ряду причин, в том числе из-за ограниченных возможностей транспорта (нефтепроводов и газопроводов, железных дорог, морских терминалов, СПГ-инфраструктуры).

В конце второго десятилетия после ввода в эксплуатацию МНП «ВСТО» и модернизации морских терминалов, расположенных на Дальнем Востоке, Россия превратилась в ведущего поставщика нефти и нефтепродуктов (в 2018 г. - около 60 млн т в год, т. е. 15 % суммарного ввоза в КНР этих видов топлива).

В газовой сфере сотрудничество только начинает разворачиваться. Начиная с 2017 г. китайская корпорация СNPC закупала топливо на заводе «Ямал СПГ» (около 1 % суммарного импорта газа). В декабре 2019 г. завершено строительство ГТС «Сила Сибири». Выход системы на проектную мощность в 38 млрд куб. м в год запланирован на середину следующей декады. При достижении данного показателя Россия может стать крупнейшим торговым партнёром КНР и в этом рыночном сегменте.

Дальнейшее развитие энергетического сотрудничества двух государств возможно при реализации новых проектов в сфере транспорта. В их числе можно отметить следующие: газопровод «Сила Сибири - 3» (необходим России для вывоза газа с ряда сахалинских проектов с целью выполнения утверждённых планов разработки залежей), ГТС «Сила Сибири - 1», создание новых мощностей по сжижению газа («Ямал СПГ», «Сахалин - 2», «Арктик СПГ - 2», «Дальневосточный СПГ»), расширение пропускной способности комбинированных маршрутов, проходящих через территории стран ЕАЭС и Монголии, морские порты российского Дальнего Востока, в перспективе - Северного морского пути.

Наряду с экспортом углеводородного сырья просматривается возможность увеличения вывоза отечественной электроэнергии не только в Китай, но и другие государства региона (Монголию, КНДР, Республику Корея,

Вьетнам, Японию). Представляется целесообразным рассмотреть вопрос о создании на территории России магистральной линии дальней передачи электроэнергии, ориентированной в направлении «Восток - Запад» и включающей линии и вставки постоянного тока. Подобный проект может придать дополнительный импульс развитию регионов Сибири и Дальнего Востока, отечественной науки и техники, энергетики и экономики в целом. На базе долготного эффекта расширятся возможности для перераспределения и экономии этого ресурса в рамках ЕАЭС, СНГ.

Оценить экономическую эффективность указанных проектов пока не представляется возможным. Главной причиной является отсутствие долгосрочных планов энергетического сотрудничества России и Китая. В первую очередь речь идёт о концепции, из которой затем «вырастают» доктрины и стратегии, взаимоувязанные в отраслевом и региональном измерениях.

Обоснованность и научная ценность полученных результатов

Выводы и рекомендации, сформулированные в данном научном исследовании, представляются обоснованными. Достоверность результатов прогнозирования можно полагать достаточно высокой, несмотря на относительную простоту математического аппарата.

В качестве основных аргументов в поддержку данных заключений приведём следующие.

Во-первых, анализ и моделирование основаны на статистической базе, публикуемой компанией British Petroleum (крупнейший акционер ПАО «Роснефть») в течение почти 70 лет.

Как показывает авторский многолетний опыт исследования, допуски, содержащиеся в её методике, не оказывают значительного влияния на научный результат, предполагающий получение рамочных оценок и осмысление тенденций. Безусловно, отраслевым специалистам известны случаи резких изменений показателей ВР, например, в части доказанных запасов топлива (в отдельных государствах, в первую очередь странах Закавказья и Центральной Азии). Подобные отклонения могут иметь политический «привкус». Вместе с тем аккуратный анализ подобных «всплесков» и «скачков», сопоставление их с данными международной и национальной статистики позволяют «нащупать» адекватный показатель.

При проведении подобных исследовательских работ требуется учитывать также ряд специфических факторов, оказывающих влияние на достоверность результатов научного поиска. Например, в некоторых, если не во многих добывающих странах мира, данные о запасах и производстве углеводородов являются государственной тайной. По этой причине априори не следует надеяться на высокую точность используемых статистических и иных данных.

Во-вторых, процесс развития любой крупной системы энергообеспечения является размеренным и инерционным. Ход вещей могут переломить лишь события чрезвычайной важности - глубокий и затяжной долгосрочный спад мирохозяйственной конъюнктуры, войны, революции, масштабные социальные протесты, техногенные и экологические катастрофы.

Даже великие научные открытия, например получение новой промышленной технологии использования атомной энергии, производства метана из газогидратов, газификации углей и т. д., не в состоянии скачкообразно изменить ситуацию, резко скорректировать производство и потребление энергоносителей, конфигурацию маршрутов международной торговли топливом.

Научная ценность полученных результатов заключается в попытке «осмотреть будущее». Осмыслить тенденции, выявить рамочные параметры, отметить области неопределённости, обозначить направления трансформации китайской энергетики и российско-китайского сотрудничества на основе широкого круга источников информации, путём построения простых моделей без «оглядки» на официальные показатели, представленные КНР международному сообществу.

Список литературы

British Petroleum Statistical Review ofWorld Energy, 2018 // https://www.bp.com/ content/dam/bp/business-sites/en/global/corporate/pdfs/energy-economics/statisti-cal-review/bp-stats-review-2018-full-report.pdf, дата обращения 18.12.2019.

China Crude Oil: Imports // https://www.ceicdata.com/en/indicator/china/crude-oil-imports, дата обращения 19.12.2019.

UN Comtrade Database // https://comtrade.un.org/data/, дата обращения 19.12.2019.

Deutsche Kraftwerkskohleneinfuhren 2019 um 17 % zur ckgegangen — Stromerzeugung aus Steinkohle hat sich in nur 3 Jahren halbiert // https://www.kohlenimporteure. de, дата обращения 20.12.2019.

Иванов А. С., Матвеев И. Е. 2017. Россия на мировом рынке энергоресурсов. — Бурение и нефть. № 2. С. 11—15. // https://burneft.ru/archive/issues/2017-02/10, дата обращения 19.12.2019.

Workman D. 2019. Top 15 Crude Oil Suppliers to China // http://www.worldstop-exports.com/top-15-crude-oil-suppliers-to-china/, дата обращения 17.12.2019.

Китай рассчитывает к 2020 г. увеличить объём добычи сланцевого газа до 30 млрд куб. м // https://neftegaz.ru/news/dobycha/216009-kitay-rasschityvaet-k-2020-g-uvelichit-obem-dobychi-slantsevogo-gaza-do-30-mlrd-m3/, дата обращения 17.12.2019.

IGOR E. MATVEEV,

Candidate of Economic Sciences, Executive Director of the Autonomous Non-profit Organization «International Center for Sustainable Energy Development» Under the Auspices of UNESCO (ICERD). Address: 8, b. 2, Kedrova str., Moscow, 117292, Russian Federation. E-mail: matveev.vniki@yandex.ru SPIN-code: 4530-4240

ASSESSMENT OF CHINA'S ENERGY SECTOR AND PROSPECTS FOR RUSSIA-CHINA ENERGY COOPERATION

Keywords: China-Russia energy cooperation, energy resources, power demand, power supply, oil, gas, coal, renewable resources, trading, collaboration concept.

Abstract

The main goals of this article are to determine the grounds and assess opportunities for development of cooperation between Russia and China in energy sector. It reviews the current situation in energy sector of China, primary energy production and consumption by fuel, import of basic energy sources, potential of Russian export to the China. Article says that China is self-sufficiency in coal. In the future, it is highly likely, that the gap between oil and gas production and consumption will open higher, expansion of the installed capacity of large hydropower plants and nuclear power plants will slowdown. Development of the renewable energy sector will be successful, but they are not be able even to partly replace fossil fuels. Current China's import routes of energy supply are not fully secure.

These circumstances are positive factors for development energy cooperation between China and Russia. The idea is that in this way Russia may solutions a few problems: expanding the national infrastructure, growing of mutual energy supplies to EAEU member states, increasing of export to China, Mongolia, Resp. Korea, Japan and other markets. The necessity of planning of energy cooperation between Russia and China as well as is noted. Create a concept, the doctrine and the strategy of energy cooperation between China and Russia is need. Formulation of ideas, creation of draft concepts is one of the areas of further author's research.

References

British Petroleum Statistical Review ofWorld Energy, 2018 // https://www.bp.com/ content/dam/bp/business-sites/en/global/corporate/pdfs/energy-economics/ statistical-review/bp-stats-review-2018-full-report.pdf, accessed 18.12.2019. (InEng.)

China Crude Oil: Imports // https://www.ceicdata.com/en/indicator/china/crude-oil-imports, accessed 19.12.2019. (InEng.)

UN Comtrade Database // https://comtrade.un.org/data/, accessed 19.12.2019. (InEng.)

German Steam Coal Imports Declined in 2019, 17 % Electricity Generation from Coal Has Halved in Only 3 Years // https://www.kohlenimporteure.de, accessed 20.12.2019. (InGerm.)

Ivanov A. S, Matveev I. E. 2017. Russia in the World Energy Market. — Drilling and Oil. № 2. P. 11-15. // https://burneft.ru/archive/issues/2017-02/10, accessed 19.12.2019. (InRuss.)

Workman D. 2019. Top 15 Crude Oil Suppliers to China // http://www. worldstopexports.com/top-15-crude-oil-suppliers-to-china/, accessed 17.12.2019. (InEng.)

China Expects to Increase the Volume of Shale Gas Production to 30 Billion Cubic Meters by 2020 // https://neftegaz.ru/news/dobycha/216009-kitay-rasschityvaet-k-2020-g-uvelichit-obem-dobychi-slantsevogo-gaza-do-30-mlrd-m3/, accessed 17.12.2019. (InRuss.)