CC BY
24
УДК 82.095(470.323)"1900/1910" https://doi.org/10.34680/24П-7951.2020.8(33)Л2
И.П.Михайлова
ОТКЛИК НА СОБЫТИЯ РУССКО-ЯПОНСКОЙ ВОЙНЫ В ГАЗЕТЕ «КУРСКИЙ ЛИСТОК» (1904—
1905) В КОНТЕКСТЕ ИДЕЙ ЭПОХИ
Данная статья обращена к одному из региональных изданий — газете «Курский листок» (1904—1905 гг.), на примере которой рассматривается ценностный аспект отклика на события Русско-японской войны 1904—1905 гг., воплощенный в малых газетных жанрах прозы и поэзии. Художественные тексты, отразившие отношение курских литераторов к войне, органично вписываются в нарратив о Русско-японской войне, а также расширяют представление об истории развития литературы курского локуса начала ХХ столетия. Анализ текстов позволяет установить, как они способствовали формированию массового сознания читателей региона, а также стимулировали необходимость сохранения памяти о военной кампании 1904—1905 годов.
Ключевые слова: Русско-японская война 1904—1905 гг., «Курский листок», региональное издание, литературный текст
В 2020 году исполнилось 115 лет со дня окончания Русско-японской войны (07.01.1904—23.08.1905),
являющейся одной из знаковых страниц российской истории и по сей день привлекающей пристальное внимание специалистов-исследователей, а также вызывающей интерес у представителей литературного сообщества. Так сложилось, что изначально восприятие современниками Русско-японской войны было противоречивым. С одной стороны, присутствовали державные настроения, вызванные уверенностью в том, что Россия, «которая воюет образцово» [1] победит, что «защитники русской земли выполняют великую миссию» и уберегут мир от «желтой опасности»: достойно пройдут «необходимый и нравственно-обязательный путь спасения для христианского мира от поглощения его низшими стихиями» [2, с. 300]. С другой стороны, были антивоенные настроения, когда в «этой идиотской, несчастной, постыдной войне» [3, с. 316] виделась трагедия России; в войне представлялись, как писал Л.Андреев, «вся нелепость, вся несправедливость, все наглое ее безобразие и противоречие элементарным гражданским правам и чувствам человека» [4, с. 195]. По мере увеличения тяжелых поражений русской армии, когда «бои становились чаще, кровопролитнее» [5, с. 6], наблюдался рост негативных откликов: «За тысячи верст через газетные листы как будто доносился запах растерзанного и обожженного человеческого мяса, призрак какой-то огромной, еще не виданной в мире бойни» [5, с. 6]. Нельзя не учитывать тот факт, что на формирование понимания характера войны существенное влияние оказали своими произведениями русские писатели, публицисты, среди которых Г.П.Белорецкий, В.В.Вересаев, А.И.Куприн, К.А.Ковальский, И.И.Митропольский, В.И.Немирович-Данченко, Г.Эрастов и другие. Добавим, видение войны также формировалось под влиянием периодической печати, в том числе региональной прессы.
Данная статья обращена к одному из региональных изданий — газете «Курский листок», на примере которой впервые рассматривается ценностный аспект отклика на военные события применительно к курскому локусу. Целью работы является осмысление некоторых литературных текстов, которые наряду с другими материалами, опубликованными на страницах газеты, стали источником формирования отношения жителей Курской губернии к Русско-японской войне, влияли на специфику восприятия ими ключевых эпизодов войны. Для осуществления цели были проанализированы сохранившиеся номера «Курского листка» за 1904—1905 гг., что позволило представить собственный литературный опыт издания и соотнести его с общероссийским.
Надо сказать, что в начале ХХ века «Курский листок» — газета общественной жизни, политики, литературы, промышленности и торговли, справедливо считалась одним из авторитетных частных изданий в Курске. Второе рождение газеты (1882—1906) и ее новое название (первоначальное — «Курский листок объявлений» [1879—1882]) непосредственно связаны с именем издателя и редактора Сергея Андреевича Фесенко, реорганизовавшего газету и являвшегося ее идейным вдохновителем на протяжении более 20 лет. Заметим, газета, которую по праву можно считать «долгожительницей», была рассчитана на широкий круг читателей и заслуженно пользовалась популярностью. Значимость «Курского листка» неоднократно отмечали исследователи курской дореволюционной печати. Так, Т.Л.Кононова обратила внимание на то, что со временем программа издания существенно расширилась, «газета стремилась отразить разнообразные стороны курской жизни, информировать читателя о городских и уездных событиях, новостях культуры, шире освещать события мировой, общероссийской жизни» [6, с. 103]. По наблюдениям Д.В.Силаковой, «Курский листок» хотя был «не в силах самостоятельно комментировать политические новости дня», в то же время предлагал «дайджест российских газет по какому-либо поводу, позволявший читателю представить ситуацию в целом и определить свою позицию» [7, с. 55].
Вполне закономерно, что в 1904—1905 гг. «Курский листок» активно участвовал в освещении событий войны России с Японией: в каждом номере перепечатывались высочайшие указы, правительственные телеграммы и сообщения, велись постоянные рубрики: «Война с Японией», «В Японии», «Жертвы войны», «Иностранная печать о войне» и др. Вместе с тем на страницах газеты публиковались литературные произведения преимущественно местных авторов. Учитывая доходчивость и значимость таких текстов в формировании общественного мнения жителей губернии, редакция часто размещала их на первой странице газеты.
Обращают на себя внимание стихотворные опыты, представленные в «Курском листке», их преобладающая тема — прославление мужества и храбрости русских солдат и матросов. Как справедливо считал Ф.К.Сологуб, «война не может не волновать поэтов <...> война обнаруживает сокрытое в глубинах душевное, — и песни, внушенные войною, полнозвучны, как песни любви, ибо в них отражается совершенно душа поэта и душа народа» [8, с. 3]. Эти слова с полным правом можно отнести и к произведениям курских авторов. Например, в стихотворении В.Старовой «Героям Чемульпо» был воспет подвиг моряков бронепалубного крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец», которые, как известно, будучи блокированы в нейтральном корейском порту Чемульпо 14-тью кораблями японского военного флота, вступили с ними в неравный бой. Потеряв надежду вернуться в гавань, команды «Варяга» и «Корейца» не сдались противнику, они сами затопили свой крейсер и взорвали канонерскую лодку. (К слову, на «Варяге» в Русско-японскую войну, по сведениям Центрального государственного архива Военно-Морского флота, несли службу пятеро курян, один из них погиб в Чемульпо): Ваш смелый подвиг удивленье У всех невольно вызывал, И всех пред вами в восхищенье Он преклоняться заставлял [9, с. 1].
Стихотворение «Героям Чемульпо» было написано по случаю прибытия в Курск 13.04.1904 г. экипажей «Варяга» и «Корейца», которые сделали остановку в городе на пути следования из Одессы в Санкт-Петербург. Куряне «не пропустили возможности встретить героев и приветствовать их с тем чувством воодушевления, которое вызывается подвигом прибывших гостей» [10, с. 1]. Автор от лица земляков передала «восторженный привет» варяжцам, высказала убеждение, что подвиг «.доблестных братьев, / За честь Руси проливших кровь», навсегда останется в памяти людей: Чтобы примером героизма Потомкам вы могли служить, И чувства в них патриотизма И жажду подвигов будить [9, с. 1].
Матросы и офицеры, с честью выполнившие свой воинский долг, трагическая гибель «Варяга» и «Корейца» вызвали безмерное восхищение в России, а также нашли сочувствие в сердцах жителей других стран. Конечно, любое значительное историческое событие со временем мифологизируется, но «последний парад» русских кораблей буквально сразу стал легендой, обрастая мифологическими подробностями, чему во многом, безусловно, способствовали литературные тексты (не случайно удивительную известность приобрели строки стихотворения «Эег '^а^ег"» австрийского поэта Рудольфа Грейнца).
Показательно, что в Курске варяжцев чествовали как легендарных героев. Об этом событии, ставшим ярким и запомнившимся эпизодом в жизни губернского центра, был помещен репортаж в «Курском листке». Процитируем некоторые строки из репортажа «Герои Чемульпо в Курске», которые передают трогательную атмосферу встречи: «К 11 часам трудно было сдержать напор тысячной толпы, собравшейся близ Горелого леса и расположившейся по обеим сторонам железной дороги <.> Подошедший к этому месту поезд с героями был встречен долго несмолкаемым "ура". Сердечные приветствия и рукопожатия, море поднятых вверх шапок и платков, чередовавшиеся с криками "ура", со звуками музыки и пушечными залпами, создавали трогательную минуту» [10, с. 1]. Автор (имя не известно) подробно и эмоционально повествовал о торжественных моментах: «Затем поезд подошел к вокзалу, украшенному тропическими растениями и флагами, при входе в зал была сделана арка с надписью "Привет героям "Варяга" и "Корейца"!" <...> приветствовал губернатор Н.Н.Гордеев, представители разных правительственных и общественных организаций <...> поднесена икона "Знамение". Соединенный хор учеников семинарии и реального училища спел кантату, сочиненную г. Кашменским <...> Затем в зале 1 класса был приготовлен завтрак для офицеров, на платформе для матросов были расставлены столы с вином и закусками. В час дня поезд тронулся на Москву, уезжающих осыпали цветами» [10, с. 1]. Следует сказать, что данный репортаж является не только ценным свидетельством происшедшего, так как в нем зафиксированы факты, позволяющие реконструировать события столетней давности, но и источником, выявляющим сопричастность жителей Курска, как одного из регионов Центральной России, далекого от театра боевых действий, к реалиям военной действительности.
Со стихотворением «Героям Чемульпо» перекликаются строки посвящения О.Х.Камышевского «На приезд порт-артуровцев», в котором автор выражал восхищение доблестью участников порт-артуровской обороны:
Триста дней перед врагами Порт-Артур стоял грозой, Мощной грудью защищая Честь России дорогой. Триста дней враги теснили Вкруг него живым кольцом, Днем и ночью поражая
Славных витязей свинцом
Слава вечная героям
Всем оставшимся в живых, —
Да послужите примером
Вы для внуков молодых! [11, с. 2].
В 1904 г. в «Курском листке» (№ 86) на первой странице было опубликовано стихотворение М.Степанович «Памяти лейтенанта Сергеева, командира миноносца "Стерегущего" и его сподвижников». Это был еще один поэтический отклик на военные события, имевший реальную основу. Каждая война рождала своих героев, имена которых находились в ореоле народного обожания. Среди многих героев Русско-японской войны — командир миноносца «Стерегущий» лейтенант А.С.Сергеев, уроженец Курска, гибель которого отозвалась болью в сердцах его земляков-курян. Легендарный непокоренный корабль «Стерегущий», вступивший в свой последний бой с превосходящим по численности врагом и сражавшийся «до последнего матроса», вошел в российскую историю как символ самоотверженности и бессмертия: Он сражался один, наш морской паладин, Незабвенный боец «Стерегущий», И, не сдавшися в плен, он своими взамен Был потоплен в пучине ревущей. Пред эскадрой врагов наших дивных бойцов Всех лишь 44 там было. И в пучине морской все нашли свой покой, Всех их море, любя, схоронило [12, с. 1].
В приведенных примерах стихотворных посвящений авторами передано личное восприятие героических эпизодов войны, проникнутое искренним желанием сохранить память об отважных матросах, солдатах и офицерах, воевавших за интересы отечества. Показательно, что именно «через <...> лиризацию увиденного и пережитого поэт выражает свое отношение к истории — личной, отечественной, всеобщей» [13, с. 135]. В то же время поэзия, в какой-то мере являясь отражением процессов, происходивших в общественной жизни, отвечала ее интересам, поэтому вполне закономерно, что в поэтических текстах параллельно с «показом» войны активно формировался образ непобедимого русского воина-богатыря, а это как раз соответствовало настроениям и ожиданиям общества. Анализ произведений позволяет выделить характерные особенности, объединяющие их. Следует сказать, что курские авторы стремились дать в своих произведениях оценку исторической и нравственной роли русского воина, поэтому не удивительно использование ими шаблонных оборотов, придающих особый оттенок торжественности и призванных подчеркнуть величие подвига, жертвенность во имя высокой цели: «вечная слава», «незабвенные бойцы», «доблестные братья», «дивные бойцы», «славные витязи» и др. Сквозным образом в стихах является «море». В данном случае речь не идет о морском пейзаже как источнике вдохновения, так как могучая водная стихия становится «глубинной метафорой», «знаком иных семантических матриц» [14, с. 578]. «Море бурное», «пучины морские», «пучины ревущие» олицетворяют трагические переживания, что, по словам В.Н.Топорова, «воспринимается как приобщение к вечности и бессмертию» [14, с. 21].
Неоднократно в разных текстах повторяются маркеры, моделирующие миф о непобедимости: «богатыри», «рыцари», «паладин», «витязи», т.е борцы со злом, поборники справедливости, обладавшие духовной силой. Они, как герои русских былин, способны сражаться в одиночку и побеждать врага, который во много раз сильнее. Но их победа — это, прежде всего, победа духа, ведущая к бессмертию.
Таким образом, произведения курских поэтов во многом наивные, иногда с несовершенной рифмой, лишенные стиховой и словесной наполненности, но вместе с тем непосредственно-искренние, утверждавшие ряд «важнейших нравственных категорий для русского национального сознания: героизм, силу духа, преемственность между поколениями православного русского воинства.» [15, с. 243], полностью вписывались в литературный контекст эпохи.
«Специфика картины литературной жизни Курска определялась российскими общелитературными процессами и в то же время характеризовалась собственными особенностями, что, прежде всего, проявилось в эпических жанрах» [16]. Не случайно значительное место в «Курском листке» занимали очерки, да и читательской публике этот жанр был привычен. Как справедливо отметила Л.И.Щелокова, «очерки несли информацию, необходимую для широкого круга читателей, далеких от реалий войны» [17, с. 82], в то же время в них был «отражен почти полный спектр чувств, свойственных человеку, участвовавшему в военном походе» [17, с. 83]. Для нашего исследования интерес представляет цикл очерков Н.Симбирского «Порт-артурские орлы», опубликованный в нескольких номерах «Курского листка». Главная тема — изображение человека на войне, проявление человеческой сущности в условиях фронтовой жизни — объединяет очерки в единое целое. Для «Порт-артурских орлов» была «в полной мере характерна размытость жанровых границ, свойственная произведениям малой прозы 1900—1910 гг.» [18, с. 11], а также проявление таких особенностей как «экономность стиля, лаконичное или эскизное <...> построение сюжета и одновременная подача этого сюжета
как "зарисовки из жизни" <...> стремление к правдивости деталей быта, языка, психологических наблюдений» [19, с. 400]. Следует заметить, что сюжетной связанности очерков между собой нет, автор демонстрирует эмоциональное переживание идущей войны на уровне системы персонажей.
По всей вероятности, имена героев произведения вымышлены, но смеем предположить, что прототипами их послужили реальные люди, участвовавшие в обороне Порт-Артура. Весьма привлекателен, например, капитан Харузин, который представляет собой особый тип военного человека своего времени. Война, став основным делом жизни, не ожесточила капитана, она для него — работа, которую он выполняет основательно, не считая свои поступки и действия геройством. Харузин — поистине настоящий командир. С глубокой симпатией относятся к нему солдаты, они говорят о нем: «Капитан у нас — душа человек. Весело с ним сражаться даже» [20, с. 2]. Харузин заботится о своих подчиненных, к каждому находит нужный подход, понимая настроение бойцов, умеет подбодрить: «Семенов, ты чего морду скривил? Скучно, брат? Ничего, обтерпишься. Служба, братец, великое дело, солдат должен веселый быть, а перед боем и подавно» [20, с. 2]. Даже замечание солдату Харузин делает как-то по-отечески мягко: «Ты, брат, за орудием плохо смотришь. Вишь пятно. Вычисти... Нехорошо, брат, с орудием надо, как с отцом: почитать его надо!» [20, с. 2]. Война, по мысли автора, — не только тяжелые бои, это и ежедневный физический труд, это и будни, требующие неимоверных душевных сил и терпения, поэтому ему чрезвычайно важно подчеркнуть, что Харузин остается человеком в любых обстоятельствах. Капитан смел в бою и солдатам «сам везде помогает», за раненых переживает, «будто ему самому что-то режут», а после боя с поручиком Ивановым «сидят в землянке и мирно чаек попивают. Как будто и дела не было...» [20, с. 2].
На войне кроме смелости ценится еще умение приспособиться, чтобы выжить и выстоять в экстремальных условиях. Васька Уткин, добродушный по натуре человек, балагур и весельчак, как раз и обладает таким умением. Оказываясь в различных ситуациях, он никогда не унывает. Васька Уткин — первый «заводила»: в перерывах между боями всегда шуткой может разрядить обстановку, развеселить солдат. Например, он «чувствует слабость к иностранным словам, самому ему непонятным <.> приводит их ни к селу, ни к городу, но успех имеет среди своих слушателей несомненный» [20, с. 2].
Он и в боях, где всегда первым оказывается, без шуток не может. «Когда рота в огне, среди смельчаков Васька:
— Родимые, постойте! Не уходите, черти! Дайте подраться!» [20, с. 2].
Безусловно, Уткин — это предельно обобщенный, подобный фольклорному, образ русского солдата, который все тяготы войны, легшие на его плечи, выносит благодаря своей находчивости и неунывающему характеру.
Запоминаются и другие персонажи очерков, среди которых вызывает симпатию боцман Прохоров. Он умудрен житейским и военным опытом, «кажется, что родился и вырос на борту военного судна». Прохоров давно «морской авторитет», все награды получены в боях: «на груди у Прохорова три Георгия <...> это его гордость и слава. Офицеры ему в ответ козыряют полной рукой» [20, с. 2]. Мичман Булкин — представитель «молодого военного племени», по его поведению видно, что у старшего поколения — достойная смена. Автор замечает, что Булкин «в месяц настоящим воином стал <...> коли не убьют — вырастет орел <...> спокойно стоит под градом снарядов и видом своим еще пример команде подает» [20, с. 2].
Надо отметить ещё одну важную деталь: в победе русской армии никто из героев очерков «не сомневается ни секунды». Уверенность в превосходстве над врагом отражена в их иронии над «смешным маленьким японцем», например, характерны высказывания: «Взбунтовался японец супротив нашего царя, теперь усмиряем его» [20, с. 2]. Такое восприятие врага совпадало с представлением о «японце» в официальной центральной печати. Так, П.Пильский в статье «Армия и общество», опубликованной несколько позже, уже после Порт-Артура и других поражений русской армии, писал о настроениях, превалирующих в обществе в начале войны: «Мы — это русские, мы, офицеры, мы Иван и Петр, совершенно особая раса, привилегия, непогрешимые и несокрушимые <...> и "плюгавые японцы"» [21, с. 177]. Таким образом, в «Порт-артурских орлах» вслед за другими публикациями тоже поддерживалась идея о спасительной миссии русской армии, благодаря осуществлению которой «коварные япошки» должны были быть наказаны, а Россия могла стать оплотом славянского мира.
Каждый из героев очерка индивидуален, но в то же время неотделим от солдатской массы. Симбирский не случайно акцентирует внимание на характерах людей из народа, стремясь показать их лучшие качества, потому что именно из народной среды мобилизовывали на войну и важно было создать моральный настрой для будущих бойцов: вселить уверенность в победу, не допустить уныния и страха.
В «Порт-артурских орлах» прослеживается влияние романа Л.Н.Толстого «Война и мир», «Севастопольских рассказов». Несмотря на то, что в очерках нет прямых реминисценций и аллюзий к текстам писателя, но в «морской семье» защитников Порт-Артура, в стиле тех отношений, которые установились на одном из мест обороны, узнаваем «семейный кружок», бытовавший на батарее Раевского, или обстановка, сложившаяся на бастионах Севастополя; в характерах героев очерков, восходящих к образам Тушина и Тимохина, вырисовываются черты толстовских «тружеников войны». В духе писателя Л.Н.Толстого Симбирский показывает будничный, повседневный героизм на войне, истоками которого является «чувство, редко проявляющееся, стыдливое в русском, но лежащее в глубине души каждого, — любовь к Родине» [22, с. 19].
Итак, представленный в статье материал позволяет сделать выводы. Во-первых, опубликованные в «Курском листке» художественные тексты, создававшиеся буквально по «горячим следам» и отражавшие отношение литераторов, сотрудничавших с изданием, к военным событиям, органично вписываются в нарратив о Русско-японской войне, а также расширяют представление об истории развития литературы курского локуса начала ХХ столетия. Во-вторых, на основании вышеизложенного можно утверждать, что, хотя курские авторы, воспринимавшие войну как значимое историческое явление, не сказали «нового слова» в литературе, но они своим искренним и живым откликом, воплощенным в малых газетных жанрах прозы и поэзии, способствовали формированию массового сознания читателей региона, а также стимулировали необходимость сохранения памяти о военной кампании 1904—1905 годов.
1. Гейнце Н.Э. В действующей армии (Письма военного корреспондента) [Электр. ресурс]. URL: http://knigolubu.ru/russian_classis/geyntse_ne/v_deystvuschey_armi. 3980. (дата обращения: 30.09.2020).
2. Соловьев В.С. Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории, со включением краткой повести об Антихристе // Смысл любви: Избранные произведения. М.: Современник, 1991. С. 293-427.
3. Горький М. Письмо В.В.Вересаеву. Собр. соч.: В 30 т. Т. 28. М., 1954. С. 316.
4. Журнальное обозрение // Русская мысль. 1905. № 4. С. 181-197.
5. Вересаев В.В. На японской войне. Собр. соч.: В 5 т. Т. 2. М.: Изд-во «Правда», 1961. С. 6.
6. Кононова Т.Л. Первые частные газеты Курской губернии (конец XIX — начало XX вв.) // Актуальные вопросы общественных наук: социология, политология, философия, история: Материалы XXVII Междунар. заочн. науч.-практ. конф. 2013 г.). Новосибирск: СибАК, 2013. С. 100-107.
7. Силакова Д.В. История курской печати: 1792—1917. Курск, 2018. 185 с.
8. Сологуб Ф.К. Предисловие // Война в русской поэзии / Сост. Анс. Чеботаревская. Петроград, 1915. 119 с.
9. Старова В. Героям Чемульпо // Курский листок. 1904. № 37. С. 1.
10. Герои Чемульпо в Курске // Курский листок. 1904. № 37. С. 1.
11. Камышевский О.Х. На приезд порт-артуровцев // Курский листок. 1905. N° 32. С. 2.
12. Степанович М. Памяти лейтенанта Сергеева, командира миноносца «Стерегущего» и его сподвижников // Курский листок. 1904. № 86.С. 1.
13. Шаховская Н.Н. История в лирических стихотворениях Александра Кушнера // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: Русская филология. 2017. № 2. С. 131-135.
14. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического: Избранное. М.: Прогресс: Культура, 1995. 621 с.
15. Переславцева Р.С. Роль топоса «Севастополь» в романе А.Степанова «Порт-Артур» // Отечественная словесность о войне. Проблема национального сознания: Материалы ХХ Шешуковских чтений / Под.ред. Л.А.Трубиной М.: МГПУ, 2015. С. 240-249.
16. Михайлова И.П. К изучению малой прозы писателей Курского края 1900—1910-х гг. [Электр. ресурс] // Ученые записки Новгородского университета. 2020. № 1(26). URL: https://www.novsu.ru/univer/press/eNotes1/i.1086055/?id=1587499 (дата обращения: 30.09.2020). Doi:/10.34680/2411-7951.2020.1(26).27.
17. Щелокова Л.И. Рецепция войны в статьях В.Брюсова (по страницам газеты «Голос») // II Всемирный конгресс в реальном и виртуальном режиме Запад-Восток: пересечения культур. Научно-практические материалы II Всемирного конгресса. Япония, Киото. Университет Киото Сангё, 2019. Т. 1. С. 79-84.
18. Михайлова И.П. Литературные силуэты на фоне переломной эпохи (Курск, 1900—1910). М.: Книгодел, 2020. 160 с.
19. Завельская Д.А. Очерк // Поэтика русской литературы конца XIX — начала ХХ века. Динамика жанра. Общие проблемы. Проза. М.: ИМЛИ РАН, 2009. С. 397-436.
20. Симбирский Н. Порт-артурские орлы // Курский листок. 1904. №№ 49-51. С. 2.
21. Пильский П. Армия и общество // Русская мысль. 1906. № 6. С. 176-178.
22. Толстой Л.Н. Севастополь в декабре месяце // Собр. соч.: В 12 т. Т. 2. М.: Правда, 1984. С. 19.
References
1. Geyntse N.E. V deystvuyushchey armii (Pis'ma voennogo korrespondenta) [In the active army (Letters of a war correspondent)]. Available at: http://knigolubu.ru/russian_classis/geyntse_ne/v_deystvuschey_armi. 3980. (accessed: 30.09.2020).
2. Solov'ev V.S. Tri razgovora o voyne, progresse i kontse vsemirnoy istorii, so vklyucheniem kratkoy povesti ob Antikhriste [Three conversations about war, progress and the end of world history, with the inclusion of a short story about the Antichrist]. Smysl lyubvi: Izbrannye proizvedeniya. Moscow, 1991, pp. 293-427.
3. Gor'kiy M. Pis'mo V.V.Veresaevu [Letter to V.V.Veresaev]. Works in 30 vols, vol. 28. Moscow, 1954, p. 316.
4. Zhurnal'noe obozrenie [The magazine review]. Russkaya mysl', 1905, no. 4, pp. 181-197.
5. Veresaev V.V. Na yaponskoy voyne [In the Japanese war]. Works in 5 vols, vol. 2. Moscow, 1961, p. 6.
6. Kononova T.L. Pervye chastnye gazety Kurskoy gubernii (konets XIX — nachalo XX vv.) [The first private newspapers of the Kursk province (late XIX — early XX centuries)]. Proc. of "Aktual'nye voprosy obshchestvennykh nauk: sotsiologiya, politologiya, filosofiya, istoriya-XXVII". Novosibirsk, 2013, pp. 100-107.
7. Silakova D.V. Istoriya kurskoy pechati: 1792—1917 [The history of the Kursk press: 1792—1917]. Kursk, 2018. 185 p.
8. Sologub F.K. Predislovie [Preface]. Voyna v russkoy poezii / Comp. Ans. Chebotarevskaya. Petrograd, 1915. 119 p.
9. Starova V. Geroyam Chemul'po [To the heroes of Chemulpo]. Kurskiy listok, 1904, no. 37, p. 1.
10. Geroi Chemul'po v Kurske [The Heroes of Chemulpo in Kursk]. Kurskiy listok, 1904, no. 37, p. 1.
11. Kamyshevskiy O.Kh. Na priezd port-arturovtsev [On the arrival of Port-arthurers]. Kurskiy listok, 1905, no. 32, p. 2.
12. Stepanovich M. Pamyati leytenanta Sergeeva, komandira minonostsa "Steregushchego" i ego spodvizhnikov [In Memory of Lieutenant Sergeyev, the commander of the destroyer "Steregushchego" and his companions]. Kurskiy listok, 1904, no. 86, p. 1.
13. Shakhovskaya N.N. Istoriya v liricheskikh stikhotvoreniyakh Aleksandra Kushnera [History in lyrical poems by Alexander Kushner]. Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo oblastnogo universiteta. Seriya: Russkaya filologiya, 2017, no. 2, pp. 131-135.
14. Toporov V.N. Mif. Ritual. Simvol. Obraz: Issledovaniya v oblasti mifopoeticheskogo: Izbrannoe [Myth. Ritual.Symbol. Image: research in the field of mythopoeic: selected]. Moscow, 1995. 621 p.
15. Pereslavtseva R.S. Rol' toposa "Sevastopol'" v romane A.Stepanova "Port-Artur" [The role of topos "Sevastopol" in A.Stepanov's novel "Port Arthur"]. Trubina L.A., ed. Otechestvennaya slovesnost' o voyne. Problema natsional'nogo soznaniya. Moscow, 2015, pp. 240-249.
16. Mikhaylova I.P. K izucheniyu maloy prozy pisateley Kurskogo kraya 1900—1910-kh gg. [To the study of small prose writers of the Kursk region in the 1900s and 1910s.]. Memoirs of NovSU, 2020, no. 1(26). Available at: https://www.novsu.ru/univer/press/eNotes1/i.1086055/?id=1587499 (accessed: 30.09.2020). Doi:/10.34680/2411-7951.2020.1(26).27.
17. Shchelokova L.I. Retseptsiya voyny v stat'yakh V.Bryusova (po stranitsam gazety "Golos") [Reception of war in V.Bryusov's articles (on the pages of the newspaper "Golos")]. II Vsemirnyy kongress v real'nom i virtual'nom rezhime Zapad-Vostok: peresecheniya kul'tur. Nauchno-prakticheskie materialy II Vsemirnogo kongressa. Yaponiya, Kioto. Universitet Kioto Sange, 2019, vol. 1, pp. 79-84.
18. Mikhaylova I.P. Literaturnye siluety na fone perelomnoy epokhi (Kursk, 1900—1910) [Literary silhouettes against the background of a critical era (Kursk, 1900—1910)]. Moscow, 2020. 160 p.
19. Zavel'skaya D.A. Ocherk [Essay]. Poetika russkoy literatury kontsa XIX — nachala XX veka. Dinamika zhanra. Obshchie problemy. Proza. Moscow, 2009, pp. 397-436.
20. Simbirskiy N. Port-arturskie orly [The Port Arthur eagles]. Kurskiy listok, 1904, no. 49-51, p. 2.
21. Pil'skiy P. Armiya i obshchestvo [Army and society]. Russkaya mysl', 1906, no. 6, pp. 176-178.
22. Tolstoy L.N. Sevastopol' v dekabre mesyatse [Sevastopol in December]. Works in 12 vols, vol. 2. Moscow, 1984, p. 19.
Mikhailova I.P. Response to the events of the Russian-Japanese war in the newspaper "Kurskiy listok" (1904—1905) in the context of the ideas of the epoch. This article is addressed to one of the regional publications — the newspaper "Kurskiy listok" (1904—1905), which is an example of the value aspect of the response to the events of the Russian-Japanese war of 1904—1905, embodied in small newspaper genres of prose and poetry. The literary texts that reflected the attitude of Kursk writers to the war fit seamlessly into the narrative of the Russian-Japanese war, as well as expand the idea of the history of the development of literature in the Kursk locus of the early twentieth century. Analysis of the texts allows us to establish how they contributed to the formation of mass consciousness of readers in the region, as well as stimulated the need to preserve the memory of the military campaign of 1904—1905.
Keywords: Russian-Japanese war of 1904—1905, "Kurskiy listok", regional edition, literary text.
Сведения об авторе. Ирина Петровна Михайлова — кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка и общеобразовательных дисциплин для иностранных граждан, ФГБОУ ВО «Юго-Западный государственный университет»; ORCID: 0000-0002-9995-9742; mihailovairin@mail.ru.
Статья публикуется впервые. Поступила в редакцию 01.10.2020. Принята к публикации 01.11.2020.
