CC BY
17
УДК 811.113.6
Е. л. Жильцова
кандидат филологических наук, доцент, доцент кафедры германской и кельтской филологии филологического факультета Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова; е-таН: el-zhilc@yandex.ru
ОТРАЖЕНИЕ СОВРЕМЕННЫХ ОБЩЕСТВЕННЫХ ПРОЦЕССОВ
В новой лексике шведского языка
В статье рассматривается новая лексика шведского языка с точки зрения отражения в ней процессов, происходящих в современном шведском обществе и в мире в целом. Это внедрение информационных технологий в повседневную жизнь; изменение климата и борьба за сохранение природной среды; стремление к гендерному равенству и новые формы семьи; растущая роль английского языка в разных сферах жизни шведского общества. Материалом для исследования послужили списки неологизмов, публикуемые Шведским языковым советом.
Ключевые слова: шведский язык; лексика; неологизм; тематическая группа; английский язык; утрата сфер употребления.
E. L. Zhiltsova
PhD (Philology), Associate Professor,
Associate Professor at the Department of Germanic and Celtic Philology,
Faculty of Philology, Lomonosov Moscow State University; e-mail: el-zhilc@yandex.ru
REFLECTION OF MODERN SOCIAL PROCESSES IN THE NEW SWEDISH VOCABULARY
The article reviews the new vocabulary of the Swedish language and the way it reflects the ongoing processes in Swedish society and in the world at large. These processes include the implementation of modern technology in everyday life, climate change and the campaign for saving the environment, the striving for gender equality, and the new forms of family, the growing role of the English language in different spheres in Swedish society. The research is based on the analyses of the lists of neologisms published by the Swedish Language Council.
Key words: the Swedish language; vocabulary; neologism; theme group; the English language; the loss of areas of use.
Введение
Известно, что большинство новых слов появляется в языке для обозначения новых понятий и явлений в жизни человека и общества, и на формирование лексического состава языка, таким образом, оказывают
существенное влияние экстралингвистические факторы. Шведский язык в этом смысле не является исключением. Списки новых слов, ежегодно публикуемые Шведским языковым советом (Sprákrádet) на сайте Института языка и фольклора (www.isof.se/sprak/nyord.html), и изданный в 2015 г. на их основе «Словарь неологизмов шведского языка» (Nyord i svenskan) [Agazzi 2015] наглядно это демонстрируют. Лексика, представленная в них и ставшая материалом для настоящей статьи, в большинстве своем отражает процессы, происходящие в различных сферах жизни шведского общества и в мире в целом. Взаимосвязь семантики неологизмов и актуальных общественных процессов прослеживается на примере слов из нескольких тематических групп, связанных с различными аспектами шведской действительности. Для анализа использовался метод синхронного социолингвистического описания.
Информационные технологии
Наибольшее число неологизмов относится к группе компьютерной лексики. В Словаре неологизмов около 70 композитов с первыми компонентами nät- «Сеть, Интернет», mobil- «мобильный» и e— сокращение прилагательного elektronisk «электронный». Большинство из них - не специальные научные термины, а слова, называющие явления, прочно вошедшие в жизнь современного человека: nätbok-handel «книжный интернет-магазин», mobilbank «мобильный банк», e-bok «электронная книга» и т. п. [Жильцова 2019, с. 166].
В последнее время в СМИ всё чаще можно найти материалы о негативном воздействии Интернета и мобильных телефонов на пользователей. Это немедленно нашло отражение в шведском языке. Появилось сложное существительное mobilmissbruk «злоупотребление мобильным телефоном», образованное по той же модели, что и более старые композиты alkoholmissbruk «алкоголизм, злоупотребление алкоголем» и narkotikamissbruk «наркомания». Оно активно используется в средствах массовой информации, обращающих внимание общества на новую проблему:
Även om det inte är vanligt nu tror jag att mobilmissbruk kommer bli minst lika vanligt som shopping, mat eller andra missbruk om det fortsätter i den takten (NSB). - «Хотя пока это и не очень распространено, думаю, что, если дело будет продолжаться с той же скоростью, злоупотребление мобильным телефоном станет таким же обычным, как шопинг, еда или другие виды зависимостей».
Vi harju precis fatt Sveriges första behandlingshem för mobilmissbruk (NSB). -«У нас в Швеции только что появилось первое лечебное учреждение для страдающих зависимостью от мобильного телефона».
Для обозначения тех, кто злоупотребляет своим смартфоном, в шведском языке есть два новых существительных: mobilmissbrukare, образованное от mobilmissbruk посредством суффикса деятеля -are, и более сильно эмоционально окрашенное mobilzombie. Последнее употребляется обычно о людях «зомбированных», тех, кто, уткнувшись в смартфон, не замечает ничего вокруг. Они живут в виртуальном мире, для обозначения которого в шведском языке в конце XX века также появилось новое слово - cyberrymd «киберпростран-ство». А уже в первое десятилетие XXI века возник антонимичный композит köttrymd (kött «мясо; плоть»), метафорически обозначающий реальный, физический мир, в противоположность виртуальному.
Вероятно, в попытке вернуть людей в этот реальный мир, осенью 2019 г. в Швеции придумали рождественский подарок, который активно рекламируется и продается на предпраздничных базарах. Этот предмет назвали mobilläda «коробка для мобильного телефона» (läda «коробка, ящик»). Выпускают такие коробки специально для того, чтобы класть в них мобильный телефон и как можно меньше им пользоваться:
Ärets julklapp 2019 är mobilladan, som enligt motiveringen ska fa svenska folket att lägga ifran sig mobilen (Expressen, 20.11.2019). - «Рождественский подарок 2019 года - это коробка для мобильника, придуманная для того, чтобы заставить шведов забыть о мобильных телефонах».
Конечно, вряд ли все шведы поголовно будут класть под елку такие коробки в качестве подарков для родных и друзей. Сомневается в этом и автор процитированной статьи. Однако само появление подобного предмета свидетельствует о том, что в шведском обществе нарастает беспокойство в связи со слишком активным вторжением виртуальной реальности в повседневную жизнь.
Экология и изменение климата
Еще одна область, которая уже многие годы вызывает активный интерес, а в последнее время и серьезные опасения, - это экология. Самое пристальное внимание уделяется, в частности, проблеме изменения климата и борьбе с негативными факторами, их вызывающими.
О важности данной проблемы для шведов свидетельствуют многочисленные композиты с первым компонентом klimat-, появившиеся в последние два десятилетия и зафиксированные в Словаре неологизмов, где их насчитывается более 30 [Савицкая 2017, с. 63]. В качестве примеров можно привести несколько сложных слов, относящихся к разным частям речи: глагол klimatbanta (banta «худеть») - вести образ жизни, способствующий уменьшению вредных для климата выбросов двуокиси углерода; прилагательное klimatvänlig (vänlig «доброжелательный») - благоприятный для климата, например, klimatvänliga energikällor «источники энергии, не оказывающие вредного воздействия на климат»; существительное klimathot (hot «угроза») - угроза ухудшения климата.
С 2018 г. речь всё чаще идет не просто об изменении или ухудшении климата, а о климатическом кризисе. Недаром существительное klimatkris, отсутствующее в Словаре неологизмов 2015 г., теперь постоянно встречается в шведской прессе, особенно часто в связи с деятельностью шведской школьницы Греты Тунберг, которая организует школьные забастовки, борясь за улучшение климата и участвует в международных форумах, посвященных преодолению климатического кризиса. Она также выступила со статьями в шведских СМИ, в которых особое внимание обращается на негативное воздействие изменений климата на жизнь и здоровье людей:
Klimatkrisens hälsoeffekter är fakta, inte äsikter (Expressen, 4.11.2019). -
«Воздействие климатического кризиса на здоровье - это факт, а не предположение».
Помимо изменений климата, бороться с которыми пока еще очень сложно, существует много иных факторов, важных для экологии. Шведы заботятся об окружающей среде и многое делают для ее сохранения. Понимая важность сохранения природных экосистем, они стараются, чтобы технический прогресс не нарушал естественную среду обитания животных. Об этом, в частности, свидетельствуют вошедшие в шведский язык с середины 1990-х гг. существительные faunapassage и ekodukt. Faunapassage (passage «проход») - это место прохода для животных, букв. «проход для фауны». Такие проходы, подземные или наземные, устраивают в Швеции и при строительстве новых, и на уже имеющихся автомобильных и железных дорогах,
дамбах и т. п., если они находятся на путях миграции млекопитающих, рыб и даже лягушек и улиток, чтобы животные не пострадали и могли вести привычный образ жизни. Ekodukt - частный случай такого перехода, который строится над автомобильной или железной дорогой. Слово образовано по модели viadukt «виадук; путепровод» с первым компонентом eko-.
Проходы для животных в Швеции продолжают активно строить. В конце 2019 г., например, СМИ писали об устройстве прохода для рыб и земноводных между озером Мэларен и рекой Свартон в обход гидроэлектростанции, чтобы рыба могла свободно попадать из озера в реку на нерест:
Mánga nyfikna stadsbor kan se hur Svartáns vatten sänkts och en helt ny faunapassage byggs förbi turbinbron (Västeräs Tidning, 25.09.2018). - «Многие любопытные горожане могут увидеть, что уровень воды в реке Свартон понизился, и рядом с Турбинным мостом строится совершенно новый проход для животных».
Faunapassagen som under vintern ska bli färdigställd ska ge fisk och andra djur fri passage mellan Svartán och Mälaren (Västeräs Tidning, 19.11.2018). -«Проход для животных, сооружение которого должно завершиться этой зимой, обеспечит рыбам и другим животным свободное передвижение между рекой Свартон и озером Мэларен».
Таким образом, заботясь о животных, шведы обеспечивают сохранность природной среды, являющейся необходимым условием благополучия человека.
Гендерное равенство
Еще одно явление, характерное для современного шведского общества, - стремление к равенству полов в семье и во всех областях общественной и профессиональной жизни. В языке это проявляется, например, в использовании гендерно нейтрального компонента -person «человек» вместо -man «мужчина» в сложных существительных, обозначающих профессии и другие виды деятельности: talesman - talesperson «представитель, выступающий (перед прессой) от чьего-л. имени», tjänsteman - tjänsteperson «служащий», gärningsman -gärningsperson «преступник».
Хотя специалисты по культуре речи не рекомендуют к употреблению сложные слова с компонентом -person [Sprákriktighetsboken 2005,
s. 86], они, тем не менее, используются, правда употребительность их при этом существенно различается. По данным интернет-ресурса «Национальный корпус шведского языка» (Nationella sprákbanken, NSB), из приведенных выше слов наиболее частотно гендерно нейтральное talesperson (ок. 12,5 тыс. употреблений по сравнению с 33636 для talesman), которое используется, когда речь идет и о женщинах, и о мужчинах:
Birgitta Olsson är idag Folkpartiets utrikespolitiska talesperson (NSB). -«Биргитта Ульссон сейчас является представителем Народной партии по внешнеполитическим вопросам».
Vi ska skapa jobb i Sverige, inte i Spanien, säger Socialdemokraternas talesperson Leif Jakobsson (NSB). - «Мы должны создавать рабочие места в Швеции, а не в Испании, - говорит представитель социал-демократов Лейф Якобссон».
Слова gärningsperson и особенно tjänsteperson менее употребительны. В корпусе имеется 191 пример с gärningsperson (с gärnings-man - 6968) и лишь 55 с tjänsteperson (с tjänsteman - 16147). Эти существительные обычно встречаются в контекстах, где нет указания на половую принадлежность референта:
Läs bland annat om detta brev frán en högt uppsatt tjänsteperson frán IF Metall (NSB). - «Почитайте, в частности, об этом письме от одного высокопоставленного служащего из "ИФ Металл"».
När det gäller könsfördelningen vid dödligt váld dominerar män, báde som gärningsperson och offer (NSB). - «Что касается распределения участников насильственных преступлений со смертельным исходом по половому признаку, то и в качестве преступников, и в качестве жертв тут преобладают мужчины».
Стремление к гендерному равенству - одно из проявлений независимости, самостоятельности и самодостаточности, которые высоко ценятся шведами. Однако такие приоритеты имеют и оборотную сторону и нередко приводят к кризису традиционной семьи, к тому, что многие люди, часто даже имеющие детей, живут одни. По количеству таких семей, или домохозяйств, Швеция занимает первое место в Европе. По данным Евросоюза, опубликованным в начале 2019 г., семей с одним взрослым, с детьми или без, в стране насчитывается 47 %.
Эта проблема также нашла отражение в лексике. За последние 20 лет появилось много композитов с первым компонентом singel-«один, одинокий»: singelforalder «родитель-одиночка», singelmamma «мать-одиночка», singelpappa «отец-одиночка»; singelkvinna «одинокая женщина»; singelman «одинокий мужчина»; singeladoption «усыновление ребенка одиноким человеком»; singelhushall «семья, состоящая их одного взрослого (с детьми или без детей)»; singelsam-halle - «общество, в котором много таких семей»; singelfestival «фестиваль для одиноких людей».
Распространению сложных слов с singel-, безусловно, способствовало влияние английского языка, где слово single может употребляться в аналогичном значении. Для большинства приведенных выше слов в шведском языке есть эквиваленты. Это либо словосочетания с прилагательным ensamstaende «одинокий» - ensamstaende foralder (mamma, pappa), либо композиты с первым компонентом en-sam- «одинокий» - ensamadoption, ensamhushall. Появление сложных слов с компонентом singel- связано в первую очередь с еще одним явлением, характерным сегодня для шведского общества, - высоким статусом английского языка.
Роль английского языка
О существенном влиянии английского языка на шведский свидетельствует огромное количество английских заимствований, появившихся в шведском языке в последние два десятилетия. Около 15 % новых слов в Словаре неологизмов 2015 г., - прямые заимствования из английского. Причем среди них есть и лексемы, имеющие шведские синонимы. Если же добавить еще и слова, образованные от английских основ с помощью шведских словообразовательных элементов, а также композиты, где один из компонентов - английская основа, то число слов, так или иначе связанных с английским языком, увеличится более чем вдвое.
Однако роль английского языка в шведском обществе не сводится лишь к большому числу заимствований. В Швеции, особенно среди молодежи, говорить по-английски или, по крайней мере, использовать в речи английские слова - модно и престижно. Во многих областях общественной и культурной жизни английский язык используется наравне со шведским, а в ряде случаев и вытесняет его.
В связи с этим знаменательно появление в шведском языке двух новых слов: parallellsprakighet и domйnfдrlust. Оба они, по мнению известного шведского языковеда Улле Юсефсона, вряд ли могут быть причислены к социолингвистическим терминам, однако активно используются, когда речь идет о языковой политике [Josephson 2015, с. 88].
Parallellsprakighet - это параллельное использование двух или более языков в разных сферах жизни и деятельности. Слово образовано по модели композитов tvasprakighet «двуязычие» и flersprakighet «многоязычие». В Швеции такое параллельное использование шведского языка как основного (huvudsprak) и английского языка стало уже практически нормой, и не только в таких областях, как наука, техника, экономика, но и в бытовых ситуациях. Любой продавец в магазине или прохожий на улице легко перейдет со шведского языка на английский, и наоборот.
Более того, во многих сферах английский язык, если и не вытесняет шведский окончательно, то используется значительно чаще и активнее. И здесь уже можно говорить о том, что обозначается по-шведски новым композитом domйnfдrlust ^отйп «сфера деятельности», fдrlust «потеря»), а именно, об утрате шведским языком некоторых сфер употребления в пользу английского. Речь идет в первую очередь о музыкальной поп-культуре, науке и высшем образовании, промышленности, международных мероприятиях [Чекалина 2004, с. 130]. Так, тексты абсолютного большинства новых популярных шведских песен пишутся и исполняются на английском языке. Английский язык является обязательным во многих крупных компаниях (koncernsprak), где даже сотрудники-шведы говорят друг с другом по-английски. Хотя шведский является одним из официальных языков Евросоюза, по крайней мере половина документов ЕС на него не переводится, о чем свидетельствует тот факт, что из средств, выделяемых шведским правительством на перевод таких документов, используется меньше половины [Josephson 2015, s. 92].
В наибольшей степени шведский язык утрачивает позиции, уступая место английскому, в таких сферах, как высшее образование и наука. Хуже всего обстоит дело с техническими и естественнонаучными дисциплинами [Уагпа spraken 2008, s. 44], большинство курсов, по которым читается на английском языке, и на нем же пишутся практически все диссертации. То, что диссертации в таком
случае должны в обязательном порядке включать резюме на шведском языке, не слишком улучшает ситуацию. Следует отметить, что в последние годы всё больше курсов на английском стало появляться и в гуманитарной сфере, по таким предметам, как экономика, психология, история (в том числе и история Швеции) и даже языкознание, Таким образом, и в гуманитарных науках использование шведского языка также ограничивается.
заключение
Как показал проведенный анализ, между новой шведской лексикой и событиями, происходящими в обществе, существует тесная связь. Язык немедленно реагирует на изменения в общественной жизни и в общественном сознании и создает лексические средства для обозначения новых явлений и понятий. Абсолютное большинство таких лексем представляют собой композиты, поскольку именно словосложение является в шведском языке наиболее распространенным и естественным способом образования новых слов.
Композиты-неологизмы, относящиеся к рассмотренным тематическим группам шведской лексики, в большинстве своем нецель-нозначные, и их значение легко выводимо из суммы значений их компонентов [Маслова-Лашанская 2011, с. 171-172]. Поэтому они и образуются с такой легкостью и сразу становятся понятными носителям шведского языка. Среди новейших слов такого типа выделяются существительные klimatkris и тоЬШаёа, широко используемые в шведских СМИ.
Новые композиты нередко включают в себя английские основы. Это связано как с наличием в шведском языке многочисленных английских заимствований, так и с престижностью английского языка в целом. Высокий статус английского языка приводит к параллельному использованию его наравне со шведским в различных областях. Можно даже говорить о частичной утрате шведским языком некоторых сфер употребления в пользу английского. Эти явления также находят отражение в новой шведской лексике.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Жильцова Е. Л. Новые тенденции развития лексики современного шведского языка // Вестник Московского государственного лингвистического
университета. Гуманитарные науки. 2019. Вып. 1 (817). С. 163-174. [Zhil'tsova, E. L. (2019). New trends in the development of modern Swedish vocabulary. Vestnik of Moscow State Linguistic University. Humanities, 1(817), 163-174. (In Russ.)]
Маслова-Лашанская С. С. Лексикология шведского языка. СПб.: Филол. ф-т СПбГУ, 2011. [Maslova-Lashanskaya, S. S. (2011). Leksikologiya shved-skogo yazyka (Lexicology of the Swedish language). St. Petersburg: Filol. f-t SPbGU. (In Russ.)].
Савицкая А. В. Традиционное и новое в современном шведском словообразовании // Романо-германистика: сборник статей по материалам XLVI Меж-дунар. филол. конф. 13-22 марта 2017 г., Санкт-Петербург / отв. ред. Г. А. Баева, Н. Г. Мед, Т. И. Петухова, Н. А. Шадрина. СПб : ВВМ, 2017. С. 62-68. [Savitskaya, A. V. (2017). Traditsionnoe i novoe v sovremennom shvedskom slovoobrazovanii (Traditional and new in modern Swedish word formation). In G. A. Baeva, N. G. Med, T. I. Petuhova, N. A. Shadrina (eds.), Romano-germanistika (pp. 62-68). Saint-Petersburg: VVM. (In Russ.)].
Чекалина Е. М. Новая шведская лексика в зеркале общественных процессов // Скандинавская филология. Вып. VII. СПб.: Филол. ф-т СПбГУ, 2004. С. 129-138. [Chekalina, E. M. (2004). Novaya shvedskaya leksika v zerkale obshchestvennykh protsessov (New Swedish vocabulary in the mirror of social processes). Philologica Scandinavica, VII, 129-138. (In Russ.)].
Agazzi B. Nyord i svenskan. Stockholm: Morfem, 2015. (In Swed.)
Josephson O. Tankarna bakom Deklaration om nordisk sprakpolitik // Sprak i Norden. Nettverket for spraknemndena i Norden. 2015. S. 85-95. (In Swed.)
Nationella sprakbanken (NSB) (The National Language Bank): [site]. URL: www. spraakbanken.se/ (accessed: 25.03.2019). (In Swed.)
Sprakriktighetsboken. Stockholm: Norstedts Akademiska Förlag, 2005. (In Russ.)]
Värna spraken 2008, förslag till spraklag. SOU 2008: 26. Stockholm, 2008. (In Russ.)
