CC BY
72
УДК 94(470.67-13=351.32):91.373
КАРАХАНОВ Савзихан Сейфулаевич, кандидат исторических наук, доцент кафедры гуманитарных дисциплин Дагестанского государственного института народного хозяйства, Каспийск, Дагестан (Россия) [email protected]
ОСОБЕННОСТИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ЛЕЗГИНСКИХ ПОСЕЛЕНИЙ В ПРЕДГОРЬЯХ ЮЖНОГО ДАГЕСТАНА В XIX - НАЧАЛЕ XX В.
В статье «Особенности возникновения лезгинских поселений в предгорьях Южного Дагестана в XIX - начале XX в.» об актуальности (данных) свидетельствует рост интереса лезгин к генезису и этнической истории своего народа, его историческому прошлому и настоящему, особенностям его культуры и быта; проведен анализ различных эколого-хозяйственных и культурных особенностей, а также изучаются компоненты материальной культуры лезгин, проживающих в селениях Южного Дагестана, в их органической взаимосвязи и взаимодействии c экономическими, социальными, культурными и политическими факторами; прослеживается сходство и различие в компонентах хозяйства и материальной культуры основного этнического массива лезгин, а также других народов Дагестана и Северного Кавказа.
KARAKHANOV Savzihan Seyfulaevich Candidate for a Degree in History, Associate Prof., Chair of Humanities, Dagestan State Institute of National Economy, Kaspiysk, Dagestan (Russia) [email protected]
SPECIFICS OF EMERGENCE OF THE LESGHIN SETTLEMENTS IN THE XIX AND THE EARLY XX CENTURIES IN THE FOOTHILLS OF THE SOUTHERN DAGHESTAN (MOUNTAIN RANGE)
The paper «Specifics of emergence of the Lesghin settlements in the XIX and the early XX centuries in the foothills of the Southern Dagestan (mountain range)» evidenced relevance (of the data mentioned) for the Lesghin ethnic community expressing interest in their origin and ethnic history, in the past events and their present life revealing specifics of their culture and the daily routine. The study has explored specifics of tackling with environment and household particulars and cultural habits as well. This paper considered also some elements of material culture proper for the Lezghin residents from villages of the Southern Dagestan observed in their symbiotic relationship and interference of economic and social factors, of cultural and political ones. Both similarities and variances have been traced in the elements of household and material culture of the Lezghin core body, as well as other peoples of Dagestan and the Northern Caucasus.
Ключевые слова: Южный Дагестан, Кюринсий округ, материальная культура, тухум, сторожевая башня, искусственные сооружения, крепость, бойницы, тухумно-родственное поселение.
Keywords: Southern Dagestan, Kyurinsiy District, material culture, tukhum, watch tower, artificial structures, castle, embrasures, tukhum-related settlement.
Изучение материальной культуры Дагестана или отдельного этноса во взаимосвязи с экологией и уровнем экономического и общественно-политического развития представляется целесообразным, актуальным и важным для отечественной этнологической науки.
Лезгины, как и другие народы Южного Дагестана, в зависимости от природно-географического положения и рельефа местности при выборе места для поселения руководились определенными принципами [1].
Важнейшим фактором выступала проблема водоснабжения. Поэтому многие селения лезгин Южного Дагестана располагались по берегам рек или в непосредственной близости от них и, кроме того, часто имели общесельские родники.
Другой важнейший фактор - оборонный. Само расположение некоторых лезгинских селений, закрытых естественными условиями предгорья, уже говорит о значимости этого фактора для местного населения. В наиболее уязвимых местах были построены боевые башни, создавались искусственные сооружения, возводились стены, строились крепости, насыпались холмы и т.д. Кроме того, строения селения располагались таким образом, что к путям, ведущим к ним, были обращены преимущественно глухие стены, нередко с бойницами. Строения, примыкая друг к другу, представляли собой сплошную оборонительную линию с единственной, как правило, дорогой, тропой, ведущей к ней. Такой порядок стратификации поселений у народов Южного Дагестана отмечался целым рядом исследователей [2]; то же, разумеется, было характерно и для народов Дагестана и Северного Кавказа [3].
«Каждая деревня (в Дагестане - авт.) составляет крепость, представляющую весьма крепкую оборону», - отмечал полковник Ф.И. Гене [4]. «Места поселений горцев, называемые аулами, строятся в Дагестане по известному типу, - писал и Р. Фон Эркерт, - как и в большей части на Востоке, на стратегически и топографически удобных местах; выступающий вперед оборонительный характер их устройства и строения прямо-таки бросается в глаза» [5]. О «лезгинах», имея в виду народы Дагестана, В. Потто писал следующее: «Аулы лезгин строились всегда на труднодоступной местности, и чтобы добраться до них, надо было или карабкаться по отвесным тропам под градом пуль и огромных камней, сбрасываемых со скал, или, напро-
тив, спускаться в бездонные пропасти, лепясь по карнизам или по ступеням, высеченным в скале, висевшей над бездною в тысячи футов глубиной» [6].
Укреплены были и непосредственно сами селения. Так, например, селение Корчаг, резиденция Мустафы-бека, было расположено на притоке реки Рубас Зындаке и защищалось со стороны гор поперечной стеной с двумя башнями, а со стороны реки - каменистым утесом и горами. Соответствующим образом, оборонительными сооружениями и естественными преградами, были укреплены и другие селения долины [7]. Оборонный характер играл доминирующую роль в условиях неравномерного и затяжного становления феодальных отношений в различных частях Дагестана, взаимных столкновений и набегов местного населения и феодальных владений Закавказья. Немаловажен в этом отношении и тот факт, что через Дагестан, главным образом через его приморскую и южную часть, пролегал важнейший военно-стратегический и торговый путь, связывающий Европу и Азию.
В выборе места для поселения немаловажен был также фактор близости сельскохозяйственных угодий, пахотной земли, сенокосов и пастбищ, а также экономии полезной для хозяйства площади. Поэтому некоторые лезгинские селения Южного Дагестана были расположены на непригодных для возделывания или эксплуатации участках, что опять-таки характерно для подавляющего большинства поселений Дагестана.
Жители лезгинских селений Южного Дагестана, как другие дагестанцы и особенно горцы, стремились расположить селение в целом таким образом, чтобы оно круглый год, особенно в осенне-зимний период, было обращено к солнцу. Для места поселений характерны южные склоны так или иначе возвышенной местности; окна, двери, веранды, галереи, лоджии тоже преимущественно обращены на юг, юго-восток, юго-запад. Среди лезгинских селений, с ярко выраженной подобной ориентацией, можно выделить Филя, Гоган, Гапцах, Микрах, Каладжух, Мака, Мискинджа, Юхари-Тахирджал, Хюрелар, Орта-Стал, Зизик, Нютюг, Юхари-Стал, Гильяр, Койсун, Корчаг и Экендиль [8]. Такую ориентацию этнографы считают практически оправданной и закономерной. Особая приверженность к солнцу у лезгин, как у других народов предгорного Дагестана, прежде всего, должна быть поставлена в связь с суровыми природно-географическими условиями края. И летом и зимой почти все домашние работы мужчины и женщины выполняли во дворе на квартальной площади или крышах домов. В селениях, где зачастую не хватало топлива для обогрева помещений, дома специально строились так, чтобы максимально использовать солнечное тепло.
Солнечная ориентация поселений характерна и для других народов Дагестана и Северного Кавказа. Тип поселения «селение» на территории Южного Дагестана возник, по всей вероятности, давно. Свидетельством об этом служит хотя бы эпиграфическая надпись в селении Нютюг, относящаяся к VIII в. [9].
Селения Южного Дагестана, как и повсеместно в Дагестане, прошли путь развития от небольших тухумно-родственных поселений через родственно-территориальные, территориально-родственные в территориальные [10]. Родственники старались в пределах селения располагать свои жилища рядом или невдалеке друг от друга. Так образовывались тухумные кварталы, имевшие свой молитвенный дом и свое кладбище. Со временем этот порядок нарушался, и в отдельных кварталах селений стали проживать уже представители разных тухумов.
Иначе говоря, как уже отмечалось выше, с развитием социальных отношений и производительных сил общества произошло объединение нескольких мелких родственных поселений в одно крупное родственно-территориальное (где преобладал родственный принцип расселения), затем в территориально-родственное (где преобладал территориальный принцип расселения) и, наконец, в территориальное поселение, где расселение было преимущественно по территориальному принципу, а родственный, тухумный фактор окончательно отошел на задний план.
К примеру, селение Корчаг в указанный период состояло из 10 тухумов: Абдурагиман тухум «династия», Абдидин тухум, Ашурбеган тухум, Аскеран тухум, Кадималидин тухум, Кала-беган тухум, Псетарин тухум, Урдиханан тухум, Эврезан тухум и Эседулаган тухум. Наибелее влиятельными были здесь тухумы Аскера, Урдихана и Абди. Местным считался Псетарин тухум, который возглавлялся старейшиной Мелюком. Представители тухума Эседулы (13 хозяйств, около 40 человек) своего происхождения уже не помнят. Другие тухумы считают свое происхождение от разных селений Южного Дагестана, которые переселились в селение Корчаг: от рухунцев (тухум Абдурагима: 17 хозяйств, 59 человек), цимерханцев (тухум Абди: 14 хозяйств, 51 человек), цумурцев (тухум Урдихана: 19 хозяйств, 62 человека), аликентцев (тухум
Эвреза: 16 хозяйств, 51 человек) Кюринского округа, вартанцев (тухум Аскера: 24 хозяйства, 78 человек), хурагцев (тухум Калабека: 11 хозяйств, 34 человека) Южнотабасаранского наибства.
Тухумы селения Зизик: Гаргарар, Гамбуяр, Дарвагар, Какалар, Кемкерар, Ченехар, Ча-карар, Шувурар, Чеперар. Наиболее влиятельными здесь были тухумы Гамбуяр и Чакарар. Селение было образовано объединением населения тухумных поселений Гуржер, Какалар и Зи-зикар, ушедших по преданию со своих мест, когда у них пересохли родники и перестали плодоносить поля. Здесь считали: по сравнению с другими тухумы в селения Зизик отличаются организованностью и спаянностью.
Из 9 тухумов селения Нютюг происхождение тухума Жинагар неизвестно; Баширар (глава тухума Карахан, 18 хозяйств) - выходцы из селения Варта Нижнего Табасарана; Лакарар (глава тухума Лакар, 16 хозяйств, 56 человек) - выходцы из селения Лакар с XVIII в.; Курар (глава тухума Шихамир, 13 хозяйств, 49 человек) - выходцы из селения Куркент Кюринского округа; Сулейман (глава тухума Сулейман, 11 хозяйств, 44 человека) - выходцы из селения Хпедж Кюринского округа; Чепер (глава тухума Гамза, 10 хозяйств, 40 человек) - выходцы из селения Ахты; Шувурар (глава тухума Иса, 9 хозяйств, 35 человек) -выходцы из селения Цумур Кюринского округа; Курар (глава тухума Сефибег, 7 хозяйств, 31 человек) - выходцы из селения Кура Южнотабасаранского наибства; Чакарар (глава тухума Таджиб, 6 хозяйств, 26 человек) -выходцы из азербайджанского селения Чакар. Наиболее влиятельными тухумами были Баширар и Лакарар.
Тухумы селения Экендиль: Агьаян тухум, Алибеган тухум, Куджи тухум, Гаджиусманан тухум, Исрафилан тухум, Махмудан тухум, Мирзеханан тухум, Юркулидин тухум, Бреман тухум, Байрамалидин тухум, Наврузалидин тухум, Пулатан тухум, Карбуяр тухум. Последний из них, возглавляемый Абдуселимом, а также и тухум Байрамали (11 хозяйств, 34 человека), считались местными. Члены тухума Пулата (13 хозяйств, 39 человек) считались выходцами из Кюринского округа; тухума Алибека (10 хозяйтв, 32 человека) - выходцами из селения Асакент Южнотабасаранского наибства; тухума Гаджиусмана (8 хозяйств, 26 человек) -выходцами из селения Куркент Кюринского округа; тухума Исрафила (6 хозяйств, 22 человека) - выходцами из селения Орта-Стал Кюринского округа; тухума Махмуда (6 хозяйств, 24 человека) - выходцами из селения Варта Южнотабасаранского наибства. Наиболее влиятельными были тухумы Куджи и Алибека [11].
Кварталы, заселенные горскими евреями, характеризовались очень тесной застройкой, мизерными усадьбами и почти полным отсутствием садов, что объяснялось безземельем их общин [12].
Представители разных тухумов жили в своих селениях смешанно, хотя при возведении нового жилья каждый стремился строить его рядом с близким родственником.
Общественным центром селения, прежде всего, были мечеть и общая площадь «ким». Кроме общей площади имелись небольшие квартальные площади «мягьледин ким», куда собирались мужчины выполнять какие-либо мелкие работы (точить ножи, делать чарыки, плести веревки, изготовлять мелкие деревянные изделия, например ложки, и пр.) и беседовать. Квартальных мечетей не было. Например, мечеть селения Корчаг, построенная в начале XVIII в. (камень в ее стене помечен датой 1719 г.), была соборной (джума мечеть).
Свои мечети были и во многих селениях Южного Дагестана, причем в некоторых функционировал мектеб «примечетьская школа». В XIX - начале XX в. тухумных кладбищ при селениях уже не было, они были общими, но на них отводились тухумные участки (например, «Ас-керар чка» - место Аскеровых), «Урдиханар чка» - место Урдихановых), «Кадималийрин чка» - место Кадималиевых) и т.д.) [13].
Таким образом, в рассматриваемое время селения Южного Дагестана представляли собой территориальные поселения, в которых от былых традиций родственных поселений остались лишь отдельные рудименты. Существенные изменения в планировке лезгинских селений произошли с развитием капиталистических отношений. Вместо старых домов, выходящих глухими стенами на улицу, появились новые дома с окнами, балконами, галереями и пр.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ
1. Рамазанов Х.Х., Шихсаидов А.Р. Очерки истории Южного Дагестана. -Махачкала, 1964. - С. 131.
2. Лапухин А. Журнал путешествия через Дагестан. // ИГЭД. 1718. - С. 30.
3. Стрейс Л. Три путешествия. - М., 1935. - С. 219.
4. Гене Ф.И. Сведения о горном Дагестане. // ИГЭД. 1935. - С. 346.
5. Erkert R. von. Der Kaukasus und Volktr. - Leipzig, 1887. - С. 150.
6. Потто В. Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах, легендах, и биографиях. - СПб., 1888. Т. 2. Вып. 2. - С. 188.
7. Симонович Ф.Ф. Описание Южного Дагестана. // ИГЭД. 1796 . - С. 151.
8. Агаширинова С.С. Материальная культура лезгин. XIX - начало XX века. - М., 1978. - С. 98.
9. ЛавровЛ.И. Эпиграфические памятники Северного Кавказа X-XVII вв. - М., 1966. Ч. I. - С. 88.
10. Гаджиева С.Ш. Материальная культура аварцев. - Махачкала, 1967.
11. Полевой материал (А. Магомедов - 1927 г. р., с. Экендиль).
12. Ихилов М.М. Народности лезгинской группы. - Махачкала, 1967. - С. 96.
13. Караханов С.С. Хозяйство и материальная культура лезгин корчагской долины в XIX - начале XX в. - С. 103,
104, 105.
REFERENCES
1. Ramazanov KH.KH., SHikhsaidov A.R. Ocherki istorii YUzhnogo Dagestana. -Makhachkala, 1964. - S. 131.
2. Lapukhin A. ZHurnal puteshestviya cherez Dagestan. // IGED. 1718. - S. 30.
3. Streys L. Tri puteshestviya. - M., 1935. - S. 219.
4. Gene F.I. Svedeniya o gornom Dagestane. // IGED. 1935. - S. 346.
5. Erkert R. von. Der Kaukasus und Volktr. - Leipzig, 1887. - S. 150.
6. Potto V. Kavkazskaya voyna v otdelnykh ocherkakh, epizodakh, legendakh, i biografiyakh. - SPb., 1888. T. 2. Vyp. 2. - S. 188.
7. Simonovich F.F. Opisanie YUzhnogo Dagestana. // IGED. 1796 . - S. 151.
8. Agashirinova S.S. Materialnaya kultura lezgin. XIX - nachalo XX veka. - M., 1978. - S. 98.
9. Lavrov L.I. Epigraficheskie pamyatniki Severnogo Kavkaza X-XVII vv. - M., 1966. CH. I. - S. 88.
10. Gadzhieva S.SH. Materialnaya kultura avartsev. - Makhachkala, 1967.
11. Polevoy material (A. Magomedov - 1927 g. r., s. Ekendil).
12. Ikhilov M.M. Narodnosti lezginskoy gruppy. - Makhachkala, 1967. - S. 96.
13. Karakhanov S.S. KHozyaystvo i materialnaya kultura lezgin korchagskoy doliny v XIX - nachale XX v. - S. 103, 104,
105.
