CC BY
319
Уголовное право, уголовный процесс
УДК 343.7
И.Д. Бадамшин
кандидат юридических наук
Уфимский юридический институт МВД России Российская Федерация, 450091, г. Уфа, ул. Муксинова, д. 2. E-mail: ufali@mvd.ru
А.В. Козун
кандидат юридических наук, доцент
Омская академия МВД России Российская Федерация, 644092, г. Омск, пр. Комарова, 7. E-mail: oma@mvd.ru
Отдельные аспекты квалификации ст. 166 УК РФ «Неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения» относительно его конструкции
В статье на основе анализа законодательной регламентации состава преступления, предусмотренного ст. 166 УК РФ «Неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения», рассматриваются отдельные аспекты, характеризующие момент его окончания.
Ключевые слова: транспортное средство, неправомерное завладение, угон, момент окончания.
Ilfat D. Badamshin
Cand. Sci. (Jurid.)
Ufa Law Institute of MIA of Russia 2, Muxinova str., Russia, Ufa, 450091, Russian Federation. E-mail: ufali@mvd.ru
Alexander V. Kozun
Cand. Sci. (jurid.), Docent
Omsk Academy of MIA of Russia 7, Komarov Avenue, Omsk, 644092, Russian Federation. E-mail: oma@mvd.ru
67
Separate aspects of qualification of Art. 166 of the Criminal code of the Russian Federation «Unlawful seizure of a car or other vehicle without the purpose of theft»
concerning its design
In article on the basis of the analysis of legislative regulation of structure of the crime provided by Art. 166 of the criminal code of the Russian Federation «Unlawful seizure of a car or other vehicle without the purpose of theft» the separate aspects characterizing the moment of its termination are considered. Keywords: vehicle, misappropriation, hijacking, the time of the end.
Одним из ключевых аспектов верной квалификации преступления является правильное установление стадии его совершения и момента окончания. Диспозиция ст. 166 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК) не содержит прямого ответа на вопрос о моменте окончания преступления.
Мы согласны с мнением, что, поскольку описательными признаками чаще всего являются объективные элементы состава, то при выяснении, является ли преступление оконченным, учитывается именно их наличие [1, с. 123], и считаем, что для правильного уяснения момента окончания преступного деяния принципиально прежде всего выяснить, какое общественно опасное действие (совокупность действий) или бездействие запрещено конкретной уголовно-правовой нормой. По нашему мнению, определение угона, содержащееся в ст. 166 УК, мало этому способствует, на что уже указывалось в юридической литературе [2, с. 8-9]. Она способна скорее запутать правоприменителя, чем помочь ему разобраться в сущности признаков объективной стороны данного состава преступления, т.к. буквальное толкование текста этой статьи приводит к ошибочным, с нашей точки зрения, выводам о том, что предусмотренное в ней общественно опасное деяние состоит из одного действия (неправомерное завладение) и, следовательно, является оконченным уже в момент его совершения.
Несколько проливает свет на решение данного вопроса судебная практика Верховного Суда. Пункт 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 октября 1969 г. № 50 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил безопасности движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения (ст.ст. 211, 2112, 1481 УК РСФСР)» определял угон как захват транспортного средства и поездку на нём. При этом устанавливалось, что неправомерное завладение транспортным средством без цели хищения является оконченным преступлением
с момента отъезда транспортного средства с места, на котором оно находилось.
Практически также определяется момент окончания данного преступления в ныне действующем постановлении Пленума. Согласно п. 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9 декабря 2008 г. № 25 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения», «под неправомерным завладением транспортным средством без цели хищения (ст. 166 УК РФ) понимается завладение чужим автомобилем или другим транспортным средством (угон) и поездка на нем без намерения присвоить его целиком или по частям». Неправомерное завладение транспортным средством без цели хищения является оконченным преступлением с момента начала движения транспортного средства либо перемещения транспортного средства с места, на котором оно находилось. Последнее предложение по тексту постановления отделено абзацем от предыдущего. Техническое построение текста постановления Пленума позволяет утверждать, что судебное толкование момента окончания преступления, предусмотренного ст. 166 УК, является следующим самостоятельным аспектом, выражающим смысл признаков объективной стороны данного состава преступления. В этой связи возникает закономерный вопрос, зачем Пленум наряду с неправомерным завладением автомобилем включает поездку на нем в число обязательных признаков объективной стороны угона, ибо момент окончания постановлением связывается с фактом начала движения либо перемещения транспортного средства с места, на котором оно находилось. В такой интерпретации Пленум допускает явное рассогласование двух важных взаимосвязанных аспектов одного и того же пункта профильных рекомендаций. Другое дело, что, видимо, общественная опасность и, как следствие, момент окончания данного преступления связываются Верховным
Судом именно с незаконной поездкой на транспортном средстве, находящимся в незаконном владении виновного. В этом случае поездка на транспортном средстве является фактическим продолжением общественной опасности деяния, предусмотренного ст. 166 УК. Подтверждением этого толкования признаков состава угона является положение п. 23 вышеуказанного постановления Пленума. Согласно данному пункту, «под неправомерным завладением транспортным средством без цели хищения понимается также совершение поездки под управлением владельца или собственника транспортного средства в результате применения к нему насилия или угрозы применения насилия (в соответствии с п. «в» ч. 2 либо 3 или 4 ст. 166 УК РФ), поскольку в таком случае указанное лицо лишается возможности распоряжаться транспортным средством по своему усмотрению».
Вместе с тем, указав, что объективная сторона угона состоит из совокупности действий, Пленум не раскрыл их сути. По нашему убеждению, предметом рассматриваемого состава преступления являются механические транспортные средства, которые «приводятся в движение двигателем» и, следовательно, обладают способностью к самостоятельному «автономному» движению.
Подтверждением нашей позиции может являться разъяснение, данное в п. 21 Пленума. В соответствии с ним под иными транспортными средствами, за угон которых без цели хищения предусмотрена уголовная ответственность по ст. 166, следует понимать транспортные средства, на управление которыми в соответствии с законодательством Российской Федерации предоставляется специальное право (автобусы, троллейбусы, трамваи, мотоциклы, мопеды, трактора и другие самоходные машины, иные транспортные средства с двигателем внутреннего сгорания или электрическим двигателем, а также маломерные катера, моторные лодки и иные суда, угон которых не содержит признаков преступления, предусмотренного ст. 211). Не являются предметом данного преступления велосипеды, гребные лодки, гужевой транспорт и т.п.
В момент начала движения (под воздействием энергии двигателя) проявляются такие присущие им технические свойства, как значительные масса и габариты, большая мощность, высокая скорость. Вследствие этого у них возникает существенный запас кинетической энергии. Лица, управляющие механическими транспортными средствами, не в состоянии полностью ее контролировать. Прежде всего это проявляется в том, что водитель не может мгновенно при-
вести эксплуатируемое устройство в состояние покоя. Поскольку движение последних осуществляется, главным образом, в дорожном потоке, среди иных участников дорожного движения (пешеходов, других транспортных средств), возникает высокая вероятность причинения механическим транспортом случайного вреда окружающим [3, с. 20-21]. Полагаем, что именно этим обусловлена общественная опасность угона.
В этой связи нами поддерживается позиция отдельных авторов, рассматривающих угон в качестве преступления, посягающего на общественную безопасность [4, с. 202]. Примечательно, что применительно к ст. 2121 УК Р СФСР «Угон автомототранспортных средств», которая была помещена в гл. 10 «Преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения», распространенной была точка зрения, согласно которой угон автомото-транспортных средств посягает прежде всего на общественную безопасность, на установленные правила пользования автомототранспортными средствами путём их незаконного завладения.
Некоторые авторы по этому поводу считали, что основным непосредственным объектом угона автомототранспорта будет безопасность движения механических транспортных средств, а дополнительным - право собственности [5, с. 138-139]. В качестве аргумента указывалось на то обстоятельство, что в абсолютном большинстве случаев угон сопровождается различными нарушениями правил безопасности движения, в результате чего возникают дорожно-транспортные происшествия, сопровождающиеся увечьем или гибелью людей. Подобными действиями может быть нарушено не только право собственности, но и нормальная работа и безопасность движения транспорта [6, с. 64].
В. Хомич указывал, что сложность определения объекта преступного посягательства при угоне обусловлена тем, что совершение угона транспортных средств причиняет ущерб отношениям, обеспечивающим безопасное использование транспортных средств, и отношениям, обеспечивающим собственникам возможность беспрепятственно владеть, пользоваться и распоряжаться принадлежащими им транспортными средствами. Однако основным объектом посягательства при угоне, определяющим характеристику его объективной стороны, он считал общественные отношения, обеспечивающие безопасное использование транспортных средств [7, с. 13-15].
Отмечалось также, что угон транспортного средства нарушает общественные отноше-
ния, обеспечивающие общественный порядок [8, с. 93], общественную безопасность [9, с. 86], систему общественных отношений, создающих необходимые условия организации безопасного использования транспортных средств [10, с. 12]. Из этого следовало, что при неправомерном завладении транспортным средством и его использовании нарушаются общественные отношения, обеспечивающие общественную безопасность.
В исследуемом случае причинить вред интересам общественной безопасности без движения транспортного средства невозможно. Верховный Суд общей юрисдикции, формируя политику борьбы с данным преступлением, рассматривает его в неразрывном контексте с транспортными преступлениями, предусмотренными ст. 264, 266 УК РФ. Поэтому мы также полагаем, что анализируемое общественно опасное деяние состоит из совокупности двух последовательно осуществляемых, взаимозависимых действий. Первое из них заключается в неправомерном завладении механическим транспортным средством (его захвате), второе - в совершении на нем незаконной поездки. В связи с этим момент окончания данного преступления, по нашему мнению, является открытым вопросом как в судебной практике, так в теории и науке уголовного права.
Неправомерное завладение состоит в установлении исключительного физического контроля над чужим имуществом, т.е. такого контроля, при котором у виновного появляется возможность использовать имущество по своему усмотрению.
Полагаем, что неправомерное завладение транспортным средством как элемент объективной стороны угона, предусмотренного ст. 166 УК РФ, может быть совершено двумя способами: путем изъятия (для этого способа характерен переход имущества в непосредственное физическое обладание преступника) и путём контроля (для данного способа определяющим является отсутствие перехода имущества в непосредственное физическое обладание преступника и вместе с тем распространение виновным контроля на него).
21 ноября 2017 г., около 22 часов, Макаров Е.А., в состоянии алкогольного опьянения находился на участке местности около дома, по адресу: <***>, где также находился ранее незнакомый подсудимому Б.В.Е. на своем автомобиле марки «Шевролет Нива», которого Макаров Е.А. настойчиво попросил отвезти его для приобретения спиртного. Б.В.Е. отказал в просьбе подсудимого, для того, чтобы Макаров Е.А. отстал от него, Б.В.Е. выбросил ключи зажигания автомобиля на противоположную сторону дороги и убежал. Макаров Е.А., найдя указанные ключи
автомобиля, подобрал их и в этот момент у него возник умысел, направленный на угон указанного автомобиля, принадлежащего Б.В.Е.
Реализуя задуманное, Макаров Е.А., действуя умышленно, осознавая преступный характер своих действий и то, что у него нет разрешения от Б.В.Е. на перемещение и управление автомобилем, подошел к автомобилю марки «Шевролет Нива», принадлежащему Б.В.Е., сел на водительское сиденье данного автомобиля. Затем при помощи ключа зажигания завел двигатель машины и начал движение, тем самым, незаконно завладел указанным автомобилем [11].
При этом изъятие и (или) установление контроля над механическим транспортным средством всегда предшествует незаконной поездке на нём, выступая в качестве начального этапа угона.
В этой связи не являются исключением случаи, когда лицо, осуществляющее поездку в качестве пассажира, угрожает применением насилия и требует от водителя изменить маршрут движения. Данное обстоятельство свидетельствует о попытке установления контроля над транспортным механизмом и, следовательно, о моменте начала угона.
Так, Судебная коллегия при рассмотрении дела в кассационном порядке признала обоснованным осуждение лица по ч. 4 ст. 166 УК РФ.
В соответствии с требованием закона под неправомерным завладением автомобилем понимается увод автомобиля или иного транспортного средства против воли владельца. В нижеприведённом случае обстоятельство, что при неправомерном завладении автомашиной, управляемой потерпевшей, последняя оставалась за рулём, никак не влияет на правильность вывода суда: потерпевшая была лишена свободы передвижения вопреки её воле, управлять автомашиной в данной ситуации её заставил под угрозой ножа В. для облегчения совершения другого преступления [12, с. 13-14].
Вторым (заключительным) и ключевым этапом угона является незаконная поездка на транспортном средстве.
19 ноября 2017 года в период времени с 21 часа 09 минут до 21 часа 10 минут, Торгов-кин Г.И., в состоянии алкогольного опьянения на автозаправке «***», увидев, что двери заправляющейся в указанном месте автомашины открыты, а ключи находятся в замке зажигания, с целью доехать домой подошел к указанной автомашине, принадлежащей Ж.К.А., открыв дверь, сел на водительское сидение, где, переключив коробку передач, нажав педаль газа, и управляя автомашиной, выехал в сторону проезжей части [13].
Или другой пример. Коркин В.В., будучи в состоянии алкогольного опьянения, находился в по-
мещении шиномонтажной мастерской, где у него возник преступный умысел на неправомерное владение автомашиной марки «Тойота Платц» (Toyota Platz), принадлежащей П. Во исполнение своего преступного умысла, направленного на неправомерное завладение вышеуказанной автомашиной без цели хищения, Коркин В.В., не имея на то соответствующего права и разрешения на управление данной автомашиной, подошел к автомашине, открыл водительскую дверь, сел в салон на водительское сиденье и ключом от замка зажигания, который предварительно взял на столе в помещении шиномонтажной мастерской, завел двигатель и выехал с территории, прилегающей к строению, на проезжую часть [14]. При отсутствии же факта незаконной поездки, квалификация действий виновного лица, при наличии у последнего умысла на ее совершение, возможна только со ссылкой на ч. 1 или ч. 3 ст. 30 УК РФ, т.е. как приготовление к угону или покушение на угон.
Тарабукин А.Г., реализуя преступный умысел, направленный на завладение чужим транспортным средством без цели хищения, осознавая общественную опасность и противоправность своих действий, разбил заднее левое стекло, расположенное за задней дверью автомобиля, и,
просунув правую руку через разбитое стекло, открыл заднюю левую дверь. Далее через открытую заднюю левую дверь он открыл переднюю левую дверь и сел на водительское сиденье. После чего, продолжая свои противоправные действия при помощи имеющейся у него отвертки снял кожух замка зажигания. Далее Тарабукин А.Г. вырвал провода, подключённые к замку зажигания, и путем их замыкания пытался завести двигатель указанного автомобиля и привести его в движение, однако двигатель не завелся по не зависящим от Тарабукина обстоятельствам [15].
Полагаем, что при этом иная уголовно-правовая оценка совершённого деяния искажает социальную и правовую природу рассматриваемого посягательства и уголовно-правовую политику Верховного Суда Российской Федерации.
Таким образом, учитывая вышеизложенное, мы можем отметить, что общественную опасность так называемых «формальных» составов преступлений достаточно сложно определить. Ещё сложнее уяснить концептуальные признаки объективной стороны составов, относимых законодателем к числу формальных. Однако выяснение истины в этом сегменте уголовной ответственности является необходимым.
Список литературы
1. Векленко, В. В. Квалификация хищений. - Омск: Изд-во Ом. акад. МВД России, 2001. - 256 с.
2. Гладилин, В. В. Временное позаимствование в уголовном праве: (вопросы ответственности): автореф. дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.08 / Гладилин Владимир Викторович. - Саратов, 2005. - 22 с.
3. Болдинов, В. М. Ответственность за причинение вреда источником повышенной опасности. - СПб.: Юрид. центр Пресс, 2002. - 372 с.
4. Коробеев, А. И. Транспортные преступления. - СПб.: Юрид. центр Пресс, 2003. - 406 с.
5. Куринов, Б. А. Автотранспортные преступления: квалификация и ответственность / 2-е изд., перераб. - М.: Юрид. лит., 1976. - 208 с.
6. Квашис, В. Е. Ответственность за правонарушения на автотранспорте. - М.: Знание, 1974. - 64 с.
7. Хомич, В. Ответственность за угон автомототранспортных средств // Советская юстиция. -1980. - № 16. - С. 13-15.
8. Ляпунов, Ю. И. Угон автомототранспорта: Преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения : учебное пособие. - М.: ВШ МВД СССР, 1970. - 278 с.
9. Ефимов, В. А. Борьба с преступлениями против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения. - Минск: Высшая школа, 1971. - 236 с.
10. Хомич В. М. Уголовная ответственность за угон транспортных средств. - Минск: Изд-во БГУ, 1982. - 96 с.
11. Приговор № 1-201/2017 1-23/2018 от 27 февраля 2018 г. по делу № 1-201/2017 [Электронный ресурс] // Сайт «Судебные и нормативные акты РФ». - URL: http^/suda^m (дата обращения 22.09.2018).
12. Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за II квартал 2001 года // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 2001. - № 12.
13. Приговор № 1-300/2018 от 27 февраля 2018 г. по делу № 1-300/2018 [Электронный ресурс] // Сайт «Судебные и нормативные акты РФ». - URL: http^/suda^m (дата обращения 22.09.2018).
14. Приговор № 1-181/2018 от 27 февраля 2018 г. по делу № 1-181/2018 [Электронный ресурс] // Сайт «Судебные и нормативные акты РФ». - URL: http^/suda^m (дата обращения 22.09.2018).
15. Постановление № 1-22/2018 от 27 февраля 2018 г. по делу № 1-22/2018 [Электронный ресурс] // Сайт «Судебные и нормативные акты РФ». - URL: http^/suda^m (дата обращения 22.09.2018).
© Бадамшин И.Д., Козун А.В., 2018
