CC BY
30
УДК: 902/904+711.423+728
Ю.Н. Гаркуша
Институт археологии и этнографии СО РАН (г. Новосибирск)
Особенности строительства «остяцких» срубных жилищ на примере постройки № 10 городища Усть-Войкарское (по материалам археологического исследования в 2016 году)
Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда (проект №14-50-00036)
Аннотация
Уникальная сохранность деревянной архитектуры городища Усть-Войкарское (Нижнее Приобье), обусловленная наличием мерзлого культурного слоя, делает его одним из основных археологических источников по изучению традиционного домостроения коренного населения севера Западной Сибири. В данной публикации вводятся в научный оборот материалы срубной постройки № 10. Сруб с длиной стен около 5 м рублен «в обло с остатком». Наличие отопительного устройства (чувала) определило жилой тип строения. Чувал имеет угловое размещение. Внутреннее устройство характеризуется наличием Г-образных настилов по типу нар. Входной проем был оборудован для установки деревянной двери. Снаружи располагался узкий коридор. Отмечается, что сохранность бревенчатых стен на высоту всего 2-3 венцов не позволяет без дополнительного изучения предполагать использование бревен в последующих венцах: этнографические материалы свидетельствуют о бытовании дощатых построек на бревенчатом фундаменте. По археологическим наблюдениям, в контексте планиграфии поселения время строительства объекта предварительно отнесено ко 2-й пол. XVII - 1-й пол. XVIII в.
Ключевые слова: Север Западной Сибири, Нижнее Приобье, городище Усть-Войкарское, деревянная архитектура, традиционное домостроение народов Севера
Археологические исследования городища Усть-Войкарское (юго-запад ЯНАО) ведутся с перерывом с 2003 г. по наши дни. Инициированные специалистами ОВМК им. И.С. Шемановского и Ямальского филиала ИИА УрО РАН (г. Салехард) раскопки [Брусницы-на, 2003; Федорова, 2006] продолжаются (с 2012 г.) силами специалистов ИАЭТ СО РАН [Новиков и др., 2016]. Уникальная сохранность деревянной архитектуры археологического памятника, обусловленная наличием мерзлого культурного слоя, делает его одним из основных источников (наряду с Надымским, Полуйским мысовым городками и др.) по изучению традиционного домостроения коренного населения Севера Западной Сибири.
Памятник находится в северо-таежной зоне Нижнего Приобья, исторически являющейся местом проживания этнографической группы обских угров - северных ханты [Перевалова, 2004, с. 8]. Первоис-следователями была, с большой долей уверенности, предложена историческая интерпретация памятника: поселение является известным по письменным, с рубежа ХУТ-ХУП вв., и фольклорным источникам остяцким (хантыйским) Войкарским городком [Брус-ницына, 2003, с. 45; Федорова, 2006, с. 11].
Одним из результатов исследований, проводимых с 2012 г., является своевременный ввод в научный оборот новой информации по домостроению, которая может быть реализована при реконструкции традиционных типов жилищ. В данной публикации представлены материалы деревянной стационарной жилой постройки, полностью исследованной в ходе работ 2016 г.
В течение всего времени проведения археологического исследования памятника раскопками в основном охватывалась верхняя площадка холма, с которым, собственно, и ассоциируется городище.
Наращивание площади раскопов происходит вдоль западного края холма, продолжая в южном направлении линию раскопов, начало которой было положено на первом этапе исследования. Фактически полевые работы охватывают западную половину холма, ориентированного в широтном направлении. Исследования 2016 г. показали, что жилая застройка продолжает развиваться в южном направлении.
На поверхности нового раскопа площадью 72 кв. м отсутствовали признаки каких-либо строений. Они проявились после снятия верхних 10-20 см почвенных отложений. По мере выборки заполнения и расчистки периметра обозначившегося сооружения было определено, что оно является однокамерным бревенчатым срубным строением прямоугольной формы. Согласно действующей (с 2012 г.) нумерации ей было присвоено наименование постройки № 10. Отметим, что близость склона не привела к значительным деформациям в конструкции строения. Перекрывающие ее другие архитектурные объекты отсутствовали.
Новое строение располагалось на расстоянии около 2,5 м к югу от срубной жилой постройки № 9 (№ 6 - по Н.В. Федоровой [Федорова, 2006, с. 14]) [Гаркуша, 2016]: боковые стены построек были фактически параллельны друг другу.
От строения сохранились 2-3 венца (третий венец представлен полностью деградированной древесиной) (ил. 1). Сруб был рублен «в обло с остатком»: окончания бревен венцов выходят за плоскость стены, выемки-чаши ориентированы вверх. Замковым чашам-вырубам была придана трапециевидная форма. Длина между верхними краями вырубов была около 13-14 см, по дну вырубов - 5-6 см. Расстояния между вырубами определили размер помещения: по боковым стенам - 4,7 м; по передней и задней - 4,15
м. При этом полная длина стенового материала варьировалась с 4,6 до 5,3 м. Выпуски бревен венцов имели разную длину. Форма торцов бревен отличалась разнообразием (ил. 2).
При монтаже сруба первые бревна укладывались непосредственно на грунт подготовленной площадки. В нашем случае точнее будет сказать, на мешаный уплотненный слой из измельченной древесины, других растительных остатков и грунта, образовавшийся в ходе хозяйственной деятельности жителей. Как показывает опыт предшествующих лет работы на городище, именно из остатков измельченной древесины и других отходов деревообработки, накопленных за длительное время существования поселения, и сложен этот холм. Возможно, в его основе и находится естественное повышение, но большей частью он представляет собой искусственное возвышение.
Был установлен порядок сборки, при котором первоначально были уложены нижние бревна боковых стен (северная и южная), в замковые вырубы которых помещались бревна передней и задней (восточная и западная соответственно) стен. Нижние элементы боковых стен были направлены комлевыми частями в одну сторону - на запад. При последующей укладке венцов они размещались попеременно - вершина к комлю. В качестве строительного материала использовались относительно низкорослые деревья: у сохранившихся бревен из стеновых наборов зафиксировано изменение диаметра от комля к вершине с 17-19 до 13-14 см.
Бревна, использованные для сооружения стен, были окорены достаточно грубой подтеской. Особенно сильно были подтесаны комлевые участки, которые вследствие этого приобрели вид многогранника. Тем не менее при этом смежные плоскости бревен разных венцов не всегда имели выравнивающую подтеску для более плотного прилегания. Межвенцовые щели устранялись прокладыванием слоя мха. Со стороны помещения выступающие части бревен из стеновых наборов были подтесаны под один уровень.
Выравнивание стен происходило с помощью колов, установленных вдоль бревен либо по углам строения: колы были зафиксированы как с внешней стороны стен (ил. 2, 1), так и изнутри помещения. Возможно, такая фиксация применялась для бревен не выше первых двух венцов.
Внутри постройки зафиксирована глиняная подсыпка вдоль бревен нижнего венца. Наиболее четко она прослежена вдоль южной и восточной стен. Вдоль южной стены подсыпка присутствует местами и снаружи.
Сохранность стен сруба на высоту двух, даже и трех венцов не позволяет однозначно утверждать, что и последующие венцы были рублены из бревен. В традиционном домостроении северных ханты описаны постройки, в которых нижние 2-3 венца из бревен служили основанием для последующих венцов, смонтированных уже из досок и с использованием тех же строительных приемов. Наиболее ранними примерами такой застройки, возраст которых установлен по результатам дендрохронологического анализа, являются дощатые постройки, формирующие усадебный комплекс знаменитого рода Тай-
шиных в пос. Горнокнязевск. Время строительства этих объектов относится к концу первой трети XIX в. [Митина, 2010, с. 42, 44]. Вполне вероятно, что такая технология строительства могла применяться и ранее.
Однако применительно к нашему объекту и другим срубным постройкам, изученным нами при раскопках городища, стоит заметить, что в их заполнении и на прилегающих участках с внешней стороны стен не были обнаружены специальные деревянные обоймы, посредством которых с помощью вертикальных сжимов, выполненных из бруса или жердей, дополнительно укреплялись такие стены. Это позволяет утверждать, что стены срубных домов на поселении были все же бревенчатыми. Отметим, что постройки, созданные аналогичным образом, можно встретить в с. Усть-Войкары, в окрестностях которого и расположено городище (отсутствие здесь дополнительного крепления посредством сжимов и обойм объясняется малыми габаритами данной постройки) (ил. 3).
Присутствие чувала (очаг, имеющий вид камина) позволило отнести постройку № 10 к категории жилых построек. Чувал был сооружен в ЮВ углу сруба (слева - при входе в помещение). Он сохранился в виде относительно компактного скопления глиняной обмазки. Его вершина превышала уровень фиксации контура постройки на 0,3-0,38 м. К возвышенной части было приурочено скопление колотых костей животных и обломков оленьих рогов. Возможно, это является отражением неких ритуальных действий, проведенных на руинах покинутого к тому времени жилища.
На уровне пола постройки с севера место его расположения было огорожено бревном длиной 3 м, расположенным параллельно южной стене. Оно было установлено встык с бревном 1-го венца восточной стены сруба и, в свою очередь, отделяло «кухонную» зону от остальной части помещения. Его положение было зафиксировано группой небольших колышков, установленных с обеих сторон бревна. Ширина обозначенного таким образом участка вдоль южной стены составила 1-1,03 м. Установленная встык между этим бревном и южной стеной поперечная плаха зафиксировала западную границу чувала. Таким образом, место расположения очага было ограничено площадью 1х1 м; устьем он был направлен вдоль южной стены. Каркасом послужили вертикально установленные неошкуренные жерди из тонкомера, среди которых присутствовала и береза (ил. 4).
В основании чувала находилось углубление соответствующей площади. Выборка заполнения из-за плотного слоя мерзлой глины была прекращена до достижения уровня ее дна, на глубине около 25 см ниже уровня «грунтового» пола.
В серединной части восточной стены, фасад которой был обращен к внутренней части поселения, был выполнен входной проем. Он располагался с небольшим смещением к югу от условной продольной линии жилища. Его основание, выполненное в бревне 2-го венца, имело в целом типичную для срубных построек поселения конструкцию (ил. 5).
С обеих сторон проем был ограничен подтесанными участками длиной около 0,4 м, выполненными
изнутри помещения. В результате этого место расположения проема приобрело вид выступа, направленного внутрь помещения. Выступ начинался в 1,241,25 м от ЮВ угла сруба. Полная длина выступа - 1 м; длина вырубленной в нем ступени (порога) - 0,7 м. Конфигурация порога предусматривала установку двери на стержневом шарнире («на пятах»): типовое дверное полотно в этом случае имеет единые с ним выступы, которыми дверь устанавливается в особые углубления. Паз в пороговом вырубе, служащий для установки шарнира, располагался справа (при входе в помещение); дверь открывалась внутрь. Вертикальная плоскость выруба ограничивала свободное вращение двери. По причине неудовлетворительной сохранности древесины на этом участке, места установки вертикальных элементов, формирующих косяк, не просматриваются.
В районе дверного проема воткнутым в стену сруба был обнаружен фрагмент железного изделия, напоминающего часть клинка ножа либо зуб остроги. Деформация изделия не позволяет более точно охарактеризовать его. Необходимо отметить, что ранее нами уже был отмечен случай расположения в нижнем венце стены в районе дверного проема металлического предмета [Гаркуша, Новиков, 2015, с. 53]. Вероятно, эти случаи являются отражением распространенных среди обских угров, в том числе у северных ханты, представлений о наделении металлического изделия (главным образом это относилось к топорам и ножам) свойством оберега и размещении его с охранительными целями, в определенных ситуациях, на пороге жилища или в других элементах дверного проема [Карьялайнен, 1994, с. 98; Пере-валова, 2005, с. 275; Рындина и др., 2008, с. 172].
Состояние руин сруба, в том числе отсутствие в заполнении постройки и на примыкающих к ней снаружи участках древесины, сопоставимой по габаритам со стеновым материалом, позволяет сделать вывод, что сруб в определенный период времени был демонтирован до зафиксированного нами уровня. Главным доводом в пользу такого вывода является площадь распространения скопления глиняной обмазки от разрушенного чувала, которая перекрывает ЮВ угол сруба и относительно мощным слоем залегает за пределами жилища (ил. 6). Обвал чувала в этом направлении был возможен только при отсутствии преграды в виде стен дома. Необходимо отметить, что подошва слоя за пределами стен залегает субгоризонтально. Это может свидетельствовать о наличии насыпи из слоя измельченной древесины и грунта вокруг стен дома, служившей дополнительным теплоизолятом.
Снаружи к дверному проему примыкает коридор шириной около 1,15 м. Длина участка, попавшего в раскоп, около 1,7 м. Стены выложены из горизонтальных бревен и расположены встык со стеной жилой постройки. Стеновой материал фиксировался вертикальными колами, наличие которых удалось проследить только изнутри коридора (ил. 1, 5).
Вероятно, проход ко входу был изначально выполнен в древесно-грунтовом слое, которым были окружены снаружи стены дома. Затем была прокопана траншея, стенки которой были укреплены древесиной. Настил на уровне дна траншеи, соответствующем уровню установки 1-го венца, выявлен
не был. Отметим, что снаружи дверного проема, под стеной, на уровне основания 1-го венца находилась доска длиной 1 м.
В помещении покрытие пола состояло из нескольких стыкующихся деревянных настилов - досок разной ширины и длины, уложенных на лаги из обрубков относительно крупных бревен, различающихся по длине (ил. 1). Конструктивно выделяются настилы вдоль западной и северной стен, которые возвышались над уровнем покрытия пола в центральной части помещения на высоту, соответствующую толщине лаг. Ширина данных настилов составила 1,5 м. Боковины крайних лаг фиксировались небольшими колами. При этом настил вдоль северной стены не стыковался с восточной стеной дома.
Какой-то настил существовал и вдоль южной стены, но непонятно, было ли при этом задействовано бревно, ограничивающее чувал, в качестве лаги. На участке перед входом располагался поперечный настил, однако его плохая сохранность не позволила достоверно установить, были ли доски уложены непосредственно на поверхность слоя либо они располагались на лагах, но меньшего диаметра, чем боковины пристенных настилов.
На отдельных участках настила, устроенного вдоль западной стены, были обнаружены слои травы и плетенных из нее же циновок. Прослойки травы располагались также вдоль северной стены. При ее демонтаже зафиксировано чередование скоплений травы и поперечных деревянных элементов покрытия. Это может свидетельствовать о периодическом обновлении настилов во время эксплуатации жилища. Вероятно, настилы, сооруженные вдоль указанных стен, использовались как спальные места. Отметим, что в центральной части помещения прослойки травы не отмечены.
После полной расчистки периметра сруба было установлено, что под его стенами находился неполный венец из бревен, смонтированный аналогичным образом, - «в обло» и «в чашу». Его остатки представлены бревнами северной и западной стены. Использованы окоренные бревна, имеющие значительную подтеску в комлевой части. При этом комлевые утолщения бревен не были убраны полностью. Замковые чаши-вырубы имели трапециевидную форму. Длина между верхними краями вырубов была около 12-17 см, по дну вырубов - 8-9 см. Расстояние между замками-вырубами северной стены - 4,6 м при полной длине бревна - 4,8 м; между замками-вырубами западной стены - 4,21 м при полной длине - 4,88 м. Торцы главным образом прямые. Диаметр древесины от комлевой части к вершине меняется с 20 до 14 см.
Части венца были уложены непосредственно на поверхность слоя. Комлевой частью бревна соответствующих стен были обращены на юг и восток. Для устойчивости под восточное окончание северного бревна было уложено короткое полено диаметром около 11 см, имеющее выруб, аналогичный по конфигурации замковому. В этот выруб и было помещено окончание этого бревна.
Особенностью северного бревна является наличие своеобразного шипа в восточном торце, смещенного к боковой поверхности. Его длина - 9,5 см, толщина - 4-5 см. Назначение его неизвестно.
Обнаруженная конструкция, вероятнее всего, является остатками другой срубной постройки, поверх которой и был сооружен вышестоящий сруб. При строительстве последнего его северная и западная стены были установлены непосредственно на бревна венца нижней постройки. При этом северная стена основного сруба была длиннее, чем соответствующая стена нижней конструкции (ил. 7).
Кроме того, к южной стене основного сруба примыкает ряд из 4-х обрубков не полностью окоренных бревен длиной около 1 м, покрытых травой. Они расположены перпендикулярно стене сруба, немногим ниже уровня размещения бревен 1-го венца. Функциональное назначение этих бревен остается под вопросом.
Помимо жилого дома в раскоп попали участки других деревянных сооружений. Однако их незначительная площадь, доступная для осмотра, и плохое состояние древесины не позволили определенно установить конструкцию и предназначение новых объектов. Так, на расстоянии 0,7-1,1 м от восточной стены сруба выявлено подобие настила, состоящее из одного ряда бревен, расположенных горизонтально. Ее торцевые части и одна из боковых сторон уходят за пределы восточной и южной границ раскопа. Ширина охваченных раскопом участков - 0,9-1,1 м. В конструкции присутствует разрыв в месте расположения коридора, ведущего к дверному проему постройки № 10. В данной конструкции задействованы и поперечные элементы: в наблюдаемом положении они располагались поверх своеобразного «настила». Возможно, это часть завалившейся стены какого-то ограждения, установленного на внутренней территории поселения.
Вероятно, частью ограждения, которое начинается от юго-восточного угла сруба, могут являться остатки бревен, первоначально уложенных в один ряд друг на друга. Их скопление направлено на юго-запад и уходит за пределы раскопа.
Более определенно охарактеризовать эти объекты возможно после увеличения площади раскопок. Тем не менее определенные следы наличия ограждения жилого дома обнаружены к северу от постройки (ил. 1). На расстоянии около 0,4 м от северной стены сруба находились остатки частокола, который прослеживается практически до западной границы раскопа: последние сохранившиеся элементы отмечены на удалении около 2 м от северо-западного угла сруба. Основным строительным материалом для него послужили жерди. На некоторых участках прослеживаются не менее 2 рядов установленных вплотную остатков жердин. По ряду признаков можно предполагать наличие горизонтальных элементов. Вероятно, изначально назначение частокола и способ его использования в позднее время могли не совпадать. Возможно, в период существования сруб-ного жилого дома он мог использоваться как часть «завалинки». Не исключено, что частокол может не иметь непосредственного отношения к постройке № 10 (об этом косвенно свидетельствует удаленность его крайних западных элементов от северо-западного угла дома), а мог являться частью внутреннего ограждения, наличие которого на поселении не стоит исключать.
Вероятно, с существованием ограждения на
определенном этапе и с южной стороны дома связано наличие вертикальных столбов, выявленных на расстоянии около 1 м от стены сруба. Расстояние между ними варьируется в пределах 0,6-1 м. Глубина вхождения в слой - в пределах 20 см от уровня установки 1-го венца. Отметим, что с запада ограждение не прослеживается.
В настоящее время отсутствуют результаты ден-дрохронологического датирования для постройки № 10, которые позволили бы аргументировано определить время ее строительства. На основе стратиграфических и планиграфических наблюдений, привлекая сравнительное архитектурное описание других срубных построек и опираясь прежде всего на результаты дендрохронологического анализа древесного материала, полученного от других построек, размещенных вдоль западного края холма [Гурская, 2008], предварительно отнесем время ее сооружения ко 2-й пол. XVII - 1-й пол. XVIII в. Косвенным доводом в пользу предложенной хронологии также является крайне плохая степень сохранности строительного материала выявленных единичных построек, которые были отнесены к началу XIX в. Состояние древесины не позволило произвести отбор образцов для датирования; их предположительный возраст был установлен на основе нумизматических находок [Федорова, 2006, с. 16].
Список литературы
1. Брусницына А.Г. Городище Усть-Войкарское. Начало изучения // Угры: материалы VI Сиб. симпозиума «Культурное наследие народов Западной Сибири». - Тобольск: ТГИАМЗ, 2003. - С. 45-52.
2. Гаркуша Ю.Н. Об одном из типов «остяцких» жилых строений в Нижнем Приобье (по материалам археологического исследования городища Усть-Войкарское в 2015 г.) // Баландинские чтения: сб. ст. науч. чтений памяти С.Н. Баландина. - Новосибирск: НГУАДИ, 2016. - Т. XI. - С. 27-34.
3. Гаркуша Ю.Н., Новиков А.В. Об одном из типов деревянных построек городища Усть-Войкарское (Нижнее Приобье): архитектурные особенности, ар-хеолого-этнографические параллели // Баландинские чтения: сб. ст. науч. чтений памяти С.Н. Баландина. - Новосибирск: НГАХА, 2015. - Т. X. - Ч. 1. - С. 51-61.
4. Гурская М.А. Дендрохронологическая датировка археологических образцов древесины городища Усть-Войкарского (Северо-Западная Сибирь) // Фауна и флора Северной Евразии в позднем кайнозое. - Екатеринбург; Челябинск: Рифей, 2008. - С. 212-229.
5. Карьялайнен К.Ф. Религия югорских народов. - Т. 1. - Томск: ТГУ, 1994. - 152 с.
6. Митина Н.Н. Хозяйственные и жилые постройки обских угров // Академический вестник УралНИИ-проект РААСН. - 2010. - № 1. - С. 40-45.
7. Новиков А.В., Гаркуша Ю.Н., Новикова О.И., Кениг А.В., Мороз М.В. Предварительные результаты исследований городища Усть-Войкарское в 2016 году // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. - Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2016. - Т. XXII. - С. 393-397.
8. Перевалова Е.В. Погребальные обряды коренно-
го населения Северного Приобья (по этнографическим материалам) // Зеленый яр: археологический комплекс эпохи средневековья в Северном Приобье. - Екатеринбург; Салехард: УрО РАН, 2005. - С. 273286.
9. Рындина О.М., Боброва А.И., Ожередов Ю.И. Ханты Салымского края: культура в археолого-этногра-фической ретроспективе. - Томск: ТГУ, 2008. - 412 с.
10. Федорова Н.В. Войкарский городок. Итоги раскопок 2003-2005 гг. // Научный вестник. - Вып. № 4 (41). - Салехард, 2006. - С. 11-17.
Список сокращений
ИАЭТ СО РАН - Институт археологии и этнографии Сибирского отделения Российской академи наук (г. Новосибирск).
НГАХА - Новосибирская государственная архитектурно-художественная академия. НГУАДИ - Новосибирский государственный университет архитектуры, дизайна искусств. ОВМК им. И.С. Шемановского - Окружной выставоч-но-музейный комплекс (г. Салехард). ИИА УрО РАН - Институт истории и археологии Уральского отделения Российской академии наук (г. Екатеринбург).
ПМА - полевые материалы автора. ТГИАМЗ - Тобольский государственный историко-ар-хитектурный музей-заповедник. ТГУ - Томский государственный университет. УралНИИпроект РААСН - Уральский научно-исследовательский и проектно конструкторский институт Российской академии архитектуры и строительных наук (г. Екатеринбург). ЯНАО - Ямало-Ненецкий автономный округ.
Yu.N. Garkusha
Institute of Archeology and Ethnography of the Siberian Branch of RAS (Novosibirsk)
Details of Construction of Ostyak Blockhouse Dwellings, Described on the Example of the House Nо 10 of the Ust-Voikarskoe Site Using the Materials of Archeological Investigation in 2006
Abstract. The unique state of preservation of wooden architecture objects of the Ust-Voikarskoe Site (the Lower Ob region) because of frozen ground of cultural layer makes it one of the main archeological sources for study traditional dwellings of autochthonal population of Western Siberian North. The materials of the blockhouse No 10 are introduced into scientific literature by means of this article. The house had 5 meter long walls and its corners were fixed in a special wooden lock. The house is considered to be habitable because of a fireplace (chuval) in it. The chuval was placed in the corner of the construction. Inside the house there were L-shaped flooring used as plank beds. The doorway of the house had a special construction for fixing a wooden door into it. There was a fence around the house. It's noticeable that only 2 or 3 lower logs of the walls have been preserved till nowadays and it's difficult to determine now if there were any other logs in the upper part of the walls or not. To solve this question it is necessary to make a detailed research of ethnographic materials: some of these researches state that these houses were made by planks put on log basement. Archeological plan of the site suggests that the house was built in the second half of the 17th- the first half of the 18th century.
Key words: North of the Western Siberia, Lower Ob region, Ust-Voikarskoe Site, wooden architecture, traditional dwellings of North people
Ил. 1. Городище Усть-Войкарское. Общий вид постройки № 10: вверху — вид с востока, внизу — вид с севера. Снимки А.В. Новикова
Ил. 2. Угловые сопряжения постройки № 10 (снимки А.В. Новикова): 1 - вид на северо-восточный угол дома с востока; 2 - вид на северо-западный угол дома с севера
Ил. 3. Дощатая постройка на бревенчатом срубном фундаменте в с. Усть-Войкары
(снимок А.В. Кенига, 2014 г.)
Ил. 4. Постройка № 10. Деревянные элементы конструкции чувала. Вид с северо-запада
(снимок А.В. Новикова)
Ил. 5. Постройка № 10. Основание дверного проема и примыкающий ко входу коридор.
Вид с запада (ПМА)
Ил. 6. Постройка № 10. Взаиморасположение развала глиняного чувала и южной стены дома.
Вид с юго-запада (снимок А.В. Новикова)
Ил. 7. Взаиморасположение остатков северных стен «верхнего» и «нижнего сруба. Вид с севера (ПМА)
