CC BY
23
Из десяти пьес драматурга комедиями являются четыре произведения: «Маленький спектакль на лоне природы» (1982), «По соседству мы живем» (1985), «Семейный портрет с посторонним» (1991), «Семейный портрет с дензнаками» (2001). Последняя, правда, сложнее по жанру, сам драматург обозначает ее как трагикомедию. Что же объединяет комедии автора? Может быть, герой? Это всегда «обычный» человек, как будто ничем особо не выделяющийся, просто живущий на этой земле. Агриппина, Никанор, Матвей, Катерина, Тимофей -«обычные» герои С. Лобозёрова, «добрые, простые, открытые, радушные, гостеприимные, немного наивные, но иногда и хитроватые сельские жители, а также горожане, которые обычно не понимают всех нюансов деревенского уклада -обыкновенные люди, как будто списанные с натуры. Несмотря на бытовые неурядицы, они жизнерадостны и оптимистично смотрят на мир <...>. «Обычный» герой С. Лобозёрова - это всегда герой положительный» [5, с. 27]. Может быть, аксиологическая составляющая? «В жанре комедии драматург обращается к традиционным ценностям русской культуры, таким как семья, дом, дети, соседство, праздник, песня, гостеприимство и др.» [5, с. 110].
По Лобозерову, литература не равна жизни, это отдельные субстанции. Нельзя из жизни, даже если это комичные или просто интересные эпизоды, все подряд включать в литературу. «Если все в пьесу включать, будет фильм ужасов, то ли комедия какая». Как видим, это другое понимание комедии, очевидно негативное, насыщенное эксцентрикой или обильное выразительными элементами. Слепое следование жизни, жизнеподобие ведет к бытописанию. «Так Петрушев-ская делала с ее магнитофонной речью. Современные словечки, а что это дает?»
Драматургия обязательно связана с вымыслом, без этого нет литературы. Такая позиция заставляет нас задуматься, какой же метод использует драматург творя свои пьесы. Если его основная тема, та, с которой он вошел в русский театр, - деревенская тема, то значит ли это автоматически, что Лобозёров - реалист. Не случайно отдельные авторы называют его представителем «новой драмы». Во всяком случае, можно утверждать, что вымысел как способ восприятия и интерпретации мира весьма значимы для пьес Лобозёрова, как ранних, так и поздних.
Наконец третий вопрос - о двух потоках в современной литературе. С. Ло-бозёров, в 1-й половине 90-х гг. работая на телевидении, снял передачу о Ку-налее, в которой деревенские старики спели песню «Горит, горит село родное, горит вся родина моя». Эта песня как ничто другое ясно показывает отношение драматурга к произошедшей в стране и происходящей сегодня ломке исторической России и ее народа.
Библиографический список
Его отношение к перестройке, постперестройке, к реставрации капитализма в России, сопряженной с подчинением вестернизации, разумеется, критическое. В определенных моментах есть близость к постперестроечным взглядам В. Распутина. Сильна в его публицистических работах аналитика о тенденциях и состоянии дел и умов в стране. Он, например, проницательно заметил, что российскую государственную власть охаивают через использование концепта «чиновник», тогда как «государство - это мы. Звучит для нас, «теперешних», довольно странно, тем не менее факты на поверхности: в силовых структурах - главной опоре государства - работают не наши ли дети, внуки, братья, даже близкие друзья, и в других государственных структурах вплоть до судебной системы, налоговой инспекции тоже работают не захватчики и оккупанты» [6].
Политическая включенность на базе русской исторической традиции, мировоззренческая устойчивость в понимании ментальных оснований национальной культуры свидетельствуют о принадлежности драматурга к русской эстетической традиции в вопросе понимания взаимоотношения жизни и литературы. Литература здесь есть один из способов восприятия жизни, который помогает живому человеку, современнику, прежде всего, в выстраивании собственной жизни. Такое понимание жизни, биографии отличается цельностью и принципиально противоположно философии жизнестроительства, характерной для представителей модерна и постмодерна.
Как раз последние оказываются в сфере интересов критиков и литературоведов, пусть даже показанные в критическом ракурсе. Только ленивый не пишет о представителях так называемой «новой драмы», которая есть, с одной стороны, эстетический эксперимент, с другой, развивает западные драматургические традиции, порой с перехлестом. Не случайно присуще «новой драме» вторжение масскульта, активизация экзистенциальной драмы, драмы абсурда, утрированного документального начала. Лобозёров же и в 80-е, и в 90-е, и в 2000-е гг. пристальное внимание уделял национальным аксиологическим ценностям. Ему трудно понять ту часть интеллигенции, которая предлагает все брать у Запада, воспринимает свои базовые традиции как глубокое средневековье, а индивидуалистические чужие установки как наше будущее: «Раньше была чума, заставы ставили. Теперь тоже надо отгораживаться, а не приглашать к себе чуму».
Совокупность данных причин и определила особое место Лобозёрова на карте современной драматургической ойкумены.
1. Агапова Т. Репертуарные модели. Современная драматургия. 1989; № 1: 193 - 199.
2. Матрёнин А. Храм, который построил драматург. Available at: http: //7ka.tv/news/47110
3. Башкуев Г. Его алмазы и изумруды. Интервью со Степаном Лобозёровым в трех актах, с прологом и эпилогом. Правда Бурятии. 1998; 28 ноября.
4. Аристотель. Этика. Политика. Риторика. Поэтика. Категории. Минск: Лит, 1998.
5. Вторушина Н.И., Башкеева В.В. Драматургия Степана Лобозёрова. Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2015.
6. Лобозёров С. Пока мы держали руки, распростертыми для объятий, с нас успели снять последние штаны. Available at: https://ulan.mk.ru/articles/2016/07/06/poka-my-derzhali-ruki-rasprostertymi-dlya-obyatiy-s-nas-uspeli-snyat-poslednie-shtany.html
References
1. Agapova T. Repertuarnye modeli. Sovremennaya dramaturgiya. 1989; № 1: 193 - 199.
2. Matrenin A. Hram, kotoryjpostroil dramaturg. Available at: http: //7ka.tv/news/47110
3. Bashkuev G. Ego almazy i izumrudy. Interv'yu so Stepanom Lobozerovym v treh aktah, s prologom i 'epilogom. Pravda Buryatii. 1998; 28 noyabrya.
4. Aristotel'. 'Etika. Politika. Ritorika. Po'etika. Kategorii. Minsk: Lit, 1998.
5. Vtorushina N.I., Bashkeeva V.V. Dramaturgiya Stepana Lobozerova. Ulan-Ud'e: Izd-vo Buryatskogo gosuniversiteta, 2015.
6. Lobozerov S. Poka my derzhali ruki, rasprostertymi dlya ob'yatij, s nas uspeli snyat poslednie shtany. Available at: https://ulan.mk.ru/articles/2016/07/06/poka-my-derzhali-ruki-rasprostertymi-dlya-obyatiy-s-nas-uspeli-snyat-poslednie-shtany.html
Статья поступила в редакцию 22.10.19
УДК 811.351.22 DOI: 10.24411/1991-5497-2019-10191
Vagizieva N.A., Cand. of Sciences (Philology), junior researcher, Dagestan Federal Research Center of Russian Science Academy (Makhachkala, Russia),
E-mail: naida.vagizieva@mail.ru
WEDDING-RITUAL FOLKLORE AND VOCABULARY IN THE KADAR LANGUAGE. The article describes and characterizes wedding ceremonies, poetic vocabulary of songs, good-wishes of Kadar people, since until nowadays the lexico-semantic analysis of traditions, folklore of wedding ceremony of the ethnic group has not fully been scientifically carried out. The proximity of the Kadar people with other peoples of Dagestan determines their contact folklore relationships, which in turn affect the folklore of the Kadar people, introducing into it their own characteristics that differ from the folklore works of the Dargins. The main research methods are historical-typological, historical-comparative and complex analysis of the folklore of the Kadar and peoples of Dagestan, particularly the Dargins. The significance of the article is in identifying the features of wedding ceremonial folklore and the characteristics of lexis of the Kadar language.
Key words: folklore, wedding ceremonies of the Kadar people, wedding poetry, good-wishes, vocabulary of the wedding ceremony of the Kadar language.
Н.А. Вагизиева, канд. филол. наук, мл. науч. сотр., Дагестанский федеральный исследовательский центр Российской академии наук,
г. Махачкала, E-mail: naida.vagizieva@mail.ru
СВАДЕБНО-ОБРЯДОВЫЙ ФОЛЬКЛОР И ЛЕКСИКА КАДАРСКОГО ЯЗЫКА
Работа выполнена при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ), проект № 18-012-00718 «Документирование кадарского языка: грамматический очерк, тексты, словари».
Данная статья посвящена исследованию и описанию свадебных обрядов, поэтической лексики песен, благопожеланий кадарцев, так как до настоящего времени лексико-семантический анализ традиций, свадебно-обрядового фольклора предполагаемого этноса не были в полной мере научно освещены. Соседствование кадарцев с другими народами Дагестана обусловливает их контактные фольклорные взаимосвязи, которые в свою очередь сказываются на фольклоре кадарцев, привнося в него свои особенности, отличающиеся от фольклорных произведений даргинцев. Основными методами исследования послужили историко-типологический, историко-сравнительный и системно-комплексный анализ фольклора кадарцев и народов Дагестана, в частности даргинцев. Значимость работы заключается в выявлении особенностей свадебно-обрядового фольклора и характеристики лексики кадарского языка.
Ключевые слова: фольклор, свадебные обряды кадарцев, свадебная поэзия, благопожелания, лексика свадебного обряда кадарского языка.
Вступление в брак является важным событием в жизни человека. Свадьба - богатое символическими действиями, обрядами и национальным колоритом торжество и правовой акт, отражающий культурно-бытовые, социальные и экономические особенности образа жизни того или иного народа. Р М. Магомедов в своей монографии «Вековые ценности Дагестана» отмечает, что «вопрос о создании семьи не считался у наших предков частным делом молодой пары. В те времена любой горец считал себя частью какого-то сообщества - прежде всего своего родственного коллектива - тухума, а затем - своей общины - джамаата. Поэтому о будущей судьбе своих детей родители начинали думать, когда те еще лежали в колыбелях» [1, с. 346]. В связи с этим у кадарцев существует система адатов, основанная на принципе разделения ролей мужчины и женщины, выполняемых ими как внутри дома, так и за его пределами. Отсюда и исходит разделение мужских и женских прав и обязанностей, а определенность ролей помогает в соблюдении порядка в обществе и поддерживании согласия в доме.
Традиционные дагестанские свадебные обряды, свадебно-обрядовая поэзия и лексика освещены в трудах С.Ш. Гаджиевой, В.И. Алиева, А.Г Булатовой, Б.М. Алимовой, ГА. Сергеевой, Р.М. Магомедова, Б.К. Далгата, С.М. Темирбула-товой, М.Ю. Курбанова, Х.А. Юсупова и др.
Значительный вклад в освещение поэтики даргинского песенного творчества внесли труды З.А. Магомедова, Ф.О. Абакаровой, Ф.А. Алиевой, А.М. Ваги-дова, А.А. Алихановой и др.
Обрядовая поэзия - важный составной элемент духовной культуры народа. Она связана с исполнением определенных обрядов на протяжении всей жизни человека. Х.А. Юсупов в своей монографии «Обрядовая поэзия даргинцев (Общее и локально-особенное)» пишет, что «обрядовая поэзия - одна из основных областей устного народного творчества даргинцев, где отразилась семейно-бы-товая сторона жизни народа, где вырисовывались представления об окружающем мире, а также духовные интересы и эстетические идеалы народа» [2, с. 4].
В данной статье впервые предпринимается попытка охарактеризовать свадебные обряды, поэтическую лексику песен, благопожеланий кадарцев. До настоящего времени лексико-семантический анализ традиций, фольклора и в частности свадебной поэзии предполагаемого этноса не были в полной мере научно освещены. «... Кадар географически расположен вдали от других даргинских сел и входит в район, населенный в основном кумыками, а именно - в Буйнакском районе Республики Дагестан» [3, с. 96].
Контактные взаимосвязи кадарцев с близрасположенными народами Дагестана сказываются на фольклоре исследуемого этноса. Такие связи привносят в кадарский фольклор свои особенности, которые отличают его от фольклорных произведений даргинцев.
Свадебный ритуал кадарцев включает в себя три ключевых момента: 1) дев арасни - договор, 2) урарни - обручение, 3) жин - свадебное торжество.
Также необходимо отметить, что существуют предсвадебный и послесва-дебный циклы свадебного ритуала. Обычно юноша, влюбленный в девушку, каким- то способом давал знать ей об этом и позже сообщал своим родителям. К примеру, у кадарцев в годы советского периода организовывали белхъа («сходка, уборка урожая»), в одном из домов села для очистки собранного урожая кукурузы. Девушки приходили в красивых нарядах и усаживались с одного края, а юноши располагались напротив них и исполняли саримт («шутливые песни о любви, частушки» в форме диалога). Например:
- Вай, вай аман, вай аман, урк1и изур гьар заман, Дия изуй урк1илис, авга-рав х1азе дарман? - Вай, вай аман, вай аман, [мое] сердце болит все время [из-за любви], для [исцеления] моего больного сердца, нет ли у тебя лекарства?
- Вай, вай аман, вай аман, Х1аа изуй урк1илис авгара намзе дарман, бек1 изурк1а пащбара, квани изурк1а кащ бара. - 'Вай, вай аман, вай аман для [исцеления] твоего больного сердца, нет у меня лекарства, если голова болит - разбей [ее], если живот болит - свари кашу [для него]' [4].
Молодой парень, влюбившийся в одну из девушек, обычно брал суми («кукурузный початок, очищенный от кукурузы») и бросал в сторону своей избранницы. Таким образом, девушка и все присутствующие узнавали о симпатии парня к ней и его серьезных намерениях.
В дагестанских семьях, пишет Б.М. Алимова, «вопрос о женитьбе сына так же, как и замужестве дочери, решался старшими членами семьи, которые в
своем выборе руководствовались соображениями сословной принадлежности, общественного престижа тухума или патронимии обеих семей, имущественными интересами» [5, с. 11]. В большинстве же случаев молодых знакомят родственники. В число сватов входили, как правило, самые близкие родственники юноши: мать, дядя по материнской линии, тетя и др. Сватами назначали уважаемых людей. В настоящее время сами родители юноши принимают участие в сговоре с родителями предполагаемой невесты.
Согласно кадарскому этикету, при первом посещении сваты не получают согласия, несмотря на то, что родители девушки не прочь выдать ее замуж за данного парня. Они просят дать им время на раздумье. Как правило, через неделю сваты снова посещают дом родителей невесты. Они не дотрагиваются до угощений до тех пор, пока не получат согласие от отца девушки.
Затем за сватовством следует урарни (обручение) с приношением подарков невесте. Обручение у кадарцев оформляется в день сватовства. В ранние годы кадарской невесте дарили отрез ткани, платок, кольцо. Курбанов М.Ю. пишет, что «в некоторых селах, например, Шири, Сутбук, Дахадаевского района в качестве подарков носят и серебряные монеты. Число серебряных монет варьируется в пределах от 8 до 16.... До настоящего времени одним из главных подарков невесте в селении Губден является губденский платок [6, с. 72]. Повсеместно во время обручения сваты одаривают невесту деньгами.
Преподнесенные стороной жениха дары носят название алх1ям (калым). Величина калыма у кадарцев может варьироваться и зависит от экономического положения и договора двух сторон. Кадарское сватовство осуществляется в узком кругу близких людей. Сваты предпочтительно приходят в дом родителей невесты маркЫас, или марк1ач1ала дих1ебгъала арагъа (ко времени или после совершения вечерней молитвы), соблюдая определенную предосторожность во избежание неблагоприятных казусов и для успешного прохождения сватовства.
Входя в дом родителей невесты, старшая из делегации сватов обращается к хозяевам со следующим пожеланием: «Аллагьли ах1ялил саг1ятике гъарщи-бараб» («В добрый час!», букв.: «Пусть Всевышний назначит хороший час!»). Мужчин из числа сватов приглашают к праздничному столу с угощениями. А тем временем женщины-сваты входят в другую свободную комнату, где родственницы жениха в центр комнаты кладут подарки невесте: золотые изделия, сумму калыма, наряды, конфеты и сладости в корзинах, а вокруг располагаются молодые девушки и взрослые женщины со стороны жениха и невесты. Две представительницы со стороны невесты произносят следующие слова: «Ища жавгай затане лер» («Здесь такие красивые подарки», букв.: «Здесь красивые вещи есть») и начинают процесс красивой, подробной презентации и демонстрации присутствующим даров жениха невесте и в завершении раздают конфеты каждой девушке, женщине, при этом произнося благопожелание молодым и их родителям: «Ищи миръиле калъаб» - («Такой же сладкой пусть будет (жизнь молодых как эти конфеты)», букв.: «Так сладко пусть останутся»). Мать невесты при осмотре даров либо не присутствует, либо сидит в стороне от того места, где развертываются обрядовые действия.
После обручения засватанные становятся уже официально женихом и невестой. У даргинцев «после официального обручения молодые люди могут встречаться и появляться вместе в общественных местах, хотя в условиях села это редкое явление» [6, с. 73]. «В некоторых даргинских аулах невеста с матерью или подругами могла прийти в гости к жениху» [7, с. 32].
Среди кадарцев не приняты такие встречи жениха и невесты, считается, что это признак нескромности и неуважения к общественной морали. В дни национальных праздников жених и его родители навещают будущих родственников и одаривают подарками невесту до самой свадьбы, этот процесс называется у кадарцев генежейчу лахъилике ардукьни (пойти на беседу к невесте). Только лишь после многократных таких визитов юноше удавалось увидеть свою невесту, в большинстве случаев жених, пришедший навестить своих будущих родственников, беседовал с представителями мужской половины дома.
В годы советского периода кадарская свадьба длилась 4 - 5 дней. За несколько дней до свадьбы близкие родственники собирались на совет для распределения обязанностей на свадьбе.
Современные кадарские свадьбы празднуют 2 дня. Свадебное торжество начинается в домах жениха и невесты одновременно. В день свадьбы осущест-
вляется регистрация брака в отделе загса. Магьар «Никах» - в исламском семейном праве брак, заключаемый между мужчиной и женщиной, у кадарцев заключается за несколько дней до торжества. Рурсила мас (приданое) отправляют за несколько дней до свадьбы и размещают в доме, построенном юношей и его отцом специально для молодой семьи. Традиционно комнату, иногда и дом для новобрачных (хъали баршес - букв.: нарядить комнату) подготавливают две женщины со стороны невесты (по одной из представительниц со стороны отца и матери) за неделю до свадебного торжества. За это они получают подарки и угощения от матери жениха и затем возвращаются в дом невесты.
В день свадьбы жених отправляется за невестой в сопровождении многочисленных родственников и друзей. По пути в дом жениха юноши преграждают путь свадебному кортежу. Полпути от дома невесты ее родственники должны преподносить молодежи монеты, а вторую половину пути до дома жениха - его родственники.
С кадарской невестой из дома ее родителей в дом жениха отправляются гъудне (девушки, сопровождающие невесту). Особую роль играет абай-гъатун (наставница невесты). Не каждая женщина могла решиться выполнять функции абай-гъатун, так как в ее адрес могли быть направлены всевозможные шутливые действия, слова.
В с. Башлыкент Каякентского района «женщины ведут под руку невесту, одетую в свадебный наряд, накрытую белым шарфом (гульмелли). Участники несут деревце, украшенное сладостями, фруктами, яйцами, у большинства женщин в руках подносы с печеным, халвой, другими восточными сладостями» [8, с. 35].
В с. Мюрего Сергокалинского района «по пути от дома невесты до дома жениха с крыш домов на невесту сыпят муку. Это по старинному обычаю означало, чтобы она в этом не имела нужды» [9, с. 145].
У кадарцев невеста одевалась в белый свадебный наряд, а лицо было прикрыто к1ат1и (большим платком). Свадебный кортеж встречала бабушка либо тетя жениха у дома и осыпала невесту конфетами и монетами, этот обряд символизировал пожелание невесте благодатной и сладкой жизни в новой семье.
Перед тем, как зайти в дом, молодых встречает мать жениха, которая преподносит невесте, затем сыну и прибывшим гостям ложку меда либо край пирога, предварительно окунув его в мед, и произносит следующее пожелание: «Ищи варъаана миръиле калъабрия. Х1улдук1уле» («Пусть жизнь будет ваша сладкой, как мед. Довольствуйтесь друг другом»).
Прибывшие гости поздравляют жениха и невесту, их родителей и близких родственников с праздничным свадебным торжеством многочисленными благо-пожеланиями:
«Урщбаа ругьаб рурсбаа ругьаб!» - «Чтобы родила много сыновей и дочерей!»;
«Ищи миръиле буаб!» - «Чтобы так же сладко жили!»;
«Дарх ах1те гЯмру дерк1аб!» - «Счастливую совместную жизнь чтобы прожили!» [10].
Затем друзья жениха (гиява гъурдащунт), создавая веселую обстановку, исполняют саримт (шуточные песни, частушки). Например:
- Ращи, рурси, аркьяхЯ х1амх1аличу дузани! Х1у рук1уй х1абарале, х1амх1а бергваб буц1ани! («Эй, девушка, поедем на ослике в лес! Если я не буду тебя слушаться, то пусть съедят ослика волки!).
- Жигулира бурару лагизака х1абащуй, Самолет лябкьякьяхЯ гьаваника бащахъуй («Зачем нам «Жигули», которые не едут по [горным] подъемам, купим самолет, который по воздуху будет летать»).
- Камаз бук1ар, маз бук1ар. Це бирида камаз - маз? Камазгъуна х1ура лерри, мазгъуна нура левра («Камаз» говорит, «маз» говорит [любимая] Зачем нам камаз, маз, когда есть такие замечательные, как «камаз» - ты, и как «маз» - я» [4].
На второй день после свадьбы проводят обряд бях1 абхьес (открывать лицо невесте). Этот обряд символизирует официальное знакомство девушки, вступившей в брак, со всеми новоиспеченными родственницами мужа. Невесту, ее наставницу и подруг приглашают в ц1алахъали (гостиную) (букв.: комната с огнем: в старину в гостиной кадарцев находилась печь для обогрева всего дома, хозяева и их гости располагались в этой самой теплой комнате и проводили беседы), где их ждали бабушка, мама, сестра жениха и т.д., усевшись в круг.
Библиографический список
Абайгъатун (наставница невесты), поприветствовав новых родственников, приглашает невесту и ее подруг войти в комнату и принести генежея к1абат1 (букв.: поднос невесты) с подарками. Наставница подводит невесту к бабушке, которая в свою очередь открывает новоиспеченной невестке лицо, прикрытое к1ат1и (платком), целует в щечку и произносит благопожелания. Подруги же преподносят большой платок бабушке в дар от невесты. Затем наставница подводит невесту к каждой новой родственнице, знакомит их, а подруги вручают подарки.
Основной причиной сохранения у кадарцев традиционного свадебного церемониала является его торжественность, красочность и поэтичность. Кадарцы обособлены от основной территории проживания даргинцев и имеют свой уклад жизни, в котором развлечениям и музыке, в том числе, отводится второстепенная роль. Свадебные торжества кадарцев проходят с музыкой, песнями и танцами без алкоголя.
В наши дни предпочтение больше отдается мавлиду с приглашением духовных лиц из мечети для чтения молитв. Музыка в этом обряде, естественно, не звучит» [11, с. 48].
И если в ранние годы кадарские браки носили эндогамный характер, и девушка могла выйти только за юношу из своего же села, то в современности встречаются и проявления экзогамии - межнациональные браки. М.А. Агларов по этому случаю пишет: «Когда девушку выдавали замуж за пределы тухума, говорили о резонности и предпочтительности именно такого внетухумного брака. Если родители не желали отдать дочь замуж за юношу из своего тухума по иным (материальным, личностным и т.д.) соображениям, отказ формулировался безотносительно к подлинной причине, как нежелательность родственного брака, особенно близкородственного брака, ибо «в случае развода родичи отдалятся» [12, с. 7 - 8].
В возрастании числа межнациональных браков в настоящее время прослеживается влияние длительных этнокультурных контактов кадарцев с другими народностями Дагестана, в частности с кумыкским этносом, расположенным вблизи кадарской территории в с. Доргели. Также результатом возникновения межнациональных браков служит нынешняя урбанизация, переезд некоторых жителей села в города (г Махачкала, г Буйнакск).
В наше время в городских условиях широко распространилась практика проведения свадеб в банкетных залах. В итоге сельские свадьбы, которые традиционно длились 4 - 5 дней, по времени сократились до 2 дней. В связи с этим свадебные обряды сокращены до микрообрядов.
«В лексике свадебного обряда выделяется группа собственно терминов -однозначных лексических единиц, используемых только для обозначения предметов, лиц, понятий, связанных со свадьбой. К ним относятся: мехъ (свадьба), ц1икури, гелин (невеста), аркьяна (женщина, ведущая невесту в дом жениха), сукникьяна (сват), вархкьяна (шафер) и т.д.» [13, с. 49].
В лексике свадебного обряда кадарского языка имеются отличия от литературного даргинского языка и выделяется своя группа собственно терминов: жин (свадьба), генежей (невеста), нуса (невестка), гъуд-гъудуле (девушки, сопровождающие невесту) и т.д.
Также имеются заимствования из тюркских языков: гелин (невеста), гелещ-мущ (жених), гъизнугер (наставница невесты, тетя невесты) и т.д.
В обрядовых песнях кадарцев проявляются сокровенные стремления и желания человека, а также его художественное мышление. Кадарские обрядовые песни сохранились в устном бытовании. «Как известно, в основе поэтического содержания свадебных песен лежит принцип идеализации» [14, с. 7].
В свадебных обрядовых песнях воспевались жених и невеста, их родители, родственники, друзья и желали им благополучия и зажиточной жизни. В коллективной монографии «Традиционный фольклор народов Дагестана» отмечено, что «в центре свадебных песен в отличие от обрядовых календарных стоит человек. Здесь все говорит о судьбе, положении, счастье человека» [15, с. 165].
Анализ фольклора кадарцев показал, что язык свадебно-обрядового фольклора является оригинальным и сохраняет обрядовые клише по отношению к главным персонажам торжества. В композиционном отношении свадебные песни кадарцев имеют чаще форму диалога. Свадебным песням кадарцев не свойственна сложная сюжетная композиция, а поэтически оформленная мысль ее заключается в одном куплете с рифмованными строками.
1. Магомедов РМ. Вековые ценности Дагестана. Махачкала, 2005.
2. Юсупов Х.А. Обрядовая поэзия даргинцев (Общее и локально-особенное). Махачкала, 2009.
3. Вагизиева Н.А. К характеристике кадарской микротопонимики. Филологические науки. Вопросы теории и практики: в 2-х ч. Тамбов: Грамота. 2017; Часть 2, № 1 (67): 96 - 99.
4. К характеристике кадастровой топонимике: Полевой материал автора Н.А. Вагизиевой, записанный в 2019 г в с. Чанкурбе Буйнакского района РД РФ. Available at: http://scjournal.ru/articles/issn_1997-2911_2017_1-2_27.pdf
5. Алимова Б.М. Брак и свадебные обычаи в прошлом и настоящем. Махачкала, 1989.
6. Курбанов М.Ю. Свадебный фольклор даргинцев. Брак и свадебные обычаи народов Современного Дагестана. Под редакцией Е.В. Спивака. Махачкала, 1988.
7. Абакарова Ф.О., Алиева Ф.А. Очерки устно-поэтического творчества даргинцев. Махачкала, 1999.
8. Халилов Х.М., Мугадова М.В. Традиционная культура народов Дагестана. Календарные и семейные обряды Дагестана. Махачкала, 2002.
9. Магомедов РМ. Обычаи и традиции народов Дагестана. Махачкала, 2010.
10. Вагизиева Н.А. Структурно-семантическая характеристика благопожеланий языка кадарцев. Вестник института языка, литературы и искусства им. Г Цадасы. 2019; № 19.
11. Абдуллаева Э.Б. Музыкальный фольклор Даргинцев: исследование и материалы. Махачкала: Изд-во ДНЦ РАН, 2007.
12. Агларов М.А. Сельская община как эндогамный круг в Дагестане. Брак и свадебные обычаи у народов Дагестана в XIX - нач. XX в. Махачкала, 1986.
13. Темирбулатова С.М. Лексика свадебного обряда в даргинском языке. Семантика языковых единиц разных уровней, материалы Межвузовской научной конференции, посвященной 65-летию Дагестанского государственного университета. Махачкала, 1996.
14. Круглов Ю.Г Символика в свадебной поэзии. Художественные средства русского народного поэтического творчества. Москва, 1981.
15. Аджиев А.М. Традиционный фольклор народов Дагестана. Москва, 1991.
References
1. Magomedov R.M. Vekovye cennosti Dagestana. Mahachkala, 2005.
2. Yusupov H.A. Obryadovaya po'eziya dargincev (Obschee i lokal'no-osobennoe). Mahachkala, 2009.
3. Vagizieva N.A. K harakteristike kadarskoj mikrotoponimiki. Filologicheskie nauki. Voprosy teorii ipraktiki: v 2-h ch. Tambov: Gramota. 2017; Chast' 2, № 1 (67): 96 - 99.
4. K harakteristike kadastrovoj toponimike: Polevoj material avtora N.A. Vagizievoj, zapisannyj v 2019 g. v s. Chankurbe Bujnakskogo rajona RD RF. Available at: http://scjournal.ru/ articles/issn_1997-2911_2017_1-2_27.pdf
5. Alimova B.M. Brakisvadebnye obychai vproshlom inastoyaschem. Mahachkala, 1989.
6. Kurbanov M.Yu. Svadebnyj fol'klor dargincev. Brak i svadebnye obychai narodov Sovremennogo Dagestana. Pod redakciej E.V. Spivaka. Mahachkala, 1988.
7. Abakarova F.O., Alieva F.A. Ocherki ustno-po'eticheskogo tvorchestva dargincev. Mahachkala, 1999.
8. Halilov H.M., Mugadova M.V. Tradicionnaya kultura narodov Dagestana. Kalendarnye i semejnye obryady Dagestana. Mahachkala, 2002.
9. Magomedov R.M. Obychai i tradicii narodov Dagestana. Mahachkala, 2010.
10. Vagizieva N.A. Strukturno-semanticheskaya harakteristika blagopozhelanij yazyka kadarcev. Vestnik instituta yazyka, literatury i iskusstva im. G. Cadasy. 2019; № 19.
11. Abdullaeva 'E.B. Muzykal'nyj fol'klor Dargincev: issledovanie i materialy. Mahachkala: Izd-vo DNC RAN, 2007.
12. Aglarov M.A. Sel'skaya obschina kak 'endogamnyj krug v Dagestane. Brak i svadebnye obychai u narodov Dagestana v XIX- nach. XX v. Mahachkala, 1986.
13. Temirbulatova S.M. Leksika svadebnogo obryada v darginskom yazyke. Semantika yazykovyh edinic raznyh urovnej: materialy Mezhvuzovskoj nauchnoj konferencii, posvyaschennoj 65-letiyu Dagestanskogo gosudarstvennogo universiteta. Mahachkala, 1996.
14. Kruglov Yu.G. Simvolika v svadebnoj po'ezii. Hudozhestvennye sredstva russkogo narodnogo po'eticheskogo tvorchestva. Moskva, 1981.
15. Adzhiev A.M. Tradicionnyj fol'klor narodov Dagestana. Moskva, 1991.
Статья поступила в редакцию 26.10.19
УДК 811.411.21 DOI: 10.24411/1991-5497-2019-10192
Jasim Wasan Niceif, postgraduate, Lomonosov Moscow State University (Moscow, Russia), E-mail: wasan_my@yahoo.com
GLUTTONICO-DISCURSIVE APHORISMS, MAXIMS, SENTATIONS, PAREMIAS (PROVERBS AND SAYINGS) AS A NATIONAL SOCIO-CULTURAL CODE OF ARABOPHONES. The article deals with glutton-discursive aphorisms, maxims, sentations, paremias (proverbs and sayings) of different peoples, which reflect their character traits and aspects of life in the family, collective, society, everyday realities, which indicates the close connection of paremias with the language environment. Attention is focused on the parodies used in 73% of cases and nominating personality characteristics using the socio-cultural code of arabophones. It is proved that this vocabulary as the national socio-cultural code of arabophones are used to increase the capacity of the statement, and express the emotional and aesthetic positions of a person.
Key words: gluttony discursive aphorisms, maxims, proverbs, socio-cultural code, arabophone.
Джасим Васан Нисеифф, аспирант, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, г. Москва, E-mail: wasan_my@yahoo.com
ГЛЮТТОНИКО-ДИСКУРСИВНЫЕ АФОРИЗМЫ, МАКСИМЫ, СЕНТЕНЦИИ, ПАРЕМИИ КАК НАЦИОНАЛЬНЫЙ СОЦИАЛЬНО-КУЛЬТУРНЫЙ КОД АРАБОФОНОВ
В статье рассматриваются ппюттонико-дискурсивные афоризмы, максимы, сентенциии, паремии разных народов, которые отражают черты их характера и аспекты жизнедеятельности в семье, коллективе, обществе, бытовые реалии, что свидетельствует о тесной связи паремий с языковой средой. Акцентируется внимание на паремиях, используемых в 73% случаев и номинирующих характеристики личности при помощи социально-культурного кода арабофонов. Доказано, что плюттонико-дискурсивные афоризмы, максимы, сентенции, паремии как национальный социально-культурный код арабофонов применяются для увеличения емкости высказывания и выражают эмоциональные и эстетические позиции человека.
Ключевые слова: глюттонико-дискурсивные афоризмы, максимы, сентенциии, паремии, социально-культурный код, арабофоны.
Современная лингвистическая наука сосредоточивает внимание на различных проблемах и аспектах антропоцентрического подхода в исследованиях языка, в частности на вопросах отражения национальной культуры и истории. Как известно из исследований в области комперативной и коммуникативной лингвистики, с помощью языковых средств формируются концепты времени, пространства, объектов и явлений. Неоднократно обращали внимание на эти явления в речи такие авторы фундаментальных трудов в лингвистке и философии, как В. фон Гумбольдт, И. Кант, Г. Гегель, Л. Вейсбергер, Э. Сепир, А. Потебня, А. Вежбицкая. При изучении иностранного языка становится насущным погружение в культуру народа, где, как известно, важным историко-лексическим пластом каждого языка является фольклор, паремии в частности. Пословицы и поговорки у каждого народа возникают как следствие обобщения наблюдений над различными явлениями: трудом человека, взаимоотношениями между людьми, природой и жизнью животных. Они часто содержат различные советы, осуждают негативные черты характера, призывающие к настойчивости и выдержке.
Целью данного исследования является изучение глюттонико-дискурсивных афоризмов, максимов, паремий в аспекте социально-культурного кода арабофо-нов.
Для достижения поставленной цели были использованы сопоставительный метод, метод количественного анализа, а также метод лингвокультурного анализа.
Актуальность работы заключается в том, что анализ арабских пареминых единиц позволяет выявить общечеловеческие особенности языков и общие черты национальных культур.
Новизной исследования является определение структурно-семантической организации пословиц и поговорок и связана с тем, что впервые предпринято доскональное изучение пословиц и поговорок арабского языка с точки зрения отражения социально-культурного кода. Классификация пословиц и поговорок по
происхождению и значимости для истории и культуры арабских стран, возникновению значительно облегчит их изучение, а также поможет лучше понять их содержание.
Главная цель лингвострановедения - обеспечить коммуникативную компетенцию в актах межкультурной коммуникации, прежде всего через адекватное восприятие речи собеседника и оригинальных текстов, рассчитанных на носителей языка.
Лингвострановедение обеспечивает решения целого ряда проблем, в частности, главной филологической проблемы - адекватного понимание текста. Вот почему оно выступает в качестве лингвистической основы не только лингводи-дактики, но и перевода. Для того чтобы переводить, нужно, прежде всего, полностью понять иностранный текст со всеми нюансами значения, учитывая подтекст, намеки, а уже затем, с учетом адресата подобрать соответствующие эквиваленты в языке перевода.
Для лингвострановедения большой интерес представляют пословицы и поговорки, которые, отражая в своей семантике длительный процесс развития культуры народа, фиксируют и передают из поколения в поколение культурные установки и стереотипы, эталоны и архетипы. Это своеобразные микромиры, они содержат в себе «и нравственный закон, и здравый смысл, выраженные в кратком изречении, которые завещали предки в руководство потомкам» [1, с. 23]. Это душа любого национального языка, в которой неповторимым образом отражаются дух и самобытность нации, национальное своеобразие истории, культуры, традиционного образа жизни народа - носителя языка. Пословицы и поговорки - это устойчивые изречения в форме синтаксически завершенного предложения, которые порождаются устным народным творчеством или заимствуются из определенных литературных источников, теряя связь с этими источниками [2, с. 72]. Характерными приемами обобщения утверждения выступают параллелизм, аллитерация, ассонанс. Пословицы и поговорки чаще всего употребляются
