CC BY
83
ОСОБЕННОСТИ СОЦИАЛЬНОЙ КОНКУРЕНТОСПОСОБНОСТИ
ON THE FEATURES OF SOCIAL COMPETITIVENESS Г. В. Власюк
В статье в аспекте ресурсного подхода анализируется феномен социальной конкурентоспособности, ее особенности и источники формирования.
Ключевые слова: социальная конкурентоспособность, ресурсы, профессиональная конкурентоспособность, автономная социальная конкурентоспо-соб ность.
G. V. Vlasyuk
In the article the phenomenon of social competitiveness in the aspect of the resource approach is examined, its features and sources of forming are analyzed.
Keywords: social competitiveness, resources, professional competitiveness, internal autonomy, external autonomy, dominance, network resources, trust.
Сегодня понятие социальной конкурентоспособности не раскрыто в научной литературе. Исследование диссертационных работ, проведенное автором, показало, что термин социальная конкурентоспособность используется только в работе Меркуловой «Информационные асимметрии как фактор социальной конкурентоспособности образовательного продукта» [1], причем ассоциируется с уровнем образовательного продукта.
Термин «социальная конкурентоспособность» введен Флиером в работе «Культура как фактор национальной безопасности» [2]. Социальная конкурентоспособность, по Фли-еру, - это профессиональная устойчивость, способность к повышению квалификации и социальная мобильность: обучаемость, восприимчивость к новациям, способность к перемене профессиональной сферы деятельности, переход в более престижную область труда, повышение социального статуса, уровня образования и т. д. Формальным критерием социальной конкурентоспособности является профессиональное признание и уважение со стороны коллег.
По мнению Флиера, в процессе социализации люди по-разному усваивают одни и те же знания и навыки, по-разному интерпретируют один и тот же социальный опыт и по-разному применяют его в своей жизненной практике, что, по нашему мнению, соответствует идее компетент-ностного портфеля индивида. Высокая социальная конкурентоспособность, по Флиеру, не означает «звездности», а определяется признанием социума.
Важнейшим признаком достаточной конкурентоспособности является факт высокой профессиональной устойчивости индивида в любой области деятельности, а формальным критерием - профессиональное признание и уважение со стороны коллег. Профессиональная устойчивость, подразумевающая способность к повышению квалификации, делает человека более защищенным от изменений внешней среды, выступает основой социальной устойчивости.
Флиер считает, что абсолютное большинство людей вполне социально конкурентоспособны, просто хорошо делая то, что они делают. При этом общество, как прави-
ло, не требует от них чего-то большего, чем просто добросовестное исполнение своей социальной роли.
Идеальным образцом конкурентоспособного человека, по Флиеру, выступает творческая личность, выдающая инновационные идеи, технологии, продукты, произведения, однако некоторые из них не всегда хорошо социально обустроены, при этом уровень их личностной самореали-зованности и признание со стороны значимой для них части коллег дают им самоощущение пребывания «вне конкуренции», хотя не отмечается адекватным, по их мнению и мнению ближнего круга, «социальным вознаграждением».
Под неконкурентоспособными людьми, по мнению Флиера, следует подразумевать не тех людей, которые утратили эту способность по объективным причинам (здоровье, возраст, травма, положение беженца). Это в первую очередь так называемые социальные маргиналы. Марги-нальность, по Флиеру, выражается не только в неспособности к материальному обогащению, обретению статуса законными способами, но и в определенной социокультурной позиции презрения к исторически сложившимся нормам социального поведения, к образованности и эрудированности и т. п., когда невежество зачастую превращается в предмет особой гордости (куража). Именно носители социальной маргинальности чаще всего являются представителями многочисленных субкультур. В то же время, по Флиеру, любой из представителей этого слоя может социализироваться и превратиться в конкурентоспособную единицу.
Социальная неконкурентоспособность, согласно Флиеру, является результатом недостаточной социализации в период детского и подросткового воспитания и образования, а также социальной неадаптированности (или форм адапти-рованности, не отвечающих общественным интересам) во взрослом состоянии. Так, многих мигрантов отличает низкая приспособленность к жизни в новой для них национальной или социальной среде вследствие отсутствия знаний и навыков для получения престижной работы, иные социокультурные стереотипы поведения, а нередко и язык общения. Все это создает негативный фон восприятия мигрантов и делает их социально неконкурентоспособными вдвойне.
Позиция Флиера представляется нам заслуживающей внимания, однако ограниченной, вследствие рассмотрения в качестве основы социальной конкурентоспособности только профессиональных компетенций. По нашему мнению, образованность и профессионализм являются элементами создания внутренней архитектуры компетенций и, следовательно, конкурентного потенциала. Социальная конкурентоспособность не определяется только профессиональными успехами. Ее природа много более глубока и многогранна.
Так, в работах Хазовой конкурентоспособность подразделяется на профессиональную и социальную [3]. Причем именно во внепрофессиональном содержании заключается принципиальное различие категорий «конкурентоспособность» и «профессионализм». Причем гранью, разделяющей данные категории, является востребованность специалиста, которая обусловливается рядом качеств, выходящих за пределы профессиональной сферы в сферу общечеловеческих характеристик, что позволяет утверждать, что уровень социальной конкурентоспособности определяется в том числе и социальными компетенциями.
Это доказывает исследование Толстых, проведенное в 2009 г. в Курской области среди работодателей и соискателей. Оно показало, что не только образовательный уровень, трактуемый как профессиональная подготовка, определяет спрос работодателей. Соискатели и работники едины в том, что высшее образование выступает важным фактором успеха в работе, таковым его отмечают 52% работодателей. При этом 44,7% наемных работников оценили получение высшего (среднего) образования как обеспечившего им высокую заработную плату; 33,5% - карьерный рост; 27,4% - моральное удовлетворение; 21,5%
- повышение социального статуса. В то же время фактором, определяющим успешность карьеры, 61% работодателей заявили умение общаться с людьми, налаживать деловые связи; 51% отметили трудолюбие и усидчивость. Такие качества скорее характеризуют специалиста не как профессионала, а как носителя производственно важных компетенций [4], что позволяет утверждать, что социальные компетенции зачастую превалируют над профессиональными, что только подчеркивает их значимость.
При оценке значимых качеств наемного работника 43% работодателей отметили коммуникабельность, 28%
- усидчивость и трудолюбие, по 13% -стремление повышать образовательный уровень, отстаивать свою точку зрения и убеждения, 8% - амбициозность. С одной стороны, очевидно, что все значимые качества социальны, а с другой - можно утверждать, что образование - это значимый фактор успеха, потенциал возможностей, а не профессионально значимое качество [4].
Рассматривая социальную конкурентоспособность, вслед за Хазовой, как профессионально-личностную характеристику, интегрирующую социальные и профессиональные компоненты, считаем необходимым подчеркнуть, что она ситуационно ориентирована и динамична. Такое двуединое наполнение конкурентоспособности, с одной стороны, позволяет утверждать, что предложение в различных
ситуациях может варьировать от построения на чисто профессиональном компоненте до чисто личностного. С другой стороны, интегрированное предложение любого наполнения может восприниматься вовне как чисто профессиональное или чисто личностное в зависимости от существующих у целевой социальной группы потребностей и, следовательно, критериев оценки конкурентоспособности. Причем в тех случаях, когда социальная конкурентоспособность определяется личностным компонентом, она, по сути, не связана с профессиональной деятельностью.
Таким образом, социальная конкурентоспособность является сложным интегрированным показателем. При этом именно создание совокупности профессиональных и социальных компетенций позволяет создавать конкурентоспособные предложения. На основе проведенных эмпирических исследований Хазова утверждает, что непрофессиональные, то есть социальные, характеристики обеспечивают специалисту дополнительные конкурентные преимущества, способствуют, при равных (или почти равных) профессиональных характеристиках, более эффективной реализации себя специалистами в социуме: компетентность личности, акмеологическая направленность и конкурентоопределяющие личностные качества.
При этом уровень конкурентоспособности зависит от степени соответствия специалиста требованиям профессиональной деятельности, работодателей, рынка труда и социально-экономических условий в целом. Качества, обеспечивающие эту способность, позволяют специалисту претендовать на определенную должность, участвовать и побеждать в конкурентной борьбе и в дальнейшем обеспечивают стабильную востребованность данного специалиста на рынке труда [5].
Однако проведенные Толстых исследования представлений соискателей и работодателей о человеческом капитале [4] показывают несовпадения в исследуемых группах наполнения этого понятия. Опрос показал, что «человеческий капитал», по мнению наемных работников, это: средства, вложенные в образование - 23,2%; приобретенные профессиональный опыт и навыки - 40,4%; уровень взаимоотношений между отдельными индивидами - 18,5%; объем усвоенной информации - 14,2%; нравственные и моральные ценности - 13,2%; психологическая подготовленность специалиста к работе - 12,2%; мотивация вложений в развитие человеческих способностей и возможностей - 6,0%; материальные и денежные средства, вложенные в физическое здоровье, - 4,1%; стремление к самосовершенствованию - 2%. При этом 55% работодателей в это понятие вкладывает опыт, а 29,3% финансовые вложения в образование, 14% работодателей отмечают стремление к самосовершенствованию. Меньшее значение придается взаимоотношениям в коллективе, психологической подготовленности работников к исполнению обязанностей.
Очевидно несоответствие спроса и предложения, которое требует определенной корректировки. Изменение предложения, которое в контексте данной работы представляет собой наличный набор компетенций работника, влечет за собой перестройку архитектуры компетенций,
усиление выраженности одних компетенций, приобретение других или перевод в переферийные (неиспользуемые) третьих. При этом компетенции, связанные с профессионализмом, - это в основном внутренние образования, требующие длительно срока формирования. Социально ориентированные компетенции - компетенции взаимодействия, в основном внешние, - гибкие и динамичные. Логично предположить, что быстрое изменение предложения в первую очередь связано с переформированием архитектуры внешних компетенций.
Нам кажется целесообразным обратить внимание на вывод Толстых о том, что человеческий капитал по качественным параметрам далек от совершенства, то есть по сути неконкурентоспособен, который представляется не совсем полным. Исходя из того, что сам факт получения образования не является конкурентным потенциалом, а может рассматриваться только как потенциал возможностей, необходимо предусмотреть пути превращения его в конкурентный потенциал. Очевидно, что не наличие возможностей, а именно правильное формирование предложения - отражение высокого уровня внутренних компетенций -является интересным с точки зрения работодателя и, следовательно, конкурентоспособным. Исследования Толстых показали, что, получая образование и, следовательно, повышая свой конкурентный потенциал, работники надеялись: 54,3% - на повышение заработной платы в будущем; 22,8% - найти в дальнейшем интересную, перспективную работу; 21,2% - изменить свой социальный статус; 18,6% отдали дань моде. При этом работодатели отмечают отсутствие взаимосвязи между уровнем образования и развитием работника, причем 48% объясняют это незначительной заинтересованностью специалистов в результатах труда, а 24% - низким качеством образования [4]. Это позволяет утверждать, что несовершенство человеческого капитала связано с отсутствием продуманной архитектуры компетенций, в первую очередь внешних.
Творческая личность, идеально социально конкурентоспособная, по Флиеру, обладает, по сути, уникальными компетенциями. Вместе с тем Иноземцев подчеркивает, что между творческой деятельностью и успехом нет прямой взаимосвязи, и, следовательно, нельзя говорить о безоговорочной конкурентоспособности таких людей [6]. Инновационные идеи, технологии и продукты творчества должны быть воплощены в конкретные ожидаемые предложения, которые, будучи заявленными, станут востребованы. Если же потребность в таком предложении отсутствует, необходимы определенные маркетинговые усилия на их продвижение, обеспечивающие спрос. Творчество «для себя» не ведет к социальной конкурентоспособности.
Основываясь на работах Ингельхарта, можно утверждать, что для многих чувство удовлетворения от проделанной работы и контактов с людьми расценивается в качестве главного достоинства того или иного вида деятельности [7]. Следовательно, в данном случае речь идет о социальной конкурентоспособности как возможности самовыражения, то есть, по сути, об автомизации социальной конкурентоспособности.
Вероятно, появление этого феномена связано с эффектом, отмеченным Локком, когда внешние цели уступают место внутренним и тем самым внутренний успех заменяет необходимость внешнего успеха, то есть самовыражение заменяет необходимость социальной успешности [8]. Особенностью такой деятельности, определенной Сорокиным как автономность, выступает индивидуализм и высококвалифицированное^ [9]. В то же время Лэш отмечает, что преобладающая страсть автономных агентов - «желание жить моментом, жить для себя, а не для своих предшественников или потомства» [10].
Инглехарт характеризует подобную мотивационную систему как «постматериалистическую» (post-materialist) [7], подчеркивая ее неориентированность на получения внешних благ и, в частности, признания, которое, по сути, является отражением востребованности общества. По мнению Безолда, Краснона и Река, подобная мотивацион-ная система включает в себя такие ценности, как творчество, автономность, отсутствие контроля, приоритет самовыражения перед социальным статусом, поиск внутреннего удовлетворения, стремление к новому опыту, жажда поиска, совершенствование самого себя и внутренний рост, а кроме того, стремление к общности [11].
Исходя из сказанного, можно утверждать, что автономная социальная конкурентоспособность предполагает снижение интереса к поддержке социума и, следовательно, определенное снижение социальной защищенности, в основе которой в контексте нашей работы лежит востребованность, то есть конкурентоспособность. Очевидно, это и есть состояние, определенное Флиером как «вне конкуренции».
Тогда социальная конкурентоспособность в широком смысле должна рассматриваться как социальное признание, социальная успешность, гарантирующие социальную устойчивость актора в определенной социальной группе, а в узком смысле - возможность принимать решения, адекватные ситуации. Причем достижение конкурентоспособности в широком и узком смысле определяется различным компетентностным наполнением предложения. Так, автономная социальная конкурентоспособность, соотносясь с пониманием конкурентоспособности в узком смысле, не гарантирует социального признания.
В то же время Флиер отмечает, что некоторые из неустроенных творческих личностей достигают уровня их личностной самореализованности и признания со стороны значимой для них части коллег. Подчеркивая наше несогласие с применением в этом случае термина «вне конкуренции», так как самореализованность достигается за счет признания определенного сегмента социума, мы предполагаем, что в данном случае речь идет о социальной конкурентоспособности в определенной области пространства, предложения, обладающего определенными качествами. Это те качества, которые, согласно Филиппову, позволяют почувствовать солидарность [12]. Такая область пространства, по мнению Зиммеля, характеризуется как относительно небольшой круг, резко ограничившийся от соседних, чужих или враждебных кругов, но зато теснее сомкнувшийся в самом себе. С одной стороны, та-
кая солидарность представляет только ограниченное поле для развития, то есть солидаризируется только с определенной деятельностью. С другой стороны, степень этой солидарности настолько высока, что обеспечивает серьезную поддержку, гарантируя признание предложения, то есть конкурентоспособность [13]. При этом иные деятельности, не солидаризируемые ближним кругом, могут вызвать его неудовольствие вплоть до отторжения.
Нахождение в ближнем круге позволяет не расходовать ресурсы на продвижение предложения, то есть не создавать маркетинговые компетенции. Хотя по мере изменения потребностей ближнего круга предложение необходимо модифицировать, учитывая высокий уровень солидаризации и общность интересов, - это происходит достаточно легко. Следовательно, можно утверждать, что ресурсообеспечение предложения в ближнем круге малозатратно с точки зрения ресурсов.
Соглашаясь с Флиером в том, что состояние солидарности с ближним кругом характерно для среды профессионалов, мы утверждаем, что тот же эффект наблюдается во всех субкультурах - общность интересов гарантирует социальную конкурентоспособность в ограниченных областях.
Принцип сегментирования на основе искомых выгод, предложенный Янкеловичем, позволяет утверждать, что всегда возможно нахождение определенной области сходных интересов [14] и создание ближнего круга. Тогда требуются определенные ресурсы - маркетинговые компетенции - для такого поиска. При этом в случае нахождения заданной области солидаризации предложению гарантирована востребованность и, следовательно, определенный уровень социальной конкурентоспособности. При этом маркетинговые компетенции позволяют активизировать интерес сегмента к предложению.
Все сказанное позволяет утверждать, что несоответствие спроса и предложения должно быть урегулировано двумя путями: изменением структуры предложения или нахождением области социума, заинтересованной в имеющемся предложении.
В то же время вслед за Флиером можно утверждать, что большинству людей вполне достаточно социального признания определенной социальной группы. При этом размеры области интереса могут варьироваться от автономности до социума в целом.
По мнению Зиммеля, по мере роста области интересов пространство наполняется новым значением и жизненным содержанием, появляются новые интересы и потребности. Однако при этом ослабевает непосредственное внутреннее единство области, что снижает внутреннюю солидарность [13] и, соответственно, делает область менее однородной. Следовательно, по мере роста области, к которой обращено предложение, области интересов, представление о критериях конкурентоспособности становится более дифференцированным, и тем более разнообразными будут оценки конкурентоспособности предложения.
Так, мы склонны полагать, что позиция Флиера, подчеркивающего, что каждая из культур и субкультур имеет собственное представление о конкурентоспособности и,
следовательно, понятие социальной конкурентоспособности в разных сферах социального пространства вариативно и определяется его принадлежностью к иной социальной группе с характерными критериями успешности. Таким образом, оценка одного и того же социального актора может быть различной, определяться относительностью критериев оценки, углом зрения наблюдателя. Это позволяет говорить об интегрированной оценке социальной конкурентоспособности представителями неоднородной области пространства. Причем сложность и многофакторность такой оценки зависит от размеров области и ее однородности.
Уровень интегрированной социальной конкурентоспособности определятся однородностью группы, свидетельствует о совпадении основных общесоциальных ценностей и ценностей отдельных областей. Чем более неоднородно социальное пространство, тем менее конкурентоспособны в нем представители отдельных субкультур. При этом сложно говорить о высокой интегрированной оценке обществом предложения, адресованного ближнему кругу. Следовательно, автомизация социальной конкурентоспособности чаще всего ведет к невысокой интегральной конкурентоспособности в обществе.
При этом создание любого предложения, ориентированного на новые области пространства, характеризующиеся иными потребностями, требует соответствующей перестройки архитектуры компетенций. Причем изменение операционных компетенций изменяет характер предложения, а маркетинговых - обеспечивает спрос. Тогда позиционирование предложения в определенной области социального пространства обеспечивается специфической для него социальной конкурентоспособностью, а успешность в обществе - интегрированной конкурентоспособностью, учитывающей запросы различных социальных групп.
По мнению Геннепа, переход от одной деятельности к другой является определенной вехой и сопровождается особыми действиями, требующими определенных ресурсовло-жений [15]. Тогда изменение размеров области предложения, переход из одной области пространства в другую требует достаточно серьезных ресурсных вложений. При этом чем более неоднородно общество, тем больше потребуется ресурсов для создания соответствующих компетенций.
В то же время можно утверждать, что ориентированность предложения на конкретную сферу общества достигается за счет использования именно социального компонента, как более динамичного. При этом Хазова указывает, что социальный компонент предложения составляют качества, в основном одобряемые обществом: позитивно воспринимаемые окружающими (гражданственность, порядочность и т. п.), а также помогающие ориентироваться в социуме (гибкость, активность и т. п.), искать и находить в нем место, которое соответствует притязаниям и уровню подготовленности (мобильность, навыки самопрезентации) и т. д. [5]. Следует обратить внимание на утверждение Флиера о том, что социальная конкурентоспособность не всегда высоконравственна в своей основе [2], то есть ресурсы, позволяющие достигать
определенных статусных позиций, могут быть не одобряемы определенной социальной группой.
Мы склонны полагать, что такая несогласованность точек зрения объясняется оценкой сторонними группами -наблюдателями - предложения, адресованного определенной группе, то есть косвенной оценкой предложения. Причем разнообразие таких оценок тем выше, чем выше неоднородность общества. При этом социальная конкурентоспособность как интегральная оценка социума, по нашему мнению, определяется наложением таких оценок, причем в динамике, а дифференцированная оценка определяет конкурентоспособность конкретного предложения.
Очевидно, что существуют некие качества, одобряемые всем обществом, то есть социально одобряемые. И тогда можно говорить о компетенциях широкого применения, которые можно использовать практически всегда и во всех группах. Однако существуют и такие компетенции, которые по-разному воспринимаются различными социальными группами.
Тогда включение в предложение компетенций, вызывающих разную реакцию в социальных группах, может вызвать снижение интегрированной конкурентоспособности в обществе, в то время как включение социально одобряемых компетенций повышает ее.
При этом существующая разница в оценке используемых компетенций позволяет говорить о том, что социальные группы могут быть дифференцированы в соответствии с их восприятием тех или иных компетенций, включенных в предложение. Это позволяет говорить о сегментировании социального пространства, то есть логической и физической обособленности областей, по восприятию предлагаемых компетенций. И следовательно, существуют сегмен-тоориентированные компетенции. В то же время можно утверждать, что успешность предложения в одном сегменте не означает его конкурентоспособности в другом.
Предложение может содержать различный объем сегментоориентированных компетенций. Включение в предложение больших объемов сегментоориентирован-ных компетенций позволяет добиться с большей вероятностью успеха у целевой группы, но может вызвать негативные косвенные оценки других групп, варьируемые вплоть до неконкурентоспособности. Предложение, построенное исключительно на компетенциях широкого применения, делает его восприятие позитивным во многих группах, однако потребностей целевой группы может не удовлетворить. При этом включение ресурсов широкого применения в предложение в определенных объемах позволяет создать положительный фон предложению в обществе, основанный на косвенных оценках.
Тогда неконкурентоспособность в определенной области пространства не означает полной социальной неконкурентоспособности, а выступает показателем того, что сегментоориентированное предложение целевой социальной группе построено на компетенциях, не одобряемых в данной области пространства. Этим в частности объясняется то, что представители субкультур социально конкурентоспособны в своей среде, а представители тра-
диционной культуры отторгаются ей как не соблюдающие правила, нормы и т. п. Таким образом, социальная конкурентоспособность не абсолютна, а относительна, компетенции ее построения различны по характеру и должны соответствовать цели построения. При этом по мере увеличения социальной группы, на которую ориентировано предложение, возрастает сложность его наполнения.
В то же время расширение области востребованности предложения позволяет говорить о более высокой интегрированной конкурентоспособности. Причем предложение может обладать такой интегрированной конкурентоспособностью, которая делает уместным утверждение о социальной конкурентоспособности, безоговорочной для общества в целом. Это характерно, например, для творческих людей или политических деятелей. При этом удержание спроса в неоднородном обществе, с одной стороны, позволяет говорить об очень серьезных ресурсных вложениях в поддержание и модернизацию компетентностной архитектуры, а с другой - о возникновении эффекта автоматического поддержания конкурентоспособности за счет косвенной оценки многих фигурантов, даже в случае неуспеха предложения в конкретной области. В то же время присутствие эффекта самоуспокоенности, всеобщего признания и безоговорочной конкурентоспособности повышает риск утраты динамизма предложения, то есть мобильности компетентност-ной архитектуры, по мере изменения потребностей целевой социальной группы, что исходя из относительности конкурентоспособности недопустимо.
Вслед за Штомпкой можно утверждать, что в процессе создания конкурентоспособности возможны направления прогресса как позитивного развития и регресса, и частный случай процесса - стагнация, когда в течение определенного времени ничего не происходит [16]. Однако применительно к конкурентоспособности, в силу ее относительности, стагнация в динамике, по мере развития компетенций других деятелей поля, по сути, выступает как регресс. Значит, для поддержания социальной конкурентоспособности необходимо постоянное переформирование и реформирование активов, создание такого конкурентного потенциала, такой внутренней архитектуры компетенций, которая позволяет в каждый момент времени предложить социуму востребованное предложение.
Таким образом, в основном социальная конкурентоспособность связана с их устойчивым функционированием в определенной области пространства, где, согласно Штомпке, изменения происходят эволюционным путем и, следовательно, дают возможность для постепенного накопления и построения требуемых для такого изменения компетенций [16].
В то же время, по Дарендорфу, неизбежно возникновение социальных конфликтов, систематических противоречий, которые принципиально нельзя «разрешить», то есть окончательно устранить, а можно только регулировать [17]. Согласно Дарендорфу, проблемными или конфликтными зонами социальной конкурентоспособности могут стать: скачкообразное изменения соотношения спроса и предложения [18]; резкое изменение потребностей привычной социальной группы; инициативное внесение изме-
нений в структуру предложения, в частности, вследствие накопления конкурентного потенциала; попытка изменить область предложения. По сути, то, что Штомпка определяет как необратимое изменение социальной системы [16].
Вопрос социальных конфликтов, связанных с конкурентоспособностью, тем более важен, что, согласно Флиеру, именно неконкурентоспособная часть населения является наиболее дестабилизирующей частью общества.
Резкое изменение потребностей социума ведет к снижению уровня конкурентоспособности, тем более заметному, чем существеннее такое изменение. Единственным инструментом устранения такого конфликта является создание новой архитектуры внешних компетенций, соответствующих новой потребности. В связи с этим важнейшее значение приобретают внутренние компетенции, позволяющие использовать диверсификацию для формирования нового предложения исходя из существующих реалий, то, что дает возможность минимизировать время и ресурсозатраты для создания новых востребованных компетенций.
При этом ориентированность на наращивание конкурентного потенциала не может являться самоцелью, так как вслед за Штомпкой можно утверждать, что любое изменение архитектуры компетенций является необратимым, ведет к определенным последствиям.
Вслед за Геннепом можно утверждать, что «самый факт жизни делает неизбежными последовательные переходы из одной среды в другую, от одного общественного положения к другому» [15], то есть по мере накопления конкурентного потенциала рано или поздно происходит скачкообразное внутреннее ощущение перехода на новый уровень конкурентоспособности, который не может произойти автоматически, а должен быть обеспечено новым предложением. Так, в исследовании Толстых показано, что по мере повышения образования работники ожидали повышения уровня конкурентоспособности, которого не последовало. Исключение составляют ситуации, когда социальная конкурентоспособность автономна и развитие такого потенциала, как самореализация, является достаточным ее обеспечением.
Накопление конкурентного потенциала - необходимая предпосылка роста социальной конкурентоспособности: права, согласно Дарендорфу, не накаливаются постепенно, а изменяются ступенчато, и поэтому в момент перехода, как правило, не соответствуют внешнему обеспечению [18].
С одной стороны, это ставит вопрос о необходимости изменения внешней компетентностной архитектуры в соответствии с новым потенциальным предложением, что в свою очередь является только возможностью получения конкурентоспособности, так как само по себе предложение не гарантирует спрос. По Дарендорфу, существуют отдельные специфические комбинации прав и их обеспечения, представленных в пространстве как возможности выбора - опции. Социальная конкурентоспособность обеспечивается соответствием предложения запросу искомой социальной группы, отсутствие которого делает формирование нового предложения нецелесообразным как невостребованное. По мнению Дарендорфа, только наличие лигатур, «глубинных культурных связей, позво-
ляющих людям найти свой путь в мире опций» [18], обеспечивает понимание потребности целевой группы и создание, следовательно, соответствующего предложения.
В случае если целевая группа не оценит произошедших в предложении изменений, уровень конкурентоспособности останется прежним. При этом именно необеспеченность прав является, по Дарендорфу, причиной социальных конфликтов.
Согласно Иноземцеву, внутренние субъективные представления об источниках, ходе и направлениях изменений зачастую имеют большее значение, чем реальные изменения. При этом мотивы деятельности становятся подчиненными представлениям об изменениях [6]. На наш взгляд, именно в относительности представлений о собственной конкурентоспособности и реальной конкурентоспособности заложена причина конфликтов и возможность их регулирования.
При ориентированности актора на повышение конкурентного потенциала, а не удовлетворение конкретных потребностей целевой группы несоответствие внутренней оценки социальной конкурентоспособности и ее реального состояния воспринимается как показатель собственной неконкурентоспособности. Внутреннее ожидание повышения уровня конкурентоспособности ведет к восприятию реального неизменного во времени как регресса, что в свою очередь сказывается на качестве формируемого предложения в динамике.
Согласно теории «социального обмена» Хоманса и Блау, социальное поведение представляет собой обмен ценностями, в частности знаками одобрения. Согласно этой теории, существуют определенные факторы, содействующие обмену (ожидание выгоды, число вознаграждений, соблюдение норм справедливости, устойчивость отношений) и препятствующие ему (приближение момента вознаграждения, влияние данных стабильности и сбалансированности отношений обмена на другие отношения обмена, нарушение взаимных обязательств) [20]. Тогда предъявление целевой социальной группе без подготовки нового предложения если не ведет к получению инициатором искомой выгоды, то нарушает, по его мнению, правила обмена, причем несоблюдение норм справедливости в ожидании числа вознаграждений ведет в свою очередь к снижению уровня предложения, что в свою очередь инициирует факторы, препятствующие обмену в дальнейшем. Целевая группа, которая первоначально не видит изменений в предложении, так как ее потребности по-прежнему удовлетворены, со временем обязательно обращает внимание на снижение качества предложения, реагируя на него снижением спроса. Таким образом, в динамике неизбежно появляются негативные изменения социальной конкурентоспособности.
Тогда при изменении конкурентного потенциала существует две траектории неконфликтного развития: во-первых самосовершенствование, то есть повышение исключительно автономной социальной конкурентоспособности, во-вторых, определенный компромисс удовольствия саморазвития и понимания того, что развитие конкурентного потенциала со временем позволит повысить со-
циальную конкурентоспособность. Кроме того, существует возможность создания ситуации в определенной степени искусственного самовыражения, когда заданный уровень социальной конкурентоспособности достигается использованием маркетинговых компетенций, призванных или инициировать изменение потребностей в привычной социальной группе, или инициировать поиск области пространства с искомыми потребностями. Очевидно, что это технологии внутреннего регулирования конфликта.
При этом любая попытка расширить или изменить область предложения также является конфликтной ситуацией, так как, согласно Дарендорфу, ведет к ломке прежних лигатур, то есть сформированных глубинных связей. Для понимания потребностей новой области приложения требуется создание новых лигатур, которое не может произойти одномоментно; возникающий первоначально вакуум имеет разнообразные и весьма серьезные последствия, часто сопровождающиеся, по Штомпке, аномией -крайней неуверенностью, срок которой весьма вариативен. Причем по мере увеличения периода аномии происходят необратимые изменения, регрессивные по направлению развития, и, следовательно, для их устранения требуется все большее количество ресурсов.
В свою очередь стихийное изменение области предложения практически обречено на провал. Не подкрепленное изменением компетентностной архитектуры, оно имеет шанс подтверждения конкурентоспособности только в области с аналогичными потребностями. Во всех остальных случаях только целенаправленное изменение области предложения с заранее спланированным компе-тентностным накоплением позволяет сформировать соответствующее запросу предложение, которое, согласно Дарендорфу, имеет шансы на успех. Именно этим во многом объясняется тот факт, что даже высококвалифицированные специалисты, профессионалы своего дела, успешные в определенной социальной группе, при смене области предложения теряют свою конкурентоспособность.
Таким образом, любая попытка расширить или изменить область предложения требует серьезной подготовки. Так, например, невозможно мигрировать без накопления соответствующих социальных ресурсов, позволяющих применить определенную стратегию и, в частности, построить новые лигатуры.
Следовательно, изменение области предложения может потребовать значительных ресурсовложений на разработку требуемых компетенций, что не всегда делает такие перемены целесообразными. Вероятно, именно этим можно объяснить нежелание представителей субкультур выходить за пределы своих сообществ.
Исходя из сказанного, можно утверждать, что любые изменения должны быть тщательно продуманы и целенаправленны, тем более исходя из того, что, согласно Штомке, они необратимы и, следовательно, не имеют обратного хода.
Таким образом, социальная конкурентоспособность - многогранное понятие. По нашему мнению, она имеет три уровня: автономная, сегментоориентированная и общественная социальная конкурентоспособность.
В то же время, отталкиваясь от утверждения Гапоненко, что конкурентоспособность - система относительных показателей, определяющих местоположение в социуме относительно других в данный момент, можно утверждать, что конкурентоспособность каждого актора имеет социальное происхождение и может быть определена как социальная.
Следовательно, любой актор обладает определенной социальной конкурентоспособностью, масштаб которой в пространстве, с одной стороны, определяется размером области приложения, а с другой - востребованностью формируемого предложения. Причем регулирование конкурентоспособности возможно как посредством изменения структуры предложения как архитектуры компетенций, так и посредством изменения области приложения предложения.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Меркулова Е. П. Информационная асимметрия как фактор социальной конкурентоспособности современного образовательного продукта: авто-реф. дис. ... канд. социол. наук: 22.00.04. Иркутск, 2007.
2. Флиер А. Я. Культура как фактор национальной безопасности // Общественные науки и современность. 1998. № 3.С.181-187.
3. Хазова С. А. Развитие конкурентоспособной личности в системе образования: дис. ... д-ра пед. наук. Майкоп, 2011.
4. Толстых А. В. Опыт изучения представлений о человеческом капитале // СОЦИС. 2011. № 4. С. 141-144.
5. Хазова С. А. Конкурентоспособность будущих специалистов по физической культуре и спорту. Краснодар; Майкоп: Глобус, 2009.
6. Иноземцев В. Л. Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы. М.: ЛОГОС, 2000.
7. Inglehart R. Culture Shift in Advanced Industrial Society. Princeton (NJ), 1990. P. 151.
8. Locke E. A. The motivation sequence, the motivation hub and the motivation core // Organizational Behavior and Human Decision Processes. 1991. Vol. 50 (2). P. 288-299.
9. Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество / под общ. ред. А. Ю. Согомонова; пер. с англ. С. А. Сидоренко. М.: Политиздат. 1992.
10. Lash S. Sociology of Postmodernism. L., 1990.
11. Bezold С, Carlson R, Peck J. The Future of Work and Health. Dover-L., 1986. P. 60-61.
12. Филиппов А. Ф. Теоретические основания социологии пространства. М.: Канон-Пресс-Ц, 2003.
13. Зиммель Г. Большие города и духовная жизнь // Логос. 2002. № 3-4 (34). С. 23-34.
14. Котлер Ф. Основы маркетинга. М.: Вильямс, 2007.
15. Геннеп А., ван. Обряды перехода. М.: «Восточная литература» РАН, 1999.
