CC BY
734
УДК 343.1
В.С. Шадрин
ОТКАЗ ГОСУДАРСТВЕННОГО ОБВИНИТЕЛЯ ОТ ОБВИНЕНИЯ В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ
В статье рассматриваются отказ прокурора от обвинения как институт уголовно-процессуального права и как деятельность государственного обвинителя в судебном разбирательстве, основания, условия, порядок и последствия заявления отказа от обвинения и рассмотрения его судом первой инстанции, связанные с этим ошибки правоприменения, а также возможность отказа от обвинения в суде апелляционной инстанции.
Ключевые слова: государственный обвинитель, основания, условия, порядок и последствия отказа от обвинения, суд первой и апелляционной инстанции.
V. S. Shadrin
THE REFUSAL OF THE PUBLIC PROSECUTOR FROM PROSECUTION IN MODERN CONDITIONS
The article discusses the refusal of the Prosecutor from the prosecution as an institution of criminal procedural law and how the activities of the public Prosecutor in the proceedings, the grounds, conditions, procedure and effects of declarations of refusal of charges and consideration by the court of first instance associated with enforcement errors and the possibility of dropping the charges in the court of appeal.
Keywords: public Prosecutor, the grounds, conditions, procedure and consequences of withdrawal of charges, the court of first instance and appeal.
Направление прокурором в суд уголовного дела с утвержденным им обвинительным заключением, обвинительным актом или обвинительным постановлением означает выдвижение перед судом государственного обвинения. Суд, по инициативе прокурора, должен решить основной вопрос уголовного дела — о виновности или невиновности обвиняемого лица и о назначении либо не назначении ему уголовного наказания. Поддерживающее от имени государства обви-
58
нение в суде по уголовному делу, должностное лицо органа прокуратуры выступает в качестве государственного обвинителя (п. 6 ст. 5 УПК РФ).
Согласно ч. 7 ст. 246 УПК РФ, если в ходе судебного разбирательства государственный обвинитель придет к убеждению, что представленные доказательства не подтверждают предъявленное подсудимому обвинение, то он отказывается от обвинения и излагает суду мотивы отказа. Полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства влечет за собой прекращение уголовного дела или уголовного преследования полностью или в соответствующей его части по основаниям, предусмотренным пп. 1 и 2 ч. 1 ст. 24 и пп. 1 и 2 ч. 1 ст. 27 настоящего Кодекса.
Отказ государственного обвинителя от обвинения означает его несогласие с выдвинутым по уголовному делу обвинением, его отрицательную оценку результатов осуществлявшегося в отношении обвиняемого уголовного преследования. Можно согласиться с ранее высказанным, достаточно категоричным мнением, что отказ от обвинения — это отрицание обоснованности обвинения [1, с. 8]. Только следует иметь в виду, что подобные суждения были вполне безупречны в период действия прежнего уголовно-процессуального закона, в котором, в отличие от ныне действующего УПК РФ, не были перечислены конкретные основания отказа от обвинения, а в качестве общего основания для этого фигурировало лишь неподтверждение предъявленного обвинения (ч. 3 ст. УПК РСФСР).
Сейчас основанием для отказа государственного обвинителя от обвинения наряду с необоснованностью обвинения может, в ряде случаев, выступать также непосредственно его незаконность. Например, выявление прокурором в судебном разбирательстве отсутствия заявления потерпевшего в уголовном деле, если данное уголовное дело может быть возбуждено не иначе как по его заявлению, за исключением случаев, предусмотренных ч. 4 ст. 20 УПК РФ, явно свидетельствует о незаконности начала и последующего уголовного преследования обвиняемого. О чем государственный обвинитель и должен недвусмысленно заявить суду в качестве основания для отказа от обвинения со ссылкой на п. 5 ч. 1 ст. 24 УПК РФ. Аналогичная ситуация возникает, когда прокурор в судебном заседании сталкивается с ситуацией, предусмотренной п. 6 ч. 2 УПК РФ.
Прокурор вправе в порядке и по основаниям, установленным уголовно-процессуальным законом, отказаться от осуществления
59
уголовного преследования с обязательным указанием мотивов своего решения (ч. 4 ст. 37 УПК РФ). С учетом данного положения, положений ч. 7 ст. 46 УПК РФ и ряда касающихся их иных положений иных уголовно-процессуального закона, процессуальную регламентацию отказа прокурора от обвинения предложено считать самостоятельным институтом уголовно-процессуального права [2, с. 12]. Принимая во внимание наличие устойчивой совокупности взаимосвязанных уголовно-процессуальных норм, определяющих процессуальный статус государственного обвинителя, оснований, условий, формы и последствий его отказа от обвинения, с таким выводом представляется возможным согласиться.
На основе применения метода системного анализа действующего уголовно-процессуального закона в юридической литературе выделяются следующие специфические черты, характеризующие процессуальную деятельность прокурора при отказе от обвинения: 1) психологическое, субъективное отрицание обвинения, которое возникает у прокурора в ходе судебного разбирательства дела при наличии к тому достаточных оснований, что составляет содержание отказа прокурора от обвинения; 2) публичное заявление прокурора, обращенное к суду и участникам судебного разбирательства сторон обвинения и защиты, которое подтверждает отрицательное отношение прокурора к обвинению; 3) прекращение прокурором обвинительной деятельности в судебном заседании, которое порождает юридические последствия для суда и сторон процесса, а именно правовое основание процессуальной обязанности суда принять такой отказ [3, с. 246].
Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения, как влекущий прекращение уголовного дела, должен быть мотивирован со ссылкой на предусмотренные законом основания. При этом вынесение судом решения, обусловленного соответствующей позицией государственного обвинителя, допустимо лишь по завершении исследования значимых для этого материалов дела и заслушивания мнений участников судебного заседания со стороны обвинения и защиты1.
1 п. 7 Постановления Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 г. № 18-П «По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан».
Пленум Верховного Суда Российской Федерации в свою очередь уточняет, что в соответствии с ч. 7 ст. 246 УПК РФ полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства предопределяют принятие судом решения в соответствии с позицией государственного обвинителя, поскольку уголовно-процессуальный закон исходит из того, что уголовное судопроизводство осуществляется на основе принципа состязательности и равноправия сторон, а формулирование обвинения и его поддержание перед судом обеспечиваются обвинителем. Вместе с тем государственный обвинитель в соответствии с требованиями закона должен изложить суду мотивы полного или частичного отказа от обвинения со ссылкой на предусмотренные законом основания. Суду надлежит рассмотреть указанные предложения в судебном заседании с участием сторон обвинения и защиты на основании исследования материалов дела, касающихся позиции государственного обвинителя, и итоги обсуждения отразить в протоколе судебного заседания1.
С учетом требований уголовно-процессуального закона, правовых позиций Конституционного Суда, Верховного Суда Российской Федерации и существующей судебной практики Генеральный прокурор Российской Федерации приказывает исходить из того, государственный обвинитель, руководствуясь законом и совестью, может отказаться от обвинения только после всестороннего исследования доказательств. Отказ государственного обвинителя от обвинения должен быть мотивирован и представлен суду в письменной форме2.
Игнорирование или забвение государственным обвинителем указанных требований влечет негативную реакцию суда, о чем наглядно свидетельствует следующий пример.
Постановлением Куйбышевского районного суда Новосибирской области от 8 апреля 2013 года уголовное преследование Трусо-вой С.М., обвиняемой в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 160 УК РФ, ч. 2 ст. 160 УК РФ (6 эпизодов), ч. 1 ст. 160 УК РФ (8 эпизодов), прекращено в части обвинения по ч. 3 ст. 160 УК РФ по факту хищения товарно-материальных ценностей у Р.О.Н. на сумму
1 п. 29 Постановления Пленума Верховного суда РФ № 1 от 5 марта 2004 г. «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации».
2 п. 7 Приказа Генерального прокурора РФ от 25 декабря 2012 г. № 465 «Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства».
392400 рублей в связи с отказом государственного обвинителя от предъявленного обвинения на основании п. 2 ч. 1 ст.24 УПК РФ. В обоснование решения о частичном прекращении уголовного преследования Трусовой С.М. суд сослался на то, что в ходе предварительного слушания государственный обвинитель отказался от предъявленного Трусовой С.М. обвинения в части указанного факта в связи с отсутствием в ее действиях состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 160 УК РФ, то есть на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.
На постановление суда потерпевшей Р.О.Н. подана апелляционная жалоба, в которой она просит постановление суда отменить. В обоснование доводов жалобы потерпевшая указывает, что мотив отказа от обвинения указанный прокурором противоречит обвинительному заключению, в связи с чем судом незаконно принят отказ от обвинения. Кроме этого, значимые материалы дела не исследовались, мнение сторон судом не заслушивалось. Проверив материалы уголовного дела, рассмотрев в судебном заседании апелляционной инстанции 5 июля 2013 года по жалобе потерпевшей указанное постановление Куйбышевского районного суда Новосибирской области от 8 апреля 2013, судебная коллегия по уголовным делам Новосибирского областного суда пришла к выводу, что постановление суда подлежит отмене по следующим основаниям. В силу п. 4 ч. 1 ст. 236 УПК РФ по итогам предварительного слушания судья вправе принять решение о прекращении уголовного дела. В соответствии с ч. 1 ст. 239 УПК РФ в случаях, предусмотренных п. 3-6 ч.1, ч. 2 ст. 24 и п. 3-6 ч. 1 ст. 27 УПК РФ, а также в случае отказа прокурора от обвинения в порядке, установленном ч. 7 ст. 246 УПК РФ, судья выносит постановление о прекращении уголовного дела. Согласно ч. 7 ст. 246 УПК РФ, если в ходе судебного разбирательства государственный обвинитель придет к убеждению, что представленные доказательства не подтверждают предъявленное подсудимому обвинение, то он отказывается от обвинения и излагает суду мотивы отказа. Полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства влечет за собой прекращение уголовного дела или уголовного преследования полностью или в соответствующей его части по основаниям, предусмотренным пунктами 1 и 2 части первой статьи 24 и пунктами 1 и 2 части первой статьи 27 настоящего кодекса.
Вместе с тем, по смыслу закона, государственный обвинитель в соответствии с требованиями закона должен изложить суду мотивы полного или частичного отказа от обвинения, равно как и изменения
62
обвинения в сторону смягчения со ссылкой на предусмотренные законом основания. Суду надлежит рассмотреть указанные предложения в судебном заседании с участием сторон обвинения и защиты на основании исследования материалов дела, касающихся позиции государственного обвинителя, и итоги обсуждения отразить в протоколе судебного заседания. Однако по данному уголовному делу указанные требования закона не выполнены в полной мере. Суд не учел, что государственный обвинитель не указал конкретные основания, предусмотренные законом, позволяющие прекратить уголовное преследование Трусовой С.М. по факту совершения преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 160 УК РФ, в части обвинения по факту хищения товарно-материальных ценностей. Как следует из протокола судебного заседания, суд не выяснил у государственного обвинителя мотивы отказа от предъявленного Трусовой С.М. обвинения по ч. 3 ст. 160 УК РФ, не выяснил мнения участников процесса (в том числе мнение потерпевшей) по заявленному государственным обвинителем ходатайству, не исследовал материалы дела, касающиеся позиции государственного обвинителя, и прекратил уголовное дело в отношении Трусовой С.М. в части обвинения в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 160 УК РФ на сумму 392400 рублей, сославшись только на отказ государственного обвинителя от обвинения в указанной части.
Поскольку судом допущены существенные нарушения требований уголовно-процессуального закона, которые не могут быть восполнены судом апелляционной инстанции, руководствуясь ст. 389.20 ч. 1 п. 4 УПК РФ, судебная коллегия определила: постановление Куйбышевского районного суда Новосибирской области от 8 апреля 2013 года, вынесенное по итогам предварительного слушания, о прекращении уголовного преследования и назначении судебного заседания в отношении Трусовой С.М., обвиняемой в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 160 УК РФ, ч. 2 ст. 160 УК РФ (6 эпизодов), ч. 1 ст. 160 УК РФ (8 эпизодов) отменить, материалы уголовного дела направить на новое рассмотрение в тот же суд со стадии предварительного слушания1.
В юридической литературе можно встретить высказывания о том, что при рассмотрении уголовных дел, в том числе по первой ин-
1 Апелляционное определение по делу № 22-3577/2013 от 05.07. 2013 г.
станции, прокурор осуществляет не функцию уголовного преследования, а функцию надзора за соблюдением закона [4, с. 6]. Однако данная точка зрения не выдерживает критики. Она полностью опровергается п. 55 ст. 5, ч. 1 ст. 21, ст. 37 и рядом других положений УПК РФ. Следует полностью согласиться с мнением, что поддержание государственного обвинения есть процессуальная форма уголовного преследования в судебном разбирательстве [3, с. 217; 5 с. 107].
Осуществление уголовного преследования предполагает не простое выражение согласия государственного обвинителя с утвержденным по уголовному делу обвинительным заключением (актом, постановлением) в суде, а активность в отстаивании своей обвинительной позиции и опровержении доводов стороны защиты. Эффективность уголовного преследования в суде зависит от того, насколько государственный обвинитель готов к обоснованию обвинительного тезиса [6, с. 97]. Готовность государственного обвинителя предполагает его свободную ориентированность в материалах уголовного дела, предвидение развития любых вариантов рассмотрения уголовного дела, определенный волевой и морально-психологический настрой, включая способность сохранять хладнокровие и выдержку в конфликтной ситуации. Разумеется, государственный обвинитель должен отстаивать свою позицию не любой ценой, а при строжайшем соблюдении требований уголовно-процессуального закона, проявляя беспристрастность в объективность в оценке исследуемых в судебном заседании доказательств и не забывая о том, что в соответствии с принципом презумпции невиновности все неустранимые сомнения в доказанности обвинения толкуются в пользу обвиняемого.
Генеральный прокурор Российской Федерации предписывает всем прокурорским работникам в своей служебной деятельности исходить из того, что от активной позиции и профессионализма государственного обвинителя в значительной степени зависят законность и справедливость рассмотрения уголовного дела. При этом государственным обвинителям полагается одновременно и непременно учитывать, что отказ от уголовного преследования невиновных и их реабилитация в той же мере отвечает назначению уголовного судопроизводства, что и поддержание обоснованного обвинения1.
1 Приказ Генерального прокурора РФ от 25.12.2012г. № 465 «Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства», п. 1.
В связи с введением в действие с 01.01.2013 г. нового порядка апелляционного производства, предусматривающего пересмотр решений суда первой инстанции по всем уголовным делам (гл. 40.1 УПК РФ) актуализировался вопрос о роли прокурора, участвующего в заседании суда апелляционной инстанции. В частности, о том обладает ли он здесь полномочиями, предусмотренными ч. 7 ст. 246 УПК РФ, на отказ от обвинения. Законодатель ясного ответа на данный вопрос, увы, не дает. По мнению Л.А. Воскобитовой, в апелляционной инстанции «обсуждается не обвинение, а вынесенный приговор, и то насколько законно и обоснованно, справедливо разрешен вопрос в нем об обвинении. Вопрос об обвинении по существу уже решен в первой инстанции, поэтому отказываться от обвинения поздно. Выявив неправильное применение уголовного закона, в апелляционной инстанции прокурор может просить лишь об отмене вынесенного приговора и прекращении производства по уголовному делу» [7, с. 39].
С данной позицией трудно полностью согласиться. Не думается, что вопрос об обвинении и его дальнейшей судьбе в заседании суда апелляционной инстанции вовсе не принимается во внимание. Тем более, когда приговор суда первой инстанции пересматривается по представлению прокурора, выступавшего ранее по данному уголовному делу в качестве государственного обвинителя в суде первой инстанции. Вряд ли можно категорически исключать заявление в апелляционной инстанции прокурором отказа от обвинения полностью или в части, с принятием судом решения в соответствии с ч. 7 ст. 246 УПК РФ. Если к тому же учесть, что в указанной норме речь идет об участии государственного обвинителя в «судебном разбирательстве», а, согласно п. 51 ст. 5 УПК РФ, судебное разбирательство - судебное заседание судов не только первой, но и второй, кассационной и надзорной инстанций.
Список использованной литературы
1. Зеленецкий В.С. Отказ прокурора от государственного обвинения. Харьков, 1979. 116 с.
2. Кириллова Н.А. Отказ государственного обвинителя от обвинения: автореф. дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.09. СПб., 2007. 24 с.
3. Крюков В.Ф. Прокурор в уголовном судопроизводстве России (история и современность). Курск, 2012. 500 с.
4. Якимович Ю.К. Назначение прокуратуры и процессуальные функции прокурора // Законность. 2015. № 8. С. 3-7.
65
5. Мазюк Р.В. О роли функции обвинения (уголовного преследования) в российском уголовном судопроизводстве // Сибирские уголовно-процессуальные и криминалистические чтения. 2014. Вып. 2 (6). С. 103-112.
6. Кириллова Н.П. Процессуальные функции профессиональных участников состязательного судебного разбирательства уголовных дел. СПб., 2007. 405 с.
7. Воскобитова Л.А. Апелляция — принципиально новый институт в уголовном судопроизводстве // Апелляция: реалии, тенденции и перспективы. М., 2013. С. 35-42.
Информация об авторе
Шадрин Виктор Сергеевич — доктор юридических наук, профессор, Заслуженный юрист Российской Федерации, профессор кафедры уголовного процесса и криминалистики Санкт-Петербургского юридического института (филиала) Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации, 191104, г. Санкт-Петербург, Литейный пр., 44; e-mail: vikt-shadr@yandex.ru.
Information about the author
Shadrin Victor Sergeevich — Doctor of Law, Professor, Honored lawyer of the Russian Federation, Professor of the Department of criminal process and criminalistics of the St. Petersburg law Institute (branch) of Academy of Prosecutor General of the Russian Federation, 191104, Saint-Petersburg, Liteyny PR., 44; e-mail: vikt-shadr@yandex.ru.
