CC BY
45
УДК 811.161.1'373
UDC 811.161.1'373
Т.В. БАХВАЛОВА
доктор филологических наук, профессор, кафедра русского языка, Орловский государственный университет имени И.С. Тургенева E-mail: [email protected]
T.V. BAKHVALOVA
Doctor of Philology, Professor, Department of Russian language, Orel State University named after l.S.Turgenev
E-mail: [email protected]
ОТРАЖЕНИЕ КУЛЬТУРНО-БЫТОВЫХ ТРАДИЦИЙ В ЛЕКСИКЕ ОРЛОВСКИХ ГОВОРОВ: НАЗВАНИЯ МОЛОКА И МОЛОЧНЫХ ПРОДУКТОВ
REFLECTION OF THE CULTURAL AND HOUSEHOLD TRADITIONS IN THE VOCABULARY OF THE OREL DIALECTS: FOOD NAMES
Статья посвящена описанию лексики питания орловских говоров. Представлен состав и дана семантико-мотивационная характеристика названий молока и молочных продуктов.
Ключевые слова: орловские говоры, лексика, названия пищи, названия молочных продуктов, семантика, мо-тивационная основа.
The article is devoted to the study of thefood vocabulary of the Orel dialects. The structure is presented and semantic-motivational characteristic of milk names and milk stuffs is given.
Keywords: Orel dialects, vocabulary, food names, names of milk stuffs, semantic, motivational basis.
Лексика народных говоров - богатейший источник лингвистической, культурологической и этнографической информации - содержит разнообразные сведения о жизни русского крестьянина.
Лексика питания - одна из тематических групп, где особенно выразительно представлены национальные особенности. Именно в пище, как замечает И.С. Лутовинова, ярко и колоритно подчеркивается национальное, русское [8]. «Через пищу интерпретируется и собственное социальное положение, и характер взаимодействия людей в социуме» - к такому выводу приходит К.В. Пьянкова, анализируя названия блюд и кушаний [9, с. 22].
Названия пищи в орловских говорах, как и в языке в целом, составляют обширную, определённым образом организованную группу, что свидетельствует о важной роли, значимости пищи в жизни человека.
Многочисленные наименования её представлены в Словаре орловских говоров [10] и картотеке словаря [7].
Пища является основой жизни человека. Её ежедневное употребление строго регламентировано: зависит от времени суток, дня недели (постный-непостный день), от периода в народно-православном календаре-месяцеслове (запрет на скоромное во время постов). Регулярность, ритмичность в употреблении пищи, её разнообразие нашли отражение в организации самой тематической группы, характеризующейся чёткой структурой, системностью и многочисленностью.
Лексическое пространство «Пища» представляют группы номинативных единиц со значением «растительная пища», «животная пища», каждая из которых
имеет свою структурную организацию. В составе наименований «животная пища» выделяется номинативное множество «молоко и молочные продукты».
Издавна молоко было одним из важнейших продуктов питания, а доение и переработка молока у славян со временем «стали богатой и насыщенной культурными символами хозяйственной областью» [5, с. 124]
Молоко в сознании русских считалось символом здоровья, благополучия, изобилия. Хорошо известно выражение кровь с молоком, употребляемое в том случае, когда хотят подчеркнуть здоровый вид человека, хороший цвет лица. Показательно, что «название одного из продуктов переработки молока - творога (* twarogъ) формально и семантически пересекается с образами (со)т в о р е н и я (ср. *^огШ, * ^агь)...» [5, с. 124].
Как известно, большое влияние на русскую кухню оказала церковь: более половины дней в году были постными, когда нельзя было употреблять скоромное. Тем более мясная и молочная пища ценилась в дни, когда не было запретов на её употребление. Молоко и молочные продукты разрешалось без ограничений употреблять детям. «С какой бережливостью относились к молоку, говорит то обстоятельство, что его пили только младенцы. Остальные хлебали ложками», - отмечает В.И. Белов, описывая жизнь русских крестьян [1, с. 160].
О значимости молочной пищи в рационе русского человека свидетельствует большая дифференциация в обозначении молока, молочных продуктов.
Ценность молочных продуктов и в том, что они могли быть на столе практически круглый год, исклю-
© Т.В. Бахвалова © T.V. Bakhvalova
10.00.00 - ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ 10.00.00 - РИТЬОЬОИСЛЬ
чение составляет только время, когда корову запускали, т.е. переставали доить перед отёлом. Не употребляли в пищу последнее молоко перед отёлом, которое в орловских говорах называется с йное
- Стърадойнъм мълако ни еш: анъ салёнъя, [7] и молоко первого удоя после отёла, называемое диво, зиво - Из мълодивъ делъють варёнку. Кагда каровъ ателитца, ну, первый удой этъ падоють - тилёнку, а втарой удой падоють - нъливають у кастрюлю, дъбав-ляють яисы, содисы и ставють на агонь. Ана сваривъ-итцъ, делъитцъ рыхлая такая, режуть патом йиё [10, вып. 6, с. 139]. Если слово диво, кроме орловских, известно также в смоленских и брянских говорах [11, вып. 18, с. 223], то сочетание йное в
указанном значении, по данным Словаря русских народных говоров [11], отсутствует в говорах. Интересно, что мотивационная основа этих двух наименований противопоставлена по принципу молод-ой - стар-ый, что объясняется следующим. Весь период, когда корова даёт молоко, от отёла до следующего отёла, считается одним циклом. Естественно, то, что в начале этого цикла, расценивается как молодое, в конце - старое. О важности для носителей говоров этого противопоставления свидетельствует и наличие аналогичной по семантике пары номинантов и в воронежских говорах: зива -[6, с. 119].
В зависимости от времени дня, когда надоено молоко, оно имеет в говорах разные названия: трешник;
дошник; вечёрошник, рошник,
решник - Утришник, абедишник, вичёръшник -вот три удоя за день [10, вып. , 8, с. 13]. Читвиртинку утришникъ аддала бъравьям. Сиводня весь абедишник тилёнку вылила. Из вичёръшникъ кашу сварила [7].
Вкус молока зависел от того, как давно оно было надоено. Совсем свежее, ещё тёплое молоко в говорах, как и в литературном языке, называется па е - Любил парное мълако, токъ ис-път каровы. Недавно надоенное, но уже остывшее молоко называют лое - Вазьми у падвале ацтаялъе
мълако и навиди крашонку [7].
Молоко относится к тем продуктам, которые можно использовать, не подвергая специальной обработке. Его издавна употребляли в сыром виде. Трудно было сохранить молоко свежим, особенно в летнее время, поэтому его часто подвергали самозаквашиванию. Получаемые таким образом молочные кушанья были вкусны, полезны, разнообразили рацион. К тому же их можно было приберечь на скоромные дни.
В процессе самозаквашивания молока происходит естественное разделение его на два слоя (верхний -плотный и жирный и находящийся под ним густой и кислый на вкус), каждый из которых имеет свои названия.
Мотивационная основа названий верхнего жирного отстоя молока довольно прозрачна и актуализирует наиболее значимые его особенности: это то, что находится вверху, то, что снимают, как бы отсоединяют, откидывают, отметают. Во многих иллюстрациях отражены именно эти особенности верхнего слоя закисшего молока:
верх, шка, шечка, к, чек - У
нас кот рукастай: все вяршки пъсымал с карщажак, всю вярхушку с махотки снял. Вярхушка - этъ сымак, вярхушки-тъ сымають. Када вярхущкаю завуть, а то -сымак, смитанъ сымашная. Вярхушка - снимък с ку-бана. Сыми-къ с кубана вярхушку, типерь ацтаялъсь. Виршоку щи дъбавляють [10, вып. 2, с. 13-17];
мок - Сними с мълака снимък. Щас пахлёбъчки налью, снимкъю зъбилю. Сымък - этъ вирхушки-тъ сымають... [10, вып. 14, с. 32];
на - Ты сразу ни нъливай мълако, сними сна-чалъ смитану [10, вып. 14, с. 24];
отмётки, отмёточки - Симья бальшая была. Аткиниш атмёточки, и по лошке ни дастанитца [10, вып. 8, с. 201].
Если слово верх образовано в результате метонимического переноса, то слова с
на, отмётки являются отглагольными производными: ср. тождественные по значению литературное ть и диалектное ть, известное в говорах
ть «снимать (сметану, сливки)» [11, вып. 38, с. 370]. Интересно наименование мочная на -
Сымъшнъя смитанъ есть. Ну этъ сымък - вирхушки-тъ сымають [10, вып. 14, с. 169]), оба компонента этого устойчивого словосочетания актуализируют по существу один и тот же признак, но в субстантивном компоненте он уже оказался затемнённым, чем объясняется появление адъективного компонента с прозрачной мо-тивационной основой.
Явно отглагольное по своему образованию и этимологически однокоренное со словом на наименование отмётки: сема «отсоединить» присутствует в слове литературного языка ть «подметая, отодвигать
в сторону» и в диалектном слове тать «мотать
прочь, вбок, откидывать, отбрасывать, отшвыривать», зафиксированном в словаре В.И. Даля [4, т. 2, с. 738]. Вполне вероятно, что отмётки в указанном значении - это производное от второго, не сохранившегося в говорах глагола. В пользу этого предположения говорит и приведенное В.И. Далем отглагольное производное т «откид, что отброшено, откинуто в сторону». льшую часть закисшего молока составляет простокваша, образующаяся под верхним жирным отстоем. Такое загустевшее кислое молочное кушанье в говорах имеет несколько названий. В основе наименований может быть указание на получение его путём квашения, заквашивания ( сить «подвергать кислому брожению, делать кислым», перех. [2, т. 8, с. 21] ^ нка, , ша) или в результате закисания молока
( снуть «становиться кислым, портиться вследствие брожения», неперех. [2, т. 8, с.80] ^ ша), а
также указание на особенность вкуса этого продукта (кислый ^ кислёнка):
нка - Выпей-къ квашонки свежъй [10, вып. 5,
с. 31];
- Квашню стълканею в кисею, нъ другой день твъражок будить [10, вып. 5, с. 31];
ша - На нъщ я всигда сыраквашу пью [10,
вып. 14, с. 173]; Слово образовано по той же модели, что и литературное ша. Оба наименования ярко
передают своеобразие данного кушанья, полученного в результате сквашивания ( сить, ситься) сырого молока;
ша - А я дюжъ люблю пръстакишу [10, вып. 11, с. 107]. Данное наименование отражает особенность получения молочного кушанья: простое (без закваски) скисание молока (просто киснуть). Как отмечает И.С. Лутовинова, по своему происхождению ша древнее слова ша, как и произ-
водящий глагол киснуть древнее глагола кваситься, о чем свидетельствуют этимологические и исторические словари. «По памятникам древнерусской письменности слово простокиша встречается с ХУ1 в качестве собственного имени: Иван Простокиша... Слово простокваша отмечено как собственное имя с ХУ11 в.» [8, с. 166]. Небезынтересно заметить, что антропоним Простокиша в памятниках письменности представлен в качестве имени только жителей северных территорий: Иван Простокиша сын, послух в Каргопольском уезде, Андрюшка Простокиша, соликамский посадский [14, с. 324]. Современный говоры сохраняют первоначальный ареал слова ша: в южных орловских говорах это наименование не имеет широкого использования, оно зафиксировано лишь в нескольких населенных пунктах (по данным Словаря орловских говоров - в двух), тогда как в северных говорах его активность поддерживается и широким ареалом (Волог., Яросл., Костром, Олон., Арх. ), и наличием словообразовательной парадигмы (
шный) [11, вып. 32, с. 248]).
Сквасившееся и превратившееся в простоквашу молоко является кислым на вкус, что отражено в целом ряде однокоренных со словом слый суффиксальных производных: кислёнка, кислётка, ка,
ха, шка, чка «простокваша» - Мълако у мине скислъсь и пълучилъсь кислячка [10, вып. 5]. Кислушку пьють с сахърам [7].
Этот же признак и в основе другого названия:
нь «квашеное молоко» - Дижень будиш пить? [7]. По своему образованию слово связано с повсеместно распространённым и в орловских, и других южных говорах словом «деревянная кадка для заквашивания теста; квашня». Обратим внимание на то, что в литературном языке и в северных говорах семантическим эквивалентом ему является слово - производное от слова сить. В значении слов и присутствуют семы «квасить, заквашивание», но, если в первом из них данная сема эксплицирована, то во втором она представлена имплицитно, тем не менее это не помешало ей реализоваться, что мы и находим в слове нь. Интересно, что и в северных говорах, где «квашня» не употребляется, производные от него ль, жен, жень, нь, обозначают различные кушанья с ингредиентом кислым на вкус - с квасом, кислым молоком, сывороткой [11, вып. 6, с. 332].
Из скисшего, загустевшего молока получали творог. Для этого простоквашу помещали в подвешенный мешочек из льняного полотна, марли и давали стечь жидкости. Такой творог, полученный в домашних условиях, называют й рог - Кислушку выливають в марлю, завязывъють и падвешывъють. Сывърътка атекает, пълучаетцъ сырой творъх. Из скисшего молока получали и варёный творог - Кислушку сливають и ставють на агонь, патом в марле падвешывъють ати-кать. Варёный творъх зирнистее сырова [7]. Общим в изготовлении и сырого, и варёного творога является отделение его от сыворотки, неслучайно поэтому воз -никло название отмётка «творог» - Нынчи харошъя атмётка лась [10, вып. 8, с. 201]. Такую же при-
ставку от- имеет и глагол жить «подогреть
кислое молоко (простоквашу, кефир), чтобы оно створожилось» [10, вып. 5, с. 214] - Пъмаги аттварожыть творах., Надо кислушку аттварожыть, тварашку к абеду зделъть. Ты кихвир аттварош, а на сывърътки блинки спяки [7].
Как сытный, полезный, вкусный продукт употреблялось не только сырое молоко, но и молоко, подвергнутое термической обработке. Удобством приготовления, приятным вкусом отличается топлёное молоко, т.е. молоко, долго выдержанное в вытопленной печи. Оно имеет несколько названий, образованных от обозначающих длительное действие глаголов ть, ть «долго рить на медленном огне в закрытой посуде» и ть «кипятить, выдерживая в печи на лёгком жару», ср. также ть «кипятить его долго в вольном духу [4, т. 4, с. 416]):
ренец -
Варёнка - мълако, выдиржънъя цэлый день у печки. Варёник - мълако, тамлёнъе у печки (Дмитр.) [10, вып. 1, с. 135] - Я никагда ни любилъ варинец, мине большъ нравилъсь парное мълако [7];
шка, перетоплёнка - Мълако па-ставиш у печку, ана пиритамитца, вот и палучитцъ таплёнка [10, вып. 15, с. 112]. Еште, еште, пири-таплёнкъ свежъя [10, вып. 9, с. 79]. Слово топлёнка употребляется и в качестве наименования кипячёно -го молока - Таплёнка - кипячёнъе мълако [10, вып. 15, с. 112].
Интересно по семантике прилагательное в словосочетании варёное молоко, зафиксированном в говорах в значении «свернувшееся при кипячении молоко». Явно связанное по образованию с глаголом ть прилагательное приобрело здесь значение «свернувшееся, створожившееся при кипячении». Появление отрицательно характеризующего компонента в значении, очевидно, объясняется следующим. Варить - это не просто кипятить, а «приготавливать пищу, питьё кипячением». Можно варить кофе, но нельзя варить воду, чай, молоко (ср. кипятить воду, чай, молоко). Вареное молоко - это наименование нечто отступающего от нормы, аномального, возникшего в процессе кипения, т.е. свернувшегося молока. Ср. также достаточно широко упо -требительный глагол ться в выражении молоко
сварилось, т.е. свернулось, створожилось при кипячении - Паставилъ мълако кипитить, а ана сварилъсь [7].
Глагол ть является производящим и для слова топёжки «верхний густой и жирный отстой топлёного молока с пенкой на поверхности» [10, вып. 15, с, 109]. Пенка на молоке, образуемая в результате длительного выдерживания его в печи имеет названия рка, рок, рочка - У рускъй печи харошай пригарък нъ мълаке бываеть [10, вып. 11, с. 20].
Топленое, кипяченое молоко заквашивают. Но, если сырое молоко подвергают обычно самозаквашиванию, то после тепловой обработке молоко заквашивают с помощью сметаны, сливок, творога. Такая закваска называется пуска, пуск - Схади к сусетке, успраси запуски: таплюшки к завтрему надъ изделъть. Снимък запускають у кипичёнъе мълако - этъ запуска [10, вып. 4, с. 76]. Я мълако зъпустила, запуск бросила, ну творъх. Так гъварят а тамлёнъм мълаке [7].
Заквашенное топленое, кипяченое молоко в орловских говорах имеет несколько названий: ска, пка, почка, женка, бленка, топлёнка, то- плёночка, топлёнушка, шка, пка,
чка и другие.
Часть из них отражает способ изготовления:
- ска - таплёнъя заквашъная мълако [7]. Слово является отглагольным производным, ср.
сить «приготовлять какой-либо продукт питания с помощью закваски» [2, т. 6, с. 231]);
топлёнка, топлёночка, топлёнушка, шка,
пка, пка, почка - Таплёнка - то жы, што и закваска.. Таплёнкъ доръга, дъ мила - у мъла-ко кипячёную кладуть смитану, пъстаить-пъстаить, и гатовъ таплёнка [7]. Слова родственны глаголу ть.
Способ употребления данного молочного кушанья представлен в названии чка - К празни-ку мать усигда пригатавливъла абмачку - кипичёнъя мълако, запущщиннъя сливкъми [СОГ, вып. 8, с. 25]. Словообразовательная связь с глаголами кивать, ть не вызывает сомнения. женка. Наименование отличается от тождествен- ного по значению широко употребительного и хорошо известного слова женка, данного в Словаре совре- менного русского литературного языка с пометой обл., твёрдостью первого согласного. Аналогичное фонети- ческое явление наблюдаем и в других словах, употребляемых в орловских говорах. Например, диалектное га «постройка для сушки снопов с местом для обмолота» и литературное га, ть «решиться на от- важный, рискованный поступок» и ть.
Интересна, на наш взгляд, мотивационная основа этого существительного. Вряд ли можно согласиться с мнением И.С. Лутовиновой, выдвинувшей предположение, что слово женка образовано от слова ряд, так как ряженка делается «из квашеного молока, т.е. такого, которое долго кипятится на легком жару, образуя наслоение рядов молочных сгустков»[8, с. 167]. Ярким отличительным признаком долго выдержанного в печи
на легком жару, уменьшившегося в объёме молока является его цвет: топлёное молоко имеет красноватый, даже коричневатый оттенок - В печку тамить мълако паставим, дъстанем - пачти каричнивае [7]. Изменив свой белый цвет (заметим, что лый - это «имеющий цвет снега, молока, мела» - [2, т. 1, с. 530]), молоко стало как бы нарядным, красивым - Из тамлёнъвъ мълака таплёнку делъли, ана каричнивъвъ цвета была [7]. Цвет топлёного молока настолько своеобразен, что он как бы отделился от самого вещества и стал существовать самостоятельно: известно выражение цвета топлёного молока, обозначающее вполне определённый оттенок в палитре цветов. Считаем, что своими семантическими и словообразовательными связями слово женка очень близко к глаголам ть «одевать, наряжать», ться «одеваться, наряжаться», «одеваться в маскарадный костюм» (молоко тоже как бы преобразилось, изменив и свою консистенцию, и свой цвет). При таком понимании мотивационной основы слова женка оно «вписывается» в словообразовательную модель названий, обозначающих топленое молоко, ср. женка и варёнка, топлёнка, бленка.
бленка - Нъдаест мълако - делъим роблинку [10, вып. 12, с. 167]). По своему образованию слово, по всей видимости, связано с глаголами блить/робливать «работать», известными в близких к орловским калужских, смоленских, рязанских говорах [11, вып. 35, с. 108]. В смоленских же говорах зафиксированы и отглагольные образования: блинка «молочный продукт, приготовленный из кипячёного молока и сметаны», блинка, бинка «кушанье из молока, ряженка» [12, вып.9, с. 143]. Кажущееся, на первый взгляд, отсутствие семантической связи исчезает, если учесть, что слово бленка в южных говорах [11, вып. 35, с. 109)] имеет как значение «заквашенное молоко» (в курских, воро- нежских), так и «отходы от сбивания масла» (курских) т.е. то, что получается в результате «работы» - воздей- ствия на молоко закваски или в результате физического воздействия (взбалтывания, взбивания).
Заквашенное топленое молоко, не подвергнутое дальнейшей переработке, называют топлёнка нутая - С ниаткинутъй таплёнкъй йидят картошку, с атки-нутъй жы - блины, пираги [10, вып. 15,с. 113].
Из сквашенного топленого, кипяченого молока делают творог. Способ его приготовления хорошо описан информантом: В кипячёнъе мълако пускают закваску. Посли таво, как ацтаитцъ и станит «силизёнкъми», аткидывають нъ дижник. Аткинутую таплёнку разводят цэльным мълаком. С аткинутъё таплёнкъй йи-дят блины, пираги [СОГ, вып. 15, с. 113]. Полученный таким образом творог, как видим, называют топлёнка откинутая, шка откинутая. Для его наимено-
вания используется и проанализированное выше слово отмётка - Атмётка - таплюшка аткинутая [7]. Наблюдается сходство в выборе мотивационной основы при обозначении творога лексической единицей и устойчивым сочетанием: подчеркивается «то, что отсоединено, откинуто, отброшено».
Творог, полученный из створожившегося под действием добавленного в подогретое до высокой температуры молока уксуса, использовали для приготовления продукта, получивший название сыр - Сыр - этъ не-жырный солёный варёный творъх. В молоко добав-ляють соль, а когда закипает, - ложку уксуса, потом сливають в марлю и кладуть под пресс, и ждуть, когда затвирдеет. Нончи сырку сварю [7]. В литературном языке слово сыр тоже используется для наименования молочного продукта, но существенно отличающегося и по технологии приготовления, и по вкусовым качествам от того продукта, который называется ром в орловских говорах.
Как видим, наименования молока и продуктов из него в орловских говорах образуют достаточно представительную группу, структурно организованную, включающую в себя несколько объединений слов и устойчивых словосочетаний. Сам факт номинации того или иного молочного продукта свидетельствует о его значимости для носителей говоров. Хорошо известно, что «маркируется, как правило, то, что имеет ценность (позитивную или негативную) в сознании народа, что является для него жизненно или социально важным» [3, с. 9].
Абсолютное большинство диалектных номинаций
имеют прозрачную мотивационную основу, тем самым демонстрируется актуальный, практически важный признак номинированной реалии. Наименования молока отражают время надоя (только что - несколько времени тому назад; утром-в обед-вечером; перед отёлом-сразу после отёла). В названиях молочных продуктов представлены особенности их приготовления, получения ( , ц, топлёнка, пка, отмётки,
мок, топлёнка нутая и др.), вкуса ( шка,
кислёнка, жень), цвета женка), «показано» их местонахож- дение в ёмкости (верх, к),
своеобразие употребле- ния ( чка).
Молоко подвергалось не только сквашиванию, разнообразной термической обработке, но и обезжириванию с помощью сепаратора. Из него изготавливали масло. Молоко в разных видах было основным ингредиентом во многих кушаньях. Молоко и продукты из него добавляли во многие блюда, выпечку. В качестве пищи, корма скоту использовалось и то, что оставалось при переработке молока. Всё это нашло отражение в диалектных наименованиях (субстантивных, признаковых, процессуальных), требующих тщательного изучения. Заслуживает описания и вербализованная сфера культуры хранения молока, использования его.
Библиографический список
1. Белов В. Лад. Очерки о народной эстетике. Архангельск, 1985.
2. Большой академический словарь русского языка. Т. 1-23. М., СПБ.: «Наука», 2004-2014.
3. Вендина Т.И. Русская языковая картина мира сквозь призму словообразования (макрокосм). М.: «ИНДРИК», 1998.
4. ДальВ.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т.1-4. М.: Гос. изд-во национальных словарей, 1955.
5. Журавлёв А.В. Материальная культура древних славян по данным праславянской лексики // Очерки истории культуры славян. М.:«ИНДРИК», 1996. С. 116-144.
6. Карасёва Т.В. Названия молочных напитков в воронежских говорах // Лексический атлас русских народных говоров. Материалы и исследования 2007. СПб.: «Наука». С. 118-123.
7. Картотека Словаря орловских говоров. Материалы хранятся на кафедре русского языка Орловского государственного университета им. И.С. Тургенева.
8. ЛутовиноваИ.С. Слово о пище русских. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1997.
9. Пьянкова К.В. Социальные категории в зеркале «пищевой» лексики // Ономастика и диалектная лексика: Сборник научных трудов. Вып. 6. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2007. С. 3-23
10. Словарь орловских говоров. Вып. 1-4. Ярославль, 1989-1991; Вып. 5-15. Орел, 1992-2008.
11. Словарь русских народных говоров. Вып. 1-47. М., Л., СПб., 1965-2014.
12. Словарь смоленских говоров. Вып. 1-11. Смоленск, 1974-2005.
13. Словарь современного русского литературного языка. Т.1-17. М.,Л: Изд-во АН СССР, 1950-1965.
14. ТупиковН.М. Словарь древнерусских личных собственных имен. М.: «Русский путь», 2004.
References
1. Belov V. Harmony. Essaya about folk aesthetics. Arkhangelsk, 1985.
2. Big Academy dictionary of the Russian language. V. 1-23.-M., SPB.: "Science", 2004-2014.
3. Venedina T.I. Russian language world picture through the prism of word-formation (macrocosm). М.: «INDRIK», 1998.
4. Dal' V.I. Explanatory Dictionary of the Living Great Russian Language. V.1-4. M.: State Publishing House of the national dictionaries, 1955.
5. Zhuravlev A.V. The material culture of the ancient Slavs according to the facts of the Orthodox vocabulary // Essays of the cultural Slavonic history. M.: " INDRIK", 1996. Pp. 116-144.
6. Karaseva T.V. The names of the milk drinks in the voronezh dialects // The lexical atlas of the Russian folk dialects. Materials and research, 2007. Pp. 118-123.
7. Card index of the Orel dialect vocabulary (vocabulary of the Orel dialects). The materials are kept on the chair of the Orel State University named afterl.S.Turgenev.
8. Lutovinova I.S. The word about the Russian food. Saint-Petersburg: Publishing house of the Saint-Petersburg University 1997.
9. Pjankova K.V. The social categories in the mirror of "food" vocabulary // Onomastics and dialectal vocabulary: A collection of academic work. Ekaterinburg: Publishing house Ural University, 2007. Pp. 3-23
10. The Orel dialect dictionary. Editions 1-2. Yaroslavl, 1989-1991; Editions 5-15. Orel, 1992-2008.
11. Russian folk dialect dictionary (The dictionary of the Russian folk dialect). Editions 1-47. M., L., SPB., 1965-2014.
12. The dictionary of the Smolensk dialects. Editions 1-11. Smolensk, 1974-2005.
13. The Dictionary of the contemporary Russian literary language. V. 1-17. M., L.: Publishing house Academy of Sciences the USSR, 1950-1965.
14. Tupikov N.M. The dictionary of the the Old Russian personal names. M.: „The russian way", 2004.
