Отличительные черты реализации двойного смысла в аллегории и метафоре Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Раздел 2 ФИЛОЛОГИЯ. ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ

Ведущие эксперты раздела:

ЕЛЕНА ВАСИЛЬЕВНА ЛУКАШЕВИЧ - доктор филологических наук, профессор, заведующая кафедрой языка массовых коммуникаций и редактирования Алтайского государственного университета (г. Барнаул) ТАТЬЯНА ПЕТРОВНА ШАСТИНА - кандидат филологических наук, доцент кафедры литературы Горно-Алтайского государственного университета (г. Горно-Алтайск)

ТАМАРА МИХАЙЛОВНА СТЕПАНСКАЯ - доктор искусствоведения, профессор Алтайского государственного университета (г. Барнаул)

УДК 811.1/2

О.В. Воронушкина, канд. филол. наук, АлтГПА, г. Барнаул, E-mail: olesya_bagaeva@mail.ru ОТЛИЧИТЕЛЬНЫЕ ЧЕРТЫ РЕАЛИЗАЦИИ ДВОЙНОГО СМЫСЛА В АЛЛЕГОРИИ И МЕТАФОРЕ

В статье дается понимание аллегории как концептуально-структурированного лингвистического явления, способствующего прогнозированию концептосферы личности. Рассматривая механизм порождения двойного смысла в аллегорическом и метафорическом высказываниях, можно выделить параметры, отличающие данные языковые единицы.

Ключевые слова: аллегория, метафора, двойной смысл, скрытый смысл, буквальный смысл, концепт, концептуализация.

Ключевым понятием теории двойного смысла является аллегория, основной категорией которой представляется скрытый смысл. Аллегория - это условное изображение отвлечённых идей, которые не ассимилируются в художественном образе, а сохраняют свою самостоятельность и остаются внешними по отношению к нему. Скрытый смысл аллегории характеризуется однозначной постоянной определённостью и раскрывается не непосредственно в художественном образе, а лишь путём истолковывания содержащихся в образе явных или скрытых намёков и указаний, т. е. путём подведения образа под какое-либо понятие (моральные, философские идеи и т.д.). Основной смысл всегда имплицитен, он не является непосредственно данным; даже в простейшем высказывании его выявление - это результат сложной интерпретации. Допустив, что текст имеет только один верный смысл, при интерпретации многозначных текстов приходится неизбежно выбирать из всех возможных смыслов тот, который представляется необходимым, поэтому теория двойного смысла оперирует при этом релевантностью скрытого смысла.

Метафора рассматривается в статье как лингвистическое явление, сферы актуализации которого, как известно, различны: 1) нехудожественная речь - стили обиходно-бытовой, газетно-публицистический, научно-популярный; 2) художественная речь - фольклор, художественная и библейская литература.

Приоритетной сферой функционирования аллегории следует считать художественную литературу, в первую очередь, тексты поэтической формы. Это обусловлено, прежде всего, тем фактом, что не все понятия подвергаются аллегори-зации в силу своей отвлечённости и наличия устойчивых образов, следовательно, в данном случае наблюдается понятийная ограниченность, что не свойственно процессу метафори-зации.

Исходя из понимания аллегории как эстетической категории, многие учёные определяют её как тип образности или перенос значения. Для данного исследования актуальным является рассмотрение аллегории как иносказания, причём в прямом смысле этого слова, поскольку что-то именно вербализовано в другом виде.

В современной лингвистике большое внимание уделяется исследованию метафоры как таковой в плане её порождения и представленности (Н.Д. Арутюнова, Л.М. Алексеева, М.Г. Мелентьева, Дж. Миллер, М.В. Никитин, Г.Н. Склярев-ская, В.Н. Телия, М. Блэк, М. Джонсон, Д. Дэвидсон, Дж. Ла-кофф, М. Тернер, Ж. Фоконье и т.д.), в то время как аллегория рассматривается только как стилистическая фигура.

Кроме того, важно отметить и тот факт, что метафора рассматривается и в стилистическом, и в лексикологическом аспектах, в то время как представление об аллегории не выходит за рамки стилистики. С одной стороны, некоторые лингвисты считают аллегорию подвидом метафоры (М.П. Бран-дес, Г. Михель, А.А. Потебня, Э.Г. Ризель, В. Фляйшер, Е.И. Шендельс и т.д.). С другой стороны, как феномен иносказательности, аллегория рассматривается как самостоятельное явление, независимое от метафоры (И.В. Арнольд, И.Б. Голуб, Н.Н. Гончарова, Ф. Растье, П. Фонтанье и т.д.). Поэтому, для выведения исследуемого явления языка за рамки стилистики следует определить основание его включения в область ког-нитологии.

Изучив толкования терминов «метафора» и «аллегория» в различных словарях и учебниках по лексикологии, стилистике, логике и когнитологии, можно прийти к выводу, что главная функция метафоры заключается в приписывании предмету некоторого признака или комплекса признаков имманентного характера. А главная функция аллегории состоит

в выражении отвлечённого и не достаточно освоенного понятия посредством более конкретного и доступного.

Аллегория в широком смысле слова включает все случаи различия между образом и значением. Не говоря уже о возможности применения этого термина к другим искусствам, в художественной сфере аллегория совпадает с поэзией вообще. Затем, как подчёркивает А.А. Потебня в своей «Теоретической поэтике», в более узком смысле под аллегорией разумеют слияние нескольких метафор. Аллегория в еще более тесном смысле есть метафора не только а) сложная (метафора в одном слове, как «понимание», «волненье», «пленительный», и в одном предложении или сочетании предложений, например, пословица, может аллегорией и не называться), но и б) полная, т. е. такая, в словесном выражении которой нет явственных указаний на ее значение [1, c. 238]. Конечно, заявленные положения бесспорны. Однако в них не просматривается чёткая дифференциация между метафорой и аллегорией по способу их возникновения (порождения), так как процесс познания двойных смыслов до сих пор остаётся вне научного внимания.

Следует также не забывать о понятийной ограниченности такого явления как аллегория, так как только абстрактные понятия, идеи или суждения подвергаются аллегоризации.

(1) Und wer an ihnen voruberspaziert, konnte denken, es seien riesengrofie Bienenstocke. Es summt von Gelachter, Gesch-rei, Getuschel und Gekicher [2, c. б].

Сравнение (скрытое) домиков для детей в лагере с ульями обусловлено именно понятийной соотнесённостью, реализованной в общем образе, который представляет в большей степени не формальную картину, а деятельностный аспект. Например, при обращении к тем же домикам, но в момент проживания и отдыха там взрослых людей, ассоциация меняется, поскольку в действиях данной субъектной группы превалирует определённый порядок и обдуманный ход действий, в отличие от детской субъектной группы. На основе этого сходства происходит метафоризация домиков и их использование, что проявляется в действиях для актуализации ассоциативных связей.

(2) "Du sollst nicht bei ihm jodeln, du, dumme Kuh!” [3, c.

бЗ].

Метафора такого толка представляет собой принадлежность культуры немецкого народа, как, кстати, и русского, которые исповедуют христианство. В данном контексте метафорическое высказывание основано на стереотипическом восприятии коровы как глупого, неповоротливого животного, ставшего прототипическим элементом метафорической номинации конкретного человека. Данная метафора возникает на основе сходства в поведении человека и животного.

Иными словами, метафора, возникающая на основе сходства между предметами или явлениями, существует независимо от нас и от нашего сознания. Подтверждение можно найти в любом словаре или учебнике по лексикологии и стилистике. Например: «Метафора, метафоричность (греч. meta-phora), вид тропа, перенесение свойств одного предмета (явления или аспекта бытия) на другой, по принципу их сходства в каком-либо отношении или по контрасту» [4, c. 218].

(3) Lange bevor die Heilkunst Handlangerin des Mordes wurde, hatte sie auf dem Markt gestanden und sich dem Meistbi-etenden verdingt [5, c. 183].

(4) Der Tod hat noch keinen vergessen [б, c. 229].

В представленных высказываниях сходства или перенесения свойств одного предмета на другой не наблюдается. Их авторы создают человеческий образ таких понятий как «die Heilkunst» и «der Tod», а именно образ некой деловой женщины, которая стоит на площади и заключает некий договор (3), и образ мужчины, который ничего и ни про кого не забывает (4). Фактический материал представляет аллегорические высказывания, скрытый смысл которых эксплицируется не столько на основе ассоциативных связей, сколько на основе мыслительных образов, порождённых ментальностью народа и отдельной личности.

Таким образом, можно прийти к выводу, что аллегория возникает только в результате определённых мыслительных операций. «Аллегория - одна из форм иносказания, в которой конкретный образ используется для выражения отвлечённого понятия или суждения» [7, с. 28]. В аллегории присутствуют два плана: образно-предметный и смысловой, но именно смысловой план первичен, так как образ фиксирует уже какую-либо заданную мысль. А образы и мысли могут возникать только в сознании человека и использоваться только каким-либо определённым человеком, а именно автором художественного произведения. Однако это не противоречит факту существования устойчивых образов в общепринятых аллегориях.

Из вышесказанного следует, что метафора по сравнению с аллегорией носит более поверхностный (внешний) характер. Аллегория же никогда не покидает сознания человека, так как здесь невозможно обнаружить какого-либо внешнего сходства предметов.

Сходство на уровне метафоры доступно, так как очень легко можно установить её прототип. Иными словами, в метафоре прототип является основным, в ней актуализуется его сущность, даётся его качество. Как отмечает Г. Д. Косых, в основе механизма порождения метафорического высказывания лежит несколько принципов. К ним следует отнести зависимость субъектно-объектных отношений от оценочного компонента использованной метафоры, принцип статичности в динамическом контексте, принцип обобщённости, принцип нереальности, принцип сопоставленности, принцип образности, принцип экономичности [8, с. 10-11].

Механизм порождения и прототип аллегории установить гораздо труднее, поскольку в аллегории происходит выделение множества скрытых сущностей. Для того чтобы установить её истоки, необходимо рассмотреть пути взаимодействия скрытых и явных смыслов.

В аллегории буквальный и скрытый смыслы связаны чаще всего с реальностью (это оговаривается даже в определении аллегории: «...конкретный образ используется для выражения отвлечённого понятия или суждения») и соединены между собой тождеством их концептов. В метафоре же буквальный смысл связан в основном с ирреальностью (хотя и не всегда). Например: «1сИ 'мЛпе гтшег т Штте1». Воспринимая данное выражение буквально, можно с уверенностью сказать, что подобное в природе не существует. А явление, вскрываемое вторым смыслом (1сИ Ьт F1ieger), вполне реально.

(5) ШШкоттеп, зеИдпег МщНщ,

Бм Шоппе deг ЫаЫг!

МП deinem БЫтепкдгЬекеп ШШкоттеп ам/ deгЕ1мг!... [9, с. 86]

Буквальный смысл (ШД1коттеп, 8сИопег 1й^Н^) и скрытый смысл (ШШкоттеп, 8сИопег Frйh1ing) приведённых аллегорий непосредственно связаны с реальностью.

Как указывает А.Ф. Лосев, «выражение есть синтез и тождество внутреннего и внешнего, самотождественное различие внутреннего и внешнего. Аллегория есть бытие выразительное. Стало быть, аллегория также имеет нечто внутреннее и нечто внешнее; и спецификум аллегории можно найти, следовательно, только как один из видов взаимоотношения внутреннего и внешнего вообще» [10, с. 62]. Аллегоризм, по мнению А.Ф. Лосева, есть всегда принципиальное неравновесие между означаемым и означающим. В аллегории образ всегда больше, чем идея. Таким образом, аллегория - это тождество идеи и образа. Но речь идёт не о полном отождествлении изображённой идеи с её предметом. Например, в басне лисица разговаривает человеческим голосом с вороной, и ворона по-человечески её понимает, поддаваясь на её лесть. Однако баснописец отнюдь не хочет сказать, что лисица и ворона действительно по-человечески говорят и понимают друг друга. Эти животные здесь только примеры, только иллюстрация, а не полное и действительное тождество их с людьми. Если взглянуть на данный факт более узко, рассматривая его с когнитивных позиций, то это тождество в аллегории будет прояв-

2б

ляться в виде тождества концептов скрытого и буквального смыслов, основанного на идентичности некоторых микроконцептов.

Опираясь на пример (5), можно продемонстрировать идентичные микроконцепты, на основе которых возникает тождество концептов буквального и скрытого смыслов (БС и СС) и происходит актуализация аллегорического высказывания.

Микроконцепт БС: Микроконцепты СС:

•обновление (человека); •обновление (в природе);

•переходное состояние •переходное состояние в при-

(между ребёнком и мужчи- роде (между зимой и летом); ной); •расцвет (природы после зимы);

•расцвет (сил); •радость (пение птиц, журчанье

•радость (жизни); ручьёв);

•теплота (душевная) и т.д. •тепло (температура) и т.д.

Если же говорить о количественном факторе при рассмотрении микроконцептов в концептосфере двойного смысла, то следует опираться на концепцию А.Ф. Лосева о соотношении «внутреннего» и «внешнего» в аллегории: «Здесь «внешнее» перевешивает «внутреннее», «реальное» - полнее и интереснее «идеального» [10, с. 64].

(6) Wie eitel diese Manner, wie toricht! Es fiel Hedi gar nicht ein, zu weinen. Sie dachte nicht einmal an ihn.

Ihre Palaste waren in Schutt zerfallen, die Palaste mit dem Wayyenschild der Hecht-Babenberg: das rote Pferd im blauen Feld. Dahin! Schon aber baute Hedi neue Palaste! Weitaus herrli-chere, kuhnere! [11, c. 77]

Основой реализации данного аллегорического высказывания служит представление абстрактного понятия «Traum» (скрытый смысл), посредством конкретного предмета «Palast» (буквальный смысл). Определим, какие микроконцепты

включают в себя указанные смыслы (КБС и КСС).

«Palast der; -(e)s, Palaste; ein groBes, teueres Gebaude, in dem ein Konig, Furst o. A. lebt <ein prunkvoller P.; der P. des Konigs, des Maharadschas usw>» [12, c. 735].

«Traum der; -(e)s, Traume; ... 2 ein groBer Wunsch <ein T. geht in Erfullung, erfullt sich, wird wahr>» [12, c. 992].

Palast (КБС) Traum (КСС)

- das Gebaude; - der Wunsch (ein abstraktes Bild

- groB; im

- teuer; BewuBtsein);

- prunkvoll; - groB;

- die Realitat; - die Irrealitat (sehr oft);

- eine Person, die ihn gebaut - eine Person, die ihn gebaut hat;

hat - die Schonheit (Marchenhaftig-

( z.B. der Architekt); keit);

- eine Person, die ihn besitzt - die Erfullung;

(z.B. der Konig); - der Zerfall.

- die Schonheit (Herrlichkeit); der Zerfall.

Анализ фактического материала (6) показал, что концепт буквального смысла основывается обычно на большем количестве микроконцептов (в данном случае их 9), чем скрытая идея (их 7), так как его легче представить и дать какие-либо характеристики.

Смыслы аллегорического высказывания воспринимаются в виде концептов и микроконцептов как минимальных единиц на уровне сознания. Таким образом, обращение к семантическим компонентам слов, репрезентирующих данные концепты, необходимо для выявления микроконцептов.

Мыслительные операции в виде цепочки микроконцептов, можно изобразить схематично.

Таким образом, взаимодействие, а именно, тождество выделенных концептов обусловливает порождение нового смысла. В примере (6) были выявлены следующие идентичные микроконцепты: 1) groB; 2) eine Person, die ihn gebaut hat; 3) die Schonheit; 4) der Zerfall. Именно на этих микроконцептах базируется тождество концептов скрытого и буквального смысла (Palast = Traum), в результате чего происходит актуализация данного аллегорического высказывания.

Схема.

Концепт букваль ного смысла

Модель взаимодействия концептов

....... I1 *.» Концепт скрытого смысла

Следует оговорить тот факт, что в метафоре тоже можно пронаблюдать момент тождественности. Однако тождество в метафоре играет второстепенную роль, так как на первом месте стоит сходство. В аллегории сходство можно пронаблюдать только на глубинном уровне, поэтому тождество выходит на первый план и является наиболее актуальным для выявления скрытого смысла.

Конечно, аллегория иногда может быть воспринята буквально. В этом случае цепочка мыслительных операций прерывается и возникает опасность безуспешности коммуникации, так как только реализация двойного смысла прогнозирует успешность. В большинстве случаев выявление истинного смысла возможно только в контексте и в процессе мыслительных операций - интерпретации.

Следует отметить, что, наверное, в силу наличия глубоко скрытого смысла аллегория способна подчинять и нейтрали-зовывать метафору, а метафора аллегорию нет (в процессе отбора фактического материала подобных примеров зафиксировано не было).

(7) “Diese beiden Feststellungen sind nun zwar fur uns ebenso frappierend neu wie die Aussage vom nafimachenden Regen, aber der beruhmte Hund liegt trotzdem irgendwo zwischen ihnen begraben.

Ich suche also den Hund.

Ich gehe die Strafie entlang, ziemlich schielaugig, meine ich: das eine Auge nach vorn, das andere nach unten. Zugegeben, es ist schwer, auf solche Art zu schielen, aber notwendig, seitdem ich festgestellt habe, dafi ich - mit beiden Augen auf den Fufien - stets auf eine - freilich weite - Kreisbahn gerate. So also gehe ich auf der Geschichtenstrafie, bucke mich und hebe etwas auf. Ein Hun-dehaar. Der verdammte Hund hat sich in seine Bestandteile auf-gelost. Ich hebe tausend Hundehaare, Hundeknochen, Hautfetzen auf, finde zwei Hundeschnauzen... Und ich baue den Hund zusam-men ...” [13, c. 55]

В данном тексте можно выделить несколько метафор: «das eine Auge nach vorn, das andere nach unten», «mit beiden Augen auf den FuBen», «Der verdammte Hund hat sich in seine Bestandteile aufgelost», «ich baue den Hund zusammen» и т.д. Однако в конкретных контекстуальных условиях они теряют своё метафорическое значение на фоне одной единственной аллегории, данной ещё в начале отрывка - «der beruhmte Hund liegt trotzdem irgendwo zwischen ihnen begraben» - и разворачивающейся на протяжении всего текста, подчиняя при этом все метафоры.

Е.И. Шендельс, Э.Г. Ризель и многие другие исследователи пишут в своих работах по стилистике об общепринятых, индивидуальных, простых и развёрнутых аллегориях. Появление развёрнутой аллегории может быть в двух случаях: во-первых, на основе нейтрализации метафор, например, в притче; во-вторых, за счёт нескольких простых аллегорий (слов, словосочетаний), например, в басне.

Появление развёрнутой метафоры возможно только за счёт развёртывания простых метафор, реализующихся на уровне слова или словосочетания. «Кроме того, речь идёт не об одной метафоре, развёрнутой в двух изотопиях, а о неопределённом количестве метафорических коннекций (их содержание необязательно тождественно), устанавливаемых между семемами нескольких родовых изотопий. . Разнородность семантических областей и измерений делает метафору развёрнутой или нет» [14, c. 190].

(8) Kleine Topfe kochen bald uber. [6, c. 231].

Дословный перевод предложенного высказывания -

«маленькие горшки быстро перекипают». Однако, зная то, что это пословица, и то, что она обычно носит поучающий харак-

тер, реципиент понимает, что речь идёт о маленьких людях: «маленькие людишки легко заводятся, но быстро сгорают». Таким образом, становится очевидным тот факт, что процесс реализации аллегорического высказывания в данном случае происходит не на уровне одной лексемы (Topf = Mensch), а на уровне всего предложения. Основным является фактор персонификации объекта, когда он обладает качествами, аналогичными субъектным в скрытом смысле.

(9) Der Winter - ein alter Mann; das Gesetz - (Frau) Justi-tia; die Feigheit - der Hase u.a.

Аллегория на низшем уровне (лексемы) - это какой-то более устоявшийся образ (в то время как метафора более спонтанна). Для того чтобы её реализация прошла успешно, человек должен обладать определённым опытом, фоновыми знаниями исторического, культурологического и интеллектуального плана. Следует отметить, что всё это также важно для понимания аллегории других уровней, однако там на первом месте будет стоять контекст.

Таким образом, становится очевидным, что безуспешность коммуникации возникает из-за того, что прерывается цепочка мыслительных операций. А это происходит либо из-за отсутствия общих фоновых знаний, либо из-за выпадения какого-то звена - микроконцепта, т.е. нет взаимодействия явного и скрытого смыслов.

Метафора и символ актуализируются в основном только на низших уровнях языка: на уровне слова и словосочетания. А аллегория, в отличие от других форм иносказания, может реализоваться на разных уровнях. Во-первых, на уровне текста: басни, библейские притчи, сатира, пародия, некоторые драматические произведения (напр., драма Б.Брехта «Der auf-haltsame Aufstieg des Arturo Ui.»), романы (напр., роман А.Зегерс «Das siebte Kreuz») и т.д. Во-вторых, на уровне предложения и, в-третьих, на уровне слова (лексемы). Следует отметить, что, говоря о слове, словосочетании, предложении и тексте, как уровнях языка и уровнях реализации аллегории, мы имеем в виду формальную сторону (внешнюю оболочку) данных языковых явлений.

Если взглянуть на приведённые примеры со стороны содержания (с внутренней стороны), то можно обнаружить следующее: пословицы, несмотря на их краткость, также представляют собой тексты, так как в них заложен сюжет, образ, действие, скрытые вступление и заключение (мораль). Если транспонировать аллегорию, заключённую в одной лексеме, то это тоже скрытый текст со всеми указанными свойствами и структурой. Например: O mein Herbst! Указанная лексема

может имплицировать следующий текст: Mein Alter ist schon weit genug, und bringt mir gute Fruchte mit schlechten Krank-heiten zusammen, bis zu Ende aber ist es noch weit.

Таким образом, можно предположить, что реализация двойного смысла аллегории осуществляется на уровне текста, который не всегда эксплицирован. Однако интерпретация лексемы-аллегории, аллегорического словосочетания или высказывания порождает текст как феномен отражения действительности, как единицу коммуникации, как специальным

образом организованную закрытую цепочку предложений, представляющих собой единое высказывание, как макроструктуру, все высказывания которой связаны не только линейной, но и глобальной когерентностью. Данное свойство является одной из её отличительных черт от метафоры.

Из вышесказанного следует, что метафора и аллегория противопоставлены друг другу по многим параметрам. Наглядной в отношении дифференциации аллегории и метафоры является схема (см. ниже), представленная Эберхардом Гермесом в его словаре основных понятий литературы [15, с. 12]. В данной схеме чётко прослеживаются различия в порождении и восприятии буквальных и скрытых смыслов в обозначенных фигурах. Действительно, восприятие любого аллегорического высказывания начинается с образа (Вйф, интерпретация которого ведёт к пониманию основного смысла (8аЛе). При порождении метафорического высказывания происходит приписывание предмету некоторого признака, в результате чего возникает нечто новое. Следовательно, можно утверждать, что в метафоре проявляется триединство указанных сущностей. Об этом свидетельствует также теория концептуальной интеграции, представляющая «область-мишень» (8а-Ле) как интегрированное пространство, возникщее в результате взаимодействия двух «областей-источников» (ВМ-8ре^ег, Bi1dempfanger) (О.К. Ирисханова, Ш. Кулсон, Дж. Ла-кофф, Ж. Фоконье и др.).

Схема 2.

Взаимодействие скрытого и буквального смыслов в аллегории и метафоре АНеаопе М&арКег

_____________~\

ВИ<креп<1ег

Sache

Bildempfanger

J

Таким образом, аллегоризация - это множество мыслительных операций. Следовательно, она непосредственно связана с нашей когницией (с когнитивными процессами). В сознании человека возникают мыслительные цепочки, состоящие из определённых звеньев - микроконцептов. Именно поэтому, концептуализация двойных смыслов особенно актуальна для установления происхождения и механизма порождения новых смыслов аллегорических высказываний. Она находится в основе их генезиса, а главное - это найти истоки общей картины, т. е. установить взаимосвязь буквального и скрытого смыслов для идентификации содержания текста.

ISild

Sache

Библиографический список

1. Потебня, А.А. Теоретическая поэтика / тост., вступ. ст., коммент. А.Б. Муратова. - М.: Высшая школа, 1990.

2. Kastner, E. Das doppelte Lottchen / E. Kastner. - Hamburg: Cecilie Dressier Verlag, 1992.

3. Konsalik, H.G. Eine angesehene Familie / H.G. Konsalik. - Berlin und Dresden: [Б.и.], 1969.

4. Литературный Энциклопедический Словарь / под общ. ред. В.М. Кожевникова, П. А. Николаева. - М.: Советская Энциклопедия, 1987.

5. Brecht, B. Ein Lesebuch fur unsere Zeit / B. Brecht. - Weimar: Volksverlag.

6. Graf, A.E. 6000 deutsche und russische Sprichworter / A.E. Graf. - Haale (Saale): VEB Max Niemeyer Verlag, 1958.

7. Литературная энциклопедия терминов и понятий / под ред. А.Н. Николюкина. Институт научной информации по общественным наукам РАН. - М.: Интелвак, 2001.

8. Косых, Г.Д. Коммуникативная модель метафорического высказывания в современном немецком языке: автореф. дисс. ... канд. филол. наук / Г. Д. Косых. - Барнаул: [Б.и.], 2000.

9. Die deutsche Lyrik des 19. Jahrhunderts. - Moskau: Verlag Raduga, 1984.

10. Лосев, А.Ф. Диалектика мифа / сост., подгот. текста, общ. ред. А.А. Тахо-Годи, В.П.Троицкого. - М.: Мысль, 2001.

11. Kellermann, Bernhard. Ausgewahlte Werke in Einzelausgaben. Der 9. November. Roman / B. Kellermann. - Berlin: Verlag Volk und Welt, 1968.

12. Langenscheidts GroBworterbuch. Deutsch als Fremdsprache: Большой толковый словарь немецкого языка: Для изучающих немецкий язык. -M.: Март, 1998.

13. Brezan, J. Herkunft und Standort: Aussagen / J. Brezan. - Bautzen: Domovina-Verlag, 1981.

14. Растье, Ф. Интерпретирующая семантика / Ф. Растье. - Нижний Новгород: Деком, 2001.