CC BY
234
2013
ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Сер. 12
Вып. 3
ПСИХОЛОГИЯ РАЗВИТИЯ
УДК 159.922.73
М. В. Плетенёва, Р. Ж. Мухамедрахимов
ОСОБЕННОСТИ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ДЕТЕЙ РАННЕГО ВОЗРАСТА С РОДИТЕЛЯМИ В ЗАМЕЩАЮЩИХ СЕМЬЯХ1
Благодаря многочисленным исследованиям известно, что пребывание детей раннего возраста в сиротских учреждениях накладывает необратимые негативные изменения на их физическое и психическое развитие[1-3]. Так, показатели роста, веса, окружности головы и груди у детей в учреждении значительно меньше, чем у сверстников, воспитывающихся в семье [4]. Согласно результатам лонгитюдных исследований, усыновление и изменение условий проживания детей на начальном этапе положительно сказывается на познавательных функциях, наблюдается мощный скачок в улучшении показателей роста и веса [5]. Однако даже при таких изменениях сохраняется отставание в когнитивном развитии [6-10], отмечаются серьезные нарушения поведения: неразборчивое дружелюбие [8, 11, 12], дефицит внимания и гиперактивность, псевдоаутистические признаки [7, 11]. У детей школьного возраста наблюдаются трудности в понимании границ одобряемого обществом поведения, нарушение этики в общении [3, 5, 7, 12]. Степень нарушений у ребенка с опытом пребывания в учреждении оказывается пропорциональной длительности нахождения в депривационных условиях [4, 11].
Многие исследователи, занимающиеся данной проблематикой, отмечают нарушения привязанности у детей, воспитывавшихся в учреждении. Было показано, что у 66% детей проявляются грубые нарушения поведения привязанности [13, 14], самым распространенным у детей из учреждений является паттерн дезорганизованной привязанности ф) [14, 15]. Некоторые дети демонстрируют паттерн безопасной привязанности, но вместе с тем у них проявляются признаки неразборчивого дру-
Плетенёва Мария Валентиновна — аспирант, Санкт-Петербургский государственный университет; e-mail: [email protected]
Мухамедрахимов Рифкат Жаудатович — д-р психол. наук, профессор, Санкт-Петербургский государственный университет; e-mail: [email protected]
1 Исследование выполнено в рамках российско-американского проекта «Долгосрочное влияние раннего социально-эмоционального опыта на развитие ребенка», грант Национального Института Детского Здоровья и Развития Человека (USA National Institute of Child Health and Human Development) № HD050212.
© М. В. Плетенёва, Р. Ж. Мухамедрахимов, 2013
желюбия. Для описания данного явления было введено понятие «фальшивой безопасности» [15].
Таким образом, у детей, имевших ранний опыт депривации в условиях сиротского учреждения, существуют особенности, к которым относятся: отставание в когнитивном развитии, многочисленные социально-эмоциональные нарушения, сложность формирования долговременных устойчивых отношений.
Анализ литературы по изучению детей, взятых в семью после длительного пребывания в учреждении, показывает, что существуют области, которые остаются за пределом внимания исследователей. Изучение психического развития детей, в том числе характеристик привязанности по отношению к родителям в замещающих семьях, представлено достаточно широко, однако в научной литературе отсутствует важная, определяющая становление личности ребенка информация о том, каковы особенности психологического взаимодействия детей с ранним депривационным опытом в учреждении с родителями, насколько социально-эмоциональный опыт, который они приобретают в семье, соответствует не удовлетворенным ранее потребностям их развития во взаимодействии с чувствительным и отзывчивым близким взрослым.
Целью представленной работы является исследование характеристик взаимодействия у детей раннего возраста, имеющих и не имеющих опыта проживания в доме ребенка, с близкими взрослыми в условиях семьи. В рамках исследования были поставлены следующие задачи: 1) оценить взаимодействие детей, имеющих опыт проживания в учреждении, с матерями по видеозаписям совместной игры; 2) оценить взаимодействие детей без опыта проживания в учреждении с матерями по видеозаписям совместной игры; 3) провести сравнительный анализ характеристик взаимодействия, отмечаемых у детей, матерей и в диадах в семьях, принявших детей из домов ребенка, с соответствующими характеристиками в семьях, воспитывавших ребенка от рождения. Выдвинутая основная гипотеза состояла в том, что характеристики взаимодействия с матерями у детей, не имевших опыта проживания в учреждении, выше, чем у детей, взятых в семью из домов ребенка.
В настоящее время в Российской Федерации активно происходит процесс устройства детей, оставшихся без родительского попечения, в семьи. Кроме возвращения ребенка в биологическую семью (к биологическим родителям), существуют различные формы замещающих семей: усыновление, приемная семья, родственная и неродственная опека. Изучение особенностей взаимодействия детей с опытом проживания в учреждении и их родителей в различных видах семейного устройства является актуальной задачей, позволяющей планировать наиболее эффективные программы сопровождения семей с детьми, имеющими опыт проживания в учреждении.
Метод
Участники исследования
В данном исследовании приняли участие семьи детей, ранее воспитывавшихся в доме ребенка, а также семьи детей без опыта проживания в учреждении. Было обследовано 162 пары с детьми, имеющими опыт проживания в доме ребенка, и 79 пар
с детьми, воспитывающимися в семье от рождения. В результате тщательного отбора, согласно цели и задачам данной работы, из большого массива эмпирических данных для дальнейшего анализа были выделены данные обследования 35 пар «ребенок — близкий взрослый». Основную группу (группу 1) составили 10 детей, имевших опыт проживания в доме ребенка в младенческом или раннем возрасте, и впоследствии переведенных в семьи. Дети поступили в дом ребенка в возрасте 4,9±4,6 месяца. Возраст перехода в семью в среднем составил 15,3±8,6 месяца. Средний возраст детей на время обследования составил 30,3±6,4 месяца. В группу сравнения (группу 2) вошло 25 детей, не имевших опыта проживания в учреждении. В исследовании участвовали семьи, проживавшие в тех же районах, где располагались дома ребенка. Средний возраст детей на время обследования составил 31,0±4,7 месяца. Все дети были типично развивающимися, у них не наблюдалось выраженных нарушений, связанных с генетическими и/или медицинскими факторами. Значимых различий между детьми из групп 1 и 2 по возрасту и полу не обнаружено. Средний возраст женщин, ухаживающих за детьми из основной группы, составил 39±4,6 лет (33-45 лет), матерей из группы сравнения — 31±5,2 лет (22-42 года).
Организация исследования
Для получения первичных данных была выбрана форма визита в семью представителей исследовательской группы. После знакомства и краткого объяснения цели исследования проводилась видеозапись взаимодействия взрослого и ребенка в процессе совместной игры. В данной процедуре использовался специальный набор игрушек, подобранный с учетом интересов детей данной возрастной группы.
В соответствии с целью данной работы были использованы следующие методы исследования: инструментальное наблюдение, экспертная оценка поведения ребенка, методы математической обработки данных.
1. Инструментальное наблюдение осуществлялось в соответствии с требованиями, предложенными Р. Кларк [16]. В рамках экспериментальной ситуации взрослому, ухаживающему за ребенком, предлагалось в течение 5 минут поиграть с ребенком так, как он делает это обычно. Формат съёмки позволял анализировать как общие движения тела, так и отдельные эмоциональные реакции на лицах всех участников взаимодействия, которое происходило в присутствии представителя исследовательской группы — оператора.
2. Психологическое взаимодействие взрослого и ребенка анализировалось с помощью метода «Parent-Child Early Relational Assessment», разработанного Р. Кларк и широко используемого как в научных, так и в клинических целях в более чем двухстах проектах в разных странах [16, 17]. Анализ видеозаписи игрового взаимодействия позволяет оценить характеристики психологического взаимодействия со стороны ребенка, взрослого и диады в целом. Метод представляет собой наиболее общий перечень характеристик психологического взаимодействия, который был составлен с привлечением понятий, используемых в психологии развития, теории привязанности и культурно-исторической концепции, психоаналитической теории, и дополнен по результатам эмпирических исследований и клинических наблюдений за взаимодействием родителей и детей.
Для оценки взаимодействия используются 65 шкал, 29 из которых описывают характеристики родителя (или заменяющего его близкого взрослого), 28 — характе-
ристики ребенка и 8 — характеристики диадного взаимодействия. Оценка производится по пятибалльной системе. Все шкалы сгруппированы в 12 субшкал, представляющих характеристики взаимодействия со стороны взрослого (тон голоса, эмоции, настроение, отношение к ребенку, эмоциональная и поведенческая вовлеченность во взаимодействие, родительский стиль), ребенка (эмоции и настроение, адаптация, уровень активности, коммуникация) и в диаде (эмоциональные составляющие взаимодействия, взаимность).
Максимальные оценки соответствуют отсутствию (5 баллов) или слабой степени выраженности негативных проявлений (4 балла) и представляют области сильных сторон наблюдаемого взаимодействия. Оценка в 3 балла отмечает область трудностей, существующих во взаимодействии, 1-2 балла — область выраженных проблем. Видеоматериал анализировался прошедшими специальное обучение экспертами. Уровень совпадений результатов между экспертами 95%.
3. Сравнение средних значений, полученных по методике PCERA, проводилось с использованием однофакторного дисперсионного анализа (ANOVA). Статистические решения принимались на 5% уровне значимости, тенденция к различию обозначалась при достижении 10% уровня значимости. Выделение этого уровня было принято в связи с малочисленностью выборки и возможностью появления значимых различий при увеличении числа участников исследования. Статистическая обработка проводилась при помощи программного обеспечения SPSS-17.0.
Результаты
Характеристики взаимодействия со стороны родителей детей первой и второй групп представлены в табл. 1. Различия были выявлены по показателям «раздражение в голосе» (3,6 ± 0,84 и 4,1 ± 0,70; F(1,33) = 2,98; p < 0,1), «теплота, нежность в тоне голоса» (2,2 ± 0,42 и 3,1 ± 0,88; F(1,33) = 9,86; p < 0,01), «проявление положительного аффекта» (2,6 ± 0,52 и 3,1 ± 0,70; F(1,33) = 3,81; p < 0,1), «раздражительность» (3,6 ± 0,84 и 4,0 ± 0,50; F(1,33) = 3,04; p < 0,1), «энтузиазм, оживленность, жизнерадостность» (2,3 ± 0,48 и 2,7 ± 0,66; F(1,33) = 3,94; р < 0,1), «удовольствие от взаимодействия с ребенком» (2,2 ± 0,42 и 2,7 ± 0,72; F(1,33) = 5,22;p < 0,05), «качество вербализаций» (3,0 ± 0,67 и 3,6 ± 0,76; F(1,33) = 5,44; p < 0,05), «отклик на негативное поведение ребенка» (2,8 ± 0,79 и 3,5 ± 0,82; F(1,33) = 4,99; p <0,05), «структурирование и организация игры ребенка» (2,8 ± 0,42 и 3,3 ± 0,79; F(1,33) = 3,26; p < 0,1), «подлинный интерес к ребенку» (2,5 ± 0,53 и 2,9 ± 0,57; F(1,33) = 4,02; p < 0,05), «гибкость/ригидность» (2,7 ± 0,48 и 3,0 ± 0,64; F(1,33) = 2,85; p < 0,1), а также по суммарной характеристике взаимодействия со стороны родителей (3,2 ± 0,25 и 3,5 ± 0,33; F(1,33) = 6,39; p < 0,05).
Итак, родители детей, воспитывавшихся в семье с самого рождения, при взаимодействии со своим ребенком проявляют меньше раздражения и больше теплоты в тоне голоса, испытывают больше энтузиазма, удовольствия, интереса в общении с ребенком, проявляют больше положительных эмоций и меньше раздражения, лучше комментируют то, что с ним происходит, меньше концентрируются на негативном поведении ребенка, успешнее организуют его деятельность и способны к большей гибкости во взаимодействии. В целом, взаимодействие родителей с детьми, не имевшими опыта проживания в учреждении, строится значительно успешнее.
Таблица 1. Значения характеристик взрослых (М ± SD) и показателей различия между группами Д p) в процессе взаимодействия с детьми с опытом (группа 1) и без опыта проживания в доме
ребенка (группа 2)
Показатели взаимодействия по методике PCERA, М ± SD F (1, 33)
характеристики взрослого Группа 1 Группа 2
Тон голоса 5,54*
Раздражение в голосе 3,6 ± 0,84 4,1 ± 0,70 2,98 +
Неэмоциональный голос 3,2 ± 0,63 3,2 ± 0,95 0,14
Теплота, нежность в тоне голоса 2,2 ± 0,42 3,1 ± 0,88 9,86 **
Аффект матери 6,11 *
Положительный аффект 2,6 ± 0,52 3,1 ± 0,70 3,81 +
Отрицательный аффект 3,3 ± 0,67 3,4 ± 0,65 0,53
Характеристики настроения матери 6,02 *
Раздражительность 3,6 ± 0,84 4,0 ± 0,50 3,04 +
Депрессивность, отстраненность, апатия 3,4 ± 0,52 3,8 ± 0,82 2,05
Тревожность 3,1 ± 0,74 3,6 ± 0,49 1,05
Энтузиазм, оживленность, жизнерадостность 2,3 ± 0,48 2,7 ± 0,66 3,94 +
Установки по отношению к ребенку 6,62 *
Недовольство, критические замечания 3,3 ± 0,67 3,5 ± 0,58 1,30
Удовольствие от взаимодействия с ребенком 2,2 ± 0,42 2,7 ± 0,72 5,22 *
Аффективная и поведенческая вовлеченность 2,67
Качество и количество позитивного физического контакта 1,5 ± 0,70 1,4 ± 0,71 0,01
Качество и кол-во негативного физического контакта 4,2 ± 0,79 3,9 ± 1,01 0,80
Качество и количество зрительного контакта 3,0 ± 0,00 3,2 ± 0,65 0,94
Количество вербализаций 4,2 ± 0,63 4,3 ± 0,74 0,20
Качество вербализаций 3,0 ± 0,67 3,6 ± 0,76 5,44 *
Социальные инициативы 3,9 ± 0,31 4,1 ± 0,60 1,20
Отклик на позитивное поведение ребенка 3,1 ± 0,57 3,5 ± 0,65 2,59
Отклик на негативное поведение ребенка 2,8 ± 0,79 3,5 ± 0,82 4,99 *
Структурирование и организация игры ребенка 2,8 ± 0,42 3,3 ± 0,79 3,26 +
Чувствительность к сигналам ребенка и адекватное реагирование 3,0 ± 0,47 3,0 ± 0,68 0,03
Подлинный интерес к ребенку 2,5 ± 0,53 2,9 ± 0,57 4,02 *
Отражение сигналов ребенка 2,8 ± 0,63 2,7 ± 0,72 0,02
Стиль взаимодействия матери 3,77 +
Гибкость/ригидность 2,7 ± 0,48 3,0 ± 0,64 2,85 +
Креативность 2,8 ± 0,63 3,1 ± 0,72 1,49
Вмешательство 3,1 ± 0,74 3,4 ± 0,71 1,26
Последовательность, постоянство, предсказуемость 3,5 ± 0,71 3,6 ± 0,48 0,77
Суммарная характеристика взрослого 3,2 ± 0,25 3,5 ± 0,33 6,39 *
Примечание:*р < 0,1, *р < 0,05, **р < 0,01.
В табл. 2 представлены результаты анализа межгрупповых различий параметров взаимодействия детей с матерями. Обнаружены отличия по показателям: «моторная компетентность» (4,2 ± 0,42 и 4,6 ± 0,65; F(1,33) = 3,25; p < 0,1), «качество
игры» (3,2 ± 0,63 и 4,6 ± 0,65; F(1,33) = 3,13; p < 0,1), «внимание» (3,4 ± 0,52 и 3,9 ± 0,60; F(1,33) = 4,92; p < 0,05), «зрительный контакт» (3,5 ± 0,53 и 2,8 ± 0,82; F(1,33) = 6,24; p < 0,05).
Таким образом, дети, не имевшие опыта проживания в доме ребенка, в процессе взаимодействия с матерями демонстрируют лучшее двигательное развитие, большую способность к концентрации внимания и произвольной игре. Дети, попавшие в семью из дома ребенка, гораздо чаще используют зрительный контакт при взаимодействии.
Таблица 2. Значения характеристик детей (М ± SD) и показателей различия между группами Д p) в процессе взаимодействия с матерями
Показатели взаимодействия со стороны ребенка М ± SD F(1, 33)
Группа 1 Группа 2
Настроение ребенка 0,76
Позитивный аффект 2,6 ± 0,52 2,8 ± 0,69 0,99
Негативный аффект 3,0 ± 0,67 3,3 ± 0,56 2,11
Счастье, удовольствие, жизнерадостность 2,5 ± 0,71 2,6 ± 0,71 0,05
Апатия, отстраненность, депрессивность 3,8 ± 0,92 3,6 ± 0,50 0,69
Тревожность 3,5 ± 0,53 3,3 ± 0,54 1,20
Раздражительность, сердитость 3,4 ± 0,70 3,8 ± 0,66 2,04
Хмурость, эмоциональная невыразительность 2,9 ± 0,74 3,1 ± 0,76 0,41
Лабильность 4,0 ± 0,47 4,2 ± 0,80 0,35
Поведенческие/адаптивные способности 2,19
Интерес 3,3 ± 0,67 3,6 ± 0,49 2,76
Социальные инициативы 3,2 ± 0,63 3,0 ± 0,71 0,60
Отклики на социальные инициативы взрослого 3,2 ± 0,63 3,3 ± 0,48 0,38
Избегание, сопротивление, уход от взаимодействия 3,1 ± 0,57 3,2 ± 0,68 0,55
Послушность 3,3 ± 0,67 3,5 ± 0,59 0,62
Агрессивность 4,5 ± 0,53 4,6 ± 0,64 0,38
Моторная компетентность 4,2 ± 0,42 4,6 ± 0,65 3,25 +
Качество игры 3,2 ± 0,63 4,6 ± 0,65 3,13 +
Внимание 3,4 ± 0,52 3,9 ± 0,60 4,92 *
Истощаемость 3,9 ± 0,88 4,0 ± 0,50 0,18
Упорство, настойчивость в достижении цели 3,3 ± 0,88 3,7 ± 0,85 1,58
Импульсивность 3,9 ± 0,32 4,2 ± 0,75 1,12
Саморегуляция 3,4 ± 0,70 3,5 ± 0,92 0,14
Фокус на эмоциональном состоянии взрослого 4,2 ± 0,63 4,4 ± 0,57 0,81
Уровень активности 0,01
Пассивность 4,4 ± 0,70 4,3 ± 0,69 0,10
Гиперактивность 4,9 ± 0,32 5,0 ± 0,00 0,32
Коммуникация ребенка 3,25 +
Зрительный контакт 3,5 ± 0,53 2,8 ± 0,82 6,24 *
Коммуникативная компетентность 3,4 ± 0,70 3,2 ± 0,78 0,32
Суммарная характеристика ребенка 3,6 ± 0,37 3,7 ± 0,28 0,80
Примечание^ р < 0,1; * р < 0,05.
Результаты анализа различий характеристик диады отражены в табл. 3. Наблюдаются отличия по показателям «напряжение, беспокойство» (2,7 ± 0,48 и 3,0 ± 0,53; F(1,33) = 3,01; p < 0,1); «энтузиазм, радость» (2,1 ± 0,57 и 2,4 ± 0,50; F(1,33) = 3,06; p < 0,1). Следовательно, пары мать—ребенок с опытом проживания в доме ребенка во время общения имеют тенденцию испытывать больше напряжения и меньше радости.
Таблица 3. Значения характеристик диады (М ± SD) и показателей различия между группами Д p) в процессе взаимодействия матерей с детьми с опытом (группа 1) и без опыта проживания
в доме ребенка (группа 2)
Показатели взаимодействия диады М±SD F (1, 33)
Группа 1 Группа 2
Аффективное качество взаимодействия 2,28
Раздражительность 3,6 ± 0,70 3,8 ± 0,50 0,91
Поверхностное, бессодержательное взаимодействие 2,9 ± 0,57 3,0 ± 0,61 0,07
Напряжение, беспокойство 2,7 ± 0,48 3,0 ± 0,53 3,01 +
Энтузиазм, радость 2,1 ± 0,57 2,4 ± 0,50 3,06 +
Совместность 0,23
Совместное внимание и активность 3,6 ± 0,52 3,4 ± 0,58 0,91
Реципроктность 2,7 ± 0,48 2,9 ± 0,64 0,96
Организация и регуляция взаимодействия 2,9 ± 0,74 3,1 ± 0,60 0,84
Сходство в уровне активности и эмоциональном состоянии 2,9 ± 0,57 3,0 ± 0,58 0,22
Суммарная характеристика диады 2,9 ± 0,41 3,1 ± 4,0 1,82
Примечание: + р < 0,1, *р < 0,05.
Суммарный показатель всех шкал методики PCERA (показатели взаимодействия со стороны взрослого, ребенка и диады) также имеет тенденцию к различиям (3,3 ± 0,26 для группы 1 и 3,5 ± 0,28 для группы 2; F(1,33) = 3,59;p < 0,1). Данный факт указывает на то, что взаимодействие в целом успешнее складывается в группе детей, никогда не проживавших в учреждении.
В дополнение к обнаруженным значимо более высоким показателям взаимодействия пар с детьми без опыта проживания в учреждении необходимо отметить, что среднегрупповые значения характеристик взаимодействия как со стороны матери (22 показателя из 27 — см. табл. 1), так и со стороны ребенка (19 из 26 — см. табл. 2), а также диадные характеристики (7 из 8 — см. табл. 3) выше во второй группе. Взаимодействие с детьми, воспитывавшимися с самого рождения в семье, складывается более успешно по сравнению с детьми, взятыми в семью из дома ребенка. Родители из второй группы испытывают больше удовольствия и радости от взаимодействия, проявляют меньше раздражения и недовольства в голосе, более вариабельны и лучше структурируют деятельность ребенка, при этом они в меньшей степени склонны заострять внимание на негативном поведении ребенка, чем родители детей из первой группы. Дети, воспитывавшиеся в семье с самого рождения, оказались более
ловкими, более способными к длительному сосредоточению и развитию игры. Во взаимодействии диады во второй группе также наблюдается больше энтузиазма и радости, в первой группе выше напряжение и беспокойство. Показатель, по которому дети с опытом проживания в доме ребенка получили более высокие баллы, — «зрительный контакт».
Обсуждение
Результаты проведенного исследования свидетельствуют, что характеристики взаимодействия родителей и детей раннего возраста, имеющих и не имеющих опыт проживания в доме ребенка, отличаются. Показатели взаимодействия детей из дома ребенка с близкими взрослыми ниже соответствующих показателей пар с детьми, воспитывающимися в семье с самого рождения. Иными словами, ребенок из учреждения и родитель, взявший его на воспитание в семью, в процессе игрового общения демонстрируют большое количество трудностей социально-эмоционального взаимодействия, которые проявляются как отдельно у детей и родителей, так и в паре в целом.
Среди особенностей взаимодействия пар «мать—ребенок с опытом проживания в доме ребенка» отмечается больший уровень напряжения при общении и меньшая интенсивность выражения радости. Для родителей данной группы характерно проявление большей раздражительности и меньшей теплоты при общении. Они склонны критиковать ребенка и акцентировать внимание на его неправильном поведении, но при этом не предлагают приемлемых вариантов исправления, не показывают примеров того, как можно интересно организовать свою деятельность. Родители детей с опытом проживания в учреждении хуже подстраиваются под состояние ребенка и испытывают меньше удовольствия от взаимодействия с ним. Ранее в литературе была получена информация о критическом отношении со стороны биологических родителей к детям, вернувшимся в семью после пребывания в учреждении [4], однако эти данные были получены в Великобритании при изучении родителей детей старших по возрасту, в сравнении с родителями-усыновителями и при использовании метода интервью. С одной стороны, данные проведенного нами исследования соответствуют результатам обследования семей в Великобритании, поскольку и в том и в другом случае изучались родители детей с опытом пребывания в учреждении, с другой стороны, такое сопоставление имеет ограничения, поскольку группы сравнения, возраст детей, метод изучения и культуральный контекст жизни семей в двух исследованиях отличается.
Дети, взятые в семью после дома ребенка, оказались менее ловкими, менее способными к длительному сосредоточению и развитию произвольной игры. Наряду с этим, они значительно чаще используют зрительный контакт в коммуникации. Вероятно, такое поведение отражает выработанную ребенком социально-эмоциональную стратегию, целью которой является поддержание чувства безопасности за счет отслеживания состояния находящегося рядом взрослого, что позволяет менять поведение в случае необходимости. Ранее такая стратегия поведения с взрослыми у детей раннего возраста, воспитывающихся в учреждениях, отмечалась в работах, изучавших взаимодействие сотрудниц домов ребенка с детьми, а также исследовавших привязанность детей в домах ребенка [18-21].
В целом, нарушения взаимодействия в парах «ребенок-взрослый» в семьях, которые взяли на воспитание детей из учреждений соответствует нарушениям социально-эмоционального взаимодействия, наблюдаемого в семьях социального риска. Такие семьи требуют обязательной психологической помощи и сопровождения в течение времени, как предшествующего принятию ребенка в семью (в том числе в процессе подготовки родителей в замещающих семьях), так и в период взаимной адаптации ребенка и семьи, и на протяжении первых лет жизни ребенка в новых условиях. Результаты исследования свидетельствуют, что психологическое вмешательство должно проводиться не только в семье, но и в течение жизни ребенка в учреждении, поскольку создание семейного окружения в учреждении в значительной степени влияет на формирование адаптивных стратегий поведения с взрослыми, которые могут способствовать оптимальному взаимодействию ребенка с близким взрослым при переходе в семью.
Литература
1. Bakwin H. Emotional deprivation of infants // Journal of Pediatrics. 1949. Vol. 35. P. 512-521.
2. Goldfarb W. The effects of early institutional care on adolescent personality // Journal of Experimental Education. 1043. Vol 12. P. 106-129.
3. Spitz R. A. Hospitalism: An Inquiry Into the Genesis of Psychiatric Conditions in Early Childhood // Psychoanal. St. Child. 1945. N 1. P. 53-74.
4. St. Petersburg — USA Orphanage Research Team. The Effects of Early Social-Emotional and Relationship Experience on the Development of Young Orphanage Children // Monographs of the S ociety for Research in Child Development. 2008. Vol. 73. N 3. 297 p.
5. Rutter M. Psychological influences: Critiques, findings, and research needs // Development and Psychopathology. 2000. Vol. 12. P. 265-296.
6. Colombo M., de la Parra A., López I. Intellectual and physical outcome of children undernourished in early life is influenced by later environmental conditions // Developmental Medicine & Child Neurology. 1992. Vol. 34(7). P. 611-622.
7. Kreppner J., Rutter M., Beckett C., Castle J., Colvert E., Groothues C., Hawkins A., O'Connor T., Stevens S., Sonuga-Barke E. Normality and Impairment Following Profound Early Institutional Deprivation: A Longitudinal Follow-Up Into Early Adolescence // Developmental Psychology. 2007. Vol. 43, N 4. P. 931946.
8. Tizard B., Rees J., Coram T. The effect of early institutional rearing on the behaviour problems and affectional relationships of four-year-old children // Journal of Child Psychology and Psychiatry. 1975. Vol. 16(1). P. 61-73.
9. Van Ijzendoorn M. H., Juffer F., Klein Poelhuis C. W. Adoption and Cognitive Development: A Meta-Analytic Comparison of Adopted and Nonadopted Children's IQ and School Performance // Psychological Bulletin. 2005. Vol. 131, N 2. P. 301-316.
10. Vorria P., Papaligoura Z., Sarafidou J., Kopakaki M., Dunn J., Van Ijzendoorn M. H., Kontopoulou A. The Development of Adopted Children after Institutional Care: A Follow-Up Study // Journal of Child Psychology and Psychiatry. 2006. Vol. 47(12). P. 1246-1253.
11. O'Connor T. G., Zeanah C. H. Attachment disorders: Assessment strategies and treatment approaches // Attachment & Human Development Taylor&Francis. 2003. Vol. 5, N 3. P. 223-244.
12. Tizard B., Rees J. A Comparison of the Effects of Adoption, Restoration to the Natural Mother, and Continued Institutionalization on the Cognitive Development of Four-Year-Old Children // Child Development. 1974. Vol. 45, N 1. P. 92-99.
13. Chisholm K. A Three Year Follow-Up of Attachment and Indiscriminate Friendliness in Children Adopted from Romanian Orphanages // Child Development. 1998. Vol. 69, N 4. P. 1092-1106.
14. Vorria P., Papaligoura Z., Dunn J., Van Ijzendoorn M. H., Steele H., Kontopoulou A., Sarafidou J. Early experiences and attachment relationships of Greek infants raised in residential group care // Journal of Child Psychology and Psychiatry. 2003. Vol. 44(8). P. 1208-1220.
15. Marcovitch S., Goldberg S., Gold A., Washington J., Wasson K., Krekewich K., Handley-Derry M. Determinants of Behavioural Problems in Romanian Children Adopted in Ontario // International Journal оf Behavioral Development. 1997. Vol. 20(1). P. 17-31.
16. Clark R. The Parent-Child Early Relational Assessment: A Factorial Validity Study // Educational and Psycological Measurement. 1999. Vol. 59. P. 821-846.
17. Kivuarvi M., Marinus J. M. Maternal sensitivity behavior and infant behavior in early interaction // Infant Mental Health Journal. 2001. Vol. 22(6). P. 627-640.
18. Иванова В. Ю. О психологическом взаимодействии близких взрослых и детей, проживающих в семье и в доме ребенка // Дефектология. 2006. № 1. С. 76-79.
19. Мухамедрахимов Р. Ж., Иванова В. Ю., Вершинина Е. А. Сравнительный анализ психологического взаимодействия близких взрослых и детей раннего возраста, проживающих в домах ребенка и семьях // Эмоции и отношения человека на ранних этапах развития / Коллективная монография под ред. Р. Ж. Мухамедрахимова. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2008. С. 100-125.
20. Мухамедрахимов Р. Ж., Плешкова Н. Л. Особенности привязанности у детей в семьях и домах ребенка // Дефектология. 2008. № 2. С. 37-44.
21. Плешкова Н. Л., Мухамедрахимов Р. Ж. Отношения привязанности у детей в семьях и домах ребенка // Эмоции и отношения человека на ранних этапах развития / Коллективная монография под ред. Р. Ж. Мухамедрахимова. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2008. С. 198-219.
Статья поступила в редакцию 20 марта 2013 г.
