CC BY
59
А.А. Зоткин
Отношение украинцев к России и россиянам до и во время гражданского конфликта 2014 г.
Аннотация. В статье на основании социологических опросов рассматривается, как на протяжении двух последних десятилетий менялось отношение украинских граждан к России. Показано, как гражданский конфликт 2014 г. отразился на образе РФ.
Abstract. This article - based on the sociological interviews - investigates the attitude of Ukrainian citizens towards Russia during last twenty years. It shows the impact of civil strife of 2014 on the image of Russia.
Ключевые слова: Россия, Украина, общественное мнение, гражданский конфликт, государственность, образ, стереотип, русский язык.
Keywords: Russia, Ukraine, civil strife, national identity, public opinion, image, stereotype, Russian language.
Россия, являясь мировой и блокообразующей державой, всегда рассматривала Украину (пусть и под разными углами) только как один из многих «фрагментов» своего окружения. Это вполне логично, принимая во внимание огромную протяженность ее границ, а также многовекторные интересы укрепления позиций России в геополитическом пространстве. При этом следует отметить, что Украине среди других соседей России принадлежит особое место. Малороссия - Малая, как первая, изначальная - является колыбелью древнерусской народности, государственности и культуры. Киевские святыни - центр паломничества православных верующих. На полях Полтавского сражения в 1709 г. родилась
Российская империя. Именно на Украине находится ответ на извечный вопрос: «Откуда есть пошла земля русская». Украина для России имеет не только важнейшее стратегическое значение, в ней сосредоточен определенный набор исторических традиций и символов, поддерживающих и питающих великорусскую идентичность.
К этому следует добавить: (1) наличие обширной сети социальных связей между российским и украинским социумами (за 20 лет они ослабели, но не исчезли); (2) «объединительные» настроения среди части населения и элит, которые выступают за восстановление в тех или иных формах союзных отношений между постсоветскими государствами; (3) экономические связи в рамках единого комплекса промышленного производства и ВПК, доставшегося в наследство от СССР; (4) наличие военно-стратегических интересов, согласно которым Украина видится России как нейтральная страна, не входящая в военно-политические блоки. Поэтому, несмотря на всю сложность и динамику развития международных отношений России, ее внимание так или иначе всегда будет включать в себя «украинский вопрос». Возможная утрата Украины наносит России значительный ущерб, не позволяя в полной мере реализовать собственные геополитические проекты (Евразийский союз), обосновать и воплотить в жизнь теории наднационального единства (Русский мир).
Отличие украинской ситуации заключается в том, что Россия является одним, но не единственным мощным центром притяжения. За два десятилетия независимости для Украины, ее общества и политических элит де-факто сформировались два основных вектора внешней ориентации - Европа и Россия. Но за прошедшие годы значительно сузилась сфера и истончились каналы социальных контактов между двумя народами - украинским и русским. Образ России и российского общества в глазах украинцев упростился, приобрел черты стереотипа. После распада СССР большая часть украинского общества, все более погружавшаяся в проблемы своего самостоятельного развития и переходного периода, постепенно стала воспринимать внешнюю реальность (за пределами своей страны) более категорично, в черно-белом варианте. Этому способствовали продолжительные и глубокие экономические кризисы, поставившие значительную часть украинского общества на грань
выживания. В 1990-х годах российское общество переживало аналогичные трудности, усугубленные двумя войнами на Северном Кавказе и распространением угрозы терроризма. На этом фоне Европа выглядела идеалом благополучия и благоденствия, что стало активно использоваться украинскими политическими элитами. Комплекс проблем, страхов и нереализованных ожиданий на почве ци-вилизационно-расколотого украинского общества дал свои всходы1. Уже с первых лет обретения независимости в сформированном из разнородных составляющих украинском государстве и обществе стал ощущаться конфликт между пророссийскими и антироссийскими настроениями, который со временем только усилился.
Сразу после распада СССР в украинском политическом дискурсе и общественном сознании Россия и россияне имели лучшие имиджевые позиции в сравнении с другими государствами и народами. Однако в дальнейшем ситуация стала меняться. Причины «охлаждения» украинцев к России объясняются не только объективными обстоятельствами - постепенным сужением государственных, культурных, экономических, социальных связей, но и субъективными факторами, связанными с интересами наиболее активных групп украинского общества. В первую очередь это относится к политическим элитам и околоэлитным группам. Украинский социолог Н. Шульга точно отметил: «Если Россия, по словам Н. Бердяева, ушиблена ширью, то об украинской элите мы можем сказать, что она ушиблена Россией»2. В чем проявляется эта «ушибленность»? Политическая система Украины всегда, за исключением коротких периодов, была составляющей частью («периферией») более крупных государственных образований («цен-
1 Используя теоретическую концепцию С. Хантингтона, мы предложили свое видение процессов, получивших развитие на Украине. См.: Зоткин А.А. Украина как политический проект //Политическое проектирование в пространстве социальных коммуникаций. Материалы Х Международной научной конференции.- М.: ЛЕНАНД, 2013: В 2-х ч. - Ч. 2. - С. 343-351.
2 Шульга Н. Восточнославянские ценности в современном украинском обществе // Восточнославянская цивилизация: История и современность: Сборник материалов международной научно-общественной конференции (Киев, 22-23 ноября 2012 г.). - Киев; Минск; Москва, 2013. - С. 205-224.
тров»). Это препятствовало устойчивому формированию единой национальной идентичности и унифицированных моделей, традиций, норм государственности. Украинские элиты, будучи периферийными по своей сути, были и остаются носителями глубокого комплекса «провинциализма» и несамодостаточности. Постоянное сопоставление украинскими элитами реалий своей страны с Россией, своих действий - с действиями политического руководства РФ сохраняется до сих пор и нередко приобретает форму навязчивой идеи. Но если такие установки политического сознания и порожденная ими модель политического поведения могли быть оправданы в первые годы после распада СССР, когда украинская политическая элита инерционно воспроизводила привычные модели управления и взаимодействия, то в дальнейшем это только усложнило ситуацию в Украине.
С одной стороны, украинский «олигархат» во многом был связан экономически с Россией (на энергоносителях, поставляемых из России, многие из украинских олигархов сделали свой капитал). С другой стороны, украинские олигархи испытывали страх перед угрозой поглощения их бизнеса более мощными российскими финансово-промышленными группами (ФПГ). Партии как политические «надстройки» украинских ФПГ выполняли заказ защиты прав собственности своих хозяев. В то же время им приходилось иметь дело с реальными настроениями своего электората, а в разных регионах Украины отношение к России заметно различалось. В силу этого можно утверждать: «российский фактор» всегда имел мощное воздействие на политическую жизнь в Украине, но вызывал противоречивые чувства в среде украинских политических элит. Каждый президент страны, вне зависимости от региона своего происхождения, собственного прошлого в советский период и лозунгов предвыборной кампании, неизменно переходил де-факто к усилению националистической и антироссийской составляющих во внутриполитической жизни Украины.
Особенно стремление противопоставить себя России проявилось в начале 2000-х годов, когда в Украине начали укрепляться националистические, праворадикальные политические движения. Именно тогда вторым президентом Л. Кучмой была издана книга «Украина - не Россия». Заигрывание Л. Кучмы и преданных ему центристских партий с националистами ставило своей целью сни-
жение влияния левых партий, которые были ориентированы на углубление интеграции с Россией. В результате на парламентских выборах 2002 г. националисты, объединенные в блоке В. Ющенко «Наша Украина», впервые одержали победу по партийным спискам. Маховик антироссийского вектора внешнеполитической ориентации был запущен и со временем только набирал силу, обретя логику самостоятельного функционирования. Этому вектору вынуждены были подчинить свою деятельность и президенты, даже если обстоятельства требовали от них обратного. В 2000-е годы вектор евроинтеграции, что по умолчанию означало отдаление Украины от России, стал доминирующей идеей в украинской политической повестке дня.
Националистические настроения в украинском обществе возникли не на пустом месте. Они смогли окрепнуть в 1990-е годы благодаря культурно-просветительской деятельности западно-украинской интеллигенции, исторически враждебно настроенной к России; образовательной и информационной государственной политике, которая традиционно отдавалась «на откуп» представителям национал-патриотических сил, на тот момент имевшим меньшинство в парламенте Украины. Постепенно в информационное пространство вошли темы украинской революции и Украинской народной республики 1917-1918 гг., подавленных Красной Армией, голодомора 1932-1933 гг., якобы преднамеренно учиненного советской властью, репрессий сталинского режима и пр. Эти новые темы активно включались в образовательные программы и учебные пособия, что нередко поддерживалось прямой финансовой помощью зарубежных фондов.
В течение двух десятилетий осуществлялась перманентная «коррекция» ценностно-символического пространства украинского общества. Чтобы отколоть Украину от России, проводилась негласная политика нивелирования ценностей восточнославянского культурного пространства, набора символов его прошлого. В массовое сознание внедрялась идея об Украине как части европейского пространства, а высшей целью провозглашалась идея евроинте-грации, которая в символическом плане заменила собой идею построения «светлого будущего» времен СССР. То есть шло планомерное замещение одних социально-психологических установок другими. Результаты такого воздействия не проявляются немед-98
ленно. Вначале происходило размывание ценностных и самоидентификационных установок. По результатам социологического мониторинга «Украинское общество», который с 1992 г. проводит Институт социологии НАН Украины, видна динамика культурно-цивилизационной самоидентификации граждан Украины за последние семь лет (табл. 1)1.
Таблица 1
Традиции, ценности и нормы поведения граждан каких стран наиболее близки к Вашим? (2007-2014) (в %)
2007 г. 2013 г. 2014 г.
Стран Западной Европы 11,1 9,9 14,9
Скорее стран Западной Европы, чем восточнославянских стран 8,4 7,9 13,2
Трудно ответить 33,1 40,4 32,2
Скорее восточнославянских стран, чем стран Западной Европы 25,9 19,9 18,0
Восточнославянских стран 20,6 22,0 21,6
Если в 2007 г. граждане, которым были более близки традиции и ценности западного мира, составляли 19,5%, то в 2014 г. их уже было 28,1%. Восточнославянская самоидентификация в украинском обществе, наоборот, демонстрирует тенденцию снижения: в 2007 г. - 46,5%, в 2014 г. - 39,6%. Однако большее внимание привлекает группа с аморфной, неопределенной самоидентификацией. Те, кому было сложно определить свой «полюс притяжения», составляют треть украинского общества, а в отдельные годы их доля достигала 40%. Именно эта группа с размытой самоидентификацией была и остается наиболее уязвимой по отношению к информационному воздействию.
1 Здесь и далее приводятся результаты опросов из социологического мониторинга «Украинское общество», который проводится Институтом социологии НАН Украины с 1992 г. Стандартная выборка составляет 1800 респондентов и представляет все взрослое население Украины (старше 18 лет) по основным социально-демографическим показателям. Статистическая ошибка выборки не превышает 2,3%. В выборку исследования 2014 г. не были включены респонденты, проживающие в Крыму, а также на территориях восточных регионов, где проходили военные действия. - Прим. авт.
Рис. 1.
Динамика межнациональной толерантности в украинском обществе (1992-2014) (в %)
В сфере межнациональных отношений тенденции имеют более угрожающий характер. На рис. 1 приведена динамика уровня межнациональной толерантности (по шкале социальной дистанции Богардуса1) в украинском обществе за два десятилетия независимости Украины. Для того чтобы продемонстрировать общие тенденции, мы не ограничились показателями отношения к русским, а ввели соответствующие показатели отношения в украинском обществе к евреям, крымским татарам и цыганам. Диаграмма четко демонстрирует тенденцию общего снижения уровня межнациональной толерантности. Если в отношении русских в середине 1990-х годов уровень толерантности находился на очень высоком уровне - 71-78%, то уже в начале 2000-х годов он продемонстриро-
1 Под показателем толерантности подразумевается суммарный результат ответов респондентов по альтернативам: 1) допустил бы представителей этой национальности в качестве членов своей семьи; 2) допустил бы представителей этой национальности в качестве близких друзей. - Прим. авт. 100
вал заметное падение - до 43,9%. Та же тенденция наблюдается и в отношении к евреям, крымским татарам, цыганам. Это в общих чертах коррелирует с нашим тезисом об укреплении националистических векторов в украинской социально-политической жизни с начала 2000-х годов.
Рис. 2.
Динамика ксенофобии в украинском обществе (1992-2014) (в %)
На рис. 2 продемонстрирована динамика уровня ксенофобии в Украине (по шкале социальной дистанции Богардуса1). Можно видеть, что усиление тенденций социального дистанцирования в межнациональных отношениях также приходится на начало 2000-х годов. Интересно отметить, что на фоне всплеска ксенофобии по отношению к русским снизились показатели нетерпимости к представителям других национальностей. Можем предположить, что при нынешнем состоянии массового сознания украинцев это будет недолговременным отклонением.
В Украине проживает большое количество этнических русских, а русский широко используется как язык межнационального
1 Под показателем ксенофобии подразумевается результат ответов респондентов по альтернативе «вообще не пускал бы в Украину». - Прим. авт.
общения: 30% опрошенных в 2014 г. назвали его родным языком, столько же используют русский язык при общении в кругу семьи, около четверти респондентов (24,8%) отметили, что во внутрисемейном общении они используют и русский, и украинский языки. Эти показатели приобретают особый вес, если учитывать, что только 10% респондентов определили свою национальность как русские. Тем не менее за два десятилетия возможности утверждения официального статуса русского языка на государственном и региональном уровнях были утрачены. Уровень поддержки в украинском обществе придания такого статуса русскому языку снизился на 20%: с 52% в 1995 г. до 32,2% в 2014 г. (см. табл. 2).
Таблица 2
Отношение граждан Украины к перспективе предоставления русскому языку официального статуса (1995-2014) (в %)
Год Не поддерживают Трудно сказать Поддерживают
1995 32,6 15,3 52
1996 32,9 16,1 50,9
1997 35,5 20,6 43,6
1998 37 15,3 47,6
1999 35,1 18,1 46,7
2000 36,2 19,3 44
2001 36 16,2 47,4
2002 31,1 20 48,6
2003 31,9 20,4 47,3
2004 32,2 20 47,5
2005 34,4 16,8 48,6
2006 37,6 14 48,4
2008 38,4 13 48,6
2010 39,6 17 43,3
2012 41,7 14,8 43,5
2013 49,2 14,2 36,6
2014 49,7 18,1 32,2
Необходимость официального признания прав русскоязычных групп украинского общества постоянно нивелировалась наиболее активными группами, которые проводили идею «единой европейской Украины». Самое острое противостояние по вопросу о
языке произошло в 2012 г., когда был принят закон Кивалова - Ко-лесниченко. Согласно его положениям, русский, болгарский, венгерский, румынский, крымско-татарский и другие языки национальных меньшинств Украины получали официальный статус в регионах компактного проживания его носителей. Несмотря на очевидную прогрессивность этого закона, он вызвал бурный протест националистических сил и привел к так называемому «языковому майдану» (июнь - июль 2012 г.). Таким образом, можно обоснованно предполагать, что всплеск радикализма, гражданской и национальной нетерпимости, который произошел в Украине в 2014 г., имел продолжительный инкубационный период своего «созревания».
Указанные тенденции - это не только результат внутреннего развития украинского общества. Большую роль сыграло бездействие России на украинском пространстве. В 1990-х годах Россия занималась решением своих внутренних проблем. Попытки укрепления собственного имиджа в Украине, предпринятые РФ в 2000-е годы, носили «догоняющий характер». К этому следует добавить, что левые политические силы, как один из проводников пророс-сийского вектора в украинском обществе, были маргинализованы, а в 2014 г. силовым путем устранены с политического пространства Украины. Позиции Украинской православной церкви Московского патриархата (УПЦ МП) также существенно ослабли под давлением конкурирующих конфессий (УПЦ Киевского патриархата, Украинской православной автокефальной церкви, греко-католиков), которых поддержало государство. В результате в условиях гражданского конфликта 2014 г. над УПЦ МП, священники которой вели проповеди против войны, неоднократно нависала открытая угроза расправы.
Кроме этого, внешняя политика России на постсоветском пространстве (и в Украине в частности) подчас была лишена необходимой деликатности, выдержки и нацеленности на результат в долгосрочной перспективе. В качестве примеров можно привести: настойчивую поддержку кандидата в президенты Украины В. Яну-ковича на выборах 2004 г.; «газовую войну» 2009 г.; торговые войны 2013 г. Эти конфликтные ситуации использовались как отдельными олигархическими группами, так и националистическими политическими силами для активизации и усиления антироссийских настроений в украинском обществе.
Следует также отметить, что работа по укреплению российского влияния в Украине велась главным образом по линии экономического проникновения и межэлитных договоренностей и не затрагивала широкие слои украинского общества. Концепт «Русского мира» не был развернут в ценностно-символическом пространстве, не был конкретизирован в формах, доступных массовому сознанию. В результате эти идеи не смогли стать конкурентной альтернативой концепции евроинтеграции.
Результатом таких провалов культурно-информационной политики России в Украине является резкое снижение в общественном мнении украинцев популярности евразийского внешнеполитического вектора. При этом надо понимать, что события гражданского конфликта 2013-2014 гг. и всплеск негативного отношения к России стали результатом как провалов информационной и культурно-просветительской политики России в Украине, так и продолжительной подготовительной работы ее конкурентов в борьбе за сферы влияния. События, связанные с Крымом и военными действиями на Донбассе, стали лишь толчком к этому и были использованы против России. Так, например, по результатам опроса 2014 г., к факту присоединения Крыма к Российской Федерации с осуждением отнеслись 75,3% респондентов, 10,2 - его поддержали, 14,5% - затруднились с ответом. Вооруженное противостояние на востоке Украины 47,2% опрошенных оценили как скрытую агрессию России, 21,9 - как террористическую деятельность отдельных группировок, 14,3% - как народное восстание против новой власти. Следует отметить, что оценки событий Майдана, утраты Крыма, вооруженного противостояния на востоке Украины, высказанных большинством украинцев, кардинально отличаются от оценок этих фактов жителями Донбасса (что требует отдельного изложения). Можно констатировать, что на данный момент на большей части украинского социально-политического пространства Россия утратила на неопределенное время высокие имиджевые позиции, которыми она обладала с момента распада СССР, что, в частности, отразилось на изменении отношения граждан Украины к внешнеполитическим векторам. В табл. 3 отражена динамика ответов граждан Украины на вопрос «Какому пути развития Украины Вы отдаете предпочтение?» Продолжительный период именно евразийский вектор развития был наиболее предпочтителен для граждан Украины. С 2006 по 2011 г. те или иные формы отношений с 104
Россией (СНГ, блок восточнославянских государств) как приоритетное направление развития Украины выбирали более 50% респондентов. В 2014 г. уровень поддержки всех евразийских направлений резко снизился, а евроинтеграции - вырос на 10%. Справедливости ради нужно отметить, что в 2014 г. наибольший уровень поддержки получил путь самостоятельного развития с опорой на собственные ресурсы (рост на 13-15% в сравнении с показателями предыдущих лет), что вызвано не только ростом националистических настроений в Украине, но и постепенным разочарованием в идее евроинте-грации, которая многим сегодня представляется как несбыточная мечта.
Таблица 3
Динамика выбора гражданами пути развития Украины (1994-2014) (в %)
Год Развивать связи в рамках СНГ Укреплять восточнославянский блок (Украина, Россия, Беларусь) Развивать отношения с Россией Развивать отношения со странами Запада Опираться на собственные ресурсы
1994 40,5 - 16,6 12,6 12,9
1995 38,8 - 14,8 13,9 14,4
1996 31,8 - 14,4 15,9 18,5
1997 23,7 24,3 4,5 13,8 16,1
1998 23,8 23,7 5 12,8 17,7
1999 18,5 24 4,8 16,4 19,7
2000 15,4 22,8 4,1 16,5 26,1
2001 16,3 29,2 6,6 13,2 20,8
2002 13,4 34 8,6 12,7 22,2
2003 13,2 34,4 9,8 10,7 21,2
2004 13,1 34,3 11,4 14,4 17,1
2005 10,9 29,3 8,3 17,9 20,2
2006 13,7 31,7 9,9 15,2 20,3
2008 12,5 29,8 10,5 17,7 19,3
2010 14,9 26,8 13,1 14,1 20,6
2011 14,6 26 12,7 14,6 19,8
2012 14,5 23,4 11,3 16,4 22,2
2014 5,8 12,2 4,1 26,1 35,2
Резко снизился уровень поддержки среди граждан Украины перспективы вхождения их страны в союз с Россией и Беларусью (рис. 3). Диаграмма демонстрирует, что уровень поддержки перспектив этого внешнеполитического проекта был традиционно высок в украинском обществе. Пиковые показатели превышали уровень 60%. Тренд демонстрировал и заметное снижение своего уровня в 2000 и 2005 гг., что являлось результатом активных информационных кампаний во время выборов президента Украины. Напомним, что все президенты без исключения делали свой политический капитал на антироссийских настроениях, стремясь привлечь электорат западных и центральных регионов страны. Но эти падения были ситуативными и недолговременными, а уровень отрицательного отношения был относительно невысок. Уровень поддержки перспектив вхождения Украины в союз восточнославянских государств быстро восстанавливался на прежних позициях. В 2014 г. можно видеть резкий спад поддержки этого внешнеполитического вектора (до 24,8%) и, наоборот, всплеск отрицательного отношения к нему (до 54,0%).
Рис. 3.
Динамика отношения граждан к идее присоединения Украины к союзу России и Беларуси (1997-2014), (в %)
Подтверждением тенденций смены приоритетов во внешнеполитических ориентациях служат и показатели общественного мнения граждан Украины относительно будущих политических союзов (рис. 4). Если еще в 2011 г. главным союзником Украины видели Россию 59,1% респондентов, то в 2013 г. этот показатель составлял уже 48%, а в 2014 г. он снизился до 18,5%. Таким образом, можно констатировать снижение уровня представлений украинцев о союзнических отношениях с Россией. В противовес этому возросли показатели видения Европейского союза как главного союзника Украины в ближайшем будущем: с 22,7% в 2011 г. до 44% в 2014 г. Заметно выросли показатели США: с 2,4% в 2013 г. до 9,1% в 2014 г. Однако, понимая логику отношений стран Запада с Украиной, можем высказать предположение, что в общественном мнении украинцев зачастую желаемое выдается за действительное.
Россию и страны Европейский США Китай Трудно ответить
СНГ Союз
Рис. 4.
Кого Вы видите главным союзником Украины в ближайшие пять лет?
Резюмируя, можем констатировать факт утраты Россией высоких имиджевых позиций, которые она имела в Украине после распада СССР. Об этом говорят приведенные показатели монито-
107
ринга общественного мнения граждан Украины. Такой результат обусловливается: 1) специфической конфигурацией цивилизаци-онно-расколотого украинского общества; 2) фактическим поражением России в информационной и культурно-просветительской борьбе за влияние в Украине; 3) тем, что вхождение Крыма в состав Российской Федерации и поддержка Россией ДНР и ЛНР были использованы против нее.
На данный момент в общественном мнении Украины усиленно формируется и поддерживается (в первую очередь, через политический дискурс и СМИ) образ России как главного врага. Пророссийские партии и НКО выдавлены из украинского политического пространства. Связи Украины с Россией не только в экономике и политике, но и в информационном, культурном, ценностно-символическом пространствах разрываются. Их восстановление потребует огромных усилий со стороны двух славянских народов.
