Особенности возникновения первой Чехословацкой республики (1918—1938 гг.) Текст научной статьи по специальности «История и археология»

Михаил Ведерников

Особенности возникновения первой Чехословацкой республики (1918—1938 гг.)

Аннотация. Создание независимого чешского, а тем более чехословацкого государства никогда не было центральной темой внутриполитических дискуссий в Австро-Венгрии. События Первой мировой войны (1914-1918) открыли путь для реализации подобных проектов, поскольку они активно поддерживались странами Антанты, заинтересованными в дезинтеграции монархии Габсбургов. Возникшая на руинах империи Чехословакия столкнулась с рядом трудностей: многонациональный состав, несовершенство политической системы, исключительно западный уклон внешнеполитической ориентации. Подобные особенности нового государства могли быть решены своими силами, если бы не появление особых внешнеполитических обстоятельств в 30-е гг. XX в., - тоже следствий мировой войны, которые в итоге привели к ликвидации независимого государства.

Ключевые слова: Чехословакия, Т.Г. Масарик, Австро-Венгрия, Мюнхенское соглашение, Антанта.

© Ведерников Михаил Владимирович - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Отдела исследований Центральной и Восточной Европы, Институт Европы РАН. Адрес: 125009, Россия, Москва, ул. Моховая, д. 11, стр. 3. E-mail: vishma@mail.ru. Статья подготовлена при финансовой поддержке РФФИ в рамках проекта № 17-07-00016

"Россия и Центральная Европа: проблемы и перспективы взаимоотношений в условиях мирового политического кризиса".

Практически 100 лет назад на карте Европы появилась независимая Чехословакия — политическое образование, существование которого за пять лет до этого было сложно вообразить и невозможно практически реализовать. Даже сторонник идеи о предрешенности судьбы Австро-Венгрии, венгерский политик и публицист Оскар Яси соглашался, что «в мирное время внутренних революционных сил было бы недостаточно, чтобы сбросить ярмо Габсбургов» (Яси О., 2011: 566—567)1. Накануне Первой мировой войны Австро-Венгрия, в состав которой входили земли, составившие будущую Чехословакию (Богемия, Моравия, Словакия), хотя и испытывала трудности с управлением, но проблемы касались более неповоротливости государственного механизма, который требовал обновления в соответствии с запросами времени. Как и любая сложная система, монархия Габсбургов, вобравшая в себя множество народов, принадлежавших к десяти нациям и к двадцати различным народностям, исповедовавших различную религию и находившихся на значительно отличающемся уровне политического развития, требовала реформ. Перед войной сложно было найти кого-либо несогласного с тем, что проблема эта становится все более насущной. Однако в подходах мнения, конечно, разнились: превалировала идея о федерализации империи, о предоставлении больших прав тем народам, которые оказывали существенное воздействие на развитие государства, подобно тому, как это было сделано в ходе австро-венгерского соглашения 1867 г., преобразовавшего дунайскую монархию в дуалистическую — уникальное по своей сути образование, давшее возможность государству просуществовать ещё более 50 лет без значительных внутриполитических потрясений.

В начале XX в. назрела необходимость распространения подобного подхода и на народы, которые отличались более высоким уровнем развития. К ним относились чехи, которые в экономическом, политическом и культурном плане заметно выделялись на фоне своих соотечественников. Чешские земли именовались «жемчужиной короны Габсбургов» и по многим производственным показателям догоняли или даже превосходили своих австрийских соседей, не говоря уже о венграх, которые в основ-

Он выделял три фактора, приведшие к глубокому кризису и окончательному краху империи: 1) постоянное укрепление различных наций, которые всё отчетливее осознавали, что все их надежды на переустройство Габсбургской империи и обретение национальной не-

< с

О

к

зависимости тщетны; 2) ирредентистская пропаганда окружавших монархию стран, кото- < рые предъявляли права на присоединение соплеменников; 3) дезинтегрирующее влияние Первой мировой войны, которая разожгла угли латентной ненависти наций, превратив её < в настоящий пожар, и позволила недовольной интеллигенции создать воинственно настроенные антиимперские дипломатические и военные организации. См.: Яси О. Распад Габсбургской монархии. М., 2011. С. 566-567.

1

ном занимались сельским хозяйством и не имели высокотехнологичного производства. Исследователи отмечают, что чешские земли занимали особое место в экономике государства как по удельному весу в национальном валовом продукте, так и по уровню производительных сил. Вместе с Нижней Австрией они представляли собой наиболее развитую часть страны, её экономическое ядро (Чехия и Словакия в XX в., 2005: 16). В сфере культуры чехи также находились на более высоком уровне — их наследие второй половины XIX и начала XX вв. стало существенным вкладом не только в европейскую, но и в мировую культурную сокровищницу. Налицо был и политический прогресс. В Чехии сравнительно рано возникли партии разного идейно-политического толка, начиная от клерикально-консервативных и заканчивая националистическими силами, которые, несмотря на нюансы, боролись за достойное существование чешского народа в рамках Австро-Венгрии. Начиная с Ф. Палац-кого, видного деятеля чешского национального возрождения и автора строк: «Если бы Австрийской империи не существовало, ее следовало бы выдумать», чешские политические лидеры предлагали различные проекты переустройства и преобразования империи — её федерализации и автономизации.

Однако, насколько много было среди них тех, кто выступал за создание самостоятельного государства, ответить не так просто, поскольку реалии империи предполагали наличие явной, не совсем строгой, но цензуры, где подобные заявления могли стоить политической карьеры. Поэтому на столь радикальные высказывания решались лишь те политики и силы, которые не видели себя в рамках существующей политической системы, дистанцировались от нее. Накануне мировой войны в чешской политике была только одна партия — Государственно-правовая прогрессивная партия (А. Гайн, А. Калина, Л. Борский, В. Дык), которая занимала антигабсбургскую позицию. В мае 1914 г. её руководство опубликовало «Манифест Европе», в котором звучала мысль о необходимости самостоятельного чешского государства, а также выражались симпатии по отношению к Антанте (Vesely Ъ., 1998: 94). Сам факт того, что этот документ был опубликован и был пропущен цензорами, свидетельствует о малой значимости подобных течений в австро-венгерской политической жизни и незначительной базе < их возможных сторонников. Как отмечает историк С.В. Бирюков, претен- о зии чешских лидеров на «историческую Богемию» были симулякром2 и не имели массовой базы даже среди чехов — чешские дворяне не желали < преобразования Богемии, а крестьяне были консервативны и в массе своей лояльны к правившей монархии (Бирюков С.В., 2018).

2

Симулякр - знак/образ, не имеющий означаемого объекта в реальности.

Если обратиться к довоенным высказываниям наиболее ярких политических деятелей, которые заявили о себе в годы Первой мировой войны, то они практически не допускали мысли о создании самостоятельного государства, что объяснялось отсутствием факторов, способствовавших реализации подобного сценария3. В опубликованных после мировой войны воспоминаниях Т.Г. Масарик, первый президент Чехословакии, писал о присущих ему в самом начале колебаниях: «При всех решениях по вопросу о восстании против Австро-Венгрии в глубине души у меня звучали вопросы: готовы ли мы к действиям, созрели ли мы для свободы, для самоуправления и сохранения самостоятельного государства, состоящего из Чешских земель, Словакии и многих национальных меньшинств? Достаточно ли у нас настолько политически зрелых людей, которые бы поняли действительный смысл войны и задачу народа в ней? Угадаем ли мы решающий исторический миг? Сумеем ли мы на самом деле действовать — снова действовать? Загладим навсегда Белую Гору? Преодолеем в себе Австрию и ее столетнее воспитание?» (Масарик Т.Г., 1926: 41). Таким образом, можно констатировать, что накануне мирового конфликта отсутствовали объективные предпосылки к образованию независимого чешского государства — дальнейшее развитие Чешских земель могло вполне продолжиться внутри Австро-Венгрии, власти которой во многих случаях учитывали стремление населявших её народов проводить политические реформы. Нельзя назвать этот процесс линейным, а тем более развивавшимся по восходящей, поскольку иногда происходило отступление от этой линии, как, например, в 1913 г., когда была отменена земская автономия Чехии. Однако в целом наблюдался прогресс, не замечать который было бы несправедливо.

Начало войны стало той точкой невозврата, когда на политическую сцену вышли лица, открыто высказывавшиеся о необходимости разрушения того государства, с которым ранее они связывали свою жизнь и которое вполне бы их устраивало, если бы не военные действия. Важно

Самый ярый борец с Габсбургской деспотией Т.Г. Масарик так формулировал чешскую национальную политическую программу: «Нелегко найти правильную и надлежащую формулировку всеобщей национальной программы, в которой все основные элементы -гуманизм, народность, государственность, социальные реформы, просвещение, цивилизация - были бы органично связаны. У нас нет также долгой и непрерывной традиции, как

< с

О

у других народов... Естественным развитием гуманизма... является переход к гуманизму < в смысле социальном». Таким образом, четких и конкретных политических лозунгов Масарик не делал, скрываясь за уклончивыми и запутанными научными формулировками, < в которых затруднительно найти призывы к свержению режима и т.п. Цит. по: Нарбут, Н. П. (2001). Томаш Масарик (штрихи к портрету социолога). Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Социология, (1), 75.

3

подчеркнуть, что подобные настроения начали широко распространяться в основном за пределами Австро-Венгрии, а именно в странах противоположного лагеря, правительства которых способствовали возникновению сепаратистских, ирредентистских движений. На судьбу Чешских земель особое влияние оказали чехи, проживавшие в Российской империи, во Франции, в Соединенных Штатах Америки, для которых сам факт переезда был связан с явным несогласием со статусом чехов в Австро-Венгрии. Такая позиция возникала не только по политическим мотивам, но и ввиду стесненного материального положения многих чехов, которые отправлялись за границу в поисках лучшей доли. Мотивация была разная и не всегда была напрямую связана с неодобрением действий правящего дома или политической системы.

Впрочем, форма будущего устройства государства в представлении сторонников независимости не имела единого и чёткого очертания: кто-то говорил о возникновении самостоятельного Чешского королевства при протекторате со стороны России, прибегая к сентенциям наподобие: «Да воссияет свободная и независимая Корона Святого Вячеслава (Вацлава. — Прим. авт.) в лучах короны Романовых»4; другие, спустя время, после разразившихся в России революций в 1917 году, — говорили об образовании Республики по французскому образцу5 и т.д. Таким образом, радикализм взглядов и их политическое, государственно-правовое наполнение во многом зависели от расстановки политических сил и положения союзных армий на фронтах, где убедительные действия русских войск склоняли чашу весов к появлению чешского государства при непосредственном участии российской стороны. Однако собственные неудачи последней постепенно привели чехов на сторону западных союзников, которые только и искали возможность не допустить распространения российского влияния на центральноевропейский регион. На протяжении четырех лет кровопролитных сражений судьба чехов была непонятна и, по сути, решалась в последние месяцы 1918 года, когда итог стал очевиден и вопрос о существовании Австро-Венгрии уже был решен в пользу её уничтожения. Крах Российской империи в 1917 г. и сползание страны в революционный хаос и затяжную гражданскую войну исключили Россию из процесса определения судьбы чехов. 3

с

О

с^

В

ш

к

<

Текст обращения депутации Совета чехов в России к императору Николаю II на аудиен- и ции в г. Петроград // Чешско-Словацкии (Чехословацким) корпус. 1914-1920. М., 2013. <

Док. № 12. С. 66.

1 августа 1917 г., во время публичного выступления в Киеве, Т.Г. Масарик заявил, что будущее чешско-словацкое государство будет республикой.

Спустя столетие выгоды существования независимого чехословацкого государства (ныне чешского и словацкого) очевидны и не вызывают вопросов. Впрочем, обращаясь к моменту зарождения этого государственного образования, стоит отметить, что поначалу всё было не так очевидно и во многом было продиктовано планами победившей Антанты, которая не желала видеть в центре Европы силу, способную взять реванш за нанесенное поражение. В одном из писем, направленных в российское внешнеполитическое ведомство, Т.Г. Масарик чётко передает её намерения: «...жизненный интерес состоит в том, чтобы Германия была окружена цепью хотя бы небольших, но сознательных и жизнеспособных народов. Эти народы выросли в борьбе с немцами, они сумеют оказать им сопротивление.»6. В этой связи Антантой были приняты меры, которые, с одной стороны, предоставили одним народам (чехам, словакам, полякам, румынам, югославянам) набор широких прав, которых ранее у них не было, а, с другой, — ослабили тех, кто до того времени находился во главе политического процесса, т.е. австрийцев, немцев и венгров. Прежде всего меры касались территориальных изменений и массовых переселений, в результате которых народы, ранее проживавшие компактно в логике исторического развития событий, стали вынужденными переселенцами или приобрели статус меньшинства. В свою очередь это привело к возникновению ситуации, когда народы, хотя ранее и не испытывавшие братской любви друг к другу, стали прямыми неприятелями ввиду возникших территориальных споров, прямого столкновения национальных интересов. Это вело как к непродолжительным конфликтам (польско-чехословацкая война, 1919—1920), так и к созданию политических союзов, направленных против реваншизма определенных государств (прежде всего имеется в виду Малая Антанта, которая была призвана сохранить status quo, установленный по итогам Первой мировой войны, и не допустить венгерского возвышения). Чешский историк Р. Кучера по этому поводу пишет: «Вместо новой центральноевропейской политики, которая бы сбалансировала отсутствие дунайской монархии как фактора равновесия, разгорелись конфликты буквально во всей Центральной Европе» (Kucera R., 1992: 41).

Однако страны, возникшие по велению «великих держав», не име- ^ ли возможности самостоятельно влиять на развитие международной о политической обстановки. Во время Парижской конференции (1919)

Записка председателя ЧСНСовета Т.Г. Масарика в МИД «О формировании чешско-словацких войсковых частей для русского и французского фронтов» // Чешско-Словацкий (Чехословацкий) корпус. 1914 - 1920. М., 2013. Док. № 432. С. 823.

к

её председатель, глава французского правительства, Жорж Клемансо <

<

говорил: «До сих пор держался того мнения, что между нами существует соглашение, в силу которого пять великих держав сами разрешают все важнейшие вопросы, прежде чем входят в зал конференции» (Михайлен-ко, В.И., Нестерова, Т.П.: 42). Это заявление подтверждается позицией современных исследователей, которые отмечают, что «характер новой системы международных отношений в решающей степени зависел от расстановки и соотношения сил между великими державами — основными субъектами мировой политики» (Горохов В. Н., 2004: 13). Таким образом, обстоятельства зарождения государств на обломках Австро-Венгрии свидетельствовали об отсутствии как таковой свободы рук в их действиях, поскольку они были производной Версальской системы международных отношений. Говоря о ней, важно признать, что при общей неустойчивости возникшего в 1918 г. конструкта каждый её элемент был важен и их смещение вело к заметным сдвигам. Во многом это было продемонстрировано в 1938 г., когда изменение границ Чехословакии в результате Мюнхенского соглашения позднее привело к ликвидации самой Чехословакии, к установлению на её месте Протектората Богемии и Моравии, к возникновению квазифашистского словацкого государства под руководством Й. Тисо и к началу Второй мировой войны. Таким образом, изъятие хотя бы одного элемента из этой новой национально-государственной мозаики вело к катастрофическим изменениям, оказывавшим влияние на остальные составные части системы. Во многом это было следствием безответственной политики Франции и Великобритании, которые сначала создали условия для деградации международных отношений, проводя политику умиротворения агрессора, а затем не смогли придумать средства, которые бы предотвратили сползание событий в бездну мирового конфликта.

В этом смысле Чехословакия — то политическое образование, которое появилось после Первой мировой войны, — являлась продуктом несовершенным и отличалась от проекта, который чехи рисовали в собственных построениях в военные годы. Прежде всего обострился национальный вопрос, который во многом определял жизнь довоенной Чехии по линии чехи — немцы, но расширение которого произошло именно после создания независимого государства. Так, продвинутая первым президентом < Чехословакии Т.Г. Масариком идея о едином чехословацком народе, состо- о ящем из чехов и словаков, во многом была искусственной и не опиралась на опыт предшествующего взаимодействия двух этносов. Несмотря на < то что они были близки по языку, по культуре и по ареалу расселения, на протяжении предшествующего времени они практически не взаимодействовали, а опыт общения имелся в основном у ученых-этнографов, и у небольшой прослойки интеллигенции. Исторически так сложилось, что

словаки проживали на территории Транслейтании — землях Венгерской короны в составе Австро-Венгрии, — что вело к ограничению культурных, экономических и политических контактов с чешскими владениями, которые были частью Цислейтании — землями австрийской части монархии.

Тем самым идея единого государства была во многом спущена сверху и условия объединения не соответствовали изначальным требованиям словацкой стороны, которая хотела видеть Словакию автономной, обладающей широкими политическими правами. Подобные принципы, однако, не стали основой новых взаимоотношений между словаками и чехами. Последние претендовали на главенствующую роль первых среди равных. Впрочем, острота национальных отношений не ограничилась лишь чешско-словацкими трениями, поскольку Чехословакия после 1918 г. не стала монолитным чехословацким государством. В нём проживали, помимо «чехословаков» (8,7 млн чел.), немцы (3,123 млн), венгры (745 тыс.), русины (461 тыс.), евреи (180 тыс.) и представители других национальностей (238 тыс.) Национальная палитра нового государства была пёстрой: здесь опыт конфликтного соседства чехов и немцев соседствовал с памятью о насильственной мадьяризации словаков венграми; противопоставление венгров и немцев в борьбе за господство, оставшееся уже в прошлом, шло бок о бок с появлением нового многочисленного восточнославянского этноса — русинов.

При демократическом режиме, установившемся в Чехословакии, добрососедское проживание многонационального сообщества в рамках одного государства, несомненно, было возможно. Однако внешние факторы, начавшие отчётливо заявлять о себе в 30-е гг. XX в., после прихода к власти в Германии А. Гитлера подтачивали основы Чехословакии, которая, как уже было отмечено, зависела от той системы, продуктом которой она была. Дестабилизация международных отношений привела к активизации националистических и сепаратистских настроений. Процесс шел двумя путями: в направлении усиления автономистских сил, как это произошло в Словакии, а также по линии укрепления позиций тех групп населения, которые руководствовались «притяжением родной земли», что было свойственно немцам и венграм. Таким образом, заложенный в чехословацком государстве смысл как политии, где преобладал один чехословацкий народ, не был реализован и с самого начала был подвер- о жен деформации. В какой-то степени это вело к различным внутриполитическим потрясениям, которые участились во второй половине 30-х гг., и к сопутствующей неустойчивости режима. Так, за 20 лет существования первой чехословацкой республики сменилось 18 правительственных кабинетов, причем в последние восемь лет отставки случались практически каждый год (Ведерников М.В., 2018: 52).

В критической обстановке 1938 г. наличие двухмиллионной немецкой колонии ослабляло настрой властей, принимавших решение об обороне страны от нацистской агрессии, в поддержке их действий со стороны населения. Из-за политического многоголосия массы имели полярные мнения, разброс которых расширялся от действий оппортунистически настроенных политиков. Нестабильность усиливалась из-за заявлений отдельных политиков, например, председателя аграрной партии Берана, о «возможности новой внешнеполитической ориентации и радикальных внутриполитических переменах»; в газете «Лидове новины» содержалась мысль о договоренности с Германией на любых условиях» (Орлик И.И., 2018: 15). Впрочем, подавляющая часть населения проявляла патриотические настроения. Так, проведя 21 мая 1938 г. частичную мобилизацию в качестве ответа на концентрацию немецких войск на границе Чехословакии, Э. Бенеш отмечал: «Народ охотно шел на эту драку; не было случаев уклонения или поведения, которое могло возбудить недоверие». Тем самым фактор присутствия националистически настроенных групп хотя и играл важную роль в дестабилизации обстановки внутри страны, но не был определяющим7.

Далее важно отметить, что политическая система, которая установилась в Чехословакии, хотя и рассматривалась современниками как образец демократического парламентаризма, с которого брали пример уже позднее политики посткоммунистической Чехии и Словакии, представляла собой палку о двух концах: на одном были преимущества демократических свобод, а на другом наличие постоянных политических кризисов, смен правительств, неспособных проводить единый политический курс — чёткий и отвечающий долгосрочному плану развития государства. В этой связи для удержания политического режима «на плаву» требовался особый политический инструментарий, сплачивающий общую концепцию чехословацкого государства. А.Е. Бобраков-Тимош-кин упоминает о формировании нескольких мифов, которые устойчиво поддерживались в межвоенное время (Бобраков-Тимошкин А.Е., 2008: 68—72)8. Также размытию позиций центральной власти способствовала

Запись беседы полпреда СССР в Чехословакии С.С. Александровского с президентом Чехословакии Э. Бенешем о событиях вокруг Чехословакии в мае-июне 1938 г. 28 июня 1938 г. РГВА. URL: http://munich.rusarchives.ru/dokumenty/zapis-besedy-polpreda-sssr-

<

О

к

v-chehoslovakii-ss-aleksandrovskogo-s-prezidentom-chehoslovakii-e-1 (дата доступа: <

21.07.2019). *

Бобраков-Тимошкин называет следующие мифы: миф об освободителе, миф об освобож- < дении, миф о «Риме», миф о легионерах, миф о «любимцах» Антанты, миф о чехословаках. Цит. по: Ведерников М.В. (2018). Соотношение внешних и внутренних факторов в реализации политических проектов Чехословакии. Современная Европа. 7, 51.

7

особая роль президента, реальные полномочия которого выходили за рамки прописанных в Конституции, особенно в годы президентства Масарика. Таким образом, в критический для страны момент она была ослаблена, что могло бы остаться незаметным для нее в спокойные годы, но в условиях внутри- и внешнеполитического напряжения сложившаяся обстановка вела к потере рычагов власти. Несовершенство политического строя заключалось в том, что, во-первых, он создавался с учётом персоналии Масарика, который приобрел центральный статус на политическом олимпе Чехословакии, где целенаправленно создавался его культ и где после его кончины в 1937 г. не появилось человека, равного ему по таланту, харизме и политической дальновидности. Удалившись из политики за несколько лет до своей смерти, он оставил страну в самый неподходящий момент, когда ей требовались решительные действия по отстаиванию своих прав. Его последователь Э. Бенеш, несомненно опытный политик, не дотягивал до высоты авторитета Масарика, и поэтому в своих действиях был скован, постоянно оглядывался назад и в итоге не решился изменить Конституцию и ввести на время политического кризиса 1938 г. диктатуру для противостояния немецкой агрессии. Впрочем, неизвестно, как бы в такой ситуации поступил сам Масарик, который во многом полагался на западных союзников, в особенности на Францию. Возможно, он, следуя своей политической и философской позиции, продолжил бы слепо доверять ей, в то время как Париж использовал Чехословакию в качестве разменной монеты.

Можно заключить, что политический строй Чехословакии, несмотря на присущую ему прогрессивность, сочетал демократические институты с чертами архаичного представления о наличии отца-покровителя, который был особенно необходим в момент возникновения государства и в его первых самостоятельных шагах. Стоит особо отметить, что Масарик явился связующим звеном между имперским прошлым Чешских земель и современным парламентским строем, становление которого необходимо было поддерживать любыми средствами. Его исчезновение с политической сцены в спокойное время было бы естественным процессом и встроилось бы в логику политического процесса, однако имевшие место обстоятельства надломили политическую систему, когда решение об обороне страны должно было быть решительным и не подверженным о никаким колебаниям.

Обстоятельства возникновения Чехословакии фактически обусловили её ликвидацию в 1938 г. Так, внешнеполитический курс Чехословакии,

<

и <

* ориентировавшейся на Францию и Англию — это «наследие Масарика»9, — оказался сомнительным, не соответствующим интересам страны. Будучи

Р

¡3 готовой воевать «в случае прямого нападения» или же приносить «край-^ ние жертвы для сохранения мира» (территориально-административная £ реформа Судетской области), Чехословакия шла на поводу западных ^ союзников, веря в их заверения о том, что они «пойдут совместно с СССР ш против Германии, если Гитлер применит силу для решения судетского вопроса». Однако слепая вера в союзников вела лишь к изоляции. Заявление Чемберлена в сентябре 1938 г. о том, что это всё делалось не всерьез, а было лишь маневром для оказания давления на Гитлера, демонстрировало настоящее отношение Англии и Франции к Чехословакии10. Таким образом, ориентиры, которые были выбраны в ходе Первой мировой войны, хотя и принесли временные выгоды, в долгосрочной перспективе оказались ошибочными. Несмотря на то что Масарик говорил о необходимости сильной и единой России для всех народов, проживавших на пространстве между Германией и Россией11, в 1918 г. он избрал иную парадигму внешней политики, которая не учитывала стабилизирующий фактор российского присутствия на пространстве Центральной Европы.

Заключая обзор основных факторов, сопутствующих образованию Чехословакии в 1918 г., стоит отметить, что это был во многом спонтанный процесс, который соответствовал преимущественно политическим, философским взглядам и устремлениям небольшой группы интеллектуалов во главе с Т.Г. Масариком. Встав во главе национального движения в сложный период, не имея представлений о точном ходе развития этого процесса, он сумел наполнить его определенным содержанием. Однако намеченный им план не соответствовал реализованному проекту, где национальные, внутри- и внешнеполитические проблемы расшатывали

9 Шифртелеграмма полпреда в Чехословакии С.С. Александровского в НКИД СССР о взглядах президента Чехословакии Э. Бенеша на внутри- и внешнеполитическое положение Чехословакии после аншлюса Австрии. 1 апреля 1938 г. АВП РФ. URL: http://munich. msarchives.rn/dokumenty/shifrtelegramma-polpreda-v-chehoslovakii-ss-aleksandrovskogo-v-nkid-sssr-o-vzglyadah-prezidenta (дата доступа: 21.07.2019).

10 Шифртелеграмма полпреда СССР в Чехословакии С.С. Александровского в НКИД СССР о положении чехословацких наблюдателей в Мюнхене и действиях правительства Чехословакии в связи с польским ультиматумом и решениями Мюнхенской конференции четырех держав. 1 октября 1938 г. АВП РФ. URL: http://munich.rusarchives.ru/dokumenty/ shifrtelegramma-polpreda-sssr-v-chehoslovakii-ss-aleksandrovskogo-v-nkid-sssr-o-polozhenii (дата доступа: 21.07.2019).

11 Конспект докладной записки председателя ЧСНСовета Т.Г. Масарика о чехословацком войске и военнопленных // Чешско-Словацкий корпус. 1914-1920. Т. 2. Чехословацкие легионы и Гражданская война в России. 1918 - 1920. М., Док. № 18. С. 60.

* устои молодого государства. В итоге под воздействием внешних обстоятельств государственное здание Чехословакии было разрушено.

R

и

^ СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Èl KuceraR. (1992). Kapitoly z dejin stredni Evropy. Praha.

^ Vesely Z. (1998). Ke koncepcim ceské statnosti od konce 18. do pocatku 20. stoleti. Ceskoslovenstvi, stredoevropanstvi, evropanstvi. 1918—1998. Uvahy, svëdectvi a fakta. Бирюков С.В. (2018). Сохранение Австро-Венгерской империи посредством федерализации в интересах ее славянских народов : утопия или упущенная возможность?. Русин, (4 (54)), 52-71. DOI: 10.17223/18572685/54/4 Ведерников М.В. (2018). Соотношение внешних и внутренних факторов в реализации политических проектов Чехословакии. Современная Европа. 7, 47-60. DOI: http://dx.doi. org/10.15211/soveurope720184761. Горохов В. Н. История международных отношений, 1918—1939: Курс лекций. М., 2004. Масарик Т. Г. (1926). Мировая революция. Воспоминания / Авторизованный перевод Н. Ф.

Мельниковой-Папоушек, I том — Прага: Пламя — Орбис. Михайленко В.И., Нестерова, Т.П. Версальско-Вашингтонская система. Часть 1. Екатеринбург. Нарбут Н. П. (2001). Томаш Масарик (штрихи к портрету социолога). Вестник Российского

университета дружбы народов. Серия: Социология, (1), 75. Орлик И.И. (2018). Москва — Прага: накануне чехословацкой трагедии. По материалам архива Министерства иностранных дел Чешской Республики. Новая и новейшая история. 2018. С. 14—28. Чехия и Словакия в XX в.: очерки истории. Кн. 1. 2005. М. Чешско-Словацкий (Чехословацкий) корпус. 1914—1920. М., 2013. Яси О. (2011). Распад Габсбургской монархии. М., 2011.

REFERENCES

Yasi O. (2011). Raspad Gabsburgskoj monarhii [Dissolution of Hapsburg monarchy]. Moscow.

Vesely Z. (1998). Ke koncepcim ceske statnosti od konce 18. do pocatku 20. Stoleti [On the concepts of Czech statehood from the end of the 18th century to the beginning of the 20th century]. In: Ceskoslovenstvi, stredoevropanstvi, evropanstvi. 1918—1998. Uvahy, svedectvi a fakta [Czechoslovakia, Central Europeanism, Europeanism. 1918—1998. Considerations, testimonies and facts].

Biryukov S.V. (2018). Sohranenie Avstro-Vengerskoj imperii posredstvom federalizacii v interesah ee slavyanskih narodov: utopiya ili upushchennaya vozmozhnost'? [The preservation of the Austro-Hungarian empire by means of federalisation in the interests of the Slavic peoples: myth or missed opportunity?] In: Rusin, (4 (54)), 52—71. DOI: 10.17223/18572685/54/4

Narbut N. P. (2001). Tomas Masarik (shtrihi k portretu sociologa) [Tomas Masaryk (strokes for the portrait of a sociologist)]. In: Vestnik Rossijskogo universiteta druzhby narodov. Seriya: Sociologiya [Bulletin of the Peoples' Friendship University of Russia. Series: Sociology], (1), 75.

Masarik T. G. (1926). Mirovaya revolyuciya. Vospominaniya [World revolution. Memoirs] / Avtorizovannyj perevod N. F. Mel'nikovoj-Papoushek, I tom — Praga: Plamya — Orbis.

Cheshsko-Slovackij (Chekhoslovackij) korpus [Czechoslovak (Czech-Slovak) Corps]. 1914—1920. M., 2013.

KuceraR. (1992). Kapitoly z dejin stredni Evropy [Chapters of Central European history]. Praha.

Mihajlenko V.I., Nesterova, T.P. Versal'sko-Vashingtonskaya Sistema [Versailles-Washington H system]. Part 1. Ekaterinburg.

r\

Gorohov V. N. Istoriya mezhdunarodnyh otnoshenij, 1918 — 1939: Kurs lekcij [History of ^ International Relations, 1918—1939: Lecture Course]. M., 2004.

§ Vedernikov M.V. (2018). Sootnoshenie vneshnih i vnutrennih faktorov v realizacii politicheskih o proektov Chekhoslovakii [Correlation of External and Internal Factors in the Implementation

s of Political Projects in Czechoslovakia]. In: Sovremennaya Evropa [Contemporary Europe].

7, 47—60.

Orlik I.I. (2018). Moskva — Praga: nakanune chekhoslovackoj tragedii. Po materialam arhiva Ministerstva inostrannyh del Cheshskoj Respubliki [Moscow—Prague: on the eve of the Czechoslovak tragedy. Based on materials from the archive of the Ministry of Foreign Affairs of the Czech Republic]. In: Novaya i novejshaya istoriya [Modern and Contemporary History]. 2018. S. 14—28.

Chekhiya i Slovakiya v XX v.: ocherki istorii [Czekhia and Slovakia in XX century]. Part. 1. 2005. M.

Peculiarities of the first Сzechoslovak Republic (1918 — 1938)

Author. Vedernikov M. Candidate of Sciences (History), Research fellow of Department of Central and Eastern European studies, Institute of Europe RAS. Address: 11-3, Mokhovaya str., Moscow, Russia, 125009. E-mail: vishma@mail.ru.

Abstract. The establishing of an independent Czech, and especially the dual Czech and Slovak state, has never been a central topic of domestic political discussions in Austria-Hungary. The events of the First World War (1914-1918) opened the way for the implementation of such projects, because it was actively supported by the Entente countries interested in disintegration of the Habsburg monarchy. The Czechoslovakia which emerged on the ruins of the empire faced a number of obstacles: the multinational composition, the imperfections of the political system, the exclusively Western foreign policy orientation. Features of the new state which could be overcome, if not for the special foreign policy circumstances in the 1930s - the consequences of world war, which eventually led to the elimination of an independent state.

Key words: Czechoslovakia, T.G. Masaryk, Austria-Hungary, Munich Agreement, Entente.

< о

Ds <

U <