CC BY
93Из них 8 монографий (некоторые вышли уже двумя изданиями). На сегодняшний день область научных интересов ученого весьма широка. Это проблемы социальной философии, онтологии и гносеологии, истории философии, философии истории. Им подготовлены два доктора и 11 кандидатов философских наук. Более 20 лет Г.Д. Чесноков был ученым секретарем Диссертационного совета по защитам докторских и кандидатских диссертаций сначала в АОН, а затем в РАГС. В настоящее время является заместителем председателя Диссертационного совета Д.8500.007.11 по философским наукам при Московском городском педагогическом университете.
Григорий Дмитриевич Чесноков - видный российский философ, опытный преподаватель, вдумчивый воспитатель студентов и аспирантов, подлинный интеллигент, искренний и душевный человек.
За многолетнюю научно-педагогическую деятельность профессор Г.Д. Чесноков дважды удостаивался Благодарности от Министра высшего образования СССР. Был отмечен знаком «Почетный работник профессионального образования», награжден медалью «За доблестный труд».
Г.Д. Чесноков по-прежнему много работает. Только в журнале «Социально-гуманитарные знания», начиная с 2000 г., им было опубликовано 36 статей. В этот же период вышло в свет 7 монографий.
Коллектив редакции и редколлегия журнала от всей души поздравляют Григория Дмитриевича с прекрасным Юбилеем и желают ему крепкого здоровья, долголетия, новых творческих успехов в работе на благо российского образования и науки.
Г.Д. ЧЕСНОКОВ доктор философских наук, профессор, профессор кафедры философии и социально-гуманитарных наук Московского городского педагогического университета*
От советской политической системы к политической структуре современной России
Вопрос о распаде СССР обсуждается общественностью столь долго, что, казалось бы, в этом вопросе никаких «белых пятен» остаться уже не должно, а между тем о нем продол-
* Чесноков Григорий Дмитриевич, e-mail: [email protected]
жают вспоминать вновь и вновь, и это при том, что всем вроде бы ясно, что общей позиции по данному вопросу выработать не удается. Оппоненты приводят подчас в подтверждение своего объяснения реально свершившегося исторического события одни и те же конкретные факты, но картина произошедшего выглядит при этом абсолютно разной. Почему? Потому что объяснения даются людьми, чьи интересы абсолютно не сходятся в том, какой они хотели бы видеть нашу страну в будущем. Прошлое и настоящее интерпретируются в зависимости от того, какой спорящие между собой стороны представляют себе Россию завтрашнего дня. Короче, решение вопроса определяется тем, на каких исходных позициях стоят участники столь затянувшейся дискуссии.
Вопрос о будущем России решается вовсе не тем, чье желание обосновать собственное видение будущего нашей страны окажется более сильным. В том-то и дело, что субъективные желания людей могут доводить каждого из них до точки кипения, но этого явно недостаточно, чтобы поколебать порядок объективно существующих вещей.
Итак, отбросим в сторону субъективные желания одних и других и вспомним, какой была наша страна - Советский Союз - в середине 80-х гг. XX столетия.
В то время СССР справедливо считался одной из двух мировых сверхдержав. Эта точка зрения признавалась всеми. В самом деле, у Советского Союза была самая сильная по тем временам армия, многочисленные союзники в разных частях планеты и, наконец, военный паритет с США в области вооружений. Нападать на СССР в середине 80-х Запад бы ни за что не решился. Но несмотря на всю свою военную мощь Советский Союз как государство с середины 70-х гг. не усиливался, а скорее ослабевал. Если сравнить положение нашей страны в мире до Второй мировой войны и в 80-х гг. XX в., то накануне войны мы оставались один на один со всем западным (а если пользоваться марксистской терминологией, то капиталистическим) миром. Мы были, бесспорно, слабее объединенного западного мира, он окружал нас со всех сторон, и если бы Западу удалось объединить всю его экономику и весь свой военный потенциал, то вряд ли бы СССР, олицетворявший силы прогресса, сумел устоять в столь неравной схватке с более сильным противником. Мне это в каком-то смысле напоминает подавление Парижской коммуны силами европейской реакции в 1871 г. Но в ходе
Второй мировой войны этого не произошло и не произошло не потому, что у Запада не было сильного желания уничтожить Советский Союз. Такое желание было, но противоречия внутри мировой капиталистической системы не позволили двум группам хищников прийти к взаимоприемлемому соглашению на предмет их участия в уничтожении СССР и последующем разделе мира между ведущими капиталистическими странами Европы, Азии и Америки.
Как видим, не ошибки западных дипломатов, а объективные противоречия внутри мировой капиталистической системы дали шанс Советскому Союзу взять верх над его противниками во Второй мировой войне. Конечно, этим шансом требовалось еще умело воспользоваться, но главное, что он реально существовал.
Я не оговорился. Вторая мировая война, в конечном итоге, стала войной народов мира против существующей мировой капиталистической системы и итогом ее было то, что после ее завершения капитализм уже более не являлся системой, способной по собственному желанию определять общий ход развития мирового исторического процесса.
Оставаясь островком внутри капиталистического мира, Советский Союз сумел сделать почти невозможное, чтобы сначала локализовать масштаб разгорающегося военного конфликта на просторах Европы, но что, пожалуй, более важно, не допустить объединения всей мощи крупнейших капиталистических стран мира против одной нашей страны. Возможно, кое-кому сегодня может показаться, что это было просто. Но это не так. В Америке, Великобритании, Франции были влиятельные политические силы, готовые пойти на открытое сотрудничество с Гитлером, лишь бы уничтожить Советский Союз. Доказательством тому может служить Мюнхенский сговор, означавший конец созданной западными демократиями послевоенной Версальской системы, призванной по замыслу ее создателей не допустить реванша побежденной Германии в будущем. В своих прежних работах автор уже приводил содержание беседы Гитлера с лордом Галифаксом, будущим министром иностранных дел в правительстве Н. Чемберлена, проходившей в Берлине в ноябре 1937 г., в которой Галифакс назвал гитлеровскую Германию «бастионом Запада против большевизма».
Нельзя допустить того, чтобы в общественном сознании российского общества возобладал подброшенный нам за-
падной пропагандой тезис, будто И.В. Сталин в той же степени, что и Гитлер, был заинтересован в переделе существующих границ Европы. Советский Союз до войны был самым миролюбивым государством и в Европе и в мире, и единственная задача нашей внешней политики заключалась в том, чтобы не позволить потенциальному агрессору, будь он на Западе или на Востоке, втянуть нас в большую войну. Политическое руководство страны было нацелено на решение внутренних задач, и главной его задачей было нарастить экономическую мощь СССР, так как было очевидно, что капиталистический мир в покое нас надолго не оставит. Идея «равной ответственности» Сталина и Гитлера в развязывании Второй мировой войны лжива насквозь. Ее цель - снять с Запада (Англии, Франции, США) долю ответственности каждой из них в развязывании этой войны. Но она существует и состоит в том, что руками Гитлера Запад хотел расправиться с Советским Союзом, чтобы после этого выступить против гитлеровской Германии, но теперь уже в образе защитника «демократических ценностей»1.
Почему в данной статье я уделяю столь большое внимание выяснению позиций различных политических сил, участвовавших во Второй мировой войне (Советского Союза, национально-освободительного движения покоренных Гитлером народов Европы, коммунистических партий разных стран, а с другой стороны - Германии и ее союзников, которую так называемые западные демократии в полном смысле толкали к походу на Восток)? Потому что, не уяснив действительных причин едва начавшего разгораться конфликта, грозящего в скором времени перерасти в широкомасштабную мировую войну, мы окажемся бессильны объяснить столь «необъяснимый» факт, что главный победитель гитлеровской Германии - Советский Союз - без единого выстрела извне прекратил свое существование в 1991 г. Может, в 1991 г. мы были в военном отношении слабее стран Запада? Нет, не были. Либералы нам говорят, что мы были слабее Запада экономически. Что из того? В 1941 г. мы были значительно слабее Германии и ее союзников и экономически и в военном отношении, поскольку на
1 См.: Чесноков Г.Д. О мнимых и действительных виновниках Второй мировой войны // Чесноков Г.Д. Философия в поиске: проблемы социальной философии. М., 2012,. с. 357-361.
Германию работала вся Европа. Причина - в другом. К концу 80-х гг. мы оказались разоруженными перед Западом идеологически.
Население великого Советского Союза убедили, что за 70 лет своего существования наша страна ничего не приобрела, что истекшие 70 лет оказались едва ли не «безвременно протекшим временем» (Ф. Энгельс). И в этот абсурд, к великому сожалению, многие поверили и одними из первых М. Горбачев и Б. Ельцин. Первый о собственной стране выражался не иначе, как «эта страна», т. е. не его страна и вообще надо еще посмотреть: страна ли это Советский Союз? А ведь за свободу нашей страны было отдано почти 30 млн. жизней советских людей, и это не взятые с потолка «миллионы» репрессированных, а цифра, удостоверенная официальными государственными документами. Б.Н. Ельцин, прибыв в первый раз в Америку, поразился количеству сортов колбасы на прилавках магазинов. Ну чем не политик новой России! Не хочу тратить время на разоблачение этих двух и других, близких им «демократических политиков». Для меня важнее другое. Уже Н.С. Хрущев, считавшийся советским политиком, на самом деле был политиком с мелкобуржуазным кругозором. Он обещал через 20 лет построить в СССР коммунизм, но понимал под этим «потребительское общество», которое к тому времени в США уже точно существовало. Я обращаю внимание читателей, что еще при Хрущеве началась подмена понятий «социалистическое общество» и «социалистический идеал» мелкобуржуазным представлением о потребительском обществе и соответствующем этому обществу идеале.
Как такое могло произойти в стране, в которой в годы Отечественной войны родился лозунг «Все для фронта, все для победы»? Напомню, что фронтовики (а именно эти люди отправили в 1964 г. Н.С. Хрущева на пенсию) в 90-х гг. выходили на антиельцинские демонстрации, а ведь им всем было тогда за 70 лет. Но это были люди, любившие Родину и не желавшие отказываться от своих прежних идеалов. В 90-е гг. абсолютное большинство населения страны о цене Великой Отечественной войны судило, в лучшем случае, по книгам и фильмам. Но одно дело самому пережить тяготы войны, а другое - узнавать об этом по рассказам пусть даже и очевидцев. То, что новые поколения обретают новые ценности и, более того, «новых героев» на своем опыте, естественно.
Они жили в мирное время. Но я задаюсь сейчас другим вопросом: так ли уж плохи были наши старые ценности, как, например, любовь к социалистической Родине? А главное, теми ли ценностями, которые отстаивал и продолжает отстаивать Запад (суть этих ценностей в том, что буржуазные ценности являются выше всяких иных), следовало заменить ценности, взращенные советской эпохой?
Сегодня мы живем в обществе, где разные системы ценностей конкурируют за право быть признанными наивысшими. Каковы они на самом деле, покажет жизнь. Но меня интересует вопрос, почему гуманные советские ценности по чьему-то указанию «сверху» могли вдруг быть объявлены ложными, а герои Великой Отечественной войны были едва ли не поголовно перекрашены в мелких деляг. На то должны были быть свои особые причины. Одна из них была выше названа. Молодое поколение не должно пренебрегать опытом старших поколений и отказываться бездумно от веры и убеждений своих отцов. Но есть и другая крайне серьезная причина того, что страна в 90-х гг. отошла от того политического курса, которым она руководствовалась многие десятилетия до этого. Политическим перерожденцам и либералам удалось (у них были для этого и время и средства) если не поколебать, то посеять зерна сомнения в том, что социализм есть более высокая форма организации общества, чем самый развитый капитализм. Если сознательно игнорировать такие социальные болезни капитализма, как кризисы, безработица, социальное неравенство, неуверенность в завтрашнем дне, непрерывные войны за рынки сбыта и источники сырья, то у капитализма обнаружатся и «светлые» стороны: уважение к личности, закону, к честно приобретенной собственности, к действующим институтам власти и т. д. Почему не представить это как несомненные достижения мировой цивилизации? А ведь как приятно думать о себе, что ты духовный наследник всей мировой цивилизации, а, скажем, не каких-то там немногочисленных русских революционных демократов, а уж тем более социал-демократов-большевиков.
От этих абстрактных рассуждений о природе ценностей мы в конце концов обязательно вернемся к вопросу о том, возможен ли объективный взгляд на ход исторического развития или история есть стихийный процесс, не поддающийся рациональному объяснению. Все мыслители до К.
Маркса склонялись к выводу, что постичь ход развития объективной истории невозможно, что на пути ее движения люди постоянно допускали и будут продолжать допускать просчеты и ошибки, но, конечно, кое-чему история людей все же учит. Усвоенные однажды ошибки они постараются в будущем не повторять.
Материалистическая концепция К. Маркса никогда не признавалась обществоведами Запада в качестве научной. Понять их логику нетрудно. Признать, что власть капитала бессильна направить ход истории в желательном для буржуазии русле, равносильно тому, что расписаться в своей полной беспомощности. С материалистической концепцией истории буржуазная общественная наука с момента возникновения последней не прекращала вести жесткую идеологическую борьбу всеми способами, доказывая ее теоретическую несостоятельность. Между тем логика К. Маркса в обосновании возможности рабочего класса отменить буржуазную собственность в результате завоевания им власти и установления в стране своего политического господства строилась на том, что этот класс не только не заинтересован в поддержании условий, обеспечивающих эксплуатацию большинства меньшинством классового общества, но он к тому же и более других угнетенных слоев капиталистического общества страдает от того, что эксплуатация человека человеком и после победы буржуазных революций по-прежнему имеет место в самых развитых странах мира.
Освобождение человека труда от порабощающего воздействия на него капиталистических производственных отношений - процесс длительный. В капиталистическом обществе имеет место не только экономическое, но еще и духовное порабощение работника наемного труда. Осознать до конца, что действующие в буржуазном обществе мораль, право, политика, философия, религия и даже искусство защищают существующий базис, другими словами, оказываются удобными средствами оправдания буржуазного эксплуататорского строя, отдельному индивиду непросто. А если все средства идеологического воздействия направить на обработку сознания людей, то это наверняка позволит правящей элите манипулировать людьми в нужном властям направлении.
Надо, наконец, четко понять, что некоего «идеологического вакуума» в мире не существует. Там, где существуют
классы, там существует и борьба идей и тот, кто побеждает в этой борьбе, заручается поддержкой большинства.
Теоретическая работа в КПСС на протяжении более трех десятков лет (с середины 50-х гг.) велась совершенно неудовлетворительно. Можно даже сказать, что не велась вообще, поскольку повторять как попугаи, что социализм -это все, что хорошо, а капитализм - все, что, наоборот, плохо - это не есть теоретическая работа, нацеленная на развитие сознания как каждого отдельного индивида, так и общества в целом. Достаточно задаться вопросом: сознание советского общества в предвоенные, военные и первые послевоенные годы поднялось на качественно новый уровень в 70-90-е гг. или, наоборот, опустилось? Мне представляется, что более всего социалистическим или, что то же самое, коллективистским оно было в 30-50-е гг. После этого шел медленный процесс дискредитации социалистических, коллективистских ценностей и подмена их индивидуалистическими, как якобы подлинно человеческими. При Горбачеве (середина 80-х гг.) это завершилось открытым противопоставлением «общечеловеческих ценностей» ценностям классовым, трактуемым не иначе как продуктом идеологизированной советской пропаганды. Гоголевский городничий, когда выяснилось, что Хлестаков - не ревизор, в сердцах воскликнул: «И что в нем было от ревизора?». В самом деле, ничего. Точно так же ничего, кроме проповеди буржуазного индивидуализма, «достоинств» буржуазной морали и требований скорейшего восстановления института частной собственности, не скрывалось за туманной фразой о приверженности новой партийной элиты (Горбачева и Ко) к «общечеловеческим ценностям».
Позже к «общечеловеческим ценностям» добавилась идея «общеевропейского дома», который сегодня с завидной регулярностью продлевает санкции против России. Прошло немного времени и выяснилось, что жить с нами в одном доме европейцы никогда и не хотели.
Так где же, позвольте спросить, эти самые «общечеловеческие ценности», которые признают вполне законными бомбардировки Белграда и Ливии, изгнание сербов из Косово, обстрелы Луганска и Донецка, самосуд над Каддафи, санкции против России, лишение наших олимпийцев права участвовать в летней Олимпиаде 2016 г. в Бразилии и т. д. и т. п.? Выяснилось, что в природе таких ценностей нет, это
была на самом деле идеологическая атака против советских, социалистических ценностей, но после подобных успешных атак не стало Советского Союза, НАТО вплотную приблизилась к нашим западным границам, и нас после этого поучают, что мы должны еще делать, чтобы заслужить одобрение Запада.
Теоретическая работа (об этом четко писали авторы «Манифеста Коммунистической партии» и В.И. Ленин в брошюре «Что делать?») обязательна для марксистской партии. Она необходима, чтобы не допустить проникновения буржуазных взглядов и идей в сознание широкой массы трудящихся. При нынешних технических возможностях у правящего класса западных стран нет более эффективной возможности удерживать власть над умами людей. Здесь одно из двух: либо правящие элиты сумеют и далее формировать мировое общественное мнение в свою пользу, либо, утратив возможность вводить в заблуждение мировую общественность, они должны будут вернуть общественные производительные силы обществу за определенное вознаграждение. Пока же с помощью четвертой власти удается обманывать массы, и буржуазия будет продолжать настойчиво этим заниматься.
Прежде чем мы перейдем к вопросу о политической структуре современного российского общества, скажем несколько слов относительно авторского методологического подхода к анализу рассматриваемых в нашей работе проблем. Метод нашего анализа - материалистическая диалектика. К. Маркс блестяще использовал его при написании «Капитала». Сегодня в «ученых кругах» о нем нередко говорят с определенной долей иронии, коль скоро он не является столь уж новым, но нас это не смущает. Тех, кто им до сих пор пользовался, диалектический метод не подводил, тогда как новейшие антимарксистские философские методы исследования, напротив, постоянно дают сбои.
Итак, что представляет собой политическая структура современного российского общества? Первое, на что мы считаем нужным обратить внимание, - это то, что с позиций формационной теории исторического развития Россия образца конца 1991 г., несомненно, является уже капиталистической страной, коль скоро основу ее экономики составляет собственность не всех граждан, а только владельцев частных предприятий или акционерного капитала. Право
владельцев частной собственности гарантирует нынешняя Конституция России, и отчуждать собственность у ее теперешних владельцев никто не вправе. Всем понятно, что частную собственность в России ее нынешние собственники сами не заработали, она попала в их руки в результате приватизации либо общегосударственной, либо кооперативно-колхозной собственности. Бизнесом в сегодняшней России могут заниматься только владельцы собственности, остальным предоставлено право предлагать коллективному капиталисту (государству) и отдельным собственникам капитала свою рабочую силу. Примет ли собственник предложение наемных работников и на каких условиях, зависит исключительно от желания собственника. Навязать ему свою волю существующее государство не может. Если это так, то встает вопрос, на чьей стороне окажется такое государство в случае конфликта труда и капитала: на стороне собственников или на стороне наемных работников? Ответ очевиден: на стороне собственников, ведь конституционное право на их стороне, а задача государства - бдительно охранять закон. Итак, на защите интересов собственников стоят одновременно и закон и государство как гарант неуклонного соблюдения действующих законов.
Перевод страны на рельсы капиталистического развития требовал от Горбачева и его команды изменения политического устройства страны. Это можно было сделать лишь предварительно отстранив Коммунистическую партию от руководства страной и обществом. Решение, как осуществить поставленную задачу, вызрело незамедлительно. М.С. Горбачев и А.Н. Яковлев выступили перед депутатами Съезда народных депутатов с инициативой отмены статьи 6-й Конституции СССР. В последующем эта маленькая, как многим поначалу казалось, юридическая уловка позволила либералам использовать данный прецедент как повод для нарушения и других статей действующей Конституции, а уже при Ельцине и вообще ее отменить не считаясь с волей подавляющего большинства наших граждан.
Антигосударственный переворот в стране, положивший начало распаду СССР, осуществили не члены ГКЧП, как истерически кричали в августе 1991 г. сторонники Горбачева и Ельцина, а они сами, сначала запретив ельцинским указом деятельность КПСС и одновременно добившись роспуска Съезда народных депутатов СССР. Все последующие шаги
по устранению советской политической системы в стране были разве что вопросом техники. Функции федерального правительства были переданы республиканским правительствам, и, пожалуй, единственным напоминанием о недавнем существовании единого государства оставался пост президента СССР, но с ним теперь никто не считался.
Сегодня очевиден план Горбачева и Ко по превращению пусть не во всем совершенного советского общества в капиталистическое. Прямых фактов на сей счет как будто бы нет, зато косвенных - предостаточно. Горбачев хотел сделать из правящей Коммунистической партии социал-демократическую по типу западноевропейских. Такая партия вполне вписывалась в политическую структуру будущего буржуазного российского общества. Сегодня эту идею настойчиво пытается реализовать С. Миронов - лидер «Справедливой России». Но первоначально эта идея, надо признать, вынашивалась Горбачевым. Чтобы не утонуть в деталях, я не буду обсуждать глубокомыслие тех политиков, которые полагают, что для того, чтобы построить социализм на планете, надо отказаться от идеи существования пролетарских партий, стоящих на марксистских позициях, отказаться от социалистической революции и начать вести борьбу исключительно за социальные реформы, в чем-то улучшающие положение трудящихся в условиях существующего капиталистического общества. Другими словами, стратегия нынешней российской социал-демократии звучит примерно так: то, что не удалось осуществить лидерам партий II Интернационала в начале XX в., должно получиться в России в начале XXI в.
К. Маркс в свое время остроумно заметил, что история повторяется дважды: один раз в виде трагедии, второй раз - в виде фарса. Сегодняшние российские социал-демократы не имеют реальных шансов взять верх над буржуазией, будь то Европа или Россия, уже только потому, что они отказались от конечной цели пролетарской борьбы, от борьбы за социализм. Наиболее сильные позиции социал-демократы продолжают удерживать сегодня в Германии, и это объясняется скорее всего тем, что воспоминания об ужасах нацизма здесь еще достаточно сильны, а потому силен и левый электорат. Но повторюсь еще раз: победа социал-демократов на выборах не изменит капиталистический порядок ни в Европе, ни в мире в целом.
Социал-демократия была и остается младшим партнером буржуазных партий ведущих капиталистических стран. В России социал-демократия - это вообще едва заметный черенок, искусственно привитый к раскидистому дереву российской буржуазной надстройки.
Вторая половина 80-х гг. XX в. отмечена острой борьбой между сторонниками социалистического курса развития Советского Союза и их противниками. Начало процессу отказа от социалистического выбора положил, несомненно, Горбачев, у которого после серьезного обновления состава Политбюро ЦК КПСС к 70-летию Октябрьской революции оформилась мощная поддержка из числа лиц, готовых кардинально поменять прежний политический курс на прозападный. Самыми активными приверженцами нового политического курса стали помимо М. Горбачева Э. Шеварднадзе, А. Яковлев, В. Медведев, но поскольку по уже сложившейся в КПСС традиции надежного механизма контроля над деятельностью Политбюро не существовало, миллионная армия коммунистов оказалась не в курсе того, какая серьезная угроза нависла в конце 80-х гг. над судьбой страны и ее граждан. Никому в то время в голову не могла прийти мысль, что руководители КПСС задались целью поменять существующую политическую структуру советского общества, что в недалеком будущем приведет к изменению общественно-политического устройства первого в мире государства рабочих и крестьян.
Лживый тезис либералов о том, что Советский Союз развалился сам собой, мог озвучиваться только потому, что население не знало, какую роль в разрушении советской политической системы играли Горбачев и Ко, т.е. главные руководители КПСС. Основой критики советского строя стали два тезиса: первый - о неэффективности советской экономической системы по той причине, что она базируется на социалистической форме собственности, мешающей технологическому обновлению производства; второй - о непрофессионализме руководства КПСС. КПСС и в самом деле составляла сердцевину советской политической системы, цементируя собой работу всех ее институтов. С исчезновением КПСС эта система должна была непременно рассыпаться подобно карточному домику.
Итак, отказ от социалистического выбора требовал от тех, кто уже решился взять курс на принятие нашей страной
системы западных ценностей, найти весомый аргумент против еще действовавшей в СССР политической системы, который можно было бы представить в общественном сознании большинства советских граждан как ее неисправимый недостаток. Этот аргумент подсказали противникам социализма в нашей стране политологи Запада. Они объявили советское общество «закрытым», т.е. недемократическим. Президент Рейган пошел еще дальше, назвав Советский Союз «империей зла». В ответ на все эти обвинения политическое руководство социалистической страны не нашло ничего лучшего, как постараться добиться изменения имиджа социалистического государства в общественном мнении Запада путем «демократизации» институтов советской власти. Начать было решено с отмены 6-й статьи Конституции СССР о руководящей роли КПСС в политической структуре советского общества. Это было равноценно заявлению партии о своем самороспуске. Кому нужна партия, отказавшаяся от борьбы за социализм? Естественно, только его противникам, а конкретно - международной буржуазии. Порывая с КПСС, Горбачев был уверен, что он останется в политике и после оставления им поста генсека, ведь еще будучи на этом посту, он обеспечил себе и другой высший должностной пост в стране - пост президента СССР. К вопросу о появлении поста президента в СССР мы еще вернемся. Пока же поговорим о мнимой недемократичности Советского государства.
Более десятка лет термин «демократия» звучал в отечественных средствах массовой информации как понятие, перед которым люди должны благоговеть. Между тем никакого особо примечательного смысла этот термин в себе не несет. Демократия есть форма государственной власти, а суть последней определяется не формой, а содержанием. В Древней Греции в ряде городов-полисов существовала демократия, но она не признавала рабов гражданами тех государств, в которых право занимать выборные должности имели свободные граждане. После победы буржуазных революций в странах Европы на смену прежним монархиям приходят буржуазные республики с выборным парламентом, но власть в стране по-прежнему принадлежит тому классу, который владеет основными экономическими богатствами данного общества. Всеобщее избирательное право, которого добилось к концу XIX в. большинство населения европейских
стран, не изменило классовой природы буржуазных государств. Единственный раз получить в собственные руки государственный аппарат сумели, как известно, трудящиеся Парижа в 1871 г., после того как император Франции Наполеон III попал в плен к немцам, а правительственные чиновники поспешно бежали из Парижа в Версаль. К. Маркс, изучив опыт Коммуны, блестяще показал, что наряду с буржуазной демократией возможно появление еще и другой демократии, заботящейся об интересах трудящихся. Такой властью трудящихся стала Парижская коммуна.
Я позволю себе процитировать одно место из работы К. Маркса «Гражданская война во Франции», в которой автор на наглядных примерах раскрыл коренное отличие пролетарской демократии от демократии буржуазной. «Великим социальным мероприятием Коммуны, - писал К. Маркс, - было ее собственное существование, ее работа. Отдельные меры, предпринятые ею, могли обозначать только направление, в котором развивается управление народа посредством самого народа. К числу их принадлежали: отмена ночных работ булочников, запрещение под страхом наказания понижать заработную плату наложением штрафов на рабочих под всевозможными предлогами - обычный прием предпринимателей, которые, соединяя в своем лице функции законодателя, судьи и исполнителя приговора, кладут штрафные деньги себе в карман. Подобной же мерой была и передача рабочим товариществам всех закрытых мастерских и фабрик, владельцы которых бежали или приостановили работы, с предоставлением им права на вознаграждение»1.
Финансовая политика Коммуны, по словам К. Маркса, отличалась «расчетливостью и умеренностью». Если все буржуазные правительства, придя к власти, начинали свою деятельность с конфискации имущества своих противников (Луи Бонапарт конфисковал имущество Орлеанов, английская буржуазия присвоила себе имущество Церкви, Чубайс в России - собственность всего народа), то Коммуна провела конфискацию в крайне незначительных размерах и получила, например, от конфискации церковного имущества всего лишь 8 тыс. франков - цифра на редкость мизерная, хотя Парижская коммуна все два месяца своего существования находилась в осажденном городе. Высоконравственный ха-
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 17, с. 350-351.
рактер пролетарской власти, как отмечал К. Маркс, высвечивается уже во внешнем облике французской столицы. «Распутный Париж Второй империи, - подчеркивал К. Маркс, - бесследно исчез. Столица Франции перестала быть сборным пунктом для британских лендлордов, ирландских абсентеистов, американских экс-рабовладельцев и выскочек, русских экс-крепостников и валашских бояр. В морге - ни одного трупа; нет ночных грабежей, почти ни одной кражи. С февраля 1848 г. улицы Парижа впервые стали безопасными, хотя на них не было ни одного полицейского... Кокотки последовали за своими покровителями, за этими обратившимися в бегство столпами семьи, религии и, главное, собственности. Вместо них на первый план снова выступили истинные парижанки, такие же героические, благородные и самоотверженные, как женщины классической древности. Трудящийся, мыслящий, борющийся, истекающий кровью, но сияющий вдохновенным сознанием своей исторической инициативы, Париж почти забыл о людоедах, стоявших перед его стенами, с энтузиазмом отдавшись строительству нового общества!»1.
Маркса, как видим, несомненно, вдохновляла та энергия, с которой трудящиеся Парижа трудились на благо столицы и Франции. Опыт Парижской коммуны, как и наш собственный опыт созидательного труда на благо советской страны, доказывают, что творчество трудящихся в условиях народовластия не идет ни в какое сравнение с результатами высокооплачиваемого труда чиновников в самой демократической буржуазной стране. Вместе с тем социализм не просто не отрицает необходимость демократии, а, наоборот, предполагает достижение большего демократизма в обществе, нежели тот, который оказалась способна обеспечить буржуазия. Говоря о преимуществах социалистической демократии над буржуазной, мы не сообщаем ничего нового. Это известно всякому, изучавшему труды К. Маркса, Ф. Энгельса и их учеников.
Так почему же коммунисты Советского Союза не смогли защитить себя и свою партию от крикунов-демократов, которые только и были способны, что повторять тезис буржуазной пропаганды о том, будто бы социалистический порядок может поддерживаться только насилием? Потому, что госу-
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 17, с. 352-353.
дарственные средства массовой информации не один год до этого целенаправленно вели атаку на учение научного социализма о классовом характере ценностей в современном мире, и делалось это в СССР по прямому указанию Горбачева, Яковлева, Шеварднадзе, Медведева и других руководителей КПСС, задавшихся целью изменить политический строй в нашей стране и утверждавших, что идеология в 80-х гг. XX столетия существовала якобы только в СССР и странах советского блока, тогда как на Западе никакой идеологии давно уже не существовало, а весь цивилизованный мир твердо придерживался общечеловеческих ценностей. Компартия Советского Союза не умела защитить себя, потому что основной массе коммунистов через 40 лет после победы во Второй мировой войне трудно было поверить, что «власовцы» к концу 80-х гг. уже прочно обосновались в Кремле и сдавать своих позиций не собирались. Политическое руководство, объявившее, что оно отстаивает не классовые, а общечеловеческие ценности, действовало в антинациональных интересах и неудивительно, что с западными лидерами и Горбачев и Ельцин были на «ты».
Крах КПСС (а это случилось уже в конце 80-х гг.) только подтвердил старую марксистскую истину, что когда коммунисты перестают всерьез заниматься идеологическим воспитанием трудящихся, то место социалистической идеологии тотчас занимает идеология буржуазная, потому что она старше и опытнее пролетарской идеологии и всякий раз будет находить лазейки, чтобы изобразить себя защитницей общенациональных интересов.
Как же выглядит сегодня политическая система российского общества? Ведущее место в советской политической системе занимала КПСС. Сегодня эта роль отведена президентским структурам. Б. Ельцин торжественно объявил, что он - гарант Конституции, и он, говоря это, не лгал. Нынешняя российская Конституция - это конституция буржуазная. Частная собственность - это то, что позволяет буржуазии «законно» присваивать себе труд подлинных тружеников. И это происходит регулярно. Оплата труда устанавливается теперь работодателями, а те себя не обидят.
Впрочем, вернемся к президентским структурам современной России. Как и когда они впервые появились в нашей жизни? Пост президента был введен еще в СССР в конце 80-х гг. по инициативе Горбачева и его команды. Естественно,
что он вводился непосредственно под Горбачева под предлогом укрепить его власть в стране. Если генсек правящей партии нуждается в дополнительных подпорках для удержания власти в стране, то по нормам буржуазной демократии ему следовало просто не баллотироваться на пост президента, а незамедлительно подать в отставку со всех занимаемых им до этого постов. Те политики в окружении Горбачева, которые настаивали на необходимости установить в социалистической стране новый пост, несомненно, лукавили, говоря, что этот пост послужит поддержанию правового порядка в бурлящей от глупостей перестроечников стране. Этот пост в действительности выводил Горбачева из-под контроля партийных органов (в частности, необходимости партийной элиты подчиняться требованиям Программы и Устава КПСС). Президент страны в самом деле не обязан подчиняться другим органам власти, зато все три ветви власти обязаны считаться с указами президента. Конечно, остается гипотетическая возможность вынести импичмент президенту, но это только теоретически. Ельцин совершил государственный переворот в августе 1991 г. и в октябре 1993 г., без согласия парламента начал войну в Чечне, довел страну до дефолта, но этого оказалось недостаточно, чтобы юридическим путем лишить его власти.
Раньше других стран президентская структура появилась в США - стране, не знавшей монархической формы правления. Это не наследная власть, но она весьма удобна, чтобы отстранить массы от участия в управлении страной. Очевидно, что на пост президента может попасть лишь человек, прошедший до того строгий отбор. Он не может быть беден, ибо президентские выборы - весьма дорогостоящая кампания. При первом же поползновении поменять буржуазную конституцию он незамедлительно потеряет власть, так как менять законы страны не его прерогатива. После Второй мировой войны, когда институты парламентаризма в Европе начали давать сбои, институт президентства показался опытной европейской буржуазии наилучшей формой сохранения своей власти. Формально он не вступает в противоречие с традициями буржуазной демократии, поскольку не отменяет деятельность парламента и «независимой» судебной власти. Но суть буржуазной демократии с введением поста президента изменилась. Отныне демократия не означает «народовластие», а означает
право народа избирать себе «лучшего» буржуазного лидера. На избранный срок президент страны - безоговорочный лидер нации. Разумеется, не все западные страны, за которыми последовала и Россия с единственной целью - лишить трудящихся права управлять своей страной, стали президентскими республиками. Там, где буржуазия имеет влиятельные буржуазные партии, власть президента уподобляется власти английской королевы. Он царствует, но не правит. Словом, власть президента в западных странах напрямую зависит от способности буржуазии влиять на общественное сознание, формируя его таким образом, чтобы буржуазная политика (внутренняя и внешняя) не вызывала отторжения у граждан. В странах буржуазной демократии на протяжении долгого нахождения буржуазии у власти утвердилась система двухпартийного правления. Пока одна партия находится у власти, другая составляет ей оппозицию. Это крайне удобно, поскольку после победы оппозиционной партии сохраняется полная преемственность проводимого правящим классом политического курса.
В России буржуазия не столь сильна, как на Западе, и она не накопила того опыта манипулирования общественным сознанием, которым располагают старые капиталистические страны, пережившие две мировые войны, после чего еще и «холодную войну» и продолжающие держать руку на пульте управления в вопросах мировой политики.
Действующая в России система политических партий закладывалась у нас в начале 90-х гг., и до последнего времени она носит, как я убежден, искусственный характер. Самой крупной фракцией в Думе располагает на сегодня Единая Россия. Но эта партия очень долго не складывалась, ибо с самого начала строилась как «партия Президента». Она многократно меняла свои названия («Выбор России», «Наш дом - Россия», наконец, «Единая Россия»). Программа партии власти не сложна - поддерживать курс Президента. Собственного курса эта партия не имеет, а потому с появлением нового президента велика опасность, что курс правящей сегодня в России партии может поменяться. Последнее тем более вероятно, что партия ориентируется не на электорат, а на поддержку действующего Президента России. Сам я считаю В.В. Путина достойным поста Российского Президента. Он решительно отстаивает интересы своей страны на международной арене. Он, в отличие от Ельцина, ни разу не
нарушил какой-либо из статей действующей Конституции, уважительно относится к депутатам всех, без исключения, фракций Государственной Думы и при этом сам много работает, причем не с документами, а с живыми людьми. Высокий рейтинг сегодняшней «Единой России» - это никак не ее собственный рейтинг, а перенос на созданную В.В. Путиным партию доверия подавляющей части населения страны Президенту Путину. Между тем будущее «Единой России» туманно. Она легко может лишиться поддержки электората, когда появится другой президент.
КПРФ - партия Г.А. Зюганова. После запрета Ельциным деятельности КПСС ее лидер много сделал, чтобы в России появилась партия, заявляющая о своей готовности отстаивать интересы людей труда. Пока, однако, влияние коммунистов на жизнь российского общества не слишком заметно, а число подаваемых за партию голосов на выборах в Думу не позволяет сегодня коммунистам создать влиятельную оппозицию олигархическому режиму. Наконец, в Думе имеются еще две партии: «Справедливая Россия» С. Миронова и «Либерально-демократическая» В. Жириновского. Существование партии Жириновского в очередной раз подтверждает слова Ф. Тютчева: «умом Россию не понять». В самом деле, у нас есть думская партия либералов, которая не желает, чтобы ее путали с теми, кто по праву считает себя либералами. Жириновский позиционирует свою партию как отстаивающую интересы русского народа, но русский народ всегда был открыт к другим народам мира, ему чужда националистическая обособленность, а тем более противостояние другим народам. Казалось бы, такая партия в России долго не протянет и скоро уйдет в небытие, но она продолжает регулярно преодолевать 7% барьер и остается фракцией Думы. На последних выборах либерал-демократы шли «ноздря в ноздрю» с КПРФ.
В чем состоит феномен непотопляемости В. Жириновского? Я могу это объяснить только низкой политической культурой и существующих партий, и нынешнего российского электората. В феномене Жириновского часть электората продолжает видеть борца против пороков действующей власти, хотя все его обличения - сплошная демагогия. Что до «Справедливой России», то она создана действующей властью как проект будущей двухпартийной российской политической системы. Устойчивой и не без основания,
нынешняя власть считает исключительно двухпартийную систему - своеобразный аналог работы доброго и злого следователя. Оставшись на поле партийной «борьбы» в качестве двух главных игроков, «Единая Россия» и «Справедливая Россия» сумели бы поделить электорат примерно поровну. В этом случае если бы одна из двух партий, находясь у власти, утратила доверие электората, на ее место тотчас бы пришла другая, находившаяся до того в оппозиции. К четырем уже имеющимся в Думе партиям должна, как мне представляется, в скором времени прибавиться еще и пятая. Это будет партия предпринимателей, вероятно немногочисленная, так как кроме самих предпринимателей голосовать за нее практически некому, но в буржуазной стране такая партия должна непременно существовать. И если она не появится естественным образом, ее, думаю, сумеют взрастить искусственно. Такой опыт уже был.
Почему в России власти не удается осуществить проект двухпартийной системы? Ведь общество глубоко расколото на два класса: предпринимателей и наемных работников. «Средний класс» - это миф, за которым скрывается, разумеется, реальный факт. В высокоразвитых капиталистических странах уровень жизни даже низших слоев общества весьма высок. Эта наиболее состоятельная часть низшего слоя обычно и подается западной пропагандой как «новый средний класс». На самом деле устойчивость данного «класса» призрачна. В результате кризисов (а от кризисов капитализм избавиться не способен) «средний класс» опускается на дно. Главное противоречие капиталистического общества (противоречие труда и капитала) может временами ослабляться, но оно не может исчезнуть. Капитал способен продлить время собственного существования, но он не отменит закона социальной революции. Последняя, как и предсказывали авторы «Манифеста Коммунистической партии», грядет.
Сегодняшняя неразвитая политическая система российского общества отражает неразвитость как существующего капиталистического базиса, так и сознания социальных групп и слоев общества. Представители электората плохо представляют, за кого им стоит отдавать свои голоса. В такой ситуации «Единая Россия», выражающая интересы криминально-олигархического капитала, может на короткое время даже стать правящей партией в стране, а псевдо-
оппозиционные партии («Либерально-демократическая» и «Справедливая Россия») подавать себя защитниками интересов трудового народа. Что до КПРФ, то ей, как и ее предшественнице КПСС явно недостает осознания важности ведения в современных условиях теоретической классовой борьбы. Недооценка ее роли уже погубила КПСС, и до тех пор, пока коммунисты не изменят своего отношения к задаче совершенствования теоретической работы в партии и обществе, успех к ним не придет.
Политики полагают, а жизнь располагает. Убежден, что стабильности России капиталистическая экономика не принесет ни в ближайшем, ни в отдаленном будущем, а нестабильная экономика непременно обернется нестабильностью в самом обществе. Прочная основа стабильности -социальное равенство людей. На базе частной собственности оно никогда не появится.
Чесноков Г.Д. От советской политической системы к политической структуре современной России. В статье прослежены этапы слома советской политической системы, приведшие к реконструкции в стране буржуазных производственных отношений и соответствующей им буржуазной политической надстройки. Обсуждается вопрос о противоположности советской и буржуазной форм демократии.
Ключевые слова: политическая структура общества, советская и буржуазная демократия, правящая партия, многопартийная система.
Chesnokov G.D. From Soviet political system to the political structure of modern Russia. The article is devoted to the issue of pulling down Soviet social system and reconstruction in its place the system of bourgeois relations of production with corresponding political superstructure. The author also discusses the question of the opposition of Soviet democracy and bourgeois one.
Keywords: political structure of society, Soviet and bourgeois democracy, ruling party, multi-party system.
