CC BY
173
щих процессов, не исключены конфликты интересов. Особенно отметим, что в больших городах управление мало чем отличается от субъектов РФ, для которых разделение властей предписано Конституцией РФ. Поэтому здесь необходимо применять общие критерии разделения властей.
Библиографический список
1. Кабышев В.Т. Конституционный диалог // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2017. № 5. С. 12-21.
2. Авакьян СА. Конституционное право России: избранные статьи. М.: Проспект, 2016. 501 с.
3. Шаблинский И. Выключенный механизм: сдержки и противовесы в российской конституционной практике // Сравнительное конституционное обозрение. 2010. № 2. С. 107-115.
4. Арановский К.В. Разделение властей как условие конституционной демократии // Журнал конституционного правосудия. 2012. № 6. С. 16-21.
5. Бялкина Т.М. Реализация конституционного принципа народовластия в системе местного самоуправления Российской Федерации // Конституционное и муниципальное право. 2013. № 1. С. 60-63.
References
1. Kabyshev V.T. Constitutional Dialogue // Vestnik of Saratov State Law Academy. 2017. № 5. P. 12-21.
2. Avakyan SA. Constitutional Law of Russia: selected articles. M.: Publishing Company Prospect, 2016. 501 p.
3. Shablinsky I. Deactivated Mechanism: Checks and Balances in the Russian Constitutional Practice // Comparative constitutional review. 2010. № 2. P. 107-115.
4. Aranovsky K.V. Separation of Powers as a Condition of Constitutional Democracy // Constitutional justice journal. 2012. № 6. p. 16-21.
5. Byalkina T.M. Realization of Constitutional Democracy in the Local Self-government System of the Russian Federation // Constitutional and municipal law. 2013. № 1. P. 60-63.
УДК 342.31
Н.А. Боброва
ОСОБЕННОСТИ РОССИЙСКОГО КОНСТИТУЦИОНАЛИЗМА
Введение: в статье анализируются конкретные условия, в которых принималась Конституция РФ 1993 г., предопределившие ее особенности и недостатки. Цель: продолжить конституционный диалог в канун 25-летия Конституции РФ, инициированный заслуженным деятелем науки РФ, профессором В.Т. Кабышевым, выявить особенности реализации конституционализма в современной России. Методы: диалектический, исторический, формально-юридический, сравнительный. Результаты: изучено множество научных трудов, посвященных Конституции РФ и российскому
© Боброва Наталья Алексеевна, 2018
Доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры конституционного права, заслуженный юрист РФ (Тольяттинский госуниверситет); e-mail: bobrovana@mail.ru © Bobrova Natalia Alekseevna, 2018 26 Doctor of Law, Professor of the Constitutional Law department of Togliatti State University
конституционализму. В сущности Конституция РФ абсолютно реальна: Конституция закрепила полномочия сверхсильного президента и зависимость от него слабого парламента. Реальна Конституция РФ и в части защиты сверхдоходов олигархов: в Конституции частная собственность стоит впереди государственной, а народная собственность отсутствует. Выводы: политический механизм властвования в России соответствует тексту Конституции. Вместе с тем в целях повышения качества этого механизма, его реализации, необходимо приступить к конституционной реформе в направлении повышенияроли и ответственности российского парламента за результаты властвования, а также недопустимости изменения избирательных законов менее чем за год до выборов.
Ключевые слова: конституционализм, конституция, сущность конституции, политический механизм властвования, президент, парламент, реальность Конституции РФ, частная собственность, реформа Конституции.
N.A. Bobrova
PECULIARITIES OF THE RUSSIAN CONSTITUTIONALISM
Background: this article analyzes the specific conditions in which the Constitution of the Russian Federation of 1993 was adopted. These conditions should predispose its advantages and disadvantages. Objective: the author of the article intends to continue the constitutional dialogue on the eve of the 25 anniversary of the Constitution of the RF, initiated by the honored worker of science of the Russian Federation Professor V.T. Kabyshev; to identify special features of constitutionalism in modern Russia. Methodology: in doing the research the following methods of study were used: dialectical, historical, formally legal and comparative ones. Results: the author studied a lot of scientific works dedicated to the Constitution of the Russian Federation and the Russian constitutionalism. The Constitution of the Russian Federation in its essence is absolutely real: the Constitution enshrines the powers of superstrong President and dependence on him a weak Parliament. The Russian Constitution is also real in the part of protecting super profits of oligarchs: private property in the Constitution stands ahead of the state one and the national property is missing. Conclusions: the political mechanism of government in Russia fully complies with the text of the Constitution. Along with this, with the aim to increase the quality of this mechanism, its realization it is necessary to start the gradual constitutional reform towards strengthening the role and responsibility of the Russian Parliament for achieving the results of governing, as well as the inadmissibility of changing electoral laws in less than a year before the elections.
Key-words: constitutionalism, constitution, political mechanism of governing, the essence of the Constitution, the reality of the Russian Constitution, president, parliament, private property, reform of the Constitution.
Постоянно возвращаясь к исторической роли действующей Конституции РФ, 2 особенно в связи с ее юбилеем, нельзя не согласиться с профессором В.Т. Кабы- ) шевым в том, что «память возвращает нас к событиям 1990-1993 годов, когда 8 шла активная работа над проектом Конституции России» [1, с. 24].
Конституция 1993 г. — продукт тяжелейшего конституционного кризиса 1992-1993 гг., противостояния исполнительной и законодательной властей, завершившегося низвержением последней. По мнению С.М. Шахрая, Конституцию не получилось принять в результате общественного согласия, она явилась актом принуждения к общественному согласию; «в 2000 году впервые в истории 27
нашей страны новый лидер не переписал «под себя» действующую Конституцию Российской Федерации» [2, с. 2].
Однако любой президент, пришедший после Б.Н. Ельцина, вряд ли стал бы что-то переделывать в механизме власти. В том-то и состоит особенность российского конституционализма, что он выгоден любому президенту. Объем его полномочий в соответствии с Конституцией предопределяет персонифицированный режим политического властвования в России. И в этом мы видим не только минусы, но и, прежде всего, плюсы. Но вот вопрос! А если президентом станет не такой харизматичный и уникальный Президент, как нынешний лидер? Не поздно ли будет делать вид, что мы не хотели концентрации власти в руках одного человека?
С.А. Авакьян ставит провокационный вопрос: «... А может, и вообще не ломать голову над этим, чуть-чуть, «по верхам» урегулировать властеотношения, а в остальном пустить все на самотек? И уповать лишь на то, чтобы не пришли во власть «мрачные» силы, сделавшие ее содержанием персональное своеволие? Ох, как для этого подходит именно конституционное регулирование — оно ведь и есть «общее», «исходное»...»[3, с. 4]. Вопрос о реформировании конституционного механизма власти, эволюционном его изменении в сторону повышения реальной ответственности парламента за результаты властвования в стране (при условии реформирования избирательного права в целях реального народовластия), усиления реального парламентского и народного контроля за исполнительной властью — назревшая проблема. Основное, что можно было сказать о недостатках Конституции 1993 г., уже сказано [4], и вряд ли есть конституционалист, а который, не кривя душой, стал бы опровергать названные недостатки. ? Однако критикам Конституции нельзя приписывать желание во что бы то ни
т
а стало ее смести, как это вольно или невольно делают некоторые конституцио-| налисты [5]. Может, именно те ученые, которые не замалчивают недостатков I Конституции, являются не только самыми последовательными конституцио-| налистами, но и самыми последовательными государственниками, помогая ! власти отвечать на вызовы времени, не нарушая конституционных принципов § в текущих федеральных законах под предлогом «живой» конституции, иначе | напрашивается антоним «мертвая» конституция применительно к юридической | конституции, поскольку: 1) часть ее норм изначально являются мертворож-'I денными или чужеродными в угоду имитационного, фасадного конституцио-| нализма; 2) часть конституционных норм не соответствует общественным по-| требностям; 3) ее легко можно обходить, развивая фактическую конституцию с помощью текущего законодательства, т.е. изменяя конституционные по своей сути отношения без изменения текста Конституции. ё Особенность современного российского конституционализма состоит в том,
§ что его юридическая конституция, формально жесткая, даже сверхжесткая, | фактически является весьма гибкой, видоизменяющейся с каждой новой по-| литической ситуацией и подстраивающейся под интересы власти с помощью текущего законодательства, да и формальная жесткость Конституциипреодоле-вается с молниеносной скоростью, если речь идет о поправках в Конституцию, вносимых по инициативе Президента РФ.
Если исходить из того, что сущность Конституции состоит в устройстве власти (автор этих строк придерживается именно такого взгляда), то в российском 28 конституционализме наблюдается соответствие фактической конституции и
юридической: ёе £ак;о устройство власти практически не выходит за рамки юридического ее механизма, очерченного гл. 4 «Президент Российской Федерации». Статья 80 Конституции РФ по аналогии с деголлевской Конституцией Франции V Республики предоставила Президенту статус гаранта Конституции РФ, статус гаранта прав и свобод человека и гражданина, статус такого главы государства, который единолично, без участия парламента, определяет основные направления внутренней и внешней политики. Соответствует ли реальный механизм власти этой формуле? Да, соответствует.
Следовательно, Конституция РФ в своей сущности — устройстве власти — реальная Конституция. Если говорить кратко, то это сильный президент и слабый парламент. И если во Франции после де Голля данный перекос исправлен, то в России авторитарные элементы конституционализма наращиваются, что опять-таки не противоречит писаной Конституции.
Участвует ли Федеральное Собрание РФ в формировании внутренней и внешней политики? В той мере, в какой позволяет персонифицированная власть и по мере внесения законодательных инициатив, ведущая роль в которых принадлежит отнюдь не парламенту. Парламентских законодательных инициатив, по сравнению с президентскими и правительственными, несоизмеримо мало. Но это опять-таки соответствует Конституции РФ, которая, в противоречие конституционному принципу разделения властей, на первое место среди субъектов права законодательной инициативы ставит Президента РФ. Ни о каком противоречии между фактической и юридической Конституцией здесь говорить не приходится. В смысле своей сущности — устройства власти и отношения к частной собственности — в России реальная Конституция. В направлении суперпрезидентской е власти она и развивается. и
Согласно ч. 2 ст. 80 Конституции РФ Президент РФ выступает гарантом а Конституции РФ и становится вторым конституирующим центром наряду с о самой Конституцией. Поэтому своей личной властью и вполне конституционно § Президент РФ (чаще, по его поручению, Правительство РФ, реже, по негласно- а му санкционированию, другие субъекты права законодательной инициативы) Р инициирует изменения в избирательной системе, в результате чего последняя е изначально, по Конституции, превращена из демократического средства фор- ° мирования власти в политическую технологию. И сколько бы мы ни говорили р о том, что все избирательные законы, будучи сердцевиной конституционного Ч строя, должны приниматься квалифицированным большинством и не позже, о чем за год до очередных выборов, в этом плане ничего не меняется, потому что К избирательные законы отнесены в Конституции к простым, а не к конституци- м онным законам. I
Глава «Избирательная система» в Конституции отсутствует, нет и нормы, ¡§ запрещающей изменять (сокращать или удлинять) срок легислатуры органов 22
о о )
государственной власти и органов муниципальной власти, в результате чего ма- 22 нипуляции с датами выборов указанных органов неоднократно осуществлялись 8 в угоду политической конъюнктуре, начиная с явочного удлинения легислатур региональных представительных органов власти, избранных в 1993-1994 гг. на двухлетний срок. Между тем под предлогом отсутствия федерального закона об общих принципах организации законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов РФ срок полномочий этих органов власти явочным порядком, с молчаливого разрешения федеральных властей, был прод- 29
лен. Впрочем, манипуляции со сроками легислатур и сроками выборов разных органов власти продолжаются до сих пор и являются темой самостоятельного исследования.
Согласно ч. 2 ст. 80 Конституции РФ Президент РФ выступает гарантом прав и свобод человека и гражданина, что также является формулой деголлевской Конституции Франции. Однако совершенно очевидно, что эта формула столь же авторитарна, сколь и персонифицирована.
Конституция 1993 г. создала второе конституирующее начало в виде юридически сильного Президента [6]. Записанные же в Конституции демократические принципы изначально рассматривались командой Б.Н. Ельцина как некое «великое обещание», «программа на будущее» [7, с. 176-210; 8; 9].
Стоит ли удивляться, что в этой части «конституционные ожидания российского народа, точнее, его большинства — не оправдались» [8, с. 32]?
Прав В.Т. Кабышев и в том, что «дух фактического властвования сегодня составляет доминанту социально-экономического и политического развития» [1, с. 25]. Под фактическим властвованием понимается персонифицированный президентский режим в России [1, с. 26]. Согласно п. «б» ст. 83 Конституции РФ Президент «имеет право председательствовать на заседаниях Правительства РФ», что он зачастую и делает, руководя страной в режиме «ручного управления» и какими только чисто правительственными вопросами ни занимаясь. Названный пункт Конституции вкупе с другими властными полномочиями Президента, а также легализованными Конституционным Судом РФ его «подразумеваемыми полномочиями» есть легализация президентского руководства исполнительной
СО
0 властью.
¿т Когда конституционалисты пишут о том, что «реальность оказалась неадек-
^ ватна конституционным ценностям» и что «...достаточно проанализировать f любой ежегодный доклад Уполномоченного по правам человека в Российской
1 Федерации, чтобы убедиться: состояние субъективных прав и свобод человека f в России с каждым годом ухудшается» [1, с. 25], необходимо осознавать, какие
го
| конкретно ценности имеются в виду. Еслиэто те ценности, во имя которых част-
| ная собственность поставлена впереди государственной (ст. 8, 9 Конституции РФ)
f и отвергнута народная собственность, то Конституция в полной мере выполнила свою миссию.
о
| Не отрицая, безусловно, правильного вывода о том, что «будущее во многом
| зависит от верности Конституции, умения жить по Конституции» [9, с.15], доба-
S вим также, что будущее самой Конституции во многом зависит от политической
О
£ воли Президента России.
*
и ш О
Ц Библиографический список
го
" 1. Кабышев В.Т. Конституционные ожидания // Конституционное и муниципальное
| право. 2013. № 11. С. 24-27.
m 2. Шахрай С.М. Незнакомая Конституция // Аргументы недели. 2013. 27 июня.
С. 2-3.
3. Авакьян СА. Властеотношения: закономерности существования, субъективизм регулирования и правоприменения // Конституционное и муниципальное право. 2013. № 3. С. 3-11.
4. Боброва НА. 20 лет и 20 недостатков Конституции России // Конституционное 30 и муниципальное право. 2013. № 3. С. 33-38.
Д.С. Велиева • Конституционализация европейских стандартов в области прав человека
5. Князев С.Д. Стабильность Конституции и ее значение для современного российского конституционализма // Конституционное и муниципальное право. 2015. № 1. С. 4-11.
6. Боброва НА.. Конституционализация позитивного права или политизация конституционализма // Конституционное и муниципальное право. 2017. № 10. С. 3-7.
7. Боброва Н.А. Конституционный строй и конституционализм в России. М.: ЮНИТИ-ДАНА. 2003. 264 с.
8. Кабышев В.Т. Конституция новой России (к 25-летию Саратовского проекта Конституции России) // Государство и право. 2016. № 6. С. 31-36.
9. Кабышев В.Т. Конституционный диалог // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2017. № 5(118). С. 12-20.
References
1. Kabyshev V.T. Constitutional Expectations // Constitutional and Municipal Law. 2013. № 11. P. 24-27.
2. Shachrai S.M. Unidentified Constitution // Arguments of a week. 2013. 27 June. P. 2-3.
3. Avakyan S.A. Relations of Public Authorities // Constitutional and municipal law. 2013. № 3. P. 3-11.
4. Bobrova NA. 20 Years and 20 Disadvantages of the Russian Constitution // Constitutional and Municipal Law. 2013. № 3. P. 33-38.
5. Knyazev S.D. The Stability of the Constitution and Its Importance for the Modern Russian Constitutionalism // Constitutional and Municipal Law. 2015. № 1. P. 4-11.
6. Bobrova NA. Constitutionalization of Positive Law or Politization of the Constitutionalism // Constitutional and Municipal Law. 2017. № 10. P. 3-7.
7. Bobrova NA. The Constitutional Order and the Constitutionalism in Russia. M.: UNITY-DANA. 2003. 264 p.
8. Kabyshev V.T. The Constitution of New Russia (on the threshold of 25 anniversary of Saratov project of the Russian Constitution) // State and Law. 2016. № 6. P. 31-36.
9. Kabyshev V.T. Constitutional Dialogue // Bulletin of the Saratov State Law Academy. 2017. № 5. P. 12-21.
УДК 342.7
Д.С. Велиева
КОНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИЯ ЕВРОПЕЙСКИХ СТАНДАРТОВ В ОБЛАСТИ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА
Введение: в статье рассматриваются проблемы, связанные с применением в Российской Федерации общепризнанных принципов и норм международного права, а также международных договоров, соотношения их по юридической силе с нормами национального законодательства, в т.ч. с Конституцией РФ и решениями Конституционного Суда РФ. Цель: принять участие в заочном конституционном диалоге о путях разви-
© Велиева Джамила Сейфаддиновна, 2018
Доктор юридических наук, профессор, заведующая кафедрой конституционного и международного права (Поволжский институт управления имени П.А. Столыпина — филиал РАНХиГС) © Veliyeva Jamila Seifaddinovna, 2018
Doctor of Law, Professor, Head of the Constitutional and International Law department (Stolypin Volga Region Institute of Administration — RASHiGS) 31
