CC BY
21
УДК 821.161.1. 82-1 КОВАЛЕВА Т.В.
доктор филологических наук, профессор, кафедра истории русской литературы Х1-Х1Х вв., Орловский государственный университет имени И.С. Тургенева E-mail: Tatko1986@mail.ru СИМОНЕНКОВА С.Н.
соискатель, кафедра истории русской литературы Х.I-Х1Хвв, Орловский государственный университет имени И.С. Тургенева
E-mail: svetiana.simonenckova@yandex.ru
UDC 821.161.1. 82-1 KOVALEVA T.V.
Doctor of Philology, Professor, Department of the History of the XI-XIX Centuries of the Russian Literature, Orel State
University E-mail: Tatko1986@mail.ru SIMONENKOVA S.N.
Aspirant, Department of the History of the XI-XIX Centuries of the Russian Literature, Orel State University E-mail: svetiana.simonenckova@yandex.ru
ОСОБЕННОСТИ ЖАНРА СТИХОТВОРНОЙ МОЛИТВЫ В ЛИРИКЕ К.М. ФОФАНОВА PECULIARITIES OF THE POETIC PRAYER GENRE IN K.M. FOFANOV'S LYRICS
В статье рассматриваются особенности стихотворных молитв, созданных поэтом К.М. Фофановым. Установлено, что в лирике поэта молитвенных дискурс включает произведения трех типов: стихотворения, восходящие к канонической просительной молитве, стихотворения, основу которых составляет событийное начало, поэтому они отнесены к типу нарративно-просительных стихотворных молитв, и стихотворение, в котором поэт использовал особый способ выражения авторского сознания - ролевую лирику.
Ключевые слова: К.М. Фофанов, жанр, стихотворная молитва, просительная молитва, нарративно-просительная стихотворная молитва, ролевая лирика.
In the article the peculiarities of poetic prayers composed by K.M. Fofanov are examined. It has been steted that in poet's lyrics prayerful discourse includes works of three types: poems going back to canonical asking prayer, poems based on the event sequence, they are classified as a type of narrative-asking poetic prayers and poems in which poet used a special way of expressing author's consciousness - role lyrics.
Keywords: K.M. Fofanov, genre, poetic prayer, asking prayer, narrative-asking poetic prayer, role lyrics.
Творчество К.М. Фофанова - поэта эпохи русского безвременья - удивительно разнообразно и в тематическом, и в жанровом отношении. В русской лирике 8090-х годов XIX века не было поэта, который бы с такой легкостью переходил от освещения личных и семейных проблем к философским размышлениям о человеке и его месте во Вселенной, от эстетизированных пейзажных зарисовок к осмыслению сущности небытия.
Не менее разноплановым был и жанровый диапазон поэзии К.М. Фофанова: элегии, переложения псалмов, притчи, стансы, сонеты, эпиграммы, лирические миниатюры, поэмы, баллады и т.д. Каждый из перечисленных жанров творческого наследия поэта требует обстоятельного изучения, однако цель нашего исследования заключается в анализе стихотворной молитвы К.М. Фофанова, жанра, к которому литературоведение обращалось, но целостного представления о его особенностях не сформировало.
Произведением, наиболее часто привлекавшим внимание исследователей, стало стихотворение «Отче наш», восходящее к молитве из Нагорной проповеди.
Е.З. Тарланов назвал этот фофановский текст переложением, в котором используются «жанровые традиции христианской молитвы-исповеди» [8, с.290]; отметил в нем «христианский мотив покаяния» и
«раздвоенность авторского мироощущения, разорванность его поэтической концепции мира» [8, с. 290]. К «молитве-мольбе» исследователь отнес стихотворную молитву «Ободри меня, подыми меня...» с ее «тягостно-надломленным стоном смертельно уставшего «земного странника»» [8, с. 290].
Стихотворная молитва «Отче наш» была проанализирована Т.В. Малыгиной, выявившей прямые соответствия между канонической молитвой и одноименным произведением К.М. Фофанова. Сопоставление текстов позволило исследовательнице сделать вывод об использовании «прямых реминисценций из текста Евангельской молитвы» [6, с. 58] в произведении поэта.
Принцип сопоставления текстов был использован и Е.Е. Завьяловой, которой, помимо заимствований из Евангелия от Матфея, были установлены «примеры непрямой цитации» [2, с. 129], восходящие к притче о мудрых и неразумных девах (Мф.25: 1-13). В целом же автор монографии считает, что стихотворная молитва К.М. Фофанова «вмещает в себя благословение, поклонение, признание своих грехов, просьбу о помощи (в том числе «ходатайство» «всех сохрани») и прославление. При всем этом произведение нельзя назвать парафразом церковной молитвы. Оно наполнено исповедальными нотками и, несмотря на обилие «общих
© Ковалева Т.В., Симоненкова С.Н. © Kovaleva T.V., Simonenkova S.N.
10.01.01 - РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ), 10.01.03 - ЛИТЕРАТУРА НАРОДОВ СТРАН ЗАРУБЕЖЬЯ (С УКАЗАНИЕМ КОНКРЕТНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ) (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ) 10.01.01 - RUSSIAN LITERATURE (PHILOLOGICAL SCIENCES), 10.01.03 - LITERATURE OF THE PEOPLES OF FOREIGN COUNTRIES (WITH INDICATION OF SPECIFIC LITERATURE) (PHILOLOGICAL SCIENCES)
мест», очень интимно» [2, с. 129].
К типу «молитв-подражаний» отнесла «Отче наш» поэта О.А. Перевалова. Данный тип, как указывается в диссертационном исследовании, предполагает отказ от «установки на точный перевод смысла прецедентного текста при сохранении его структурных особенностей» [7, с. 124]. К особенностям произведения «Отче наш» К.М. Фофанова О.А. Перевалова отнесла то, что в стихотворении «полностью не передается смысл ни одного прошения канонической молитвы: в тексте актуализируется значимый для лирического субъекта смысл понятий «хлеб» и «лукавый», а прошение об отпущении «долгов» заменяется их описанием <...> При этом структура молитвы сохраняет трехчастность: формула призывания Бога, мольба и славословная концовка» [7, с. 129].
Кроме того, Т.В. Малыгиной была проанализирована «Молитва» («Дева Пречистая, Матерь Господняя.») как образец ролевой лирики, раскрывающий «внутренний мир страдающей женщины, особенности ее сознания» [6, с. 164].
Рассмотренные исследования, с одной стороны, позволяют сделать вывод о неослабевающем интересе к жанру, а с другой, доказывают, отсутствие целостности в изучении особенностей стихотворной молитвы К.М. Фофанова.
Молитвенный «цикл» К.М. Фофанова открывается текстом стихотворения «Отче наш», восходящим к самому древнему из христианских сакральных текстов. История произнесения молитвы передана в двух Евангелиях от Матфея: «Сице бо молитеся вы: Отче наш, иже еси на небесех, да святится имя Твое:/ да при-идет Царствие Твое: да будет воля Твоя, яко на небеси, и на земли:/ хлеб наш насущный даждь нам днесь:/ и остави нам долги нашя, яко и мы оставляем должником нашым:/ и не введи нас в напасть, но избави нас от лу-каваго: яко Твое есть Царствие и сила и слава во веки. Аминь» (Мф. 6: 9-13); и в более кратком варианте от Луки (Лк. 11: 2-4).
Смысл молитвы был объяснен святителем Игнатием (Брянчаниновым): «Прошения, из которых состоит молитва Господня, - прошения даров духовных, приобретенных человечеству искуплением. Нет слова в молитве о плотских, временных нуждах человека» [1, с. 241].
Стихотворную молитву «Отче наш» К.М. Фофанова мы относим к типу просительной молитвы, которую традиционно считают обращением к Богу за поддержкой в земных делах и прошением о спасение души. В просительной молитве выражаются чаяния духовные, считается, что человек слишком слаб, чтобы спасти свою душу и только Господь укрепляет ее и дарует силы для жизни духовной и внешней. Просительная молитва считается самым распространенным и самым спонтанным видом. В ней выражается осознание связи с Богом, понимание, что человек не властен над бедами, а потому ему и нужна милость высших сил.
Каноническая молитва частично переосмыслива-
ется поэтом и наполняется содержанием, отражающим воззрения и настроения человека, живущего в России в 80-е годы XIX века: она становится размышлением об эпохе, которая разрушает духовность человека, приводит к фатальному разочарованию и, как следствие, пониманию, что спасение возможно только в вере. Именно это и заставляет лирического субъекта каяться и надеяться на прощение грехов.
В стихотворной молитве «Отче наш» К.М. Фофанов использует устойчивые формулы, характерные для литературного жанра: текст открывается призыванием Бога и традиционной для стихотворной молитвы диалогической ситуацией:
Отче наш! Бог, в небесах обитающий,
Оку незримый, но зримый сердцами [9, с. 124].
Лирический субъект испытывает чувство раскаяния, он стремится избавиться от греха уныния, от мрачных мыслей и обращается к Богу со словами покаяния.
Важно и то, что носитель речи в стихотворной молитве представлен местоимением множественного числа - «Мы». Так, лирический субъект выражает общие настроения эпохи, передает ощущение беспросветности и трагического отчаяния, свойственно человеку эпохи безвременья. Как пишет Е.З. Тарланов: «Личная драма фофановского героя - уже не свидетельство исключительности его натуры (в духе романтической апологетики личности), но драма поколения. «Боль времени» звучит в фофановском переложении молитвы «Отче наш» при разработке христианского мотива покаяния» [8, с. 290].
Изменение содержания канонической молитвы «Отче наш» вызваны глубоко личными переживаниями самого поэта, который чувствовал беспомощность перед жестоким миром, осознавал свою неспособность противостоять злу, поэтому в произведении поэта Бог -«всё созидающий» и «всё разрушающий». Созидание в стихотворной молитве воспринимается как великое творение всего сущего.
В трактовке разрушительного начала К.М. Фофанов обращается к эпизоду из Ветхого Завета, приписывая Господу деяния, которые в соответствии с сакральным текстом совершает Иеремия: «се, поставих тя днесь над языки и над царствы, да искорениши и разориши, и рас-точиши и разрушиши, и паки созиждеши и насадиши» (Иер.1:10). Изменение канона связано с общей концепцией стихотворения, в котором несчастия, в том числе и разочарование, представляются как наказание человечества за грехи.
При этом лирический субъект не ощущает своей оторванности от Бога. В соответствие с православной традицией он чувствует связь с ним, причем не на уровне разума, а связь духовную («Оку незримый, но зримый сердцами»), а Бог воспринимается как сила, дарующая человеку гармонию, смысл бытия и надежду.
Лирический субъект ощущает фатальное разочарование, избавление от которого, он находит в молитве. Бог становится для него воплощением сострадания и человеколюбия:
Отче наш, Бог безутешно страдающих, Солнце вселенной! к Тебе мы с молитвою -Всех сохрани за любовь погибающих... [9, с. 124] В тексте стихотворной молитвы находит свое прямое отражение эпоха середины 80-х годов XIX века
- сложное время для тех, кто искренне верил возможность преобразований мира, но полностью утратил надежды. Общий эмоциональный спад в демократически настроенных слоях общества, разочарование в политической борьбе, связанное с крахом народничества, нашли отражение в строках:
В годы сомнения, в годы ненастные Нам изменили мечты неизменные; Мы загасили светильники ясные, Мы расплескали елеи священные [9, с. 124]. Лирический субъект стихотворения К.М. Фофанова целью своей жизни считал служение людям, но он не находит сил сопротивляться обстоятельствам и хочет укрепить свою душу в вере, обрести гармонию, избавиться от внутренней раздвоенности и приблизиться к вечности.
Не случайно в словах, обращенных к Богу, возникает мотив соблазна: «И отстрани от соблазна лукавого». Трактовка мотива восходит к Новому Завету: «соблазн Ми еси: яко не мыслиши яже (суть) Божия, но человеческая (Мф. 16: 23). Желание освободиться от страданий
- греховно, потому что человек лишенный душевной боли, отстраняется от истины. Молитва же должна укрепить силы и веру в высшую справедливость, в торжество правды.
Похожая идея выражена в стихотворной молитве К.М. Фофанова: «О, Боже, загляни в измученную душу.», также восходящий к простительному канону. Человек в ней, как и во всем поэтическом мире поэта, неизменно обречен на бесконечные мучения и страдания, поскольку внешний мир становится по отношению к нему враждебным и безучастным. Как справедливо отмечал Е.З. Тарланов, трагизм мироощущения в лирике К.М. Фофанова обусловлен «пониманием неизбежности смерти и даже предчувствием всеобщего конца».
В центре «Молитвы» оказывается эмоционально-психологическое состояние лирического субъекта, разуверившегося в смысле жизни и мечтающего обрести его в обращении к Богу:
О, Боже, загляни в измученную душу, -И озари ее приветственным лучом! Войди ко мне, войди/...
Я пред тобой склонюсь со страхом и стыдом [9, с. 312].
Стихотворная молитва проникнута элегической тоской и тревожными предчувствиями. Лирический субъект остро ощущает свое одиночество не только среди людей, но и вообще в мироздании. В тексте присутствует мотив бессмысленности жизни, связанный с образом сомнений, которые полностью подчинили себе сознание лирического субъекта: «.напрасно бесполезным/ Сомненьям и тоске я думы отдаю.» Разочарование и чувство внутренней неудовлетворенности доминирую-
щими и определяют эмоциональное состояние носителя речи.
Основным средством, передающим трагическое мироощущение лирического субъекта, выступают эпитеты, подчеркивающие дисгармонию и разлад в его душе: «разверзнувшие бездны», «падший дух», «борение мятежное». Лирический субъект воспринимает себя бесприютным скитальцем в мире, всеми покинутый и брошенный. Однако состояние космического пессимизма преодолевается молитвой. С одной стороны, у него появляется надежда на духовное возрождение и обретение любви к миру и человечеству, а с другой стороны - он хочет обрести покой, который дает вера. Именно поэтому для первой части характерен пессимистический пафос, а для второй - оптимистический, жизнеутверждающий. Если в первой части стихотворения духовный мир человека предстает как абсолютно дисгармоничный, то во второй части, напротив, лирический субъект начинает осознавать, что «святыня и любовь» возможны, и эта мысль помогает ему обрести гармонию.
Особый смысл в стихотворении несет строка: «О Ты, блеснувший нам сияньем на Востоке.» Совершенно очевидно, что для К.М. Фофанова - это не обозначение стороны света, а сакральный образ, восходящий к Библии. Это и страны от Палестины до Месопотамии, и жители этих стран: «сыны востока» (Быт. 29:1; Суд. 6:3; Иов. 1:3; Ис. 41:2 и др.). Это и Рай, который также был создан Богом «на востоке» и где обитал первый человек (Быт. 2:8).
«Восток» в христианской традиции всегда соединял в себе представление об особой мудрости, таинственности и богобоязненности, стремлении познать божественное и подчинить все Высшей силе (Ис. 41:2). Не случайно, пророк Иезекииль говорит: «... слава Бога Израилева шла от востока» (Иез. 43:2). И это не просто потому, что храм был ориентирован на восток, а потому, что в этом есть глубокий смысл. И пророк Исаия говорит: «Итак, славьте Господа на востоке...» (Ис. 24:15). О Господе нашем Иисусе Христе, явившем Собою высшую Божию Любовь и Премудрость, сказано: «...посетил нас Восток свыше» (Лк. 1:78).
Упоминание о сиянии Востока необходимо было автору стихотворной молитвы для реализации важной для него мысли: духовное обновление человечества стало возможным с появлением Бога на востоке, и если Высшие силы помогли людям измениться и найти веру, то и каждый конкретный человек способен к возрождению.
Эта идея завершает стихотворную молитву:
Да смолкнут вопль души, в борении мятежной,
Да воцарится в ней святыня и любовь, -
И сердце обретет прощенья голос нежный..
В душе воскреснешь Ты - и я воскресну вновь. [9, с. 312].
Так, в стихотворении К.М. Фофанова лирический субъект приходит к обретению высших ценностей земного существования «святыни» и «любви», которые
10.01.01 - РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ), 10.01.03 - ЛИТЕРАТУРА НАРОДОВ СТРАН ЗАРУБЕЖЬЯ (С УКАЗАНИЕМ КОНКРЕТНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ) (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ) 10.01.01 - RUSSIAN LITERATURE (PHILOLOGICAL SCIENCES), 10.01.03 - LITERATURE OF THE PEOPLES OF FOREIGN COUNTRIES (WITH INDICATION OF SPECIFIC LITERATURE) (PHILOLOGICAL SCIENCES)
оказываются нравственными категориями, способными поддержать человека во всех испытаниях. Лирический субъект понимает несовершенство мира и собственное несовершенство, как части этого мира, и обращается к Богу с просьбой о спасении души.
Стихотворение «В дороге» является типичным для молитвенного дискурса К.М. Фофанова. Это прощение, выраженное формулой: «О боже мой, внемли страданьям/ Души, идущей за тобой!» [9, с. 356]
В тексте поэт использовал традиционные для его лирики образы и мотивы: ночь, звезды, тени, потеря ориентиров и жизненных сил.
Центральное место в стихотворении занимает характеристика состояния души творческой личности, неспособной противостоять действительности. Он, как и в других стихотворных молитвах, предстает человеком своей эпохи, разочарованным в окружающем мире, в себе самом, в своей миссии творца. Причем традиционное для поэта представление о ночи как источнике поэтического вдохновения претерпевает существенные изменения. Как правило, это время суток несло ощущение высшей гармонии, а окружающий мир воспринимался совершенным. Например, в стихотворении «Звезды ясные, звезды прекрасные» именно ночная природа дарует возможность творить и дает силы сохранять присутствие духа «в эти дни многотрудные» [9, с. 69].
В стихотворении «В дороге» характеристика ночи приобретает абсолютно трагический смысл: «А ночь глуха...», «Вокруг безлюдье...» Лирический субъект ощущает уже не только духовную пустоту, но и физическую слабость. Причем данный мотив возникает в нечетных строфах стихотворения:
Иду неверною ногой.
Слабеет взор, дрожат колени, Скользит над пропастью нога [9, с. 355] Точно так же во второй и четвертой строфах возникают христианские образы и мотивы. Однако основной в стихотворной молитве является проблема творчества. Лирический субъект осознает свою неспособность освещать жизнь людей своим поэтическим словом: «Мой голос слаб, мой факел темен...», а потому жизнь теряет свой смысл.
Стихотворная молитва вызывает прямые ассоциации с Притчей о сеятеле. В Евангелии от Матфея передается слова Иисуса о семенах, брошенных на дорогу, на камни и «на земли добрей» (Мф. 13: 8). И только «на доброй земле» семена принесли плоды. Значение притчи объяснил протоиерей Лев Липеровский: «В этой притче ясно, что СЕМЯ означает слово о Царствии Божием. СЕЯТЕЛЬ - Христос. ПОЧВА, на которую падает семя: души человеческие, их ум, сердце, внимание, воля. Но почва бывает разная - плодородная, средняя и дурная. В зависимости от качества почвы и семя прорастает по-разному» [5, с. 7].
Поэтическое слово, по мысли поэта, должно вызывать прямые ассоциации со словом Христа. Однако
именно этот посыл раскрывает внутреннюю противоречивость лирического субъекта, которая обусловлена тем, что он испытывает потребность к творческому самовыражению, но не видит тех, кому может быть адресовано творчество. Интенсивность размышлений лирического субъекта передается в тесте системой вопросов, которые не являются риторическими, так как адресованы Богу:
Где сеять мне? Какое семя? Кого мне зернами питать? Господь! Пошли иное время, Чтобы посеять и пожать [9, с. 355]. Нагнетание вопросительных конструкциями подчеркивает их важность для лирического субъекта и их неразрешимость.
Основной причиной страданий творческой личности, по мысли автора стихотворения, является эпоха, которая разрушает все лучшие устремления души. Мысль о трагическом положении творческой личности и невозможности противостоять «тьме» окружающего мира проходит через весь текст. Особенно явно это подчёркивается упоминанием о безлюдье, что можно трактовать, как отсутствие единомышленников, людей готовых разделить взгляды лирического субъекта.
Максимальная степень трагизма передается образом физических страданий человека, который ощущает себя на краю гибели. И только в конце произведения возникает типичная для жанра стихотворной молитвы формула - прошение к Богу, который может помочь страдающему:
О Боже мой, внемли страданьям Души, идущей за тобой! Не усыпи ее молчаньем, Не разбуди ее грозой! [9, с. 355] Следует отметить и то, что К.М. Фофанов перефразирует основные идеи, выраженные в стихотворении М.Ю. Лермонтова «Парус». Как и в тексте предшественника, лирическим субъектом отрицается и буря, и покой, и подчеркивается, что бунт бессмыслен, а молчание для творческой личности разрушительно.
В молитвенном дискурсе поэзии К.М. Фофанова есть явно экспериментаторские тексты. Так, произведение «Весной запахло» является примером нарративно-просительной стихотворной молитвы, структура которой определяется наличием событийности и обращением к Богу.
Как отмечает О.В. Зырянов, одной из форм жанровой парадигмы лирического нарратива является драматизация (внутренний монолог): «Драматическое звучание монолога усиливается за счет особой философии пространства и времени, а также особого типа субъектной организации: в пространственном отношении это детализация, индуктивный способ развития сюжета; во временном измерении - акцентировка возрастных изменений личности; в субъектном плане - диалогическая установка сознания» [3, с. 150].
Стихотворение «Весной запахло» характеризуется скрытым диалогизмом, по основным характеристикам
восходящим к внутренней молитве:
Слеза невольно навернулась... «Боже! -Подумал я, как это все похоже На прошлое/...О, если б можно было. [10, c.179] Стихотворение, как и большая часть творчества поэта, построено на антитезе. Состояние пробуждающейся природы, времени года традиционно связанного с чувством радости, обновлением и пробуждением всего живого, противопоставлено состоянию лирического субъекта, ощущающего «грусть немую».
В текст стихотворения вводятся описания природного мира, обусловленные пасхальной темой. Природа во всех проявлениях показана живой и одухотворенной: «торжественный, пасхальный перезвон» органично соединяется в стихотворении с «чириканьем» воробьев.
Пространственные характеристики текста являются значимыми для художественной концепции стихотворения, в котором представлены два локуса: мир внешний и внутренний. Их своеобразным разграничением является окно, которое «выступает определенным рубежом между замкнутым бытовым жизненным пространством человека и безграничностью мироздания» [6, с. 28] Целостность и гармония мира порождает крайнюю степень смятения лирического субъекта, которому недоступно ощущение радости бытия.
Дисгармоничность внутреннего состояния носителя речи раскрывается подчеркнутым несовпадением интонационно-синтаксической организации текста с метрическим рядом. Enjambement маркирует 11-ть строк из 18-ти строк, что не только создает иллюзию несвязной звучащей речи, но и передает исступленность лирического субъекта, его душевное волнение: Сегодня утром дрались воробьи, Чириканьем задорным оглашая Весенний воздух. Сердца грусть немая Вдруг охватила. [10, с. 179]
Состояние лирического субъекта вызвано тем, что он не ощущает связи с пробуждающимся миром. Особую значимость в этом контексте приобретают временные характеристики. Чувство неудовлетворённости обусловлено бесконечной повторяемостью одних и тех же жизненных ситуаций, обновление в природе никак не связано с обновлением человеческой жизни, настоящие ничем не отличается от прошлого, и в перспективе, как считает лирический субъект, точно таким же будет и будущее.
Мысль о смерти тоже не является спасительной для носителя речи. Именно поэтому используется форма сослагательного наклонения: «Я б счастлив стал!» И, напротив, обращение к Богу позволяет лирическому субъекту осознать, что жизнь необходимо принимать такой, какая она есть. Внутренняя молитва помогает ему не только осознать, к чему должна стремиться его душа, но и ощутить гармонию с окружающим его миром.
Стихотворение К.М. Фофанова «Весной запахло» практически лишено традиционных молитвенных формул, однако и однократное обращение является примером того, что вера может излечить душу человека.
Произведение «Ободри меня, подыми меня.» относится к типу нарративно-покаянных стихотворных молитв, а его основной пафос заключается в признании грехов и прошении о духовной поддержке.
Нарратив вводится в текст стихотворения для раскрытия обстоятельств жизни лирического субъекта, причин, которые привели его к духовному кризису: растраченные на мирское годы и «тайные муки». Если в ранних стихотворениях поэта причиной разочарования оказывалась нереализованность мечты о преобразовании мира и неспособность бороться за идеалы, то в стихотворной молитве «Ободри меня, подыми меня.» основной причиной называется отказ от служения общему благу и борьбы, ради личностного, индивидуалистичного.
В стихотворении раскрывается парадоксальность сознания носителя речи. С одной стороны, он не отделяет себя от современников: «Отцвели цветы ясных грез моих./Словно тень бреду заодно с толпой.» [10, с. 288], а с другой, не хочет уподобляться толпе, живущей без мечты и надежды.
В стихотворные молитвы К.М. Фофанова всегда вводилась формула обращения. В стихотворении «Ободри меня, подыми меня.» она вынесена за рамки текста, но это не делает общение с Богом менее интенсивным. Напротив, элементы прошения проходят через весь текст и усиливаются использованием анафоры: «Исцели меня и наставь на путь!/<.> Исцели меня, подыми меня!» и «Дай мне тешиться в роковой борьбой,/ Дай мне верить в блеск золотого дня!...» [10, с. 288].
Как и в других произведениях молитвенного дискурса поэта его лирический субъект - человек, испытывающий чувство колоссальной внутренней дисгармонии. Он разуверился с тех ценностях, которые являются незыблемыми. В тексте это выражено словами: «Я не верю в блеск золотого дня.», по сути, во вселенскую гармонию.
При этом прошлое противопоставляется настоящему, в котором появляется осознание ошибок и стремление изменить собственное душевное состояние ради будущего и борьбы. Хотя, и в обращении к Богу есть и понимание того, что противостояние порокам мира может и не принести к торжеству гармонии.
Обращение к высшим силам необходимо лирическому субъекту для укрепления собственных сил. Вопрос о вере и безверии в стихотворной молитве поэта не ставится: лирический субъект изначально осознает значимость общения с Богом, поэтому и обращается к нему.
Еще одним творческим экспериментом поэта можно считать стихотворение «Молитва» («Дева Пречистая, Матерь Господняя.»), представляющее собой образец ролевой лирики. Следует отметить, что к данному способу отражения авторского сознания К.М. Фофанов обращался несколько чаще, чем его современники. По данным Т.В. Малыгиной, поэтом было создано шесть текстов, в которых структура определятся «чужим» сознанием.
10.01.01 - РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ), 10.01.03 - ЛИТЕРАТУРА НАРОДОВ СТРАН ЗАРУБЕЖЬЯ (С УКАЗАНИЕМ КОНКРЕТНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ) (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ) 10.01.01 - RUSSIAN LITERATURE (PHILOLOGICAL SCIENCES), 10.01.03 - LITERATURE OF THE PEOPLES OF FOREIGN COUNTRIES (WITH INDICATION OF SPECIFIC LITERATURE) (PHILOLOGICAL SCIENCES)
Тексты подобной структуры О.В. Зырянов относит к драматизированным монологам, или стихотворениям с ролевым героем. Данный тип лирического нарратива предполагает «монолог от лица вымышленного персонажа - мужского или женского, нередко представителя иного, не авторского, этноконфессионального мира» [3, с. 150]. Понятно, что в стихотворении К.М. Фофанова героиня - носительница православного сознания. Именно поэтому она и обращается к Богородице, которая воспринимается в национальной духовной культуре заступницей и просительницей за весь человеческий род.
Однако, в стихотворной молитве «Дева Пречистая, Матерь Господняя...» используется «лирический способ овладения эпическим материалом» [4, с.165] и привлекаются «резко-характиристические средства социально-речевой типизации» [4, с.172].
В стихотворении поэта речь отражает народное сознание. Но героиня не является представительницей крестьянской общины. В системе отношений конца XIX века потеря невинности до свадьбы в среде деревенских жителей была абсолютно недопустимой. И героиня воспринимала бы «гонения» как естественное наказание, она понимала бы, что соединение с любимым человеком до свадьбы является грехом и обращалась бы к Богородице со словами покаяния, а не с прошением о заступничестве.
В городской среде отношения были более свободными, поэтому и героиня стихотворения К.М. Фофанова не считает добрачную физическую близость с любимым человеком абсолютным грехом. Тем более, что чувства являются искренними и одобренными матерью:
Чем же, Владычица, я опорочена?
Тем ли, что ложе слезами омочено?
Тем ли, что сердце любови исполнено?
Тем ли, что с милым родимой помолвлена? [11, с. 62]
Принадлежность героини к простонародной городской среде передается на лексическом уровне: «протерпела», «забитою», «душу сосут» и т.д.
Следует отметить, что стихотворная молитва «Дева Пречистая, Матерь Господняя.» относится к типу нарративно-просительных молитв, основным показателем которого является соединение формулы обращения в первом стихе и событийности в остальной части текста.
Для К.М. Фофанова интерес представляло отражения женского сознания, мыслей и чувств героини, принадлежащей к определенному слою общества, с жизнью которого К.М. Фофанов был хорошо знаком. Героиня стихотворной молитвы представляется невинной духовно, человеком чистым и неиспорченным. Ее доброе отношение к миру и людям сталкивается с обыденностью, жестокостью и пустотой людей, которые ее окружают. Высокое чувство, не понятое и не принятое окружающими, противопоставляется ничтожеству людей приземленных. Именно поэтому и возникает у героини стихотворения потребность просить заступничества у Богородицы.
В «ролевом» стихотворении К.М. Фофанова наиболее точно передана форма канонической просительной молитвы и ее функции. Так раскрывается стремление героини укрепить душевные силы и противостоять злу.
Анализ стихотворных молитв К.М. Фофанова позволяет сделать вывод о безусловном стремлении поэта воссоздать форму канонической молитвы в поэтическом слове. Обращение к жанру на протяжении большей части творчества доказывает интенсивность духовных исканий поэта.
Библиографический список
1. Брянчанинов Д.А., Игнатий, еп. Кавказский и Черноморский. Сочинения епископа Игнатия Брянчанинова. Т. 4: Аскетическая проповедь и Письма к мирянам. 2 изд., исправ. и попол. СПб.: Изд. И.Л. Тузова, 1886. 549 с.
2. ЗавьяловаЕ.Е. Жанровые модификации в русской лирике 1880-1890-х годов : монография. Астрахань: Астраханский ун-т, 2006. 350 с.
3. Зырянов О.В. Своеобразие лирического нарратива в поэзии Я.П. Полонского//Я.П. Полонский: Творчество, судьба, эпоха. Рязань, РГУ, 2015. С.148-160.
4. Корман Б.О. Лирика Н.А. Некрасова. Воронеж: ВГУ 1964. 390 с.
5. ЛиперовскийЛ., протоиерей. Царство Небесное и пути к нему. М.: Изд-во Московской Патриархии РПЦ, 2011. 128 с.
6. МалыгинаТ.В. Авторское сознание в лирике К.М. Фофанова: диссер. ... кандидата филологических наук: 10.01.01. Орел, 2005. 196 с.
7. Перевалова О.А. Стихотворная молитва в русской поэзии XIX века: жанровая динамика и типология: диссертация ... кандидата филологических наук: 10.01.01. Екатеринбург, 2015. 207 с.
8. Тарланов Е.З. Христианские мотивы в поэзии К. Фофанова//Проблемы исторической поэтики. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ 1994. Вып. 3. С.285-293.
9. Фофанов К.М. Стихотворение и поэмы/ Вступ. статья, состав., подгот. текста и прим. С.В. Сапожкова. СПб.: Изд. Пушкинского Дома, 2010. 592 с.
10. Фофанов К.М. Тени и тайны. Стихотворения Константина Фофанова. СПб.: Изд. М.В. Попова, 1892. 352 с.
11. Фофанов К.М. Стихотворения (1880-1887). СПб.: Изд. Германа Гоппе, 1887. 182 с.
References
1. BryanchaninovD.A., Ignatius, bishop of Caucasus and black sea coastal area. Works of bishop Ignatius Bryanchaninov. Vol. 4: Austenitic sermon and letters to the laity. 2 ed., edded. SPb.: Publ. house - Tuzova, 1886. 549 p.
2. ZavyalovaE.E. Genre modifications in Russian lyrics of 1880-1890s: monograph. Astrakhan: Astrakhan State University, 2006. 350 p.
3. Zyranov O.V. The uniqueness of lyrical narrative in Y.P. Polonsky's poetry //Y.P. Polonsky: Creativity, destiny, era. Ryazan, RSU, 2015. pp 148-160.
4. CormanB.O. N.A. Nekrasov's lyrics. Voronezh: VSU, 1964. 390 p.
5. LiperowskiyL., archpriest. Kingdom of Heaven and the way to it. M.: Publ. house of Moscow Patriarchy of ROC, 2011. 128 p.
6. Malygina T.V. Author 's consciousness in K.M. Fofanov's lyrics: disser.... Candidate of Philology: 10.01.01. Orel, 2005. 196 p.
7. Transvalova O.A. Poetic prayer in Russian poetry of the 19th century: genre dynamics and typology: disser... Candidate of Philology: 10.01.01. Yekaterinburg, 2015. 207 p.
8. Tarlanov E.Z. Christian motifs in K. Fofanov's poetry //Problems of historical poetry. Petrozavodsk: Publ. house of Petrozavodsk State University, 1994. Issue. 3. Pp. 285-293.
9. Fofanov K.M. Poem and Poems/Book. Article, composition., compiled by S.V. Sapozhkova. SPb.: Pushkinsky House, 2010. 592 p.
10. Fofanov K.M. Shadows and Secrets. Poems by Constantine Fofanov. SPb.: Ed. by M.V. Popova, 1892. 352 p.
11. Fofanov K.M. Poems (1880-1887). SPb.: Ed. by Hermann Goppe, 1887. 182 p.
