CC BY
46ПО ПУТИ К ВОЗРОЖДЕНИЮ
С. Д. Бодрунов1 ГОСУДАРСТВО И РЕВОЛЮЦИЯ
Рассматривается эволюция государства, обусловленная стремительным технико -экономическим развитием, вызванным наступлением четвертой промышленной революции. Подчеркивается необходимость системной трансформации сфер материального производства, науки и образования с активным участием государственных институтов. Дальнейшее технологическое развитие выступает предпосылкой формирования нового постэкономического уклада - ноономики.
Ключевые слова: государство, технологии, четвертая промышленная революция, новое индустриальное общество второго поколения, материальное производство, образование, наука, ноо-номика.
УДК 330.354
В научной среде отношение к государству как институту достаточно противоречиво. Одни исследователи считают этот институт по преимуществу источником бюрократических притеснений, другие связывают с ним надежды на обеспечение устойчивого развития и безопасности, а большинство - держится середины. Едва ли не наиболее распространенным в настоящее время является определение государства, которое дается в рамках нового институционального направления. Так, его видный представитель Д. Норт определяет государство как «принудительную силу, способную эффективно осуществлять надзор за правами собственности и обеспечивать заключение контрактов» [16].
Однако гораздо меньше тех, кто стремится показать объективные основания как противоречий, присущих государству в современном социально-экономическом пространстве, так и потенциала этого института.
Существует круг ученых, связывающих трансформации природы и функций государства с глубинными технологическими изменениями. Последний аспект рассмат-
1 Сергей Дмитриевич Бодрунов, директор Института нового индустриального развития (ИНИР) им. С. Ю. Витте, президент Вольного экономического общества России, президент Международного Союза экономистов, д-р экон. наук, профессор.
ривается преимущественно в контексте тех или иных «модных трендов». Так, в последнее время модно говорить о цифровом правительстве. Последнее, бесспорно, вещь полезная, но суть проблемы гораздо глубже.
Чтобы достичь глубинных оснований, необходимо очень серьезно отнестись к проблеме современной технологической революции, ибо только тонкий диалектический подход к исследованию функций государства позволит обоснованно определить те функции, которые сегодня должны принадлежать государству и которые станут мощным фактором развития производства, науки и образования при условии, с одной стороны, дебюрократизации, а с другой - разумной социализации деятельности государства. И это - не парадокс, а реальность.
Со словом «революция» в современном научном сообществе тоже произошла путаница. Первая ассоциация, которая многим приходит на ум, - политический переворот [15], ведущий к гражданской войне и миллионным жертвам. Строгий смысл этого понятия - качественные изменения, скачок, характеризующий переход от одной системы к другой, - большинству хорошо известен, но неким образом закамуфлирован политическими контекстами, навязываемыми СМИ.
В данном случае важен именно строгий смысл понятия революция. Причина проста и понятна: человечество вступило в период качественных трансформаций в сфере технологий [1, 4]. Природе этих трансформаций посвящено немало работ. Эта тема раскрывается в двух последних книгах автора данных строк и в серии статей последних лет.
В чем же состоит качественный скачок в технологическом развитии? Сегодня многие исследователи связывают его с цифровизацией. При всем уважении к данным процессам это, скорее, область следствий определенных качественных сдвигов, нежели их основная характеристика.
Наиболее значимые изменения происходят в содержании материального производства. И главное из них (это неоднократно подчеркивалось, в том числе с трибуны конгресса «Производство. Наука. Образование в России: технологические революции и социально-экономические трансформации», прошедшего в конце 2018 г.) состоит в том, что основную роль в материальном производстве будут (и уже начинают!) играть не материальные факторы, а знание. Производство становится знаниеемким - в этом сущность четвертой промышленной революции. Подчеркнем: именно промышленной, индустриальной.
Растущую роль информации ученые увидели давно: еще в конце прошлого века появились десятки работ, в которых отмечалось, что знание (структурированный сублимат которого есть информация) становится главным ресурсом развития. Тогда же появились термины «информационная экономика», «экономика, основанная на знаниях», и т. п. Однако авторы большинства работ исходили из мифа о постиндустриальном обществе и отмирании материального производства. Этому посвящены работы Д. Белла, Э. Тофлера, М. Кастельса [14, 20, 22] и многих других западных авторов. В России об этом много писал В. Л. Иноземцев [12, 13].
Жизнь показала, что это - иллюзия. И не безвредная. Многие сторонники концепции современной технологической революции, отрицающей ведущую роль индустриального производства, сегодня все чаще становятся сторонниками теорий, отрицающих активную роль государства в экономике. Фактически их теории нацелены на реализацию давно подвергаемой критике и провалившейся модели рыночного фундаментализма. Более того, отрицание приоритетного развития высокотехнологичного мате-
риального производства, как правило, сопровождается отнесением любых сфер бизнеса к деятельности, содействующей общественному прогрессу, на том основании, что они увеличивают валовой внутренний продукт.
Это - не просто неточная научная позиция, это неправильный ориентир для социально-экономической политики государства. В частности, это касается вопроса места и роли финансового капитала в современной экономике. Хорошо известно, что его безудержная экспансия приводит к разбуханию «пузырей», чреватых не только финансовыми, но и экономическими кризисами [2]. Ориентация на постиндустриальное общество де-факто оказывается ориентацией на усиление роли финансового капитала и выдавливание капитала реального сектора.
Есть и другое, прямо противоположное понимание сути революционных изменений современности. Речь идет об одном из направлений современного марксизма. Взяв за основу, в принципе, верное положение Маркса о том, что будущее - за творческим трудом (Маркс называет его всеобщим), а не за репродуктивной деятельностью, эти ученые делают далеко идущие выводы. Так, А. В. Бузгалин, продолжая традиции советских марксистов-шестидесятников, считает, что главными в этих изменениях являются сокращение роли материального производства и рост так называемой креатос-феры [7, 8]. При этом А. В. Бузгалин объявляет курс на реиндустриализацию ностальгией [6] и не хочет видеть, что суть происходящих изменений состоит не в отказе от индустриального типа производства, а в изменении его параметров, в переходе к новому индустриальному обществу второго поколения [1]. Данный процесс является следствием революционных проникновений знания в производство - возрастания роли и доли знания во всех компонентах производства, в том числе в труде. Именно знание, осознание нового позволяет творить. С развитием производительного труда он сам «дематериализуется» (как и производство в целом), становясь все более знаниеемким, т. е. творческим. Как следствие возрастает творческая компонента труда вплоть до выделения «творческих» профессий, «креативных индустрий». Нарастание творческого элемента трудовой функции создает ту самую «креатосферу», о которой говорит А. В. Бузгалин.
Таким образом, в конечном итоге речь идет о принижении роли материального производства, только на этот раз в рамках не либеральной, а радикально-левой парадигмы. Эта логика ведет А. В. Бузгалина еще дальше. В самом деле, если главное -переход от материального производства к креатосфере, то тогда необходимо перестроить в первую очередь общественные отношения, ее обеспечивающие. Отсюда следуют далеко не безобидные выводы о необходимости не только (и не столько) технологической, сколько политической революции, перелома, качественного изменения института государства и революционного перехода к пострыночной, посткапиталистической системе общественных отношений, проще говоря - к коммунизму, о чем не раз писали А. В. Бузгалин и его соратники [9].
Однако, во-первых, автор данной статьи всегда выступал и выступает против социальных, тем более политических, революций в традиционно понимаемом смысле; во-вторых, в этой модели будущего государство, пусть даже и контролируемое (по мысли А. В. Бузгалина) обществом, получает чрезмерно большую роль.
Обе эти крайности, как представляется, требуют конструктивного критического снятия, понимания того, что, с одной стороны, именно технологическая революция, сама, без политических переворотов, постепенно, но неуклонно приведет к качественным изменениям и в производстве, и в его экономической организации, и в организации деятельности институтов государства.
С другой стороны, что очень важно, эти изменения должны быть целенаправленными, а не стихийными, ибо последний вариант чреват катастрофическим разрушением среды обитания, сокращением ресурсной базы, безудержной финансиализацией и стагнацией технологического прогресса, в целом - регрессом человека, общества, культуры. И регулятором нашего адекватного цивилизационного развития должен быть выработанный долгой историей человечества институт - государство.
В чем же суть предлагаемой альтернативы и крайне либеральным, и радикально-марксистским теориям?
Прежде всего, нельзя не согласиться с авторами, которые пишут о возрастании роли знания, творческого труда, - это доказывает сама жизнь, практика. Более того, тезисы о возрастании знаниеинтенсивности производства и переходе к креативной экономике - одни из центральных в предлагаемой нами концепции нового индустриального общества второго поколения и ноономики. Одна статья вашего покорного слуги так и называется: «Нооиндустриальный переход: экономика креатива и креатив экономики» [3].
Однако в наших книгах и статьях мы говорим не об уходе от материального производства в сферу финансовых спекуляций или в «креатосферу». Речь идет о принципиально ином - о том, что содержанием грандиозной трансформации, свершающейся на наших глазах, становится переход к новому качеству именно материального производства.
Более того, сегодня можно считать доказанным, что это не постиндустриальное, а именно индустриальное производство, но индустриальное производство второго поколения, идущее на смену типу производства нового индустриального общества эпохи Дж. К. Гэлбрейта [10, 11]. В новом материальном индустриальном производстве знания и творческий труд, действительно, как было указано выше, начинают играть особо важную роль, что приводит к качественным изменениям не только в производстве, но и в экономике, во всей общественной жизни, в ценностях, потребностях и мотивации человека. Именно эти изменения, составляющие ядро современной промышленной революции, приводят в конечном итоге (но не через политическую революцию, а путем непрерывно ускоряющейся эволюционной трансформации) к появлению неэкономического способа удовлетворения потребностей человека - ноономике и качественно иному состоянию формирующейся на этой базе общественной жизни - ноообществу.
Каким должно быть и будет постепенно становиться государство в условиях такой трансформации? Какие функции оно обретает в механизме удовлетворения общественных потребностей?
Отвечая на первый вопрос, подчеркнем наличие двух нелинейно, но устойчиво развивающихся противоречивых тенденций. С одной стороны, все большая трансформация государства в аппарат решения технологических и экономических проблем, причем - решения, осуществляемого на основе цифровизации функций и снижения роли бюрократического аппарата. Это объективная закономерность развития государства в эпоху четвертой промышленной революции. С другой стороны, - это нарастание массы чиновничьего аппарата и его стремление не просто к сохранению статус-кво, но и к концентрации в своих руках все больших властных функций.
Первый тренд обусловлен содержанием технологической революции. В рамках этого тренда лежат следующие императивы:
Во-первых, активизация поддержки государством образования и его постепенная социализация, увеличение меры его общедоступности и, главное, переориентация
его на решение задач гармоничного развития личности человека, а не только на формирование компетенций и навыков профессионала.
На этот императив обратим особое внимание. При всех недостатках советской образовательной системы (а были и серьезные: чего стоит только принудительная идеологизация образовательного процесса) она была одной из лучших в мире. И одна из причин этого в том, что в образовательный процесс, включая его высшие уровни, были вовлечены все слои населения: от относительно привилегированных слоев столичной интеллигенции до рядовых жителей маленьких городов и деревень в глубинке. Автор данных строк, будучи учеником обычной школы в белорусском райцентре, смог без всякой протекции поступить во Всесоюзную заочную математическую школу при МГУ им. М. В. Ломоносова, успешно ее закончил и получил приглашение поступать в лучший советский вуз.
Советский опыт максимальной аккумуляции творческого потенциала всех граждан страны необходимо использовать в условиях четвертой технологической революции, когда не единицы и не тысячи, а миллионы человек должны включаться в процесс творческой деятельности.
Во-вторых, для ускорения технологической революции государство должно взять на себя функции разработки и реализации долгосрочных программ научно-технического развития, включающих в свою орбиту деятельность не только государственных предприятий, но и частного сектора, университетов и таких мощных институтов, как Академия наук.
Следует подчеркнуть роль фундаментальной науки, все быстрее передающей результаты своей деятельности в технологическую сферу. Недооценка потенциала фундаментальной науки, в частности исследовательских центров и институтов РАН, может обернуться большими проблемами для нашей страны в условиях ускоряющейся индустриальной революции и отставанием от передовых в технологическом отношении стран без возможности их догнать. Об этом надо говорить открыто.
При этом необходимо понимать, что большая наука и современное производство не могут состояться без тесной интеграции с образованием. Здесь существует множество аспектов: проблемы начального образовательного звена, профподготовка в условиях «исчезновения профессий», технологическое реформирование и интеллектуализация образовательного процесса на всех уровнях, проблема «образования через всю жизнь» и многое другое [17, 19]. Индустриальная революция влечет за собой и кадровую: «революционеры» должны быть знаниевооруженными, а государство как институт должно формировать для этого соответствующие условия.
В-третьих, акцент на культурном развитии человека, а не на наращивании ВВП любой ценой как стратегической цели общественного прогресса [5]. О фетишизации ВВП говорилось не раз. С развернутой критикой этого показателя выступили ведущие мировые ученые (вспомним разработки Дж. Стиглица и его коллег) [21]. О возможности и необходимости использования для оценки результатов развития страны, в частности деятельности государства, более сложных показателей, учитывающих экологическую, гуманитарную, социальную составляющие экономического прогресса, постоянно говорят и представители российского академического экономического сообщества.
В-четвертых, необходимость движения в направлении не только к «умному производству», но и «умному государству». В обоих случаях речь может идти о передаче рутинных функций от человека к автоматизированным системам, об интернете не только вещей, но и государственных функций, наконец, о той самой цифровизации, которая
абсолютно необходима, но которую нельзя считать универсальным средством решения всех проблем.
Все это, однако, императивы. В реальности же пока доминируют совсем иные процессы. К их числу в России относятся названный выше процесс бюрократизации и разрастания чиновничьего аппарата, господство финансиализации экономики, растрачивание гео- и биосреды на реализацию зачастую псевдопотребностей общества и т. п. Пути решения этих проблем - основная исследовательская тема Конгресса ПНО, и в рамках Московского академического экономического форума в 2019 г. эта работа будет продолжена.
Завершая размышления о государстве и технологической революции, остановимся на том, в каком направлении движет человечество современная технологическая революция и как будет в связи с этим изменяться институт государства.
В работах последних лет мы показываем, как на базе все более активных технологических изменений вырастает новая общественная реальность, реальность возможного будущего, которая обозначена понятием ноообщество.
Его материальной основой станет неэкономический способ удовлетворения потребностей - ноономика. В этом мире произойдет разделение социальной и производственной систем, порождающих так называемые производственные отношения и экономический способ удовлетворения потребностей человека, выход человека, как писал Маркс, «за пределы производства», и формирование на этой основе не связанных с производством (в широком смысле слова) социальных отношений качественно иного общественного устройства. Технологические достижения создадут предпосылки для постепенного снятия противоречий финансиализации, общества симулятивного потребления, утилитарного отношения к природе; знание станет основой нового, постэкономического производства, а развитие человека-творца - основой общественных отношений. В каждом из этих аспектов роль государства будет изменяться по-разному. Государство как институт не исчезнет в ноообществе, но претерпит принципиальные качественные изменения. Представляется, что со снижением значимости экономических отношений регулятивная функция государства в экономике будет снижаться, в то время как его роль в качестве «согласователя» интересов членов общества, общественных и частных интересов, касающихся развития личности, будет становиться все более значимой.
Безусловно, вопрос изменений в соотношении сил в парах общество - государство, личность - государство, происходящих в ходе новой промышленной революции, не является тривиальным и требует глубокого исследования. При этом важнейшей задачей экономистов является серьезная и обоснованная формулировка фундаментальных основ стратегии социально-экономического развития в мире, стоящем на пороге четвертой промышленной революции; стратегии, позволяющей осветить дальние горизонты нашего движения вперед [18] и определить ключевые аспекты и параметры трансформации института государства в ходе этого движения.
Мировая социальная и экономическая мысль сегодня бьется над этими вопросами, «спотыкаясь» о сиюминутные проблемы стагнации, с одной стороны, и нарастание международных и внутренних противоречий практически во всех странах мира - с другой. Безусловно, эти противоречия актуальны. Это - кризис старого при невыстроенно-сти нового мирового порядка, сублимированный в росте социального и межстранового неравенства, при имеющихся, но нерационально используемых огромных технологических возможностях развития, которые не может реализовать нынешняя мировая сис-
тема социально-экономических отношений. И функция государства как института, способного в наибольшей степени мобилизовать общество на решение этих проблем, на данном этапе является едва ли не наиболее востребованной.
Список литературы
1. Бодрунов, С. Д. Грядущее. Новое индустриальное общество: перезагрузка / С. Д. Бод-рунов. - Изд. 2-е, испр. и доп. - СПб.: ИНИР им. С. Ю. Витте, 2016. - 328 с.
2. Бодрунов, С. Д. Нооиндустриальный переход: роль финансового капитала / С. Д. Бодрунов // Экономическое возрождение России. - 2018. - № 4. - С. 8-18.
3. Бодрунов, С. Д. Нооиндустриальный переход: экономика креатива и креатив экономики / С. Д. Бодрунов // Экономическое возрождение России. -2018. - № 4. - С. 5-7.
4. Бодрунов, С. Д. Ноономика / С. Д. Бодрунов. - М.: Культурная революция, 2018. - 432 с.
5. Бодрунов, С. Д. Нооразвитие, а не бездумный рост / С. Д. Бодрунов // Вольная экономика. - 2018. - № 06. - C. 13.
6. Бузгалин, А. В. Реиндустриализация как ностальгия? Теоретический дискурс / А. В. Буз-галин, А. И. Колганов // Социологические исследования. - 2014. - № 1. - С. 80-94.
7. Бузгалин, А. В. Креативная экономика: почему и как может быть ограничена частная интеллектуальная собственность / А. В. Бузгалин // Социологические исследования. - 2017. -№ 8 - С. 20-30.
8. Бузгалин, А. В. Креативная экономика: частная интеллектуальная собственность или собственность каждого на все? / А. В. Бузгалин // Социологические исследования. - 2017. -№ 7.- С. 43-53.
9. Вершина Великой революции. К 100-летию Октября / под общ. ред. Б. Ф. Славина, А. В. Бузгалина. - М.: Алгоритм, 2017. - 1216 с.
10. Гэлбрейт: возвращение / под ред. С. Д. Бодрунова. - М.: Культурная революция, 2017. - 424 с.
11. Гэлбрейт, Дж. К. Новое индустриальное общество / Дж. К. Гэлбрейт. - М.: Прогресс, 1969.
12. Иноземцев, В. Л. За пределами экономического общества. Постиндустриальные теории и постэкономические тенденции в современном мире / В. Л. Иноземцев. - М.: Academia -Наука, 1998. - 614 с.
13. Иноземцев, В. Л. Постиндустриальное хозяйство и «постиндустриальное» общество (к проблеме социальных тенденций XXI века) / В. Л. Иноземцев // Общественные науки и современность. - 2001. - № 3.
14. Кастельс, М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура / М. Кас-тельс. - М.: ГУ ВШЭ, 2000.
15. Ленин, В. И. Государство и революция // В. И. Ленин. Полн. собр. соч. - Т. 33. - М.: Изд-во полит. лит., 1969. - 434 с.
16. Норт, Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики / Д. Норт. - М.: Начала, 1997.
17. Смолин, О. Н. Экономия на человеке как механизм торможения: некоторые со-циоэкономические аспекты / О. Н. Смолин // Экономическое возрождение России. - 2018. -№2. - С. 23-36.
18. Шваб, К. Четвертая промышленная революция / К. Шваб. - М.: Эксмо, 2016.
19. Яковлева, Н. Г. Образование как драйвер социально-экономического развития / Н. Г. Яковлева // Экономическое возрождение России. - 2016. - №4. - С. 105-117.
20. Bell, D. The coming of post-industrial society: A venture of social forecasting / D. Bell. -N.Y.: Basic Books, 1973.
21. Stiglitz, J. E. Report by the Commission on the Measurment of Economic Performance and Social Progress / J. E. Stiglitz, A. Sen, J.-P. Fitoussi. - Paris, 2009.
22. Toffler, A. The Third Wave / A. Toffler. - L.: Pan Books Ltd in association with William Collins Sons & Co. Ltd, 1980.
S. D. Bodrunov. The state and revolution. Sergey Bodrunov analyzes the evolution of the state caused by the Fourth Industrial Revolution and subsequent fast technical and economic development and emphasizes the need for a systemic transformation of material production, science and education with active participation of state institutions. Further technological development serves as a prerequisite for the formation of a new posteconomic formation - the noonomy.
Keywords: state, technologies, Fourth Industrial Revolution, New Industrial Society of the Second Generation, material production, education, science, noonomy.
