CC BY
3
НАУЧНЫЙ РАЗДЕЛ
УДК 343.81
DOI: 10.51522/2307-0382-2024-261-2-11-19
НАДЕЖДА АЛЕКСЕЕВНА БЕЛОВА
доцент кафедры философии и истории
ВИПЭ ФСИН России,
кандидат исторических наук, доцент,
полковник внутренней службы
И nade-belova@yandex.ru,
https://orcid.org/0000-0002-5564-5426
Вологда
NADEZHDA A. BELOVA
Assistant Professor of the Department of Philosophy and History of VILE of the FPS of Russia, Candidate of Historical Sciences, Associate Professor, Lieutenant Colonel of the Internal Service El nade-belova@yandex.ru, https://orcid.org/0000-0002-5564-5426 Vologda
Отечественный опыт привлечения женщин на службу в тюремную стражу
Domestic experience of attracting women to serve in prison guards
Аннотация. В статье исследуется российский опыт по привлечению женщин на тюремную службу на низшие должности в конце XIX - начале ХХ века. Цель публикации заключается во всестороннем рассмотрении правового статуса надзирательниц, требований, которые предъявлялись к соискательницам на должности в тюремную стражу, а также условий их службы и профессиональной подготовки. Методология исследования основана на принципах историзма, объективности и комплексе универсальных философских, общенаучных и специальных исторических методов: диалектическом, системном, истори-ко-генетическом, историко-сравнительном, ретроспективном, типологическом и хронологическом, анализе, синтезе, обобщении. Основное внимание в статье уделено содержанию и особенностям службы женщин в тюремной страже, специфике их профессиональной подготовки. Показана динамика численности тюремных надзирательниц, отражены требования к кандидатам на эти должности. Сделан вывод о теоретической значимости исторического опыта привлечения женщин на тюремную службу на низшие должности, а также необходимости его переосмысления и учета при отборе и приеме лиц женского пола на службу в уголовно-исполнительную систему, об исполнении женщинами-сотрудниками служебных обязанностей на должностях рядового и младшего начальствующего состава.
Ключевые слова: история пенитенциарной системы России, тюрьма, тюремная служба, женщины
Abstract. The article examines the Russian experience in attracting women to the prison service in lower positions at the end of the 19th and beginning of the 20th centuries. The purpose of the publication is to comprehensively examine the legal status of wardens, the requirements that were imposed on applicants for positions in prison guards, as well as the conditions of their service and professional training. The research methodology is based on the principles of historicism, objectivity and a complex of universal philosophical, general scientific and special historical methods: dialectical, systemic, historical-genetic, historical-comparative, retrospective, typological and chronological, analysis, synthesis, generalization. The article is focused on the content and characteristics of women's service in prison guards, and the specifics of their professional training. The dynamics of the number of prison guards is shown, and the requirements for candidates for these positions are reflected. The author gives a conclusion about the theoretical significance of the historical experience of attracting women to the prison service in lower positions, as well as the need to rethink it and take it into account when selecting and hiring females to serve in the penal system, about the performance of official duties by female employees in the positions of private and junior commanding staff.
Keywords: history of the Russian penitentiary system, prison, prison service, women
Для цитирования
Белова Н. А. Отечественный опыт привлечения женщин на службу в тюремную стражу // Ведомости уголовно-исполнительной системы. 2024. № 2. С. 11-19. https://www.doi.org/10.51522/2307-0382-2024-261-2-11-19.
5.1.1 Теоретико-исторические правовые науки (юридические науки)
For citation
Belova N. A. Domestic experience of attracting women to serve in prison guards // Vedomosti of the Penal System. 2024. № 2. P. 11-19. https: //www.doi.org/10.51522/2307-0382-2024-261-2-11-19.
5.1.1 Theoretical and historical legal sciences (legal sciences)
© Белова Н. А., 2024
В последние десятилетия прослеживается устойчивая тенденция увеличения числа женщин на службе в уголовно-исполнительной системе России [1]. В этой связи изучение отечественного опыта привлечения женщин на тюремную службу имеет большое значение и является актуальной темой исследования. Учет имевшихся достижений и недочетов может быть полезен при решении вопросов, связанных с комплектованием кадров на современном этапе.
В дореволюционной и советской историографии проблема привлечения женщин к тюремной службе в качестве самостоятельной темы не разрабатывалась. Но в начале ХХ века вопросы организации их профессиональной подготовки затрагивались С. В. Познышевым [2], в ряде статей «Тюремного вестника» без указания авторов [3] и других источниках. Научный интерес к данной проблематике активизировался в постсоветский период. Вопросы допуска женщин на службу в учреждения Министерства внутренних дел, к ведению которого относилось тюремное ведомство во второй половине XIX века, упомянуты в работе Л. Б. Хорошиловой и В. В. Пономаревой [4]. Более полное отражение эта тема получила в статье В. А. Веременко [5]. Профессиональная подготовка надзирательниц изучалась Д. В. Волошиным [6] и Д. Ю. Степановой [7], женская форменная одежда в тюремной системе - А. А. Желтовым [8].
Однако до настоящего времени отсутствует исследование, в котором дается комплексный анализ положения женщин, привлеченных на тюремную службу на низшие должности в конце XIX - начале ХХ века.
Целью данной статьи является всестороннее рассмотрение правового статуса надзирательниц, требований, предъявляемых к соискательницам на эти должности, условий их службы и профессиональной подготовки.
Расширение сферы применения женского труда стало одним из последствий великих реформ XIX века. Женщины были допущены на государственную службу, но возможности привлечения их к работе по найму в общественных и правительственных учреждениях оставались крайне ограниченными. С середины 1860-х годов их начали принимать на должности телеграфистов, затем женщины-служащие появились в государ-
ственных учреждениях различных министерств и ведомств [4, с. 580].
В тюремных заведениях, подчинявшихся МВД, лица женского пола стали служить с 1870-х годов. Так, при учреждении в 1875 году в Санкт-Петербурге Дома предварительного заключения был утвержден его временный штат, предусматривавший ряд женских должностей: помощницы управляющего по женскому отделению, фельдшерицы, две должности старших надзирательниц и 12 - младших. Если годовой оклад содержания помощнице управляющего был установлен в размере 800 руб. (по 400 руб. жалованья и столовых, квартира в натуре), фельдшерице - 300 руб. жалованья и квартира в натуре, то надзирательницам полагалось следующее жалованье: старшим - 360 руб., младшим - 240 и обеспечение помещением в здании Дома [9]. В примечании к документу указывалось, что в должности надзирательниц могут быть определяемы лица всякого звания, которые во время состояния их в должности пользуются правами, определенными в статье 464 Устава о службе гражданской по определению от правительства (этой статьей время нахождения в должности, кроме выслуги классных званий, признавалось за действительную службу [10]). Также отмечалось, что надзирательницы за собственный счет одеваются по установленной МВД форме и продовольствуются [9, с. 45].
Законом от 09.02.1882 в целях усиления внутреннего надзора в 56 тюремных заведениях дополнительно вводились должности 107 старших и 892 младших надзирателей, а ГТУ предоставлялось право по своему усмотрению распределять надзирателей по тюрьмам и разрешать в случаях надобности наем надзирательниц взамен надзирателей [11]. К тому же на надзорсостав было распространено предоставленное нижним служителям по найму право на получение прибавочного к окладам содержания, предусмотренное статьей 551 Устава о службе гражданской [11, с. 47] (данной статьей позволялось увеличивать исправно и беспорочно служившим лицам оклад жалованья через 5 лет на У, через 10 лет - на /, а прослужившим более 15 лет назначать двойной оклад [12, с. 108]). Ввиду сокращения в 1882 году госкредита на усиление надзора в тюрьмах
закон был реализован не полностью. Лишь в женских отделениях Киевской и Одесской тюрем признано необходимым «усилить несколько женский надзор, заменив надзирателей надзирательницами с уменьшенным окладом» [13, с. 96]. По одной должности надзирательниц с годовым окладом в 120 руб. было введено в Петергофской и Царскосельской тюрьмах и две - в Изюм-ской [13, с. 97].
С передачей по закону от 30.05.1884 столичных мест заключения в непосредственное ведение ГТУ оклады содержания старших надзирательниц были сохранены: в Доме предварительного заключения - 360 руб., в женских отделениях Санкт-Петербургской и пересыльной тюрем - 300 руб., а оклады младших надзирательниц подразделены на высшие и низшие и стали составлять 300 и 240 руб., 240 и 180 руб. соответственно [12, с. 82].
Форма для женщин в тюрьмах была установлена законом от 05.10.1885 (срок ее введения определен до 01.01.1887) [14]. Предметы форменного обмундирования и сроки их носки для надзирательниц были включены в Табель вещевого довольствия тюремной стражи от 11.04.1888, который в связи с внесением изменений, в том числе введением кофт для надзирательниц, 03.01.1894 был заменен Табелем вещевого довольствия низших чинов тюремной стражи [15].
Состав женского персонала в губернских и уездных тюрьмах впервые был определен законом от 15.06.1887 [16]. К нему, помимо должностей помощниц начальников тюрем или смотрительниц, заведовавших женскими отделениями, и фельдшериц, были отнесены старшие и младшие надзирательницы, состоявшие в тюремной страже «для надзора за содержащимися женского пола» [16, с. 333].
Положениями этого документа определялись основы правового статуса надзирательниц. В связи с включением в состав вольнонаемной тюремной стражи им присваивалась особая форма обмундирования и вооружения. Надзирательницы должны были состоять в полном подчинении у начальников тюрем, к компетенции которых было отнесено назначение их на должности и увольнение со службы. Кроме того, надзирательницы уравнивались в служебных правах с надзирателями-мужчинами, включая право на пенсию (в том числе усиленную, если лишатся возможности служить вследствие причиненного им арестантами увечья или неизлечимой болезни) и на прибавку к окладам содержания за стаж службы [16, с. 334]. Со-
гласно примечанию 2 к Временному штату тюремной стражи, также утвержденному 15.06.1887, надзирательницы наделялись правом пользования квартирой «натурою лишь в случаях и по мере к тому действительной возможности, а денежного квартирного довольствия не получают» [17]. Примечанием 6 предусматривалось обеспечение всех надзирателей за казенный счет форменной одеждой (за исключением обуви) [17]. Впоследствии нормативно была закреплена необязательность ее ношения вне службы [18, с. 59].
Ввиду уравнения служебного статуса с надзирателями надзирательницы могли удостаиваться медали «За беспорочную службу в тюремной страже» [16]. Право на ее получение приобреталось безупречной службой в тюремной страже не менее пяти лет. Прослужившие 10 лет пользовались правом ношения медали и по выходе из состава тюремной стражи, а досрочно оставившие службу обязывались возвратить медаль [19]. Также надзирательницы должны были соблюдать правила о присяге и приносить таковую «при первоначальном вступлении в службу или поступлении на оную вновь из отставки» [20]. На них распространялось и действие циркуляра ГТУ от 24.02.1884, предписывавшего при поступлении на службу в тюремную стражу давать обязательство не оставлять службы ранее одного года без уважительных причин (при этом вносился залог в размере 10-15 руб.). В случае самовольного ухода с должности залоговые деньги возврату не подлежали [21].
ГТУ, признавая необходимость «поручения надзора за арестантками по возможности женскому служебному персоналу» ввиду недостаточности отпускаемых средств на содержание тюремной стражи, было вынуждено ограничиться введением должностей надзирательниц в тюрьмах «с более значительным составом арестантов» [22]. Статья 6 пункта Х Общих указаний об исполнении тюремными надзирателями их служебных обязанностей от 09.01.1888 гласила, что «надзирательницы назначаются лишь в тюрьмах, в которых женские отделения имеют обособленное помещение... причем надзирательницы весь день должны находиться при арестантках, а ночью, по запоре камер, одна надзирательница должна была оставаться ночевать при женском отделении» [22]. При необходимости разрешалось нанимать временных надзирательниц за счет остатков от казенных сумм или на средства Общества попечительного о тюрьмах [22].
Большинство упомянутых положений о служебном статусе надзирательниц были включены в Свод учреждений и уставов о содержащихся под стражей 1890 года, а затем и в продолжение к нему 1906 года [18, с. 57-75]. Отдельные узаконения принимались и в дальнейшем. Так, закон от 29.12.1911 предусматривал обеспечение за казенный счет всех нижних чинов тюремной стражи обувью [23]. 22.02.1914 Министерство юстиции утвердило новые табели вещевого довольствия надзирателей и надзирательниц и описание их форменной одежды и вооружения [24, с. 26].
В Тюремной инструкции 1915 года указывалось, что старшие и младшие надзирательницы в женских тюрьмах и женских отделениях мест заключения при исполнении обязанностей руководствуются правилами, установленными для тюремных надзирателей, но, в отличие от них, «никакого оружия при себе не имеют» и «на наружные посты... не назначаются» [25].
Примечательно, что С. В. Познышев по опыту женских тюрем Бельгии и Австрии предлагал назначать надзирательницами монахинь, поскольку их «кроткость, настойчивость, необычайное терпение. и трудолюбие могут в высшей степени благотворно действовать на заключенных» [2, с. 240].
Значительный интерес касательно регламентации служебных обязанностей женского надзорсостава представляют Временные правила о распределении надзора и порядке несения службы надзирателями и надзирательницами, введенные в 1887 году в Санкт-Петербургском доме предварительного заключения, сохранявшем особый статус [26, с. 240-264].
Состоявшие при его женском отделении надзирательницы разделялись на старших и младших (должность старшей надзирательницы, подчиненной помощнице начальника, предусматривалась одна). Они обязывались носить установленную форменную одежду и отличаться «по внешности своей и в поведении полною порядочностью» [26, с. 240]. За совершение проступков надзирательницы подлежали дисциплинарным взысканиям, налагаемым начальником, в более важных случаях наказывались наравне с лицами, состоящими на государственной службе [26, с. 241].
Старшей надзирательнице предписывалось обращаться с младшими по должности коллегами вежливо, говорить им «вы», не употреблять бранных слов и выражений, не делать подчиненным в присутствии заключенных никаких замечаний, выговоров, в то же
время строго наблюдать за добросовестным и точным исполнением ими своих обязанностей, «не допуская в этом отношении никаких послаблений [26, с. 241].
Временные правила устанавливали деление младших надзирательниц на три разряда в зависимости от размера получаемого содержания: высшего, среднего и низшего оклада, кроме того, на одну из них возлагались обязанности кастелянши [26, с. 245]. Разрядом определялись и их функциональные обязанности. Так, в отношении надзирательниц высшего оклада указывались их значение, распределение, порядок смены, обязанности во время дежурства, по заведованию помещениями, при назначении для наблюдения за порядком в церкви, за свиданиями, в бане и ваннах. Поскольку на надзирательниц среднего и низшего оклада возлагались однородные обязанности и различались они «исключительно в отношении размера получаемого... содержания» [26, с. 253], то их обязанности были соединены вместе. В частности, были прописаны распределение и порядок смены, обязанности на главном посту, на постах при общих и одиночных камерах, при назначении для наблюдения за прогулками заключенных [26, с. 253-263], а также обязанности кастелянши [26, с. 264-265].
В 1887 году 11 надзирательниц мест заключения Санкт-Петербурга впервые воспользовались правом на получение добавочного содержания за службу: свыше пяти лет - пять младших, более 10 лет - три старших и две младших, свыше 15 лет - одна младшая (всего в тюремной страже состояло 25 надзирательниц, из них три старших и 22 младших) [27]. В 1897 году такую надбавку получали 14 из 29 женщин, служивших в столичном тюремном надзоре [28].
Надзирательницы не были застрахованы от преступных посягательств, направленных на них как на должностных лиц. Как уже упоминалось, в случаях лишения трудоспособности или жизни они и их семьи имели право на пенсию или пособие из казны. Родственникам погибших выдавались пособия и из созданного в 1907 году фонда имени А. М. Максимов-ского. Так, сестре убитой в 1902 году арестантками надзирательницы Смоленской тюрьмы А. Самбикиной спустя 8 лет было выдано 15 руб. [29, с. 17].
Усложнение задач и функций надзора в силу пенитенциарных преобразований и увеличения тюремного населения обусловило необходимость создания учебных заведений для подготовки тюремного персонала,
но поступавшие в ГТУ ходатайства об их учреждении «оставались без удовлетворения за неимением казенных средств» [30].
В итоге первым в России пенитенциарным учебным заведением стала школа тюремных надзирательниц, открытая 1899 году в Москве на средства и под покровительством Дамского благотворительно-тюремного комитета [30, с. 88]. Согласно ее уставу от 16.05.1898, на учебу принимались девицы и одинокие вдовы в возрасте от 21 года до 40 лет, христианского вероисповедания, умевшие читать и писать [31, с. 261]. Вступительные экзамены не предусматривались, прием в школу зависел от усмотрения попечительницы на основании собранных ею сведений о личности и пригодности кандидатки к службе. Плата за обучение была установлена, но правление комитета могло освобождать учениц от нее и расходов за содержание в общежитии, проживание в котором было обязательным для всех принятых на учебу. Полгода ученицы должны были проходить теоретическое обучение в школе, а затем в течение года - практическую службу в местах заключения города Москвы. По завершении обучения они подвергались испытаниям. Успешно их выдержавшие получали свидетельства и жетон. Правление комитета обязывалось оказывать содействие ученицам в получении должностей в тюрьмах и исправительных заведениях для несовершеннолетних [31, с. 263]. Для шести учениц первого набора, обучавшихся за неимением средств бесплатно [30], испытания по окончании учебы прошли 21.02.1901 [32, с. 949]. Всего за 11 лет существования заведения в нем обучались 67 учениц, из которых полный курс окончили 58 [2, с. 238]. Основной причиной закрытия школы в 1910 году стал недостаток у комитета средств на ее содержание. Ежегодная выплата пособия, назначенного государством с 1904 года на пять лет [33] и продленного в 1909 году на два года [34], была прекращена. Свою роль сыграло и то обстоятельство, что ученицы, получив в школе «известный образовательный ценз и большое развитие», на службе не получали «никаких... преимуществ против надзирательниц, поступивших извне» [32, с. 956].
Ввиду актуальности кадровой проблемы в 1909 году ГТУ был разработан законопроект об учреждении за казенный счет школы надзирательниц в Москве с целью содействия «к удовлетворению. потребности в улучшении качественного состава тюремной стражи» [35, с III]. Школа должна была ежегодно выпускать
25 надзирательниц, что представлялось достаточным при сравнительно небольшом количестве арестанток и немногочисленном штате женского персонала. Однако открытия этого учебного заведения пришлось ждать несколько лет. Школа для подготовления кандидаток на должности тюремной надзирательницы была учреждена при Московской (Новинской) женской тюрьме законом от 13.07.1913. Согласно ее положению, в заведение принимались лица женского пола в возрасте от 21 года, способные по состоянию здоровья к службе в тюремной страже и окончившие курс в учебном заведении «хотя бы низшего разряда» или «выдержавшие... вступительное испытание» [36]. При бесплатном обучении полагалось пособие в размере 50 коп. в сутки. Выпускницы получали «особое свидетельство» и пользовались «преимуществом по занятию должностей тюремной надзирательницы» [36]. По окончании учебы они назначались на должности и обязывались прослужить в тюремном ведомстве не менее трех лет, в противном случае должны были возвратить суммы, полученные «в пособие» за время учебы [36, с 901].
Первые восемь учениц закончили обучение
29.03.1914 [37, л. 389]. 24.02.1915 свидетельства об окончании школы получили 13 учениц и одна младшая надзирательница [38]. Еще 13 человек окончили школу 21.12.1915 [39]. Второй и третий выпуски посетила великая княгиня Елизавета Федоровна. Во время одного из визитов она высказала пожелание, чтобы «учреждение это, единственное в России и, безусловно, очень полезное, не прекратило своего существования и на дальнейшее время» [38]. Вероятно, ее пожелание сыграло роль в том, что деятельность школы, учрежденной сроком по 31.12.1915 [36, с. 899], законом от
17.12.1915 была продлена с 01.01.1916 «впредь до общего преобразования порядка подготовления тюремных надзирателей и надзирательниц» [40].
Изначально потребность в выпускницах превышала возможности школы. Окончившие курс в первую очередь назначались на службу в московские места заключения, но письма с сообщениями о вакансиях поступали и из иных городов (Киева, Рыбинска и других) [37, л. 394]. В 1914 году от 10 до 15 кандидаток готова была принять на службу новая женская тюрьма в Санкт-Петербурге [37, л. 391]. Но направлены туда были лишь три выпускницы [55, л. 461-об].
После начала Первой мировой войны ситуация с трудоустройством выпускниц обострилась. Опубли-
кованная в конце 1915 года в «Тюремном вестнике» информация о предстоящем выпуске из школы сопровождалась просьбой к начальникам тюрем сообщить о наличии вакансий надзирательниц. Эти же должностные лица извещались и о состоявших при московских местах заключения 35 эвакуированных надзирательницах. Об их «командировании. для занятия в тюрьмах свободных вакансий» предлагалось обращаться в ГТУ [41].
Возможность получения специального образования кандидатками на должность надзирательницы стала одной из важнейших мер, направленных на улучшение подготовленности к более умелому и сознательному исполнению обязанностей. Тюремное ведомство не оставляло без внимания и другие вопросы, связанные со службой женщин в тюремном надзоре. К числу таковых относилось приведение их численности к установленной норме. Отметим, что к началу XX века количество женщин в составе чинов тюремной стражи было незначительно. Так, по состоянию на 01.01.1900 в местах заключения Санкт-Петербурга было 30 надзирательниц (три старших и 27 младших) [42], а в Вологодской губернии лишь в губернской тюрьме служила одна младшая надзирательница [43].
Увеличение числа надзирательских должностей было связано с ростом преступности и количества заключенных, вызванным политическими событиями 1905 года, и, как следствие, расширением существовавших и строительством новых тюрем. Если на 01.01.1901 в местах заключения содержались 63 554 человека, из них 6 151 женщина [44], то на 01.01.1908 - 126 355 и 9 036 соответственно [45]. В итоге по состоянию на 1908 год в числе 13 243 чинов тюремной стражи было 377 надзирательниц [46, с. 23]. На 01.01.1910 на службе состояли уже 503 надзирательницы (при 15 483 чинах тюремной стражи) [35, с. 27]. Наибольшее их число было в местах заключения Санкт-Петербурга (39) и в тюрьмах таких губерний, как Московская (38), Лифляндская (21), Киевская и Пермская (по 17) [29, с. 18-25]. В 1912 году число надзирательниц возросло до 610 (при составе тюремной стражи в количестве 16 999 человек) [47]. На добавление должностей надзирательниц повлияло открытие крупных женских тюрем в Москве (1908 год) и в Санкт-Петербурге (1912 год). При сохранении тенденции роста числа заключенных введение новых должностей надзорсостава продолжалось и в дальнейшем. В 1914 году число чинов тюрем-
ной стражи достигло 18 761, включая 736 надзирательниц [48], в 1915 году эти цифры были соответственно 18 977 и 785 [24, с. 23].
В условиях хронического дефицита средств, выделяемых государством на тюремные нужды, серьезной проблемой оставалось обеспечение достойного вознаграждения надзорсоставу. Несмотря на усилия, прилагаемые ведомством в этом направлении, денежное довольствие нижних чинов тюремной стражи оставалось скромным. Так, в 1908 году при среднегодовом надзирательском окладе в 224 руб. основная масса надзирательниц получала 180 руб. (133 человека) и 240 руб. (116 человек). Размер их окладов варьировался от 150 до 420 руб. [46, с. 24-25]. Лишь благодаря дополнительным ассигнованиям, выделенным по ходатайству ГТУ на содержание тюремной стражи в связи с «прогрессирующей дороговизной жизни», в 1912 году оклады надзорсостава были повышены. У надзирательниц они стали составлять от 240 до 600 руб., но большинство их довольствовались 240 руб. (419 человек) и 300 руб. (154 человека) [47].
Упомянутая ранее прибавка за стаж службы позволяла не только частично компенсировать низкие оклады надзирательниц, но и являлась отражением заинтересованности тюремного ведомства в сохранении на службе наиболее надежных и ответственных из них. Важную стимулирующую роль играло разделение надзирательниц на разряды, поскольку позволяло повышать их по службе (при условии, что это производилось за реальные заслуги) и тем самым поощрять более способных и энергичных из них - как морально, так и материально. Еще одним действенным способом привлечения и закрепления женщин на трудной и малопрестижной службе в тюремной страже могло стать обеспечение их казенными квартирами или квартирным довольствием (разработанный в 1909 году ГТУ законопроект по данному вопросу [35. с. VII] не был утвержден). Правда, при строительстве женской тюрьмы в Санкт-Петербурге это обстоятельство было учтено: на ее территории возвели отдельные корпуса, рассчитанные на 11 квартир для лиц администрации и размещения 83 чинов надзора и других низших служащих [49].
Итак, можно утверждать, что в пореформенной России тюремная служба перестала быть прерогативой мужчин. Женщинам сначала в столице, а затем и на периферии было разрешено поступать на службу по
найму для надзора за арестантками. Должности надзирательниц постепенно вводились в штаты женских отделений мест заключения и женских тюрем. Ввиду того, что пенитенциарным законодательством было предусмотрено уравнение их в служебных правах с надзирателями-мужчинами, большая часть элементов правового статуса надзирательниц (обязанности, материальное обеспечение и другие) получила отражение в нормативных актах, регламентировавших службу нижних чинов тюремной стражи в целом. Усложнение задач и функций тюремного надзора на фоне прироста женского тюремного населения выразилось в увеличении числа надзирательниц и повышении требований, предъявляемых к кандидаткам на эти должности. Особого внима-
ния заслуживает то, что именно с Московской школы тюремных надзирательниц началось создание в России системы профессиональной подготовки пенитенциарного персонала. К числу проблем службы женщин в тюремном надзоре следует отнести их скромное денежное довольствие (в целом по ведомству и в сравнении с коллегами-мужчинами), частичной компенсацией которого служила прибавка за выслугу лет, а также нерешенность вопроса об обязательном обеспечении жильем. Однако, несмотря на имевшиеся недостатки, накопленный в данной сфере опыт весьма ценен и может быть полезен при решении вопросов комплектования должностей рядового и начальствующего состава УИС сотрудниками женского пола.
1. Поливаева Н. П., Филиппова Д. Г. Гендерный фактор в деятельности уголовно-исполнительной системы: проблемы, статистика, динамика // Ведомости уголовно-исполнительной системы. 2015. № 7. С. 28-31.
2. Познышев С. В. Очерки тюрьмоведения. М., 1915. 302 с.
3. Московская школа тюремных надзирательниц // Тюремный вестник. 1906. № 4. С. 252-253 ; Школа тюремных надзирательниц в Москве (1899-1910) // Тюремный вестник. 1911. № 8-9. С. 947-957.
4. Хорошилова Л. Б., Пономарева В. В. Женщина в семье и обществе // Очерки русской культуры. Конец XIX - начало XX вв. В 2 т. Т. 2. М., 2011. С. 518-604.
5. Веременко В. А. Женщины на службе в Министерстве внутренних дел России (вторая половина XIX - начало ХХ вв.) // Былые годы. 2020. № 3. С. 1202-1217.
6. Волошин Д. В. Московская школа тюремных надзирательниц как первое учебное заведение по подготовке пенитенциарного персонала в России // Вектор науки Тольяттинского гос. ун-та. Серия: педагогика, психология. 2015. № 2. С. 24-27.
7. Степанова Д. Ю. Организационно-педагогические вопросы деятельности первых государственных школ по подготовке пенитенциарного персонала в России // Проблемы современного образования. 2022. № 4. С. 109-117.
8. Желтов А. А. Становление женской форменной одежды в тюремной системе Российской империи // Ведомости уголовно-исполнительной системы. 2016. № 1. С. 5-8.
9. Временный штат С.-Петербургского дома предварительного заключения : Выс. утв. 28.01.1875 к № 54330 // ПСЗРИ. Собр. 2-е. Т. 50. Отд. 3. СПб., 1877. С. 44-45.
10. Свод законов Российской империи. Т. 3. СПб., 1857. С. 95.
11. Об усилении средств надзора в губернских тюремных замках и рабоче-смирительных домах : Выс. утв. мнение Гос. Совета от 09.02.1882 № 668 // ПСЗРИ. Собр. 3-е. Т. 2. СПб., 1886. С. 46-47.
12. Отчет по Главному тюремному управлению за 1884 год. СПб., 1886. 352 с.
13. Отчет по Главному тюремному управлению за 1882 год. СПб., 1884. 404 с.
14. О форме одежды гражданских чинов и нижних служителей тюремного ведомства : Выс. повеление, объявленное управляющим МВД от 05.10.1885 № 3210 // ПСЗРИ. Собр. 3. Т. 5. СПб., 1887. С. 429.
15. Отчет по Главному тюремному управлению за 1894 год. СПб., 1896. С. 57-58.
16. Об устройстве управлений отдельными местами заключения гражданского ведомства и тюремной стражи : Выс. утв. мнение Гос. Совета от 15.06.1887 № 4593// ПСЗРИ. Собр. 3-е. Т. 7. СПб., 1889. С. 333-335.
17. Временный штат управлений отдельными местами заключения гражданского ведомства и тюремной стражи : К № 4593 от 15.06.1887 // ПСЗРИ. Собр. 3-е. Т. 7. Прилож. СПб., 1889. С. 225.
18. Устав о содержащихся под стражей, по прод. 1906 г. : (14 т. Св. зак.) : Со всеми узаконениями и распоряжениями правительства по тюрем. части, последовавшими по 01.01.1909. СПб., 1909. 884 с.
19. О порядке награждении нижних чинов тюремной стражи серебряною медалью, с надписью «за беспорочную службу в тюремной страже» : Выс. повеление, объявленное за Министра внутренних дел товарищем министра 03.12.1887 № 4859 // ПСЗРИ. Собр. 3. Т. 5. СПб., 1887. С. 459.
20. Практические разъяснения // Тюремный вестник. 1894. № 8. С. 409.
21. Практические разъяснения // Тюремный вестник. 1902. № 6. С. 366.
22. Почтовый ящик // Тюремный вестник. 1905. № 2. С. 159.
23. Об изменении порядка обмундирования и вооружения тюремных надзирателей и надзирательниц : Выс. утв., одобр. Гос. Советом и Гос. Думой закон 29.12. 1911 № 36323 // ПСЗРИ. Собр. 3. Т. 31. Ч. 1. СПб., 1914. С. 1371.
24. Отчет по Главному тюремному управлению за 1914 год. Ч. 1. Петроград, 1915. 140 с.
25. Общая тюремная инструкция : утв. Министром юстиции 28 декабря 1915 г. Петроград, 1916. С. 38.
26. Отчет по Главному тюремному управлению за 1888 год. СПб., 1890. 339 с.
27. Отчет по Главному тюремному управлению за 1887 год. СПб., 1889. С. 271-272.
28. Отчет по Главному тюремному управлению за 1897 год. СПб., 1899. С. 144.
29. Отчет по Главному тюремному управлению за 1910 год. Ч. 2. СПб., 1912. 355 с.
30. Московская школа тюремных надзирательниц (по Отчету Московского дамского благотворительно-тюремного комитета) // Тюремный вестник. 1902. № 2. С. 95.
31. Устав школы тюремных надзирательниц при Московском дамском благотворительно-тюремном комитете // Тюремный вестник. 1898. № 6. С. 259-263.
32. Школа тюремных надзирательниц в Москве (1899-1910) // Тюремный вестник. 1911. № 8-9. С. 947-957.
33. О назначении Московскому дамскому благотворительно-тюремному комитету пособия на содержание школы тюремных надзирательниц : Выс. утв. мнение Гос. Совета от 01.12.1903 № 23619 // ПСЗРИ. Собр. 3-е. Т. 23. Ч. 1. СПб., 1905. С. 1049.
34. О временном отпуске из средств государственного казначейства пособия Московскому дамскому благотворительно-тюремному комитету на содержание школы тюремных надзирательниц : Выс. утв. одобр. Гос. Советом и Гос. Думой закон 17.06.1909 № 32131 // ПСЗРИ. Собр. 3. Т. 29. Ч. 1. СПб., 1911. С. 490.
35. Отчет по Главному тюремному управлению за 1909 год. Ч. 1. СПб., 1911. XXIII. 179 с.
36. Об учреждении школы в С.-Петербурге для подготовления кандидатов на должности старшего тюремного надзирателя и школы в Москве для подготовления кандидаток на должности тюремной надзирательницы : Выс. утв. одобр. Гос. Советом и Гос. Думой закон 13.07.1913 № 39906 [С прилож. Положений о сих школах] // ПСЗРИ. Собр. 3. Т. 33. Ч. 1. СПб., 1915. С. 899-901.
37. Центральный государственный архив г. Москвы. Ф. 625. Оп. 1. Д. 103.
38. Хроника тюремной жизни // Тюремный вестник. 1915. № 3. С. 497.
39. Хроника тюремной жизни // Тюремный вестник. 1916. № 2. С. 70.
40. О продлении действия закона 13 июля 1913 г. об учреждении школы в Москве для подготовления кандидаток на должности тюремной надзирательницы : Выс. утв. положение Совета министров // Тюремный вестник. 1916. № 1. С. 3.
41. Извещение от московского губернского тюремного инспектора // Тюремный вестник. 1915. № 12. С. 2201.
42. Отчет по Главному тюремному управлению за 1899 год. СПб., 1901. С. 151.
43. Государственный архив Вологодской области. Ф. 14. Оп. 1. Д. 4596. Л. 19.
44. Отчет по Главному тюремному управлению за 1900 год. СПб., 1902. С. 3.
45. Отчет по Главному тюремному управлению за 1908 год. Ч. 2. СПб., 1910. С. 54.
46. Отчет по Главному тюремному управлению за 1908 год. Ч. 1. СПб., 1910. 182 с.
47. Отчет по Главному тюремному управлению за 1912 год. Ч. 1. СПб., 1914. С. 15.
48. Отчет по Главному тюремному управлению за 1915 год. Ч. 1. Петроград, 1917. С. 14.
49. Новая женская тюрьма в С.-Петербурге // Тюремный вестник. 1912. № 1. С. 196.
1. Polivaeva N.P., Filippova D.G. Gender factor in the activities of the penal system: problems, statistics, dynamics // Vedomosti of the penal system. 2015. No. 7. P. 28-31.
2. Poznyshev S.V. Essays on prison studies. M., 1915. 302 p.
3. Moscow school of women prison guards // Prison Bulletin. 1906. No. 4. P. 252-253; School of women prison guards in Moscow (1899-1910) // Prison Bulletin. 1911. No. 8-9. pp. 947-957.
4. Khoroshilova L. B., Ponomareva V V. Woman in the family and society // Essays on Russian culture. Late XIX - early XX centuries. In 2 vols. V. 2. M., 2011. P. 518-604.
5. Veremenko V. A. Women in the service of the Ministry of Internal Affairs of Russia (second half of the 19th - early 20th centuries) // Older years. 2020. No. 3. P. 1202-1217.
6. Voloshin D.V. Moscow school of women prison guards as the first educational institution for training penitentiary personnel in Russia // Vector of science of the Togliatti State University. Series: pedagogy, psychology. 2015. No. 2. P. 24-27;
7. Stepanova D. Yu. Organizational and pedagogical issues of the activities of the first state schools for the training of penitentiary personnel in Russia // Problems of modern education. 2022. No. 4. pp. 109-117.
8. Zheltov A. A. The formation of women's uniforms in the prison system of the Russian Empire // Vedomosti of the penal system. 2016. No. 1. P. 5-8.
9. Temporary staff of the St. Petersburg pre-trial detention center: High approved 01/28/1875 to No. 54330 // Complete collection of laws of the Russian Empire. Collection 2nd. V. 50. Dept. 3. St. Petersburg, 1877, P. 44-45.
10. Code of laws of the Russian Empire. V. 3. St. Petersburg, 1857. P. 95.
11. On strengthening the means of supervision in provincial prison castles and workers' houses: High. approved State opinion Council dated 02/09/1882 No. 668 // Complete collection of laws of the Russian Empire. Collection 3rd. V. 2. St. Petersburg, 1886. pp. 46-47.
12. Report on the Main Prison Administration for 1884. St. Petersburg, 1886. 352 p.
13. Report on the Main Prison Administration for 1882. St. Petersburg, 1884. 404 p.
14. On the uniform of civil ranks and lower servants of the prison department: High. order announced by the head of the Ministry of Internal Affairs dated October 5, 1885 No. 3210 // Complete collection of laws of the Russian Empire. Collection 3. V. 5. St. Petersburg, 1887. P. 429.
15. Report on the Main Prison Administration for 1894. St. Petersburg, 1896. P. 57-58.
16. On the structure of the management of individual places of detention of the civil department and prison guards: High. approved State opinion Council dated June 15, 1887 No. 4593 // Complete collection of laws of the Russian Empire. Collection 3rd. V. 7. St. Petersburg, 1889, P. 333-335.
17. Temporary staff for the management of individual places of detention of the civil department and prison guards: K No. 4593 of June 15, 1887 // Complete collection of laws of the Russian Empire. Collection 3rd. V. 7. App. St. Petersburg, 1889. P. 225.
18. Charter on detainees, cont. 1906: (14 volumes of the Holy Order): With all the legalizations and orders of the government regarding prisons. units that followed on 01/01/1909. St. Petersburg, 1909. 884 p.
19. On the procedure for awarding the lower ranks of the prison guard with a silver medal, with the inscription "for blameless service in the prison guard": High. order announced for the Minister of Internal Affairs by a comrade of the minister on December 3, 1887 No. 4859 // Collection 3. T. 5. St. Petersburg, 1887. P. 459.
20. Practical explanations // Prison Bulletin. 1894. No. 8. P. 409.
21. Practical explanations // Prison Bulletin. 1902. No. 6. P. 366.
22. Mailbox // Prison Bulletin. 1905. No. 2. P. 159.
23. On changing the order of uniforms and weapons of prison guards and woman warders: High. approved, approved State Council and State Duma Law 29.12. 1911 No. 36323 // Complete collection of laws of the Russian Empire. Collection 3. V. 31. Part 1. St. Petersburg, 1914. P. 1371.
24. Report on the Main Prison Administration for 1914. Part 1. Petrograd, 1915. 140 p.
25. General prison instructions: approved. Minister of Justice on December 28, 1915. Petrograd, 1916. P. 38.
26. Report on the Main Prison Administration for 1888. St. Petersburg, 1890. 339 p.
27. Report on the Main Prison Administration for 1887. St. Petersburg, 1889. P. 271-272.
28. Report on the Main Prison Administration for 1897. St. Petersburg, 1899. P. 144.
29. Report on the Main Prison Administration for 1910. Part 2. St. Petersburg, 1912. 355 p.
30. Moscow school of women prison guards (according to the Report of the Moscow Ladies' Charity and Prison Committee) // Prison Bulletin. 1902. No. 2. P. 95.
31. Charter of the school of prison guards at the Moscow Ladies' Charity and Prison Committee // Prison Bulletin. 1898. No. 6. pp. 259-263.
32. School of women prison guards in Moscow (1899-1910) // Prison Bulletin. 1911. No. 8-9. P. 947-957.
33. On the assignment to the Moscow Ladies' Charity and Prison Committee of an allowance for the maintenance of a school of women prison guards: High. approved State opinion Council dated December 1, 1903 No. 23619 // Complete collection of laws of the Russian Empire. Collection 3rd. V. 23. Part 1. St. Petersburg, 1905. P. 1049.
34. On the temporary release from the state treasury of benefits to the Moscow Ladies' Charity and Prison Committee for the maintenance of a school of women prison guards: High. approved State Council and State Duma law 17.06. 1909 No. 32131 // Complete collection of laws of the Russian Empire. Collection 3. V. 29. Part 1. St. Petersburg, 1911. P. 490.
35. Report on the Main Prison Administration for 1909. Part 1. St. Petersburg, 1911. XXIII. 179 p.
36. On the establishment of a school in St. Petersburg to train candidates for the positions of senior prison guards and a school in Moscow to train candidates for the positions of female prison guards: High. approved State Council and State Duma Law 07/13/1913 No. 39906 [With appendix. Regulations on these schools] // Complete collection of laws of the Russian Empire. Collection 3. T. 33. Part 1. St. Petersburg, 1915. pp. 899-901.
37. Central State Archives of Moscow. F. 625. Op. 1. D. 103.
38. Chronicle of prison life // Prison Bulletin. 1915. No. 3. P. 497.
39. Chronicle of prison life // Prison Bulletin. 1916. No. 2. P. 70.
40. On the extension of the law of July 13, 1913 on the establishment of a school in Moscow for the preparation of candidates for the position of woman prison guard: High. approved position of the Council of Ministers // Prison Bulletin. 1916. No. 1. P. 3.
41. Notice from the Moscow provincial prison inspector // Prison Bulletin. 1915. No. 12. P. 2201.
42. Report on the Main Prison Administration for 1899. St. Petersburg, 1901. P. 151.
43. State Archives of the Vologda Region. F. 14. Op. 1. D. 4596. L. 19.
44. Report on the Main Prison Administration for 1900. St. Petersburg, 1902. P. 3.
45. Report on the Main Prison Administration for 1908. Part 2. St. Petersburg, 1910. P. 54.
46. Report on the Main Prison Administration for 1908. Part 1. St. Petersburg, 1910. 182 p.
47. Report on the Main Prison Administration for 1912. Part 1. St. Petersburg, 1914. P. 15.
48. Report on the Main Prison Administration for 1915. Part 1. Petrograd, 1917. P. 14.
49. New women's prison in St. Petersburg // Prison Bulletin. 1912. No. 1. P. 196.
