CC BY
23ОТЧУЖДЕНИЕ И ОППОРТУНИЗМ РАБОТНИКА ПРИ ПЕРЕХОДЕ К НООНОМИКЕ1
ALIENATION AND BEHAVIORAL OPPORTUNISM OF WORKERS ON THE WAY TO NOONOMY
DOI: 10.38197/2072-2060-2020-223-3-539-546
ПЛЕТНЕВ Дмитрий Александрович
Доцент кафедры экономики отраслей и рынков, Челябинский государственный университет, к.э.н., доцент Dmitri A. PLETNEV
PhD, Associate Professor, Chelyabinsk State University
В статье обосновывается идея о том, что при переходе к ноономике усиливается и находит новые формы проявления ряд противоречий, связанных с отчуждением работника, а также его поведенческим оппортунизмом. Рассматриваются проблемы изменения природы труда, сохранения человеком самого себя в процессе технологических и социальных трансформаций, трансформации и новых вызовов доверия, а также - нового неравенства (неравенства способностей). Особое внимание уделяется актуальным кейсам 2020 года, подтверждающим выводы автора. Предлагаются варианты позитивного разрешения выявленных противоречий, в том числе - с использованием теории ноономики.
The article substantiates the idea that the transition to noonomy is intensified and finds new forms of manifestation of several contradictions related to the alienation of the employee, as well as his behavioral opportunism. The problems of changing the nature of labor, the preservation by a man of himself in the process of technological and social transformations, transformation, and new challenges of trust, as well as new inequality (inequality of abilities), are considered. It justifies the need for a targeted impact on the ongoing changes, including indirect methods of state and public regulation, by transforming public institutions and cultures that contribute to the self-realization of a person in new technological and social conditions. Particular attention is paid to the current cases of 2020, confirming the conclusions of the author. Options are proposed
1 Статья публикуется по материалам доклада, представленного на научно-практической конференции «Драйверы развития промышленного региона в постпандемической реальности», которая состоялась 29 мая 2020 г. в рамках МАЭФ.
Аннотация
Abstract
for a favorable resolution of the identified contradictions, including those using the theory of noonomy.
Ключевые слова Отчуждение, поведенческий оппортунизм, ноономика, доверие, неравенство способностей, труд, культура, COVID-19, противоречия современной экономики.
Keywords Alienation, behavioral opportunism, noonomy, trust, inequality of abilities, labor, culture,
COVID-19, contradictions of the modern economy.
В стройном радостном хоре тех, кто возвещает о приходе новой, цифровой эры, все чаще фальшивыми нотами звучат сомнения: а все ли так хорошо, как это звучит с трибун форумов и конференций, - интернет вещей, нейротехнологии, распознавание образов и многие другие технологии при детальном рассмотрении имеют несколько слоев. И сейчас речь даже не об этической стороне проблемы, не о проблемах со свободой выбора и неприкосновенностью частной жизни: проблема лежит и в чисто экономической плоскости. Тотальная цифровизация уже сегодня снижает эффективность экономической деятельности (пока что - в отдельных сферах и в отдельных случаях). Особо остро вопрос стоит в сферах, предполагающих тесную социальную связь: образование, здравоохранение, культура, сфера услуг. Однако есть и еще один, более глобальный аспект - это проблема управления. Управленческая деятельность - это далеко не только команды и их выполнение, это тонкий социальный и психологический процесс, который невозможно без потери качества перенести в «онлайн» и «цифру» вообще. Такие важные компоненты, как обратная связь, вовлечение, эмоциональный интеллект - все они перестают работать, когда социальное взаимодействие опосредует 1Т.
Переход к цифре взамен аналоговых коммуникаций порождает среди работников новые стимулы к проявлению, где это возможно, поведенческого оппортунизма. Термин, широко используемый в институциональной экономической теории, начиная с 1980-х годов, подразумевает «своекорыстное поведение с использованием коварства» [1]. В силу расплывчатости термина «коварства» разные авторы понимают под оппортунизмом разные явления - кто-то шире, кто-то уже, но общий смысл в том, что работники действуют, движимые собственной выгодой, а не общностью интересов или под страхом наказаний. С содержательной стороны поведенческий оппортунизм является не чем иным, как проявлением отчуждения работника в классической, марксовой трактовке: «...труд является для рабочего чем-то внешним, не принадлежащим к его сущности; в том, что он в своем труде не утверждает себя, а отрицает, чувствует себя не счастливым, а несчастным, не развивает свободно свою физическую и духовную энергию, а изнуряет свою физическую природу и разрушает свои духовные силы...» [2].
Казалось бы, по мере развития технологий труд человека должен становиться все более и более легким, поскольку производительность труда растет в разы. Однако реальность говорит об обратном: все вехи технологического прогресса делают труд все более и более изнуряющим, как в количественном отношении, так и в качественном наполнении. Говоря о количественной стороне вопроса, подразумеваем следующее: изобретение электричества удлинило рабочий день, изобретение средств
оперативной связи (телефон, сотовая связь, электронная почта) усилило контроль над работниками, появление смартфонов сделало добросовестного работника «привязанным» к работе практически 24 часа в сутки. Говоря о качественной стороне, имеем в виду все большее превращение работника в части формализованных систем: в сфере услуг широко используются «скрипты» для общения - кол-центры, продавцы в магазинах, официанты, банковские служащие, «продажники» - все они общаются с клиентами, используя «предустановленные» шаблоны. В медицинской сфере используют протоколы для лечения, что исключает ответственность и личный подход к больным. И таких примеров можно приводить еще много, но приведем лишь пару из них, подтверждающих тезис об усилении оппортунизма и отчуждения при обращении к цифровым технологиям.
Анализ предпочтений будущих специалистов [3] показал, что готовность к проявлению оппортунистического поведения (и без того довольно высокая у всех), выше именно у тех, кто связывает свое будущее с работой в качестве фрилансера, то есть «сдельного», зачастую - удаленного работника. А ведь именно эта форма занятости, как прогнозируют аналитики рынка труда, будет по мере развития цифровой экономики занимать все большую долю (см. рис. 1). При этом обращает на себя внимание тот факт, что большая часть опрошенных тяготеет к активным формам проявления оппортунизма - лжи, отлыниванию, небрежности в работе, перекладыванию вины на других и готовности воспользоваться обстоятельствами для извлечения выгоды для себя. И именно большая склонность к активному оппортунизму свойственна для будущих фрилансеров.
Рис. 1. Готовность к оппортунизму в зависимости от «работы мечты» у студентов 2-5 курсов (март 2020 года)
Второй пример - из другой сферы. Также в 2020 году в The New York Times вышла статья [4], посвященная новому парадоксу - если 20 лет назад обладание новым телефоном и компьютером, доступом в сеть и т.п. являлось признаком престижности и даже элементом демонстративного потребления у высших слоев, то сегодня,
напротив, именно живое общение, непосредственная коммуникация между людьми становится люксовым благом. Престижным становится проводить личные встречи, а не чаты онлайн, объяснять детям все устно и книгами, а не использовать интерактивные площадки или видеоматериалы. Даже для ухода за пожилыми людьми теперь есть особый, не дешевый, но доступный сервис, когда собачка из планшета дружески общается и напоминает пожилым людям о приеме лекарств. Тем самым родственники снимают с себя бремя общения со стариками и покупают себе свободу от угрызений совести.
Какой же ответ на этот сильнейший вызов современности? Окончательный и достоверный ответ, безусловно, может дать лишь история, но уже сейчас есть достойная модель будущего, позволяющая со сдержанным оптимизмом смотреть на начинающийся переход к доминированию шестого технологического уклада.
Речь о ноономике - концепции, предложенной С.Д. Бодруновым [5, 6, 7] и уже получившей широкую известность. Для определенности приведем авторское определение ноономики (курсив наш):
Ноономика - неэкономическая общественная форма хозяйственной деятельности людей, нацеленная на удовлетворение ноопотребностей (в первую очередь -потребностей в развитии личности человека) на основе развития ноопроизвод-ства, то есть такого производства, которое осуществляется при выходе человека из непосредственной трудовой деятельности («безлюдное производство») и управлении техносферой как внешней по отношению к человеку сферой реализации потенциала человеческого познания.
Иными словами, ноономика - это то, что ждет нас «за горизонтом» экономики, один из возможных и весьма вероятных сценариев будущего, который может реализоваться в процессе выхода человека из сферы производства, перехода к безлюдным технологиям. Ноономика - это будущее, но уже сегодня ее фундамент создается в рамках новой индустриальной экономики XXI века, включающей в себя: высокотехнологичное материальное производство, создающее знаниеинтенсивный продукт; науку, создающую знания и ноу-хау; образование и культуру, формирующие человека, владеющего знаниями и способного их применить в производстве. Как утверждает С.Д. Бодрунов, «...главными профессионалами наступающего нового индустриального производства должны стать <...> инженер, ученый и педагог...» [7, с. 137]. При этом следует отметить, что и инженер, и ученый, и педагог, безусловно, должны рассматриваться как главные действующие лица в идеализированной форме: инженер - как создатель и реализатор технологий преобразования реальности (технической, природной и социальной), ученый - как создатель и систематизатор знания, педагог - как наставник, помогающий человеку воспринимать и применять на практике знания в выбранной предметной области. То, что сейчас определяет номинально статус инженера, ученого или педагога (диплом, занимаемая должность), отнюдь не делает носителя соответствующего звания субъектом ноономики, поскольку содержание их навыков и деятельности часто далеко от (а порой и противоположно) представленной идеальной модели. И для государства, и для общества важно сегодня осознать сей факт и направить свои усилия на «выращивание» инженеров, ученых и педагогов именно как субъектов, обладающих качественным содержанием, а не только соответствующей формой и наименованием. И в этой сфере наблюдается явное противоречие действующих образовательных стандартов (в целом неплохих) и практики их применения (включая
инструменты контроля со стороны государства - аккредитации). Это противоречие все усугубляется, что может привести к окончательному выхолащиванию сущности деятельности инженера, ученого и педагога через атомизацию и примитивизацию образовательного процесса.
В подтверждение этих рисков приведем пример с «профессором-посредником», критикуемым С.Д. Бодруновым [7, С. 299]. Сегодняшняя система высшего образования способствует отчуждению «профессора» от результата и процесса труда (через образовательный стандарт и внешний контроль). Это рождает ответную реакцию в виде поведенческого оппортунизма («хотите по стандарту - получите, но не более того», и лекция превращается в переписывание учебников, а семинар - в тесты и т.п.). Процесс передачи знания упрощается, и не возникает той «химии», которая вдохновляет учеников делать выбор в пользу самостоятельных занятий и увлеченного изучения предметов. И так профессор становится простым «посредником», ретранслятором, которого легко заменить «яндекс-учебником».
Следующий важный вопрос, связанный с отчуждением и оппортунизмом работников, который задает С.Д. Бодрунов [7, С. 194]: «сохранит ли человек самого себя?». Дело в том, что ноономика (вернее - сопровождающие ее появление технологические изменения) усиливает специфические риски:
■ изменений объемов поступающей и обрабатываемой информации (в разы),
■ изменений в способе восприятия мира («клиповое мышление»),
■ изменений в способах манипулирования (включая стимулирование симулятив-ных потребностей).
Эти риски непосредственно влияют на отчуждение работника от процесса труда, от других работников и самого себя. Работник уже сегодня не испытывает потребности к сопричастности трудовому процессу и коллективу, его вторая (а иногда и первая) семья - не работа, а социальные сети или интернет-пространство. В дальнейшем, по мере выхода человека из процесса производства, система внутренних побудительных сил человеческой деятельности столкнется с новым вызовом -отсутствием рационального целеполагания почти любой созидательной активности: материальные потребности обеспечиваются помимо воли человека, социальные - через виртуальные контакты, нейтральные в отношении созидательных задач коммуникации. Зачем инженеру изобретать, ученому стремиться к открытию, а педагогу заниматься наставничеством? И здесь мы согласны с С.Д. Бодруновым, что выход - в развитии культуры как способа преодоления нарастающего отчуждения. Именно культура в ее высшем смысле, как метаинститут, должна направлять в том числе и систему целеполагания человека будущего. Не превращаться в «зрелище» или «услугу», подстаивающуюся под сиюминутные потребности массы потребителей, а, напротив, формировать долгосрочные тренды витальных потребностей - в том числе в познании мира и воспитании.
Отдельной важной темой, влияние которой в условиях нового индустриального общества усиливается, является тема доверия (см. [7, с. 254]. С одной стороны, появляющиеся информационные технологии делают сложным сокрытие информации и предлагают системы ее верификации (блокчейн, «лайки», репосты). С другой стороны, расширяются и возможности фальсификации информации, в том числе -«постправды», манипулирования мнением, причем в масштабах крупнейших государств мира. В такой ситуации один человек соглашается просто плыть по течению, принимая за чистую монету ту информацию, которая поступает к нему, и меняя свою
точку зрения сообразно с ней. Другой часто оказывается в ситуации, которую поможет описать образный пример: допустим, у Вас на столе всегда в избытке фрукты, каких только ни пожелаете (и так - каждый день, все свежее и вкусное), но Вы знаете, что иногда какой-то фрукт, неотличимый по виду, вкусу и запаху, содержит сильнейшее слабительное. Будете ли Вы в этих условиях наслаждаться фруктами или все выбросите, от греха подальше? Так же и с информацией - если мы понимаем, что в ее потоке может попадаться как достоверная, так и нет, то как мы можем ее «потреблять», не боясь того, что кто-то нас водит за нос и управляет нашим поведением? Недоверие к новым «технологиям доверия» уменьшает уровень доверия в обществе и повышает степень отчуждения, усиливая одновременно готовность человека к поведенческому оппортунизму там, где это остается возможным. Нередки случаи, когда реальное посещение мероприятий и вдумчивое заслушивание докладов подменяется фото на фоне баннера и восторженным комментарием. «Не запостил - значит не был» - с таким девизом действуют сегодня многие активисты и чиновники.
Еще одним фактором, усиливающим отчуждение и поведенческий оппортунизм в условиях перехода к ноономике, является новая форма неравенства, которая, по прогнозу С.Д. Бодрунова, придет на смену неравенству возможностей [7, с. 280]. Речь о неравенстве способностей к использованию ставших равными возможностей. И уже сегодня этот тренд проявляется, становясь серьезным вызовом для развитых обществ. Современные общества в США и Западной Европе серьезно стратифицированы, и, несмотря на усилия правительств (а может, и «благодаря» им), представители разных страт, имея формально равные возможности (образования, работы), пользуются ими совершенно по-разному. Это порождает глубокие противоречия, вылившиеся в 2020 году в самые массовые протестные акции (Black Lives Matter), когда рядовое преступление послужило толчком к протестам и беспорядкам во многих странах. И здесь, как в зеркале, проявилась проблема отчуждения и, как следствие, - оппортунистического поведения отдельных социальных страт. Ощущая себя ущемленным (в правах, в возможностях, в способностях - не важно, для конкретного человека все это означает «несправедливость»), человек отчуждает себя от общества, способствующего этому, и, в качестве ответной реакции, реализует стратегию оппортунистического поведения, иногда - в самых радикальных формах.
Если посмотреть на эту проблему еще шире, то можно сделать вывод, что сегодня знание становится инструментом отчуждения и индикатором неравенства. Выстраивается следующая цепочка: знаниеемкое производство ^ возрастание ценности знания ^ желание присвоить знание ^ стремление к отчуждению знания ^ ограничение использование знания через интеллектуальную собственность. Примером, ярко иллюстрирующим эту цепочку, является фармацевтический бизнес: внимание к нему привлекла пандемия 2020 года и соревнование компаний за интеллектуальные ресурсы (в том числе - лаборатории), которые позволили бы обеспечить технологическое лидерство в поиске вакцин и лекарства от COVID-19. Те страны и компании, которые сумеют стать первыми (или вторыми) в этом, смогут диктовать другим условия, в том числе и в отношении свободы перемещения.
Все рассмотренные выше вызовы и противоречия, порождаемые технологическими изменениями и связанные с постепенным формированием постэкономической реальности - ноономики, могут и должны разрешаться и преодолеваться в позитивном ключе, не через их маскировку или замалчивание, но через поиск
ответов в самой человеческой природе. И ответы, которые могут нас приблизить к обретению конкретных способов разрешения противоречий, уже есть, их давали и продолжают давать ученые, небезразличные к будущему человечества.
Т. Веблен [8] ранее предположил, что поведение человека определяется не абстрактным «стремлением к максимизации», а его инстинктивными склонностями, в том числе - инстинктом мастерства. Этот инстинкт определяет позитивный смысл труда - не ради зарплаты, но как способ самореализации. И задача педагогов будущего - «активировать» этот инстинкт, научить им пользоваться новых инженеров, ученых и педагогов.
Э. Шумахер [9] указал, что научно-технический прогресс должен не способствовать отчуждению работника через укрупнение масштабов и «дегуманизацию» производства, но способствовать его вовлечению через применение «серединных технологий» с интеллектуальной ролью людей [10], стоящих над производством, но сопричастных ему. Постоянно повторяющийся цикл укрупнения/разукрупнения производства необходимо остановить «посередине», поскольку именно в таких формах организации производства сопричастность человека максимальна. Об этом говорит и опыт «скрытых чемпионов» в Германии [11].
С.Д. Бодрунов предполагает [7], что научно-технологический прогресс приведет к развитию безлюдных технологий и исчезновению труда как деятельности, опосредующей удовлетворение потребностей, и вместо него труд должен рассматриваться как самореализация, как объективизация и новых институтов, и новых «смыслов», и нового человека, покинувшего царство необходимости и готового к «свалившейся» на него свободе [12]. Остается надеяться, что и человек как вид, и современная человеческая цивилизация, стоя у опасной черты, сделают правильный выбор (серию взаимосвязанных выборов), который позволит преодолеть складывающиеся сегодня и рассмотренные в настоящей статье противоречия, и осуществить переход к ноономике уже без отчуждения и сопровождающего его поведенческого оппортунизма.
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 20-010-00653.
Библиографический список
1. Williamson O.E. Markets and hierarchies. New York: Free Press, 1975.
2. Маркс К. Капитал: критика политической экономии. Том I. - М.: Эксмо, 2019. - 1200 с.
3. Плетнев Д.А., Козлова Е.В. Оценка готовности к поведенческому оппортунизму молодых специалистов в условиях цифровой экономики / В книге: Цифровизация экономических систем: теория и практика. Санкт-Петербургский политехнический университет Петра Великого. Санкт-Петербург: ОЛИТЕХ-ПРЕСС, 2020. С. 528-550.
4. Bowles N. Human Contact Is Now a Luxury Good //The New York Times. March 23. 2019. URL: https:// www.nytimes.com/2019/03/23/sunday-review/human-contact-luxury-screens.html
5. Бодрунов С.Д. К вопросу о ноономике //Экономическое возрождение России. 2019. № 1 (59). C. 4-8.
6. Бодрунов С.Д. Ноономика. Будущее: четвертая технологическая революция обусловливает необходимость глубоких изменений в экономической и социальной жизни // Экономическое возрождение России. 2018. № 2 (56). С. 5-13.
7. Бодрунов С.Д. Общая теория ноономики: учебник. - М.: Культурная революция, 2019. -504 с.
8. Веблен Т. Теория праздного класса. - М.: Прогресс, 1984.
9. Шумахер Э.Ф. Малое прекрасно. Экономика, в которой люди имеют значение. - М.: Изд. дом ВШЭ, 2012. - 352 с.
10. Плетнев Д.А. Экономика для человека как нетривиальная цель развития современного хозяйства // Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 15 (306). С. 35-42.
11. Саймон Г. Скрытые чемпионы (Уроки 500 лучших в мире неизвестных компаний): пер. с нем. - М.: Дело, 2005.288 с.
12. Бузгалин А.В. Человек в мире отчуждения: к критике либерализма и консерватизма. Реактуализация марксистского наследия // Вопросы философии. 2018. № 6. С. 155-166.
References
1. Williamson O.E. Markets and hierarchies. New York: Free Press, 1975.
2. Marks K. Kapital: kritika politicheskoi ekonomii. Tom I.M.: Eksmo, 2019.1200 s.
3. Pletnev D.A., Kozlova E.V. Otsenka gotovnosti k povedencheskomu opportunizmu molodykh spetsialistov v usloviyakh tsifrovoi ekonomiki / V knige: Tsifrovizatsiya ekonomicheskikh sistem: teoriya i praktika Sankt-Peterburgskii politekhnicheskii universitet Petra Velikogo. Sankt-Peterburg: OLITEKh-PRESS, 2020. S. 528-550.
4. Bowles N. Human Contact Is Now a Luxury Good//The New York Times. March 23.2019. URL: https://www. nytimes.com/2019/03/23/sunday-review/human-contact-luxury-screens.html
5. Bodrunov S. D. K voprosu o noonomike // Ekonomicheskoe vozrozhdenie Rossii. 2019. № 1 (59). C. 4-8.
6. Bodrunov S.D. Noonomika. Budushchee: chetvertaya tekhnologicheskaya revolyutsiya obuslovlivaet neobkhodimost'glubokikh izmenenii vekonomicheskoi isotsial'noizhizni//Ekonomicheskoe vozrozhdenie Rossii. 2018. № 2 (56). S. 5-13.
7. Bodrunov S.D. Obshchaya teoriya noonomiki: uchebnik. M.: Kul'turnaya revolyutsiya, 2019.504 s.
8. Veblen T. Teoriya prazdnogo klassa. M.: Progress, 1984.
9. Shumakher E.F. Maloe prekrasno. Ekonomika, v kotoroi lyudi imeyut znachenie. M.: Izd. dom VShE, 2012. 352 s.
10. Pletnev D.A. Ekonomika dlya cheloveka kak netrivial'naya tsel' razvitiya sovremennogo khozyaistva // Vestnik Chelyabinskogo gosudarstvennogo universiteta. 2013. № 15 (306). S. 35-42.
11. Saimon G. Skrytye chempiony (Uroki 500 luchshikh v mire neizvestnykh kompanii): per. s nem. M.: Delo, 2005. 288 s.
12. Buzgalin A.V. Chelovek v mire otchuzhdeniya: k kritike liberalizma i konservatizma. Reaktualizatsiya marksistskogo naslediya // Voprosy filosofii. 2018. № 6. S. 155-166.
Контактная информация / Contact information
Челябинский государственный университет (ЧелГУ),
454001, г. Челябинск, ул. Братьев Кашириных, 129.
Chelyabinsk State University, 129, Kashirin Brothers Street, 454001, Chelyabinsk, Russia
Плетнев Дмитрий Александрович / Dmitri А. Pletnev
+7 932 303-12-35, pletnev@csu.ru
