CC BY
49
ИСТОРИЯ
.'V- i'Ji. »'Ji. »"V. i'Ti. •??!. г";«, i'ti. i'V- .^г. gfa ¿SJi-'V, .»V. jST«. ¿1«. .'Ji. лт«. Л!!. .^i. ^ ¿fc f«Ti. .Vi. AV. ЛТ?. .«Vj ¿Vi.
DOI 10.24411/2223-0564-2018-10304 А.И. Гоголев, А.П. Осипова, С.И. Иевлева УДК 316.42:338.24 (571.56) (091)
ОТРАЖЕНИЕ ОБЩЕСТВЕННОГО СТРОЯ ЯКУТОВ В ТЕРМИНОЛОГИИ РОДСТВА (XVII-XVIII ВВ.)
Аннотация
Термины родства у якутов представляют несомненный интерес, особенно при сравнительном изучении их с аналогичными материалами у других тюркоязычных народов Евразии. Так, если рассмотреть якутские термины родства по крови, уже выявляется заметное отличие от близкой лексики у огузско-кыпчакских языковых структур, например, якутские слова а§а 'отец', ийэ 'мать', о§о 'дите', сиэн 'внук, внучка' и др.
С другой стороны, в якутском языке, чем в других родственных языках, более четко сохранились черты так называемой классификационной системы родства. Например, як. убай обозначает не только родного старшего брата, но и всех двоюродных, троюродных братьев по линии отца. Хотя в целом большинство терминов народа саха относится к общетюркскому словарному фонду, но с заметным семантико-фонетическим отклонением как от древнетюркского, так и от современных родственных языков. Неразвитость якутской терминологии родства, ее архаичность, даже по сравнению с «орхонской» системой родства, свидетельствуют о том, что возникшая у их предков моногамная семья приостановила дальнейшее развитие данной терминологии, находясь в отрыве от родственных этносов и в экстремальных природно-климатических условиях. Прежде всего, это, видимо, было связано с их более низким уровнем социально-экономического развития по сравнению с другими тюр-коязычными народами Центральной Азии в XVII-XVIII вв.
Ключевые слова: кровное родство, родство по свойству тюркских этносов, сравнительное изучение терминологии родства в алтаистике
Anatoly I. Gogolev, Alexandra P. Osipova, Sargylana I. Iyevleva
REFLECTION OF THE YAKUT SOCIAL SYSTEM IN THE KINSHIP TERMS (THE 17th - 18th CENTURIES)
Гоголев Анатолий Игнатьевич, доктор исторических наук, профессор, академик АН РС (Я), профессор кафедры всемирной истории и этнологии Северо-Восточного федерального университета им. М.К. Аммосова, вице-президент АН РС (Я) (Якутск), e-mail: [email protected]
Осипова Александра Петровна, научный сотрудник отдела энциклопедии АН РС (Я) (Якутск), e-mail: anrsya@mail. ru
Иевлева Саргылана Иннокентьевна, научный сотрудник отдела энциклопедии АН РС (Я) (Якутск), e-mail: anrsya@mail. ru
Anatoly I. Gogolev, Prof. Dr. Sc. (History), Full Member of the Academy of Sciences of the Sakha Republic (Yakutia), Professor of the Department of the World History and Ethnology, M.K. Ammosov North-Eastern Federal University, Vice-President of the Academy of Sciences of the Sakha Republic (Yakutia), e-mail: [email protected]
Alexandra P. Osipova, Research Fellow, Department of Encyclopaedia, the Academy of Sciences of the Sakha Republic (Yakutia), e-mail: [email protected]
Sargylana I. Iyevleva, Research Fellow, Department of Encyclopaedia, the Academy of Sciences of the Sakha Republic (Yakutia), e-mail: [email protected]
© Гоголев А.И., Осипова А.П., Иевлева С.И., 2018
Abstract
The Yakut terms of relationship are undoubtedly of great interest, especially while studying them in comparison with similar materials of other Turkic-speaking peoples of Eurasia. So, if we consider the Yakut kinship terms, we find an obvious distinction from the close lexicon of the Oghuz-Kipchak language structures, for example, the Yakut words as a§a [agha] 'father', ufe [iye] 'mother', o§o [ogho] 'child', emu [sien] 'grandchild', etc.
On the other hand, the Yakut language has more accurately preserved features of the so-called classification system of relationship than did other cognate languages. For example, the Yakut word y6au [ubay] means not only an elder blood brother, but also all paternal cousins. Though in general the majority of terms of the Sakha refer to the common Turkic lexical fund, they have a noticeable semantic and phonetic difference from both the Old Turkic and modern related languages. The underdevelopment of the Yakut terminology of relationship and its archaic nature in comparison with the "Orkhon" one demonstrates that the monogamous family originated among the ancestors of the Yakuts and separated from the related ethnic groups and being under extreme environmental conditions as well discontinued developing the terms of kinship. Probably, it was connected with the lower level of their social and economic development in comparison with other Turkic-speaking peoples of Central Asia in the 17th -18th centuries.
Key words: natural cognation, relations by marriage among Turkic ethnic groups, comparative study of terminology of relationship in the Altaic studies
В системе общественных отношений у народа саха (якутов) формы родства занимали, как и у любого этноса, важное место.
Одним из первых специальное внимание на изучение якутской традиционной семьи обратил внимание В.Л. Серошевский [1, с. 490-506], имеются и другие работы по данной проблеме [2; 3], но в целом этот вопрос не подвергался обстоятельному исследованию с историко-этнологи-ческих позиций.
При рассмотрении данной проблемы первичным источником послужили «Словарь якутского языка» Э.К. Пекарского [4] и собранные авторами в течение 1970-1980-х гг. полевые материалы.
Семья, как известно, является составной частью общественно-социальной организации этноса, а также первичной экономической ячейкой общества. Поэтому, прежде чем приступить к рассмотрению темы, уточним социальное положение якутского общества в XVII-XVIII вв. Якутская социальная организация в указанное время продолжала традиции родоплеменных образований в условиях раннеклассового переходного времени.
До 1760-х годов, до проведения Первой ясачной (налоговой) комиссии (1763-1769 гг.), в социальной структуре якутов заметных изменений не происходило, по сравнению с XVII в. Так, в первой половине XVIII в. Я.И. Линденау, участник Второй Камчатской экспедиции В. Беринга, приводит следующие данные по социальной организации скотоводов Средней Лены: «Якуты разделяют себя по имущественному положению на определенные разряды или классы: Bai - богатый, MuHg Aht Bai - незнающий счета своему богатству рогатым скотом и лошадьми. Orto Bai,
владеющий 5-6-ю табунами лошадей. Возак Шг-dak (буоhах иитэрдээх. - А.Г.), имеющий 1-2 табуна лошадей. Охт ТопоЮМак (вhYн тонотор-доох), имеющий 2-х или 3-х коров, другое название такого человека - Baliksit («балыксыт»). Tong Baliksit называются люди, имеющие только собак и питающиеся рыбой» [5, с. 105].
М.Н. Мартынов приводит следующие материалы по социальной номенклатуре якутского общества первой половины XIX в., которое состояло из 4-х групп, отличающихся по имущественно-правовому положению: 1. Якутская знать - тойоны, князцы, старшины, «лутчие люди», «богатые родники»; 2. Свободные, самостоятельные общинники: рядовые якуты, «скудные родники»; 3. Свободные, но потерявшие экономическую самостоятельность родовичи: «убогие», «самые скудные», «скитающиеся между юртами», «работники», «скотники»; 4. Зависимые: «холопы», «захребетники» [6, с. 92].
Некоторые якутские тойоны еще во второй половине XVII в. получали от московского царя звания «дети боярские» и дворян. Так, «детьми боярскими» стал Л. Львов (до крещения в Москве в 1677 г. - Кисикэй Сахалтин), а И. Львов вместе с тойонами И. Семеновым и другими были включены в реестр якутских дворян [5, с. 108]. Кроме того, русская администрация крещенных якутов принимала на государственную службу, а тойонов со званиями - на высокие служебные должности и выплачивала им соответствующий оклад. П.С. Софронеев приводит сметные списки 1701, 1702, 1706, 1744 гг., где в числе рядовых казаков, десятников находились многие крещенные якуты [5, с. 108-109], а также дополнительный список тойонов, получивших
ОТРАЖЕНИЕ ОБЩЕСТВЕННОГО СТРОЯ ЯКУТОВ В ТЕРМИНОЛОГИИ РОДСТВА ^П-^Ш ВВ.)
29
дворянские звания. Например, в феврале 1709 г. из Москвы якутскому воеводе была отправлена грамота с приказом построить двор в Якутске для якута-дворянина Ф. Матвеева. «Во времена вечно славной памяти Петра Великого, - писал борогонский глава А. Аржаков Екатерине Второй в 1789 г., - на одобрение и утверждение их верноподданичества многие князцы отличаемы были почестью дворянства, на то и поныне сохраняются у некоторых грамоты» [5, с. 111].
Власть тойонов в XVIII в. практически оставалась наследственной. Кроме того, по результатам ясачной реформы 1760-х годов они получили широкие судебно-административные права от царской власти. А основную массу якутского населения по-прежнему составляли середняцкие и бедные конно-скотоводческие хозяйства.
В XVП-XVШ вв. у якутов фактически отсутствовали пережитки родоплеменной власти. Предания глухо передают упоминания о том, что в старину существовала полужречко-полуобще-ственная должность сээркээн-сэhэнэ, как друиды у древних кельтов. Обладатель этой общественной должности выступал как знаток традиционных обычаев, религиозных обрядов, выполнял функции родового судьи, толкователя законов обычного права. Но существование ее в XVII-XVIII вв. документально не доказано.
В целом в рассматриваемое время патриархальная форма рода в переходной к раннеклассовой эпохе существовала только благодаря наличию надстроечных функций, связанных с соблюдением норм экзогамных обычаев внутри общины.
В XVII-XIX вв. социально-экономический строй якутов в основном определяется как патриархально-феодальный [7].
В пределах указанного времени у скотоводов Лены господствующей формой являлась малая моногамная семья.
В среде филологов принято считать, что терминология родства относится к наиболее архаичным пластам лексики любого языка. При этом, как отметил Ф. Энгельс, форма семьи меняется быстрее, чем система родства [8]. Поэтому у многих современных народов прослеживается несоответствие между сохранившейся с древних времен системой родственных отношений, терминологией родства и существующей формой семьи. Такое явление присуще в целом для тюркских народов [9].
Учитывая, что цель статьи - это рассмотрение якутских терминов родства по крови и по свойству в социальной сфере, начнем с основного «патриархального» термина а§а, основное значение которого - отец.
Ийэ - основное значение 'мать'. В древне-тюркском и в большинстве современных тюркских языков для обозначения матери применяется термин ана (анне). Некоторую близость к ийэ проявляет тувинский термин ие 'мать', наряду с ава, авай [7, с. 29].
Уол - 'сын', досл. 'мальчик', термин о§ул, иногда - 'юноша' в стяженной форме ол - ул, имеется во всех современных тюркских языках с немногим отклонением. В древних памятниках это слово передается через ogul (ср. як. о$о1 'дитя').
Якутское слово кыыс - кыз 'девочка' имеется во всех тюркских языках с немногими фонетическими расхождениями. Но наиболее близкий к якутской форме термин встречается в алтайском, гагаузском [11, с. 262] и тувинском языках - кыс [7, с. 17].
В якутском языке термин эдьий применяется для обозначения старшей сестры, тетки, в алтайском - эдье 'тетка', 'старшая сестра' [7, с. 29].
Ини - 'младший родственник по отцу', 'родной брат', 'племянник' [4, стб. 940]. В древне-тюркских памятниках ini - 'младший родственник', 'младший брат' [12, с. 381]. Этот термин характерен главным образом для кипчакских и некоторых северо-восточных тюркских языков [7, с. 37]. Следовательно, в ини господствует значение младшего члена в системе семейно-род-ственных отношений.
У многих тюркских народов термин таай (якут.) обозначает все родство по линии матери, у тувинцев - даай, алтайцев - таай 'дядя со стороны матери' [12, с. 388]. Возрастное различие здесь не принимается во внимание [7, с. 49].
Слово сиэн обозначает внука, племянника. В нескольких фонетических вариантах термин йеген встречается в древнетюркских памятниках в том же значении. Из современных более близкий к якутскому произношению термин встречается в алтайском - дьеен, казахском и каракалпакском - жиен, киргизском - жээн в значении 'племянник по матери' [7, с. 51].
Словом эhэ якуты обозначают деда. В древ-нетюркских памятниках встречаются термины
1 Термин о§о, вероятно, генетически восходит к древнетюркской форме оке. В тюркских языках этой формой представлены как «женские», так и «мужские» значения - 'младшая сестра', 'младший брат' и т.д. [10, с. 519].
aci acu ici 'старший родственник' [12, с. 363]. У основы ебе - эбэ два центральных значения -'мать', 'бабушка', но для современных языков они являются уже архаичными, малоупотребительными [12, с. 232].
Якутское эбэ 'бабушка' близко к татарскому эби 'старшая сестра отца или матери', 'бабушка' и башкирскому эбэй в том же значении [7, с. 32]. Они берут свое начало от древнетюркского езе и родственны современной форме еже, встречаемой почти во всех тюркских языках в значении 'мать' [10, с. 221].
Якутское слово балыс2 обозначает младших по возрасту сестер и братьев или вообще младшего по возрасту человека. Возможно, оно генетически восходит к тюркскому бала 'ребенок', 'дитя'. Термин балтым с аффиксом принадлежности обычно употребляется в значении 'моя младшая родная или двоюродная сестра'. У большинства тюркских народов в наличии имеется семантически близкий термин балдыз 'младшая сестра жены', 'свояченица' [7, с. 68].
Этимологической основой якутского слова бии 'старший брат', 'родной', 'двоюродный (сыновья двух родных братьев)', возможно, служил термин бег 'господин', 'князь', 'старший'. Впрочем, слово бег в тувинском языке обозначает старшего брата мужа [7, с. 70].
Слово сыган - сы^ан 'дети родных сестер' не обнаруживает себе близкую аналогию в других родственных языках. Но у шорцев существует термин туfан, обозначающий родство только по линии отца [13, с. 260]. А якутский термин вбYгэ 'предок' Э. Пекарский сравнивал с вбYг 'дед', 'старик', абуга 'младший брат отца' [4, стб. 143]. Но, оказывается, у телеутов имеется близкое слово ôбôgô, применяемое в значении 'прадед', 0б0§И0р, как и якутское вбYгэлэр, обозначает предков [7, с. 31].
Аба^а 'старший брат отца', 'двоюродный дядя', 'двоюродный дед', 'брат прадеда', 'престарелый в роде' [7, с. 2] во всех тюркских языках выступает в форме аба^а, у алтайцев, хакасов - абага. Основное значение у них остается такое, как у якутов, - старший по возрасту в системе кровнородственных отношений [10, с. 64].
Термином сурдьу у якутов обозначается младший брат по отношению к его старшей родной сестре.
Основное значение якутского термина сиэн -'внук', 'племянник'. В древних памятниках он встречается в форме jйgйn [12, с. 388] и применялся в аналогичных значениях (алтайское слово дьеен, тувинское - чээн и т.д.). В современных тюркских языках термин йеген принадлежит к классификационной системе родства по женской линии: киргизский жеен кыз, якутский сиэн кыыс 'дочь дочери (внучка) или сестры'. Возможно, от этого термина произведено якутское сиэнчэр 'потомство по прямой и боковой линии'. Хотя это слово обнаруживает смысловую и лексикологическую близость с бурято-монгольским термином зээнсэр.
Таким образом, в якутской терминологии больше, чем у других родственных языков, сохранились черты классификационной системы родства. Так, термин убай обозначает не только родного старшего брата, но и всех двоюродных, троюродных братьев по линии отца; термин эдьий применяется по отношению ко всем родным и «посторонним» старшим сестрам по отцу и матери.
Большинство рассмотренных нами терминов может быть отнесено к общетюркскому словарному фонду, но с заметным семантико-фонети-ческим отклонением как от древнетюркского, так и от современных родственных языков.
Тюркским народам свойственно различие многих категорий родственников по мужской линии в зависимости от их возраста по отношению к говорящему, а для родства по матери - деление родственных терминов по поколениям. Для всех этих народов некоторые из терминов не являются словами обращения, т.е. «звательными». Эти указанные особенности отсутствуют в якутской терминологии. Создается впечатление, что тюр-коязычное ядро будущих якутов отделилось от своей основной массы в очень раннее время, и, возможно, оно уже в орхоно-енисейский период составляло отдельную языковую диалектическую периферию. Во всяком случае, неразвитость якутской терминологии родства, ее архаичность, даже по сравнению с «орхонской» системой родства, как будто говорят о том, что возникшая у их предков малая экзогамная семья в дальнейшем приостановила выработку соответствующей терминологии, находясь в отрыве от родственных по языку этносов и под влия-
2 От слова балыс произодится выражение агас-балыс 'родные сестры'. Термин агас 'старшая сестра', как нам кажется, произошел от а§а 'старший' с прибавлением «счетного» суффикса с. В форме еке зафиксирован в древнетюркских языках.
ОТРАЖЕНИЕ ОБЩЕСТВЕННОГО СТРОЯ ЯКУТОВ В ТЕРМИНОЛОГИИ РОДСТВА (XVII-XVIII ВВ.)
31
нием сохранения многих социально-экономических устоев архаического характера. Этому также способствовали более экстремальные природно-климатические условия Сибири и в целом Северо-Восточной Азии. Но, несмотря на свою обособленность, связанную с указанными причинами, якутская терминология родства проявляет особую близость к алтайским, тувинским, хакасским, казахо-кыргызским терминам. Фактически все эти народы находились в условиях патриархально-феодальных отношений, характерных для скотоводческих народов Центральной Азии. Но в отличие от них якуты жили в XVI-XVII вв. в Центральной Якутии и в силу тяжелых условий приарктической зоны и обширности территории мало обращали внимание на дальнейшее развитие и уточнение терминов родства.
ЛИТЕРАТУРА
1. Серошевский В.Л. Якуты. Опыт этнографического исследования. 2-ое изд. М.: Ассоциация «Российская политическая энциклопедия», 1993. 736 с.
2. Виташевский Н. Брак и родство у якутов // Живая старина. 1910. Вып. IV. С. 168-170.
3. Бурыкин А.А. К сравнительно-историческому изучению некоторых якутских терминов родства // О.Н. Бетлингк и тюркское языкознание. Якутск, 2005. С. 38-44 и др.
4. Пекарский Э.К. Словарь якутского языка. Л.: Наука, 1958. Т. 1-3. 1400 с.
5. Софронеев П.С. Якуты в первой половине XVIII века. Якутск: Якутское книжное изд-во, 1972. 184 с.
6. История Якутской АССР. Т. 2. М.; Л.: АН СССР, 1957. 396 с.
7. Покровская Л.А. Термины родства в тюркских языках // Историческое развитие лексики тюркских языков. М.: Изд-во АН СССР, 1961. С. 23-72.
8. Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства. Изд. 3. М.: Изд-во «Политическая лит-ра», 1953. 112 с.
9. Башарин Г.П. Общественный строй якутов начала XVII в. // Вопросы истории. 1955. №3. С. 8086 и др.
10. Севортян Э.В. Этимологический словарь тюркских языков. Общетюркские и межтюркские основы на гласные / АН СССР. Ин-т языкознания. М.: Наука, 1974. 768 с.
11. Покровская Л.А. Гагаузские термины родства // Алгебра родства. Родство. Системы родства.
Системы терминов родства. Вып. 1. СПб.: Европейский дом, 1995. 316 с.
12. Малое С.Е. Памятники древнетюркской письменности. М.; Л., 1951. 480 с.
13.Дыренкова Н.П. Тюрки Саяно-Алтая. Статьи и этнографические материалы. СПб.: МАЭ РАН, 2012. 408 с.
REFERENCES
1. Seroshevsky, V.L. Yakuty. Opyt etnograficheskogo issledovaniya [The Yakuts. An Attempt at Ethnographic Research]. 2nd ed. Moscow: Russian Political Encyclopaedia press, 1993. 736 p. (in Russ.).
2. Vitashevsky, N. Brak i rodstvo u yakutov [Marriage and Kinship among the Yakuts]. In: Zhivaya starina [Living Antiquity]. 1910. Issue 4. P. 168-170 (in Russ.).
3. Burykin, A.A. K sravnitel'no-istoricheskomu izu-cheniyu nekotorykh yakutskikh terminov rodsta [To the Comparative-Historical Study of Some Yakut Kinship Terms]. In: O.N. Betling i tyurkskoe yazykoznanie [O.N. Botlingk and Turkic Linguistics]. Yakutsk, 2005. P. 38-44, etc. (in Russ.).
4. Pekarsky, E.K. Slovar'yakutskogo yazyka [A Dictionary of the Yakut Language]. 2nd ed. Leningrad: Nauka press, 1958. Vol. 1-3. 1400 p.
5. Sofroneev, P.S. Yakuty vpervoypolovineXVIII ve-ka [The Yakuts in the First Half of the XVIII Century]. Yakutsk: Yakutsk Book Publishing House, 1972. 184 p. (in Russ.).
6. Istoriya yakutskoy ASSR. T. 2 [History of the Yakut ASSR. Vol. 2]. Moscow; Leningrad: The USSR Academy of Sciences press, 1957. 396 p. (in Russ.).
7. Pokrovskaya, L.A. Terminy rodstva v tyurkskikh yazykakh [The Terms of Kinship in the Turkic Languages]. In: Istoricheskoe razvitie leksiki tyurkskikh yazykov [A Historical Development of the Vocabulary of the Turkic Languages]. Moscow: The USSR Academy of Sciences press, 1961. P. 23-72 (in Russ.).
8. Engels, F. Proiskhozhdenie sem'i, chastnoy sobst-vennosti i gosudarstva [The Origin of the Family, Private Property and the State]. 3rd ed. Moscow: Politicheskaya literatura press, 1953. 112 p. (in Russ.).
9. Basharin, G.P. Obshchestvennyy stroy yakutov nachala XVII v. [The Social Structure of the Yakuts in the Early 17th Century]. Voprosy istorii - Historical Issues. 1955. No. 3. P. 80-86, etc. (in Russ.).
10. Sevortyan, E.V. Etimologicheskiy slovar' tyurkskikh yazykov. Obshchetyurkskie i mezhtyurkskie osnovy na glasnye [An Etymological Dictionary of the Turkic Languages. Common Turkic and Inter-Turkic Stems on
Vowels]. The USSR Academy of Sciences. Institute of Linguistics. Moscow: Nauka, 1974. 768 p. (in Russ.).
11. Pokrovskaya, L.A. Gagauzskie terminy rodstva [Gagauz Terms of Kinship]. In: Algebra rodstva. Rodstvo. Sistemy rodstva. Systemy terminov rodstva [Algebra of Kinship. Kinship. Kinship Systems. Systems of Kinship Terms]. Issue 1. St. Petersburg: Evropeyskiy Dom press, 1995. 316 p. (in Russ.).
12. Malov, S.E. Pamyatniki drevnetyurkskoypis'men-nosti [Monuments of Ancient Turkic Writing]. Moscow; Leningrad, 1951. 480 p. (in Russ.).
13. Dyrenkova, N.P. Tyurki Sayano-Altaya. Stat'i i etnograficheskie materialy [The Turks of the Sayano-Al-tai. Articles and Ethnographic Materials]. St. Petersburg: The Museum of Anthropology and Ethnography, the Russian Academy of Sciences, 2012. 408 p. (in Russ.).
DOI 10.24411/2223-0564-2018-10305 А.И. Акманов, Р.Б. Зайтунов, А.А. Даутов УДК 94 (470.57)
НОРМАТИВНО-ПРАВОВОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ СПЕЦИАЛЬНОГО МЕЖЕВАНИЯ БАШКИРСКИХ ЗЕМЕЛЬ В 60-70-Х ГГ. XIX В.
Аннотация
Статья посвящена характеристике основных законодательных актов специального межевания башкирских земель 60-70-х гг. XIX века. Основной стратегической задачей царского правительства на Южном Урале во второй половине XIX в. оставалось дальнейшее упрочение здесь своих позиций и создание условий для стабильного развития сельского хозяйства и промышленности, резкого расширения объемов земледелия в частности. Начавшаяся массовая крестьянская колонизация края вполне соответствовала этим задачам. При этом значительная часть земель находилась во владении башкир. Специальное межевание должно было урегулировать земельные отношения между башкирами-вотчинниками, их припущенниками, а также другими категориями переселенцев в регионе. Для организации более эффективного использования земли правительство периодически выпускало разнообразные нормативные акты, которые конкретизировали принципы межевания земли и дальнейшее земельное обеспечение населения края. Таким образом, в законодательстве проявляются две тенденции: с одной стороны, власти признавали наличие башкирского вотчинного права на землю, с другой - они поощряли колонизацию края переселенцами из центральной части страны.
Акманов Айтуган Ирекович, доктор исторических наук, профессор, член-корреспондент АН РБ, вице-президент АН РБ (Уфа), e-mail: [email protected]
Зайтунов Расих Батырович, кандидат исторических наук, доцент кафедры истории России, историографии и источниковедения Института истории и государственного управления Башкирского государственного университета (Уфа), e-mail: [email protected]
Даутов Азат Алтынбаевич, помощник вице-президента АН РБ (Уфа), e-mail: [email protected]
Aytugan I. Akmanov, Prof. Dr.Sc. (History), Associate Member of the Academy of Sciences of the Republic of Bashkortostan, Vice-President of the Academy of Sciences of the Republic of Bashkortostan (Ufa), e-mail: [email protected]
Rasikh B. Zaitunov, Cand.Sc. (History), Associate Professor at the Chair of the Russian History, Historiography and Source Studies, Institute of History and Public Administration, Bashkir State University (Ufa), e-mail: [email protected]
Azat A. Dautov, Assistant to the Vice-President of the Academy of Sciences of the Republic of Bashkortostan (Ufa), e-mail: [email protected]
© Акманов А.И., Зайтунов Р.Б., Даутов А.А., 2018
ПРОБЛЕМЫ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ. 2018/3 (81)
