CC BY
17© Рулев М.С.
DOI: 10.24412/2309-1592-2022-3-60-73 УДК 349.4
ОТ МЕЖЕВЫХ СУДОВ К ЗЕМЕЛЬНЫМ КОМИССИЯМ: ПОИСК ОПТИМАЛЬНОГО ПУТИ РАЗРЕШЕНИЯ ЗЕМЕЛЬНЫХ
СПОРОВ В РОССИИ
Рулев Максим Сергеевич, кандидат юридических наук, ФГБОУ ВО «Курский государственный университет» e-mail: maxrulev@mail.ru
Аннотация. В статье анализируется опыт разрешения земельных споров в различные периоды истории в дореволюционной и советской России. На основе исследования законодательных актов, архивных материалов и воспоминаний современников изучаются судоустройство, процессуальные и материальные аспекты рассмотрения и разрешения земельных споров. Анализируются позиции отечественных юристов по поводу достоинств и недостатков специальных земельных судов. Выявлены позитивные и негативные моменты подобного способа разрешения спорных земельных дел в разные периоды отечественной истории. Особое внимание уделено рассмотрению отдельных инстанций административно-судебных органов через призму единой системы контроля и надзора, служившей дополнительной гарантией вынесения правильных решений по земельным спорам. Делается вывод о том, что итоговый результат работы специальных судов в переломные моменты изменений в государственной, экономической и правовой сфере зависит от процедуры их реализации.
Ключевые слова: земельные споры, квазисудебные органы, межевые споры, межевой суд, земельные комиссии, народный суд, Особая коллегия высшего контроля за земельными спорами.
Вопросы землепользования в России сохраняют свою актуальность на протяжении всей обозримой отечественной истории, несмотря на все изменения общественно-политического строя и самого названия российского государства. В Русском царстве, Российской империи, РСФСР и СССР, при царях, императорах и руководителях советского государства одним из важнейших вопросов общественной, политической и правовой значимости являлось сохранение стабильных и упорядоченных отношений в земельной сфере огромного аграрного государства. В качестве одного из элементов данной стабильности выступал поиск эффективного пути разрешения земельных споров между различными категориями населения, особенно в переломные моменты развития государства, наряду с изменением правовых и системообразующих регуляторов.
Одним из подобных периодов в рамках отечественных земельно-правовых отношений явилось проведение генерального размежевания в
Российской империи в 1765 г., когда из-за объективно возросшего количества межевых споров активизировался процесс преобразований в части административного и законодательного регулирования в данной области.
Для быстрого рассмотрения и разрешения значительного количества межевых и иных земельных споров плохо подходили существовавшие на тот момент судебные органы, вследствие чего потребовалась выработка особой методики разрешения спорных ситуаций данной категории. В конечном итоге государством был выбран путь создания специализированных административных органов на местах, которые были наделены особыми полномочиями и компетенцией в земельно-правовой сфере.
Нормативную базу рассматриваемого специализированного суда составили Манифест о размежевании земель во всей Империи от 19 сентября 1765 г.1 и Инструкция землемерам к генеральному всей Империи земель размежеванию от 13 мая 1765 г.2, которые, наряду с позднее изданными правовыми актами, вошли в Свод законов межевых3.
На основе норм вышеназванных нормативных актов была выстроена следующая модель специального межевого суда:
1) Межевая экспедиция Первого департамента Сената (с 1794 г. -Межевой департамент Сената), являвшаяся высшей судебной инстанцией по межевым делам;
2) Московская губернская межевая канцелярия (с 1777 г. - просто Межевая канцелярия4), выступавшая в роли средней или второй ступени специального суда, единой для всех областей Российской империи;
3) Первой инстанцией межевого суда являлись межевые конторы в отдельных губерниях и областях империи. После закрытия межевых контор, вследствие завершения основной фазы генерального размежевания в России и сократившегося числа земельных споров в 40-х гг. XIX в., первой ступенью межевого суда стала Межевая канцелярия5.
Остановимся более подробно на межевых конторам, на которые, как уже понятно из вышесказанного, и ложилась основная нагрузка по рассмотрению и разрешению земельно-межевых споров. Данные
1 ПСЗ-1. Т. XVII. Ст. 12474.
2 ПСЗ-1. Т. XVII. Ст. 12570.
3 Законы межевые // Свод законов Российской империи, повелением государя императора Николая Первого составленный. Издание 1832 г. Т. X. Ч. 2. СПб., 1832.
4 Об именовании Московской губернской Межевой канцелярии Межевой канцелярией: Указ Сената от 07 февраля 1777 г. // ПСЗ-1 Т. XX. Ст. 14575.
5 Захаров В.В. Суд и институт исполнения судебных решений по гражданским делам в Российской империи первой половины XIX столетия: законодательные основы и проблемы их практической реализации (историко-правовое исследование). Курск, 2008. С. 58.
административно-судебные учреждения создавались по мере начала активной фазы генерального размежевания в субъектах Российской империи и продолжали действовать вплоть до его завершения. При наличии малого количества землевладельцев, в отдельно взятой губернии допускалось создание всего одной межевой конторы для двух или даже более сопредельных территорий.
Естественно, что в более населенных аграрных губерниях центральной части Российской империи межевые конторы выполняли значительно большую нагрузку, чем подобные структуры в окраинных субъектах империи, Сибири и на Урале. Более того, судебная нагрузка каждой отдельно взятой межевой конторы зависела не только от качества проведенного размежевания, но и от запутанности сложившегося, без преувеличения, веками порядка землевладения, местных обычаев, числа и нравов собственников.
В качестве иллюстрации вышесказанного можно привести статистику двух схожих по природе и аграрной развитости регионов Российской империи. Так, Курская губерния занимала одно из первых мест в империи по числу межевых споров как в абсолютных цифрах, так и в процентах от количества проведенных межевых процедур. На территории данной губернии практически каждая пятая процедура размежевания сопровождалась возникновением земельного спора, при этом за несколько лет проведения генерального межевания курской межевой конторой было рассмотрено и разрешено более 650 споров касательно границ землевладений1. Для сравнения: на территории Тульской губернии межевые споры возникали лишь в 10% случаев2, а в целом по империи эта цифра приблизительно равнялась одному межевому спору на каждые 11-12 обмежеванных в рамках генерального межевания землевладений в центральной части империи и ожидаемо снижалась до одного спора на 5060 земельных участков в северных и сибирских районах России XVIII в.3.
Что касается компетенции межевых контор в судебно-межевой сфере, то в нее входили три основные группы правомочий: 1) наблюдение за производством размежевания по установленным для этого правилам; 2) дела о составлении, проверке, освидетельствовании и выдаче владельцам планов и межевых книг и взыскании назначенных с них пошлин, а также о прочих взысканиях по межевой части; 3) все споры в земельных границах по размежеванию или возникающие в связи с ним4.
1 ГАКО. Ф. 621. Оп. 1. Д. 3. Л. 2.
2 ГАТО. Ф. 291. Оп. 2. Д. 61. Л. 11.
3 Водарский Е.Я. Дворянское землевладение в России в XVII - первой половине XIX в. М., 1988. С. 290-291.
4 Законы межевые // Свод законов Российской империи, повелением государя императора Николая Первого составленный. Издание 1857 г. Т. X. Ч. 3. СПб., 1857. Ст. 36.
Одним из важных требований процессуального законодательства, выгодно отличавшим специальный земельный суд от судов общей юрисдикции ХУШ-Х1Х в., было установление предельного срока рассмотрения межевых споров: спорные дела надлежало императивно решить в течение шести недель со дня регистрации их поступления в межевую контору1. Данные процессуальные сроки в целом соблюдались, за исключением пиковой нагрузки в первой год начала генерального межевания. Не подлежит сомнению, что подобный позитивный результат рассмотрения земельных дел в специальных судах был вызван особенностями их создания и функционирования, выгодно отличавшимися от непрофессионализма и волокиты в общих судебных инстанциях до реформы 1864 г.
Как уже упоминалось ранее, межевая контора в силу своей компетенции и предметной подсудности составляла первую ступень межевого суда. Обжалование ее решений в апелляционном порядке осуществлялось путем подачи жалоб в Межевую канцелярию, созданную еще до начала активной фазы генерального межевания, находившуюся в Москве, и ставшую, по сути, первым прототипом судебно-межевых органов, на основании которого создавались региональные межевые конторы2.
К ведению Межевой канцелярии относился целый ряд судебно-административных, контрольно-ревизионных и хозяйственных правомочий, среди которых можно выделить следующие: 1) рассмотрение всех апелляционных дел, которые возникали в ходе генерального межевания; 2) следственные дела, связанные с неправильным размежеванием земель казны; 3) вынесение распоряжений о начале производства по делу о должностных преступлениях сотрудников межевого ведомства; 4) открытие, перевод и упразднение межевых контор; 5) вопросы командировки землемеров для исполнения решений межевых органов на местности; 6) назначение различных взысканий и штрафов, придерживаясь при этом правил Общего счетного устава3; 7) поиск в архиве канцелярии планов и межевых книг и издание распоряжений об их копировании или повторном составлении в случае необходимости; 8) выдача землевладельцам копий с межевых актов, в том числе и удаленно -через присутственные места; 9) вопросы взаимодействия с местными органами исполнительной власти в части разрешения встреченных
1 Там же. Ст. 48.
2 О вступлении в должность Московской губернской Межевой канцелярии с конторами: Высочайше утвержденный доклад Сенатской межевой экспедиции от 11 декабря 1765 г. // ПСЗ-1. Т. XVII. Ст. 12540.
3 Уставы счетные // Свод законов Российской империи, повелением государя императора Николая Первого составленный. Издание 1857 г. Т. XVIII. Ч.2. СПб., 1857.
63
землемерными чинами препятствий и затруднений при исполнении на местности порученных им дел и т.д.1
Вышеприведенный функционал позволяет утверждать, что Межевая канцелярия объединила в себе целый ряд управленческих, судебных, организационных, финансовых, правоохранительных и иных полномочий. В то же самое время существенным недостатком как раз и выступало их слишком большое число, зачастую отвлекавших служащих московской канцелярии от выполнения их основных обязанностей в части государственного размежевания и разрешения межевых споров.
Особенностью системы разрешения земельных споров в Российской империи XVШ-XIX вв. являлся определенный процессуальный дуализм, поскольку судебная компетенция межевых контор и Межевой канцелярии включала в себя «споры о границах земель, возникающие при генеральном межевании, а не о целых недвижимых имениях»2. Рассмотрение по существу спорных дел, касавшихся вопросов о праве собственности на землю, подлежали подведомственности не специальных межевых органов, а общих гражданских судов. Определенным исключением из данного правила являлось лишь рассмотрение споров «о целой пустоши» (обмежеванная в ходе генерального межевания нежилая территория, прилегающая к населенному пункту), и то лишь в случае, если при этом были споры о земельных границах, а не только праве собственности на пустошь3.
Подытожив все вышесказанное необходимо отметить, что основополагающая особенность подведомственности межевых контор состояла в том, что в рассматриваемых ими межевых спорах должен был обязательно присутствовать спор только о границах землевладений (межах), а не о праве собственности на землю.
Существенным преимуществом специального межевого суда являлось наличие контрольно-надзорной системы в отношении правильности рассмотрения и разрешения земельных споров. Например, решения межевых контор прежде их вступления в законную силу должны были в обязательном порядке визироваться прокурором, состоявшим при региональной межевой конторе. В случае его несогласия с решением и одновременным отказом межевого органа внести требуемые им изменения,
1 Законы межевые // Свод законов Российской империи, повелением государя императора Николая Первого составленный. Издание 1857 г. Т. X. Ч. 3. СПб., 1857. Ст. 154.
2 Утин В. Подсудность межевых споров. СПб., 1900. С. 22.
3 Законы межевые // Свод законов Российской империи, повелением государя императора Николая Первого составленный. Издание 1857 г. Т. X. Ч. 3. СПб., 1857. Ст. 57.
к решению прикладывалось мотивированное особое мнение прокурора1. Данное мнение служило поводом для Межевой канцелярии, а зачастую и Межевого департамента Сената проверить законность и обоснованности вынесенного межевой конторой решения по земельному спору.
Чтобы достигнуть столь высокой планки, поставленной правительством в части быстрого и при этом правильного рассмотрения и разрешения земельных споров, был, конечно, необходим и квалифицированный личный состав судебно-межевых органов. В самом деле, даже несмотря на высокую потребность в межевых чинах, к ним всегда предъявлялись повышенные требования, а на межевую службу принимали исключительно после сдачи квалификационного экзамена. Было объявлено, что «все имеющие сведения в снятии дач на планы и желающие поступить в землемеры» обращались в межевые конторы, которым было приказано подвергать конкурсантов испытанию в области знания права, землеустройства и геометрии и лишь потом принимать на работу в качестве межевщиков2.
Постоянная потребность межевого ведомства в компетентных специалистах как раз и подтолкнула правительство к созданию системы подготовки собственных межевых кадров. С этой целью в Российской империи была создана система специализированных учебных заведений среднего профессионального образования, которая уже к началу XIX в. смогла обеспечить стабильный приток достаточно профессиональных сотрудников в землеустроительные, межевые и судебные органы той эпохи.
Таким образом, в результате проведенных межевой и правой реформ во второй половине XVIII в. в Российской империи была создана весьма эффективная система рассмотрения и разрешения земельно-межевых споров, базировавшаяся на создании специальных судов, что было вполне в духе своего времени, как в России, так и в европейских странах. Главными позитивными моментами специализации и слияния администрации и суда при разрешении межевых споров явились достаточно короткие процессуальные сроки, небольшие суммы пошлин, шаговая доступность судебно-межевых органов наряду с их высоким профессионализмом в земельной области, что и определило их высокую эффективность и популярность среди населения. Не случайно генеральное межевание, вплоть до революции 1917 г. оставалось неотъемлемой частью гражданско-правовых отношений, несмотря на все изменения земельного и
1 Маттель А.И. Судебно-межевое разбирательство по Уставу Гражданского Судопроизводства: С приложением подлежащих статей. СПб., 1912. С. 176.
2 Об учреждении Сенатской межевой экспедиции и прочих постановлениях для приведения к окончанию размежевания всех земель в государстве: именной, данный для Сената указ от 08 октября 1765 г. // ПСЗ-Г Т. XVII. Ст. 12488.
65
гражданского законодательства за прошедшие полтора века с начала общегосударственного размежевания.
Земельный порядок, который создавался в России на протяжении столетий был практически полностью разрушен всего за год революций 1917 г. Основополагающей чертой земельной политики молодого Советского государства явилось признание земли общественным достоянием и ее национализация в силу предписаний Декрета «О земле» от 27 октября 1917 г.1 Нужно согласиться с мнением о том, что «установление новых правил землепользования и землеустройства не только нарушило привычный порядок земельных отношений, аграрной жизни, но и изменило всю сложную систему землевладения. Весь понятийный аппарат земельного права советскому государству пришлось создавать заново уже на новых началах»2.
В вышеназванном декрете «О земле», а также органично развивших его декларативные положения декрете ВЦИК «О социализации земли» от 19 февраля 1918 г.3 и Положения «О социалистическом землеустройстве и о мерах перехода к социалистическому земледелию» от 14 февраля 1919 г.4 были закреплены принципы организации государственного земельного фонда, порядок землеустройства, пользования государственными земельными участками и рассмотрения земельных споров в условиях построения социалистического общества. Нормативным актом, окончательно сформировавшим систему социалистического землепользования, явился Земельный кодекс РСФСР от 30 октября 1922 г.5.
В то же самое время, несмотря на взятый курс на построение социализма и планируемое отмирание частной собственности на землю, советское правительство начало понимать, что земельные споры не только не исчезли, но, напротив, их число, в связи с коренной ломкой общественного строя и перераспределением земельного фонда, начало неуклонно возрастать.
В этой связи уже в 1920 г. в совместном Циркуляре НОКЗ и НКЮ было закреплено следующее утверждение: «Правильное урегулирование вопросов землепользования и охрана устойчивости прав земледельца на землю требует внесения ясности в вопросы земельного суда, порядка и способа разрешения возникающих земельных споров»6.
1 СУ РСФСР. 1917. № 1. Ст. 3.
2 Цит. по: Савенко Г.В., Ялбулганов А.А. Земельные участки: образование, межевание и земельные иски (вторая половина XVIII - начало XXI в.). М., 2017. С. 42.
3 СУ РСФСР. 1918. № 25. Ст. 346.
4 СУ РСФСР. 1919. № 4. Ст. 43.
5 СУ РСФСР. 1922. № 68. Ст. 901.
6 Аграрная политика Советской власти 1917-1918 / Документы и материалы. М., 1954. С. 302.
Отметим, что Положение о судоустройстве РСФСР 1922 г.1 в ст. 2 предусматривало существование, наряду с системой судебных учреждений (народный суд, губернский суд, Верховный Суд) и ряда специальных судов, а именно: военных трибуналов, особых трудовых сессий, земельных и арбитражных комиссий. Существование данных административно-судебных органов обосновывалось следующими факторами: 1) особой важностью и сложностью некоторых категорий дел; 2) необходимостью специальных познаний при рассмотрении спорных ситуаций; 3) особой опасностью отдельных категорий преступных деяний для советской республики. При всем этом законодателем особо подчеркивался временный характер деятельности вышеперечисленных видов специального суда.
Применительно к земельным судам в качестве решающих факторов, по всей видимости, выступили важность быстрого и правильного разрешения земельных споров для преимущественно аграрной республики, наряду со спецификой данной категории дел, зачастую требовавших не столько правовых, сколько землеустроительных и технических познаний. Примерно в этом же ключе рассуждали и представители советской власти, которые в вышеупомянутом Циркуляре НОКЗ и НКЮ отмечали, что «вопросы землепользования и землеустройства настолько тесно переплетаются между собой, что разделение их между двумя органами -судебными и земельными явилось бы чрезвычайно искусственным и вредным для дела»2.
Отметим, что определенной предтечей специальных земельных судов была деятельность земельных отделов в первые годы Советской власти. Данные административные органы помимо своих основных функций, заключавшихся в распределении земель сельскохозяйственного назначения, ведения запасным земельным фондом и развития коллективного хозяйства, принимали участие в составлении землеотводных проектов и разрешения всех возникающих при этом споров, а также вели подготовку к рассмотрению земельных споров, возникших вследствие действия подведомственных им лиц и учреждений3.
В рамках данной концепции в Советской республике на III Сессии ВЦИК было принято Положение о порядке рассмотрения земельных споров от 24 мая 1922 г.4 и повторявшая его основные постулаты часть 3
1 СУ РСФСР. 1922. № 69. Ст. 902.
2 Аграрная политика Советской власти 1917-1918 / Документы и материалы. М., 1954. С. 302.
3 Постановление Наркомата земледелия РСФСР «О Земельных Отделах Губернских, Уездных и Волостных Исполнительных Комитетов» от 10 мая 1919 г. // Собрание узаконений и распоряжений правительства. 1919. № 26. Ст. 39.
4 СУ РСФСР. 1922. № 36. Ст. 428.
Земельного кодекса РСФСР 1922 г.1, окончательно закрепившая административно-судебный порядок рассмотрения земельных споров всех категорий.
Итак, для разрешения споров по земельным делам были учреждены земельные комиссии следующих уровней: волостные, уездные и губернские. Особо подчеркивалось, что все дела в земельных комиссиях рассматривались в порядке состязательного процесса, позднее с обязательным применением норм ГПК РСФСР2. Все члены земельных комиссий избирались сроком на один год и приравнивались по своему статусу к народным судьям.
К ведению волостной земельной комиссии относились: 1) споры, возникавшие при междуселенном землеустройстве; 2) споры о правах на землю в пределах волости отдельных лиц или дворов.
К подведомственности уездной земельной комиссии были отнесены:
1) в качестве первой инстанции - споры, возникавшие при межволостном землеустройстве, а также при землеустройстве совхозов и колхозов либо дела, где хотя бы одной из сторон являлись государственные учреждения;
2) в качестве второй инстанции - дела, подведомственные волостной земельной комиссии в случае их обжалования.
И, наконец, ведению губернской земельной комиссии подлежали дела: 1) в качестве первой инстанции - межуездные земельные споры, наряду со спорами между предприятиями губернского и государственного значения; 2) в порядке кассации - дела, подведомственные уездной комиссии.
Особая важность придавалась созданию четвертой и высшей инстанции рассмотрения земельных споров, а именно Особой коллегии Высшего контроля по земельным спорам, создаваемой совместно Президиумом ВЦИК, Наркомземом и Наркомюстом, что подчеркивало ее особый статус среди советских государственных и судебных органов. В то же время ряд советских юристов рассматривал наличие большого числа инстанций не как достоинство, а, напротив, как недостаток советского правосудия. В частности, А. Хоменко писал, что при рассмотрении земельных споров «допускается уже совершенно чуждое, советскому законодательству явление - апелляционное производство в уезде». Значит, крестьянское земельное дело находится в тяжбе в более чем два раза долгий срок в земельной комиссии, чем если бы тоже дело решалось в народном суде»3.
1 СУ РСФСР. 1922. № 68. Ст. 901.
2 СУ РСФСР. 1923. № 46-47. Ст. 478.
3 Цит. по: Хоменко А. Нужны ли земельные суды // Еженедельник советской юстиции. 1924. № 9. С. 204.
Советским земельным и процессуальным законодательством допускалась и возможность совпадений или напротив разногласий в части подсудности земельных споров между земельными комиссиями и народными судами. В этом случае допускались пререкания между специальными и общими судами и говорилось о том, что данная ситуация разрешается вышестоящими судебными инстанциями с обязательным привлечением представителя земельной комиссии того же уровня. Отметим, что данное положение неизменно вызывало критические высказывания, особенно со стороны представителей народных судов.
Так, И. Ростовский утверждал, что советское правосудие сталкивается с ненормальной ситуацией - существованием двух параллельных судов - народного суда и земельной комиссии, что зачастую затрудняет положение граждан, вынужденных разрешать земельный конфликт1. Схожие доводы против существования земельных комиссий называл и А. Хоменко, который приводил примеры из практики о том, как сторона, которая прошла все инстанции в судах общей юрисдикции по поводу имущества и построек на земле и была недовольна итоговым решением, инициировала спор уже в специальных земельных судах по поводу того же самого предмета, к которому, правда, прибавлялся земельный участок2.
Заметим, что почти такие же критические замечания существовали и до революции, когда функционировала подобная административно-судебная система разрешения межевых споров, основывавшаяся на отнесении дел, связанных со специальным межеванием к подведомственности гражданских судов, которые не справлялись с большим количеством подобных споров, а споров по делам генерального межевания к компетенции межевого ведомства, разрешавшего их гораздо более эффективно. В этой связи, как в 1822, так и в 1922 гг. практикующие юристы задавались вопросом - зачем нужна двойственная система разрешения земельных споров, которая запутывает население и перегружает то одну, то другую свою структуру?
Неслучайно, дискуссия о необходимости самого существования земельных комиссий началась сразу же после их создания. Уже в декабре 1923 г. состоялось совещание работников Наркомзема, которые предложили для начала упразднить волостные земельные комиссии,
1 Ростовский И. Еще к вопросу о подсудности земельных дел // Еженедельник советской юстиции. 1924. № 28. С. 654.
2 Хоменко А. Нужны ли земельные суды // Еженедельник советской юстиции. 1924. № 9. С. 203.
сосредоточив все дела в уездных, за исключением той их части, которая передавалась в нарсуды1.
С течением времени дискуссия о месте (и необходимости существования) специального земельного суда в виде земельных комиссий лишь обострялась, находя все больше сторонников их ликвидации и передачи споров данной категории народным судам. При этом существовало несколько основных доводов противников земельных комиссий.
Прежде всего, сомнение вызывала компетенция членов земельного суда, т.е. то, что, по идее, должно было являться его преимуществом. Например, вышеупомянутый Я. Бранденбургский, сравнивая квалификацию работников нарсуда (гражданин, пользующийся избирательным правом, имеющий не менее 2 лет стажа ответственной политической или общественной работы или три года практической работы в органах юстиции) и работников земельных комиссий (мелкие крестьяне с низшим или средним образование либо же мелкие делопроизводители) писал о том, что, качество разрешенных спорных земельных дел будет не на стороне последних2. Здесь, правда, нужно отметить, что утверждение о наличии у большинства работников земельных комиссий преимущественно низшего образования не находит подтверждения в актах ревизий. Так, в земельных комиссиях Курской губернии около 60% работников были со средним образованием и 40% с образованием низшим3.
В то же самое время правдой являлась значительная текучесть личного состава земельных комиссий, которая доходила до 50% в отношении председателей и 70% в отношении секретарей4, что объяснялось слишком низким размером их заработной платы (в среднем -30-45 рублей в месяц).
Справедливым упреком в адрес кадрового состава членов земельных комиссий являлось то, что их руководители были заняты другой работой, которая для них считалась основной (заведующий волостным земельным управлением, заведующий уездным земельным управлением или его заместитель). Логично, что эти граждане были заняты на основном месте работы и не могли уделять необходимое время рассмотрению земельных споров в специальных судах. Народный судья Г. Сколков по этому поводу замечал, что «при разрешении ряда уголовных и гражданских дел
1 Совещание в Наркомземе о земельных комиссиях // Еженедельник советской юстиции. 1923. № 50. С. 1168.
2 Морозов П. Ликвидация зем. суда преждевременна // Еженедельник советской юстиции. 1927. № 26. С. 794.
3 ГАКО. Ф. Р-998. Оп. 2. Д. 9. С. 26.
4 Бранденбургский Я. К вопросу о реформе земельных судов // Еженедельник советской юстиции. 1927. № 24. С. 722.
требуются специальные познания в самых разнообразных областях. Однако, не сажаем же мы по таким делам в качестве судей бухгалтеров и работников биржи, а используем их лишь как экспертов»1.
И, наконец, самым главным (и объективным) аргументом противников земельных комиссий был высокий процент обжалования решений земельных органов, когда подавляющее большинство тяжущихся не удовлетворялись решением суда первой инстанции и обжаловали его вплоть до Особой коллегии контроля, зачастую вместе с обращениями и жалобами в ВЦИК. Так, среди особо неблагополучных в этом отношении субъектов советского государства в Ярославской губернии процент обжалования колебался в диапазоне от 25% до 80%, в Самарской губернии в среднем 50%, в Гомельской губернии свыше 50%, в Московской так же около 50%2. Одновременно с этим постоянно происходило и увеличение роста обращений в советскую прокуратуру с жалобами на решения земельных комиссий - до 6570 обращений в 1926 г., из которых 446 пришлось на Курскую губернию3.
Нельзя не отметить, что одновременно с критикой присутствовал и поиск позитивных моментов создания специализированной системы земельного правосудия. Прежде всего, отмечалась близость земельных комиссий к крестьянскому населению, поскольку комиссию зачастую и формировалась из крестьян, которые близко знали все местные реалии, нужды и особенности. Местное население ожидаемо не боялось говорить всю правду по существу дела, воспринимая земельный суд не как официальный орган, а как часть местной администрации: «здесь все скажешь, что тебе нужно, а у нарсудьи этого нельзя»4.
Что касается наиболее объективной информации - актов ревизий земельных комиссий всех уровней, то выявленные недостатки в материальной сфере были в целом схожи в большинстве губерний. К ним относились: слабая подготовленность в области делопроизводства, недостатки в части кадрового состава, его частая смена, отсутствие самых элементарных сведений, литературы, официального материала и пособий, материально-технической базы, отсутствие всякого инструктирования и общественной работы и т.д.
1 Цит. по: Сколков Г. За ликвидацию земельных комиссий // Еженедельник советской юстиции. 1927. № 28. С. 862.
2 Из доклада НКЮ и Верховного суда, представленного совещанию по советскому строительству при Президиуме ВЦИК «О земельных комиссиях и народном суде» // Еженедельник советской юстиции. 1925. №12. С. 303.
3 Лаговиер Н. Задачи и методы работы прокуратуры по наблюдению за деятельностью земельных комиссий // Еженедельник советской юстиции. 1927. № 5. С. 125.
4 Цит. по: Подбельский П. За земельные комиссии // Еженедельник советской юстиции. 1927. № 28. С. 860.
В области процесса наблюдались принятие неподсудных дел, вынесение решений в неполном составе суда, неправильное взыскание пошлин, невыдержанность классовой линии, неявка на заседания председателей и секретарей, волокита при исполнении и т.п.1
В это связи сторонники существования земельных комиссий предлагали следующие пути устранения выявленных недостатков, которые при их реализации могли бы поднять уровень земельного суда в советском государстве до планки межевого суда в Российской империи:
1) не допускать частой смены личного состава путем увеличения сотрудника заработной платы;
2) установить для земельных комиссий достаточный бюджет, обеспечив работу определенными сметными средствами;
3) иметь постоянный технический аппарат и чертежную;
4) обеспечить комиссии достаточно просторными помещениями с обогревом;
5) создать систему юридической подготовки членов земельных комиссий и повышения их квалификации.
Данные потенциальные возможности улучшения качества специального правосудия использованы не были, поскольку с началом массовой коллективизации, полного устранения единоличного землепользования и становления принципиально иного аграрного строя в СССР земельные комиссии стали уже не нужны и были ликвидированы в 1930 г.
В целом можно сделать вывод о том, что в период реформирования земельных правоотношений, особенно в условиях резкого изменения парадигмы общественных, политических и правовых реалий, государство может проводить схожие организационно-правовые преобразования в данной области, однако с разным результатом. В самом деле, концепция специальных межевых судов в Российской империи и земельных комиссий в советском государстве была реализована в виде создания и/или наделения административных органов судебными полномочиями в рамках тесного взаимодействия с общей судебной системой.
В то же самое время итоговый положительный или отрицательный результат работы специальных судов зависит от отдельных деталей их реализации: материально-технической базы, качество подготовки кадрового состава, внимания исполнительной власти, контроля и надзора со стороны вышестоящих инстанций и прокуратуры. Исходя из этих факторов мы можем увидеть успешную работу специального межевого суда на протяжении более чем ста лет и короткую карьеру специального земельного суда в виде земельных комиссий, не достигшую даже одного десятилетия.
1 ГАКО. Ф. Р-998. Оп.2. Д.9. С. 35, 38, 68, 89.
72
Библиографический список
1. Бранденбургский Я. К вопросу о реформе земельных судов // Еженедельник советской юстиции. 1927. № 24. С. 721-725.
2. Водарский Е.Я. Дворянское землевладение в России в XVII - первой половине XIX в. М.: Наука, 1988. - 303 с.
3. Законы межевые // Свод законов Российской империи, повелением государя императора Николая Первого составленный. Издание 1832 г. Т. X. Ч. 2. СПб.: Тип. Второго Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1832.
4. Захаров В.В. Суд и институт исполнения судебных решений по гражданским делам в Российской империи первой половины XIX столетия: законодательные основы и проблемы их практической реализации (историко-правовое исследование). Курск: Изд-во КГУ, 2008. - 344 с.
5. Из доклада НКЮ и Верховного суда, представленного совещанию по советскому строительству при Президиуме ВЦИК «О земельных комиссиях и народном суде» // Еженедельник советской юстиции. 1925. № 12. С. 302-306.
6. Лаговиер Н. Задачи и методы работы прокуратуры по наблюдению за деятельностью земельных комиссий // Еженедельник советской юстиции. 1927. № 5. С.124-127.
7. Маттель А.И. Судебно-межевое разбирательство по Уставу Гражданского Судопроизводства: С приложением подлежащих статей. СПб.: Издание юридического книжного магазина Н. К. Мартынова, 1912. - 215 с.
8. Морозов П. Ликвидация зем. суда преждевременна // Еженедельник советской юстиции. 1927. № 24. С. 794-795.
9. Подбельский П. За земельные комиссии // Еженедельник советской юстиции. 1927. № 28. С. 860-861.
10. Ростовский И. Еще к вопросу о подсудности земельных дел // Еженедельник советской юстиции. 1924. № 28. С. 654-655.
11. Савенко Г.В., Ялбулганов А.А. Земельные участки: образование, межевание и земельные иски (вторая половина XVIII — начало XXI в.). М.: Издательский Дом ВШЭ, 2017. - 272 с.
12. Сколков Г. За ликвидацию земельных комиссий // Еженедельник советской юстиции. 1927. № 28. С. 861-862.
13. Совещание в Наркомземе о земельных комиссиях // Еженедельник советской юстиции. 1923. № 50. С. 1168.
14. Уставы счетные // Свод законов Российской империи, повелением государя императора Николая Первого составленный. Издание 1857 г. Т. XVIII. Ч. 2. СПб.: Тип. Второго Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1857.
15. Утин В. Подсудность межевых споров. СПб.: Тип. Правительствующего Сената, 1900. - 128 с.
16. Хоменко А. Нужны ли земельные суды // Еженедельник советской юстиции. 1924. № 9. С. 203-204.
