CC BY
21
бедности досуга человек часто превращается в боязливое, зависимое существо, в жертву разного рода внешних рисков. В социальном смысле он в значительной степени утрачивает интенцию и статус деятеля, что не отвечает гуманистической и либеральной парадигме современности и снижает социальный потенциал модернизирующегося российского общества.
Ростовский государственный педагогический университет
Литература
1. Марченко Т.А. Потребности как внутренняя детерминанта образа жизни: Автореф. дис. ... д-ра социол. наук. Ростов н/Д, 1993; Возьмитель А.А., Карпов А.Л. Становление образа жизни российского фермерства. М., 1994, и др.
2. М1р://%г%г№ ispr.ru/socopros/socopros706.html.
_14 августа 2006 г.
© 2006г. Э.Т. Чамокова
ОТРАЖЕНИЕ СОЦИОКУЛЬТУРНЫХ ПРОЦЕССОВ В ПУБЛИЦИСТИКЕ АДЫГСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ-ПРОСВЕТИТЕЛЕЙ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX - НАЧАЛА ХХ в.
Немаловажное значение имеет анализ социокультурных процессов в адыгском обществе и их отражение в публицистике русскоязычных адыгских писателей-просветителей второй половины XIX - начала ХХ в.: С. Крым-Гирея Инатова, Адыль-Гирея Кешева (Каламбия), Сефербия Сиюхова. В исследовании данной проблемы мы опираемся на уже имеющиеся научные разработки их творческой деятельности [1-5]. Отдельные аспекты этих процессов в их связь с русской культурой рассмотрены в трудах ученых-историков [6-10]. В последние годы творческое наследие адыгских писателей-просветителей стало привлекать внимание и социологов [11-15].
По сути всестороннее изучение творческого наследия адыгских писателей-просветителей в целом только начинается, а как социокультурного явления в русле этносоциологии стало возможным в последнее десятилетие. Рецидивы пролеткультовских, рапповских лозунгов, особенно вульгарного социологизма 20-30-х гг. ХХ в., в течение многих десятилетий (вплоть до начала 60-х гг.) негативно сказывались на развитии духовной культуры горцев Кавказа. Творчество адыгских просветителей как единый социокультурный процесс, самостоятельный национальный духовно-творческий феномен отвергалось. Поэтому важно проследить взаимосвязь общественно-исторических, социально-политических и прогрессирующих социокультурных факторов в адыгском обществе второй половины XIX - начала ХХ в. и их отражение в публицистике адыгских писателей-просветителей. Между тем они первыми подметили новые условия трансформации традиционных норм сословных отношений в сторону постепенного усиления европейских форм жизнедеятельности горцев через освоение традиций русской культуры. Просветители отражали в своем творчестве переориентацию социокультурного развития жизни горцев; они осмысливали перемены в жизни общества, изменявшие не только привычную среду обитания, но и всю структуру традиционной жизнедеятельности этноса. И все это при той крепости и устойчивости вековых родо-племенных связей, обычаев и традиций, неписанных этических законов горцев. Адыгские писатели-просветители хорошо понимали, что изменив-
шиеся общественно-экономические, социально-политические условия, особенно ускоренное вхождение Черкесии в административно-политическую систему России создадут новое, прогрессивное направление социокультурных процессов. Разрушалась традиционная этнокультурная замкнутость, делались первые шаги к просвещению.
Наряду с этим они не упускали из виду то обстоятельство, что адыгская традиционная культура в течение веков выработала свои формы организации общества, свои пути трансляции исторического, духовного опыта. Традиционное адыгское общество выработало своеобразный, демократический социально-политический тип управления - народное Хасэ, оно отшлифовало нормы социального поведения - адыгский этикет. Таким образом, имели место унаследованные от предков социально ориентированные законы и нормы организации жизнедеятельности адыгского общества.
Выработанные в течение длительного исторического опыта неписанные законы адыгагъэ (адыгство) и адыгэ хабзэ (адыгского этикета) гибко сочетались с социальными различиями слоев общества, в котором всегда было сильно воздействие на личность традиций, обычаев, нравственно-этических норм поведения. В традиционном адыгском обществе индивид всецело подчиняется неписанным законам общества, он - часть национального социума; его интересы и потребности не разрушают общепринятый архетип традиций. Передаваемые из поколения в поколение социокультурные нормы и образцы этнического поведения, построенные на их основе тип общественного мироустройства и духовные потребности индивида, ее ментальность в данном случае совпадают. По традиционным нормам все члены общества должны были поддерживать то, что способствовало сохранению и упрочению единства и целостности этноса. Начало разрушения патриархальных родо-племенных связей в новых социально-исторических условиях запечатлели в своем творчестве адыгские писатели-просветители второй половины XIX - начала XX в. Они показали этот внутриэтнический раскол на всех уровнях социальной иерархии, вызванный разрушением традиционного феодального общества; отразили своеобразие
социокультурного процесса, порожденного кардинальными общественно-историческими, административно-политическими переменами.
Социокультурные процессы осмысливались и оценивались писателями-просветителями не отвлеченно, а в художественно выразительных картинах человеческой жизни. В данном аспекте особенно преуспели Султан Крым-Гирей Инатов в своих «Путевых заметках» и Адыль-Гирей Кешев (Каламбий) в «Записках черкеса», в статьях и очерке «На холме», а также Сефербий Сиюхов в статьях и историко-этнографи-ческих очерках 1900-1920 гг. «Всеобщее образование и черкесы», «Не меч, а мир», «Из жизни мусульман Северного Кавказа», «Черкесы-адыге», «Адыгея».
Социологические наблюдения содержатся в художественной публицистике Султана Крым-Гирея Инатова (1843-1913), русскоязычного писателя-публициста и этнографа. К социологической публицистике следует отнести его статьи-очерки «Несколько слов о нашей старине» и «Путевые заметки» [16]. В то же время они являют собой типичный образец художественного нравоописательного очерка с присущим ему широким исследованием быта народа с привлечением фактов, колоритных героев, характерных для реалистической, художественной прозы. В его очерках проводится социальный анализ жизни адыгов (шапсугов). Они воспроизводят их общественный уклад. В живых картинах вырисовываются общественно-политические взгляды и самого писателя-публициста, который далек от идеализированного романтического восприятия жизни народа. «Путевые заметки» К.-Г. Инатова - реалистический очерк, в котором повествуется о путешествии автора по натухаевским аулам. Писатель создает широкую панораму общественных нравов, обычаев, социальных порядков адыгов. Главное его желание - добиться социального прогресса жизни адыгов. Он показывает традиции, национальный быт, религию, фольклор, топографию и красоту родного края, этимологию географических названий и т.д.
Повествуя о жизнеустройстве натухаевцев, К. -Г. Ина-тов переходит к описанию обрядов, обычаев, говорит о «цене крови» за убитого или раненого, об аталычест-ве, когда детей отдают на воспитание в другие семьи. Автор касается и общественных установлений адыгов, отмечая господство у них адата, осложненного шариатом. Важным достоинством «Путевых заметок» Инатова является изображение социального расслоения адыгского общества. Он раскрывает суть привилегий господствующего класса - князей и дворян. Автор, участвуя в празднестве по случаю окончания жатвы, во время общего угощения, согласно обычаю, удостаивается чести быть «особым» гостем. Поскольку он принадлежит к феодальному кругу, ему оказывают «особые» почести. Привилегии господствующего класса иллюстрируются и в эпизоде встречи автора с кормилицей. Когда князь, первый приветствует ее, он вынужден выслушать ее выговор («мы слишком просты и слишком далеки от вас по сословной ступени, чтобы вы нам делали селям») и даже по ее настоянию должен сесть первым. То же самое подтверждается и в случае во время молитвы в мечети: когда он, войдя в мечеть, стал
по левую сторону простого горца, не придавая занятой позиции никакого значения, его сосед получил выговор муллы за то, что стоит «по правую сторону человека, который к нему слишком снисходителен и которого он должен уважать», с угрозой, что «аллах не примет его молитвы, если он будет так нагло изменять обычаям своих отцов». Социальное различие подчеркивается и несоразмерностью «платы за кровь», за убитого из княжеского дворянского круга или простолюдина.
В жанре художественно-публицистического очерка К.-Г. Инатов достиг нового публицистического уровня, он продемонстрировал идейно-художественные возможности очерка для передачи не только историко-эт-нографических наблюдений из жизни адыгов того периода, но и для проведения социологического анализа жизнеустройства адыгского общества второй половины XIX в., для познания его «неписанных законов». Автором создана целостная общественно-социальная картина быта, нравов и духовной культуры адыгов указанного периода. Примечательно и то, что автор-повествователь открыто высказывает свои социальные, общественно-политические взгляды, касающиеся разных сторон жизнедеятельности горцев. К.-Г. Инатов не приемлет консервативных феодально-княжеских привилегий в адыгском обществе, его симпатии на стороне угнетаемых социальных низов. Об этом он говорит открыто, отмечая глубину классового расслоения, вредность для простых горцев старых феодальных законов, высказывая свою приверженность к прогрессивным формам жизни, просвещения.
Произведения талантливого русскоязычного адыгского писателя-публициста Адыль-Гирея Кешева (Калам-бий) (1837-1873) активно печатались в 1860-1861 гг. в журналах «Библиотека для чтения» и «Русский вестник»: цикл рассказов под общим заголовком «Записки черкеса», повесть «Абреки» и большой очерк «На холме». Все они были предназначены для русскоязычного читателя, открывавшего для себя новые социальные, бытовые и нравственные устои жизни горцев Кавказа. Жизненный и творческий путь писателя освещался в работах известных ученых [1-6]. Нас интересует отражение в его произведениях социокультурных процессов отмеченного периода.
В творчестве А.-Г. Кешева происходит плодотворное развитие традиций адыгских просветителей в освещении социальных, бытовых и нравственных вопросов бытия адыгского общества. Социальный анализ жизни горцев в новых общественно-исторических условиях он проводит в более углубленном реалистическом плане. В этом реалистическом русле находится содержание созданных им произведений, в которых содержится специальный анализ конкретных явлений жизни горцев. В рассказе «Чучело» писатель так говорит о цели своего творчества: «Я принимаюсь за перо с тем, чтобы передать на бумаге любопытные черты из нашей жизни. Материалов пропасть. Целое необработанное поле лежит передо мной. Нужно же когда-нибудь занять нам свой уголок в огромной семье человечества: нужно же нам знать, что мы такое, чтобы и нас узнали» [17].
Социальные взгляды А.-Г. Кешева сложились под воздействием передовой русской общественной мыс-
ли и культуры начала второй половины XIX в. В своей публицистике А.-Г. Кешев создал широкую социально-бытовую панораму жизни адыгов. Особое внимание он уделил социально-экономическому состоянию крестьянства, оказавшегося в тупике. Писателя-патриота беспокоит и волнует отсталость и невежество соплеменников, все еще цепко державшихся за традиционные социальные нормы, за законы феодальной старины, пагубно сказывающиеся в их жизни. Его волнует и трагическая судьба молодого поколения, не нашедшего своего места в новых исторических условиях, и трудная судьба горянки в сложную переломную эпоху.
А.-Г. Кешев активно проводит идею социального прогресса, с которым он связывает перспективы развития культуры и быта адыгов. Подмечает необходимость решительного преобразования их социально-бытового уклада на основах европейского жизнеустройства; он осуждает патриархально-феодальные устои быта адыгов. В его «Записках черкеса» запечатлены картины традиционного жизнеустройства адыгов, социальную структуру их общества. Все стороны общественного, социального бытия народа воспроизводятся автором через призму восприятия и оценки просвещенного молодого горца.
Социальная организация адыгского общества предоставляла княжеско-дворянскому сословию неограниченные права. В очерке «На холме» А.-Г. Кешев отмечает полную экономическую и юридическую зависимость крестьян от знати; он замечает, что существующие правовые отношения дают верхам неограниченную власть над подвластным им народом. Правящая знать не трудится, проводит время в праздности и разъездах. И крестьяне с пренебрежением относятся к своим хозяевам, критикуют их праздный образ жизни: «Вся желчная ирония их языка направлена исключительно на сословие, обитающее в кунацкой; на него они смотрят с пренебрежением как на что-то весьма невыгодное и непрочное, чье существование находится в их мозолистых руках» [18, с. 218]. Автор подмечает социальные основы происходящей переоценки и переосмысления взаимоотношений людей внутри адыгского общества. Рождается новое понимание места человека в жизни, его долга, чести и достоинства. Не случайно для крестьян «одна хорошая спина из крепкого дерева ценится дороже всякого оружия с богатыми насечками, дороже самой изящной конской сбруи. На холме. свои законы мести и примирения, не похожие на законы кунацкой».
В публицистике А.-Г. Кешева проводятся демократические идеи. В ней поставлена проблема социально-культурного самосознания передового интеллигента, его столкновения с враждебным миром, трагической разобщенности с соплеменниками, прослеживается процесс идейно-нравственного развития и идейных исканий героя, в образе которого воплощены типические черты представителя пока еще немногочисленной адыгской образованной молодежи, жаждущего просветительской деятельности, но не получившего возможности активно действовать. Отсюда внутренняя неудовлетворенность героя писателя и вызванные ею трагические настроения и переживания. А.-Г. Кешев
отмечает: «Современное состояние Кавказа породило значительный круг людей, которые отбились от родной почвы, а к чужой не пристали. Поверхностное полуобразование ставит их во враждебные отношения ко всему окружающему, разрушает веру в достоинство старых обычаев, но не дает им достаточно сил для успешной борьбы с действительным злом. Это живейшая струна нашей современности» [19]. По убеждению автора, новые, европейские образцы плохо еще вписываются в традиционное адыгское общество. «Европоцентризм» автора вызывает недоверие окружающих. Поэтому, видя несовершенство социального, общественного мироустройства соотечественников, писатель познает горечь разочарования; видит несбыточность своих культурных «прожектов». Постепенно разрушаются его иллюзии по переустройству жизни горцев на социально справедливых началах. Характерно и такое наблюдение писателя-публициста: социальное неравенство, задавленность людей из низших слоев, по мнению героя очерка, в России проявляется значительно резче, чем в горской среде. Вполне закономерно обращение писателя к прошлому, к «богатырскому веку», когда о человеке судили не по его богатству, а по личным качествам и поступкам. По мнению автора, прошлое рыцарское время ушло безвозвратно; прогрессивное развитие горцев связано с просвещением, преобразования в их жизни - с развитием торговли. Торговля, полагает автор, вытеснит из головы черкеса «беспокойные, отжившие понятия, вызовет в нем дух предприимчивости, сметливости и все то, что до сих пор сокрыто в его богато одаренной натуре, введет в его семейный быт неизвестные доселе удобства, изменит к лучшему семейные и общественные отношения» [18, с. 66].
И в последующие десятилетия XIX в. адыгских просветителей будут волновать социальные и нравственные вопросы, поставленные талантливым писателем А.-Г. Кешевым. Все они по-своему будут отражать идейные искания адыгской интеллигенции, противоречия в их представлениях о настоящем и будущем их родины. Они придут к выводу о кризисе старого рыцарского феодального миропорядка и необходимости движения адыгского общества по пути прогресса. Передовые общественные и социальные идеи были подхвачены и развиты соратниками-учениками А.-Г. Кешева: кабардинцами Л. Кодзоковым и К. Атажукиным, осетинами И. Тхостовым, Г. Шалаевым и А. Гассиевым, ингушами Ч. Ахриевым и А.-Г. Долгиевым и др.
Имя талантливого адыгейского писателя-публициста и просветителя Сефербия Хацуцевича Сиюхова (1887-1966) более полувека замалчивалось в советской исторической науке [20]. Получив европейское образование в России, он посвятил себя делу просвещения адыгов, проявил себя как талантливый писатель-публицист.
Заслуживают внимания социологические аспекты публицистики Сефербия Сиюхова в его статьях «К вопросу о просвещении инородцев» (1904), «Всеобщее образование и черкесы» (1912), «Из черкесских мотивов» (1913), «Не меч, а мир» (1913), «Забытый долг» (1915), а также в развернутых исторических очерках: «Черкесы-адыге (историко-бытовой набросок)» (1922),
«Адыгея (историко-этнологический и культурно-экономический очерк)» (1927).
Его публицистика отразила существенные социокультурные и общественно-исторические проблемы. В них содержатся интересные социологические наблюдения над национальным укладом жизни адыгов, над своеобразием их общественной организации и традиционного быта. Просветитель-публицист ставил перед собой благородную задачу правдиво показать не только памятные эпизоды из жизни отдельного человека, но и события социально-исторического характера. Говоря о родовых союзах у адыгов, С. Сиюхов затрагивает вопросы своеобразия организации жизнедеятельности адыгов, связывая их с особенностями общественного устройства горцев. Он считал, что при отсутствии государственной власти такая форма объединения и взаимозащиты была целесообразна и оправдана практической жизнью. С. Сиюхов отмечает историко-со-циальные причины распада у адыгов родовых союзов. Идеи социального прогресса и культурного возрождения адыгов публицист связывал с решением проблемы народного образования. Проблему просвещения народа он считал наиважнейшей, требующей скорейшего разрешения; боролся за народные школы без сословных ограничений.
Характеризуя общественно-политическое положение адыгов в составе Российской империи в конце XIX - начале XX в., С. Сиюхов не скрывал закономерного последствия Кавказской войны - настороженного отношения адыгов к русским. Недавно прогремевшая, она, по его словам, «в равной степени прославила и победителей, и побежденных». Но у адыгов «еще не зажили раны, подходить к ним надо осторожно, бережно», и первый шаг к культурному сближению должны сделать русские: им это легче, поскольку у них нет боли горечи. Политику мирного сближения следует проводить «без надменного и покровительственного великодушия, без мысли о прозелитизме», т.е. без стремления обратить в свою веру. С другой стороны, он укоряет своих, считая, что косо смотреть на русских неразумно, что современники не повинны в последствиях Кавказской войны. Общегосударственные интересы, заключает он, должны быть выше «исторических счетов: раз судьба связала два народа, требуется выработать „модус вивэнди" - формулу жизни, надо жизнь налаживать по-новому». Он считает, что адыги должны пойти с русскими по пути всеобщего культурного развития и в этом, прежде всего, должны помочь народные школы» [21].
С. Сиюхов выявлял основные тенденции, способствующие сближению народов и их взаимопониманию. Подчеркивая необходимость овладения русским языком, на котором осуществляется межнациональное общение, он считал, что «этот процесс может стать реальным и результативным только в случае, если его соотечественник будет обучаться сначала на родном языке, останется адыгом „в национальном и религиозном смысле"» [22]. Особого внимания заслуживают социокультурные аспекты в его исторических очерках «Черкесы-адыге (ис-торико-бытовой набросок)» (1932) и «Адыгея (истори-ко-этнологический и культурно-экономический очерк)» (1927). В них автором были подняты важные социокуль-
турные проблемы, волновавшие горскую общественность начала ХХ в. Идеи просветителя-публициста о равноправии всех без исключения народов, составляющих наше государство, уважительном отношении к духовным потребностям каждого из них, межнациональном общении и культурном взаимообогащении, праве развития на основе национальной самобытности не потеряли актуальности и сегодня. В его статьях и очерках проявились такие черты, как социальная тенденциозность, острая полемичность, эмоциональность и схожесть с ораторской речью. В них наличествует обстоятельная характеристика общественно-политического положения адыгов в начале ХХ в., рассмотрен процесс глобальной социализации их жизни. Идейно насыщенные, граждански целеустремленные, стилистически отточенные статьи С. Сиюхова являют собой яркий образец адыгской социальной публицистики начала ХХ в.
Проведенный социологический анализ публицистики адыгских писателей-просветителей второй половины XIX - начала XX в. позволил нам обозначить основные параметры социальной динамики этнокультурных процессов в адыгском обществе указанного периода. Их публицистика развивавшаяся от социально-романтического этнографизма и идей утопического просветительства второй половины XIX в. к социально активной, политически заостренной публицистике начала XX в. отразила особенности нового социокультурнного процесса переходной эпохи, когда еще не были созданы необходимые условия для глобального культурного «прорыва» горцев к мировой цивилизации. Тем не менее малочисленный культурный слой, представленный прогрессивно мыслящими русскоязычными писателями-просветителями, уже способствовал формированию новой национальной культурной среды.
Литература и примечание
1. Голубева Л.Г. Адыль-Гирей Кешев (Каламбий) как этнограф // Ученые записки АНИИ. Краснодар, 1965.
2. Кумыков Т.Х. Кази Атажукин. Жизнь и деятельность. Нальчик, 1969.
3. Кумыков Т.Х. Казы-Гирей. Жизнь и деятельность. Нальчик, 1978.
4. Кумыков Т.Х. Хан-Гирей. Жизнь и деятельность. Нальчик, 1994.
5. ХакуашевА.Х. Адыгские писатели-просветители. Нальчик, 1978.
6. Хашхожева Р.Х. Адыгские писатели-просветители второй половины XIX - начала ХХ века. Нальчик, 1983.
7. Гарданов В.К. Общественный строй адыгских народов (XVIII - первая половина XIX века). М., 1967.
8. Общественно-политическая мысль адыгов, балкарцев и карачаевцев в XIX - начале ХХ века: Материалы конф. 28-29 марта 1974 г. Нальчик, 1976.
9. Кумыков ТХ. Культура и общественно-политическая мысль Кабарды второй половины XIX века. Нальчик, 1991.
10. Мир культуры адыгов (Проблемы эволюции и целостности). Майкоп, 2002.
11. Тхакушинов А.К. Социокультурная среда и отражение социальных процессов в художественной литературе (социологический анализ): Дис. ... д-ра социол. наук. М., 1995.
12. Шебзухова Ф.А. Социокультурные процессы и их отражение в черкесской художественной литературе: Дис. ... канд. социол. наук. Майкоп, 1999.
13. Брантова И.К. Черкесия в свете этносоциологических исследований Султана Хан-Гирея: Дис. ... канд. социол. наук. Майкоп, 2001.
14. Тыкова А. Социальный статус адыгской женщины в обществе (социокультурный аспект): Дис. ... канд. социол. наук. Майкоп, 2001.
15. ПанешЭ.А. Этносоциальная история адыгов в Х-ХШ вв.: Дис. ... канд. социол. наук. Л., 1983.
16. Кубанские войсковые ведомости. 1865. № 21.; Кубанские войсковые ведомости. 1866. № 20, 21, 24.
Майкопский государственный технологический университ
17. Адыль-Гирей Кешев (Каламбий). Ученик джинов // Шаги к рассвету. Адыгские писатели-просветители XIX века. Избр. произведения. Краснодар, 1986. С. 339.
18. Избр. произведения А.-Г. Кешева. Нальчик, 1976. С. 76.
19. ЦГАЛИ, ф. 167, оп. 3, ед. хр. 175. Письмо А.-Г. Кешева к А.В. Дружинину от 4 ноября 1859 года.
20. Данный пробел восполнен двумя изданиями: Сефербий Сиюхов - адыгский просветитель / Сост. и коммент. К.И. Бузарова и А.К. Бузарова. Майкоп, 1991; Сефербий Сиюхов. Избранное / Сост. и коммент. Р.Х. Хашхожевой. Нальчик, 2001.
21. Сиюхов С. Не меч, а мир // Мусульманская газета. 1913. № 37.
22. Сиюхов С. Всеобщее образование и черкесы // Кубанский казачий листок. 1912. № 193.
I_29 ноября 2006 г.
© 2006 г. И.Г. Шакалов
РОЛЬ И ЗНАЧЕНИЕ PR В СОЦИАЛЬНЫХ ПРОГРАММАХ ПО ПОДДЕРЖКЕ СЕМЬИ
Доминирующие тенденции и характер процесса постсоциалистической модернизации российского общества в силу неподготовленности населения, недостаточной научной обоснованности выбранной стратегии преобразований, жесткого приоритета целей экономической эффективности по сравнению с социальными целями, слабости негосударственных структур социальной защиты и благотворительности оказались в значительной мере деструктивными с точки зрения социальной политики. Массовое обнищание базового слоя вследствие шоковой терапии, растущее имущественное и социальное расслоение, расхити-тельская сущность российской приватизации, резкий уход государства из социальной сферы и практический отказ от обеспечения социальных гарантий незащищенным группам населения, низкая материальная вознаграждаемость труда и вызванное этим снижение его эффективности, деградация семьи как социального института и рост социального сиротства, кризис здравоохранения, образования, социального обеспечения и науки порождены деформациями в государственной социальной политике, приведшими к росту взаимного отчуждения общества и государства.
Прямым результатом уклонения государства от решения задач по социальной помощи семье стал переход российской семьи в новую фазу кризиса. На Международной научно-практической конференции «Семейная политика: демографический кризис и общественная безопасность» (Магнитогорск, 2004 г.) было отмечено, что с 1924 по 2001 г. суммарный коэффициент рождаемости снизился с 6,4 до 1,2, появилась тенденция к более позднему вступлению в брак, избеганию рождения детей до 20 и после 40 лет. Малодетность подрывает стабильность и безопасность государства со всеми вытекающими последствиями, вплоть до вымирания нации, когда рождаемость не покрывает смертности [1].
Растет число одиноких матерей. Так, если в 1993 г. доля детей, родившихся в России у женщин, не состо-
ящих в зарегистрированном браке, составляла 18, то в 1997 г. она превысила 25 %. Значит, ежегодно каждый четвертый - пятый новорожденный из неполной семьи, относимой обычно к семье риска. Согласно Е.Б. Бреевой, лишь 25 % детей живут в полной семье, т.е. с отцом и матерью [2]. В многоразводных и мало-детных семьях больше всего страдают дети, рано лишающиеся отцов - поколения, сформированные в этой ситуации, несут на себе клеймо аморальности и нигилизма, социальной патологии и делинквентности.
Современная семья оказалась дезориентированной относительно своей роли и возможностей воспитания детей в новых условиях. Упадок традиционных семейных ценностей снизил ее и без того невысокий воспитательный потенциал. В нашей стране она является лишь декларируемой ценностью и не находит должной государственной поддержки. Политика в отношении семьи до сих пор четко не сформулирована, носит пассивный характер, не включает необходимого комплекса практических мер. Таким образом, приобретает особую актуальность вопрос о коренном переосмыслении и формировании нового качества отношения государства к ней. Семейная политика государства - один из главных рычагов, с помощью которых можно решать нравственные и демографические проблемы нашего общества. Государству, обществу и бизнесу необходимо сделать все возможное, чтобы поднять престиж крепкой здоровой семьи, нужна пропаганда многодетной семьи, традиционной для большинства народов России. И в этом деле можно попытаться использовать опыт применения коммуникационных технологий PR в сфере рекламы, маркетинга и консалтинга.
В настоящее время российское общество ощущает недостаточность информационного обеспечения семейной политики, статистических и социологических сведений о положении разных типов семей. Не освещается взаимосвязь и взаимозависимость семейной политики, с одной стороны, и экономической, гендер-ной, молодежной, демографической и детской полити-
