CC BY
0Научная статья УДК 343.121.5
ОТДЕЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ ОЦЕНКИ ОСНОВАНИЙ ПРИМЕНЕНИЯ ПРИНУДИТЕЛЬНЫХ МЕР ВОСПИТАТЕЛЬНОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ К НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИМ
Михайлова Ольга Геннадьевна
Барнаульский юридический институт МВД России, Барнаул, Россия
olga-michailova@yandex.ru
Аннотация. Статья посвящена рассмотрению отдельных аспектов, касающихся определения процессуальных оснований для применения к несовершеннолетним, совершившим преступления, принудительных мер воспитательного воздействия, критериям оценки этих оснований, их процессуальному закреплению. Автором обосновывается необходимость достоверного прогнозирования возможности исправления несовершеннолетнего в ходе проведения обязательной психолого-педагогической диагностики, а также получение заключения специалиста о целесообразности применения конкретной меры воспитательного воздействия.
Ключевые слова: уголовное судопроизводство, несовершеннолетний обвиняемый, психолого-педагогическая диагностика, принудительные меры воспитательного воздействия, процессуальные основания.
Для цитирования: Михайлова О.Г. Отдельные аспекты оценки оснований применения принудительных мер воспитательного воздействия к несовершеннолетним // Научный вестник Орловского юридического института МВД России имени В.В. Лукьянова.
2022. № 2(95). С. 213-221.
INDIVIDUAL ASPECTS OF THE ASSESSMENT OF THE GROUNDS FOR APPLICATION COMPULSORY MEASURES OF EDUCATIONAL
INFLUENCE TO MINORS
Olga G. Mikhailova
Barnaul Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Barnaul, Russia
olga-michailova@yandex.ru
Abstract. The article is devoted to the consideration of certain aspects concerning the definition of procedural grounds for the application of compulsory educational measures to minors who have committed crimes, the criteria for assessing these grounds, their procedural consolidation. The author substantiates the need for reliable forecasting of the possibility of correcting a minor during the mandatory psychological and pedagogical diagnostics, as well as obtaining a specialist's opinion on the feasibility of applying a specific measure of educational influence.
Keywords: criminal proceedings, minor accused, psychological and pedagogical diagnostics, compulsory measures of educational influence, procedural grounds.
For citation: Mikhailova O.G. Individual aspects of the assessment of the grounds for application compulsory measures of educational influence to minors // Scientific Bulletin of the Orel Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after V.V. Lukyanov.
2023. № 2(95). Р. 213-221.
Преступность несовершеннолетних представляет собой многоаспектное социальное криминологическое явление. Вопросы противодействия совершению
общественно опасных деяний лицами, не достигшими взрослого возраста, на протяжении многих лет представляют особый интерес для криминологов и процессуалистов, поскольку имеют тенденцию к динамичному изменению в зависимости от реалий современного общества. По справедливому утверждению Е.В. Марковичевой, порядок расследования и последующего рассмотрения в суде уголовных дел в отношении несовершеннолетних представляют собой дифференцированную усложненную процессуальную форму, отличающуюся охранительной направленностью и, в настоящее время, нуждается в реформировании [1, с. 415]. Как отмечает в своем исследовании К.А. Волков, каждое двадцатое преступление в России совершается при участии несовершеннолетних, а среди традиционно неблагополучных регионов лидируют Сибирский и Дальневосточный федеральные округа, увеличилось количество преступлений, совершаемых несовершеннолетними в сложных формах соучастия, таких как организованная, группа, преступное сообщество [2, с. 15].
Статистические данные, обобщаемые Генеральной Прокуратурой Российской Федерации, свидетельствуют о стабильно высоком количестве преступлений, совершенных несовершеннолетними или при их соучастии. В целом, количество преступлений, совершенных несовершеннолетними, в частности, на примере Алтайского края, имеет лишь незначительное снижение, оставаясь довольно высоким. Так, в 2019 году расследовано преступлений, совершенных несовершеннолетними или при их соучастии: особо тяжких -26, тяжких - 202, средней тяжести - 431, небольшой тяжести - 302; в 2020 году: особо тяжких - 23, тяжких - 221; средней тяжести - 378, небольшой тяжести - 265; в 2021 году: особо тяжких - 33, тяжких - 164, средней тяжести - 327, небольшой тяжести -2461. По данным Генеральной Прокуратуры Российской Федерации только в период с января по август 2022 года в Алтайском крае расследовано 533 преступления, совершенных несовершеннолетними или при их соучастии. Из них: особо тяжких преступлений - 26, тяжких преступлений - 131, средней тяжести - 213, небольшой тяжести - 163. Всего выявлено несовершеннолетних лиц, совершивших преступления - 5382. Ожидаемо, что эти показатели к окончанию года, к сожалению, возрастут.
Приведенные данные позволяют сделать вывод о превалирующем количестве преступлений небольшой и средней тяжести, совершенных несовершеннолетними, а значит о потенциальной возможности применения к таким лицам принудительных мер воспитательного воздействия в качестве альтернативы уголовному наказанию. Уголовный кодекс Российской Федерации (далее - УК РФ)3 в ч. 1 ст. 90 устанавливает, что «несовершеннолетний, совершивший преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобожден от уголовной ответственности, если будет признано, что его исправление может быть достигнуто путем применения принудительных мер воспитательного воздействия».
Отметим, что первая часть указанной нормы дает возможность конкретного ее применения, поскольку законодателем четко изложены критерии отнесения преступлений к той или иной категории тяжести в ст. 15 УК РФ, а вторая часть, предполагает прогностическое суждение о возможности исправления несовершеннолетнего, совершившего преступление. При этом действующее уголовное и уголовно-процессуальное законодательство не содержит конкретных указаний на основания, позволяющие сделать это суждение. Учитывая, что расследование по уголовному делу является доказательственной деятельностью, отсутствие четкой регламентации создает затруднения для правоприменителя.
Показатели преступности в России Генеральная прокуратура Российской Федерации [Электронный ресурс]. URL:https://epp.genproc.gov.ru/web/gprf (дата обращения: 20.02.2023).
2 Там же.
3 Уголовный кодекс Российской Федерации [Электронный ресурс]: Федер. закон Рос. Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
Особая категория дел, где в центре уголовной репрессии находится лицо, не обладающее социальной и психологической зрелостью - несовершеннолетний, традиционно представляет особый интерес для ученых-процессуалистов. Цели, стоящие перед названным видом производства обуславливают специфику правоотношений, возникающих между государством и несовершеннолетним в ходе уголовного преследования. Отметим, что эти правоотношения носят, в значительной степени, охранительный характер, определяют специфику предмета доказывания, который по данной категории дел трактуется законодателем более широко. Вместе с тем, важным представляется перспектива дальнейшей судьбы несовершеннолетнего, попавшего в сферу уголовного судопроизводства в качестве подозреваемого, обвиняемого. Законодатель предусмотрел возможность прекращения уголовного преследования в отношении несовершеннолетнего, с целью его исправления иными средствами, нежели уголовное наказание, сформировав специфику указанного производства в рамках гуманистической парадигмы. В частности, это нашло отражение в Указе Президента РФ от 29.05.2017 № 240 «Об объявлении в Российской Федерации Десятилетия детства»1.
Межотраслевой характер регулируемых правоотношений, в сфере которых применяются принудительные меры воспитательного воздействия на несовершеннолетнего, требует четкой правовой регламентации. Необходимость таковой обоснована в ряде исследований ученых, посвященных названной проблематике: К.А. Волкова [2, с. 16], И.Э. Звечаровского [3, с. 37], И.В. Овсянникова [4, с. 118, 5, с. 136], З.Р. Джейрановой, К.А. Таболиной [6, с. 110], О.Д. Ситковской [7, с. 67], К.В. Муравьева, Е.Ю. Замуруевой [7, с. 179] и многих других.
Интерес к указанной проблеме подтверждается также и деятельностью высших судебных инстанций, Генеральной прокуратуры РФ, законодательных и правоохранительных органов, правозащитников. Несовершеннолетний подозреваемый, обвиняемый, как специальный субъект уголовного судопроизводства, нуждается в повышенных гарантиях со стороны государства. Доктрины международного и национального законодательств устанавливают в качестве одной из приоритетных целей судопроизводства в отношении несовершеннолетних - создание условий и возможностей для исправления и социальной адаптации. Базовый международный документ, устанавливающий основные положения производства по делам несовершеннолетних -Пекинские правила2 содержат обязанность государства - «уделять достаточное внимание осуществлению позитивных мер, предполагающих полную мобилизацию всех возможных ресурсов... с целью содействия благополучию подростка, с тем, чтобы сократить необходимость вмешательства со стороны закона, и эффективного, справедливого и гуманного обращения с подростком, находящимся в конфликте с законом».
Реализуя положения международных норм, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (далее - УПК РФ) в ст. 427 регламентирует процедуру прекращения уголовного преследования несовершеннолетнего лица с последующим применением к нему судом принудительных мер воспитательного воздействия, не связанных с уголовным наказанием, виды которых определены в ст. 91 -92 УК РФ. Вопросы применения указанных мер воздействия к несовершеннолетним, вступившим в конфликт с законом, традиционно находятся в поле зрения высших судебных инстанций, Генеральной прокуратуры. Так, приказ Генпрокуратуры России от 13.12.2021 № 744 «Об организации прокурорского надзора за исполнением законодательства о
1 Об объявлении в Российской Федерации Десятилетия детства [Электронный ресурс]: Указ Президента Рос. Федерации от 29 мая 2017 г. № 240. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
2 Официальное наименование документа - Минимальные стандартные правила Организации Объединенных Наций, касающиеся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинские правила) приняты 29 ноября 1985 г. Резолюцией 40/33 на 96-ом пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН
3 Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации [Электронный ресурс]: Федер. закон Рос. Федерации от 18 декабря 2001г. № 174-ФЗ. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
несовершеннолетних, соблюдением их прав и законных интересов» в п. 2.2.15. устанавливает, что «возможность исправления несовершеннолетнего без применения к нему уголовного наказания, должна быть подтверждена соответствующими процессуальными документами, а также в п. 2.3.2 предписывает прокурорам аргументировать свою позицию о наличии либо отсутствии оснований для освобождения несовершеннолетнего от наказания»1. Вместе с тем названный приказ не конкретизирует, какие процессуальные документы подтверждают возможность исправления несовершеннолетнего. Очевидно, что действующее уголовно-процессуальное законодательство не предоставляет прокурору полномочий по осуществлению следственных действий, результатами которых можно аргументировать свою позицию. Следовательно, доводы, свидетельствующие в пользу применения принудительных мер воспитательного воздействия могут быть сформированы только следователем, дознавателем, а аргументация этой позиции прокурором, возможна лишь со ссылкой на материалы уголовного дела. Постановление Пленума Верховного Суда № 1 от 01.02.2011 года, посвященное разъяснению вопросов, возникающих в сфере уголовной ответственности несовершеннолетних, устанавливает дискреционные полномочия судьи. Судья вправе самостоятельно принять решение о прекращении уголовного дела и уголовного преследования с назначением несовершеннолетнему принудительных мер воспитательного воздействия. Это решение может быть принято как на этапе предварительного слушания, так и стать итогом судебного разбирательства2. Может основываться также на ходатайстве перед судом следователя, возбужденном с согласия руководителя следственного органа, о применении к несовершеннолетнему принудительных мер воспитательного воздействия. При этом, УПК РФ не определяет, какими аргументами следователь может обосновать свое ходатайство. В упомянутом Постановлении Пленума Верховного Суда №1 также не содержится разъяснений по поводу того, какие факты являются основаниями для принятия судом решения о применении к несовершеннолетнему принудительных мер воспитательного воздействия. Как справедливо отмечает И.Э. Звечаровский, анализируя судебную практику в названной сфере, данная ситуация создает ощутимые затруднения на практике [3, с. 37]. Отметим, что применение принудительных мер воспитательного воздействия представляет собой довольно широкий перечень социально-правовых средств, которые могут быть применены к несовершеннолетнему. В их числе: предупреждение, передача под надзор родителей или лиц, их заменяющих, либо специализированного государственного органа, возложение обязанности загладить причиненный вред, ограничение досуга и установление особых требований к поведению несовершеннолетнего, а также помещение в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа. Широкий диапазон принудительных мер дет возможность дифференцированного подхода к каждому несовершеннолетнему с учетом его индивидуальных свойств личности, тяжести совершенного преступления, а также положительного или отрицательного посткриминального поведения. Целесообразность и обоснованность их применения базируется на прогностической деятельности лиц, принимающих и согласовывающих решение о прекращении уголовного дела с последующей постановкой вопроса перед судом о применении принудительных мер воспитательного воздействия.
Законодатель не раскрывает сущность оснований для принятия решения о прекращении уголовного дела и уголовного преследования несовершеннолетнего для
1 Об организации прокурорского надзора за исполнением законодательства о несовершеннолетних, соблюдением их прав и законных интересов [Электронный ресурс]: приказ Генпрокуратуры России от 13 декабря 2021 г. № 744. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
2 О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних [Электронный ресурс]: Постановление Пленума Верховного Суда Рос. Федерации от 1 февраля 2011 г. № 1. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
последующего применения к нему меры воспитательного воздействия и критерии оценки этих оснований. Согласимся с точкой зрения И.В. Овсянникова о том, что в настоящее время не обеспечено единообразие понимания терминов «установлено» и «доказано». Вместе с тем, «по смыслу содержания ч. 1 ст. 73 УПК РФ все важнейшие обстоятельства по любому уголовному делу подлежат именно доказыванию. Это не случайно. Дело в том, что в уголовном процессе единственный законный способ познания - это уголовно-процессуальное доказывание» [4, с. 116]. Нормы ст. 73 УПК РФ устанавливают обстоятельства, подлежащие доказыванию, именуемые в теории уголовного процесса общим предметом доказывания. Вместе с тем, ст. 421 УПК РФ говорит об «обстоятельствах, подлежащих установлению». На наш взгляд, понимание этих норм в системном единстве расширяет предмет доказывания по делам о преступлениях несовершеннолетних, придавая ему специфичность, обусловленную характеристиками субъекта. Толкуя термины «установлено» и «доказано», как тождественные, следует отметить, что прогностическое суждение о возможности исправления несовершеннолетнего путем применения принудительной меры воспитательного воздействия невозможно считать «доказанным», поскольку исправление - событие будущего и еще не наступило. Однако, с точки зрения процессуального порядка, те факты, на которых базируется вывод о возможном исправлении несовершеннолетнего, должны быть именно доказаны, то есть обладать признаками относимости, допустимости, достаточности и достоверности. Отметим, что действующие нормы УПК РФ не раскрывают, с помощью каких доказательств следует сделать вывод о возможности исправления несовершеннолетнего в будущем.
По справедливому замечанию И.В. Овсянникова, «для решения этого вопроса необходимо установить психологические особенности конкретной личности подростка, что требует использования специальных знаний из области психологии и педагогики, необходимо проведение исследования и формулирование выводов - прогноза на будущее. Следовательно, рассматриваемый вопрос является вопросом факта» [4, с. 115].
Заслуживает внимания и точка зрения З.Р. Джейрановой и К.А. Таболиной о том, что именно специалисты в области психологии, психиатрии и педагогики могут с высокой степенью вероятности прогнозировать возможность исправления несовершеннолетнего путем применения к нему принудительных мер воспитательного воздействия. Конструктивный характер носит суждение названных авторов о том, «что заключение эксперта, содержащее вывод о возможности достижения исправления несовершеннолетнего без применения наказания, посредством применения к нему принудительной меры воспитательного воздействия, следует рассматривать как весомое доказательство данного обстоятельства, соответствующее требованию достоверности» [6, с. 111-112]. Вместе с тем, такое прогностическое суждение эксперта, на наш взгляд не полной мере согласуется с целями судебной экспертизы, поскольку, при ее назначении следователь, дознаватель формулирует вопросы, предполагающие достаточно конкретный и однозначный ответ. Кроме того, ценными и информативными для должностных лиц, принимающих решение о применении принудительной меры, будут являться соображения педагога и(или) психолога об эффективности применения конкретной меры или их сочетания по отношению к конкретному несовершеннолетнему.
Как верно отмечает Н.В. Машинская, «следователь, прокурор....не обладают знаниями в области педагогики и психологии несовершеннолетних, а психологическое исследование личности несовершеннолетнего направлено на обеспечение принятия правильных процессуальных решений» [9, с. 125].
С учетом вышеизложенных аргументов, представляется целесообразным проводить не экспертизу, а психологическую диагностику несовершеннолетнего обвиняемого, в ходе которой психолог уже может приступить к процессу психологической коррекции негативных свойств личности несовершеннолетнего, как бы предваряя его перевоспитание и социальную адаптацию.
Психологическая диагностика несовершеннолетнего может быть поручена учреждениям, оказывающим педагогическую и психологическую помощь гражданам (обучающимся, воспитанникам, детям), имеющим отклонения в развитии. Важная роль этих учреждений отмечена в федеральном законе «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних»1, а также в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 1 от 01.02.2011 «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних»2. Подчеркивая значимую роль названных учреждений, Верховный Суд РФ разъяснил судам право обязать несовершеннолетнего пройти в названном учреждении курс социально-педагогической реабилитации (психолого-педагогической коррекции). Полагаем, что упомянутая психолого-педагогическая коррекция невозможна без всесторонней диагностики личности несовершеннолетнего правонарушителя, что позволяет дифференцированно подойти к подбору корректирующих способов воздействия на его поведение. Указанная позиция представляется целесообразной и обоснованной в связи с тем, что психолого-педагогическая коррекция несовершеннолетнего и исследование его личности производится профессионалами, способными оценить возможности его исправления без применения уголовного наказания, а также сформулировать обоснованный вывод о результативности применения одной из принудительных мер воспитательного воздействия. В ситуации, когда суду, следователю, дознавателю необходимо принять решение о самой возможности применения принудительных воспитательных мер и о конкретных мерах, которые будут результативны по отношению к несовершеннолетнему, заключение таких специалистов, на наш взгляд, играет ведущую роль.
Полагаем рациональным предусмотреть получение именно комиссионного заключения специалистов в области психологии и педагогики относительно прогноза поведения несовершеннолетнего, возможности его исправления. Положительными аспектами такого заключения видятся следующие:
- заключение дается лицами, специализирующимися на оказании педагогической и психологической помощи несовершеннолетним с девиантным поведением;
- изучение особенностей личности несовершеннолетнего производится комплексно, с учетом его индивидуальных особенностей;
- специалисты рекомендуют оптимальные для конкретного несовершеннолетнего методы воспитательного воздействия;
- специалисты делают соответствующий вывод о степени вероятности исправления конкретного несовершеннолетнего и его социальной адаптации без применения уголовного наказания.
По нашему мнению, такое заключение не может дублировать заключение психолого-психиатрической экспертизы, также часто получаемое на стадии предварительного расследования, поскольку при назначении экспертизы перед экспертом ставятся иные вопросы, определяемые специфическим предметом доказывания по этой категории дел, в соответствии со ст. 73, 196, 421 УПК РФ. Кроме того, важным представляется придание процедуре психолого-педагогической диагностики статуса обязательного исследования. Согласно нормам Пекинских правил и разъяснениям Пленума Верховного Суда № 1 от 01.02.2011 именно обязанностью, а не правом государственных органов является рассмотрение возможности исправления несовершеннолетнего, совершившего преступление без применения к нему уголовного
1 Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних [Электронный ресурс]: Федер. закон Рос. Федерации от 24 июня 1999 г. № 120-ФЗ. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
2 О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних [Электронный ресурс]: Постановление Пленума Верховного Суда Рос. Федерации от 1 февраля 2011 г. № 1. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
наказания. Отметим, что в нормах ст. 427, 431,432 УПК РФ, законодатель использует формулировку «если будет установлено». Разделяем мнение И.В. Овсянникова, о том, что «такие формулировки лишь предусматривают возможность установления того, что несовершеннолетний может быть исправлен без применения уголовного наказания, т.е. наделяют должностных лиц правом установить это» [5, с. 136-137 ]. Важно отметить, что принудительные меры воспитательного воздействия не имеют целью создать для несовершеннолетних условия безнаказанности и вседозволенности. Согласимся с точкой зрения О.Д. Ситковской, убедительно изложенной на страницах психологического комментария к УК РФ, о том, что «меры воспитательного воздействия - форма уголовной ответственности, заменяющие обычное уголовное наказание меры. Сказанному не противоречит формулировка ч. 1 ст. 90 УК об освобождении от уголовной ответственности при назначении мер, заменяющих уголовное наказание. иными словами, примененная мера в целом остается в сфере уголовно-правового регулирования
[7, с. 88 ].
Обобщая приведенные выше доводы, полагаем что в целях защиты прав и интересов несовершеннолетних подозреваемых и обвиняемых, целесообразно дополнить часть первую ст. 431 УРК РФ п. 4 следующего содержания: «4. Возможность исправления несовершеннолетнего без применения уголовного наказания путем применения к нему принудительной меры воспитательного воздействия, которая устанавливается по результатам психолого-педагогической диагностики». Названная норма позволит должностным лицам принимать обоснованное решение, базирующееся на мнении соответствующих специалистов. Как справедливо отмечает О.Д. Ситковская: «Существо деятельности психолога по рассматриваемой категории дел заключается в анализе психологических особенностей личности и поведения несовершеннолетнего для оценки характера и степени ответственности, а также для прогноза его будущего поведения, вероятности повторного совершения преступления. В задачу психолога входит изучение: а) личности в совершенном деянии (ретроспекция) и б) личности в будущем (прогноз)» [7, с. 93].
Судебная практика подтверждает обоснованную потребность в объективной информации о психических особенностях несовершеннолетнего, попавшего в сферу уголовной репрессии. Причем, по мнению С.В. Тетюева, получение такой информации на досудебных стадиях уголовного судопроизводств создает необходимые условия не только для справедливого судебного решения, но и для нормального хода судебного разбирательства с привлечением к нему соответствующих специалистов [10, с. 30].
Принимая во внимание цели, стоящие перед государством по данной категории уголовных дел, думается, что психолого-педагогическая диагностика должна стать обязательным элементом стадии предварительного расследования, давая возможность следователю, дознавателю, а впоследствии, и суду принять объективное решение о судьбе несовершеннолетнего.
1. Марковичева Е.В. Актуальные проблемы досудебного и судебного производства по делам о преступлениях несовершеннолетних // Пробелы в российском законодательстве. Юридический журнал. 2008. № 1. С. 415-416.
2. Волков К.А. Специальный вид освобождения от уголовной ответственности несовершеннолетних: вопросы теории и судебной практики // Российский следователь.
2015. № 9. С. 15-17.
3. Звечаровский И.Э. О чем не сказал Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 27 июня 2013 г. № 19 // Российский следователь. 2014. № 7. С. 35-38.
4. Овсянников И.В. Установление возможности исправления несовершеннолетнего путем применения принудительных мер воспитательного воздействия // Уголовное право.
2016. № 5. С. 113-120.
5. Овсянников И.В. Установление возможности исправления несовершеннолетнего без применения уголовного наказания: право или обязанность? // Уголовное право. 2015. № 1. С. 135-138.
6. Джейранова З.Р., Таболина К.А. Совершенствование процедуры применения принудительных мер воспитательного воздействия // Актуальные проблемы российского права. 2019. № 9. С. 106-114.
7. Ситковская О.Д. Уголовный кодекс Российской Федерации: психологический комментарий (постатейный) // Академия Генеральной прокуратуры Российской Федерации. М., 2009. 192 с.
8. Муравьев К.В., Замуруева Е.Ю. Проблемные аспекты регламентации сроков уголовно-процессуальных и уголовно-правовых мер воздействия в отношении несовершеннолетних // Обеспечение прав участников уголовного судопроизводства с ограниченными возможностями: компенсаторный подход: материалы Международной научно-практ. конференции (18-19 июня 2021 года, г. Красноярск). Ч. 2. Красноярск, 2021. С. 175-179.
9. Машинская Н.В. Проблемы обеспечения эффективного участия педагога и психолога в досудебном производстве по делам несовершеннолетних // Вестник Северного (Арктического) федерального университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. 2015. № 2. С. 123-127.
10. Тетюев С.В. Участие педагога и психолога в уголовном судопроизводстве // Судья. 2014. № 10. С. 29-32.
1. Markovicheva E.V. Aktual'ny'e problemy' dosudebnogo i sudebnogo proizvodstva po delam o prestupleniyax nesovershennoletnix // Probely' v rossijskom zakonodatel'stve. Yuridicheskij zhurnal. 2008. № 1. S. 415-416.
2. Volkov K.A. Special'ny'j vid osvobozhdeniya ot ugolovnoj otvetstvennosti nesovershennoletnix: voprosy' teorii i sudebnoj praktiki // Rossijskij sledovateF. 2015. № 9. S. 1517.
3. Zvecharovskij IE'. O chem ne skazal Plenum Verxovnogo Suda RF v Postanovlenii ot 27 iyunya 2013 g. № 19 // Rossijskij sledovateP. 2014. № 7. S. 35-38.
4. Ovsyannikov I.V. Ustanovlenie vozmozhnosti ispravleniya nesovershennoletnego putem primeneniya prinuditeFny'x mer vospitateFnogo vozdejstviya // Ugolovnoe pravo. 2016. № 5. S. 113-120.
5. Ovsyannikov I.V. Ustanovlenie vozmozhnosti ispravleniya nesovershennoletnego bez primeneniya ugolovnogo nakazaniya: pravo ili obyazannosf? // Ugolovnoe pravo. 2015. № 1. S. 135-138.
6. Dzhejranova Z.R., Tabolina K.A. Sovershenstvovanie procedury' primeneniya prinuditel'ny'x mer vospitatel'nogo vozdejstviya // Aktual'ny'e problemy' rossijskogo prava. 2019. № 9. S. 106-114.
7. Sitkovskaya O.D. Ugolovny'j kodeks Rossijskoj Federacii: psixologicheskij kommentarij (postatejny'j) // Akademiya General'noj prokuratury' Rossijskoj Federacii. M., 2009. 192 s.
8. Murav'ev K.V., Zamurueva E.Yu. Problemny'e aspekty' reglamentacii srokov ugolovno-processual'ny'x i ugolovno-pravovy'x mer vozdejstviya v otnoshenii nesovershennoletnix // Obespechenie prav uchastnikov ugolovnogo sudoproizvodstva s ogranichenny'mi vozmozhnostyami: kompensatorny'j podxod: materialy' Mezhdunarodnoj nauchno-prakt. konferencii (18-19 iyunya 2021 goda, g. Krasnoyarsk). Ch. 2. Krasnoyarsk, 2021. S. 175-179.
9. Mashinskaya N.V. Problemy' obespecheniya e'ffektivnogo uchastiya pedagoga i psi-xologa v dosudebnom proizvodstve po delam nesovershennoletnix // Vestnik Severnogo (Arkticheskogo) federaFnogo universiteta. Seriya: Gumanitarny'e i sociaFny'e nauki. 2015. № 2. S. 123-127.
10. Tetyuev S.V. Uchastie pedagoga i psixologa v ugolovnom sudoproizvodstve // Sud'ya. 2014. № 10. S. 29-32.
Информация об авторе
Ольга Геннадьевна Михайлова. Старший преподаватель кафедры уголовного процесса. Кандидат юридических наук, доцент.
Барнаульский юридический институт МВД России. 656038, Россия, г. Барнаул, ул. Чкалова, д. 49.
Information about the author
Olga G. Mikhailova. Senior lecturer of the Department of Criminal Procedure. Candidate of Legal Sciences, associate Professor.
Barnaul Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 49 Chkalova str., Barnaul, 656038, Russia.
Статья поступила в редакцию 22.11.2022; одобрена после рецензирования 07.04.2023; принята к публикации 05.05.2023.
The article was submitted November 22, 2022; approved after reviewing April 7, 2023; accepted to the writing of the article for publication May 5, 2023.
