CC BY
55
УДК 63.3
Е. Ю. Оборский
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ РЕВОЛЮЦИИ 1917 ГОДА НА СТАВРОПОЛЬЕ: ОСНОВНЫЕ ВЕХИ СОВЕТСКОГО ПЕРИОДА
В статье рассматриваются региональные произведения, посвященные революции 1917 г. на Ставрополье. На примере трудов Ф. М. Головен-ченко и Н, Иванько, различных очерков истории прослеживается преемственность методологических приемов и идеологических оценок. Особенностями советской историографии являются ограниченность источниковой базы и избирательность в подборке источников. Идеологические
эмоциональные оценки и автоматическое разделение участников революции на две враждующие стороны заменили взвешенность методологических подходов. Делается вывод о необходимости расширенного изучения темы.
Ключевые слова: революция 1917 года в России, Ставрополье, советская историография, методология, марксизм, рабочие и крестьяне.
Е. Уи. ОЬогБкм
RUSSIAN HISTORIOGRAPHY OF REVOLUTION 1917 IN STAVROPOL TERRITORY: THE MAIN LANDMARKS OF THE SOVIET PERIOD
The article considers regional publications about the 1917 Revolution in Stavropol region. The succession of methodological methods and ideological opinions is tracked by the examples in works by F.M. Golovenchenko and N. Ivanko and different historical essays. Specific characteristics of Soviet historiography are the limited character of the source base and selective approach to the sources.
Ideological emotional evaluations and automatic differentiation of revolution participants displaced the balance of methodological methods. The main conclusion is about the necessity of scrutinizing the topic.
Key words: the 1917 Revolution in Russia, Stavropol region, Soviet historiography, methodology, Marxism, workers and peasants.
Историографическая традиция описания революции 1917 г. складывается в 20-е гг. XX в. Эхо только что закончившейся гражданской войны по-прежнему делило общество на сторонников большевизма и врагов советской власти. В России, а затем и в Советском Союзе они определили основное содержание дискурса «революция 1917 года», начиная с выступлений на митингах сразу после Октябрьского переворота, продолжая публикацией их речей и специальных юбилейных статей, заканчивая образованием Истпарта - комиссии для собирания и изучения материалов по истории Октябрьской революции и истории Российской Коммунистической партии.
Первые региональные публикации состояли из небольших воспоминаний, печатавшихся в общественно-политических журналах и комментариев к ним. Серьезное исследование о переломных событиях на Ставрополье появляется к 10-летнему юбилею революции. Сотрудник губернского отдела агитации и пропаганды Ф, М. Головенченко выпускает книгу «1917 год
в Ставропольской губернии». Она остается единственным до сего дня произведением, посвященным только революции 1917 г.
Первая научная монография по данной проблеме имеет непреходящую источниковедческую ценность, поскольку автор использовал материалы, многие из которых утрачены. Скрупулезность и обширность использования цитат и отрывков из доступных тогда документов фактически приравнивает эту работу к хрестоматии. Очень важным для последующих историков стали методологические приемы и идеологические оценки Ф. М. Головенченко, использованные (сознательно или нет) абсолютно всеми последующими поколениями историков.
Наиболее интересными такими историческими концептами являются описание состояния дореволюционного крестьянства и структуры социального состава губернии, анализ деятельности ставропольских большевиков, оценка выборов в Учредительное собрание, особенности установления советской власти в Ставропольской губернии в ноябре - декабре 1917 г.
Рассматривая положение ставропольских рабочих, Ф. М. Головенченко отмечает небольшую численность пролетариата, отсутствие у них «настоящей пролетарской закалки», тесную связь с селом [1, с.19]. Большого авторитета они не имели, и определяющей роли в политической жизни губернии не играли. Ставропольские крестьяне жили достаточно зажиточно, особенно коренные, имевшие в среднем по 11 десятин земли. Хотя почти 40 % крестьян или вовсе не имели земли, или владели меньшим ее количеством [1, с. 39]. Подобные цифры должны убедить читателей, что на Ставрополье была достаточная социальная база для принятия большевистских идей, что и произошло осенью-зимой 1917 г.
Эти два тезиса дали вполне конкретные формулировки, которые применялись всеми последующими советскими историками. Только в 90-е гг. XX в. появляются иные оценки, говорящие о крепких хозяйствах, зажиточности всего ставропольского крестьянства, неприятии ими радикальных идей.
Значительная часть книги посвящена деятельности местной организации РСДРП (б). Работа и судьбы отдельных персонажей прослежены достаточно подробно. Любопытны отдельные эпизоды, получившие в дальнейшей научной литературе разную судьбу. Сначала пишется об образовании отдельной фракции большевиков, то есть большевики и меньшевики стали выступать разными политическими силами. Немного позже Ф. М. Головенченко говорит, что «июльские события повели к разрыву большевиков с меньшевиками. Это произошло в первой половине июля» [1, с. 45]. Очевидно, что вольно или невольно, но автор подтвердил тот тезис, что ставропольские большевики довольно долго сотрудничали с меньшевиками. Это не означает, что их позиции были схожи, скорее, это была вынужденная мера, объяснявшаяся малочисленностью большевиков. Однако в последующей литературе эта мысль о сотрудничестве всячески критиковалась или даже замалчивалась.
Другим интереснейшим моментом была реакция ставропольского общества на июльские события в Петрограде. Автор щедро приводит все ярлыки, которые наклеивали в те дни на большевиков: мятежники, шпионы, агенты Германии, уголовники, подонки. Приведя цитаты из эсеровской газеты «Северокавказское слово», Ф. М. Головенченко крайне своеобразно их комментирует: «Организующим центром уголовного люмпенпролетариата и захватчиков явился поклонник германской культуры -Ленин... Русская демократия выставляет отказ от аннексий, большевики же своими лозунгами
содействуют аннексиям в пользу Германии». Автор, чтобы травить большевиков, прибегает к клевете. Не правые ли социалисты вместе с кадетами в апреле отправили сообщение, что будут по-прежнему продолжать войну до победы по договору, заключенному Николаем II? Против этого тогда выступил пролетариат Петрограда. История опровергла полностью клевету буржуазных писак». Или же: «Долой войну!» - Кто говорит это, - римский Пилат, предавший Христа на распятие. ... Такому «социалисту» лучше всего было бы надеть ризу и поучать темных людей в тесном единении с попами». Видно, что заочная полемика ведется всеми возможными способами: на удар отвечает контрударом. Понятно, что критика антибольшевистской истерии, охватившей в июле 1917 г. ставропольское общество, сохранялась всеми учеными и публицистами вплоть до распада СССР.
Наиболее любопытна оценка Ф. М. Головенченко выборов в Учредительное собрание по Ставропольской губернии. Сначала описывается общая подготовка выборов, после подробно разбирается тактика большевиков, и буквально под микроскопом анализируется рост их влияния в массах. Самое интересное начинается при подведении итогов выборов. По некоторым селам автор указывает количество голосов, поданных за большевиков с точностью до одного голоса. После говорит о «блестящей» победе в г. Ставрополе - «Из 14 тысяч 416 записок, поданных в городе за все партии, за № 2-й было 7598, т. е. большевики получили голосов больше, чем все остальные партии вместе. По губернии за № 2 подано, таким образом, 17 430 голосов» [1, с. 61]. Создается полное впечатление победы большевиков. И далее идет оговорка: «Это число занимало 2-е место по сравнению со всеми остальными партиями». Все бы ничего, если не знать, что по всей губернии процент голосов, поданных за большевиков, составил всего 5,5 %. Конечно, цифра 17 430 голосов внушает доверие, но львиная доля этих голос собрана в Ставрополе, и по всей губернии буквально растворилась в эсеровских голосах - за них было подано в общей сложности 88,8 % голосов. Однако второго числа в книге не указывается. В ней наоборот, подробно разбирается обманная тактика эсеров, приведшая к их победе.
Думается, что никакие обманные действия не смогли бы обеспечить такой внушительный перевес. Просто ставропольское крестьянство на тот момент действительно ориентировалось на социалистические взгляды, только олицетворяя их в эсерах, а не большевиках. Позже, когда эсеры ничем себя не проявили, крестьяне и перешли к большевикам.
Подобное изложение результатов выборов в Учредительное собрание превалировало в советской историографии и сохраняется до сих пор [10, с. 100; 5, с. 71; 4, с. 40; 8, с. 79-80; 16, с. 166]. Ф. М. Головенченко в своей работе сформулировал очень удобные фразы: они, с одной стороны, частично соответствовали действительности, не отражая факты полностью, с другой стороны, не противоречили идеологическим и партийным установкам любого советского времени. Этими приемами пользовались до 80-х гг., сохраняя подсознательное желание применять и сейчас. У отечественных историков на региональном уровне видна стойкая тенденция к постоянному заимствованию материала из предыдущих работ. Конечно, без опоры на весь огромный пласт историографической традиции невозможно написать серьезное научное исследование, но при этом нужен вдумчивый анализ, а не простое заимствование фактов, цитат и архивных фондов.
Фактически работа «1917 год в Ставропольской губернии» стала первой в ряду дальнейших заимствований. Добросовестные историки ссылались на нее, остальные - использовали без оформления должного научно-справочного аппарата. Вышеперечисленные работы 5070-х гг. излагая материал об итогах выборов в Учредительное собрание, совпадают по структуре фраз и абзацев практически полностью с текстом Ф. М. Головенченко, но ссылок на нее не делают.
Большое количество литературы самого различного характера было выпущено к 40-ой годовщине Октябрьской революции. В первую очередь, следует выделить многочисленные сборники документов, которые значительно расширили источниковую базу. Это многотомные «Переписка секретариата ЦК РСДРП (б) с местными партийными организациями» и серия «Революционное движение в России после свержения самодержавия» [9; 11; 12; 13; 14]. В этих академических изданиях опубликовано достаточно много документов, относящихся к Ставропольской губернии, взятых, в основном, из центральных архивов. Данные сборники отличает тщательно проработанный научно-справочный аппарат, полнота публикации источника, их достаточное разнообразие. В последующие годы новых подобных изданий не выходило, что делает эти серии весьма ценными для исследователей.
Подобного рода сборники выходили в каждом регионе, как правило, под заголовком «Борьба за власть Советов» [3]. В них уже не было той академичности по отношению к текстам документов, поскольку часто допускались пропуски предложений и даже абзацев. Так,
в первом издании ставропольского сборника из протокола волостного схода села Летницкого от 7 марта 1917 г. исключена часть, в которой жители села приветствуют Временное правительство. Указывается, что «опущен текст, не имеющий прямого отношения к теме сборника».
Помимо этого издавались многочисленные воспоминания участников борьбы за власть Советов [2; 6]. Не смотря на то, что 1917 г. входил в хронологические рамки сборников, воспоминаний о нем опубликовано мало. Основная их часть касается хода гражданской войны, организации красногвардейских и партизанских отрядов, боевых действий. Но даже после многочисленных обработок и редакционной правки, многие воспоминания являются весьма ценным источником, позволяющим узнать мысли, настроения и чувства людей той эпохи, дополнить существующие работы соответствующим анализом, проведенным с позиции новых методологических веяний.
Во многом, именно этим кругом источников впоследствии и пользовалась основная масса исследователей. Подбор публикуемых документов так или иначе, но повлиял на изложение материала в исследованиях ученых, в формировании их позиции по поводу революции 1917 г. в Ставропольской губернии. Фактически опубликованные источники определили содержательную сторону столь обширного дискурса как «революция 1917 года».
Безусловно, рубежной работой стала книга Н. Иванько «За власть Советов», изданная в 1957 г. Она предназначалась самым широким массам населения. Целью монографии было показать всю отсталость дореволюционной России, стремление всего населения к изменению жизни в лучшую сторону, и, главное, доказать неотвратимость такого изменения.
Указывая малое количество пролетариата -около 7 тыс. человек на губернию, из которых 5 тыс. работали в Ставрополе, - Н. Иванько делает упор на то, что «рабочий класс всегда был прочной опорой большевиков Ставрополья, он выступал в авангарде борьбы против царизма и капитализма» [4, с. 9]. Положение крестьян в книге трактуется как тяжелое, хотя по подсчетам самого автора выходит, что обеспеченность землей и рабочим скотом была выше, чем в Центральной России.
Сквозной темой данного произведения является деятельность местной организации РСДРП (б). Начиная с успешного свержения самодержавия в Петрограде и заканчивая волнениями в селах Ставрополья - везде автору виделись следы пропаганды и агитации большевиков. Объясняя сильную поддержку новых органов власти (губернского комисса-
ра, Комитетов Общественной Безопасности, Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов) низкой политической культурой народа, Н. Иванько апеллирует к населению, которое не разбиралось в начале революции в политических программах разных партий, и, следовательно, тогда не понимало за кем идет. Также он говорит о быстром захвате власти буржуазией, проводившей политику в своих целях. Наконец, малая численность передового отряда пролетариата - большевиков, тоже сыграла свою роль. «Предательская деятельность соглашателей облегчалась тем, что коммунистическая организация на Ставрополье была в это время малочисленна, а большинство оставшихся на производстве рабочих находилось на военизированном положении. Это затрудняло деятельность большевиков и организацию профессиональных союзов. В то же время меньшевики и эсеры имели полную возможность вести открытую агитацию среди рабочих, солдат и крестьян» [4, с. 34]. Справедливости ради стоит сказать, что открытую деятельность партии большевиков резко сузили только после июльских событий в Петрограде. До этого им никто не запрещал активной агитаторской и пропагандистской деятельности. Скорее, именно малая численность большевиков не позволила им быстро и широко распространять свои взгляды.
Попутно Н. Иванько не перестает обличать противников Советской власти. «Лживая информация», «активные пособники русской контрреволюции», «стояли на страже крупного землевладения», «контрреволюционная политика», «господствовали кулаки», «предательская деятельность соглашателей» - вот лишь небольшой перечень терминов, относящихся к тем, кто не поддерживал, так или иначе, большевиков. Из той же серии и следующее утверждение: «Трудовое население Ставрополья открыто выражало ненависть к КОБам, земствам и продовольственным комитетам».
Подобная эмоциональность и жёсткое разделение участников событий на «своих» и «чужих» являются отличительной чертой не только всей советской историографии, но и многих произведений эмигрантской литературы. Обе стороны, заполнившие большую часть этого дискурса своими текстами и оценками, тщательно «скрывали» научное содержание работ, добросовестно оправдывая своих и бичуя контрреволюционеров. Вполне понятны причины такой своеобразной методологии. Если в советской стране многое объяснялось идеологическими установками власти, то ненависть со стороны проигравших присутствовала практически до распада Советского Союза.
В целом, книга Н. Иванько, делая упор на борьбе за советскую власть и гражданскую войну, довольно много страниц посвящает событиям 1917 г. Некоторые его оценки уже устарели, некоторые эмоциональные перегибы давно отринуты исторической наукой. Все это не снижает общей научной ценности работы, вышедшей в годы оттепели, и потому чуть менее идеологизированной и менее схематичной, в отличие от ряда других работ советского периода.
Весь оставшийся массив информации и текстов, наполняющих дискурс «революция 1917 года», сводится к многочисленным статьям в различных журналах и главам в обобщающих трудах по истории Ставропольского края и Северного Кавказа.
Труды по истории города и края начали массово создаваться с 50-х гг. XX в. Первой ласточкой стали очерки Г. Краснова «Ставрополь на Кавказе», охватывающие жизнь Ставрополя до 1952 г. Глава о революции 1917 года снова посвящена большевикам. Также социально-политическая обстановка во время написания книги продиктовала свои акценты. На узловые моменты исторического процесса постоянно идет ссылка на «Историю ВКП (б). Краткий курс». Благодаря этому описание выглядит схематичным, уложенным в жесткие рамки. Никаких отступлений от генеральной линии, любопытных документов, личных свидетельств и воспоминаний в книге не присутствует.
Схема, предложенная И. Сталиным в «Кратком курсе», отражалась на всех произведениях того времени. Г. Краснов, следуя ей, относит события Февральской революции к этапу развития монархии и ее падения. А в другой главе идет рассмотрение уже непосредственно борьбы за власть Советов. Такое разделение революционного процесса создано искусственно для возвышения событий октября 1917 г. и преувеличения роли большевиков в них.
Отметим первые слова Г. Краснова о революции: «В Ставрополе известие о Февральской революции было получено в начале марта, а 5 марта в газете «Северо-Кавказское слово» был напечатан манифест Николая II об отречении от престола. В газете не было сказано ни слова о том, что «отречение» произошло в результате восстания рабочих и солдат» [5, с. 65]. Именно она будет неоднократно повторяться в последующих трудах, так или иначе касающихся революции [8, с. 61; 16, с.114; 7, с. 358].
Также обращает на себя внимание умолчание описания деятельности лидера ставропольских большевиков А. А. Пономарева. Еще И. Разгон в 40-е гг. критиковал любые его
поступки, акцентируя внимание больше на работе М. Морозова [10, с. 100-101]. Г. Краснов нигде не упоминает А. А. Пономарева, хотя последний был первым председателем Совета Народных Комиссаров Ставропольской губернии [5, с. 64, 66, 74]. Осторожная позиция лидера большевиков в 1917-1918 гг., попытка проявления своего мнения, вынужденное бегство из Ставрополя занесли его в сторонники эсеров, то есть во врагов народа.
Рубеж 60-70 гг. был ознаменован выходом целой серии очерков по истории различных региональных организаций КПСС. В 1970 г. подобные очерки были выпущены и на Ставрополье. Установлению Советской власти в губернии уделено достаточно места. Причем представлен значительный материал по Кавказским Минеральным Водам, которые в тот момент входили в состав Терской области. Общий ход событий постоянно комментируется и сверяется с высказываниями В. И. Ленина, притом, что в тот период о Северном Кавказе он практически ничего не писал.
В данных очерках отчетливо видна схема исследования революционных событий. Сначала обязательный анализ социально-экономического состояния жителей региона с акцентом на преобладающей роли пролетариата. Рассмотрение событий начинается с февраля, относя их к последним эпизодам жизни имперской России. Затем следует деятельность и агитация большевиков до победоносного октября. Такая схема подтвериедалась нужными фактами и источниками. То, что противоречило данной схеме и идеологическим штампам, просто выпускалось из виду.
Иногда у авторов все же проскальзывала правда о настоящем положении дел в тот момент. «Усиление влияния большевиков на массы сопровождалось, постепенным ослаблением политических позиций буржуазии и соглашателей. Но на такой далекой аграрной окраине, какой было в то время Ставрополье, этот процесс протекал сложно, иногда противоречиво. Меньшевики и эсеры имели здесь опору благодаря преобладанию мелкобуржуазного состава населения и продолжали пользоваться поддержкой его значительной части» [8, с. 71].
В одном абзаце авторы противоречат самим себе. Вроде бы и большевики усиливают влияние, И одновременно признается, что позиции их противников остаются стабильными в силу давних исторических традиций. Конечно, к концу 1917 г. и почти все крестьяне узнали о большевиках, и те, кто знал, немного разобрались в их программе, и число их сторонников увеличилось. Однако этот процесс не был та-
ким прямолинейным, как того хотелось бы. Ведь даже, несмотря на нужные оговорки, у читателя все равно создается впечатление неуклонного и постоянного распространения большевистских идей по всей территории Ставропольской губернии.
Изменение политической обстановки также сказалось на оценке разных политических личностей. Если авторитет М. Морозова и Н. Анисимова по-прежнему в научной литературе оставался непререкаемым, то в «Очерках» восстанавливался «престиж» другого видного ставропольского большевика А. А. Пономарева. Поскольку рассматривался и регион Кавказских Минеральных Вод, то немало места в книге выделено также описанию деятельности С. М. Кирова. Вообще, в «Очерках» довольно много внимания уделено биографическим данным отдельных персонажей ставропольской истории. Это является одной из отличительных черт данной работы и становится своеобразной визитной карточкой ставропольских изданий подобная структура повторится в «Очерках истории Ставропольского края» и фундаментальной книге «Края наш Ставрополье».
Наиболее идеологизированным из всех обобщающих трудов был «Ставропольский край в истории СССР» [15]. Все схемы и оценки предыдущих трудов в нем повторялись практически дословно. К тому же отчетливо видно применение «любимого» приема ставропольских историков: снова идет повторение одной и той же цитаты. Теперь цитируются слова М. Морозова, сказанные им на заседании в апреле, когда большевики заявили о создании своей отдельной секции: «Перед нами стоит великая задача. Кто чувствует себя сильным бороться за идеи социализма, тот должен покинуть залу» [15, с. 86]. Впервые эти слова приводит Ф. Головенченко, после их использует Г. Краснов, потом Н. Иванько [1, с. 29; 5, с. 67: 4, с. 38]. В течение 50 лет одна и та же цитата повторялась в одном и том же месте (по хронологии) 4 раза в сочинениях самых разных авторов. Это явно свидетельствовало не в пользу ставропольских ученых. Впрочем, такой прием, похоже, глубоко укоренился в их сознании, и, зачастую, применялся неосознанно.
Последним важным трудом в этом ряду стоят уже упомянутые «Очерки истории Ставропольского края». В отличие от предыдущих изданий сделан акцент на процесс этногенеза народностей региона, развитие различных форм отношений. Революционным событиям уделено достаточно места. Хотя про непосредственную причину свержения царской власти -первую мировую войну, в очерках практически не упоминается. Очень коротко рассмотрено
положение Ставропольской губернии в годы войны, практически не показано ее влияние на социально-экономическое развитие региона. Основным мотивом для рассмотрения этого периода стали революционные организации, в частности различные группы РСДРП (б). Для авторов данных «Очерков» концепция революции представляла собой процесс неизбежного прихода сначала буржуазной революции, а потом и социалистической.
Снова идет повторение нескольких уже известных сюжетов. Социально-экономические условия революции, агитация и пропаганда большевиков, противодействие им меньшевиков и эсеров и так далее. Нужно также отметить те моменты, которые не освещены в данной работе. Ничего не говорится о позиции обычных людей, об их страхах, надеждах и желаниях, мало представлена позиция газет. Из социаль-
ных слоев не проанализированы и буржуазия, и интеллигенция, и мещане, и духовенство.
Серьезным отличием этого труда от всех предыдущих является активное привлечение источников из центральных архивов, что значительно повышает научный уровень работы. В целом, данные «Очерки» заняли достойное место в исторической литературе о революции 1917 г. Несмотря на отдельные достоинства и недостатки работы, чувствуется, что она стала своеобразной кульминационной точкой в развитии советской историографии на местном уровне.
За годы советской власти был накоплен большой источниковый багаж по истории революции 1917 г., созданы многочисленные научные труды, составлены схемы событий. Однако методологическая ограниченность многих произведений убеждает в необходимости расширенного изучения этой темы.
Источники и литература
1. 1917 год в Ставропольской губернии / под ред. Ф. Головенченко. Ставрополь: [б.и.], 1927. 104 с.
2. Боевые годы. Воспоминания участников Великой Октябрьской социалистической революции и гражданской войны на Ставрополье. Ставрополь: Ставропольское книжное издательство, 1957. 159 с.
3. Борьба трудящихся масс за установление и упрочение Советской власти на Ставрополье. (1917-1921 гг.). Сборник документов и материалов. Ставрополь, Ставропольское книжное издательство, 1968. 248 с.
4. Иванько Н. И. За власть Советов. Ставрополь: Ставропольское книжное издательство, 1957. 164 с.
5. Краснов Г. Ставрополь на Кавказе. Ставрополь: Ставропольское книжное издательство, 1953. 192 с.
6. Незабываемые годы. Воспоминания участников революционных событий и гражданской войны на Ставрополье / ред. А. Ф. Дегтярев и др.). Ставрополь, Ставропольское книжное издательство, 1960. 206 с.
7. Очерки истории Ставропольского края / отв. ред. А. А. Коробейников. В 2тт. т.1. Ставрополь: Ставропольское книжное издательство,1986. 462 с.
8. Очерки истории Ставропольской организации КПСС / отв. ред. Д. В. Кочура. Ставрополь: Ставропольское книжное издательство, 1970. 632 с.
9. Переписка секретариата ЦК РСДРП (б) с местными партийными организациями. Сборник документов. Сб. 1. М.: Политическая литература, 1957. 533 с.
10. Разгон И. Орджоникидзе и Киров и борьба за власть Советов на Северном Кавказе. М.: ОГИЗ: Госполитиздат, 1941. 331 с.
11. Революционное движение в России в апреле 1917 г. Апрельский кризис. М.: АН СССР, 1958. 935 с.
12. Революционное движение в России в июле 1917 г. Июльский кризис. М.: АН СССР, 1959. 626 с.
13. Революционное движение в России в мае - июне 1917 г. Июньская демонстрация. М.: АН СССР, 1959. 662 с.
14. Революционное движение в России после свержения самодержавия / под ред. Л. С. Гапоненко. М.: АН СССР. 1957. 857 с.
15. Ставропольский край в истории СССР / под ред. П. А. Шацкого. Ставрополь: Ставропольское книжное издательство, 1975. 271 с.
16. Шацкий П. А., Муравьев В. Н. Ставрополь. Исторический очерк. Ставрополь: Ставропольское книжное издательство, 1977. 263 с.
References
1. 1917 v Stavropolskoi gubernii (1917 in Stavropol province) I Ed. by F. Golovenchenko. Stavropol, 1927. 104 p. (In Russian).
2. Boevye gody. Vospominaniia uchastnikov Velikoi Oktyabrskol revoluzil i grazhdanskoi voiny na Stavropolye (Fighting years. Memories of participants of Great October socialist revolution and civil war in the Stavropol region). Stavropol: Stavropol book publishing house, 1957. 159 p. (In Russian).
3. Borba trudyashchihsya mass za ustanovlenie I uprochenie Sovetskoi vlasti na Stavropolye. (1917-1921). Sbornik dokumentov i materialov ( The struggle of the working masses for the establishment and consolidation of Soviet power in the Stavropol region. (1917-1921). Collection of documents and materials). Stavropol: Stavropol book publishing house, 1968. 248 p. (In Russian).
4. Ivanko N. I. Za vlast Sovetov (For the Soviet power). Stavropol: Stavropol book publishing house, 1957. 164 p. (In Russian).
5. Krasnov G. Sravropol na Kavkaze. (Stavropolin the Caucasus). Stavropol: Stavropol book publishing house, 1953.192 p. (In Russian).
6. Nezabyvaemye gody. Vospominaniia uchastnikov revolyucinnyh sobytii i grazhdanskoi voiny na Stavropolye. (Red.: A. F. Degtyarev). (Unforgettable years. Memoirs of participants of revolutionary events and the civil war in Stavropol region/ Ed. A. F. Degtyarev). Stavropol: Stavropol book publishing house, 1960. 206 p. (In Russian).
7. Ocherki istorii Stavropolskogo kraya / ed. by A. A. Korobeynikov. (Historical essays of Stavropol region). In 2 Vols. Vol. 1. Stavropol, Stavropol book publishing house, 1986. 462 p. (In Russian).
8. Ocherki istorii Stavropolskoy orgaaanizacii KPSS (Historical essays of Stavropol organization of the Communist Party of the Soviet Union) I ed. by D. V. Kochura. Stavropol: Stavropol book publishing house, 1970. 632 p. (In Russian).
9. Perepiska sekretariata CK RSDRP (b) s mestnymi partiinyrni organizaciaymy. Sbornik dokumentov. (Correspondence of the secretariat of the Central Committee of the Russian Social-Democratic Labour Party (Bolshevik) with local party organizations). Part 1. Moscow: Politicheskaya literatura, 1957. 533 p. (In Russian).
10. Razgon I. Ordjonikidze i Kirov I bor'ba za vlast' Sovetov na Severnom Kavkaze. (Mr Ordjonikidze and Mr Kirov and fight for authority of the Soviets in the North Caucasus) Moscow: OGIZ: Gospolitizdat, 1941. 331 p. (In Russian).
11. Revolyucionnoye dvizheniye v Rossii v aprele 1917 g. Aprel'skii krisis. (Revolution process in Russia in April 1917. April crisis) Moscow.: SA USSR, 1958. 935 p. (In Russian).
12. Revolyucionnoye dvizheniye v Rossii v iyule 1917 g. luyl'skii krisis. (Revolution process in Russia in July 1917. July crisis) Moscow: SA USSR, 1959. 626 p. (In Russian).
13. Revolyucionnoye dvizheniye v Rossii v mae-iuyne 1917 g. luyn'skaya demonstraciya. (Revolution process in Russia in May-June 1917. June demonstration). Moscow: SA USSR, 1959. 662 p. (In Russian).
14. Revolyucionnoye dvizheniye v Rossii posle sverzheniya samoderzhaviya / ed. by L.S. Gaponenko (Revolution process in Russia after the dethronement of autocracy). Moscow: SA USSR, 1957. 857 p. (In Russian).
15. Stavropolskii krai v istorii SSSR / ed. by PA. Shackii (Stavropol region in the history of the USSR). Stavropol: Stavropol book publishing house, 1975. 271 p. (In Russian).
16. Shackii P. A., Murav'ev V. N. Stavropol. Istoricheskii ocherk. (Stavropol. Historical essay). Stavropol: Stavropol book publishing house, 1977. 263 p. (In Russuan).
УДК 94(47).05(436)
A. H. Птицын
РУССКАЯ ФИЛОЛОГИЧЕСКАЯ СЕМИНАРИЯ В ЛЕИПЦИГЕ И ЭМИГРАЦИЯ АВСТРО-ВЕНГЕРСКИХ СЛАВЯН В РОССИЮ
В статье рассматривается деятельность Русской филологической семинарии в германском Лейпциге в 1873-1890 гг. Это уникальное заграничное учебное заведение было предназначено для подготовки преподавателей древних языков для российских гимназий. Четверть студентов семинарии составляли австро-венгерские славяне, главным образом чехи. После окончания вуза они
работали учителями в различных регионах России и внесли свой вклад в дело ее просвещения. Учительская иммиграция являлась важной составной частью австро-венгерской переселенческой общины в нашей стране.
Ключевые слова: Лейпциг, семинария, студенты, славяне, чехи, учителя.
А. N. РМэуп
RUSSIAN PHILOLOGICAL SEMINARY IN LEIPZIG AND EMIGRATION OF AUSTRO-HUNGARIAN SLAVS IN RUSSIA
The article discusses the activities of Russian philological seminary in the Leipzig, Germany, in 1873-1890. This unique overseas educational institution was designed to train the teachers of ancient languages for Russian schools. A quarter of the seminary students were Austro-Hungarian Slavs, mostly Czechs. After graduation they worked
as teachers in different regions of Russia, they contributed to the cause of education. Teacher's immigration is an important part of the Austro-Hungarian resettlement community in Russia.
Key words: Leipzig, seminary, students, Slavs, Czechs, teacher.
Частью так называемых «великих реформ» Александра II являлась реформа среднего образования. Согласно новым гимназическим уставам 1865 и 1871 гг. в России по образцу западноевропейских стран была сформирована
система классического гимназического образования. Древние языки стали главными предметами преподавания в мужских гимназиях и прогимназиях, что вызвало огромную потребность в соответствующих преподавателях.
