CC BY
55
DOI: 10.15593/2224-9354/2020.2.2 УДК 316.65-053.81:323.2
К.А. Антипьев, Е.А. Лазукова, Г.В. Разинский, В.Н. Стегний
ОТНОШЕНИЕ МОЛОДЕЖИ К ИДЕОЛОГИИ И ПРАКТИКЕ ЭКСТРЕМИЗМА: ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Представлено теоретическое обоснование и аналитическая дескрипция исследования, посвященного изучению условий и социальных установок, ценностных ориентаций, социального поведения молодежи как базовых социокультурных факторов, формирующих отношение основных молодежных страт городского социума к проявлениям радикальных идеологий и экстремистских настроений и способствующих/препятствующих их распространению и восприятию. Авторы, предлагая свою интерпретацию ключевых понятий исследования, основываются в методологическом плане на деятельностной концепции культуры как способе человеческой деятельности, а в эмпирическом - на построении социологической триады анализа условий, ценностных ориентаций и социального поведения молодежных субстрат, субкультур, что определяет их отношение к тем или иным явлениям, идеологиям, подверженность тем или иным общественным настроениям. Предлагаемая триадная концепция (условия, ценности, поведение) эмпирической интерпретации полученных данных позволяет дать расширительную трактовку факторов, формирующих то или иное отношение и поведение молодежной части городского социума к различного рода экстремистским девиациям. Применение данных методологических и эмпирических подходов и инструментов позволит как выявить специфику проявления экстремистских настроений в молодежной среде, так и определить меру предрасположенности молодежи к экстремистским практикам или противостояния им. Это, по мнению авторов, позволит выявить социальные типы, подверженные воздействию идеологии экстремизма и терроризма, их социальные характеристики, определить их ценностные и мотивационные установки, способствовавшие этому, выстроить иерархию социокультурных факторов, стимулирующих/препятствующих ее распространению, определить этнические, конфессиональные, политические, территориальные источники распространения пропаганды идеологии экстремизма и терроризма.
Ключевые слова: социокультурные факторы, культура как тип деятельности, молодежные страты и субкультуры, городские общности, типы и формы экстремизма, социальные девиации и экстремизм в молодежной среде, толерантность и интолерантность, синдром патернализма.
© Антипьев К.А., Лазукова Е.А., Разинский Г.В., Стегний В.Н., 2020 Антипьев Константин Анатольевич - канд. социол. наук, доцент кафедры социологии и политологии ФГБОУ ВО «Пермский национальный исследовательский политехнический университет», e-mail: konstant77@mail.ru.
Лазукова Евгения Андреевна - канд. социол. наук, доцент кафедры социологии и политологии ФГБОУ ВО «Пермский национальный исследовательский политехнический университет», e-mail: e.las@mail.ru.
Разинский Геннадий Вениаминович - заведующий лабораторией социологии ФГБОУ ВО «Пермский национальный исследовательский политехнический университет», e-mail: labsoc@pstu.ru.
Стегний Василий Николаевич - д-р социол. наук, профессор кафедры социологии и политологии ФГБОУ ВО «Пермский национальный исследовательский политехнический университет», e-mail: socio@pstu.ru.
Исследование отношения молодежи к радикальным идеологиям и экстремистским настроениям отвечает запросам настоящего времени. В условиях глобализации индивид и общество становятся более уязвимыми. Экстремизм и радикализм прочно связывается именно с молодежными группами. Для молодежи свойственно стремление найти простые ответы на сложные вопросы. Гораздо легче возложить вину в своем бедственном положении на определенные этнические, политические и иные группы, чем на себя, принимающего неверные политические решения. Молодежь в этом случае в качестве объекта исследования выбирают неслучайно, поскольку эта группа восприимчива к усвоению большого объема новой информации, в том числе и радикального свойства. Основная масса лиц, состоящих в экстремистских группировках, это молодые люди, а не лица средних или старших возрастов. Пропаганда экстремистских идей тоже большим образом ориентирована на молодежь как на наиболее податливую в идеологическом плане группу, где максимализм суждений является естественным.
Молодежь как одну из страт городской общности отличает неустойчивость, неопределенность, маргинальность социального статуса с присущим ей противоречивым комплексом социокультурных норм и ценностей, усваиваемых в процессе деятельности в социуме. Противоречивость этого комплекса обусловлена, с одной стороны, социальным происхождением молодежи, условиями ее социализации, в которых интернализуются стандарты социального поведения, а с другой - социальными задачами, которые предстоит решать молодежи в будущем. Эта противоречивость определяет транзитивный, переходный характер молодежного статуса, обусловленный его релятивностью, непостоянством [1, с. 73]. Молодежь, по определению К. Мангейма, это и объект, и субъект процесса преемственности и смены поколений [2, с. 105]. Для нее свойственна крайность суждений. Все это делает молодежь объектом воздействия радикальных идеологий и групп, а также потенциальным резервом различных движений экстремистского толка.
Идеологию и практику экстремизма целесообразно рассматривать как радикальный способ освоения меняющегося социального пространства и адаптации к нему, способ достижения целей в зависимости от того, кто и для чего этот инструмент использует. Так, при доминировании политической составляющей это - инструмент удержания или захвата власти, когда доминантой выступает этнический или религиозный компоненты, это - инструмент сплочения (в том числе и через устрашение) национально-религиозной общности; наконец, при преобладании экономической составляющей это - средство осуществления захвата или передела собственности в интересах группы влияния. Однако реализовать свои цели экстремистстские структуры могут только в том случае, если будет возможность, как минимум, рекрутирования в свои ряды исполнителей своих акций, а как максимум, формирования социальной базы
сочувствия и поддержки такого рода акций. Именно на это нацелена их пропаганда.
Однако прежде надо определиться с интерпретацией самих терминов «экстремизм» и «радикализм». Есть большой соблазн рассматривать как синонимические понятия. Понятие «экстремизм» представляет собой приверженность к крайним взглядам и действиям, базирующимся на соответствующей идеологии. Под любой идеологией принято понимать совокупность ценностей и идей, отражающих интересы определенной группы людей и выраженных в некой теории; систему идей, которая лежит в основе социальной и политической деятельности [3, с. 228]. Таким образом, под идеологией экстремизма можно понимать систематизированные крайние взгляды определенной социальной группы.
В отличие от экстремизма, радикализм фиксируется на содержательной стороне идей, а уж потом на методах их реализации. Радикализм может быть исключительно идейно-теоретическим, а не действенно-активным, в отличие от экстремизма. Экстремизм может не рождать какой-либо концептуальной идеи, а указывать на группы, на которые надо воздействовать насилием. Радикализм противопоставляется идеям консерватизма, традиционализма. Он может быть как левым, так и правым. Экстремизм фиксирует внимание на методах и средствах борьбы, тогда как радикализм состоит в крайних суждениях, которые могут не выливаться в действия. Экстремизм опасен тем, что предполагает, прежде всего, лояльность к средствам достижения целей. Например, к насилию, запрещенным средствам борьбы с властью, социальными группами. Следовательно, практика экстремизма представляет собой деятельность индивидов в соответствии с крайними взглядами, с идеологией экстремизма.
Все это необходимо учитывать при изучении подверженности молодежных общностей радикальным течениям, в частности, экстремистского толка, определении роли в этом социокультурных факторов, формирующих отношение основных молодежных страт городского социума к проявлениям радикальных идеологий и экстремистских настроений и влияющих на их распространение и восприятие.
Вследствие этого социокультурные особенности молодежи приобретают значение как факторы, детерминирующие отношение к такого рода социальным девиациям и поведение молодежи в них.
Данная тема исследования привлекательна и тем, что особенности и противоречия социокультурных характеристик молодежи в контексте изучения механизмов воздействия и противодействия идеологии и практике экстремизма оказались вне поля зрения научного сообщества.
Изучение молодежного экстремизма и радикализма в России активно стало осуществляться с начала 2000-х гг. Это было связано с ростом религиозного, этнического экстремизма и с принятием специализированного законодательства, направленного на борьбу с этой проблемой.
В отечественной социологической литературе рассматривают причины экстремистских настроений у молодежи, особенности их проявления [4-8]. Присутствуют исследования, где истоки молодежного экстремизма рассматриваются применимо к политизированным молодежным субкультурам, но таких исследований все меньше в силу угасания популярности их среди молодежи. Пик популярности молодежных экстремистских субкультур пришелся на 1990-е гг. [9, 10]. В ряде исследований рассматривается общественное мнение по отношению к экстремизму и терроризму [11, 12].
Существенная часть зарубежных социологических исследований экстремизма связана с вопросами миграции. Увеличение потока мигрантов приводит к росту радикальных настроений в их среде, прежде всего на религиозной основе. Чаще всего рассматриваются стратегии и средства, используемые для вовлечения молодежи в экстремистскую деятельность [13, 14]. Изучение политического правого экстремизма представлено в меньшем количестве публикаций [10].
Отсутствует достаточное изучение данного феномена с социологических позиций. Социологическая составляющая в работах, посвященных изучению экстремизма, представлена как фоновая, неосновная (социальное явление, де-виантное поведение, объект социального контроля [15]). Некоторые публикации на тему социокультурных аспектов экстремизма не раскрывают данный феномен, а имеют правовой характер [16].
Акцентируя внимание на социокультурных факторах, определяющих отношение молодежи к радикально-экстремистским проявлениям общественного сознания, мы предлагаем исходить из ряда теоретико-методологических подходов.
Наше понимание социокультурных факторов основывается на трех подходах. Во-первых, это деятельностная концепция культуры Э. Маркаряна и З.Файнбурга как способа человеческой деятельности [17,с.14], «способа движения, функционирования» [18, с. 31-32], динамического проявления основных характеристик общества. Это предполагает анализ триады - условий, ценностных ориентаций и социального поведения молодежных субстрат - для определения их отношения к тем или иным идеологиям, настроениям.
Во-вторых, это стратификационный подход, подразумевающий транзитивный, маргинальный характер социально-стратификационного статуса молодежной общности, вследствие чего она, с одной стороны, испытывает давление норм и традиций прошлого, ретранслятором чего является процесс первичной социализации, а с другой стороны, интернализует (прежде всего в процессе вторичной социализации) ценности, стандарты поведения окружающего социального бытия, в той или иной степени находящиеся в оппозиции к прошлому.
В-третьих, это субкультурный подход, предполагающий рассмотрение молодежи не как монолитной группы, лишенной каких-либо различий, а как
органически связанной между собой и одновременно различающейся в своих установках, поведении интрагрупп молодежной общности, как конгломерат отдельных субкультур [19, с. 108].
Исходя из этого, в круг социокультурных факторов, определяющих отношение и поведение молодежи при контакте с различного рода радикально-экстремистскими воззрениями и практиками, включаются те факторы, которые формируют выбор молодежью ценностно-поведенческих стандартов. В их число входят следующие доминантные социокультурные факторы [20, с. 174-176]:
1. Социогенетическая заданность социализации, определяемая, с одной стороны, первичной социализацией (условиями воспитания и характером отношений в родительской семье), а с другой - вторичной социализацией (характером и содержанием образования, содержанием и направленностью межличностных контактов и поведения в этот период социализации). В ходе первичной социализации транслируются стандарты и ценности, сформировавшиеся в каждой семье и аккумулировавшие опыт предшествующих поколений; вторичная социализация позволяет молодежи освоить нормы и ценности, имеющие как консервативную, так и инновационную направленность. В совокупности это может формировать как предрасположенность, так и отторжение тех или иных девиаций, в том числе экстремистской направленности.
2. Отношение к рыночным стандартам: уровень и качество адаптации к условиям рыночного общества (прорыночные или антирыночные ориентации, поведенческая адаптация к рынку). Противоречие в молодежной среде: хотя значительная часть молодежи (около половины) заявляет о своих прорыноч-ных ориентациях, почти каждый пятый вообще не воспринимает рыночные реальности, а каждый третий делает это вынужденно.
3. Социально-стратификационные ориентиры: отношение к социальному расслоению (приятие/неприятие социальной дифференциации, социально-стратификационная самоидентификация). Раскол молодежного сегмента на две примерно равные доли социально толерантных, склонных к признанию правомерности социальной дифференциации и социальных эгалитаристов, не признающих эту рыночную реальность и ориентирующихся на уравнительские отношения.
4. Материальное положение и потребительское поведение: соотношение оценки материального положения семьи и среднедушевого дохода, выбор типа потребительского поведения: активно-позитивного на вербальном и пассивно-традиционного на поведенческом уровнях.
5. Патернализм как синдром, пронизывающий всю совокупность социальных отношений, которому подвержены все страты российского общества, в том числе (хотя и в меньшей степени) молодежь.
6. Отношение к той или иной роли государства: ориентация большинства в своих политических интенциях на типы государственного устройства, кото-
рые предполагают высокую степень государственного участия, обеспечивающего пассивно-потребительскую роль населения.
7. Уровень развития толерантности и законопослушания (готовность к проявлению терпимости в различных сферах общественных отношений и личностных взаимоотношений, а также к соблюдению законов): высокая релятивность жизненных норм, ценностей и низкий уровень законопослушания, более 40 % не считают возможным достижение жизненного успеха, не нарушая законов и нравственных норм, противоположную точку зрения разделяет примерно такое же количество респондентов.
8. Молодежь как часть городской общности, одним из структурных элементов которого она является и в этом качестве испытывает воздействие формальных и неформальных структур, течений, не исключая и тех из них, которые являются проводниками радикальных идей и практик, в том числе экстремистского толка. Роль (позитивная или негативная) особенностей поведения молодежи в городской среде: уровень интегрированности в городской социум как ценностная ориентация и как адаптация к данному городскому социуму.
Таким образом, деятельностная концепция культуры как репродуктора, через который транслируются социогенетические, социокультурные, поведенческие и иные стандарты и стереотипы, обеспечивающие преемственность и развитие социальных общностей всех уровней, предполагает анализ условий, ценностей, поведения обследуемой группы как базовых факторов отношения и принятия (отторжения) идеологии и практики экстремизма, влияние на это противоречий маргинального статуса молодежи и отдельных ее субкультур в условиях городского поселения, территориально отстоящего от точек повышенной террористической угрозы.
Вследствие этого операциональная матрица исследования должна включать следующие компоненты: во-первых, изучение сложившейся системы ценностных ориентаций и социальных установок, формирующих тот или иной тип социального поведения, образ жизни молодежи (общая система жизненных ценностей, уровень социальной идентификации, принятие рыночных ценностей, установка на толерантность, отношение к социальной дифференциации в обществе, распространенность патерналистских настроений в отношении к роли государства, уровень развития правосознания); во-вторых, изучение социокультурных особенностей (условия и характер социализации, уровень образования и культуры, господствующие культурные стереотипы, сложившийся менталитет, господствующие культурные, этнические и религиозные стереотипы) и социально-экономических условий (уровень и качество жизни, тип потребительского поведения и т.д.) обследуемых молодежных групп населения как потенциального объекта воздействия пропаганды и контрпропаганды идеологии терроризма; в-третьих, изучение социально-психологических особенностей личности, влияющих на предрасположен-
ность молодежи к такого рода идеологии; в-четвертых, изучение сформировавшихся на этой основе социального поведения и образа жизни молодежных субкультур.
В ходе дальнейшего анализа предполагается изучение механизмов функционирования экстремистских структур как организаций и как идеологий и настроений в процессе проникновения в городскую молодежную среду. Это потребует решения комплекса исследовательских задач, в частности:
1) замерить уровень информированности и отношение молодежи к радикальным идеологиям и экстремистским настроениям как проявлениям идеологии и практики терроризма;
2) выявить с учетом социальной, экономической, культурной, демографической, географической, конфессиональной и этнической дифференциации изучаемой городской общности социальные группы молодежи, потенциально/реально восприимчивые к идеологии и практике терроризма;
3) выявить наличие мировоззренческих установок, идеологизированной мотивации, воинственных и террористических настроений в групповом сознании представителей различных категорий городской молодежи;
4) определить основные источники получения информации, побуждающей к радикальным взглядам и действиям (социальные сети, традиционные СМИ, религиозные наставники, родственники, учеба за рубежом и др.), установить наиболее авторитетные из них по степени значимости для молодежи;
5) оценить субъективную готовность представителей разных групп молодежи к восприятию идей религиозной и социальной нетерпимости, национализма и сепаратизма и степени готовности к участию в силовом разрешении конфликтов;
6) определить удельный вес протестных настроений в экстремистских формах, в том числе выраженных через призму представления о социальной справедливости, социальном неравенстве, демократии, деятельности органов государственной власти, партий и религиозных организациях и других институтов гражданского общества;
7) изучить механизмы проникновения радикальных идеологий и настроений в молодежную среду городского поселения, не входящего в группу регионов повышенной экстремистской и террористической активности;
8) определить условия и выработать предложения и рекомендации по профилактике и ослаблению влияния радикальных идеологий и экстремистских настроений среди потенциально и реально подверженных им группам молодежи с учетом региональных особенностей поселений российской провинции.
Настоящее исследование позволит выявить социальные типы, подверженные воздействию идеологии экстремизма и терроризма, их социальные характеристики, определить их ценностные и мотивационные установки, спо-
собствовавшие этому, выстроить иерархию социокультурных факторов ее распространения, определить этнические, конфессиональные, политические, территориальные источники распространения пропаганды идеологии экстремизма и терроризма; на этой основе выявить формы радикализма, наиболее характерные для молодежи, определить степень включенности в радикальные движения молодежи, относящейся к разным возрастным категориям.
Это позволит дать прогностическую оценку ситуации проникновения радикальной идеологии в молодежную среду и ее влияния на социально-политическую, социально-экономическую и социально-культурную стороны жизни на региональном и на общесоциальном уровнях; разработать на этой основе рекомендации по совершенствованию форм и содержания мероприятий среди молодежных групп населения, наиболее подверженных идеологии терроризма, по нейтрализации ее влияния.
Список литературы
1. Разинский Г.В. Молодежь в городе: истоки, состояние, тенденции // Вестник Пермского национального исследовательского политехнического университета. Социально-экономические науки. - 2016. - № 3. - С. 73-89.
2. Мангейм К. Диагноз нашего времени. - М.: Говорящая книга, 2010. -744 с.
3. Большой толковый социологический словарь. - Т. 1. - М.: Вече: АСТ, 2001. - 544 с.
4. Зубок Ю.А., Чупров В.И. Молодежный экстремизм, сущность и особенности проявления // Социологические исследования. - 2008. - № 5. - C. 37-47.
5. Zubok I., Chuprov V. The Nature and Characteristics of Youthful Extremism // Russian Education & Society. - 2010. - Vol. 52, iss. 1. - P. 45-68.
6. Лазарев Д.А. Социологический подход к изучению молодежного экстремизма в современной России // Вестник высшей школы. - 2018. - № 1. -С.28-42.
7. Вехов И.В. Экстремизм как объект социологического исследования // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. - 2009. - № 11. - С. 43-51.
8. Кубякин Е.О. К Вопросу определения сущности экстремистских установок молодежи // Власть. - 2010. - № 9. - С. 56-59.
9. Диль В.А. Тенденции развития современного экстремизма: молодежный и информационный экстремизм // Известия Томского политехнического университета. - 2009. - № 6. - С. 43-51.
10. Larys M., Mares M. Right-Wing Extremist Violence in the Russian Federation // Europe-Asia Studies. - 2011. - Vol. 63, iss. 1. - P. 129-154.
11. Хайкин С.Р., Попов Н.П. Проблемы Северного Кавказа и эффективность государственной политики в оценках местного населения // Полития. -2012. - № 4. - С. 169-185.
12. Результаты опросов общественного мнения: сентябрь-октябрь 2009 // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. - 2009. - № 5(93). - С. 97-164.
13. Schafer J.A. Spinning the Web of Hate: Web-Based Propagation by Extremist Organizations // Journal of Criminal Justice and Popular Culture. - 2002. -Vol. 9 (2). - P. 69-88.
14. Morris E. Children: extremism and online radicalization // Journal of Children and Media. - 2016. - Vol. 10, iss. 4. - P. 508-514.
15. Лазукова Е.А. Экстремизм: научное и обывательское представления // Динамика социальной среды как фактор развития потребности в новых профессионалах в сфере социальной работы и организации работы с молодежью / под общ. ред. З.Х. Саралиевой. - Н. Новгород: Изд-во НИСОЦ, 2019. -С.151-155.
16. Григорьева Е.И., Кузьмин А.В. Экстремизм как социально-культурное явление // Вестник Тамбовского университета. Гуманитарные науки. - 2012. -Вып. 10 (114). - С. 208-215.
17. Маркарян Э.С. Очерки теории культуры. - Ереван, 1969. - 228 с.
18. Файнбург З.И. К вопросу о понятии культуры и периодизации ее исторического развития (некоторые проблемы методологии) // Изв. Северо-Кав. науч. центра высш. шк. Общественные науки. - 1976. - № 3. - С. 30-36.
19. Файнбург З.И. Культурная дифференциация в социалистическом обществе и некоторые ее социальные последствия // Личность, группа, общество. - Пермь, 1971. - № 90. - С. 102-122.
20. Разинский Г.В. Молодежь и экстремизм: к вопросу о методах изучения роли социокультурных факторов // Современное общество: вопросы теории, методологии, методы социальных исследований: материалы XVIII Все-рос. науч. конф., посвященной памяти проф. З.И. Файнбурга. - Пермь: Изд-во Перм. нац. исслед. политехн. ун-та, 2019. - С. 172-178.
References
1. Razinskii G.V. Molodezh' v gorode: istoki, sostoianie, tendentsii [The youth in the city: Origins, status and trends]. PNRPU Sociology and Economics Bulletin, 2016, no. 3, pp. 73-89.
2. Mannheim K. Diagnosis of our time: Wartime essays of a sociologist (Russ. ed.: Mangeim K. Diagnoz nashego vremeni. Moscow, Govoriashchaia kniga, 2010, 744 p.).
3. Bol'shoi tolkovyi sotsiologicheskii slovar' [Big explanatory sociological dictionary]. Vol. 1. Moscow, Veche, AST, 2001, 544 p.
4. Zubok Iu.A., Chuprov V.I. Molodezhnyi ekstremizm, sushchnost' i osobennosti proiavleniia [Youth extremism. Essence and specific manifestations]. Sotsiologicheskie issledovaniia, 2008, no. 5, pp. 37-47.
5. Zubok I., Chuprov V. The nature and characteristics of youthful extremism. Russian Education & Society, 2010, vol. 52, no. 1, pр. 45-68.
6. Lazarev D.A. Sotsiologicheskii podkhod k izucheniiu molodezhnogo ekstremizma v sovremennoi Rossii [Sociological approach to the study of youth extremism in modern Russia]. Vestnik vysshei shkoly, 2018, no. 1, pp. 28-42.
7. Vekhov I.V. Ekstremizm kak ob"ekt sotsiologicheskogo issledovaniia [Extremism as a subject of sociological research]. Izvestiia Rossiiskogo gosudarstven-nogo pedagogicheskogo universiteta imeni A.I. Gertsena, 2009, no. 11, pp. 43-51.
8. Kubiakin E.O. K Voprosu opredeleniia sushchnosti ekstremistskikh ustanovok molodezhi [On the issue of defining the essence of youth extremist attitudes]. Vlast', 2010, no. 9, pp. 56-59.
9. Dil' V.A. Tendentsii razvitiia sovremennogo ekstremizma: molodezhnyi i informatsionnyi ekstremizm [Tendencies of development of modern extremism: youth and information extremism]. Izvestiia Tomskogo politekhnicheskogo universiteta, 2009, no. 6, pp. 43-51.
10. Larys M., Mares M. Right-Wing Extremist Violence in the Russian Federation. Europe-Asia Studies, 2011, vol. 63, no. 1, pp. 129-154.
11. Khaikin S.R., Popov N.P. Problemy Severnogo Kavkaza i effektivnost' gosudarstvennoi politiki v otsenkakh mestnogo naseleniia [Problems of the North Caucasus and the efficiency of state policy in assessment of local people]. Politiia, 2012, no. 4, pp. 169-185.
12. Rezul'taty oprosov obshchestvennogo mneniia: sentiabr'-oktiabr' 2009 [Public opinion survey: September-October, 2009]. Monitoring obshchestvennogo mneniia: ekonomicheskie i sotsial'nye peremeny, 2009, no. 5(93), pp. 97-164.
13. Schafer J.A. Spinning the Web of Hate: Web-based propagation by extremist organizations. Journal of Criminal Justice and Popular Culture, 2002, vol. 9 (2), pp. 69-88.
14. Morris E. Children: Extremism and online radicalization. Journal of Children and Media, 2016, vol. 10, no. 4, pр. 508-514.
15. Lazukova E.A. Ekstremizm: nauchnoe i obyvatel'skoe predstavleniia [Extremism: Scientific and philistine view]. Dinamika sotsial'noi sredy kak faktor razvitiia potrebnosti v novykh professionalakh v sfere sotsial'noi raboty i organizatsii raboty s molodezh'iu. Ed. Z. Kh. Saralieva. Nizhny Novgorod, 2019, pp.151-155.
16. Grigor'eva E.I., Kuz'min A.V. Ekstremizm kak sotsial'no-kul'turnoe iavlenie [Extremism as socio-cultural event]. Vestnik Tambovskogo universiteta. Gumanitarnye nauki, 2012, no. 10(114), pp. 208-215.
17. Markarian E.S. Ocherki teorii kul'tury [Essays on the theory of culture]. Erevan, 1969, 228 p.
18. Fainburg Z.I. K voprosu o poniatii kul'tury i periodizatsii ee istoricheskogo razvitiia (nekotorye problemy metodologii) [On the concept of culture and periodi-zation of its historical development (some methodological issues)]. Izvestiia Severo-Kavkazskogo nauchnogo tsentra vysshei shkoly. Obshchestvennye nauki, 1976, no. 3, pp. 30-36.
19. Fainburg Z.I. Kul'turnaia differentsiatsiia v sotsialisticheskom obshchestve i nekotorye ee sotsial'nye posledstviia [Cultural differentitation in a socialist society and some of its social consequences]. Lichnost', gruppa, obshchestvo. Perm, 1971, no.90, pp.102-122.
20. Razinskii G.V. Molodezh' i ekstremizm: k voprosu o metodakh izucheniia roli sotsiokul'turnykh faktorov [Young people and extremism: On methods of studying the roles of socio-cultural factors]. Sovremennoe obshchestvo: voprosy teorii, metodologii, metody sotsial'nykh issledovanii. Proceedings of XVIII All-Russ. Sci.-Pract. Conf. dedicated to the professor Z.I. Fainburg. Perm, Perm National Research Polytechnic University, 2019, pp. 172-178.
Оригинальность 83 %
Получено 14.02.2020 Принято 10.03.2020 Опубликовано 29.06.2020
K.A. Antipev, E.A. Lazukova, G.V. Razinsky, V.N. Stegniy
THE ATTITUDE OF YOUNG PEOPLE TO THE IDEOLOGY AND EXTREMIST PRACTICES: THEORETICAL AND METHODOLOGICAL ASPECT
The article offers theoretical justification and analytical description of the study devoted to conditions and social attitudes, value orientations, social behavior of young people as the basic socio-cultural factors that shape the attitude of young people to the manifestations of radical ideologies and extremist moods and that contribute (or hinder) their spread and perception. The research is based theoretically on the activity concept of culture as a means of human activity, and empirically on the analysis of conditions, value orientations and social behavior of youth substrates, subcultures, which determines their attitude to phenomena, ideologies, their susceptibility to public sentiment. The proposed triple approach of empirical data interpretation (conditions, values, behavior) allows us to produce an extended interpretation of the factors that shape the attitude and behavior of urban youth to extremist deviations. The application of these methodological and empirical approaches and tools will reveal the specifics of the manifestation of extremist moods in the youth environment and determine the degree of predisposition of young people to extremist practices or opposition to them. According to the authors, this will allow to identify the social types affected by the ideology of extremism and terrorism, their social characteristics, to determine their value and motivational attitudes that contributed to this, to build a hierarchy of socio-cultural factors that stimulate (prevent) its spread, to identify ethnic, religious, political, territorial sources of propaganda of extremism and terrorism.
Keywords: socio-cultural factors, culture as a type of activity, youth strata and subcultures, urban communities, types and forms of extremism, social deviations and extremism in the youth environment, tolerance and intolerance, paternalism syndrome.
Konstantin A. Antipyev - Candidate of Sociological Sciences, Associate Professor, Department of Sociology and Political Science, Perm National Research Polytechnic University, e-mail: konstant77@mail.ru.
Evgeniya A. Lazukova - Candidate of Sociological Sciences, Associate Professor, Department of Sociology and Political Science, Perm National Research Polytechnic University, e-mail: e.las@mail.ru.
Gennady V. Razinsky - Head of Sociology Laboratory, Perm National Research Polytechnic University, e-mail: labsoc@pstu.ru.
Vasiliy N. Stegniy - Doctor of Sociology, Professor, Department of Sociology and Political Science, Perm National Research Polytechnic University, e-mail: socio@pstu.ru.
Received 14.02.2020 Accepted 10.03.2020 Published 29.06.2020
