CC BY
521
ОТГРАНИЧЕНИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, СОВЕРШЕННЫХ
ПРИ ПРЕВЫШЕНИИ ПРЕДЕЛОВ НЕОБХОДИМОЙ ОБОРОНЫ,
ОТ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, СОВЕШЕННЫХ В СОСТОЯНИИ АФФЕКТА
А.Н. Классен, кандидат юридических наук, заведующий кафедрой уго-
ловного права, криминологии и уголовно-исполнительного права ЮУрГУ МЛ. Якуньков, кандидат юридических наук, адвокат
На наш взгляд, следует уделить особое внимание проблеме соотношения аффекта и превышения пределов необходимой обороны. Дело в том, что преступления, совершенные в состоянии аффекта (ст. 107, 113 УК РФ), имеют ряд общих признаков с преступлениями, совершенными при превышении пределов необходимой обороны (ст. 108, 114 УК РФ). Общими для них являются следующие элементы состава преступления: объект, деяние, выраженное в насильственном действии, вина, субъект преступления. Сходной является и обстановка совершения преступления, а точнее, его повод, которым в обоих случаях выступает неправомерное предшествующее поведение потерпевшего. Наличие большого количества тождественных признаков порождает на практике проблемы при их разграничении.
В уголовно-правовой литературе состояние сильного душевного волнения (аффекта) определяется как кратковременная интенсивная эмоциональная вспышка, господствующая в сознании, при этом сохраняется возможность действовать в соответствии с поводом, вызвавшим аффективную реакцию.
Как в теории, так и на практике нет единой точки зрения по поводу выявления критериев или признаков, позволяющих отграничить действия, совершенные в состоянии необходимой обороны или с превышением ее пределов, от действий, совершенных в состоянии аффекта.
Некоторые рекомендации в этом плане содержатся в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. № 14 «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств», в котором обращено внимание, на то, что для преступлений, совершенных в состоянии сильного душевного волнения, характерно причинение вреда потерпевшему не
с целью защиты, а, следовательно, не в состоянии необходимой обороны. Кроме того в п. 9 постановления указано, что «в состоянии сильного душевного волнения, вызванного посягательством, обороняющийся не всегда может точно взвесить характер опасности и избрать соразмерные средства защиты». А п. 8 постановления Пленума предусматривает, что «суды должны учитывать не только соответствие или несоответствие средств защиты и нападения, но и характер опасности, угрожавшей обороняющемуся, его силы и возможности по отражению посягательства, а также все иные обстоятельства, которые могли повлиять на реальное соотношение сил посягавшего и защищавшегося (количество посягавших и обороняющихся, их возраст, физическое развитие, наличие оружия, место и время посягательства и т.д.)».
Таким образом, указания Верховного Суда СССР относительно одного и того же вопроса противоречивы, поскольку, с одной стороны, требуют соразмерить защиту с характером и опасностью посягательства, а с другой стороны, признают такое соразмерение невозможным.
В этой связи считаем, что действующее постановление Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. не соответствует требованиям практики, в связи с чем подлежит изменению с целью замены суждения о том, что «обороняющийся не всегда может точно взвесить характер опасности и избрать соразмерные средства защиты», на положение, более объективно отражающее реальные возможности обороняющегося (защищающегося), согласно которому обороняющийся (защищающийся) не может учесть все обстоятельства, связанные с посягательством, так как лицо находится в состоянии эмоциональных переживаний, препятствующих спокойному и рассудительному анализу характера и опасности посягательства. При этом следует
Классом А.Н., Якуньков М.А.
Отграничение преступлений, совершенных при превышении пределов необходимой обороны...
обратить внимание не только на необходимую оборону, но и на все остальные обстоятельства, исключающие преступность деяния.
Как свидетельствует судебная практика, при отграничении необходимой обороны от преступлений, предусмотренных ст. 107, 113 УК РФ, суды при принятии решений в большинстве случаев руководствуются такими признаками субъективной стороны этих преступлений, как цель и мотив. Мотив преступлений, предусмотренных ст. 107, 113 УК РФ, - это злоба, обида, месть, а цель - стремление расправиться за противоправное поведение потерпевшего, тогда как деяния, совершаемые при необходимой обороне или превышении её пределов, имеют иную мотивацию и цель. Мотив указанных действий характеризуется тем, что они направлены на устранение угрозы общественным отношениям, созданной посягательством, а целью является защита личных, общественных или государственных интересов.
Разграничение между указанными преступлениями также может быть произведено по признакам объективной стороны этих деяний.
При совершении убийства, причинения тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта основанием для совершения таких действий является противоправное или аморальное поведение потерпевшего, направленное именно против преступника либо его близких, а при совершении указанных действий в состоянии необходимой обороны основанием служит посягательство, которое может быть направлено как против обороняющегося и его близких, так и против любых иных благ и интересов, охраняемых законом.
Кроме того в качестве разграничительного признака следует рассматривать время, в течение которого посягающему при необходимой обороне или потерпевшему в случаях, предусмотренных ст. 107 и 113 УК РФ, причинялся вред. Так, по мнению ряда авторов, совершение преступления в состоянии аффекта, в отличие от необходимой обороны, происходит после окончания противоправного деяния потерпевшего1. В действительности же данный критерий не может считаться определяющим. Аффект может возникать как в момент осуществления посягательства, так и после его окончания, в частности, после осознания результатов насилия или в результате осмысливания информации третьих лиц о ранее совершенном насилии в отношении близ-
ких. Значительный разрыв во времени, как правило, должен исключать не только факт необходимой обороны и превышение ее пределов, но и факт совершения преступления в состоянии аффекта, поскольку речь идет о мести, самосуде, расправе.
Вместе с тем в подавляющем большинстве случаев неожиданное агрессивное нападение порождает у защищающегося состояние эмоциональной нестабильности, выводит его из психического равновесия, субъект обороны, как правило, остро переживает происходящее. Учет данного фактора положен законодателем в основу правовой новеллы ч. 2-1 ст. 37 УК РФ. Таким образом, можно утверждать, что в любом состоянии необходимой обороны присутствуют медико-психоло-гические признаки аффекта, а любое состояние аффекта инстинктивно направлено на отпор агрессора. В частности эмоции гнева свойственны и тому, и другому явлению. Но морально-этическая картина рассматриваемых состояний различна: в аффекте доминирующим мотивом (мотив - это потребность, трансформированная в побуждение) является месть и обостренное стремление к восстановлению попранной справедливости, что исключено для необходимой обороны. В соответствии с диалектикой перехода количества в качество, состояние внезапно возникшего сильного душевного волнения, присущее обоим исследуемым институтам, в аффектированных преступлениях играет доминирующую роль, определяющую поведение субъекта, а при необходимой обороне или ее эксцессе играет роль фона, не подавляющего механизм целеполагания и анализа системы ценностей защищающегося. Таким образом, количественные различия одного и того же эмоционального состояния в разных явлениях влекут их различную юридическую оценку. Суть потребности при аффекте состоит в эмоциональной агрессивной разрядке, а основной целью обороны является отражение нападения.
Исходя из изложенного следует, что ни один из признаков или критериев в отдельности не может считаться определяющим при отграничении деяний, совершенных при необходимой обороне или превышении ее пределов, от деяний, совершенных в состоянии аффекта. Только полная оценка всех признаков субъективного и объективного характера в совокупности с обстоятельствами конкретного дела может дать возможность провести разграничение указанных составов преступ-
Серия «Право», выпуск 10
45
Проблемы и вопросы уголовного права, уголовного процесса и криминалистики
лений. Рассматриваемые доказательства по указанным составам должны быть подкреплены экспертными исследованиями в области психического состояния лица. в момент инкриминируемого деяния.
Кроме того считаем, что законодателем необоснованно установлен общий возраст -16 лет, с которого наступает уголовная ответственность за преступления, совершенные при превышении пределов необходимой обороны, предусмотренные ст. 108, 114 УК РФ. Указанные преступления, без сомнения, име-, ют наименьший уровень социальной опасности (даже по сравнению с преступлениями, совершенными в состоянии аффекта, предусмотренными ст. 107, 113 УК РФ), так как они фактически переросли из социально-полезных действий, направленных на отражение посягательства и защиту охраняемых законом прав и интересов. Кроме того вряд ли пред-
ставляется обоснованным требовать от несовершеннолетнего соблюдения всех условий правомерности, относящихся к нападению и защите, в экстремальных ситуациях криминального посягательства, когда даже для взрослого соблюдение этих условий является весьма затруднительным. В этой связи считаем необходимым, внести изменения в статью 20 УК РФ. Часть 3 ст. 20 УК РФ считать частью 4. Часть 3 изложить в следующей редакции:
«3. За совершение преступлений, предусмотренных статьями 108, 114 Уголовного кодекса Российской Федерации, уголовной ответственности подлежат лица, достигшие ко времени совершения преступления восемнадцатилетнего возраста».
1 Шавгулидзе Т.Г. Необходимая оборона. - Тбилиси, 1966:- С. 157.
