CC BY
15
УДК 304.444
https://doi.org/10.24158/fik.2020.7.3
Грищенко Михаил Александрович
директор Колледжа права и социальной безопасности Ростовского института защиты предпринимателя
ОТРАЖЕНИЕ
ВЗАИМООБУСЛОВЛЕННОСТИ КОЛЛЕКТИВИСТСКИХ И ИНДИВИДУАЛИСТИЧЕСКИХ ЦЕННОСТЕЙ В ПОНЯТИИ СУБЪЕКТИВНО-ОБЪЕКТИВНОГО
Grishchenko Mikhail Aleksandrovich
Director, College of Law and Social Security, Rostov Institute for the Protection of Entrepreneur
REFLECTION OF THE INTERDEPENDENCE OF COLLECTIVIST AND INDIVIDUALISTIC VALUES IN THE CONCEPT OF SUBJECTIVE-OBJECTIVE
Аннотация:
Актуальность статьи определяется необходимостью модификации основных методологических подходов к аксиологической проблематике. Автору представляется эффективной разрабатывавшаяся в отечественном философском персонализме методология, в соответствии с которой феномены социальной реальности следует рассматривать в качестве субъективно-объективных: с одной стороны, являющихся субъективными в качестве продуктов мышления и деятельности творческих личностей, с другой - имеющих также объективный характер вследствие обусловленности социокультурными традициями. Такой подход получает сегодня развитие и в современной западной социальной философии - создание человеком и последующее объективирование им же социального мира описываются в ней как процессы реификации. Новизна статьи обусловливается попыткой автора применить субъективно-объективную методологию к исследованию современной аксиологической проблематики, что позволит избежать крайностей методологических подходов как индивидуализма, так и коллективизма, утверждая взаимообусловленность коллективистских и индивидуалистических ценностей.
Ключевые слова:
аксиология, коллективистские ценности, индивидуалистические ценности, реификация, субъективно-объективное, философский персонализм, коммюнотарность, индивидуализм, коллективизм.
Summary:
The relevance of the paper is determined by the need to modify the basic methodological approaches to axiolog-ical issues. It seems to the author an effective methodology developed in Russian philosophical personalism. In accordance with it, the phenomena of social reality should be considered as subjective-objective. On the one hand, they are subjective as the products of thinking and activity of creative individuals. On the other hand, they are also objective in nature due to the con-ditionality of sociocultural traditions. This approach is being developed today in modern Western social philosophy. The creation by man and the subsequent objectification of the social world by him are described in it as processes of reification. The novelty of this paper is due to the author's attempt to apply the subjective-objective methodology to the study of modern axiologi-cal problems. This will avoid the extremes of methodological approaches of both individualism and collectivism. Since the interdependence of collectivist and individualistic values is affirmed.
Keywords:
axiology, collectivist values, individualistic values, reifi-cation, subjective-objective, philosophical personalism, communitarianism, individualism, collectivism.
В.К. Шохин справедливо отмечает, что в классической философии «ценностное стало предметом специализированной и самосознающей философской рефлексии» только немногим более столетия назад, до этого же ценностное кристаллизовалось в философии «лишь на "контекстном уровне" - в рамках исследования других проблем, вначале политэкономических и этических, затем эстетических (включая литературоведческие и искусствоведческие), эпистемологических и общеантропологических» [1, с. 14]. По его мнению, основание для специализированного изучения ценностей было положено несколько раньше начала XX в., когда французский философ Поль Лапи ввел в научный обиход сам термин «аксиология», а именно - в 80-90-е гг. XIX в., когда началась активная разработка теории ценностей, в основном завершившаяся в середине 30-х гг. XX века. Именно этот период разработки теории, длившийся полвека, В.К. Шохин предлагает называть «эпохой классической аксиологии». Среди выдающихся имен этой эпохи В.К. Шохиным называются Г. Лотце, Э. фон Гартман, Ф. Брентано, М. Вебер, Э. Гуссерль, Дж. Дьюи, Ф. Ницше и другие европейские и американские мыслители. В российской же философии «первые отклики на аксиологическую тематику» появляются только в начале XX в., причем как своеобразная реакция на произведения классиков немецкой аксиологии. Дальнейший ход исторических событий, детерминированных революцией 1917 г., не позволил продолжиться развитию отечественных аксиологических штудий. Только в рамках марксистской идеологии предпринимались попытки формирования «марксистской теории ценностей», но вполне понятно, что все эти попытки делались вне контекста
классической аксиологии, представлявшейся теоретикам «светлого будущего», осуществляющегося вместо разрушенного «мира насилия», ненужным балластом.
Однако следует отметить, что русские мыслители рубежа XIX и XX вв., реагируя, конечно, на немецкую классику (в том числе и на ее аксиологическую тематику) и не маркируя строго аксиоло-гически свою проблематику, все же принесли в копилку социальной философии немало интересных мыслей, способных повлиять на методологию современной аксиологии. Тем более не могла не тревожить их проблема соотношения коллективистских и индивидуалистических ценностей на фоне надвигающегося торжества коллективизма в отдельно взятой стране. Игнорирование сторонниками марксистской теории личностного начала в истории и обществе не могло не вызывать соответствующей критики, следовательно, и разработки индивидуалистических (персоналистских) идей.
Так, следует внимательно проанализировать аргументацию Н.А. Бердяева по поводу необходимости различения понятий коллективизма и коммюнотарности. Он полагал, что чаще всего коллективизм понимается в качестве противоположения индивидуализму, при этом понятия «коллективизм» и «коммунизм» фактически отождествляются. Осознавая то, что не симпатизирующее ему слово «коллективизм» трудно изгнать из общественного и научного лексикона, мыслитель предлагал вышеуказанное отождествление сохранить и понимать под коммунизмом лишь форму крайнего коллективизма. Разделение понятий коллективизма и коммюнотарности Н.А. Бердяев предлагал проводить по критерию объективации - одного из центральных понятий его философии: коллективизм означает личностные отношения, преломленные отношением к коллективной реальности или объективированному обществу, соответственно, коммюнотарность есть выразитель непосредственных отношений между людьми, это - «духовное начало людей, общность и братство в отношениях людей, и она совсем не означает какой-то реальности, стоящей над людьми и ими командующей» [2, с. 270]. Мы видим, что в основе различения понятий коллективизма и коммюнотарности, проводимого Н.А. Бердяевым, лежит противопоставление объективного и субъективного миров. Философ, исходя из этого противопоставления, также отрицал необходимость понятий, связанных с «коллективным сознанием» (церковное, классовое, национальное и прочие сознания), считая их только метафорами. Он полагал, что коллективные реальности хотя и существуют, но субъективного сознания у них нет: «Не может быть сознание церкви, нации, класса, но может быть церковное, национальное, классовое сознание людей, группирующихся в этого рода реальности. Это сознание людей группируется в quasi-реальности» [3, с. 267].
Как представитель философского персонализма, Н.А. Бердяев ставил акцент на личности, понимая ее как несомненно приоритетную по отношению к обществу, отсюда и его негативное отношение к всякого рода объективациям. Однако персонализм не стоял на месте и активно развивался, причем в то же самое время, когда писал свои работы русский мыслитель, певец свободы, восстававший против несвободного объективированного мира. В развивающемся персонализме противопоставление субъективного и объективного было преодолено через такую характеристику феноменов социального мира как субъективно-объективность. Так, к примеру, С.Н. Бердяев писал о религии: «Религия не есть только музыка души, она звучит для меня, но и вне меня, надо мною, она не субъективна, но объективна, вернее, субъективно-объективна» [4]. Исходя из такой точки зрения, по сути, все социальные феномены можно представить как имеющие субъективно-объективный характер: с одной стороны, они продуцируются в сознании множества личностей из прошлого и настоящего, с другой - вполне объективно влияют на те личности, которые проходят этапы социализации и начинают самостоятельно действовать в мире.
Аналогичная методология утвердилась сегодня не только в философском персонализме. П. Бергер и Т. Лукман, к примеру, процесс возникновения социальных субъективно-объективных феноменов описывают как реификацию, или восприятие «произведенных человеком феноменов в качестве вещей, т.е. объективированных сущностей, принадлежащих как бы "природному миру" с его законами, независящими от человека. Созданный человеком и затем объективированный им же духовный, социальный мир перестает восприниматься как "человеческое предприятие", наделяется "чуждой фактичностью" и объективно-предписывающими функциями» [5, с. 44].
При таком подходе нужно, разумеется, согласиться с Н.А. Бердяевым в том, что народы, классы, партии и пр. мыслить и говорить в прямом смысле этих слов не могут, и сознание в точном значении этого понятия у них отсутствует. Однако все же понятие общественного сознания достаточно прочно укоренилось в социальной философии: если раньше К. Маркс в этом двусоставном термине акцентировал внимание на общественном, а Н.А. Бердяев - на личностном (субъективном), то вследствие введения понятия субъективно-объективного была достигнута некая гармония в соотношении общественного и личностного в социальных феноменах. В силу этого, как представляется, необходимость в разделении коллективистского и коммюнотарного отпала. Кроме того, был выработан важный методологический принцип: личность и общество взаимообусловлены, потому неправомерно рассматривать их в отдельности или же вести речь
о превалировании личности над обществом, или наоборот. Личность формируется только в обществе, в свою очередь, никаких общностей не может быть без личностей. Человек как личность и общество взаимно друг друга обусловливают, дополняют. На социально-историческом уровне эту мысль хорошо выразил С.С. Аверинцев: «Нет человека вне истории, но история реальна только в человеке» [6, с. 7].
Осуществляя свое предназначение, личности организуют общественную среду своего «обитания», структурируют ее посредством создания социальных институтов и идеологически ее оформляют, утверждая конкретные нормативные системы, во многом основывающиеся на ценностных представлениях, возникающих в процессе оценки природных и социальных реалий. Общая для философского персонализма, оппонирующего социально-историческому объективизму, мысль о взаимовлиянии личности и общества емко выражена у Н.А. Бердяева: «Нужно оставить совершенно ложную идею второй половины XIX века, что человек есть создание социальной среды. Наоборот, социальная среда есть создание человека. Это не значит, что социальная среда не действует на человека, она очень действует. Но рабья социальная среда, порабощающая человека, есть порождение рабьего состояния человека, рабьих душ» [7, с. 447]. Для того чтобы изменить неудовлетворительную среду, не следует ждать никакой объективно складывающейся исторической ситуации, нужно начинать с исправления самого себя и посильного исправления сложившейся вокруг ситуации.
Придание общественным феноменам субъективно-объективного характера позволяет сделать существенные для социальной философии выводы. В частности, при исследовании проблематики, связанной с формированием ценностных предпочтений, их развитием и постоянным влиянием на все стороны человеческой жизни, такой подход позволяет установить, что сам процесс оценки, всегда осуществляющийся непосредственно конкретными личностями, с течением социально-исторического времени в дополнение к своей субъективности приобретает также объективные черты, закрепляемые в многогранной традиции. Отношение, выказываемое всякой личностью, живущей на определенном этапе общественного развития, к тем или иным феноменам, обусловливается как ее собственным творческим потенциалом, так и немалым багажом знаний и представлений, воспринятых ею в процессе социализации. Следовательно, любая, на выбор взятая система ценностей, нормирующая жизнедеятельность конкретно-исторической общности, с одной стороны, является продуктом свободной активности современников, и в этом смысле она субъективна, с другой - она не формируется всякий раз заново неким соглашением, как то утверждает аксиологический релятивизм, а имеет прочный фундамент социокультурных традиций, опосредующих процессы оценивания, т.е. обладает всеми признаками объективности. Сами эти транслирующиеся от поколения к поколению оценочные паттерны неправомерно рассматривать в качестве статичных, поскольку они имеют определенную динамику, обусловливающуюся изменениями, вносимыми в них вследствие деятельности личностей, свободной, субъективной, однако при этом и ограниченной объективными условиями этой деятельности.
Таким образом, при использовании понятия субъективно-объективного применительно к аксиологическим феноменам становится ясным, что строгое деление на индивидуалистические и коллективистские ценности условно и может быть принято только в аналитических целях. Эти ценности невозможно жестко разделять, поскольку они, во-первых, совокупно существуют и проявляют свою активность лишь в конкретно-целостных личностях, определяющих свое отношение как к жизни в коллективе, так и к собственной индивидуальной свободе, сохраняющейся в рамках этой же жизни, и, во-вторых, к процессу формирования и индивидуалистических, и коллективистских ценностей причастны друг через друга определяемые субъекты-личности (индивидуальное творчество) и объекты-общности (традиции коллектива). Осуществляя в теоретическом исследовании анализ индивидуалистических и коллективистских ценностей, следует помнить о необходимости дальнейшего проведения мыслительного синтеза, детерминируемого взаимообусловленностью этих ценностей, являющейся весомым аргументом в пользу утверждения односторонности теоретических подходов как индивидуализма, так и коллективизма.
Ссылки:
1. Шохин В.К. Философия ценностей и ранняя аксиологическая мысль. М., 2006. 457 с.
2. Бердяев Н.А. Судьба России. Самопознание. Ростов н/Д., 1997. 544 с.
3. Там же. С. 267.
4. Булгаков С.Н. Свет Невечерний: Созерцания и умозрения. М., 1994. 415 с.
5. Цит. по: Микешина Л.А. Философия познания: полемические главы. М., 2002. 623 с.
6. Аверинцев С.С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1997. 343 с.
7. Бердяев Н.А. Диалектика божественного и человеческого. М.; Харьков, 2003. 623 с.
Редактор: Мамлиева Лилия Нурихановна Переводчик: Мельников Евгений Вячеславович
