CC BY
39из истории общественно-
политической мысли==============================================
Г.Д. ЧЕСНОКОВ
доктор философских наук, профессор Московского городского педагогического университета*
ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА В РАБОТЕ В.И. ЛЕНИНА «Детская болезнь "левизны" в коммунизме»**
Опыт борьбы за власть буржуазия поначалу обретала, ведя борьбу с земельной аристократией, и в той своей борьбе она хорошо усвоила, что в борьбе за власть является самым главным, а что лишь второстепенным. Повторимся, самым священным для буржуазии является один-единственный институт - институт частной собственности. Всем остальным она в зависимости от ситуации может даже пожертвовать, но капиталистической собственностью никогда и нигде. Более того, буржуазии еще и выгодно убедить своего основного противника (пролетариат), что, получив доступ к институтам власти (участие в работе парламента, вхождение представителей рабочего класса в состав коалиционного буржуазного правительства), он этим самым отстраняет буржуазию от власти. К сожалению, это только иллюзия. Серьезной политической ошибкой является отказ революционной партии от участия в работе буржуазных парламентов, профсоюзов и иных буржуазных учреждений на том основании, что все эти институты созданы ради того, чтобы помочь буржуазии удержать в своих руках власть. Пролетариату для победы в революции, как писал во введении «К критике гегелевской философии права» молодой К. Маркс, необходимо предстать перед обществом в качестве выразителя интересов всех угнетенных в нем
* Чесноков Григорий Дмитриевич, e-mail: greche@mail.ru.
** К 140-летию со дня рождения В.И.Ленина. Окончание. Начало см. №1 за 2010 г.
слоев. Без реализации данного условия не удастся изолировать буржуазию в ее собственном доме. Но как можно привлечь большинство масс на сторону пролетариата, если не находиться в гуще этих самых масс? Таким образом, участие в работе буржуазных институтов необходимо пролетариату, а значит, и его авангарду во имя лишь одного: во имя завоевания масс на свою сторону, ибо без выполнения этого предварительного условия победа народа над буржуазией в буржуазном обществе становится невозможной.
Право выступать от имени всего общества, которого абсолютный монарх от природы не имел, но которым ему удалось впоследствии себя наделить, пролетариат имел шанс получить вполне законно при том условии, что он сможет возглавить все оппозиционные силы буржуазного общества и привести их к победе над буржуазией. «Пролетариат, - писал К. Маркс в самом начале 1844 г. - обладает по отношению к возникающему миру таким же правом, каким немецкий король обладает по отношению к уже возникшему миру, когда он называет народ своим народом, подобно тому, как он называет лошадь своей лошадью. Объявляя народ своей собственностью, король выражает лишь тот факт, что частный собственник есть король.
Подобно тому как философия находит в пролетариате свое материальное оружие, так и пролетариат находит в философии свое духовное оружие, и как только молния мысли основательно ударит в эту нетронутую народную почву, свершится эмансипация немца в человека»1.
Правый оппортунизм устами Э. Бернштейна открыто признал, что борьба за конечную цель пролетарского революционного движения, за социализм есть ничто, противопоставив действительной цели пролетарской борьбы искусственный фантом антибуржуазных реформ в виде вроде бы реального нечто. «Левый» оппортунизм на практике не слишком далеко
отходил от оппортунизма правого. Отказываясь бороться за вовлечение масс в ряды сторонников пролетарской революции, он фактически отдавал их на откуп именно буржуазии. Но этим он, естественно, обрекал еще не успевшую наступить революцию на безусловное поражение.
Если ошибки оппортунизма объяснять не с позиции того, интересы каких конкретных социальных слоев буржуазного общества он выражает, чем мы до сих пор в основном занимались, а взглянуть на эту проблему под углом зрения абсолютизации теоретиками оппортунизма тех или иных моментов в познании объективной реальности, то мы можем прийти к выводу, что в теориях оппортунистов имела место несомненная абсолютизация одних форм пролетарской классовой борьбы за счет других. Для правого оппортунизма залогом успеха деятельности пролетарских партий объявлялись одни легальные формы пролетарской классовой борьбы. Формы же внепарламентского давления на власть эта разновидность оппортунизма считала не только нежелательными, но, более того, ненужными и к тому же опасными. «Левый» оппортунизм, со своей стороны, требовал установить запрет на использование всех без разбора легальных средств в арсенале оружия классовой борьбы пролетариата против буржуазии. Кстати говоря, «левые», в подтверждение правоты этой своей позиции, сочли возможным ссылаться на успешный опыт бойкота большевиками булыгинской Думы. Между тем использование самого что ни на есть успешного опыта борьбы пролетариата в одних условиях, будучи механически перенесенным на совсем другие условия, способно вести к самым плохим результатам.
Абстрактных истин, как любил повторять В.И. Ленин, не бывает. Истина каждый раз выступает в каком-то конкретном виде, и об этом революционным партиям никогда не следует забывать. «Не владея всеми средствами борьбы, - писал, обращаясь к молодым коммунистам западноевропейских стран В.И. Ленин, - мы можем потерпеть громадное —
иногда даже решающее — поражение, если независящие от нашей воли перемены в положении других классов выдвинут на очередь дня такую форму деятельности, в которой мы особенно слабы. Владея всеми средствами борьбы, мы побеждаем наверняка, раз мы представляем интересы действительно передового, действительно революционного класса, даже если обстоятельства не позволят нам пустить в ход оружие наиболее для неприятеля опасное, оружие всего быстрее наносящее смертельные удары. Неопытные революционеры часто думают, что легальные средства борьбы оппортунистичны, ибо буржуазия на этом поприще особенно часто (наипаче в «мирные», не революционные времена) обманывала и дурачила рабочих; — нелегальные же средства борьбы революционны. Но это неверно. Верно то, что оппортунистами и предателями рабочего класса являются партии и вожди, не умеющие или не желающие (не говори: не могу, говори: не хочу) применять нелегальные средства борьбы в таких, например, условиях, как во время империалистической войны 1914-1918 годов, когда буржуазия самых свободных демократических стран с неслыханной наглостью и свирепостью обманывала рабочих, запрещая говорить правду про грабительский характер войны. Но революционеры, не умеющие соединять нелегальные формы борьбы со всеми легальными, являются весьма плохими революционерами. Нетрудно быть революционером тогда, - предупреждал коммунистов В.И. Ленин, - когда революция уже вспыхнула и разгорелась, когда примыкают к революции все и всякие, из простого увлечения, из моды, даже иногда из интересов личной карьеры. «Освобождение» от таких горе-революционеров стоит пролетариату потом, после его победы, трудов самых тяжких, муки, можно сказать, мученской. Гораздо труднее - и гораздо ценнее - уметь быть революционером, когда еще нет условий для прямой, открытой, действительно массовой, действительно революционной борьбы, уметь отстаивать интересы революции (пропагандистски, агитационно, организационно) в нереволюционных учреждениях, а зачастую и прямо реакционных, в нереволюционной обстановке, среди массы, неспособной
4
немедленно понять необходимость революционного метода действий. Уметь найти, нащупать, верно определить конкретный путь или особый поворот событий, подводящий массы к настоящей, решительной, последней, великой революционной борьбе, - в этом главная задача современного коммунизма в Западной Европе и Америке»1.
Мысль В.И. Ленина, которую он настойчиво проводит через всю свою работу, удивительно проста: ни один вид человеческой деятельности не даст положительного результата, если, еще не приступив к действиям, заранее пытаться решить как, когда и какими средствами ее можно будет выполнить. В сфере общественных отношений всякая преобразующая деятельность должна быть особенно точно выверена, ибо ценой ошибочных действий руководителей становятся жизни людей, им поверивших и последовавших за ними на борьбу.
В.И. Ленин писал свою работу, абсолютно уверенный в том, что капиталистическое общество не только не вечно, но, что того много хуже, оно ежечасно уродует жизни живущих в нем людей, извращает их естественную человеческую природу, наконец, просто-напросто укорачивает бесценную человеческую жизнь. Но если общество явно не отвечает природе тех, кто в нем живет, оно должно уступить место такому, в котором подобное противоречие будет устранено. Вопрос, таким образом, сводится к поиску реальной альтернативы существующему буржуазному обществу, к выявлению наилучших путей и средств перехода людей к новому обществу.
Позиция апологетов капиталистического общества (они, разумеется, со своей стороны, наделяют его определениями и качествами, в которых эксплуататорская суть общества, основанного на купле и продаже всего и вся, сознательно ими обходится) состоит в том, чтобы вести речь об одних лишь привлекательных сторонах буржуазного общества (высокий уровень
развития производительных сил, увеличивающийся рост знания и наук, высокое качество сферы обслуживания и т. д.). Этими и другими фактами обычно подтверждается сохранение жизненного потенциала капиталистического общества.
Материализм в понимании истории способен объяснить, почему внешняя подчас вроде бы даже и привлекательность буржуазного общества не должна воспрепятствовать исследователю осмыслить тот факт, что реального будущего у капитализма нет. Согласимся, что общество, состоящее из одних только капиталистов, существовать не сможет, ибо основной закон капитализма - получение прибыли. Между тем прибыль сама из себя не возникает. Она может появиться только в том случае, когда один товар приобретается дешево, но продается после этого дорого, и не потому, что такова его реальная стоимость, а потому, что либо продавец, либо покупатель в ходе совершаемой сделки оказывается в безусловном накладе. В буржуазном обществе в убытке, как показал в «Капитале» К. Маркс, оказываются всякий раз продавцы специфического товара - рабочая сила. Нас в данном случае не интересует вопрос, какими средствами обеспечивается непрерывное увеличение размеров имеющегося у капиталистов капитала. В каждом конкретном случае эта задача решается ими по-разному, но последствия господства капитала в организации общественного производства налицо: богатые (отдельные лица, монополии, ведущие капиталистические государства) постоянно богатеют, тогда как бедные страны и народы, напротив, беднеют, если уж не абсолютно, то, во всяком случае, относительно.
Капитал стремится к непрерывному увеличению размера получаемой им прибыли, но это его стремление делает каждый его последующий успех на данном пути причиной его собственной нестабильности. Это если мы ведем речь об определяющей тенденции развития капиталистического общества. Но не стоит забывать и другого, что капиталистическое общество
не есть абстракт, существующий лишь в нашем мышлении. Капиталистическое общество - это живой развивающийся организм, в котором все его составные части тесно взаимосвязаны вплоть до того, что и капиталисты и наемные работники не могут существовать друг без друга. Представлять дело так, будто капиталистическое общество в какой-то момент внезапно прекратит собственное существование - непростительная наивность. Всякое общество вырабатывает особые механизмы для продления своего существования. Власть стремится сохранить существующий общественный порядок даже тогда, когда он страдает неизлечимым недугом. Другими словами, чтобы заменить больное общество здоровым, требуется мощная материальная сила и этой силой могут стать лишь те, кто чувствуют себя изгоями в данном обществе.
Таким образом, революционное устранение старого общества есть один из самых необходимых видов многообразной человеческой деятельности, благодаря которой конкретное общество на определенном этапе сначала утверждается, после чего какое-то время относительно успешно двигается вперед и, наконец, завершает собственное существование, но при этом место исчезающего общества не остается незанятым, его немедленно замещает новое общество. Завершающий этап (но, разумеется, не момент) существования капитализма наступил, как полагал В.И. Ленин, на рубеже Х1Х-ХХ вв. В то время он не закончился и не мог закончиться гибелью мировой капиталистической системы, ибо замена одних формаций другими есть длительный исторический процесс. Октябрьская революция в России ознаменовала только начало рождения новой человеческой цивилизации.
В.И. Ленин и после победы социалистической революции в России не питал радужных надежд на то, что расставание человечества с капитализмом окажется быстротечным. Мыслить по-другому диалектик, естественно, не мог.
В работе «Детская болезнь «левизны» в коммунизме» В.И. Ленин писал следующее: «России в конкретной, исторически чрезвычайно оригинальной ситуации 1917 года было легко начать социалистическую революцию, тогда как продолжать ее и довести ее до конца России будет труднее, чем европейским странам»1. Исторический опыт целиком и полностью подтвердил справедливость приведенных нами ленинских слов. Советской России, отразившей в начале нового пути ее развития агрессию 14 капиталистических государств Европы и Азии пришлось вслед за этим в неимоверно сложных условиях, окруженной со всех сторон враждебными ей буржуазными государствами, фактически целиком перестраивать прежнюю экономику, отдавая себе отчет в том, что если это своевременно не сделать, революция в стране непременно окажется раздавленной.
Советский Союз вынес на своих плечах всю тяжесть вторично развязанной империалистами Запада на протяжении всего одного столетия мировой войны, но вышел из нее победителем. Сколько за послевоенные годы пришлось слышать надуманных спекуляций по поводу явно несуществующих причин начала Второй мировой войны, а кроме того по поводу безусловно решающего вклада Советского Союза в разгром фашизма! Что особенно печально, так это то, что в собственной стране нашлись люди, утверждающие будто Советский Союз, заключивший в 1939 г. пакт о ненападении с гитлеровской Германией, явился тем самым прямым соучастником гитлеровской агрессии сначала против Польши, а затем и других стран. Но ведь до нападения Германии на Польшу было немало других проявлений фашистской агрессии, к примеру, захват Абиссинии Муссолини, антиправительственный путч генерала Франко в Испании, аншлюс в 1937 г. Австрии гитлеровской Германией, а как завершающий аккорд - Мюнхенский сговор Чемберлена, Деладье и Гитлера, закончившийся поглощением Чехословакии и разрушением всей до того
созданной системы безопасности в Европе. Не эта ли политика непрерывного поощрения демократическими странами Запада гитлеровской агрессии в Европе и привела, в конце концов, к развязыванию Второй мировой войны?
Советский Союз, в самом деле, пошел на заключение пакта о ненападении с Германией в августе 1939 г., но ведь это был вынужденный с его стороны компромисс, на который нашу страну вынудили пойти Англия и Франция после того, как все предпринятые советской дипломатией попытки создать надежную систему коллективной безопасности в Европе не дали положительного результата исключительно по вине одних западных стран. Западные демократии хотели уладить собственные противоречия с Гитлером за счет Советского Союза. Отсюда ведущиеся с нами переговоры ими постоянно саботировались, поскольку их цель состояла в том, чтобы сохранять Германию в качестве надежного «бастиона Запада против большевизма»1.
Мы никак не можем согласиться с утверждением, будто вынужденный для нас компромисс 1939 г. с Гитлером был выгоден одному Гитлеру и что именно он сделал возможной Вторую мировую войну. Для Советского Союза тот пакт был пусть временной, но все же оттяжкой на целых 1,5 года начала войны нашей страны с прекрасно подготовившимся к ее ведению противником. Такого рода компромиссы марксист В.И. Ленин всегда считал допустимыми. «После первой социалистической революции пролетариата, -предупреждал коммунистов В.И. Ленин, - после свержения буржуазии в одной стране, пролетариат этой страны надолго остается слабее, чем буржуазия, просто уже в силу ее громадных интернациональных связей, а затем в силу стихийного и постоянного восстановления, возрождения капитализма и буржуазии мелкими товаропроизводителями свергнувшей буржуазию страны. Победить более могущественного противника можно
1 Документы и материалы кануна Второй мировой войны. 1937-1939 гг. В 2 т. М., 1981, т. 1, с. 35.
только при величайшем напряжении сил и при обязательном, самом тщательном, заботливом, осторожном, умелом использовании как всякой, хотя бы малейшей, «трещины» между врагами, всякой противоположности интересов между буржуазией разных стран, между разными группами или видами буржуазии внутри отдельных стран, — так и всякой, хотя бы малейшей, возможности получить себе массового союзника, пусть даже временного, шаткого, непрочного, ненадежного, условного. Кто этого не понял, тот не понял ни грана в марксизме и в научном, современном социализме вообще. Кто не доказал практически, на довольно значительном промежутке времени и в довольно разнообразных политических положениях, своего уменья применять эту истину на деле, тот не научился еще помогать революционному классу в его борьбе за освобождение всего трудящегося человечества от эксплуататоров. И сказанное относится одинаково к периоду до и после завоевания политической власти пролетариатом»1.
Мы поставили перед собой непростую задачу показать, что методологическую основу ленинской брошюры «Детская болезнь «левизны» в коммунизме» составляет действительно исторический материализм, однако помимо этого мы считали необходимым выяснить еще и то, какие конкретные проблемы социальной философии попали одновременно в сферу внимания автора указанной работы. То, что философским фундаментом рассматриваемой нами работы стала материалистическая диалектика, мы имели возможность убеждаться каждый раз, сравнивая позицию В.И. Ленина с позицией правого и «левого» оппортунизма на этапе подготовки к революции, завершившейся ее полной победой и установлением в Октябре 1917 г. в России власти Советов. Но в рассматриваемой нами работе автор коснулся еще и ряда самостоятельных проблем социальной философии. Сказанное, в первую очередь, относится к вопросу о закономерности феномена социалистической революции. Хотя до конца рассмотрение
названной проблемы нами еще не закончено, мы позволили себе напомнить нашему читателю, что об объективных условиях для осуществления социалистического переворота в стране в начале ХХ столетия речь у нас выше уже шла. Помимо утверждения в экономике России капиталистических отношений к моменту начала пролетарской революции в стране появляется революционная пролетарская партия, принявшая на себя всю полноту ответственности за исход предстоящей революции и приведшая трудящиеся массы страны к победе.
Среди других важных социально-философских проблем, обсуждаемых В.И. Лениным, следует упомянуть вопрос о классах и государстве. Мы решили соединить вместе эти два вопроса и делаем это не только потому, что вопрос о природе государства напрямую связан с вопросом о том, интересы какого или каких классов защищает существующее государство, но еще и потому, что для В.И. Ленина подлинный марксист - это теоретик, доводящий мысль о закономерности классовой борьбы до признания идеи диктатуры пролетариата.
К выводу о том, что победивший в ходе социалистической революции пролетариат в целях удержания власти обязан после свержения власти буржуазии позаботиться о замене старого государственного аппарата новым - пролетарским, К. Маркс пришел в ходе тщательного изучения им опыта европейских революций 1848 г.
В.И. Ленин, со времени II съезда РСДРП настойчиво отстаивавший марксово положение о необходимости установления диктатуры пролетариата в качестве программного положения революционной пролетарской партии, полагал, что всякие уступки в данном вопросе оппортунизму недопустимы. Здесь нам придется на время прервать ход нашего изложения и напомнить читателям, какую позицию занимал В.И. Ленин в вопросе о природе выходящего из горнила буржуазной революции государства, установлением
которого мыслилось им завершение первого этапа революции в России. Гегемоном буржуазно-демократической революции в России В.И. Ленин в противоположность меньшевикам признавал рабочий класс в силу того, что либеральная буржуазия, на которую делали ставку российские оппортунисты (меньшевики), в победоносном завершении данной революции заинтересована не была. Революция, в которой широкое участие должны были принять трудящиеся массы, русскую буржуазию крайне страшила. Отсюда вопрос о том, каким станет государство, появляющееся в стране в результате устранения самодержавия, вызывал среди российских социал-демократов исключительно острые споры. В.И. Ленин, следуя в данном вопросе за Марксом, пришел к выводу, что победоносная революция в России должна непременно завершиться установлением революционной диктатуры трудящихся масс, ибо передавать власть в стране контрреволюционной русской буржуазии, с точки зрения Ленина, не означало ничего иного, как обречь революцию на поражение. Победившей властью в стране, по мнению В.И. Ленина, должна была явиться не диктатура буржуазного класса, а революционно-демократическая диктатура двух заинтересованных в успехе антимонархической революции классов: пролетариата и крестьянства.
В ходе первой русской революции такая власть уже начала зарождаться в лице повсеместно распространившихся Советов, но окончательному их утверждению помешало поражение революции 19051907 гг. Так или иначе, но сам факт появления в стране зачатков новой народной власти в лице Советов свидетельствовал о том, что, следуя этим путем, общество обретает реальный шанс выйти, наконец, из состояния того глубочайшего кризиса, в который завела Россию власть крепостников и крупной буржуазии.
В.И. Ленин, внимательно изучая ход развития первой русской революции, пришел к твердому заключению, что рождение Советов как
особой формы организации трудящихся масс позволит привести революцию к победе. Так оно и случилось, правда, спустя более десяти лет после поражения первой русской революции. Победившая Октябрьская революция немедленно передала вырванную из рук буржуазного Временного правительства власть II Съезду Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Россия вслед за этим становится республикой Советов.
Если правый оппортунизм не признавал в лице уже возникших в России Советов рождения власти самих трудящихся, то «левый» оппортунизм, ратуя на словах за передачу власти буржуазии Советам, на деле ничего не предпринимал для того, чтобы Советы из всего только пропагандистского лозунга превратились в странах Западной Европы в реальную власть трудящихся. Массы, прежде чем признать Советы в качестве органов новой государственной власти, должны были на собственном опыте убедиться в том, что советская власть, в самом деле, способна лучше защитить их интересы, нежели то делала власть буржуазная.
Родиной Советов явилась Россия, но это не означает, что в других странах не могла возникнуть почва для появления там государства трудящихся. Природа советской власти трудящимися нашей страны была правильно понята и оценена с момента появления первых Советов. В этом надо видеть причину того, что особых сложностей в деле установления в России власти Советов не возникло. Для большинства же людей на Западе эта пришедшая к ним из далекой от них страны власть должна была, естественно, вызвать некоторую настороженность. Страны Европы в подавляющем большинстве в начале ХХ в. являлись парламентскими буржуазными республиками, в которых представители рабочего класса с конца XIX в. занимали места в парламенте. В такой ситуации лозунг отказа от действующего в стране парламентаризма в пользу новой власти, природу которой основная часть населения недостаточно ясно себе представляла, вполне мог быть поначалу и не поддержан массами. «Левые» с этим фактом
13
не сочли нужным считаться, а это уже создавало угрозу того, что массы за их лозунгами вообще не пойдут. В ответ на заявления «левых» о том, что парламентаризм исторически и политически себя изжил, В.И. Ленин решительно им возразил, что он изжил себя только исторически. «Исторически изжит» парламентаризм, - писал В.И. Ленин, - в смысле всемирно-историческом, т. е. эпоха буржуазного парламентаризма кончена, эпоха диктатуры пролетариата началась. Это бесспорно. Но всемирно-исторический масштаб считает десятилетиями. На 10-20 лет раньше или позже, это с точки зрения всемирно-исторического масштаба безразлично, это — с точки зрения всемирной истории - мелочь, которую нельзя даже приблизительно учесть. Но именно поэтому в вопросе практической политики ссылаться на всемирно-исторический масштаб, - делает вывод В.И. Ленин, - есть теоретическая неверность самая вопиющая»1.
Что конкретно имел в виду В.И. Ленин, говоря, что в вопросах конкретной политики мыслить одними общими категориями не следует? По Ленину, парламентаризм - это продукт буржуазной эпохи, и об этом никак не следует забывать. На Западе между эпохой буржуазных революций и сменяющей ее эпохой социалистических революций минуло более столетия. В России же период между Февральской и Октябрьской революциями исчислялся всего восемью месяцами. Но если за этот период в стране сменилась целая историческая эпоха, то стоит ли удивляться тому, что народные массы России за столь непродолжительный период времени, без долгих колебаний приняли рожденную вновь наступившей эпохой новую государственную власть (диктатуру пролетариата в лице Советов). В странах Западной Европы, где пролетарские революции в это время еще не произошли, ожидать столь же решительного отказа основной массы населения от парламентаризма в пользу Советской власти было несомненной наивностью. «Явно, - писал в этой связи В.И. Ленин, - что «левые» в
Германии приняли свое пожелание, свое идейно-политическое отношение за объективную действительность. Это - самая опасная ошибка для революционеров»1.
В свете приведенных выше ленинских разъяснений становится понятнее и то, что произошло с советской властью в нашей стране после того, как распался Советский Союз. События августа 1991 г. не должны рассматриваться как конфликт двух ступеней до того существовавшей в стране государственной власти: союзной и республиканской. Ельцин и стоящие за ним противники сохранения единого Союза с самого начала были сторонниками окончательного устранения в стране органов народовластия независимо от их уровня, хотя какое-то время лицемерно утверждали, что они-то и есть подлинная советская власть, только более демократическая, нежели общесоюзный Верховный Совет и общесоюзное Правительство. В действительности эти «демократы», как было уже сказано, стремились ликвидировать Советы в качестве органов народной власти как в центре, так и на местах и заменить их другими, буржуазными органами власти, но до поры до времени своих планов сепаратисты не раскрывали.
После событий конца августа 1991 г. прекратил свое существование Съезд народных депутатов СССР, а в 1993 г. был, по приказу Ельцина, расстрелян еще и Верховный Совет России. Исторические изжившая себя форма государственной власти (парламентаризм) в начале 90-х гг. XX в. заменила в ходе контрреволюционного переворота советскую форму государственной власти, и эту замену Б.Н. Ельцин осуществил вопреки воле подавляющего большинства народа, используя подчиненную ему как \верховному главнокомандующему армию. С мнением рядовых граждан в том случае, повторимся еще раз, никто не считался. Смена власти в стране была закреплена отменой действовавшей тогда Советской Конституции. Отныне (после 1993 г.) депутаты нового законодательного органа -
Государственной Думы - более никакой ответственности перед избирателями уже не несли. Власть и народ с тех пор находятся по разные стороны барьера.
Проблема классов для социальной философии является нисколько не менее актуальной, нежели рассмотренная выше проблема государства.
Государство являет собой не что иное, как комитет по управлению делами господствующего в стране класса. С экрана телевизоров ежедневно вещают, будто бы нынешняя российская власть более всего озабочена судьбой наименее защищенной части общества. Правда, несмотря на всю проявляемую властью «заботу» о слабых и обездоленных, выплачиваемые пенсии не обеспечивают старикам нужного им прожиточного уровня, и они непрерывно уходят из жизни. Сегодняшнее население России - всего 140 млн. Небольшой всплеск рождаемости, полученный к концу 2007 г., с началом кризиса быстро пошел на спад. Государство громогласно объявило, что ведет войну с коррупцией, но позитивных результатов ее «войны» люди не замечают, видимо, потому, что их просто нет.
Государство нигде и никогда в истории не было институтом, стоящим над классами. Оно по самой своей природе не может быть иным, нежели то общество, в котором это государство функционирует. А коль скоро мы живем сегодня в капиталистическом обществе, то наивно полагать, что в существующем обществе может функционировать государство иное, нежели буржуазное. И дело здесь отнюдь не в недостатках отдельных министров нынешнего российского правительства или, скажем, действующего на данный момент президента. Чтобы капиталистическое производство заработало, требуется значительный первоначальный капитал. Но появиться он может, только если предварительно лишить собственности основную часть населения. Прибыль, в свою очередь, не может возникать из ничего. Прибыль - это непрерывный прирост имеющегося капитала. А ведь
капиталом у нас обладает меньшинство. А раз это так, то прибыль может расти лишь у тех, кто уже владеет капиталом. Им у нас сегодня владеют олигархи. Нам, вероятно, возразят, что олигархи сами не поедают имеющиеся капиталы, что они им нужны для того, чтобы вкладывать средства в расширение производства, создавая тем самым дополнительные рабочие места. Насчет того, что олигархи не питаются бумажными деньгами, - это замечено очень верно. А вот относительно создания дополнительных рабочих мест - это звучит как-то сомнительно. Во всяком случае, когда статистика не говорит, а кричит о том, что в стране идет рост безработицы1, то, естественно, возникает вопрос «А где же те невидимые нам дополнительные рабочие места?» Президент и правительство объявили программу борьбы с коррупцией, но если чиновники, как признал Президент, погрязли в коррупции, то как правительство, состоящее из чиновников, окажется способным покончить с коррупций? К тому же крупные взятки тоже ведь могут давать лишь те, у кого уже имеется в наличии достаточное количество свободных денежных средств, а они опять же у олигархов. Словом, с какой стороны не подходи к выяснению вопроса о природе современного российского государства, ответ оказывается один: существующая власть стоит на страже интересов отечественных олигархов.
После выяснения вопроса о природе современного российского государства мы можем обратиться к рассмотрению отнюдь не простого вопроса о классовой структуре нынешнего российского общества. До 1991 г., пока в нашей стране отсутствовала частная собственность, речь могла идти о существовании лишь двух классов советского общества (рабочего класса и трудового крестьянства). Сегодня ответить на вопрос о том, есть в России классы или их уже у нас нет, нелегко. Основные средства производства находятся сегодня в руках олигархов. Следовательно, один класс собственников - класс олигархов - у нас имеется. Нам могут, конечно,
1 Официально называется цифра более 2 млн. человек.
возразить, что олигархов в стране не более сотни. Можно ли их рассматривать как особый класс? Но это, тем не менее, класс, в который помимо самих олигархов входят еще и члены их семей, их многочисленная обслуга и вообще все те, чьи доходы превышают реальные затраты их труда. Основная часть населения России, за исключением олигархов и армии чиновников, живет на те средства, что получает в форме своей зарплаты как оплаты стоимости их рабочей силы. Такая ситуация, вообще говоря, не безопасна, ибо существующий разрыв в доходах между самыми богатыми и самыми бедными гражданами России в десять и более раз создает угрозу социального взрыва в стране. Этого действующая власть хотела бы не допустить, а потому все истекшее с начала 1992 г. время настойчиво твердит, что намерена создать в стране сильный «средний класс» по типу того, что давно существует в западных странах. Сегодня Президент чуть не каждый день повторяет, как заклинание, что чиновникам следует оказывать помощь мелкому и среднему бизнесу. Как этот бизнес сможет ужиться с миллиардным бизнесом российских олигархов, способных купить с потрохами чиновников любого уровня, нормальному человеку понять сложно.
Итак, современное российское общество расколото на две неравные части: на олигархов и чиновников, имеющих доступ к природным богатствам, с одной стороны, и остальных людей - с другой. Говоря проще, современное общество, на наш взгляд, состоит из двух основных классов. Третий класс у нас теоретически хотя и давно планируется, но пока его нет. Это в чем-то аналогично тому, как если бы родители планировали рождение ребенка, а тот по каким-то причинам не появлялся.
В классовом обществе, подобном российскому, должны существовать две основные политические партии, каждая из которых способна выражать интересы одного из классов. Это, во-первых, конечно же, партия власти (она у нас есть - «Единая Россия») и другая - оппозиционная ей. Между тем места
в парламенте занимают сегодня не две, а четыре партии. Кого же они представляют? Все говорит за то, что почвы для существования четырех партий у нас в стране сегодня нет. Между тем предпринимаются попытки еще и увеличить число партий, занимающих место в Государственной Думе. Спрашивается, чьи интересы эти пока не вошедшие в Думу партии будут представлять? Наверняка, окажется, что интересы нынешней олигархической власти.
В.И. Ленин в полемике с «левыми» обращал внимание на то, что те не сумели теоретически верно осмыслить чрезвычайно важную социальную проблему: соотношение масс - классов - партий и вождей. Масса как предельно широкая социальная общность представляет собой достаточно аморфное целое. В реальной действительности масса распадается на отдельные классы и социальные группы. Во главе последних появляются партии, имеющие своих лидеров. Применительно к сегодняшней России объективно существующие в стране условия требуют наличия всего двух партий. Однако партии, по-настоящему оппозиционной существующей олигархической власти в стране, на сегодняшний день, как нам представляется, не существует. На роль такой партии претендует КПРФ, но есть одна причина, мешающая ей сделаться реальной оппозицией проводимому нынешней властью политическому курсу. Дело в том, что КПРФ вышла из прежней КПСС примерно так, как Минерва вышла «из головы Юпитера». Между тем та КПСС, которая по указу Ельцина прекратила свою деятельность в августе 1991 г., кстати, когда номинально пост Президента СССР занимал лидер этой партии М.С. Горбачев, и, следовательно, этот указ мог быть им опротестован, по нашему убеждению, к тому времени уже не являлась марксистской. Курс «перестройки», провозглашенный Горбачевым и Ко во второй половине 80-х гг. XX в., явился «тихой контрреволюцией», подготовившей спустя шесть лет развал Советского Союза.
Может ли кто себе представить создание Коммунистического III Интернационала на базе предавшего интересы трудящихся масс оппортунистического II Интернационала? Мы этого представить не можем. Но, если это так, то Коммунистическая партия России должна была создаваться на базе отказа от идейного наследия ставшей к началу 90-х гг. меньшевистской КПСС. Этого не было сделано, и нынешняя КПРФ, на наш взгляд, не является партией ленинского типа. Напомним известные ленинские слова: «Прежде чем объединяться, следует размежеваться». К сожалению, размежевания с оппортунизмом поздней КПСС у лидеров КПРФ не произошло. Предполагалось, что если в КПРФ не стало Горбачева, она превратилась в марксистскую партию, но это не так. Нынешняя КПРФ, разумеется, критикует действия нашего нынешнего буржуазного правительства (иначе правительство, стоящее на страже интересов олигархов, именоваться просто не должно), но это все-таки всего только парламентская оппозиция власти. На деле КПРФ, как нам это видится, в каком-то смысле даже уже вписалась в структуру существующей в стране отнюдь не народной власти.
Что касается ЛДПР и Справедливой России, то эти партии не более как пустое приложение к партии власти (Единой России), призванные завуалировать тот факт, что российским обществом сегодня управляет всего одна партия - Единая Россия, а точнее - партия чиновников.
Мы рассмотрели важнейшие теоретические идеи ленинской работы, сверяя сделанные ее автором теоретические выводы с сегодняшней ситуацией, причем не только в нашей стране, но и в мире в целом, и имели возможность еще раз убедиться в несомненной глубине ленинского анализа проблем, с которыми в свое время пришлось столкнуться партии большевиков в России, а вслед за этой партией и молодым коммунистическим партиям западноевропейских стран в их борьбе за социализм.
В заключение нам предстоит коснуться одной очень непростой социально-философской проблемы. Лениным эта проблема сформулирована в начале его брошюры. Мы же обращаемся к ней в конце проводимого нами анализа ленинской работы «Детская болезнь "левизны" в коммунизме».
Для исторического материализма основной проблемой в ходе исторического познания остается проблема социальной закономерности. Если в основе развития общества лежат его объективные закономерности (тенденции развития), то познавая их, мы тем самым перестаем двигаться посредством метода проб и ошибок, как то имело место в ранних общественно-экономических формациях, включая капитализм. Зачем, в самом деле, растрачивать впустую человеческую энергию, если есть возможность направить ее в требуемое русло, то, в котором движется объективный исторический процесс. Если на это кто-то нам вдруг возразит: а не стоит ли историческому процессу сознательно придать желательную нам направленность, то это звучит так же «умно», как небезызвестное повеление древнего царя выпороть море за проявленное им непослушание.
Материалистический подход к истории позволил выявить наличие в обществе объективных тенденций исторического развития, обусловленных тем, что впервые вступающие в жизнь поколения людей начинают действовать не с чистого листа, а с того момента, когда завершалась деятельность их предшественников.
Обращаясь к тому времени (конец 1991 г.), когда спустя 70 с лишним лет после блестящей победы социалистической революции уже в России, преданная своими «вождями», эта революция потерпела тяжелое поражение, хочется обратить особое внимание читателей на следующие слова В.И. Ленина из его книги «Детская болезнь «левизны» в коммунизме», о которых советские коммунисты в последние десятилетия существования СССР, по всей видимости, успели основательно подзабыть, наивно полагая,
что серьезных откатов в развитии социалистической революции быть не должно. Между тем это совсем не так. Напомним известную марксистскую истину о том, что законы истории - не есть нечто завершенное и потому недостаточно эти законы раз познать, чтобы в дальнейшем все совершалось как бы само собой, без всякого вмешательства индивидов в ход развития человеческой истории. Нет, объективные исторические законы есть не более как вероятностные тенденции, которые проявляют себя исключительно в ходе человеческой деятельности. Если общество прекращает, неважно по каким причинам, действовать в русле имеющихся объективных тенденций, его развитие замирает.
Вот эти, заслуживающие исключительного внимания слова В.И. Ленина, которые, будь они в 80-х гг. по достоинству оценены гражданами Советского Союза, могли бы послужить своевременным предупреждением и советским коммунистам, и всему советскому народу, что дело защиты завоеваний социалистической революции нельзя доверять людям, глубоко безразличным к делу социализма, что за сами объективные тенденции исторического развития требуется решительно бороться, в противном случае в дело вступают антисоциалистические силы, которые никогда не исчезали, а только дожидались своего часа, чтобы взять реванш за поражение, нанесенное российскому капиталу трудящимися нашей страны в Октябре 1917 г. «...Было бы ошибочно, - писал в 1920 г. В.И. Ленин, -упустить из виду, что после победы пролетарской революции хотя бы в одной из передовых стран наступит, по всей вероятности, крутой перелом, именно: Россия сделается вскоре после этого не образцовой, а опять отсталой (в «советском» и в социалистическом смысле) страной»1. Отсталых же, как известно, бьют, что и случилось в 1991 г. Следовательно, в ходе осуществления социалистических преобразований в обществе не следовало доверять демагогам и отступать от избранного в Октябре 1917 г. партией и
страной и Советским народом защищенного в годы Великой Отечественной войны социалистического курса развития. Ценой отказа от социалистического выбора развития в нашей стране и явился распад Советского Союза.
Мы в конце XX столетия явно недооценили мощь международного капитала, наивно понадеялись на то, что ему с нами более не справиться, а он в это время не терял времени и делал все, чтобы страна с названием Союз Советских Социалистических Республик более не значилась на политической карте мира.
Разумеется, победа международного капитала над социализмом не станет окончательной, но это не может служить оправданием того, что не стало Советского Союза. Последствия распада СССР оказались воистину катастрофическими, и это сегодня ощущают на себе не только граждане нашей страны и стран СНГ, это в той или иной степени начинает осознавать подавляющее большинство людей планеты.
Однако продолжим анализ ленинской брошюры, знакомящей читателей с международным опытом пролетарской революции в России. Несмотря на то, что предметом анализа у Ленина выступил один конкретный феномен - феномен пролетарской революции в России, автор брошюры этим не ограничился. Он попутно рассмотрел в ней крайне актуальную и на сегодняшний день философскую проблему - проблему соотношения общего и специфического в истории.
Общее в истории - это, в первую очередь, те закономерные этапы мирового исторического развития, которые человечество не может миновать. К примеру, первобытная история являлась детством человечества, через которое непременно должны были пройти самые цивилизованные народы, прежде чем достигнуть этапа цивилизации. Одновременно такой длительный и по-своему в чем-то и героический период исторического развития, каким
предстает перед нами период рабовладения, пережили далеко не все народы. И все же рассматривать указанный период в качестве этакого отклонения от основной магистрали развития мировой цивилизации также не следует. Ф. Энгельс имел все основания заявить в свое время, что без античного рабства не было бы ни современной цивилизации, ни современной культуры, ни еще многого и многого другого, без чего высокоразвитое общество в наше время существовать не может.
Социалистическая революция - явление, несомненно, закономерное. Капитализм очень давно настолько запутался в собственных противоречиях, что возможность появления у него еще какого-то нового «дыхания» - это примерно то же самое, что бесконечное перешивание старых вещей в надежде, что в десятый или двадцатый раз вновь перешитая вещь станет новой. В реальной действительности такого не случается. Вместе с тем с гибелью капиталистических общественных отношений история не завершается, зато отношения между людьми в обществе, идущем на смену капитализму, станут иными, доставляющими равные возможности всем членам общества для их самореализации. Капитализм не может сам собой превратиться в совсем иной социалистический общественный строй подобно тому, как сказочный герой, прыгнув в котел с кипящей водой, будто бы сумел выйти из него не просто живым, но вдобавок молодым и очень красивым. Чтобы обеспечить рождение на свет нового общества, революция должна предварительно отправить на слом общество старое.
Для исторического материализма революции есть непременная смена одних общественно-экономических формаций другими. Но подобного рода смены каждый раз и у каждого народа протекают по-разному. Всякое общее обнаруживает себя только через особенное. Следовательно, иначе как в форме специфического общее перед нами не предстает. Вот почему В.И. Ленин с первых же страниц работы «Детская болезнь «левизны» в коммунизме» обращал внимание своих читателей на то, какие общие черты
русской революции непременно будут повторяться в ходе осуществления социалистических революций уже в высокоразвитых странах Запада. В этом месте нам остается лишь повторить вслед за Марксом слова, заимствованные им из сатир Горация, правда, на сей раз, приводя их, мы обращаем внимание не на закономерность перехода разных стран к капитализму, о чем в свое время говорил К. Маркс, а на закономерности перехода разных стран к социализму: De te fabula narratur! [Не твоя ли история это? ].
Знание диалектики общего и особенного важно не для одних только революционеров и политиков, которым в силу их деятельности постоянно приходится сталкиваться с меняющимися ситуациями, дабы не путать вещи второстепенные с вещами главными, случайности с закономерностями. Знание диалектики столь же важно и для философов, стремящихся осмыслить ход исторического процесса. Философам требуется четко себе представлять, что общие законы исторического движения в чистом виде не выступают. Их нужно каждый раз как бы заново для себя открывать. Отсюда от исследователя требуется непрерывно учиться искать и каждый раз вновь находить существующие в природе и в истории общие закономерности, проявляющиеся всякий раз в новом для себя специфическом одеянии.
В этой связи мы не можем оставить без внимания утверждение одного из отечественных авторов, нашего коллеги-философа, тем более что данное утверждение было высказано им в учебном пособии по социальной философии, предполагающем читателя, не научившегося до того рассуждать строго диалектически. Мы имеем в виду учебное пособие К.Х. Момджяна «Введение в социальную философию» (М., 1997). Автор названного пособия заявляет в нем, будто бы учение К. Маркса об общественных формациях требует своего дополнения (так именно он и выразился) «цивилизационным» подходом к изучению мировой истории, развитым во второй трети XX в. А.Дж. Тойнби. «Цивилизационная парадигма исторической типологии, — пишет он, - отнюдь не исключает формационной парадигмы, вполне
25
совместима с ней, дополняет и обогащает ее, открывая те грани исторического процесса, которые остаются вне пределов экономического взгляда на историю. Нам не нужно, - заключает автор, - выбирать между Марксом и Тойнби, поскольку каждый из них делает нужное науке дело»1. Удивительно просто надеется «решить» профессор К.Х. Момджян совсем не простую философскую проблему. Сторонника материалистической концепции истории К. Маркса он одним росчерком пера приравнивает к явному антагонисту данной концепции, но, как он уверен, в результате получается превосходный результат. Интересно, а если К.Х. Момджян решится сложить, - 2 и + 5, то в сумме у него какая может получиться цифра: 7 или 3. Думается, все-таки 3. Почему же в таком случае он полагает, что допущенное им механическое соединение материализма с идеализмом в понимании истории даст в результате более верный ответ, нежели последовательное отстаивание диалектико-материалистической точки зрения?
Прежде чем высказывать «новые» идеи, г. Момджяну недурно было бы осмыслить до конца еще и идеи старые. Ар. Дж. Тойнби под влиянием предпринятого им сравнения двух значительных событий всемирной истории (одного из античной, другого из новой) был поражен тем фактом, что Пелопоннесская война (431-404 гг. до н. э.) в такой же мере подорвала мощь в свое время существовавших греческих городов-государств, в какой Первая мировая война (1914-1918) - мощь ведущих капиталистических стран Европы. Из этого своего наблюдения он сделал не слишком-то обоснованный вывод, согласно которому ни единства мировой человеческой истории, ни поступательного движения в истории не существует. Придя к такому заключению, А. Тойнби предложил взглянуть на всемирную историю как на плюралистичную, что означает, будто бы история выступает продуктом творчества не единого человеческого рода, а многочисленных локальных
1 Момджян К.Х. Введение в социальную философию. М., 1997, с. 429.
цивилизаций, каждая из которых по-своему уникальна, иначе говоря, не похожа ни на одну из тех, что имели в прошлом место в истории. Что до их общности (число локальных цивилизаций в ходе 30-летней работы над «Исследованием истории» Тойнби менял, причем довольно фундаментально — от 21 в первых десяти томах до 13 - в последнем), то она, по мнению данного историка, могла бы быть принята только в одном смысле - в смысле общности повторения этапов развития цивилизаций: их появление, рост, остановка роста, упадок и, наконец, гибель. Закономерностей в истории, по Тойнби, не существует, а расцвет или, наоборот, упадок цивилизаций есть прямое следствие правильного или, напротив, ошибочного «Ответа» жителей конкретных «локальных цивилизаций» на «Вызов» их Творца. История, по признанию самого Тойнби, переходит у него в теологию.
Надо ли долго доказывать, что логика марксовой концепции истории и логика философско-исторической концепции Тойнби не имеют между собой общих точек соприкосновения. По Марксу, люди сами творят собственную историю. По Тойнби, они разве что разгадывают загадки, загаданные им Богом. И как после этого прикажете нам относиться к безапелляционному заявлению К.Х. Момджяна, будто К. Маркс и А. Тойнби в одинаковой степени «делают нужное для науки дело!». Так ведь можно договориться до того, что Коперник и Птолемей, оба по мере своих сил, «делали нужное для науки дело!».
На самом деле мы можем говорить только о том, что историософская концепция Тойнби правильно обратила внимание на наличие многообразия в развитии исторического процесса, но при этом оставила без внимания его целостность. Это указывает как раз на недиалектичность мышления автора «Исследования истории», чего профессор К.Х. Момджян как-то не заметил. А ведь все только потому, что очень хотелось выявить «слабости» материалистической концепции истории К. Маркса. В результате же К.Х. Момджян наделил философско-историческую концепцию Тойнби
достоинствами, которых у той никогда не было, при этом еще порядком извратив ее смысл.
Мы работе не собирались ограничивать себя задачей ознакомления читателя с одной из большого числа ленинских теоретических работ. Это он легко способен сделать и без нашей помощи. Для нас важно было показать, что даже в работе, призванной служить, казалось бы, вполне прагматической цели - углубить знания коммунистов зарубежных стран об истории пролетарской революции в России, Ленин не просто сообщает им неизвестные доселе исторические факты. Он их каждый раз еще и глубоко анализирует, оставаясь на протяжении всего изложения отдельных фактов на позициях той последовательно материалистической философии, которая много успешнее, чем какая-либо другая из ныне существующих способна обеспечить успех научному познанию. «Правильность этой (речь идет о теории марксизма. - Г.Ч.) - и только этой - революционной теории, - особо подчеркивал В.И. Ленин, - доказал не только всемирный опыт всего XIX века, но и в особенности опыт блужданий и шатаний, ошибок и разочарований революционной мысли в России»1.
Нам вот уже почти 20 лет пытаются настойчиво внушить мысль, будто после смерти К. Маркса на Западе появилось значительное число исключительно оригинальных философских исследований, в чем-то даже и более глубоких, нежели философия К. Маркса. Позволим себе с этим не согласиться.
Чесноков Г.Д. Проблемы исторического материализма в работе В. И. Ленина «Детская болезнь "левизны" в коммунизме». В статье сосредоточено внимание на методологии ленинского анализа Октябрьской революции и значении этого анализа для современности.
Ключевые слова, диалектика общего и специфического в истории, классы, государство, Советское государство, революция.
Chesnokov G. D. The Problems of Historical Materialism in Lenin's Work "Left-Wing" Communism. The main accent in the article is made on the methodology of Lenin's analysis of October revolution and the importance of the former in our time.
Key words: dialectics of the general and the specific in history, classes, state, Soviet state, revolution.
