CC BY
34
Неудавшегося филолога-германиста не отпускает история Генриха Клей-ста, его самоубийства (Клейст - не просто имя, а своего рода мифологема в творчестве Уве Тимма, он появляется во множестве произведений, начиная с «Жаркого лета»). Возможно, размышления о трагической судьбе художника подтолкнули его на последний, отчаянный шаг На большой скорости он проехал мимо полицейского кордона и, как предполагаемый террорист, был застрелен на месте.
Горькая ирония, но самоубийство вернуло ему имя: в сообщении полиции он - не некий Кербель, без образования и профессии, а «студент Кристиан К.». На кладбище «Кроме Карин и Оберхофера ... пришли только несколько родственников. Все было спокойно» [8, с. 196].
Тема шестидесятых не заканчивается для Тимма «Бегством Кербеля». Роман «Красное» еще раз возвращает читателя к этой теме. Протагонист - последний герой «Жаркого лета», постаревший революционер, который нашел свою жизненную нишу в экзотической профессии - сочинении надгробных
Библиографический список
речей для похорон. Кажется, это Ульрих (или, может быть, Кербель) вспоминает о протестных акциях, о свержении памятника герою колониальных войн Виссману, пытается совершить последнее решительное действие - взорвать Колонну Победы в Берлине, знаменитую Золотую Эльзу, и глупо погибает, подведя черту под историей иллюзий конца 60-х. Интересно, что «адресатом» его последней laudatio funebris стал тот самый «Петерсен, который был в КЦ» - несгибаемый и последовательный сторонник левых идей и идеалов шестидесятников. Следующая инкарнация героя-революционера (Ульриха или, возможно, Петерсена?) - Серый в романе «Полутени», созданного в русле постмодернистской традиции.
В заключение необходимо подчеркнуть: политический реализм Уве Тимма не стал принципиально новым явлением в литературе, скорее, это вид критического реализма, но автор создал свой яркий, узнаваемый стиль. От ранних произведений тянутся прочные нити к поздней прозе, объединяя их в особый художественный мир - мир Уве Тимма.
1. Neuhaus St. Politisches Schreiben und Handeln in Uwe Timms Roman „Ikarien". Das Politische in der Literatur der Gegenwart. Hrsg. Stefan Neuhaus und Immanuel Nover; Berlin - Boston: Walter de Gruyter, 2019: 515 - 534.
2. Timm U. Realismus und Utopie. Kürbiskern. Literatur, Kritik, Klassenkampf. 1975; Heft 1: 91 - 101.
3. Timm U. Heißer Sommer. Deutscher Taschenbuch Verlag; München, 2010.
4. Timm U. Der Freund und der Fremde. Deutscher Taschenbuch Verlag; München, 2007.
5. Седельник В.Д. Уве Тимм становление классика. Вестник Нижегородского университета имени Н.И. Лобачевского Филология. Искусствознание. 2014; № 2 (3): 142 - 146.
6. Hamann Ch. Scharfer Unsinn. Über das Anarchische bei Uwe Timm. Erinnern. Erzählen. Vergessen. Beiträge zum Werk Uwe Timms. Wallstein Verlag, Göttingen, 2007.
7. Timm U. Erzählen und kein Ende. Versuche zu einer Ästhetik des Alltags. Köln. 1993.
8. Timm U. Kerbels Flucht. Deutscher Taschenbuch Verlag. München, 2000.
9. Гугнин А.А. Будущее рождается из прошлого: Немецкая литература после Второй мировой войны. Всемирная литература. Минск, 2003; № 7: 159 - 189.
10. Гугнин А.А. Магический реализм в контексте литературы и искусства XX века: феномен и некоторые пути его осмысления. Москва: РАН, 1998.
References
1. Neuhaus St. Politisches Schreiben und Handeln in Uwe Timms Roman „Ikarien". Das Politische in der Literatur der Gegenwart. Hrsg. Stefan Neuhaus und Immanuel Nover; Berlin - Boston: Walter de Gruyter, 2019: 515 - 534.
2. Timm U. Realismus und Utopie. Kürbiskern. Literatur, Kritik, Klassenkampf. 1975; Heft 1: 91 - 101.
3. Timm U. Heißer Sommer. Deutscher Taschenbuch Verlag; München, 2010.
4. Timm U. Der Freund und der Fremde. Deutscher Taschenbuch Verlag; München, 2007.
5. Sedel'nik V.D. Uve Timm stanovlenie klassika. Vestnik Nizhegorodskogo universiteta imeni N.I. Lobachevskogo Filologiya. Iskusstvoznanie. 2014; № 2 (3): 142 - 146.
6. Hamann Ch. Scharfer Unsinn. Über das Anarchische bei Uwe Timm. Erinnern. Erzählen. Vergessen. Beiträge zum Werk Uwe Timms. Wallstein Verlag, Göttingen, 2007.
7. Timm U. Erzählen und kein Ende. Versuche zu einer Ästhetik des Alltags. Köln. 1993.
8. Timm U. Kerbels Flucht. Deutscher Taschenbuch Verlag. München, 2000.
9. Gugnin A.A. Buduschee rozhdaetsya iz proshlogo: Nemeckaya literatura posle Vtoroj mirovoj vojny. Vsemirnaya literatura. Minsk, 2003; № 7: 159 - 189.
10. Gugnin A.A. Magicheski] realizm v kontekste literatury i iskusstva XX veka: fenomen inekotorye puti ego osmysleniya. Moskva: RAN, 1998.
Статья поступила в редакцию 03.07.20
УДК 81'38; 801.6; 808
Gordeeva T.A., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Head of Department of Germanic and Romance Languages, Penza State University (Penza, Russia),
E-mail: gordejewa@mail.ru
Bashkova L.R., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Department of Germanic and Romance Languages, Penza State University (Penza, Russia),
E-mail: liliarafikovna837@gmail.com
Semenova T.A., senior teacher, Department of History, Philosophy and Foreign Languages, Penza State Agrarian University (Penza, Russia),
E-mail: sta1208@rambler.ru
FEATURES OF VARIABLE AND INVARIANT CHARACTERISTICS OF THE COMPOSITIONAL ORGANIZATION OF A KEY ELEMENT IN A POETIC TEXT (ON THE MATERIAL OF FRENCH AND RUSSIAN POETRY). The paper studies a problem of functioning of the key element in the poetic text, the identification of the role of the key element in the linguistic analysis of the poetic text. Variable and invariant features are revealed that relate to both the formal and the substantive aspects of the key element. According to the results of the study conducted on the material of Russian and French poetry, the key elements of a poetic text are distributed in six areas depending on their compositional organization, in particular, the poetic aspect is taken as the basis. Thus, the results of the study can provide practical assistance to teachers of Russian as a foreign language in teaching university courses in general and private linguistics, stylistics of artistic speech, psy-cholinguistics, linguistic stylistics, poetics, literary criticism, as well as in teaching special courses "Linguistic text analysis", "Theory of a poetic text", while preparing recommendations for the analysis of poetic speech.
Key words: key element, poetic text, poetic language, dominant, poetic function.
Т.А. Гордеева, д-р филол. наук, проф., зав. каф. романо-германской филологии, Пензенский государственный университет, г. Пенза,
E-mail: gordejewa@mail.ru
Л.Р. Башкова, канд. филол. наук, доц., Пензенский государственный университет, г. Пенза, E-mail: liliarafikovna837@gmail.com
Т.А. Семёнова, ст. преп., Пензенский государственный аграрный университет, г. ПензаД-mail: sta1208@rambler.ru
ОСОБЕННОСТИ ВАРИАТИВНЫХ И ИНВАРИАНТНЫХ ХАРАКТЕРИСТИК КОМПОЗИЦИОННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ КЛЮЧЕВОГО ЭЛЕМЕНТА В ПОЭТИЧЕСКОМ ТЕКСТЕ (НА МАТЕРИАЛЕ ФРАНЦУЗСКОЙ И РУССКОЙ ПОЭЗИИ)
Статья посвящена проблеме функционирования ключевого элемента в поэтическом тексте, выявлению роли ключевого элемента при лингвистическом анализе поэтического текста. Раскрываются вариативные и инвариантные особенности, касающиеся как формальной, так и содержательной сторон ключевого элемента. По результатам исследования, проведенного на материале русской и французской поэзии, ключевые элементы поэтического текста распре-
деляются по шести направлениям в зависимости от их композиционной организации, в частности за основу берется стиховой аспект Таким образом, данная статья, а также результаты исследования могут оказать практическую помощь преподавателям русского языка как иностранного в преподавании вузовских курсов общего и частного языкознания, стилистики художественной речи, психолингвистики, лингвостилистики, поэтики, литературоведения, а также в преподавании спецкурсов «Лингвистический анализ текста», «Теория стихотворного текста», при составлении рекомендаций по анализу стихотворной речи.
Ключевые слова: ключевой элемент, поэтический текст, поэтический язык, доминанта, поэтическая функция.
Ключевой элемент является важнейшим структурным компонентом поэтического текста. Именно он формирует глубинную смысловую структуру текста. Поэтому изучению функционирования ключевых элементов в произведении уделяется особо пристальное внимание в лингвистике и литературоведении. Лингвистический анализ поэтического текста подразумевает выявление и рассмотрение их смыслообразующей и структурной функций.
В данной статье на примере русских и французских произведений мы рассматриваем вариативные и инвариантные особенности ключевых элементов в организации поэтического текста. Такая двойственность восприятия обусловлена динамическим характером существования ключевых элементов в тексте, при котором по мере развития лирического движения их формальная структура сохраняется, а смысловая развивается и приобретает новые оттенки смысла.
Термин «ключевой элемент» вызывает пристальный интерес литературоведов, лингвистов и психолингвистов. Данной проблематике посвящены исследования М.В. Субботиной, А.Э. Бабайловой, А.А. Реформатского, Л.Н. Мурзина, Л.А. Новикова, В.А. Кухаренко, А.В. Пузырева, Н.М. Шанского и других ученых.
Следует отметить, что данное языковое явление трактуется неоднозначно, с акцентом на определенных аспектах данного многогранного понятия. При рассмотрении многосторонних подходов к изучению данной проблематики мы выделили в качестве базовых для нашего исследования теоретические положения трудов Л.А. Новикова, А.В. Пузырева, В.А. Кухаренко, Н.М. Шанского.
По мнению исследователей, основополагающей характеристикой ключевого элемента является то, что он выступает в тексте в качестве семантико-компо-зиционной доминанты, определяющей смысл и структуру произведения. С этой точки зрения роль ключевого элемента в тексте определяется наличием либо отсутствием у него семантико-стилистической вариативности. Именно наличие вариативности смысла указывает на то, что данное слово, словосочетание, фраза и т.д. являются ключевым элементом в тексте. Остановимся подробнее на понятии семантико-стилистической вариативности.
А.В. Пузырев описывает ключевой элемент как единицу, семантически не равную самой себе в начале и в конце текста. При этом изменение семантического объема является изначальным намерением автора [1, с. 132]. Семантика ключевого слова по мере развития лирического движения обогащается различными коннотациями и в финале представляет собой целостный завершенный образ, который содержит все смысловые оттенки, включая конкретное первоначальное значение слова или текстового периода. Именно от этой гипотезы мы отталкивались в нашем исследовании.
По утверждению Л.А. Новикова, ключевые слова имеют как прямое, так и образно-переносное значение, что делает их гибкими и имеющими уникальное смысловое наполнение в конкретном поэтическом произведении. Такое подвижное, говоря словами Л.А. Новикова, «колеблющееся» содержание дает возможность самых неожиданных осмыслений. На первоначальное значение накладываются последующие, и каждое из них «просвечивает» через другие [2, с. 50 - 51]. При этом поэтический смысл ключевого слова определяется семантикой всего текста [2, с. 124]. Это заключение вплотную подводит нас к рассмотрению функционирования ключевых элементов в художественном тексте.
В своей работе «Созвучья слов живых» языковед Н.М. Шанский описывает язык художественной литературы как словесное искусство, которое позволяет художественному слову расширить свою многозначность, раскрыть внутри себя новые смыслы по мере развития лирического движения. Поэтическое слово - это всегда образное, а значит, многозначное слово.
Как утверждает исследователь, «переключение поэта в стихотворении с прямого значения на переносное и является той словесной игрой, которая делает текст истинно поэтическим произведением» [3, с. 65]. Таким образом, ключевому элементу отводится роль выразительно-изобразительного стержня, который формирует структуру поэтического текста и выступает как текстовый фрагмент, одновременно обладающий и конкретным значением, и абстрактной семантикой. Ключевой элемент выполняет переносно-метафорическую обобщающую функцию, совмещая в себе различные значения.
Функционирование ключевого слова в поэтическом тексте Н.М. Шанский рассматривает на примере стихотворения Л.Н. Мартынова «След». Центральный образ произведения - след. Его несложно вычленить даже при первом прочтении, поскольку слово повторяется в тексте трижды. При этом первое употребление слова «след» задает лирическую интенцию текста: А ты?
Входя в дома любые -И в серые, И в голубые,
Всходя на лестницы крутые, В квартиры, светом залитые Прислушиваясь к звону клавиш И на вопрос даря ответ,
Скажи:
Какой ты след оставишь?
И далее читателю предлагаются два (прямое и образное) толкования слова «след». При этом данные значения являются противоположными в контексте стихотворения:
След,
Чтобы вытерли паркет
И посмотрели косо вслед,
Или
Незримый прочный след
В чужой душе на много лет?
Таким образом, отвечая на вопросы поэта, читатель одновременно и четко разграничивает оба значения слова и формирует свое, индивидуальное представление о том, каким именно должен быть след, оставляемый в жизни человеком.
На этом примере мы можем четко проследить выразительно-изобразительную ключевую роль слова «след». К первоначальному значению слова «отпечаток» приращивается смысловой оттенок «след в памяти». В результате ключевое слово приобретает уникальное значение, становится ярким образом, воплощающим идею стихотворения.
Таким образом, слово «след» становится семантико-композиционным стержнем произведения, вокруг которого развивается все лирическое повествование.
Еще раз подчеркнем, что основополагающим критерием выявления ключевого элемента в поэтическом произведении является наличие у него семан-тико-стилистических вариантов в контексте данного произведения. При этом семантическое и стилистическое значение слова в начале и в конце произведения отличается. По мере развития лирического повествования оно расширяется и обогащается новыми оттенками смысла. Именно этот признак позволяет нам выделить конкретный элемент текста как ключевой.
Ключевой элемент является объективным феноменом европейской литературы и воспринимается широким кругом читателей как смысловой стержень произведения.
В качестве примера из французской поэзии приведем известное стихотворение Анри де Ренье "Sur la grève»: Sur la grève
Couche-toi sur la grève et prends en tes deux mains, Pour le laisser couler ensuite, grain par grain, De ce beau sable blond que le soleil fait d'or; Puis, avant de fermer les yeux, contemple encor La mer harmonieuse et le ciel transparent, Et, quand tu sentiras, peu à peu, doucement, Que rien ne pèse plus à tes mains plus légères, Avant que de nouveau tu rouvres tes paupières, Songe que notre vie à nous emprunte et mêle Son sable fugitif à la grève éternelle. (Henri de Régnier)
На отмели
Прилечь на отмели, двумя руками взять (Чтоб за песчинкою песчинку высыпать) Горсть белого песка, что золотит закат, И, раньше, чем глаза закроешь, бросить взгляд На море стройное и в глубину небес; Потом, почувствовав, что весь песок исчез Из облегченных рук, что нет в них ни крупицы, Подумать, прежде чем опять раскрыть ресницы, О всем, что наша жизнь берет у нас, мешая Летучий свой песок на отмели без края. (перевод В. Брюсова)
Ключевым элементом стихотворения является слово le sable - песок. Оно дважды встречается в тексте и является предметом поэтической рефлексии автора. При этом занимает сильные позиции в композиции стихотворения. Первый раз слово встречается в третьей строке стихотворения:
Couche-toi sur la grève et prends en tes deux mains, Pour le laisser couler ensuite, grain par grain, De ce beau sable blond que le soleil fait d'or...
Автор постепенно подводит читателя к появлению ключевого слова, предварительно погружая его в рефлексию, позволяющую, словно на ощупь, ощутить поток песчинок, просыпающихся сквозь пальцы. Здесь слово le sable имеет конкретное первоначальное, исходное значение зернистого природного материала.
По мере развития лирического повествования автор подводит читателю к ощущению легкости и пустоты, которые возникают, когда руки перестают ощущать тяжесть предмета. Затем следует финальное употребление ключевого слова, при котором первоначальное значение внезапно переосмысливается.
Songe que notre vie a nous emprunte et mêle Son sable fugitif à grève éternelle.
Песок превращается в субстанцию, которую, говоря словами Брюсова, «наша жизнь берет у нас, мешая / Летучий свой песок на отмели без края».
Таким образом, мы видим, что слово le sable приобретает новый, индивидуально-авторский смысл.
По мере развития лирического повествования автор постепенно готовит читателя к смене смысловой емкости ключевого слова. И при повторном употреблении в финале оно неожиданно и вместе с тем закономерно обогатилось новым неповторимым смыслом.
Таким образом, мы можем сделать вывод, что слово le sable является ключевым элементом текста, который выражает его идейно-тематическое содержание, «не равно само себе» при первом и последнем употреблении, а значит, обладает семантико-стилистической вариативностью. И, как мы указывали выше, именно этот признак позволяет считать текстовый фрагмент ключевым элементом произведения.
Перевод В. Брюсова полностью сохранил и передал значение ключевого элемента оригинального произведения. Также в точности сохранена и передана канва лирического повествования. В отличие от оригинала, в переводе слово встречается трижды. Как и в стихотворении Ренье, первый раз оно употребляется в прямом, конкретном значении. При втором употреблении переводчик делает дополнительный акцент на слове «песок», усиливая ощущение пустоты и потери. И в финале, обогатившись новым смыслом, значение слова «песок» приравнено к смыслу «неумолимость и быстротечность жизни».
В рамках нашего исследования хотелось бы подробнее остановиться на проблеме вариативных и инвариантных особенностей языковых единиц, выступающих в роли ключевых элементов поэтических текстов на примерах русской и французской поэзии.
Актуальность вопроса инвариантности и вариативности единиц языка объясняется тем, что наличие семантических и стилистических вариантов при сохранении исходного значения является фундаментальной основой функционирования языковой системы. Именно поэтому проблема находится в центре внимания лингвистов на протяжении уже нескольких десятилетий. Изучением данного вопроса занимались О.С. Ахманова, К.С. Горбачевич, А.М. Камчатнов, Р. Якобсон, М. Халле, Н.Д. Арутюнова, С. Лэм и другие лингвисты.
В.М. Солнцев предлагает к рассмотрению два понятия вариативности.
В первом случае под вариативностью понимается способ существования и функционирования языковых единиц и языковой системы в целом.
При этом автор концепции вводит понятия «инвариант» - как неизменная языковая сущность и «вариант» - ее различные проявления и видоизменения при сохранении исходного значения.
Второе понятие трактует вариативность как наличие различных способов выражения языковой единицы, ее функционирование в определенной модификации, некоторое отклонение от нормы. По мнению В.М. Солнцева, вариативность - это языковая изменчивость, которая является результатом эволюции языка в процессе использования одних и тех же языковых средств для обозначения различных явлений.
В данном толковании вариативности делается упор на понятии «вариант» и «варьирование». Существует некий эталон нормы и его модификация как отклонение от таковой. Данная трактовка исключает понятие «инвариант» [4, с. 31].
Мы же рассматриваем теорию инвариантности - вариативности языковых единиц с точки зрения их композиционной структуры и семантического и стилистического наполнения в поэтическом тексте при функционировании в роли ключевых элементов текста.
Что касается композиционной структуры, нами выделены шесть классов ключевых элементов:
• ключевое слово,
• часть стихотворной строки,
• стихотворная строка,
• часть строфы,
• строфа,
• тексты, неопределенные в строфическом отношении.
Следует отметить, что хотя данные группы соотносятся с синтаксическими свойствами ключевых элементов: ключевое слово, словосочетание, предложение, сложное синтаксическое целое, в данном исследовании мы не останавливались на рассмотрении этих синтаксических характеристик.
Также стоит указать, что вариативность присуща как содержательной, так и формальной стороне ключевого элемента и, по сути, является его инвариантным качеством.
В ходе нашего исследования был проведен сравнительный анализ инвариантных и вариативных характеристик перечисленных композиционных групп ключевых элементов в русской и французской поэзии и выявлена их внутренняя лексическая вариативность.
Для oпpeлeлeнpя ox фовмапьлой вpвгaтиoнocтг мы вппoлpзмьoли формулу:
N1 - N2 N1
х 100
где N1 - общее количество самостоятельных слов в ключевом элементе, W2 е - общееколичествонеменяющихсясамостоятельных словвсоставекпю-чевого элемента.
Ввонылучюе, есео осетоняа н комнамя ключевого элемеыта моляыстьи оияра няют свои характеристики, коэффициент вариативности будет равен нулю. Если жт всеслонатрытерпамизыенмния,со,аоотвымсмвэакю,егозначеюмс Мюоет равно 1ав%.
Инваритктло-мариатитная прирояаьююнатоев эламеьта рованатрнатась ннмита реоеютм имл иловом-н-ысо.
На уровне языка мы рассматривали природу ключевого элемента в его а.ьтрактнай^щнтстт, юям нннтнмэта 1<онвреьмого впокзвeдeния. Нами баяло мкотлежеиммюмвнмниевариативности ключевого элемента при первом употреблении, в процессе лирического повествования, при последнем употреблении. Наблюдаемое при этом смысловое неравенство являлось показателем вариативности понятия. При этом во всех композиционных вариантах ключевой элемент сохранял изначальные инвариантные свойства.
На уровне речи мы рассматривали природу ключевых элементов в контексте поэтического произведения, где их семантическое и стилистическое наполнение в начале и в конце текста отличается, и мы можем утверждать о наличии семантической многослойности рассматриваемых фрагментов текста. Ключевой элемент, являясь центром поэтической рефлексии, играет роль семантической и композиционной доминанты текста. Однако при наличии семантико-стилистиче-ской вариативности ключевой элемент в поэтическом произведении сохраняет и свою абстрактную сущность - инвариантные свойства. Таким образом, вариативность и есть инвариантное качество ключевого элемента.
Ключевой элемент в процессе порождения речи меняет форму, и его составляющие проявляют смысловое варьирование, таким образом, лексическое наполнение ключевого элемента в произведении претерпевает изменения.
Изменение формы ключевого элемента всегда несет определенную смысловую нагрузку и влечет за собой изменение смысла данного текстового фрагмента, можно сказать, что композиционная структура имеет информативный характер. Такого рода вариативность может проявляться в больше или меньшей степени, однако ее наличие является неотъемлемым признаком ключевого элемента в поэтическом тексте.
В ходе проведенного исследования нами был проведен сравнительный анализ формально-языковой вариативности форм ключевых элементов (слово, часть строки, строка, часть строфы, строфа, неопределенный в строфическом отношении текст) в произведениях французской и русской поэзии.
Нами было сделано наблюдение, что данные формы ключевых элементов представлены в русских и французских поэтических произведениях в различные пропорциях. Для выявления 500 произведений русской поэзии, содержащих ключевые элементы, нами был проработан массив 2 685 текстов. Тогда как аналогичная задача при анализе ключевых элементов во французской поэзии потребовала проработки 3 829 стихотворных произведений.
Сравнительные данные формально-языковой вариативности композиционной организации ключевых элементов представлены в таблице.
Формы ключевых элементов Русская поэзия, % Французская поэзия, %
Ключевое слово 32,8 31,5
Часть стихотворной строки 4,6 15,4
Стихотворная строка 16,8 12,7
Часть строфы 34,8 15,9
Строфа 47,8 2,8
Часть неопределенного в строфическом отношении текста 24,6 42,3
Таким образом, мы видим, что для произведений русской поэзии наиболее характерной является вариативность такой формы ключевого элемента, как строфа. На втором месте - часть строфы и ключевое слово. Далее следуют тексты, неопределенные в строфическом отношении. И наименее вариативной оказывается часть стихотворной строки.
Тогда как во французской поэзии наиболее вариативной группой являются неопределенные в строфическом отношении тексты, далее следует ключевое слово, на третьем месте часть строфы и часть стихотворной строки и лишь на последнем месте - стихотворная строфа.
Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что в то время как в русской поэзии наибольшей вариативностью обладают такие формы, как строфа (47,8%) и часть строфы (34,8%), во французской поэзии ситуация противоположная. Строфа демонстрирует наименьшую вариативность (2,7%), часть строфы -в два раза меньшую вариативность по сравнению с русской поэзией (15,9%).
Также во французской поэзии почти в два раза чаще встречается вариативность части текстов, неопределенных в строфическом отношении по сравнению
с русской поэзией (42,3% и 24,6% соответственно), а также более распространена вариативность части стихотворной строки (15,4% и 4,6%).
При подсчете общей степени вариативности всех форм ключевых элементов в русских и французских стихотворных текстах мы обнаружили, что в русской поэзии она практически в четыре раза выше, чем во французской (41,6% и 9,37% соответственно). Мы связываем этот феномен с особенностями структуры обоих языков. Русский язык является синтетическим, за счет чего он обладает намного большим потенциалом в создании средств художественной выразительности, чем французский, в котором преобладают аналитические синтаксические формы. Помимо этого, мы не исключаем факторы традиционной поэтики и поэтического мировоззрения, однако эта область находится за пределами нашего исследования.
Однако, тем не менее, мы можем сделать вывод о том, что наличие ключевых элементов в поэтическом тексте является характерной чертой как русской, так и французской поэзии. Они применяются в качестве конструктивного приема и формируют композицию произведения, играя «смыслообразующую» и «структурообразующую» роль одновременно. О последней упоминал в своей работе В.В. Одинцов [5, с. 56 - 59]. При этом стоит заметить, что этот композиционный прием не является широко распространенным в поэтическом творчестве как в русской, так и французской литературе.
Библиографический список
В ходе нашего исследования мы установили, что вариативность, проявляющаяся в приращении смысла и расширении семантики ключевого элемента по мере развития лирической темы в тексте, является его инвариантной характеристикой. Другими словами, семантико-стилистическая трансформация, семантическая многослойность и неравенство самому себе в исходной и конечной точке произведения являются неотъемлемыми признаками ключевого элемента. При этом степень вариативности можно достаточно точно измерить по приведенной выше формуле.
Ключевой элемент является семантическим и композиционным стержнем текста, поддерживаемым выстраиваемыми вокруг него субдоминантами. Таким образом, ключевой элемент выражает концепцию произведения и является центральной темой поэтической рефлексии.
Характерно, что при переводе на другой язык ключевой элемент сохраняет роль семантико-композиционной доминанты в поэтическом тексте.
В заключение хотелось бы отметить, что наша работа - это только один шаг на пути исследования такой масштабной и глубокой темы, как роль ключевых элементов в поэтическом тексте. Данная проблематика затрагивает сферы лингвистики, литературоведения, психологии и психолингвистики и имеет огромные перспективы для дальнейшего изучения.
1. Пузырев А.В. Анаграммы как явление языка: Опыт системного осмысления. Москва - Пенза, 1995.
2. Новиков Л.А. Искусство слова. Москва, 1991.
3. Шанский Н.М. Созвучья слов живых. Русский язык в школе. 1983; № 6.
4. Солнцев В.М. Вариативность как общее свойство языковой системы. Вопросы языкознания. 1984; № 2.
5. Одинцов В.В. Стилистика текста. Москва, 1980.
References
1. Puzyrev A.V. Anagrammy kak yavlenie yazyka: Opyt sistemnogo osmysleniya. Moskva - Penza, 1995.
2. Novikov L.A. Iskusstvo slova. Moskva, 1991.
3. Shanskij N.M. Sozvuch'ya slov zhivyh. Russkijyazyk vshkole. 1983; № 6.
4. Solncev V.M. Variativnost' kak obschee svojstvo yazykovoj sistemy. Voprosy yazykoznaniya. 1984; № 2.
5. Odincov V.V. Stilistika teksta. Moskva, 1980.
Статья поступила в редакцию 23.07.20
УДК 398
Vagizieva N.A., Cand. of Sciences (Philology), junior research associate, Institute of Language, Literature and Art n.a. G. Tsadasy, Dagestan Federal Research
Center of Russian Academy of Sciences (Makhachkala, Russia), E-mail: naida.vagizieva@mail.ru
THE PECULIARITIES OF GENRE OF GOOD WISHES IN THE KADAR FOLKLORE. The article is dedicated to the study of good wishes of the Kadar ethnos used in various spheres of human communication. The article describes the poorly studied genre of folklore of the Kadars - the Kadar good wishes. Along with a description of the genre, the author gives a detailed classification of it, dividing it into several definite groups. The subject for analysis is the specificity and functional peculiarities and symbolism of these expressive phrases under study. The purpose of the study is a comprehensive research of the genre of Kadar good wishes. Such methods as collecting information, text analyzing, categorization and descriptive methods were used to analyze a subject under study. As a result, the national and cultural peculiarities of world categorization of Kadar people were revealed, classification of genre is given and analysis of good wishes was held.
Key words: aphoristic genre, ritual, national and cultural component, Kadar good wishes, Kadar ethnos, allegory, symbolism.
Н.А. Вагизиева, канд. филол. наук, мл. науч. сотр. Института языка, литературы и искусства имени Г. Цадасы Дагестанского федерального
исследовательского центра РАН, г. Махачкала, E-mail: naida.vagizieva@mail.ru
СПЕЦИФИКА ЖАНРА БЛАГОПОЖЕЛАНИЙ В КАДАРСКОМ ФОЛЬКЛОРЕ
В данной статье рассматриваются благопожелания кадарского этноса, которые используются кадарцами в различных областях человеческого общения. В статье описывается малоисследованный жанр фольклора кадарцев - благопожелания. Наряду с описанием жанра автор приводит ее классификацию, разделяя благопожелания на группы. Предметом анализа послужили специфика, функциональные особенности и символика данных экспрессивных устойчивых сочетаний. Целью исследования является комплексное изучение жанра кадарских благопожеланий. Для решения обозначенной цели были использованы следующие методы: сбор информации, описательный и аналитический методы, анализ текстов. В результате исследования проведен анализ кадарских благопожеланий и выявлена национально-культурная специфика категоризации мира кадарцев.
Ключевые слова: афористический жанр, обрядность, национально-культурный компонент, кадарские благопожелания, кадарский этнос, иносказательность, символика.
Благопожелания представляют собой фольклорные произведения, в которых выражены добрые пожелания человеку. Тематика и жанровые особенности благопожеланий кадарцев обусловливались с древних времен. Кадарские благопожелания обладают семантикой пожелания благополучия, счастья, удачи. В основе благопожеланий лежит стремление положительно воздействовать с их помощью на жизнь человека, а также вера в магическую силу слова.
Значительный вклад в исследование дагестанского фольклора в целом, а также специфики жанра благопожеланий в частности внесли исследования А.М. Аджи-ева, А. А. Ахлакова, Х.М. Халилова, Ф.З. Абакаровой, А.М. Ганиевой, Ф.О. Абакаро-вой, Ф.А. Алиевой, М.Р Халидовой, Х.А. Юсупова, Ф.М. Магомедовой и др.
Автором Н.А. Вагизиевой исследованы структура и семантика благопожеланий, результаты опубликованы в статье «Структурно-семантическая харак-
теристика благопожеланий кадарского языка». Данная же статья представляет собой первую работу автора, посвященную исследованию жанра кадарских бла-гопожеланий и их жанровой специфики с точки зрения фольклористики. Предметом исследования послужил полевой материал автора Н.А. Вагизиевой, собранный на кадарской территории Буйнакского района республики Дагестан.
В текстах кадарских благопожеланий проявляются мусульманские образы и поверья. Так, существует поверье среди кадарцев, что благое пожелание одного человека в адрес другого непременно сбывается. Благопожелания произносятся в различных ситуациях в связи с разного рода действиями, событиями, календарными и семейно-бытовыми обрядами либо в качестве благодарности за оказанную услугу. У кадарского этноса имеются благопожелания, которые выражаются применительно к конкретному случаю, исходя из возрастных особенностей
