CC BY
40
14. Под морфологически неопределенными образованиями в рамках данной работы понимаются формы, частеречную принадлежность которых нельзя определить однозначно.
15. Янович Е. И. Указ. соч; Волошина Т. А. Образование наречий на основе морфологизации обстоятельства (на материале древнерусских памятников Х1-Х1У вв.): автореф. дис. ... филол. наук. Ростов н/Д, 1985; Коневецкий А. К. Наречие в русском языке 1-й половины XVII в. (морфологический очерк): автореф. дис. ... канд. филол. наук. Вильнюс, 1958; Мазанько И. Ф. Указ. соч.
16. Баранов В. А. Указ. соч. С. 169.
17. Там же.
18. Там же. С. 169.
19. Горшкова К. В., Хабургаев Г. А. Указ. соч. С. 310.
20. Историческая грамматика русского языка. Морфлогия. Глагол / под ред. Р. И. Аванесова, В. В. Иванова. М.: Наука, 1982.
21. Баранов В. А. Указ. соч.
УДК 811.512.145'366
И. Ф. Исламова
ОТЛИЧИЕ МОДАЛЬНЫХ ГЛАГОЛЬНЫХ ФОРМ ОТ СХОДНЫХ ЯЗЫКОВЫХ ЯВЛЕНИЙ В ТАТАРСКОМ ЯЗЫКЕ
Аналитические модальные глагольные формы татарского языка по структуре напоминают составные глаголы и фразеологические единицы. В данной статье рассматривается проблема разграничения модальных глагольных форм от сходных языковых явлений в татарском языке, приводятся некоторые критерии различия модальных форм глаголов от составных глаголов и фразеологических единиц.
Analytical modal verb forms of the Tatar language remind compound verbs and phraseological units by their structure. The article deals with the problem of distinction between the modal verb forms and the similar language phenomena in the Tatar language. Some criteria of distinguishing of modal verb forms from compound verbs and phraseological units are put forward.
Ключевые слова: модальные формы глаголов, составные глаголы, фразеологические единицы.
Keywords: modal forms of verbs, compound verbs, phraseological units.
Проблема дифференциации разноплановых языковых явлений, в частности описание различий между модальными формами глаголов, составными глаголами и фразеологическими единицами, является одним из актуальных и сложных вопросов современной татарской лингвистики. Это обусловлено тем, что данные языковые явления обладают рядом схожих свойств. Многие тюркские учёные, в основном правильно раскрывая сущность модальных форм глаголов, не устанавливают их границы и отличия от других внешне сходных языковых единиц, что приводит к смешению категориального и контекстуального значений, расширенному толкованию понятия грамматической категории и т. д.
© Исламова И. Ф., 2012
1. Модальные формы глаголов и составные глаголы
Модальные формы глаголов и составные глаголы образованы в основном из двух глаголов. Второй компонент модальной конструкции и составного глагола может быть тождественным. Это объясняется тем, что в татарском языке некоторые самостоятельные глаголы в определённых случаях могут выражать модальное значение. Например, укый ала «может читать», укый беле «умеет читать», укыйсы киле «хочется читать», укый кур «читай, пожалуйста», укып була «можно читать». Глаголы ал, бел, кил, кур, бул в сочетании с деепричастными формами выражают отношение говорящего к действию или просьбу сделать что-то. Они являются полноценными самостоятельными глаголами, но использованы в функции модальных глаголов. Эти же глаголы в определённых случаях являются вторыми компонентами составных глаголов. К примеру, эшлеп алды 'сделал', язып киле 'пишет с определённого времени' и т. д.
Неудивительно, что в ранних татарских грамматиках учёные, выделяя данные формы, рассматривали их как одно языковое явление, то есть не могли провести чёткую черту между ними. Г. Сагъди считал, что эти формы являются вспомогательными глаголами [1]. А. Максуди рассматривал их в рамках «глагольных глаголов» [2]. После революции учёные стали обращать более пристальное внимание на составные глаголы и модальные формы глаголов [3].
Составные глаголы и модальные формы глаголов отличаются по способу образования. Составные глаголы всегда образуются путём сложения деепричастных форм на -ып/-еп, -п или -а, -е, -й, -и с модифицирующими глаголами. В татарском языке в образовании составных глаголов участвуют следующие модифицирующие глаголы: алу, ату, бару, бетеру, бету, биру, йвру, калу, карау, керу, килу, киту, кую, салу, тору, тешу, узу, утыру, чыгару, чыгу, язу, яту, щиберу, щиткеру, щиту [4], в то время как модальные формы глагола выражаются совокупностью различных средств, как, например, суффиксами на-
Лингвистика
клонений и времени, модальными глаголами (алу 'мочь', булу 'мочь, решить', белу 'уметь', килу 'хотеть', куру 'пожалуйста', йвру 'намереваться, собираться', уйлау 'думать, собираться', иту 'решить, собираться', тору 'собираться', калу 'надо, нужно'), личными суффиксами, модальными словами кирэк, тиеш, булса кирэк, мвмкин, булу и т. д.
Главный отличительный критерий кроется в семантике данных конструкций. Во многих грамматиках составной глагол рассматривается как самостоятельное слово, лексическая единица. Как правило, первый компонент выражает основное значение составного глагола, а второй компонент - модифицирующий глагол - лишь добавляет дополнительный лексический оттенок основному глаголу, конкретизирует его. Вместе они выражают одно лексическое значение и выступают как один член предложения: Без эсселектэн щэфаланып беттек 'мы измучились от жары'. В данном примере составной глагол щэфаланып беттек выражает новое значение. Как известно, в русском языке данное значение выражается глаголом с приставкой: 'измучились'. Боларны гадэтенчэ бернинди уенга кушылырга уйламаган Гаяз да куреп алды (Р. Гаязетдин) 'Это увидел Гаяз, который по обыкновению не собирался принимать участия ни в какой игре'. Бу твргэктэ аны яшь вакыттан ук язып килэ торган квндэлеклэре иде (Л. Ихсанова) 'В этом свёртке были дневники, которые она вела с молодых лет'. В модальных же конструкциях второй компонент полностью или частично потерял своё лексическое значение и стал выражать грамматическую функцию, а именно модальное значение предположения, возможности, невозможности, долженствования, необходимости, намерения, просьбу с различными оттенками. Тэрбиячелэр ничек кенэ тырышмасыннар, барыбер бвтенесенэ влгерв алмыйлар (Ф. Яруллин) 'Как бы ни старались воспитатели, они всё равно не могут всё успеть'. Синен белэн бик куптэннэн инде иркенлэп свйлэшэсем килэ, Назим... (Э. Касыймов) 'Я уже очень давно хочу вволю поговорить с тобой, Назим...'
Между составными глаголами и модальными формами глаголов имеются также фонетико-про-содические различия. У модальных форм глагола, похожих на составные глаголы, имеются два самостоятельных ударения. А составные глаголы употребляются под одним самостоятельным силовым ударением.
Все отмеченные признаки отличают составные глаголы от модальных форм глаголов, которые в этом плане характеризуются совершенно иными особенностями. Таким образом, составные глаголы и модальные формы глаголов являются разными языковыми явлениями. Не случайно
составные глаголы рассматриваются в разделе словообразования, а модальными формами глаголов занимается морфология.
2. Модальные формы глаголов и фразеологические единицы
При определении специфики модальных форм глаголов возникает также необходимость разграничения их с фразеологическими единицами. Таким образом, другой проблемой является выяснение различия модальных форм глаголов от фразеологических единиц. В языке существуют образные меткие выражения, которые по своему составу сходны с модальными формами глаголов [5]. Фразеологизмы - это сочетания слов, характеризующиеся постоянным лексическим составом, устойчивым грамматическим строением и известным для носителей данного языка значением, в большинстве случаев переносным. Они состоят как минимум из двух слов. Нельзя добавить дополнительные слова в состав фразеологизмов. Таким образом, это такие устойчивые сочетания слов, которые не создаются в речи по ходу выражения мыслей, а воспроизводятся в готовом виде: куктэн йолдыз ала алмау 'звёзд с неба не хватать', сузне сатып алмый 'за словом в карман не лезет', килер щире кип булсын 'дай бог тебе богатства', табанына олтан булырга да ярамый 'как небо и земля', двнья хэлен белеп булмый 'в жизни всё может случиться'. Что касается модальных конструкций, то они не являются застывшими выражениями. Устойчивы лишь формальные показатели данных конструкций (суффиксы наклонений и времени, личные суффиксы, модальные глаголы, модальные слова, такие как кирэк, тиеш, булса кирэк, мвмкин и др.), которые могут произвольно сочетаться с различными самостоятельными глаголами. К примеру, бара алмый 'не может идти', эшли алмаган 'не смог сделать', бэхетле булсын 'пусть будет счастлив', карарга да ярамый 'нельзя даже посмотреть', язып булмый 'невозможно писать'.
Формы глаголов, передающие модальные значения, и фразеологические единицы различаются семантико-экспрессивными особенностями. Фразеологическим единицам в отличие от модальных форм свойственна ярко выраженная образность. У форм глаголов, выражающих модальность, такой образности нет.
Трудность заключается в том, что между фразеологическими единицами и модальными формами глаголов есть переходные случаи [6]. Это объясняется тем, что некоторые фразеологизмы возникли на базе модальных форм глаголов, то есть когда-то выражения, в составе которых имелись модальные формы глаголов, стали активно употребляться, выражать определённое переносное значение и перешли в разряд устойчивых словосочетаний, приобрели образность и
экспрессию. Таким образом, основой некоторых глагольных фразеологизмов являются модальные формы. Данные фразеологические единицы продолжают выражать определённые модальные значения. К примеру, китэ бир 'скатертью дорожка' выражает побудительную модальность.
Не вызывает сомнений, что существует тесная связь между фразеологическими единицами и формами, выражающими реальную модальность. Фразеологизмы, в составе которых есть глаголы, в предложении, в речи часто принимают показатели изъявительного наклонения. Без-не арага кыл да сыймый 'У нас близкие, тесные отношения'. Аны башында щил уйный 'У него в голове гуляет ветер'.
Существует множество фразеологизмов, которые выражают побудительную модальность. Формы повелительного наклонения образуют целый ряд устойчивых конструкций, оборотов, застывших сочетаний с местоимениями и частицами, фразеологизмов [7]. Некоторые из них употребляются как междометия-обращения и выражают разные оттенки восхищения, удивления, недовольства, угрозы и т. д. Это в основном формы 2-го лица единственного числа глагола кара- 'смотреть': кара син аны, карасана и т. д. Формы 2-го лица единственного числа двух глаголов образуют устойчивые сочетания, такие как кур дэ тор 'того и гляди', син кур дэ мин кур. Моннан болай куземэ куренэсе булса , градовойга тотып бирэчэкмен, he, кара син аны! (К. Тинчурин) 'Если ты ещё раз так покажешься мне на глаза, я тебя сдам городовому, хе, посмотри-ка на него!'. Карасана, курсвнэ - Бвтен щи¥ан я арган (гыр) 'Смотри-ка, гляди-ка - вся Вселенная обновилась'. Менэ кур дв тор, узем тегэм. Иртэгэ чапаны-ны киярсе (Г. Исхакый) 'Вот увидишь, сама сошью. Завтра наденешь свой чапан'.
Формы 3-го лица единственного числа образуют фразеологические единицы, употребляющиеся в значении междометий, выражающих пожелание, предостережение: алды-арты хэерле бул-сын 'пусть всё хорошо закончится', алдан эйткэнем булсын 'заранее предупреждаю', аш-лар тэмле булсын 'приятного аппетита', авызы -нан щил алсын 'типун тебе на язык', Алла сакла-сын 'пусть Аллах сохранит' и т. д.
Часто встречаются фразеологические единицы, выражающие желательную модальность. Особенно много фразеологизмов, передающих значения проклятий: Алланъщ ка¥эре твшкере 'пусть тебя Бог покарает', башы беткере 'пропади ты пропадом', зэхмэт твшкере 'пропади ты пропадом', йвзе кара булгыры 'чтоб пусто было' и т. п.
Аналитические формы модальности невозможности широко представлены во фразеологических единицах. Например, авызын щыеп ала ал-
мау 'распускать нюни', бер теленэ баш була ал-мау 'не ведать, что говоришь', узецэ урын таба алмау 'не находить себе места, сходить с ума', керер тишек таба алмау 'не знать куда спрятаться (деваться)', кеше авызын каплап булмый 'на чужой роток не накинешь платок', кукт?н йолдыз ала алмау 'звёзд с неба не хватать', теле-не очына чыга алмассыц 'мастер говорить', табанына олтан булырга да ярамый 'как небо и земля' и т. д. [8].
Глагольные средства, передающие модальность возможности, в составе фразеологических единиц встречаются крайне редко. К примеру, кутврэ алу 'иметь выдержку'. А модальные формы необходимости, долженствования, предположения, намерения в составе фразеологизмов вообще не представлены.
Как видно, определённые выражения, в составе которых есть модальные формы глаголов, стали употребляться как фразеологические единицы, что не влияет на их модальную сущность. С грамматической точки зрения это те же формы, выражающие модальность и имеющие формальные показатели категории модальности. Проблемами же переносного значения данных выражений занимается особый раздел языкознания - фразеология.
Таким образом, различие сложных глагольных модальных форм от составных глаголов и фразеологических единиц заключается в фоне-тико-просодических, морфологических, экспрессивных особенностях, которые в большинстве случаев позволяют отличить модальные формы глаголов от сходных языковых явлений.
Примечания
1. Сегъди Г. Я а Ьем ж,и ел тертипте телебезне сарыфы. Казань: Электротипография «Умидъ», 1913. С. 33-35 (на араб. графике).
2. Максудый д. Терки сарыфы. Казань: Литоти-пография И. Н. Харитонова, 1910. С. 36-40 (на араб. графике).
3. См. Исламова И. Ф. Изучение модальных форм глагола в татарском языкознании второй половины XIX века и начала XX века // Хаковские чтения -2011: материалы регион. науч.-практ. конф. студ. и аспирантов, посвящ. памяти заслуженного профессора Казанского государственного университета Вахи-та Хозятовича Хакова. Казань: Ихлас, 2011.
4. Ганиев Ф. д. Тезме фигыльлерне а латмалы сузлеге: Ике кисекте. Беренче кисек (А-К). Казан: Мегариф, 2009. С. 11.
5. Здесь речь идёт не обо всех фразеологических единицах, а о тех, которые по внешней структуре похожи на модальные формы глаголов.
6. Ганиев Ф. А. Словообразование в татарском языке. Казань, 2010. С. 442-443.
7. Татарская грамматика. Т. II. Морфология. Казань: Татар. кн. изд-во, 1993. С. 144.
8. Сафиуллина Ф. С. Татарча-русча фразеологик сузлек. Казан: Мегариф, 2001. С. 5-310.
